Паруса пустыни د صحرا کښتۍ

На юте Кочиа́на, ромбоголовый эльфийский капитан, отлично справился со своей ролью. С властным выражением лица, он подавал грамотные команды, подводя судно к разгрузочной площадке. Пластиковая крошка была ссыпана сквозь разгрузочные решётки, объём её был измерен и на борт поднялся учётчик.

– Сколько планируете пробыть в порту, господин каптан? – это был самый обычный вопрос, со стороны портовых служб.

– Утром, уже планируем выйти в пустошь. – капитан был вежлив, но сух, что тоже соответствовало обычным протокольным взаимоотношениям. – Торговля не планируется, но нам поручено забрать груз, так что, мы бы наняли одну-две портовые повозки.

Согласовав все необходимые нюансы, капитан ещё какое-то время постоял у фальшборта, а после удалился в офицерский кибан, где вновь попал под арест вместе с остатками своей команды.

Выждав оговорённый с учётчиком час, так как только к этому времени, портовая служба могла предоставить повозки, смешенная команда из эльфов и салоров, покинула корабль и направилась к окраинам города. Шесть матросов, четыре салора и два эльфа, сопровождали молодую эльфу, одетую в лёгкое, но пышное, бледно-розовое платье, богато украшенное белоснежными кружевами и серебряным шитьём.

Смешенные экипажи, эльфы с салорами, хоть и не норма, но, тем не менее, вовсе и не редкость. Все шли свободно, без суеты и нервозности, а потому, не привлекли к себе никакого внимания.

Через полчаса, после подъёма в город, процессия моряков и двух подвод, достигла дома господина Вуджуда, законного супруги Эво́ки.

Немногочисленная прислуга, небольшого двухэтажного дома, выстроенного из блоков светло-серого пластика, и украшенного декоративными элементами, признав супругу своего хозяина, впустила всю процессию на территорию внутреннего двора.

– Госпожа, как же так? – пустилась в рыдания одна из служанок. – Господин буквально два дня назад покинул дом. Все мы были опечалены той новостью, что Вы попали в лапы пиратов.

– Всё верно. – согласилась Эво́ка, утешая женщину. – Эти мерзавцы, требовали за меня выкуп, а теперь, они захватили господина Вуджуда, и требуют за него деньги и корабль.

– Но как же? – удивлялась женщина.

– Бесчестные, бессовестные люди. У нас мало времени, Соя, нам нужно торопиться, чтобы уже завтра выйти в пустошь.

Эво́ка прошла в кабинет мужа, без особого труда нашла среди книг спрятанный запасной ключ от подвала, откуда, в течении нескольких часов, три салора и эльфы, включая пожилого управляющего домом, планомерно извлекали серебро.

Под деланные переживания Эво́ки, и её скупые горестные слёзы, о судьбе своего супруга, команда покинула дом Вуджуда, оставив опечаленную прислугу и опустевшее денежное хранилище.

Подводы, тяжело скрипя колёсами, двинули в сторону порта.

Надо отдать должное эльфам. За всё это время, они никак не выказали факта того, что находятся под принуждением. Молчали, старались всё время оставаться на виду у своих пленителей. Очень разумно с их стороны, ведь на судне, оставался их капитан, да и жизнь остальных матросов, что сейчас была в плену у пиратов, зависела от их поведения. Быть может, слово пиратов ничего и не значит, но каждый надеялся на лучшее.

После того, как серебро было перегружено на корабль, Санжи вновь вернул капитана в положенный ему кибан, где на столе, стояли несколько туго набитых, мешочков.

– Это, – Санжи указал на несколько из них. – расчёт порта за Ваш груз, за вычетом стоянки и стоимости пополнения припасов. Это, моя компенсация расходов, связанных с наймом подвод и арендой крана. А этот, – Санжи отставил в сторону один из мешочков. – плата за Ваше содействие и благоразумие.

Капитан юза́ла, развязал предъявленный мешочек. На вид, в нём было около пятисот сат, да и по весу, он немногим уступал тому, что было выплачено за пластиковую крошку.

– Не переживайте, каптан, это исключительно Ваше. Тем матросам, что сейчас находятся с нами на корабле, я уже выдал по сто сат. Думаю, теперь команда может быть уверена, что мы держим своё слово.

– Выходит, – каптан всё ещё колебался. – вы не собираетесь нас грабить.

Санжи расплылся в ироничной улыбке.

