Библия как детектив

Олег Зеленцов

Библия как детектив

Предисловие

– Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни, то надлежит ей иметь четыре столпа.

(Священномученик Иреней Лионский)

Когда мы читаем евангелия, надо иметь в виду, что перед нами – нечто вроде слоеного пирога:

Самый нижний, первый слой – это отразившиеся (именно так) в них реальные исторические события.

Которые «проглядывают» через второй слой, каковым являются собственно евангелия (канонические и дошедшие до нас апокрифические, равно как и прочие новозаветные тексты). Например, Иисус действительно был галилеянином по происхождению. И, несомненно, был распят в правление Понтия Пилата. И так далее. К сожалению, в целом этот второй слой, скажем мягко, не слишком достоверен.

Третьим слоем являются позднейшие правки-вставки, византийской эпохи в первую очередь. Которые тогдашние благочестивые епископы буквально напихали, как изюм в булку, в – казалось бы! – священное для них Писание (будем к ним снисходительны, это же верующие люди). Поэтому Иисус, например, несомненно предвещал скорый приход «Сына Человеческого» в качестве долгожданного иудейского Мессии, но совершенно точно не отправлял учеников «научить все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Четвертым слоем является – по крайней мере, для русскоязычного читателя – Синодальный перевод, выполненный в 19-м веке и до сих пор тиражируемый Русской Православной Церковью. О котором я, в дальнейшем повествовании, постараюсь выражаться по возможности аккуратно. Потому что иначе – если бы я выразился откровенно – эта книга не прошла бы издательскую цензуру.

И, наконец, пятый слой – это то, чего нет в самих евангелиях непосредственно, но то, что обычно читатель привносит в них, сам того не замечая.

Совершая при этом две очень естественные, но очень грубые ошибки. Во-первых – это особенно касается верующих – читая, мы незаметно для себя зачастую привносим свое сформированное мнение. Например, мы читаем в самом начале Евангелия от Марка, что некто по имени Иисус пришел на Иордан креститься к Иоанну. И конечно, уж мы-то знаем, что к Иоанну пришел Бог, родившийся человеком от Девы Марии! В результате, вместо того, чтобы понять идеи автора, мы просто проецируем на его текст свой, привычный шаблон.

Во-вторых, мы – опять-таки, игнорируя ход мысли автора и не задумываясь даже – привносим в его текст то, что написано в тексте у другого. Ведь все четыре Евангелия повествуют об одних и тех же событиях, не так ли? Например, мы читаем у Матфея, что после обручения Иосифа и Марии «оказалось», что Она беременна от Духа Святого. Как это так – «оказалось»? Что бы это значило? Ах да, мы же «знаем», как – ведь у Луки есть описание сцены «Благовещения», где к Марии в дом приходит ангел с предсказанием! Или, еще пример: а какое первое чудо сотворил Иисус? Конечно же, мы «знаем» – он превратил воду в вино на свадьбе в Кане Галилейской. Верно? Или нет? Или это написано автором Евангелия от Иоанна в конце I века, и только им? И этого нет у других евангелистов?

Ну и разумеется, верующие люди, христиане, совершают еще и третью, самую серьезную ошибку. Будучи априорно уверены в «богодухновенности» Евангелий, они чисто психически, на уровне блокировки мышления подсознанием, не в состоянии усомниться в их достоверности. В этом случае результат порой становится, прошу прощения, уже комичным. Например, человек своими глазами читает предсказание Иисуса о том, что не все из стоящих рядом с ним умрут, как уже увидят «царствие Божие, пришедшее в силе» – но верующий читатель попросту не в силе согласиться, что Иисус мог ошибаться. Он же Бог, а Евангелия – богодухновенны! А значит… и человек начинает прибегать к любым, самым немыслимым и изощренным натяжкам, которые так любят в подобных случаях богословы (с другой стороны, а что им остается?). Желаю читателю не поддаваться подобным слабостям.

Как правило, верующие (христиане) воспринимают Четвероевангелие аналогично тому, как если бы четыре свидетеля неких событий описали бы их, каждый как мог и как запомнил. В подобном случае, если мы говорим о некоем реальном событии и о реальных свидетелях, мы увидели бы следующую картину: показания свидетелей в целом совпадают, но могут незначительно отличаться в деталях (один запомнил одну деталь, другой другую, кто-то возможно немного ошибся в воспоминаниях – это нормально), и даже могут в незначительных деталях друг другу противоречить. Ну и, разумеется, рассказ каждого свидетеля будет отличаться характерным стилем, языком изложения, потому что каждый человек излагает свои мысли так, как свойственно именно ему. Вот и верующие, читая евангелия, воспринимают их примерно так же. Как четыре авторских рассказа четырех независимых свидетелей или, по крайней мере, как записи со слов четырех свидетелей, участников событий.

