Стальная Эра

Максим Карпин

Стальная Эра

Глава 1.

Прохладный ночной ветер игриво трепал кроны деревьев, окружавших военную базу. Ночные дежурства были спокойные и тихие на этой отдаленной от фронта точке. Сюда привозили на ремонт различную технику, но не стоило забывать, что противник всегда мог подобраться незаметно и внезапно напасть.

Одному из солдат, стоявших в паре с другим, в руки попал обрывок старой газеты. На ней восклицающим текстом большими буквами было написано «УСТАНОВЛЕНА СВЯЗЬ!». Он с улыбкой смотрел на эту бумажку и показал второму.

– Конрад, смотри, а ты помнишь этот день?

– Конечно, помню, – с усмешкой ответил Конрад, – я тогда работал механиком. Сын прибежал ко мне с криками: «Папа, папа! Наконец-то наши потерянные собратья нашлись!» Такой забавный, словно он их всех лично знал. Я работал тогда в дневную смену. Мы собирались вечером посидеть у телевизора, посмотреть, как будет объявлено официально.

– О, а я работал охранником, – ответил Энтони, – и утром по радио мне об этом рассказали раньше, чем я получил газету. Я помню, как объявили, что приедут великие послы потерянного континента.

– По радио вообще много тогда эту новость мусолили. А потом началась новая жизнь. Я работал в пригороде на одного очень доброго, но абсолютно ничего не понимающего в современных технологиях человека. Мой дом стоял напротив недалеко. Ну, хотя, как сказать недалеко, метров восемьсот до него, наверное, было. Я как раз заканчивал заказ на вездеход. Всю электрику поменял, как сейчас помню. Мои втроем понесли мне на обед пирожки, жена и двое мелких. А старший остался дома, он интересовался политикой, весь прям в моего брата пошел. Ему все хотелось знать, чем закончится эта встреча с послами оторванного континента, – Конрад замолчал и посмотрел в бинокль, его внимание привлекла птица, сорвавшаяся вслед за добычей в лесу рядом с постом.

– А потом? Ты не договорил, – с интересом спросил Энтони.

– Конечно же, они половину пирожков съели по дороге. Я закончил работу, они меня забрали, мы пошли домой, было весело. Бегали, смеялись, обнимались. И тут я увидел эти вспышки в небе. Мы не дошли метров сто до дома, когда одна из ракет рухнула в пятидесяти метрах, от него, прямо в точку связи. Несмотря на то, что мы были далеко, взрывной волной нас сильно откинуло, – Конрад снова замолчал, на этот раз слова просто застряли у него в горле. Он снова посмотрел в бинокль, но уже только для вида, – так для меня началась война. Ни дома, ни работы, потому что все практически сразу закрылись. Один хороший друг устроил меня в инженерные войска, механиком, я попал на отдаленную базу, а мои в закрытый город.

– Так ты потерял кого-то? Старшего?

– Да, к сожалению. Теперь моя цель наконец-то закончить эту бойню. А ты? – переключил разговор Конрад на собеседника.

– А я что? Я находился далеко от линии удара. Да и с моим образованием и навыками только в армию. Вот, штурмовик. Тоже повезло, сразу на дальнюю заставу попал.

– Да, дальняя база – это, конечно, везение. Немного относительное, но все же везение. Я бы со своими мозгами гораздо больше пригодился на фронте.

– Подожди, так ты видел, как сбивали ракеты?

– Да, я помню. Слишком мощное оружие. Вспышки в небе были очень яркими. Я потом выяснил, что системы первого реагирования смогли сбить 126 ракет, а выпущено было по нам около двухсот. Ты можешь себе представить, две сотни ракет, выпущенных одновременно по мирным городам?! Они хотели нас не просто напугать, они хотели сразу дать понять, что это война на выживание. Геноцид.

– А что ты имел ввиду, говоря об относительном везении?

– Что для одного везение, для другого наказание.

– Нет, ну ты тоже даешь, так интересно выразился: «наказание», – для меня, обычного солдата это очень удобно, я ведь здесь служу, зарплату получаю, ветераном буду после окончания войны. А ты? Ах, да, конечно, ты же инженер ТПГЭКа, ты же голова. Скажи, зачем тебя вообще закинули на эту базу? Ты нужен на передовой, и в этом я согласен с тобой, конечно. Для тебя это наказание, а для меня это лафа, а не служба.