– Пустошь с Вами, каптан. У нас с самого начала не было подобных намерений. Мы взяли, то, что нам положено было забрать, а на ваши «богатства», не претендуем. Отдыхайте, каптан. Завтра, столь же спокойно и уверенно, нужно будет возвращаться в пустошь, и Ваше присутствие на юте, будет не лишним.

Глава 15. غونډه Встреча

Первые четыре дня, что провёл на Адила́на Бад вместе с Поуо́кой, после её внезапного появления, оказались самыми спокойными. То ли последствия нашего далеко не детского разговора так повлияли, то ли у девчонки хватило запаса сил продержаться только на это время.

Но, какого-то особого натиска с её стороны не было. Наоборот, всё было исключительно по-взрослому. Никаких прямых действий, всё как бы вскользь и случайно. Хитрая лиса, какой и должна быть женщина, проявлялась постепенно, планомерно усыпляя мою бдительность. И кто только этому её научил? Или это у них врождённое?

Карта сообщала, что до пункта назначения двенадцать тысяч километров, и за световой день, мы проходим, в среднем, по шестьсот. Не трудно подсчитать, что на путешествие затратим дней двадцать, главное, что бы ветер был попутный.

Но я был доволен нашим движением. Рельеф ровный, плавный, а торговый маршрут легко определяется, как визуально, так и по карте.

Пока, больше всего мне понравился рельеф Кхтиз бахара. Вот там, можно было спать за штурвалом. Бывало, что Адилана Бад по полдня шёл на застопоренном управлении. На сотни километров не единого каменистого образования, а редкие камни, даже размером сантиметров тридцать в высоту, легко проглатывались подвеской. Больше уставал от безделья, нежели от самого пути, проводя добрую половину времени на баке.

Оч самандар тоже неплохое место. Южное полушарие, и сюда практически не заходят основные возмутители спокойствия торы. Правда, есть шанс нарваться на салорских каперов, но это крайне маленькая вероятность. Да и брать с меня нечего, по судну видно, что много на нём не увезёшь.

Оборудовал себе лежанку по левому борту. Прямо на ящиках, чтобы штурвал был в шаговой доступности. Не то, чтобы это было очень удобно, но всяко лучше, чем просто сидеть. А подняться иной раз, если возникнет необходимость поправить паруса, можно и отсюда. К тому же, паруса выставлены на правый борт, и с левого, мне ничто не препятствует обзору.

Состроив скучающую моську, моя попутчица, и валлак по совместительству, проследовала на бак, где устроила себе место для солнечных ванн, расположившись на плавном подъёме надстройки.

Нет, первой её попыткой было расположиться прямо наверху, но я наотрез запретил.

Как бы между прочим, Поуока предупредила, что загорать собирается топ-лес. Пардон, как бы я к ней не относился, но позволить такого издевательства над собой, с её стороны, не мог.

Губки мы обиженно конечно надули, но противоречить не стали.

На следующий день, приём солнечных процедур повторился, впрочем, как днём позже, когда я всё-таки попался в приготовленный для меня капкан.

Направление движения изменилось и возникла необходимость поправить крик, а для этого, нужно было оказаться на баке. О своём появлении, я предупредил, и мне тут же дали разрешение на транзит, заверив, что ничего компрометирующего я не увижу. И когда я поднялся на надстройку, то обнаружил Поуоку прикрывающую грудь и пах только ладонями.

Что-либо говорить этой чертовке было бессмысленно, и я только скривился лицом, что вызвало у девчонки издевательский смешок.

– Ой-ой-ой, какие мы нежные. – смеялась она. – Не делай такое лицо, я же знаю, что я хорошенькая. А то скривился, словно жабу увидел.

Попробовал пристыдить. Не вышло. Да и трудно, пристыдить девчонку, которая мечтает отдаться мужчине, в которого влюбилась.

Призывы к тому, что между нами договор, тоже ни к чему не привели. По мнению Поуоки, она ничего не нарушала, ибо прямого приставания с её стороны не было. Да и вообще, получалось, что я сам во всём виноват. Ведь это именно я стал её разглядывать и делать замечания.

– Между прочим, мой дорогой Хафзи, ты взрослый мужчина, а пялишься на несовершеннолетнего подростка. Да после такого, ты обязан на мне жениться.

