Голоса костров. Пламя

– Твою ж мать… – пробормотал Артем и, накинув на плечи куртку, вышел из комнаты.

– Зря ты тогда…

– Да знаю я, что зря, – Кабан облизнул пересохшие губы, наклонил голову набок до хруста в шее и громко выдохнул.

– Что делать будем?

– Главное – не стрелять! – дойдя до лестницы капитан остановился и обернувшись спросил: – Новенькая выходила?

– Я не видел, шеф.

– Гордая попалась.

На одних из стоящих напротив друг друга переносных садовых качелях, установленных за углом фасада библиотеки, коротала время и пряталась от мелкого апрельского дождя Полина. В наброшенном поверх привычного пеньюара сине-сером вязанном кардигане, прикрывавшем колени, она больше походила на уставшую от быта домохозяйку с сонными безразличными глазами и едва подвижными чертами лица. Ее внимание привлекла шумная группа людей, пробирающихся на площадь через змейку ограждений.

– Не замерзла? – спросил появившийся из-за угла Кабан и, вбежав под навес качелей, принялся сбивать капли дождя с куртки.

– Твоими молитвами, – безразлично ответила Ложкина и кивнула в сторону людей, одетых в разнооттеночные камуфляжные костюмы. – К тебе?

– Макаровские, – протяжно прокомментировал мужчина. – Останешься?

– Думаю, сам справишься. Сам заварил кашу, сам и расхлебывай. Зачем тебе шлюха на разборках?

– Ложкина, я бы попросил.

– Проси! – незамедлительно ответила Полина.

– Прошу, – не раздумывая отреагировал Артем, в его голосе чувствовалась неуверенность.

– Ладно, – она встала и принялась пересчитывать взглядом приближающихся к ним коминтерновских. – Всех точно не положишь!

– Не собирался, даже ствол не брал.

– Что-то новенькое: мусор и без ствола.

– Сказала шлюха, – он повернулся и пристально посмотрел ей в глаза.

– Один – один, – коротко ответила она и села обратно на мягкий матрас качелей, не отрывая глаз от Артема, который расправив плечи пошел навстречу группе чужаков.

Он остановился в нескольких метрах от дороги и, стараясь не выдавать волнения, всматривался в преимущественно небритые лица приближающихся мужчин. Сжатые кулаки немного расслабились, Кабан слегка выдохнул, когда нашел взглядом человека, к которому мог обратиться по имени.

– Здравствуй, Василий Андреевич, – Артем поднял развернутую ладонь вверх и простоял неподвижно несколько секунд.

– Теперь можно? – спросил коминтерновский.

– Да, пройдем, – Кабан указал рукой в направлении качелей. – Что-то много вас сегодня.

– Да, говорят парами ходить небезопасно стало.

– Кто? – с читаемо наигранным удивлением в голосе уточнил Артем.

– Да те, кто не вернулись. Здравствуй, Полина, – макаровский стянул с плеча ружье, сел на качели напротив Ложкиной, оставив оружие в руках.

– Василий, – с приветливой улыбкой проговорила она и перекинув ногу на ногу отвела взгляд в сторону и демонстративно задрала подбородок повыше. – Давненько нас не посещали. Неужто стали забывать?

– Такое не забудешь, – виновато ответил гость.

– Приму как комплимент.

– Это иженок у тебе? – уточнил Кабан, расположившись рядом с Ложкиной, которая незамедлительно отодвинулась на край матраса.

– Да, – спокойно отреагировал гость и направил дуло ружья на Артема.

– Чистить не забывай, – прокомментировал он и наклонив голову добавил. – Они такую погоду не любят.

– А яйца у тебя, и правда, крепкие.

– Ну, сразу не убьешь этим. Голову, конечно, разворотишь дробью, но… – Кабан откинулся на спинку качелей и разложил руки в стороны поверх нее. – Сам смотри, хотел бы ты пострелять, маршем через площадь не шли бы. Так? Так. Это, во-первых. Во-вторых, у всех ружья. Заряд, перезаряд, время идет, в замкнутом помещении не развернешься толком. Глупо. Значит, стрелять не планировали. И в-третьих, Макар кровь не любит. Если есть, что спросить, то обязательно спросит. Так что спрашивай, Андреевич.

