Картограф несуществующего

– Лена, – Марк бросился к ней, но наткнулся на невидимый барьер.

Кольцо из книг было защитой. Или тюрьмой.

Лена не реагировала. Её глаза бегали по строчкам невидимой книги, губы беззвучно шевелились, повторяя прочитанное.

– Она в трансе чтения, – Ева обошла кольцо, изучая его структуру. – Книги создали вокруг неё кокон, питаясь её жаждой знаний.

– Как её вытащить?

Ева задумалась. Грубая сила не поможет – это только укрепит барьер. Нужен другой подход.

– У вас есть что-то её? Личная вещь, подарок?

Марк порылся в карманах и достал небольшой медальон на цепочке.

– Я подарил ей на день рождения. Она всегда носила его, но в день исчезновения забыла дома.

– Отлично. И мне нужны ваши воспоминания. Самое яркое, связанное с ней. Не романтическое – что-то, что покажет её настоящую.

Марк закрыл глаза.

– Однажды она три дня не спала, расшифровывая манускрипт XII века. Я нашёл её в архиве, окружённую горами бумаг. Она плакала от усталости, но не могла остановиться – была так близка к разгадке. Я принёс ей кофе и шоколад, и мы вместе работали до утра. Когда последний символ встал на место, она… засияла. Буквально. Как будто внутри зажёгся свет.

– Держите это воспоминание, – Ева взяла медальон и обмакнула его в флакон с чернилами цвета надежды. – И зовите её. Не из отчаяния – из любви.

Она начала рисовать прямо на барьере. Не карту, а мост – мост из воспоминаний, соединяющий Марка и Лену. Каждая линия была пропитана их общими моментами, каждый штрих нёс частицу их связи.

– Лена, – Марк говорил спокойно, но в голосе звучала вся глубина его чувств. – Пора возвращаться. Загадки подождут. Манускрипты никуда не денутся. А я… я не могу без тебя.

Рисунок начал светиться. Барьер из книг дрогнул, и Ева увидела, как взгляд Лены на мгновение прояснился.

– Марк? – её голос звучал, как из глубокого сна.

– Я здесь. Мы пришли за тобой.

Лена моргнула, и транс начал рассеиваться. Книги вокруг неё закружились быстрее, пытаясь удержать читательницу, но мост из воспоминаний был сильнее. Барьер треснул и осыпался светящейся пылью.

Марк подхватил Лену на руки. Она была бледной, измождённой, но живой.

– Я нашла, – прошептала она. – История первой карты… Семь фрагментов… Но есть восьмой.

– Восьмой? – Ева напряглась. – Но Первый Картограф создал семь частей.

– Нет, – Лена пыталась сфокусировать взгляд. – Он создал семь видимых частей и одну невидимую. Сердце карты. Без него даже собранные фрагменты – просто красивый рисунок.

Библиотека вокруг них задрожала. Книги начали падать с невидимых полок, страницы вырывались и кружились в воздухе как снег.

– Уходим, – скомандовала Ева. – Библиотека не любит, когда забирают её читателей.

Они бежали к выходу. За спиной слышался грохот – стеллажи рушились, этажи складывались как карточный домик. Библиотекарь ждала их у двери, и в её глазах-омутах плескалась древняя печаль.

– Вы забираете мою лучшую читательницу, – сказала она без упрёка.

– Простите, – Лена попыталась встать на ноги. – Книги… они такие удивительные. Все эти истории…

– Они всегда будут здесь, – библиотекарь коснулась её лба, и Лена вздрогнула. – Я оставляю тебе дар. Когда-нибудь, когда твой поиск закончится, ты сможешь вернуться. Двери библиотеки будут открыты.

– Спасибо, – прошептала Лена.

Они вышли на улицу, и библиотека за их спинами начала складываться, уменьшаться, пока не превратилась в небольшую будку.

– Как нам выбраться отсюда? – Марк всё ещё поддерживал Лену.

Ева достала фрагмент карты. В свете города потерянных он выглядел иначе – живее, реальнее.

– У нас есть кусочек истинной карты. И теперь мы знаем, что нужен восьмой фрагмент. Лена, где его искать?

– В начале, – девушка с трудом собиралась с мыслями. – Там, где Первый Картограф создал карту. В Зале Всех Дорог.

– Но это же центр карты, – возразила Ева. – Место схождения миров. Туда можно попасть только с полной картой.