С тем еще важным дополнением, указанным выше, что Библию верующие, как уже было сказано выше, считают богодухновенным текстом. А, следовательно, несмотря на разницу в литературных стилях различных авторов и различие в деталях описаний, в целом текст евангелий – истина. Или даже так: Истина, с большой буквы.

Говоря образно (я вспоминаю, как сам воспринимал евангелия раньше), Четвероевангелие подобно картине, которую одновременно рисовали четыре художника в четыре кисти, ведомые Святым Духом. Некоторые детали картины написал один, некоторые другой, а некоторые они писали вместе, внося каждый небольшие авторские отличия – в общую, повторю, картину. То есть, Евангелия воспринимаются как одна книга. Как бы, «Бог поручил четверым авторам написать по евангелию каждому: как они могут, стремятся и умеют, но при этом будучи ведомыми Святым Духом и стремлением донести искренний и честный рассказ об истинных событиях, причем Бог их в этом деле как бы сопровождал».

В действительности – и я надеюсь, это станет вам очевидно ниже – ситуация здесь совершенно иная. Самостоятельный рассказ – это Евангелие от Марка (хотя библеисты убеждены, что он частично основывается на некоем не дошедшем до нас тексте «Q», а я от себя добавлю – еще и немного на Посланиях апостола Павла). Затем автор Евангелия от Матфея переписывает его, при этом дополняя и изменяя на свое усмотрение. Затем автор Евангелия от Луки переписывает текст Марка, также «исправляя» его, и одновременно пользуясь и текстом Матфея* – оставляя смыслы последнего, но радикально меняя его канву повествования. И наконец, автор Евангелия от Иоанна, самого позднего (порядка 70-ти лет от Распятия и почти столетие от Рождества) берет один или несколько из этих текстов и уже не переписывает их, а создает полностью свое оригинальное произведение. При этом, во всех четырех случаях, авторы ориентируются на те представления о Иисусе, которые были приняты в их время и в том религиозном течении, к которому они принадлежали. Так что по евангелиям можно последовательно наблюдать, как эти представления менялись с течением времени.

* – то, что Лука основывался не только на тексте Марка, но и на тексте Матфея – это важный момент, потому что принято (в том числе в среде профессиональных библеистов, насколько известно автору) считать иначе. Далее по тексту вы увидите обоснования этому моему тезису.

Рождество

Хронологически самым ранним, как уже сказано, является Евангелие от Марка. И для меня это не вопрос формальной исторической датировки, а результат исследования четырех евангелий. В Библию это Евангелие помещено вторым после Матфея, и по понятной причине – у Марка еще нет рассказа о происхождении Иисуса. Поэтому на первое место составители Библейского канона поставили Матфея, у которого он есть. Мы же здесь и далее рассмотрим Евангелия в хронологическом порядке: Марк, Матфей, Лука, Иоанн.

*******

Итак,

Евангелие от Марка

«Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у пророков: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов. И выходили к нему вся страна Иудейская и Иерусалимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои. Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, и ел акриды и дикий мед. И проповедовал, говоря: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его; я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым. И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с небес: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение. Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему. После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие». (Марк 1:1-15)

(Далее идет рассказ о том, как Иисус призвал к себе первых учеников: Симона, Андрея, Иакова и Иоанна, а затем он приступает к проповеди).

Здесь мы видим у автора несколько чрезвычайно важных моментов:

Во-первых, и это бросается в глаза: Марк ничего не говорит о происхождении Иисуса. Обратите внимание, что он кратко, но вполне емко представляет читателю Иоанна, а как же он представляет ему Иисуса? Он называет его «сыном Божиим» (именно так, «сыном» с маленькой буквы), но это просто, по сути, название произведения. А дальше? А происхождение? Мы сегодня привыкли, что Иисус – это буквально Сын Бога – Бог Сын, и что он родился от Духа Святого у девственницы по имени Мария. Мы-то привыкли, но ведь это же для своего времени звучало совершенно фантастически и даже абсурдно («для иудеев соблазн, а для эллинов безумие» – апостол Павел). И об этом важнейшем обстоятельстве – ни слова?! Да. Иоанн вкратце представлен, а Иисус – нет? Да.