– Да, вот сколько всяких технических инженерных решений я мог бы применить во всех этих машинах! Многие из них ужасно еще не допиленные, к тому де. Честно говоря, я просто не понимаю, как можно делать все под одну анатомию, под одного человека, они же все абсолютно разные.

Со стороны леса подул сильный ветер, он принес холод ночи. Порыв был такой силы, что заставил местных птиц оторваться от теплых насиженных мест и теперь они кружили над ними. Дело шло к рассвету.

– Слушай, ну, вот, как раз! Конрад, ты, как умный человек, расскажи мне, откуда вообще вся эта вот технология взялась? – оживленно спросил Энтони, – раньше ведь как-то люди без нее обходились!

– Ох, Эндрю, – тяжело вздохнул Конрад, но решил продолжить разговор, – долгая это история.

Энтони смотрел просящим взглядом.

– Ладно, ладно, у нас еще целая ночь впереди. Давай расскажу тебе. 136 лет назад плюс-минус весь мир находился в состоянии готовности к ядерной войне. Куча бункеров всяких припасов все прям просто сидели на ушах и два мощнейших государства между собой действительно готовились прям серьезно так откатить нас в каменный век, но ученые сказали, что к нам приближается какой-то огромный метеорит, но их никто не послушал, потому что все готовились к войне. И в один прекрасный день прямо посреди нашего огромного материка упал метеорит. Самое удивительное то, что несмотря на его огромный размер, у него была очень маленькая масса, даже с учетом скорости, с которой он летел, он просто разрезал тектоническую плиту очень аккуратно, практически по середине. Впервые за всю историю человечества паранойя сыграла на руку. И все подумали, что началась ядерная война, позакрывались в бункерах. А когда вылезли через десяток лет, поняли, что никаких ядерных осадков и прочего просто нет. Начали копаться, искать и обнаружили, что метеорит, который рухнул, был кристаллический, он непонятным образом зарядился трением об атмосферу и при ударе вызвал импульс, который сместил плиты. Что стало со второй половиной материка толком никто не знал, да и не было на это времени. Мозги еще оставались, ученые все свои записи сохранили, и мы в принципе за сотню лет смогли восстановить обратно все наши достижения технологические, а исследования осколков метеорита позволили нам синтезировать похожие кристаллы. Оказалось, что, если собирать генераторы на основе этих кристаллов, можно получать огромное количество энергии. Вот, например, как ты думаешь, вот тот генератор, – он указал на коробок примерно полтора на два метра, – сколько он, тихо стоящий около стены базы, вырабатывает энергии?

– Если я правильно помню, 5 мегаватт,– неуверенно ответил собеседник.

– 5 мегаватт. Если верить архивным данным, чтобы выработать 5 мегаватт нужна была огромная махина размером с половину нашего военного комплекса, в которую все время должна течь речка, крутить лопасть. И там эта лопасть крутила динамо-машину, которая вырабатывала мощность, равную всего лишь этой скромной коробке.

– Какая странная технология. Я, конечно, слышал об этом древнем способе получения энергии, но представить такое сейчас действительно сложно.

– Вот, видишь? Так что еще неизвестно, этот метеорит был спасением или… Как это называют? Карой…

– А, космической карой, что-то в этом духе.

– Точно, точно. Карой космического разума за то, что мы хотели друг друга уничтожить.

На этот раз порыв ветра был очень сильный, но на удивление ни одна птица на него не отреагировала. В лесу по-прежнему было тихо, если не обращать внимание на шум листвы. Конрад посмотрел в бинокль внимательнее. На тонкой линии горизонта виднелась не менее тонкая, едва уловимая линия начинающегося утра.

– Так вот, – продолжил Конрад, когда закончил разглядывать зарю, – когда мы эти кристаллы начинаем заряжать определенными частицами, они начинают вырабатывать огромное количество энергии. Причем, кристаллы держат напряжение очень долгое время.

Эндрю взял бинокль и тоже начал смотреть вдаль. Конрад только сейчас понял, что простой повествовательный язык закончился половину лекции назад.

– Эндрю, а ты вообще чем живешь-то? Ты уже тут уже сколько? Полгода? Мы с тобой первый раз вместе на дежурстве.

– Да, есть такое.