– Или из пространства между мирами, – Лена слабо улыбнулась. – Есть путь. Опасный, почти невозможный, но есть. Через Башню Выбора.

Ева вспомнила слова потерянного на платформе. Башня Выбора – одно из испытаний пространства.

– Тогда идём.

Они двинулись обратно по серебряной дороге. Город потерянных остался позади, растворяясь в сером ничто. Но Ева знала – они ещё вернутся. Это место не отпускает просто так.

Где-то впереди ждала Башня Выбора. И ответы на вопросы, которые Ева боялась задавать.

«Анна, – подумала она. – Если восьмой фрагмент действительно существует, может, я наконец найду дорогу к тебе».

Но сначала нужно было пройти испытание. И сделать выбор, который изменит всё.

Башня появилась внезапно, словно выросла из самого ничто. Одинокая, уходящая ввысь дальше, чем мог проследить взгляд, сложенная из блоков, которые при ближайшем рассмотрении оказались застывшими моментами выбора.

– Я вижу… – Лена прищурилась, разглядывая стены. – Это всё развилки судьбы. Моменты, когда люди выбирали между путями.

Действительно, каждый блок содержал сцену: женщина стоит на перекрёстке двух дорог; мужчина держит в руках два письма; ребёнок выбирает между двумя игрушками. Миллионы выборов, больших и малых, из которых соткана человеческая жизнь.

У подножия башни их ждал страж. Не человек – скорее идея, воплощённая в форме. Фигура из света и тени, постоянно меняющаяся, показывающая то одну возможность, то другую.

– Трое ищущих, – голос стража звучал как эхо всех невысказанных «что если». – Башня примет только одного. Кто войдёт?

Марк сразу шагнул вперёд.

– Я. Это мой поиск привёл нас сюда.

– Нет, – Ева преградила ему путь. – У меня больше опыта с испытаниями межмирья.

– Я должна идти, – тихо сказала Лена. – Я читала об этом. Знаю, что ждёт внутри.

Страж наблюдал за их спором с чем-то похожим на удовлетворение.

– Выбор уже начался, – прокомментировал он. – Кто пожертвует возможностью ради другого? Кто возьмёт бремя на себя?

Ева посмотрела на Марка и Лену. Он всё ещё поддерживал её, и в этом простом жесте читалась вся история их отношений. А потом перевела взгляд на башню и приняла решение.

– Мы идём вместе, – твёрдо сказала она. – Все трое.

– Невозможно, – страж покачал головой, которая в этот момент была у него. – Правила…

– К чёрту правила, – Ева достала фрагмент карты. – Это часть Карты Всех Дорог. Она даёт право переписывать правила.

Страж замер. Потом его форма начала меняться быстрее, показывая тысячи вариантов развития событий.

– Интересно, – наконец произнёс он. – Давно никто не бросал вызов установленному порядку. Хорошо. Входите втроём. Но помните – испытание от этого не станет легче. Скорее наоборот.

Двери башни – массивные, покрытые символами выбора – медленно открылись.

Они вошли внутрь, держась друг за друга. За спиной двери захлопнулись с окончательностью судьбы.

Внутри башня была одновременно пустой и полной. Пустой в физическом смысле – только винтовая лестница, уходящая вверх. Полной возможностей – воздух дрожал от невоплощённых вариантов.

– Не разделяемся, – предупредила Ева. – Что бы ни случилось.

Они начали подъём. С каждым шагом что-то менялось. Сначала незаметно – тень падала чуть иначе, эхо шагов звучало по-другому. Потом изменения стали очевиднее.

На десятом витке лестницы Марк был в военной форме, с орденами на груди.

– Что… – он посмотрел на себя в изумлении.

– Альтернативная версия, – объяснила Лена. – Башня показывает, кем мы могли бы стать.

На пятнадцатом витке Лена была в монашеском одеянии, с чётками в руках и печатью смирения на лице.

На двадцатом Ева увидела себя со стороны – постаревшую, окружённую десятками учеников, величайшую картографиню своего времени. Но одинокую.

– Не обращайте внимания, – сказала она, хотя самой было трудно следовать этому совету. – Это только возможности.

Но с каждым витком возможности становились реальнее. Они видели себя в разных жизнях: счастливыми и несчастными, успешными и сломленными, вместе и порознь. Башня показывала цену каждого выбора.

