Голоса костров. Пламя

Михаил Николенко

Голоса костров. Пламя

Глава 1

В кромешной темноте пугает не сама темнота, не все то, потаенное, что живет в ней. Пугает бессилие и невозможность что-либо изменить.

Артем пришел в себя не от привычного бьющего в глаза солнца, сразу же негромко простонал – сильно ныли мышцы затекших рук. Он потянул на себя правую, но она встретила отпор. Покалыванием отозвалась кожа c внутренней стороны запястья. Он распахнул веки, но ресницы скользнули по плотной ткани, сдавливающей голову. Вместо раздражающего солнечного света – тьма и отчетливый скрежет сосудов где-то в шее. Несколько раз он попытался резко вырваться из пут, но крепко перетянутые конечности только наливались кровью и отдавали новыми приливами ноющей боли. Скрип продавленных пружин металлической, еще советской, кровати и прохлада, от которой начинали мерзнуть ноги, давали понять, что он прикован в помещении бывшего архива, потому как дальше переместить его не позволила бы охрана. Да и вряд ли бы кто дотащил такую тушу. Теперь уже килограмм за сто, не меньше.

Странные шутки. Что, если не шутка? Тогда кто посмел?

– Э! – прокричал он в пустоту, но в ответ услышал только собственное учащенное дыхание, пульсирующую по венам кровь и гулкие отзвуки собственного голоса.

Точно подвал.

Артем сжал кулаки, немного пошатал кровать движениями всего туловища и, стараясь медленнее дышать, начал вслушиваться.

Кто-то совсем рядом.

Связанный немного содрогнулся от испуга. По коже пробежали колкие мурашки.

– Давай так, – рассудительно произнес Артем. – Развязываешь мне руки и уходишь. Я жду несколько минут и тебя потом не ищу. Договорились?

Послышалось легкое шлепанье босых стоп по паркету.

Неизвестный прошел до изголовья кровати, остановился на несколько секунд и сменил направление движения.

Артем снова сжал кулаки, повернул голову в сторону, где, как ему казалось, он слышал последние шаги.

– Предложение еще в силе, – так же тихо проговорил он.

Послышался различимый по эху всплеск чего-то доставаемого из воды и последующие за ним приближающиеся шлепки разбивающихся капель, отбивающие свой отличный от легких и коротких шагов ритм.

Артем немного заерзал на кровати.

– Чччч, – тонкий голос донесся откуда-то прямо перед его лицом.

– Фух! – мужчина с облегчением выдохнул.

Женщина. Женщина – это всегда хорошо. Слабо предсказуемо, импульсивно, опасно для жизни, но при желании и ресурсах договориться можно. Желания в этот момент хоть отбавляй. С ресурсами, как говорится, и торг уместен.

Он почувствовал, как незнакомка потянула нижний край его футболки в сторону. По скользящему хрусту стало понятно, что ее разрезают от нижнего шва и двигаются вверх. Звук откровенно раздражал, но вот обжигающее прикосновение к коже холодного металла заставило задержать дыхание и не шевелиться.

Хорошо, что не острием вниз. Значит, что-то ей нужно. Им всегда что-то нужно.

Когда металл дошел до его шеи, Артем подумал вновь вступить в переговоры, но футболку рывком дорвали, оставив растянутый, но все еще крепкий воротник на месте.

Понимание, что незнакомка принялась расстегивать ремень вызвало неудержимые мурашки и еще одну инстинктивную попытку оторваться от кровати.

– Давай договоримся!

– Чччч, – тот же тонкий, шелестящий и успокаивающий звук где-то одновременно везде.

Что-то невероятно теплое и влажное опустилось на грудь Артема. Он быстро и громко втянул воздух через нос от неожиданного нового ощущения.

Его начали омывать.

Это даже приятно.

В мыслях он перебирал всех возможных кандидатов на такую дерзость. Пытался определить и запомнить размер гладкой ладони, которой его изредка касались, вслушивался в дыхание незнакомки и улавливал ее аромат, когда она протирала его шею и плечи.

Его щеки наливались краснотой, вены постепенно вздувались, мышцы живота напрягались все сильнее – она скользила теплой тканью вниз и уперлась в бляшку ремня.

– Давай… Давай не надо… – промямлил Артем, резко замолчал и напряг все контролируемые мышцы, вновь почувствовав холодную сталь. Теперь уже у основания живота.

Незнакомка чуть слышно хихикнула и, опершись рукой на его бедро, начала разрезать штаны от карманов в направлении стоп.