– Ну, и что почем? Ждет тебя кто с твоей-то заставы или нет?

– Ну, как тебе сказать? Нет, конечно, никто меня не ждет. Я же 9 классов образования, охранник.

– Ты бравый солдат, защитник Родины от фанатичных преступников, хотя и наших бывших, соседей. Ну, так что? Я просто спросил, потому что это важно, и в твоем возрасте уже пора об этом задуматься. Может, тебе кто-то нравится?

– Есть там одна девушка в диспетчерской. Очень симпатичная. Мы с ней вместе обедать ходим.

– Отлично, ну так пригласи ее, не знаю, в увольнительный день куда-нибудь.

– Ну ты что, Конрад, это же не то, ну, это же как так без повода-то, да и вдруг она мне откажет, перестанет общаться, а так мы дружим.

– Слушай, тебе надо быть смелее, ты же бравый солдат. Как ты можешь смело глядеть в лицо опасности и боишься посмотреть женщине в глаза? Ты чего это? Прекрати такие глупости говорить. Давай, вот сейчас с ночного выйдешь, сразу в диспетчерскую, ля-ля-ля, все как обычно, а потом пошли отсюда, кофейку попьем. Что ты, ну давай, решайся, ты сразу все поймешь. К чему гадать, нравишься или нет? Надо поговорить с ней и выяснить. Иначе так и будешь холостым ходить. До самой пенсии.

Конрад вдруг резко взял бинокль, что-то привлекло его внимание, он напряженно смотрел в одну точку, словно ожидая там увидеть какое-то конкретное действие, сам не понимая, что именно высматривать. Он так и не смог поймать то мимолетное движение, которое изначально зацепило его взгляд. Но лучше все же предупредить.

– База! Внимание! Это четвертый пост, вижу неопознанное движение, – сказал он в рацию. И тут же заревели сирены.

– Громкоговоритель завопил: «Со спутника замечены силы противника, всем занять свои боевые посты».

Конрад похлопал по плечу Эндрю и побежал. Адреналин начал приливать еще с первых звуков системы оповещения, его движения были отточены и натренированы еще с первых курсов молодого бойца. Эндрю, так же четко двигаясь, уже бежал к вышке, это был его пункт контроля в случае тревоги. Самому Конраду нужно было добежать до ангара и помочь Агнусу, пилоту ТПГЭК (тяжелого пилотируемого гидро-экзо-костюма) подготовиться к бою. На бегу он уже прокручивал все протоколы запуска и алгоритмы движений, он, как механик, разумеется, прекрасно знал, что нужно делать пилоту, хотя на практике никогда не пробовал. На полпути над ангаром он увидел вспышки боеголовок, это началась подготовка перед наступлением на станцию. Это заставило его прибавить скорости несмотря на то, что одышка может только помешать работе. В небе появились сполохи огня, ракеты перехвата встретились со снарядами противника, повсюду в воздухе слышались взрывы, но несколько ракет смогло пройти перехват. Одна из них ударила в дверь технического ангара в тот момент, когда Конрад уже был глубоко внутри и стоял у своей машины. Взрыв слегка откинул его назад, не причинив вреда, однако заставил его прекратить действия по активации и обратить свое внимание на вход. Часть конструкции упала внутрь ангара и прижала ноги Агнуса. Первым его порывом было помочь другу, но, увидев, как другие солдаты уже рванули к нему и даже начали вставлять какие-то обломки в конструкцию, чтобы его вытащить, он как-то осекся, оставшись на месте.

Стало понятно, что Агнус уже не сможет пилотировать машину, которая при взрыве даже не шелохнулась. Атака была мощнейшей, время шло на секунды, и сейчас необходимо было принять сложное решение, которое нарушало протокол. Он прекрасно знал, как это делается, но ни разу не проходил даже симулятор, в голове была только теория и понимание процессов. В нем проснулась то ли смелость, то ли гордость. Или азарт. Но у него не было другого выхода, как запустить машину в бой, станция сейчас крайне нуждалась в защите. И другого пилота на данный момент найти было невозможно. Поэтому, недолго поколебавшись, Конрад решился и начал натягивать на себя нейронный костюм. Сложное устройство, которое имело два отверстия для надевания на животе и лица на голове, он полностью облегал тело и для его использования приходилось раздеваться до трусов. Механик соседнего блока увидел это и посмотрел на него вопросительным взглядом. Конрад на долю секунды усомнился в своем порыве, но продолжил начатое. В жизни он всегда держался принципа: подумав, решайся, решившись, не думай.