На сотом витке (или тысячном? Счёт потерял смысл) лестница кончилась. Они стояли в круглой комнате с тремя дверями.

На первой двери была надпись: «Прошлое, которое можно изменить».

На второй: «Настоящее, которое можно сохранить».

На третьей: «Будущее, которое можно выбрать».

– Только одна дверь ведёт к Залу Всех Дорог, – Лена оперлась о стену, тяжело дыша. – Две другие – ловушки. Вернее, не ловушки… соблазны.

– Как выбрать правильную? – Марк изучал двери, пытаясь найти подсказку.

Ева подошла к первой двери. За ней слышались голоса – детский смех, знакомый до боли.

«Анна».

Она могла войти туда, вернуться в тот день, остановить сестру. Нарисовать другую карту, безопасную. Или вообще не рисовать.

Марк стоял у второй двери. За ней – тихий разговор, шелест страниц, уютный вечер с Леной. Настоящее без потерь, без погони, без опасности.

Лена коснулась третьей двери. Будущее. Все знания мира, разгадки всех тайн, но…

– Мы выбираем вместе, – сказала Ева. – Как вошли.

Они встали в центре комнаты, взявшись за руки.

– Прошлое нельзя изменить, не разрушив настоящее, – медленно произнесла Лена.

– Настоящее нельзя сохранить, не предав будущее, – добавил Марк.

– Остаётся будущее, – закончила Ева. – Неизвестное, пугающее, но честное.

Они подошли к третьей двери. Ева последний раз оглянулась на дверь в прошлое.

«Прости, Анна. Я найду другой способ».

Марк толкнул дверь, и они шагнули в ослепительный свет.

Зал Всех Дорог был именно таким, как в видении Евы. Круглый, с куполообразным потолком, стены покрыты картами. Но теперь она видела больше – карты были живыми, показывали миры в реальном времени. Миллионы реальностей, существующих параллельно.

В центре зала стоял знакомый стол. Но не пустой.

За ним сидела Маргарита Львовна.

– Вы? – Ева не верила своим глазам. – Но как? Ледяной Странник…

– Дорогая моя, – женщина улыбнулась, и в улыбке было что-то нечеловеческое. – Неужели ты думала, что Хранительница фрагмента так легко сдастся какому-то ледяному призраку?

Она встала, и Ева увидела, что татуировки покрывают не только шею, но и руки, и, вероятно, всё тело. Карты двигались, переливались, создавая гипнотический узор.

– Вы обманули нас, – Марк сделал шаг вперёд, заслоняя Лену.

– Обманула? Нет. Я действительно Хранительница. И я действительно хочу помочь. Но сначала – испытание. Последнее испытание.

Она достала из воздуха (именно из воздуха) небольшой предмет. Восьмой фрагмент. Сердце карты.

Он был другим – не пергамент, а что-то похожее на кристалл, внутри которого плясали огоньки. Миниатюрная вселенная, заключённая в осколок.

– Три пути лежат перед вами, – Маргарита Львовна положила фрагмент на стол. – Первый: Ева берёт фрагмент и получает силу найти свою сестру, но теряет дар картографини. Второй: Марк и Лена используют его, чтобы вернуться в мир, но все двери между мирами закроются навсегда. Третий…

Она помолчала, глядя на них с древней мудростью в глазах.

– Третий: вы оставляете фрагмент здесь, отказываетесь от Карты Всех Дорог. И получаете знание, как спасать потерянных без неё. Труднее, дольше, но безопаснее для всех миров.

– Это не честно, – выдохнула Лена. – После всего, через что мы прошли…

– Жизнь не честна, дитя. Но она справедлива, если смотреть достаточно широко.

Ева смотрела на восьмой фрагмент. Такой маленький, такой могущественный. Ответ на все вопросы, решение всех проблем.

Слишком простое решение.

«Некоторые двери не должны открываться вовсе», – вспомнила она слова Первого Картографа.

– А если мы выберем третий путь, – медленно спросила она, – что будет с теми, кто уже потерян? С Анной? С другими?

– Долгая работа. Годы поисков, создания мостов, прокладывания троп. Но каждого можно вернуть, если хватит терпения и мастерства.

Ева посмотрела на Марка и Лену. Они стояли рядом, держась за руки, готовые принять любое решение.

– Что скажете? – спросила она.