Он взглотнул, все что собрал в пересохшем горле, и медленно сжал кулаки до побеления пальцев в ожидании худшего. Женщина высвободила его ноги из штанов и начала омывать их тем же теплым и влажным, иногда отходя от кровати, чтобы всполоснуть тряпку и поднять ее температуру.

Ощущения стали даже приятнее, чем на шее или плечах, да хоть, где выше пояса, но мысль о режущем металлическом предмете в ее ладони не давала возможности расслабиться.

Незнакомка стянула с его ног берцы и дважды прошлась по стопам влажной тканью.

По занемевшим от прохлады пальцам прокатывалось едва уловимое щекотное тепло, так что связанный непроизвольно слегка пошевелили ими. Что-то шершавое сперва коснулось его стопы, скользнуло от пятки до пальцев.

Артем снова сжал кулаки и пытался понять, что именно происходит. Вновь пугающая тишина и бессилие.

Никаких движений, звуков и касаний на протяжении двух или трех секунд, и его мизинец накрыло незнакомое до этого момента ощущение теплого тягучего вакуума.

Пальцы ног ему еще никогда не сосали.

– Хочу это видеть, – напряженно прошептал он, пытаясь приподнять голову.

Артем услышал, как ткань, которой ему омывали тело, громким шлепком упала на пол. Незнакомка стала до боли массировать его стопу тонкими пальцами, не обволакивать губами один за одним пальцы.

Надо у пацанов поспрашивать, кто из наших такое делает.

– Капитан! – послышался высокий прокуренный голос где-то за пределами помещения.

– Здесь! – инстинктивно отозвался Артем и напряг все возможные мышцы, вспомнив о холодном металле в руках незнакомки.

Массаж ног резко прекратился, по помещению раздались частые перемещающиеся из стороны в сторону шлепки от босых ног, дверь протяжно скрипнула, и Артем начал, что было силы раскачивать скрипящие пружины кровати.

– Тема, ты че… – вошедший через несколько секунд в архив слегка оторопел от вида привязанного к старой кровати капитана в изрезанных штанах и белом воротнике на шее.

– Развязывай, давай! Чего там? Блин, я хрен знаю, что ты там делаешь.

– Шеф, я не знал, что ты из этих.

– Да пошел ты, Саныч! – грубо отреагировал на комментарий Артем. – Из этих… Повязку сними!

Освободившись от пут на руках и ногах, капитан присел на край кровати, потрогал остатки разрезанной футболки, посмотрел на свои аккуратно стоящие рядом с изголовьем берцы с перекинутыми через шнуровку носками, на относительно свежее ведро с водой, от которой еще валил дымчатый пар, кусок замшевой ткани для мытья, брошенный на пол рядом, но особое внимание привлекла его куртка. Она висела на металлической спинке стула, стоящего справа. На рукаве яркими красными нитками была наложена новая зеленая латка.

На сиденье в кобуре лежал его табельный пистолет.

– В общем: коминтерновские приехали, – начал докладывать прапорщик, глядя как поднявшийся с кровати Артем проверяет патроны в обойме. – Товара привезли мало, и новые люди. Странно это – Макар не предупреждал.

– Оплатили?

– Пока держим.

– Ну хоть в этот раз догадались, – бросил Артем, натягивая носки на влажные стопы. – Бабу видел?

– Какую?

– Понятно. Где держим? – капитан направился к выходу, накидывая на плечи свою куртку.

– Шеф, может штаны поменять?

– Не до штанов, Юр. Где коминтерновских держим?

– У входа, как обычно. Шеф, непрезентабельно как-то, – Саныч еле поспевал за капитаном, который размашистыми шагами выбирался из подвала на первый этаж библиотеки. – Могут не так понять.

– Юра, – Артем остановился и сжал кулак у себя перед лицом, – Не так понять могут, если я вообще не выйду. Ты давно на календарь смотрел?

– Да, какой календарь, шеф? Я че…

– Вот именно, – перебил его капитан, – Я их вчера ждал. Тут идти то два часа. Ну груженными – три. Ряженые по-ходу. Суки. Теперь с Макаром говорить.

Они вывернули со ступеней, уводящих в подвал, и молча прошли добрую половину правого крыла здания и остановились отдышаться у парадного входа. Распахнув двери, Артем сделал шаг навстречу прохладному весеннему воздуху и, несколько прищурившись от бьющего в глаза полуденного солнца, осмотрел площадь перед собой. Неподвижный бронзовый Ленин как обычно указывал на юг, куда-то в сторону несвершившегося светлого будущего, на каждом видимом перекрестке установлены кустарно собранные заграждения, на которых теперь так любят восседать голуби, несколько устало прогуливающихся неподалеку караульных и двое томящихся от безделья неизвестных мужчин в серых потертых камуфляжах. Они расслаблено сидели на брусчатке возле пустых тележек из супермаркета и, лениво посмотрев на вышедшего из здания, отвели взгляды в сторону.