Он застегнул последние застежки, запустил протокол запуска и запрыгнул в машину в ту секунду, когда она уже начала закрываться. Конрад активировал первый протокол и все последующие, которые внес в систему самостоятельно. ТПГЭК начал двигаться, принимая стойку пилота. Это было третье поколение. Она считывала движения нейронных импульсов к мышцам. Пилоту не приходилось двигаться внутри нее, за счет чего машина была меньше размером. Ему нужно было лишь хотеть двигаться, и она уже начинала повторять его движение.

Как только активировался визуальный ряд, Конрад был окончательно готов вступить в бой с противником.

Глава 2.

Визуальный ряд представлял собой отображение всего окружения в формате дополненной реальности, через микроэкраны на прозрачной части маски. Сенсоры и камеры по кругу машины, спрятанные в швах и зазорах, в огромном множестве, создавали трехмерную картинку так, как ее бы видел человек такого размера. Пилот, по сути, ощущал себя машиной, похоже, как встать на ролики, только шестиметровые.

Он попытался сделать шаг, но его движения были неаккуратные и неуклюжие, он все еще привыкал к собственным габаритам. Его решимость начала разбиваться от того, что он чуть не потерял равновесие, однако Конрада не привык сдаваться и смог сделать первых несколько шагов и уже освоиться в системах управления.

Точнее их практически не было, нужно было просто хотеть двигаться. Костюм заставлял думать тебя, что ты действительно идешь, хотя на самом деле ты находился в вертикальном положении с защелками за спиной, которые держали тебя как ремень безопасности.

Конрад тянулся к винтовке, и уже смог держать равновесие. Включил плазменный генератор, запустил туда патроны и заметил, что у ворот, где буквально недавно они с Энтони стояли и мило беседовали, прорвалось несколько единиц пехоты и 2 ТПГЭК противника. Реальный бой, который Конрад не раз прокручивал в своей голове, был не так уж прост. Он поднял оружие и заметил краем глаза как Агнус смотрел на свою собственную машину, он так и не понял выражение лица своего друга, возможно просто тот корчился от боли, но сам себе он уже придумал что его осудили, арестовали, но выбора не было, он уже в машине, и он уже с оружием, и он уже открыл огонь по противнику.

Первые заряды, конечно, пролетают мимо цели, что привлекает внимание более близко стоящего ТПГЭК, однако третий произвел попадание. Оно было прямо в центр ТПГЭК, это было очень удачное попадание, прямо в межпластинную перемычку брони. Но противник тоже не собирался ожидать, как мишень, что в него попадут стальным шариком, разогнанным плазмой почти до второй космической скорости. Оба ТПГЭК открывают огонь, но то ли один боится попасть в другого, то ли другой раненый оказался со сбитым прицелом, но в результате они попадают прямо под ноги Конрада, взрыв отбрасывает машину в глубь ангара. Выстрелы пехоты не вызывали внимания больших участников боя, да и они сами переключились на равных себе противников. Другие ТПГЭК с этого ангара уже не могли войти в бой, последний взрыв оборвал линию энерго передачи блока, а подмога сейчас сражалась на главных воротах. Конраду придется решать проблему самому.

Адреналин начал бить в кровь, разгоняя сердце и ускоряя реакцию. краем глаза вставая с раскрошенного бетонного пола, Конрад заметил достаточно удобный для использования в качестве ручного оружия остаток стального перекрытия, аккурат заостренное взрывом. Он понял, что стрелок из него никакой, схватил эту балку и просто как дубинку, или как меч, словно дети, что нашли палки во дворе и используют их как мечи. Наш неопытный, но очень смелый герой, в адреналиновом экстазе, выпрыгнул из еще не рассеявшегося дыма, прямо на ТПГЭК противника, который решил, что с ним уже покончено.