– Лёгкие пути редко ведут туда, куда нужно, – ответил Марк.

– Знание важнее силы, – добавила Лена. – Я готова учиться.

Ева кивнула и повернулась к Маргарите Львовне.

– Мы выбираем третий путь. Научите нас.

Хранительница улыбнулась – на этот раз по-человечески, тепло.

– Мудрый выбор. И знаете что? Это и было настоящее испытание. Не башня, не двери – а этот момент. Готовность отказаться от лёгкого решения ради правильного.

Она взмахнула рукой, и восьмой фрагмент растворился в воздухе.

– Он никогда не существовал, – пояснила она. – Красивая легенда, приманка для ищущих. Настоящая сила Карты Всех Дорог не в восьмом фрагменте, а в понимании: все дороги уже соединены. Нужно просто научиться их видеть.

Зал вокруг них начал меняться. Стены становились прозрачными, открывая вид на бесконечное пространство между мирами. Но теперь оно не казалось пустым – Ева видела нити, соединяющие реальности, мосты из света и памяти.

– Добро пожаловать в Коллегию Истинных Картографов, – Маргарита Львовна протянула руку. – У нас много работы.

Ева пожала протянутую руку, чувствуя, как знание течёт через прикосновение. Не сила, не могущество – понимание. Как находить потерянных. Как строить мосты. Как исцелять разрывы между мирами.

– Сколько времени это займёт? – спросила она. – Найти всех?

– Столько, сколько потребуется. Но ты не будешь одна.

Маргарита Львовна жестом указала на стены зала. Карты засветились ярче, и Ева увидела других – десятки, сотни картографов в разных мирах, работающих над той же задачей. Строителей мостов, искателей потерянных, хранителей равновесия.

– Мы всегда были здесь, – пояснила Хранительница. – Ждали тех, кто сделает правильный выбор. Теперь вы – часть нас.

Лена подошла к одной из карт, изучая её с профессиональным интересом.

– Это же… это совершенно новый подход к картографии! Не создание путей, а выявление существующих!

– Именно. И ты, со своими знаниями истории, будешь бесценна в расшифровке старых маршрутов.

Марк стоял чуть в стороне, и Ева видела вопрос в его глазах.

– Ты тоже, – сказала она. – Твоя способность видеть меня в видениях, чувствовать связь с Леной через миры – это дар проводника. Редкий и важный.

– Но я не картограф…

– Есть разные способы строить мосты, – улыбнулась Маргарита Львовна. – Картографы рисуют карты. Проводники ведут по ним людей. Одно без другого бесполезно.

Ева снова взглянула на светящиеся карты. Где-то там была Анна. Не потерянная – просто далеко. И теперь Ева знала: она найдёт дорогу к сестре. Не с помощью древней силы, а терпением, мастерством и помощью друзей.

– С чего начнём? – спросила она.

– С возвращения домой, – Маргарита Львовна взмахнула рукой, и в воздухе проступили очертания портала. – У вас остался незваный гость. Ледяной Странник всё ещё ищет фрагменты. Нужно объяснить ему, что искать больше нечего.

– А он поверит?

– О, я буду очень убедительна, – в голосе Хранительницы прозвучали стальные нотки. – В конце концов, я старше его на несколько столетий. Пора напомнить молодёжи о манерах.

Портал полностью сформировался, показывая разрушенную квартиру Марка. Ледяной Странник стоял посреди хаоса, окружённый вихрями снега и льда.

– Готовы? – спросила Маргарита Львовна.

Ева взглянула на Марка и Лену. Те кивнули.

– Готовы.

Они шагнули в портал, оставляя позади Зал Всех Дорог. Но Ева знала – они ещё вернутся. У них впереди была целая вечность работы.

И где-то в бесконечности миров ждала Анна.

«Я иду к тебе, сестрёнка. Может, не сегодня, не завтра, но я найду дорогу. Обещаю».

Портал закрылся за ними, и начался новый этап их путешествия.

Глава 4 Лед и память

Переход из Зала Всех Дорог в разрушенную квартиру Марка был как прыжок из тёплой ванны в ледяную воду. Температура ударила по лёгким, заставив Еву закашляться. Все поверхности покрывал толстый слой инея, а в воздухе висели кристаллы льда, преломляющие свет в радужные блики.