В общем, талант спорить и переворачивать всё с ног на голову, у Поуоки неоспоримый. Поняв, что эту битву я проиграл, и проиграю все последующие, я сдался, и попробовал дать себе обещание, впредь проявлять максимум равнодушия. Ведь это как запретный плод. Чем больше я запрещаю, тем большее сопротивление встречаю. Посмотрим, станет ли она расхаживать голой, если я буду к этому равнодушен. Я ведь взрослый дядька, неужто не могу быть умнее и хитрее? Во всяком случае, очень рассчитываю на это.

Вечером меня соблазняли почти прозрачной майкой, с тонюсенькими, еле заметными бретельками. И вот тут я заметил, что тактику избрал верную. Ни словом, ни пол словом, и даже виду не подал, что меня что-то не устраивает.

– Вечером в кибане такая жарища. С удовольствием ходила бы без майки. – сообщила рыжая лиса.

– Валяй. Я же хожу с голым торсом. – не стал сопротивляться и поддержал затею.

На меня недоверчиво глянули из-под бровей, ожидая подвоха.

Поуока задрала майку до самой груди, но остановилась.

– Ну, чего замерла? Давай-давай, раздевайся. – подначивал я.

Элемент гардероба был возвращён на своё законное место.

– Ну, вот. – я деланно расстроился. – Так хотел полюбоваться девичьей грудью.

– Перебьёшься. – фыркнула Поуока, и вроде как даже на меня обиделась.

Ага, не нравится, когда в твою игру играют оба. Ишь, думает хитрее всех. Было бы мне восемнадцать, победила бы безоговорочно, а так, считай, что я на опыте. Повоюем ещё.

Но, к огромному моему сожалению, мать-природа была на стороне Поуоки, заставляя меня идти сначала на мелкие уступки, а потом и вовсе, предоставила девчонке полный карт-бланш и неограниченный доступ к моему бренному телу, без моего на то согласия.

Утро девятого дня пути, встретило усилением южного ветра. Мы уже как раз шли в восточном направлении, начали обходить с юга топи Оч самандар. К обеду ветер усилился ещё. Бил в паруса с такой силой, что Адилана Бад принялся крениться на правый борт. Ещё чуть спустя, ветер окреп настолько, что время от времени, отрывал левые колёса от земли, и волок судно юзом. Даже уплощение парусов не спасало ситуацию. Пришлось полностью спустить паруса и встать на границе топи, заблокировав ход. А к вечеру, разразилась гроза. Громыхало и сверкало, заволакивая небо свинцовыми тучами.

Так ожидал проливного дождя, но вместо этого была небесная канонада, да каменная крошка со шквальным ветром. Мне пришлось выбраться наружу, забить в грунт два металлических кола, и закрепить яхту фалами, в основном, для того, чтобы нас не перевернуло.

Вымок. Всё же мелкой водяной взвеси в порывах ветра было в достатке.

Поуока поддержала мою игру, и демонстративно не подглядывала, пока я переодевался.

Повинуясь велениям непогоды, состоялся ранний ужин, а после и быстрый отход по кроватям.

Снаружи шумело, как никогда раньше. Казалось, словно сотня безумцев встали вдоль борта и скребут по нему какими-то адскими тёрками. Пластик заунывно скрипел, маста трещала, и Адилана Бад раскачивался с борта на борт, шипя пневмоцилиндрами подвески. С неба били тамтамы и орудийные батареи, а в окна кибана проникали ярчайшие световые отголоски электрических разрядов.

Из-под покрывала показалась зарёванная и перепуганная мордашка Поуоки. Не было даже намёка, на постановку того ужаса, который она сейчас переживала.

Только я собирался успокоить, так сказать, разложить по полочкам природу происходящего явления, дескать, разряды молнии нам не страшны, а гром, это вообще только звук, как девчонка решила проблему страха по-своему.

В одно движение она оказалась под моим покрывалом, абсолютно голая, и стала прижиматься с такой силой, словно намеревалась просочиться внутрь моего тела.

– С детства боюсь грозы. – дрожащим голосом залепетала она. – А в пустоши, в грозу попала впервые.

– Хочешь сказать, ты не попадала в пустоши под дождь?

– Попадала. Но то дождь. А это вон чего твориться снаружи. Обними меня, видишь же, мне страшно.

Пришлось обнимать. Но даже при этом, каждый раз, как сверкала молния, она начинала заранее причитать: – Ой-ёё-ёёй. – и сжималась в такой комочек, что казалось, уменьшается вдвое.

А в перерывах между бабахами, она успевала подметить, что оказывается, с моей стороны тише, сделала мне выговор, что я лёг спать в штанах, уговаривала меня, от них избавится.