То ли это опыт, то ли желание, то ли везение, но удар пришёлся снизу вверх на поврежденные пластины. По сути, Конрад сдвинул их в верхнюю часть, вызвав смещение каркаса, и падение машины на спину. делать такие кульбиты громадной и тяжелой машине позволяли доработки механика. Конрад увеличил количество и расположение гидроприводов, сменил программу, изменил анатомические характеристики ТПГЭК. Более точное повторение человеческих движений и смещения центра тяжести изначально делало его на голову выше любого противника, но отсутствие опыта и знаний боя в машине, представляло огромную опасность, как для пилота, так и для окружающих. К сожалению, такие особенности не остаются незамеченными и Конрад прекрасно понимал, что ему уже не отвертеться, а это значило идти до конца.

Первый противник, упав на спину, как черепаха, пытался подняться. Второй, стоявший дальше, который отвлекся и пытался стрелять в никуда, заметил Конрада и повернулся. У нашего героя не было другого выхода, как метнуть балку словно копье, что чуть не привело к падению, из-за достаточно огромного веса снаряда. Он попал ему в плечо, и противник снова промахнулся.

Конрад не собирался ждать следующего везения. И как настоящий шаолиньский монах подхватывает кончиком стального ботинка оружие противника. Хватает его, чуть не роняет, перехватывает, это все длится какие-то доли секунд, за которые противник уже смог повернуться обратно, и Конрад открывает огонь. Снова удача.

Конрад всегда обладал отличной остротой зрения, и всегда хотел быть снайпером, все три выстрела попадают Прямо в ТПГЭК противника. Почти все выстрелы пришлись в ударенное плечо, ТПГЭК совершил практически разворот, произошло смещение листов брони и часть взрыва проникли сквозь тонкие щели брони. Конрад краем глаза различал разноцветные всполохи. Внутри машины противника начался внутренний пожар.

Машина противника уже не представляла опасности, Конраду удалось удержать позицию, адреналин начал заканчиваться, и он начал проворачивать в голове последние несколько секунд произошедших событий, но бой еще не окончен. Очередной взрыв в нескольких метрах от него заставил его вернуться обратно в реальное время. Подняв винтовку, Конрад начал вести огонь по остальным противникам, как изучал на учениях. Он присел, чтобы уменьшить свой размер в качестве мишени, словно не пилотирует огромную машину, а просто стоит в поле с автоматом. Его внимание привлекли несколько ТПГЭК противника вдалеке. Но в момент прицеливания воздух начал резонировать на частотах, о которых он только слышал.

Шум гидравлических приводов сверхвысокого давления был уникален и Конрад слышал его только на записях в обучающих видео о силах противника. Датчики ТПГЭК были настроены на этот звук и специально вылавливали его из общего шума. Гул, который просто невозможно перепутать, тем более опытному механику подсказал, что противник обладает роковым для любого боя оружием, Гигантом.

Использование Гиганта на такую базу было серьезной попыткой закрепиться в этом регионе. Гигант был не простой машиной, обычный ТПГЭК от четырех до шести метров в высоту, а эта пятнадцать метров в высоту, четыре ноги, расположенные крестом, две руки с тяжелым вооружением, несколько ракетных установок, системы ПРО и ПВО. Эту махину пилотировало два полностью интегрированных пилота, чьи разумы были промыты и синхронизированы.

Конрад уже не имел сомнений, что сел в ТПГЭК, который модернизировал столько лет, именно для того, чтобы сегодня помочь своим сослуживцам удержать позицию. Он задержит гиганта, даст возможность перегруппироваться и на крайний случай уйти героем. Героя не осудят, думал. Его в голове родился план. Он знал, что он не сможет просто взять, подойти и выстрелом завалить противника. Его окружали пехота, и ТПГЭК, для которых Конрад не был таким особенным. Он решил забраться на вышку, укрыться за ее толщей и оттуда попытаться десантироваться на Гиганта. Его укрепляла уверенность, что машина это может, ТПГЭК, в который он вложил столько сил, способен на это.

В своих размышлениях Конрад добрался до забора, он перестал вести огонь по пехоте противника и убрал винтовку в специально сконструированный чехол за спиной, перестал привлекать внимание, дав противнику сконцентрироваться на других участниках боя. Также по пути ему попался еще один достаточно удобный обрывок конструкции с заостренным краем, уже оплавленным от высоких температур летящих снарядов.