Ледяной Странник стоял в центре комнаты, окружённый вихрем снежинок. Вблизи он казался ещё более нечеловечным – высокая фигура из холода и ярости, с глазами как два зимних озера.

– Наконец-то, – его голос скрипел, как лёд под ногами. – Где фрагмент?

Маргарита Львовна шагнула вперёд, и температура вокруг неё заметно повысилась. Иней на полу начал таять, образуя лужицы.

– Здравствуй, Николай, – сказала она спокойно.

Странник дрогнул. Впервые с момента появления его идеальная ледяная маска дала трещину.

– Откуда ты знаешь это имя? – в его голосе зазвучало что-то похожее на страх.

– Я знала тебя, когда ты был человеком, – Маргарита Львовна сняла пальто, и татуировки на её руках засветились мягким золотым светом. – Молодой картограф, подающий большие надежды. Помнишь свою первую карту? Зимний сад для дочери.

Вихрь вокруг Странника замедлился. Ева увидела, как меняется его лицо – проступают человеческие черты, словно лёд начинает таять изнутри.

– Маша, – прошептал он. – Но ты… ты была молодой…

– Я Хранитель, Коля. Мы стареем иначе. А ты… – печаль в её голосе была почти осязаемой, – ты позволил холоду поглотить себя.

– У меня не было выбора! – Странник – Николай – сжал кулаки, и по стенам побежали морозные узоры. – Она использовала карту! Моя дочь, моя маленькая Алиса… Я нарисовал для неё зимний сад, безопасное место для игр. Но что-то пошло не так.

«Как у меня с Анной», – подумала Ева, и сердце сжалось от сочувствия.

– Она застряла там, – продолжал Николай. – В вечной зиме. Я пытался достать её, но сад не пускал. Тогда я решил стать частью зимы, чтобы войти. Продал душу холоду. И знаешь что? – он засмеялся, и от этого смеха окна покрылись новым слоем инея. – Я вошёл. Нашёл её. Но было поздно. Столетие в зимнем саду превратило её в ледяную статую. Красивую, идеальную, мёртвую.

Тишина, нарушаемая только тихим потрескиванием льда.

– Мне сказали, что Карта Всех Дорог может обратить время, – Николай поднял голову, и в его белых глазах мелькнула надежда. – Вернуть тот момент, изменить всё. Поэтому я охочусь за фрагментами. Поэтому убиваю Хранителей. Ради неё.

– Ты не убивал Хранителей, – мягко поправила Маргарита Львовна. – Я солгала, чтобы проверить этих троих. Хранители живы, просто прячутся. А Карта… Карта не может изменить прошлое, Коля. Ты же знаешь это в глубине души.

Николай покачнулся, словно его ударили. Ледяная броня вокруг него начала трескаться.

– Тогда что мне делать? – в его голосе звучало отчаяние веков. – Как жить, зная, что она там, во льдах, из-за моей ошибки?

Ева сделала шаг вперёд, игнорируя предостерегающий жест Марка.

– А что, если её можно вернуть? – спросила она. – Не изменяя прошлое, а исправляя настоящее?

Все повернулись к ней.

– Я только что узнала, – продолжала Ева, – что существует способ находить и возвращать потерянных без Карты Всех Дорог. Медленнее, сложнее, но безопаснее. Если ваша дочь застряла в нарисованном мире, её можно вытащить.

– Невозможно, – Николай покачал головой. – Я пробовал всё. Каждый известный способ.

– Известный – да, – вмешалась Лена. – Но Коллегия Истинных Картографов хранит знания, недоступные обычным картографам. Методы, разработанные за тысячелетия спасательных операций.

Николай смотрел на них, и в его глазах боролись надежда и недоверие.

– Почему вы хотите помочь мне? Я же… я напал на вас, угрожал…

– Потому что ты не злодей, – сказал Марк. – Ты отец, пытающийся спасти дочь. Я бы на твоём месте поступил так же.

Маргарита Львовна подошла к Николаю и положила руку ему на плечо. От прикосновения пошёл пар – тепло встретилось с холодом.

– Отпусти зиму, Коля. Стань снова человеком. И мы поможем тебе найти Алису.

– Но если я отпущу холод, я не смогу войти в зимний сад…

– Сможешь. Не как часть зимы, а как отец. Любовь – более сильный ключ, чем любая магия.