– Здорово, парни!

Они еще раз медленно осмотрели тучного человека в наброшенной на голое тело куртке, трусах и берцах и, коротко усмехнувшись, ничего не ответили.

– Со слухом проблемы или че?

– Слушай, добрый человек, иди куда шел. Ладно?

– А че так? Мешаю? – Артем начал спускаться по ступеням фасадной лестницы.

– Слышь, мужик, – второй неизвестный в сером камуфляже поднялся с земли, – Нам проблемы не нужны. Мы Кабана ждем, так что, если знаешь где он, позови, будь добр.

– Ну так здрасте!

– Не похож! – незнакомец провел рукой по воздуху, указывая на одежду Артема.

– Усы сбрил! – Кабан растянул губы в кривую улыбку и провел рукой по трехдневной щетине.

Вынырнувший из-за его спины Юра коротко кивнул, указывая на Артема, давая понять, что он и есть Кабан.

– Ладно, – первый из коминтерновских поднялся и слегка щурясь от солнца сделал пару шагов на встречу капитану.

– Стой, где стоишь. Все равно обниматься не будем. Че хотите за товар?

– Макар, сказал как обычно.

– Да? Интересный человек ваш Макар. Всегда список был, теперь как обычно? Ничего не попутал, а? Как зовут то?

– Ну так обниматься же не будем, зачем представляться?

– И то верно.

Артем занес руку за спину и, нащупав рукоять пистолета, воткнутого за резинку трусов, изобразил на лице довольную гримасу от почесывания.

– Так что, говоришь, Макару надо?

– Сказал, как обычно, – повторился незнакомец.

– Ну лови тогда, – капитан вскинул руку перед собой и, привычным движением сняв пистолет с предохранителя, нажал на спусковой курок.

Звук выстрела быстро разлетелся по площади, так что голуби взлетели с привычных насестов, фигуры караульных на мгновение замерли на месте и сразу же перейдя на бег, начали перемещаться ближе ко входу в библиотеку.

Второй коминтерновский вскочил с места и, осмотрев упавшее рядом тело, медленно повернулся лицом к безразлично смотрящему на него Кабану и поднял руки над головой.

– Клянусь, Макар сказал, как обычно, но список на всякий случай у меня в кармане.

– Юр, возьми.

Саныч спустился к замершему визитеру, по его комментарию залез в нагрудный карман и, достав и прочитав сложенную в четверть записку, принялся активно поглаживать свою залысину.

– Че там? – уточнил Артем.

– Шеф, тут короче… – Саныч понимал, как будет звучать, потому немного усмехнулся, посмотрел на испуганного коминтерновского и, слегка покачав головой, повернулся к Артему: – Шеф, тут как обычно!

Тот громко выдохнул, склонил голову набок и, резко выпрямившись, отдал команду:

– В сторону!

Пуля от последующего выстрела угодила в бедро коминтерновского. Он взвыл и повалился на землю.

– Тем, ты че творишь? – удивленно спросил Саныч.

Звук от третьего выстрела заставил Юру зажмуриться и обернуться в сторону человека Макара. Скорчившись, он закрывал рукой свежую кровоточащую рану в плече.

– Капитан, ну на хрена ты?

– Что б не мучился – все равно не жилец.

– А че не завалил тогда?

– Рука дрогнула, – сухо ответил Кабан и, повернувшись к зданию библиотеки, осмотрел женские лица, выглядывающие из окон второго этажа. – Этих на свалку! Слышишь, Юр?

– Да, – Саныч поглаживал бороду и не сводил глаз с кряхтящего от боли человека у своих ног. – Сделаем.

– И девок прошмонать надо – охерели в конец.

Подоспевшие караульные встали около Саныча и, выслушав команды, поволокли за ноги коминтерновских, растягивая по брусчатой площади неровные кровавые полосы.

– Слышь, Тем, – прапор окликнул Кабана на хорошо освещенной лестнице правого крыла и, догнав, перешел на шепот: – Ты че творишь? Мы как разгребать будем?

– Договоримся.

– Ты чем договариваться будешь?

Кабан загадочно улыбнулся в ответ.