Далее. Что говорит «глас с небес»? Обратите внимание – он не объявляет окружающим, что Иисус – Его (понятно, автор имеет в виду Бога) сын, нет. Глас говорит об этом Иисусу! Да, очевидно (раз уж Иоанн увидел голубя), нам следует понимать автора, что Иоанн слышал и глас с небес. Но глас обращается к Иисусу.

Еще раз, это важно: глас с небес не Иоанна информирует, что «это сын мой», а Иисуса, что «ты сын мой»! Даже если, по мысли автора, этот сообщение слышит и Иоанн, глас обращен к Иисусу. Согласитесь, в привычной для нас трактовке Иисус вообще с младенчества знал, что он – Бог. А тут Бог его информирует, что (очевидно, что «отныне» – с момента крещения) тот его сын.

Ну и третье: после сего – то есть, после того, как Иисус Богом назван «сыном», «Дух ведет Его в пустыню» (в оригинале «И тотчас дух его изгоняет (бросает) в пустыню»). Где Иисус подвергается искушению от сатаны – то есть, по сути, проходит испытание.

В чем тут, по-видимому, дело? В том, что представления о том, кто такой Иисус, стали развиваться уже практически с апостольских времен, и развивались (в том числе в виде конкурирующих трактовок) еще несколько веков. Одна из самых ранних (Евангелие от Марка самое ранее из всех) трактовок состояла в том, что Иисус – это человек, однажды избранный Богом и, через обряд крещения (погружения в воду и выхода из воды) им усыновленный. Усыновление здесь следует понимать в самом что ни на есть буквальном смысле – в том же смысле, в каком Иосиф усыновил Иисуса после его рождения. При этом надо учитывать культурный фон: автор Евангелия от Марка, скорее всего, римлянин по культуре (автор Евангелия от Матфея по культуре точно римлянин, в отличие от Луки, который иудей, о чем ниже). А в римской культуре было принято усыновление взрослого человека взрослым (более старшим), причем быть приемным сыном считалось выше и почетнее (!), чем быть родным. Как бы, родной – он какой уж родился, а быть избранным в сыновья это большая честь.

И еще. А при чем же тут голубь? Почему именно голубь? Для сравнения, в Деяниях (о них также будет далее) на апостолов на Пятидесятницу спускаются огненные языки. Сегодня голубь – это символ мира (как противоположность войне). Однако, что это значило в контексте тогдашней культуры? Что Бог дарует людям мир вместо войны? Но, во-первых, Иисус говорил обратное: «не мир пришел вам принести я, но меч» (правда, это у Матфея, а не у Марка). А во-вторых, голубь опускается на Иисуса.

Автор нашел два варианта трактовок, назовем их классическим и конспирологическим. Классический вариант, цитирую Википедию:

«Иудеи приносили голубей в жертву в Храме с целью очищения. Это была единственная птица, доступная для такой процедуры. Также голубь считался символом Израиля».

Это очень хорошая, на мой взгляд, трактовка – в этом случае автор показывает, что Иисусу предстоит стать жертвой очищения (как бы искупления) за народ Израиля.

Что же до конспирологии, то вот вам сборный (по ru.wikipedia.org и ru.ruwiki.ru) ответ нейросети, я не вижу смысла его подправлять:

«В шумеро-аккадской мифологии голубь олицетворял богиню любви и плодородия Иштар. Об этом свидетельствуют археологические терракотовые фигурки богини, на поднятой руке которой часто изображалась эта птица.

В Древней Греции голубь был атрибутом богини Афродиты, а также одним из атрибутов древнегреческого героя Геракла.

В Древнем Риме символом мира считались голубки Венеры, которые свили себе гнездо в опрокинутом шлеме Марса.»

Если что, Иштар, Афродита и Венера – это имена одной и той же богини в различных культурах. Остается добавить, что, на мой взгляд, эти трактовки не противоречат друг другу, а напротив, дополняют.

А далее, как мы видим, Иисусу предстоит пройти сорокадневное испытание в пустыне. Разумеется, это недвусмысленная аллюзия на сорокалетнее странствие по пустыне народа Израильского. На проповедь же в Галилею из пустыни Иисус отправляется после того, «как предан был Иоанн» – это, вероятно, аллюзия на то, как Иисус Навин отправился завоевывать землю Обетованную после смерти Моисея на исходе сорокалетнего странствия (обратите внимание, что Иоанн тоже проповедовал в пустыне). Иисус же не был в пустыне – поэтому он, как бы символизируя собой второго Навина (тот «дал» евреям землю Обетованную, а Иисус принес Царствие Божие), также проводит сорок дней в пустыне.