Николай закрыл глаза. Ева видела, как идёт борьба – человеческое тепло против векового холода. Лёд на его коже начал таять, стекая водой на пол. Белые волосы темнели, возвращая изначальный русый цвет. Морщины проступали на лице, показывая истинный возраст – не древний, как казалось, а лет сорок пять.

Когда он открыл глаза, они были карими.

– Больно, – прохрипел он человеческим голосом. – Тепло… забыл, какое оно.

Марк подхватил его, не дав упасть. Бывший Ледяной Странник дрожал, как человек, слишком долго пробывший на морозе.

– Нужно в тепло, – сказала Лена. – И горячий чай. Много горячего чая.

Они перебрались в мастерскую Евы – квартира Марка была непригодна для жилья после ледяного погрома. По дороге Николай рассказывал свою историю, прерываясь, чтобы отхлебнуть из термоса, который предусмотрительно захватила Лена из какого-то круглосуточного магазина.

– Это случилось двадцать лет назад, – говорил он. – Алисе было восемь. Такая фантазёрка, всегда просила нарисовать ей новые миры. Зимний сад был подарком на день рождения. Я старался сделать его идеальным – вечный снег, но не холодный, ледяные цветы, поющие от ветра, хрустальные деревья…

Он замолчал, уставившись в кружку.

– Я не учёл одного. В мире вечной зимы время течёт иначе. Час снаружи – год внутри. Алиса пробыла там всего сутки, прежде чем я понял, что что-то не так. Но для неё прошло двадцать четыре года.

– Боже, – выдохнула Ева.

– Когда я наконец прорвался внутрь, приняв зимнюю форму, она уже была… изменена. Зима сделала её частью себя. Не мёртвой, но и не живой. Застывшей между состояниями.

Они дошли до мастерской. К счастью, защитные карты сработали – внутри всё было цело. Ева провела всех в заднюю комнату, где стоял диван и можно было отдохнуть.

– Покажите карту зимнего сада, – попросила Маргарита Львовна. – Если она сохранилась.

Николай достал из внутреннего кармана сложенный лист. Карта была прекрасна – даже спустя годы от неё веяло волшебством. Но теперь Ева видела ошибку: слишком много деталей, слишком глубокая проработка. Николай вложил в эту карту часть себя, и мир ответил тем же, забрав часть его дочери.

– Исправимо, – вынесла вердикт Маргарита Львовна. – Сложно, потребует подготовки, но исправимо. Нужно создать карту-ключ, которая синхронизирует время внутри и снаружи. А затем – мост для Алисы.

– Сколько это займёт? – в голосе Николая звучала боль надежды.

– Несколько недель подготовки. Сама операция – день, может, два. Но, Коля, – Маргарита Львовна смотрела на него серьёзно, – ты должен быть готов. Твоя дочь провела в зимнем саду больше времени, чем прожила в реальном мире. Она может не захотеть уходить.

– Я буду убеждать столько, сколько потребуется.

Ева изучала карту, мысленно прикидывая, какие инструменты понадобятся.

– Мне нужно больше узнать о создании временных синхронизаторов. И о картах-ключах.

– Я могу помочь с исследованиями, – предложила Лена. – В библиотеке между мирами были тексты на эту тему.

– А я… – Марк помялся, – я могу быть проводником. Если понадобится кому-то войти в зимний сад.

Николай смотрел на них с изумлением.

– Вы правда готовы помочь? После всего, что я натворил?

– Все мы совершаем ошибки, пытаясь спасти тех, кого любим, – тихо сказала Ева, думая об Анне. – Важно их исправить.

Маргарита Львовна встала.

– Решено. Но сначала – отдых. Всем. Завтра начнём подготовку. Ева, у тебя есть где разместить всех?

Ева кивнула. В мастерской было несколько комнат – наследие от прежних времён, когда здесь жили подмастерья.

– И ещё, – добавила Маргарита Львовна. – Это будет хорошая практика перед более сложными спасательными операциями. Считайте это вашим первым заданием как членов Коллегии.

Следующие дни прошли в интенсивной подготовке. Мастерская Евы превратилась в исследовательский центр. Лена, получив временный доступ к библиотеке между мирами (дар библиотекаря оказался именно этим), приносила всё новые тексты. Марк тренировался с Маргаритой Львовной, развивая свой дар проводника. Николай помогал чем мог, рассказывая о структуре зимнего сада.