– За тобой косяк, Артем!

– Согласен, – не меняя положения ответил Кабан. – Но, знаешь, две новых крысы, не в то время, без записки, не с тем товаром. Ряженые!

– Давай, так. Товар тот. – Василий оставил ружье и принялся загибать пальцы в конце каждого предложения. – Новые не значит, что не от нас. Записка была. И не крысы, а барахольщики. Без них сегодня никуда. Это ты год назад еще консервы видел с нормальным сроком и так далее. Сегодня, те двое, что ты положил на вес золота.

– Один, – поправила его Полина и, повернувшись, начала вглядываться в резко забегавшие в растерянности глаза коминтерновского. – Бог ты мой! Вы не в курсе… Так? На вес золота, говоришь, ребята? Ну-ну.

– Да, – продолжил Артем, – Неувязочка. Про одного поговорим, или тебе с Макаром обсудить нужно?

– Поговорим.

– Предлагаю обмен: живой вес на тушняк. Сколько он там весил? Килограмм семьдесят, так примерно?

– Ты паровоз то не гони. Хочешь отдать моим людям тушняк, который мы сами тебе и принесли, и за неделю он к тебе через девок вернется? Так не пойдет. Наш барахольщик добывал, так что и замена должна быть равноправная, – Василий оперся локтями в колени, сложил руки в замок и оперся на них покрытым густой черной бородой подбородком. – Предложения?

– Хм, – на лице Кабана застыла задумчивая улыбка.

– Своих не дам! – коротко отреагировала Ложкина.

– Дашь! – грубо бросил Артем. Он встал и, засунув руки в карманы, сделал несколько шагов взад вперед пред коминтерновским. – Есть два варианта: или новенькую берешь и делаешь с ней, что хочешь, учишь там, мучаешь, продаешь, меняешь или… или опытную я тебе отдаю – она точно отработает.

– Нет! – Ложкина искоса смотрела на задумчивого Артема. – Нет, Тема, они не твои, чтобы ты так распоряжался.

– Договоримся, – бросил он ей в ответ.

– Не договоримся, если ты вот так договариваешься. Не дам я тебе своих.

– Значит, новенькая!

– Подожди, брат, – Василий улыбнулся, обнажая поблескивающие золотые мосты по обеим сторонам рта, – мне новенькая ваша не нужна. Я с ней что делать буду? Думаешь, к тебе тут очередь стоит просто из-за баб за еду? Ошибаешься. Баба за еду в любом районе отдается. И за гораздо меньшее. Полина из них делает товар, за который не жалко последнее отдать.

– Благодарю, – Ложкина коротко кивнула головой, медленно опустила ресницы и растянула губы в легкую несимметричную улыбку. – Чувствую, Вась, на скидку нарываешься.

– Замена всех бесплатно?

– Ну это уже наглость, Вась. Держите себя в руках, – с ниспадающей с лица улыбкой прокомментировала она и томным голосом добавила: – Но я подумаю.

– Полина, выбери, кто пойдет, – обратился к ней Кабан.

– Зачем мне это? Думаю, что крышу над головой я всегда найду, – она подмигнула гостю. -Да, Василий Андреевич?

– Сама выберешь!

– Вот это другой разговор, – Полина вскочила с места и стала между качелями. – Итак, господа, если я все правильно понимаю, Вы, Василий, берете с собой одну из моих опытных сотрудниц и не имеете более претензий к Артему. Так?

– Так, – макаровский встал и закинул за плечо ружье.

– Тогда можете пожать друг другу руки, мальчики. Я схожу попрощаюсь, – она развернулась и, быстро перебирая каблуками по влажной брусчатке, завернула к центральному входу в библиотеку, быстро, женственно поднялась по ступеням и, остановившись у входной двери, повернулась к промокшим под дождем коминтерновским с приветливой улыбкой на лице: – Мы всех вас ждем в гости!

– Как ты ее терпишь? – спросил макаровский. Когда Ложкина скрылась за углом здания.