Напоследок, еще раз повторю: происхождение Иисуса, его семья – никак не описаны в начале Евангелия. Хотя, по идее, это жанр биографии и с этого следовало бы начинать (не говоря уже о непорочном зачатии от Духа Святого!). Другое дело, если для автора имеет значение не происхождение Иисуса, а признание его Иоанном, его воспоследование Иоанну (как предтече, «приготовившем путь») и усыновление Богом.

Кстати, а в чем смысл Иоанна в качестве предтечи? Что это за роль такая? Что конкретно сделал Иоанн, чтобы «приготовить путь»? А это, на мой взгляд, символическая аллюзия – как Моисей «приготовил путь» Навину к земле Обетованной, так и Иоанн символически сделал то же для Иисуса. Здесь для автора важен символизм (с чем мы еще многократно столкнемся далее), а не буквальные практические результаты деятельности Иоанна.

И, конечно, нельзя не заметить, как все евангелия подчеркивают – от лица самого Иоанна – его принципиально менее значимые роль и статус в сравнении с Иисусом. Это, как читатель увидит далее, совсем неспроста.

Евангелие от Матфея

Матфей начинает свое повествование с генеалогии Иисуса (в греческом оригинале стоит слово "генезис", так что синодальный перевод "родословие" здесь корректен):

«Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; (…)". И так далее, родословная ведет через многие поколения потомков Авраама, включая царя Давида, к Иосифу: "(…) Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос.» (Матфей, 1:1-16)

Далее же, как наверняка известно читателю, Матфей сообщает нам, что Иисус родился у Марии не от Иосифа, а от «Духа Святого». Удивительно! Зачем приводить родословную Иисуса от Авраама и Давида по мужской линии через Иосифа, если Иисус не сын Иосифа?

Причем, ведь автор Евангелия – вне всякого сомнения – приводит родословную Иисуса от Давида не просто так. Ведь если Иисус – это иудейский Мессия, Машиах, то согласно представлениям тогдашних иудеев, Он должен быть прямым потомком царя Давида по мужской линии. Таким образом, автор явно желает обосновать право Иисуса быть Мессией, как потомка Давида по мужской линии.

Честно говоря, моя первоначальная гипотеза состояла в том, что автор данного Евангелия… скажем мягко, был немного не в своем уме. Однако, по мере размышлений, я отказался от этой гипотезы. Дело в том, что далее Матфей приводит рассказ про волхвов, благодаря которому у него получается совместить галилейское происхождение Иисуса – с его рождением в Вифлееме. И это авторский рассказ – у Марка его нет. То есть, несмотря на все нестыковки этого рассказа (о них будет сказано далее), логика в нем присутствует. А значит, автор все же отдавал себе отчет в написанном. И что же тогда?

Ответ напрашивается один: автор приводит генеалогию Иисуса по мужской линии, но затем сразу же указывает, что Иосиф ему не отец. То есть… последнее имя в генеалогии к ней не относится. Это не генеалогия Иосифа!

И… удивительным образом, автор, похоже, дает нам на это дополнительный намек. Он пишет, цитирую:

«Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов».

А теперь цитирую по Википедии:

«Но в древнейших кодексах Евангелия от Матфея – в Синайском, Ватиканском, Ефремовом и других – в родословии отсутствует имя Иоакима, и остаётся всего 41 имя (включая Авраама и Иисуса), а 14×3 = 42»

Другими словами, автор – возможно – намекает нам, что одно имя в родословной лишнее. Чье? Не Иосифа ли? Конечно, Иосифа, ведь он не отец Иисусу. А родословие-то – Иисуса!

Обратите также внимание: с позиции привычного нам христианства (но не раннего, времен апостолов, о чем ниже) – Иисус родился от Святого Духа и девственницы Марии. Таким образом, по «человеческой линии» он происходит только от Марии, и только ее генеалогия имеет значения. Но генеалогия Марии не приводится. И более того, вообще о происхождении Марии и ее семье не говорится ни в одном из евангелий.

И кстати. Это, конечно, можно счесть придиркой с моей стороны. Но все же: на каком основании Иисус назван автором «Христом»? Мы с вами привыкли к словосочетанию «Иисус Христос» или просто «Христос» – как к имени собственному и даже пишем это слово с большой буквы, как будто речь об имени или фамилии. Однако «христос» – это греческое слово, дословно означающее «помазанный маслом» (буквальный перевод еврейского термина «машиах»). Что для греков, собственно, звучало совершенно непонятно – что значит «человек, помазанный маслом»? Другое дело – для иудеев, у которых было принято, что царя при венчании на царство помазывают маслом (этот же обычай был перенесен на православную российскую почву – и как рядовой церковный обряд, для всех православных верующих, но и он же при венчании императоров на царство, поэтому любой российский царь или император – «помазанник Божий»). Так вот, Иисуса никто и никогда на царство не помазывал. Это официальный обряд, который должен совершать пророк или первосвященник. Так что христами (то есть, помазанными царями) были, например, Давид или Соломон. Но никак не Иисус. Соответственно, использование этого термина применительно к Иисусу требует, хотя бы, некоего обоснования. Но этого обоснования у автора нет – я подчеркиваю, у автора! Попытки «объяснений» со стороны позднейших богословов известны, но меня они здесь не интересуют.