– Между прочим, пряжка твоего ремня, делает мне больно. – это была её аргументация.

– Могу снять ремень. – предложил я.

– А ничего, что я голая, а ты нет? Это, как бы чуть-чуть сильно нечестно.

– Между прочим, я тебя не звал, ни на Адилана Бад, ни под покрывало.

– Ну, давай, снимем то, что обоим мешает. – дразнила Поуока, теребя за ремень.

Конечно, ничего такого она делать не собиралась, но лучше уж так, чем слушать её визги при каждом раскате грома.

– Обязательно снимем, только через полтора года. – напомнил я её же слова. – Так что, барышня, довольствуйтесь тем, что Вас на свою кровать не прогнали.

Она хотела возразить, но в этот момент в очередной раз громыхнуло, она сжалась, а я сильнее стиснул руки, прижав её спину к своей груди.

Какое-то время Поуока пыталась высвободить себе пространство для манёвра, но вскоре успокоилась, заключив, что для начала наших, ну очень близких контактов, это отличнейший результат.

После полуночи гроза ушла на север, и грохотала уже где-то вдали. Ветер стих, и начался обычный, но очень редкий на планете дождь. Мне пришлось встать, чтобы выйти наружу, и расставить ёмкости. Нельзя упускать возможность, пополнить запасы питьевой воды.

А поскольку мне удалось встать, не потревожив Поуоку, то и досыпал я уже на её кровати.

Всё-таки, тяжко, когда рядом девушка, которая, как говорится, уже созрела, но всё ещё слишком мала. И да, приходится подстраиваться под её правила. Особа она, как мне кажется, пальца в рот не клади. Честно говоря, боюсь. Боюсь, что она что-нибудь выкинет, и ищи её потом по пустоши. Но больше, боюсь её дядю, который если что, меня живого на лоскуты порвёт. Вот такой вот я трус. А что? Я на лавры героя и мачо не претендую.

Только вот сразу хочу, кого предупредить, а кому напомнить, что моё совместное пребывание с Поуокой не сводилось к одним лишь домогательствам с её стороны. Так-то она была и неплохим собеседником, и умелым помощником. Поскольку яхту собирал сразу с расчётом на то, что управлять ей сможет один человек, то и легко с этим справлялся, а Поуока, полностью избавила меня от забот по хозяйственной части. В кибане чистота и порядок, утром сварен кофе, всегда готов обед и ужин.

Дождь продолжался до средины следующего дня, а от того, покидать кибан не хотелось вовсе, не говоря уже про то, что отправляться в путь. Но, бесплатной водой в таком изобилии, мы воспользовались. Как следует помыться было очень как кстати, ибо одними обтираниями чист не будешь. И не переживайте, предложений потереть друг другу спинку, не было.

Когда же непогода стихла окончательно, обратил внимание, насколько подвижны некоторые кочки начинающихся топей.

Оказывается, не такие уж и безжизненные эти регионы. Возникло желание поесть свежего мясца.

– Ты ящериц готовить умеешь? – поинтересовался я у Поуоки.

– Ну, разве что пожарить на сковороде. – задумалась она. – Вообще, ела, но вот так, чтобы готовить самой, не доводилось.

– Тогда у нас сегодня будет шашлык. У меня как раз в закромах есть мешок древесного угля, на подобный случай.

– Зачем уголь? Проще же на лампе приготовить.

– Не спорь с мужчиной. – я добро улыбнулся.

– Ой, как скажешь, мужчина. – поддела меня она, язвительно выделив последнее слово.

Буквально за час ветер высушил наше судно, а грунт впитал всю влагу без остатка. И там, где совсем недавно блестела сыростью земля, теперь вновь красовалась подсохшая каменная крошка.

Однако, ящерицы вовсе существа не глупые, и упорно старались скрыться от меня там, где почва чавкала под ногами, и можно было увязнуть по самую щиколотку. Поуока наблюдала за действиями бывалого добытчика пропитания, звонко смеялась, сидя на палубе надстройки, подбадривала меня насмешливо.

– Давай-давай, мой мужчина! Не оставь свою женщину голодной!

Язва мелкая.

В результате, минут за пятнадцать, я добыл двух ящериц.

Одной рептилии, что в освежёванном виде вытягивала грамм на восемьсот, вполне достаточно, чтобы насытиться одному человеку. Мясо на вкус приятное, мягкое, напоминает куриную грудку.