– Терпишь? Скажешь тоже. Это не терпение, это работа, самая сложная в моей жизни. Я иногда даже завидую барахольщикам твоим или своей охране. Отработал и на покой до следующей смены. А эта…

– Ну так она и…, – Вася засмеялся, – чуть деньги, не сказал, приносит. От старых привычек тяжело избавиться.

– Был бы стимул. Я про ружье, кстати, серьезно. Почистить надо. Поржавеет к чертям! У меня у бати такое на стене висело…

– Пока не стрельнуло? – перебил его гость.

– Да, пока не стрельнуло. Макара я давно не видел. Да и ты что-то все реже заходишь.

– Зима, знаешь, ли так себе выдалась. Сквозняки, морозы, сопли, таблетки простроченные. Такое себе. И да… Когда ходить?

– Понятно. Ну так все? Без обид?

– Думаю, да! – Василий Иванович протянул руку Артему и после короткого, но крепкого рукопожатия пошел в сторону площади.

Провожавший его Артем встал через дорогу от него и молча ждал. Когда дверь позади него скрипнула, он обернулся посмотреть, кого именно отдала Ложкина, но появившаяся девушка шла под широким черным зонтом, склонив голову, так что виднелись только сплетенные в тонкие косы каштановые волосы. Она не проронила ни слова проходя мимо него и, остановившись на секунду на разделительной линии дороги, продолжила путь к людям Макара. Те оступились, собравшись полукругом, и притихли в ожидании. Когда она встала в центре, сложила зонт.

– Это че такое? – заорал Василий Андреевич и, схватив ее за руку, потащил в сторону Кабана. – Ты че мне подсунул?

Артем громко выругался, тяжело втянул воздух и, протерев мокрое от дождя лицо, сверлил взглядом разрезанную до середины щеку Таловской со множественными объемными складками от криво наложенных швов.

– Что не так? – резко выдохнув спросил он.

– Это что за прикол?

– Какой прикол? – невозмутимо проговорил Кабан. – Все как договаривались: опытная.

– Мне с ней что делать?

– Василий Андреевич, ты бы не задавал ненужных вопросов на открытой местности, – рука капитана взметнулась в воздух и замера с со сжатыми в кулак пальцами.

– Ты че меня подставляешь? – перейдя на шепот начал говорить коминтерновский. – Я что Макару сказать должен?

– Расскажи, как договаривались и о чем. Остальное – не моя проблема! Привет жене!

Артем стоял с поднятым вверх кулаком до момента, когда гости не покинули площадь. Он вернулся в библиотеку и, пробежавшись по лестничным маршам, начал заглядывать в каждое помещение, где могла быть Полина. Нашел он ее по запаху горящей сигареты.

– Ты че творишь?

– Тихо, дорогой, тихо. Они товар забрали? – она не ждала подтверждения и, перемещая палец по книжной полке, достала себе одну и тут же продолжила: – Значит, все хорошо. А теперь, друг мой, перейдем к долгам.

– Что хочешь? – быстро поразмыслив о преимуществах прошедшей сделки, Кабан выдохнул и опустился в кресло, скинув мокрую куртку.

– Свадьбу!

– Смешно!

– Твою свадьбу! – уточнила Полина и, раскрыв книгу, начал читать, не отходя от полки.

– Не понял? – Кабан наклонился в кресле и сжал кулаки. Ты серьезно? Мне одного раза хватило.

– Помниться мне, – перебила его Ложкина, – я тебе сегодня жизнь спасла, а может и не только твою, да еще и минимальными затратами. Брак скинула с маржой больше, чем у новенькой. Так что пора жениться Вам, батенька.

– И как ты себе это представляешь. Я ж с тобой… – он прервался на ее резкий хохот.

– Я тебя умоляю, Тема, ха, ты подумал про меня и… ха. Смешной!

– Тогда кто?

– На девок моих ты не смотришь, брезгливый, или молодой, или глупый. Ну да не об этом речь. Мне нужна Золушка! – она встретила пустой взгляд Кабана. – Мне нужно, чтобы девки верили, что все может быть по-другому. Ты, конечно, больше похож на тыкву, но других принцев не имеем. Так что крепись!

Глава