Двигаемся далее по тексту. Я буду приводить цитаты (по Синодальному переводу), чтобы вам не приходилось искать соответствующие места в Библии:

«Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус.» (Матфей 1:18-25)

Итак, «оказалось», что Мария беременна, в промежутке между тем моментом, как она была обручена Иосифу и тем моментом, что они с Иосифом сочетались. Что это значит? Раньше – до того, как я увлекся Новым Заветом и стал его внимательно изучать – я полагал, что «обручение» это нечто вроде помолвки, а «сочетались» – означает «сочетались браком». Однако, это совершенно не так. И вина здесь полностью лежит на тех, кто создавал Синодальный перевод (а также на современной нам РПЦ, которая продолжает его тиражировать, прекрасно зная, насколько он сознательно ложен в этом и некоторых других местах). Дело в том, что термин «обручение» требует непременной сноски с пояснением для современного русского читателя. А термин «сочетались» – это прямая ложь. В действительности, в греческом первоисточнике вместо непонятного «сочетались» стоит слово, означающее «соитие». То есть, Мария «оказалась» беременной до того, как между ними с Иосифом произошло соитие. Именно это в действительности написал автор Евангелия. И именно поэтому у автора Иосиф, узнав о беременности Марии, уверенно счел, что она изменила ему с другим мужчиной, и решил ее «отпустить». Чтобы не «опозорить» ее – да, именно это слово стоит у автора в оригинале, а вовсе не «благочестивый» славянизм «огласить» Синодального перевода.

Что же касается «обручения», то тут все еще интереснее. Именно обручение у иудеев было юридическим «поворотным моментом» в отношении брака, то есть его заключением – оно происходило официально, при свидетелях и с клятвой, и расторгнуть его можно было только через официальный развод. То есть, идущее следом выражение "Иосиф же муж ее" полностью соответствует истине. Почему же тогда авторы перевода не написали «по замужестве же Марии с Иосифом»? Снова их ложь? Нет. Дело в том, что если бы они перевели так, то русский читатель счел бы, что у Иосифа и Марии произошла свадьба. Потому что в нашей культуре день заключения брака и день свадьбы – это один и тот же день. Но не так было у древних иудеев! Заключение официального брака, когда отец выдавал дочь за какого-то мужчину (а если этот мужчина еще юноша, то и его женил его отец) – это одно. А свадьба планировалась на потом, в соответствии с иудейским календарем, потому что далеко не в каждый день можно было ее праздновать. Таким образом, эти два момента – брак и свадьба – были разнесены во времени, и ничего удивительного, что Мария уже официально, юридически замужем за Иосифом, а соития между ними еще не произошло, ибо день свадьбы еще (видимо) не настал. Почему же авторы Синодального перевода (и современная нам РПЦ) не делают сноски к тексту, чтобы пояснить столь важное (и совершенно непонятное неподготовленному читателю) обстоятельство? А все дело в том, что дальше автор пишет, что Иосиф, узнав о беременности Марии, хочет ее «тайно отпустить». Отсюда недостойное желание авторов Синодального перевода представить все так, будто Мария с Иосифом не женаты, а лишь помолвлены, и соответственно Иосиф хочет «по-тихому», избегая огласки и позора для Марии, расторгнуть помолвку. И совсем другое дело, если заключен официальный брак и, разумеется, множество людей, включая родственников с обеих сторон, об этом знают. И что для его расторжения нужен официальный же развод по иудейскому Закону, а для развода только что поженившейся пары, причем женщина уже беременна (до свадьбы!) нужно объяснить причину. Какое уж тут «тайно отпустить»! Это страшный скандал и страшный позор для всех, и в первую очередь родственников Марии. Что же до ее самой, то ее ждет, согласно иудейскому закону, побивание камнями. Мало того, из еее стали бы выбивать имя мужчины, с которым она якобы согрешила, ибо и его тоже полагалось побить камнями, согласно иудейскому Закону.