Запекающееся на углях мясо источало будоражущий ноздри аромат, шкворчало и румянилось. Истекало капающим на угли соком.

И что бы я делал без своей спутницы, если бы не её подготовка к побегу. Она настолько была уверена в собственном плане, что ухитрилась с собой прихватить не только одежду, но и кое-что ещё. Например, набор специй и приправ, пришёлся как нельзя кстати, а припрятанная среди одежды бутылка красного вина, превратила поедание рептилий в замечательный, почти романтический ужин. Хотя в нашем случае, это был запоздалый обед.

А перед настоящим ужином, я вновь решил повторить мой удачный подвиг по добычи ящериц.

Мясо я разумеется добыл, но вот отведать его не довелось.

Ящерка, не желая становиться ужином, оказала сопротивление, и весьма болезненно тяпнула меня за палец. Как истинный итаквсёпроходимец, не предал этому значения, так как счёл рану незначительной. Несколько царапин от мельчайших зубов, даже без кровоподтёка, и небольшое покраснение по их краю. Само пройдёт.

Однако нет. Само не прошло.

Где-то через час, проявились общие симптомы недомогания. Возникла тошнота, головокружение, поднялась температура, и момента того, как я оказался в постели, я уже не помнил.

***

Очнулся мокрый, как церковная мышь, жутко воняя потом. Словно почувствовав моё пробуждение, в кибан вошла Поуока.

– Проснулся, добытчик? – укоризненно улыбнулась она. – Как чувствуешь себя?

– Пока не знаю, но вроде живой. – я осмотрелся, словно вижу всё впервые. – Долго я спал?

– Двое суток. – взгляд девушки скользнул по покрывалам. – Вставай. Надо всё просушить, да и кормить тебя буду.

Я приподнялся на локтях, собирался уже отбросить покрывало, но обнаружил, что совершенно не одет.

Поуока прикусила губу, ещё раз прошлась по мне лукавым взглядом.

– Есть три новости, и все хорошие. С какой начинать?

– С первой. – сухо ответил я, ища глазами одежду.

Поуока подала мне штаны, футболку, пододвинула ногой к кровати мои ботинки.

– Я всё видела, и мне всё понравилось, так что, можешь не стесняться.

Но я стеснялся, а потому натягивал штаны под покрывалом.

– Вторая новость. Эрекция у тебя о-го-го. – рыжая даже продемонстрировала жестом. – Третья. В общем, я воспользовалась таким случаем, и теперь,.. – она специально потянула паузу. – я беременна.

– Замечательно. – я не возражал её фантазиям, и спокойно зашнуровывал высокий берц на ботинках. – А ты, вообще, кто?

– В смысле? – опешила Поуока.

Видать, моя игра была более правдоподобна, так как девчонка на самом деле впечатлилась таким вопросом. Я ещё раз повторил, и попросил объяснить, где мы, и как оказалась вместе на одном судне.

Видели бы вы эту морду́лю в тот момент. Глазки округлились, наполнились влагой, а губа, чуть дёрнулась, предвещая великое девичье расстройство. Я не выдержал, и почти рассмеялся.

– Ты редкая сволочь, Хафзи Сара́к. – объявила Поуока, и тут же поколотила меня своими маленькими кулачками.

– А ты? Хотела больного человека до инфаркта довести. Фантазёрка. Эрекция у неё в бессознательном состоянии.

– Не у неё, а у тебя. – возразила Поуока, обиженно надула губы.

– Даже если и так, как ты определила беременность на второй день.

– Никак. – окончательно обиделась рыжая, надулась как мыша на крупу, отвернулась. – Вот даже не знала, что ты такой зануда.

– Это только начало. Не пройдёт и полутора лет, как я тебя разочарую.

Оказалось, что слюнки у местных ящерок, не то, чтобы ядовитые, но вот бактерий в них, кишмя кишит. Случилось со мной, нечто, вроде заражения крови. Убить бы всё равно не убило, но подействовало быстро, и провёл бы я в горячке времени больше, если бы не заботливые ручки Поуоки. Она варила какой-то отвар, и потчевала меня им практически каждый час, выгоняя гадость из моего организма. Обтирала спиртовым раствором, сбивая жар.

Так что, нет даже повода для сомнений, что девица изучила каждую родинку на моём теле.

Впрочем, больше она ни разу об этом не вспоминала.