Конрад влез на вышку, так, чтобы его было практически незаметно. Гарь и копоть позволяли ему слиться с окружением, да и восходящее солнце светило так, что его не освещало, оставляя в тени строения, по которому он так старательно взбирался. Летящие ракеты и снаряды со стороны противника резали его слух, ранили его душу, но у него не было выбора. Все или ничего. Или он сможет отвлечь гиганта и дать возможность перегруппироваться, или Конрада героически размажут внутри стальной конструкции.

«Что он умрет, он уже понял. Какая смерть? Всего лишь потухшие глаза? Нет. Смерть героя. Смерть настоящего бравого солдата. О, я залез.» – мысли были быстрее его тела. Конрад и дождался, когда гигант будет максимально близко. Он совершил прыжок в сторону противника, он практически уже выстроил траекторию, но, к сожалению, старая вышка оказалась не настолько крепкой, насколько он рассчитывал. Подлом кровли сбил его импульс, и он упал практически у основания туловища, над перекрестием ног машины. Конрад был ошеломлен и растерян, однако цель была достигнута, он был на гиганте. К сожалению, устройства этой машины изучено не было. За всё время гигантов встречали несколько раз и обычно для победы приходилось массированно и долго превращать Гиганта в груду расплавленного металла.

Но Конрад был опытным механиком и инженером. Он знал, что найдёт слабые места в этой машине, да же не зная ее устройства заранее, их не может не быть при такой конструкции. По нему открыли огонь, но не из мощного оружия. Какой дурак будет стрелять по собственному изобретению? Явно не дешевому. Используя заостренный конец конструкции, он лез вверх, вставляя его в небольшие щели между листами брони. Иногда ему приходилось смещаться вниз, чтобы рука его не схватила, подпрыгивать вверх, гидравлика скрипела, машина была на пределе, как и нервы Конрада. Ему хотелось скорее найти место, в котором ему удастся найти слабость и заставить Гиганта замедлить ход, ведь пока он ход так и не сбавил.

Время тянулось бесконечно, хотя за все это время Гигант успел сделать всего несколько шагов, учитывая, что его шаг, конечно, почти 10 метров, но суть не в этом. Они были уже на территории базы. Времени оставалось мало. Ракеты базу вот-вот, просто сметут. Конрад понял, что в него уже не стреляют. Он почти у самого плеча, Гигант не может до него дотянуться. Машина противника подняла руку, под ней находился Конрад, и он понял, что металл суставной части тоньше. Выхватил винтовку, сделал несколько выстрелов, сжался. Огромная, цельная, неумолимая рука схватила его, но он вспомнил, что в свое время в левой руке у него были гранаты, так на всякий случай друг в бою пригодится и Конрад их выпускает прямо в образовавшуюся дыру, его начало сжимать, Винтовка уже валялась на земле, визуальный ряд начал тухнуть, камеры ломались от сжатия огромной ладони вокруг ТПГЭК.

Конрад понял, что его собственный ТПГЭК, в которого он вложил, столько сил станет его гробом. Он уже начал чувствовать прижатие стальных пластин к его телу, был слышен хруст карбонового скелета машины. Вдруг все остановилось, просто остановилось. Он понял, что вызвал внутренний удар, самое страшное для огромных машин, с которых нельзя сбежать. Звуки боя были слышны еще несколько часов.

Были скрежеты, удары. Конрад вновь и вновь прокручивал диалоги с адвокатами которые ему предстояли. Он провел модернизацию арендованного ТПГЭК. Внес программные изменения. Сел в машину, нарушив протокол. Занял место пилота. Он вступил в бой. Не подчинялся приказам, хотя он их и не получал. Покинул свой боевой пост и так далее и так далее.

Хотя в момент, когда он понял, что руку, которая его сжимала, демонтировали и его краном опускали вниз. Он думал только о том, что хочет попить сходить в туалет.

Глава 3.

Конрад очнулся в палате лазарета в своей части, тело было тяжелым, но боли он не чувствовал. Вокруг были капельницы, но ни одной с маркировкой обезболивающего, значит переломов нет и пальцы на ногах шевелятся. Рядом уже сидел представитель военной полиции, о чем свидетельствовал мундир, выправка и абсолютно каменное выражение лица, на котором холодные глаза без тени осуждения, равно как и жалости, смотрели прямо в глаза пациента. Конрад вяло посмотрел на незнакомого человека и, попытавшись приподняться, наконец понял, что его руки были прикованы наручниками к больничной койке, на которой он лежал.