Ветер сменился на юго-восточный. Крутым бейдевиндом вы продвигались к Эман Топо, пока светило совсем не пропало за горизонтом.

Поуока предлагала мне ещё отлежаться, но мы и так потеряли больше трёх суток, так что, я предпочёл, хоть немного наверстать упущенное.

– А если бы это была правда? – спросила Поуока, укладываясь спать.

– Ты, про какую правду из трёх?

– Ну? Если бы правда, я была беременна.

А вот и верно, а что бы я тогда делал в подобном случае? Может, я уже женат, и где-то у меня уже есть дети? Правда, я этого не помню, и возможно, в какой-то степени, это обстоятельство сойдёт за оправдание, что вряд ли. Ибо, незнание законов, вроде как, не освобождает от ответственности.

– Да не знаю, что тогда. Рожать, растить и воспитывать. Женюсь тогда на тебе, не бросать же.

– Хм. – деловито насупила носик Поуока. – Буду иметь в виду.

– Даже не вздумай, язва.

Но девушку это только позабавило.

***

Тахир Мукта́ди стоял у парапета террасы своего дома, наблюдая за створками арочной двери, которые вот-вот должны были распахнуться. Его уже давно ожидали в порту, но покинуть стены родного дома, без благословения матери, уже пожилой, но всё ещё привлекательной женщины, он не мог. Семейная традиция и воспитание, не позволяли ему это сделать.

Его отец, Сарва́н, уже давно не выходит провожать своего сына, ограничиваясь рукопожатием и пожеланиями удачи ещё с вечера. Двум взрослым мужчинам, этого более чем достаточно. Другое дело матушка. Она непременно заведёт свой излюбленный разговор, по поводу возраста её чада, и его постоянных пропажах в пустоши. Вновь настоятельно станет просить, присмотреться к той или иной, выбранной ею девушке.

Понять мать не сложно. Она скучает, когда сын отсутствует по нескольку месяцев к ряду, да и уже давно говорит, что хочет нянчить маленьких анубисов.

Очередной разговор начнётся и окончится традиционно. Мать расстроится, Тахир пообещает, что обязательно подумает, но в другой раз. Не сейчас. Сейчас, его мысли заняты походом в пустошь, и нет в том его вины. Так уж сложилось, что он давно и бесповоротно влюблён в корабли, ветер, и пустошь. Женщины, только мешают.

Мать сделает вид, что всё понимает, но, проводив сына, пойдёт к мужу за утешением и поддержкой. И тот найдёт нужные слова, как находил их и раньше. Найдёт слова, чтобы поддержать любимую жену, ибо, как и она, он тоже мечтает о внуках. Найдёт и слова в поддержку сына. И мать поймёт, и вновь согласится.

И каждое утро и вечер, Далиля́ Мукта́ди, будет смотреть в сторону порта, высматривая красный вымпел на мачтах кораблей своего сына.

Ахалиль, младшая сестра Тахира, догнала брата уже у самых ворот.

Покорно прижав ушки, она обняла брата, прижалась к груди. Она никогда не говорит ничего лишнего, кроме того, что любит его.

Возможно, Тахир иначе бы относился к женщинам, и имел бы природную потребность оставить потомство, нянчиться с детьми, растить и воспитывать, если бы не столь огромная разница в возрасте между братом и сестрой. Пятнадцать лет было Тахиру, когда родилась Ахали́ль, а сейчас, ему уже почти сорок. И то, как он пестовал сестру на руках, играл с ней в погремушки, гулял, да и, по сути, стал её нянькой, в памяти было, как вчера.

– Куда в этот раз? – поинтересовалась Ахали́ль.

– В Эман Топо. – брат заботливо поправил сестре локоны рассыпавшейся из-за прижатых ушек причёски. – Принимаются заказы на подарки.

Карие глазки девушки вспыхнули огоньками, ушки поднялись, под подолом платья ожил хвост.

– Говорят, это стоит огромных денег, но мне бы очень хотелось увидеть жемчужину. Самую крохотную. – для демонстрации, девушка показала размер, практически сведя вплотную большой и указательный палец.

– Будет тебе жемчужина, принцесса. – брат улыбнулся, обнял сестру, поцеловал в темечко.

Тахир Мукта́ди начал свою карьеру во флоте младшим офицером. Будучи очень далёким родственником одного из старших правящих домов, он почти самостоятельно получил достойное образование, а влиятельные родственники только лишь устроили его в военный флот, где он прослужил долее пяти лет.