Мадонна

АНЕЛИС Anelys

Мадонна

Все права защищены.

Это произведение является вымышленным. Любые совпадения с реальными людьми, местами или событиями случайны.

Тем, кто выжил.

Тем, кто не смог.

Тем, кто все еще ищет дорогу из тьмы.

ПЛЕЙЛИСТ

Billie Eilish – WILDFLOWER

Azee – Fahrenheit

Limi – Dangerous

Mellina Tey – Before I Move On

Adele – Skyfall

The Neighbourhood – Yellow Box

Charlotte Cardin – The Kids

Charlotte Cardin – Meaningless

Isabel LaRosa – older

K3NT4!, Mysterious – tell me you love me

Hoodie x Essiyas x Mellina Tey – DND

Chloe Ament – the water is fine

Fallulah— Give Us a Little Love

Selena Gomez – The Heart Wants What

It Wants

Mellina Tey – He don’t

Mellina Tey – Obsession

Mellina Tey – 2am

Ex Habit – Who Do You Want

ПРИМЕЧАНИЕ Автора

«Мадонна» – это темная, насыщенная эмоциями и сложными решениями книга, где нет места розовым очкам или сказкам про вечное счастье. Здесь тебя ждут триггеры, моральные дилеммы и моменты, которые могут вывернуть душу наизнанку.

Эта история для тех, кто любит пробовать грань, кто не боится темного романса и готов столкнуться лицом к лицу с самыми сложными эмоциями.

Некоторым читателями главная героиня этой книги может показаться слабой, но давайте будем честными: не каждый, кто пережил годы физического, морального и сексуального насилия, способен вставать с гордо поднятой головой. Да, она жертва. И она имеет право быть ею. Не каждая рана заживает, не каждое падение сопровождается триумфальным восхождением.

«Мадонна» – это история для тех, кто готов увидеть красоту в хрупкости, признать право на слабость и заглянуть в глубину души человека, который все еще надеется найти свет в кромешной тьме!

Пока мы только в начале пути, но ваши реакции станут топливом для этой истории!

Пролог

Если у смерти есть вкус, то это вкус горечи. Если у нее есть цвет, то это красный. Теплый и холодный одновременно.

Умирать не страшно. Страшно быть пойманным воспоминаниями от которых уже не освободиться. Они цепляются, как острые крючья, вонзаются в плоть и тянут вниз, в темноту. Но даже там, в этой темноте, все окрашено красным.

Я вижу лица тех, кого любила, и тех, кого ненавидела. Слышу их голоса, их смех, их крики. Вижу свои ошибки, свои попытки все исправить, свои поражения. И в этом хаосе я ищу то, что держало меня на плаву, что делало меня живой. Мужчину, который однажды вытащил меня из тьмы, но сам был её частью.

Карло. Его имя эхом отдается в моей голове, как шепот из прошлого. Он был моим монстром и моим спасением. Человек, который показал, что любовь может быть уродливой, но все же оставаться любовью. Я была его королевой, его призраком, его смыслом.

И всё было не зря. Мой путь, как бы тернист он ни был, имел значение.

Я закрываю глаза, и передо мной возникает крохотное личико. Её глаза смотрят на меня с упрямством, так похожим на его. Она – моя единственная чистота, мой единственный свет. Все, чем я не смогла стать.

Возможно, однажды, он и она поймут, почему я делала то, что делала. И, может быть, простят меня.

Это моя последняя молитва, мой последний выдох.

Я отпускаю себя. Отпускаю боль, прошлое, страх. Все растворяется в красном…

Глава 1

Лириана

От одной фразы: «Спустись вниз», кровь в моих жилах превращается в лед. Особенно, когда приказ исходит от Резарта Крецари. Мой брат непредсказуемый психопат, а я для него – вещь на которую можно спустить все дерьмо.

Дорога вниз всегда ощущается как ходьба по разбитому стеклу, несмотря на идеально отполированный мрамор под моими ногами. Каждый шаг отдается в висках гулким эхом, каждая ступенька становится преградой, которую я вынуждена преодолевать с тяжестью, растущей в груди. Ноги дрожат, дыхание сбивается, и я уже почти ощущаю вкус рвоты, подступающий к горлу.

Каждый раз я надеюсь, что это ошибка. Что он позвал меня просто, чтобы передать сообщение или бросить очередную уничижительную фразу, но эта надежда настолько жалкая и мелкая, что умирает, как только я оказываюсь у двери его кабинета.

Сквозь массивные дубовые створки слышны приглушённые голоса. Громкий, резкий смех Резарта разрезает воздух, и я вздрагиваю. Он никогда не смеётся без причины, особенно в присутствии других мужчин. Этот смех – не сигнал расслабления, он всегда означает игру, в которой я – разменная монета.

Я подхожу к двери, и её вес, кажется, давит на меня больше, чем я могу выдержать. Руки вспотели, я вытираю их о юбку, но пальцы всё равно остаются скользкими. Ещё вдох. И ещё. Сердце колотится так громко, что заглушает даже голоса за дверью.

Я не стучу. Резарт ненавидит, когда я стучу. Он говорит, что это пустая трата времени. Так что я просто открываю дверь.

Как только я переступаю порог, меня обрушивает волна внимания. В комнате десять человек, кроме Резарта. Их взгляды тяжёлые, оценивающие, будто прожигают меня насквозь.

Но среди них – мужчина, которого я не видела раньше. Его лицо сразу притягивает взгляд. Темные волосы зачёсаны назад, щетина подчёркивает резкость скул. Он сидит прямо, но непринуждённо, одна рука лежит на спинке кресла. Его глаза черные и холодные, как безлунная ночь, и он смотрит на меня не так, как остальные. Без насмешки. Без похоти. Его взгляд слишком внимательный, как у хищника, который оценивает добычу не ради удовольствия, а ради чего-то большего.

Я отступаю на шаг, спиной ударяясь о дверь, но уже слишком поздно.

– Лириана, заходи, – голос Резарта звучит обманчиво спокойно, но я знаю, что это ловушка. Всегда ловушка.

Мои ноги подкашиваются, и я делаю шаг вперёд только потому, что знаю: если я этого не сделаю, он поднимется и вытащит меня силой.

– Ближе, – приказывает он, кивая на место возле себя. Я должна стоять рядом, как аксессуар.

Каждый шаг вперёд даётся с трудом. Я едва чувствую свои ноги, будто они стали чужими. Мои руки сжаты в кулаки, ногти впиваются в ладони, но это единственный способ удержаться на плаву.

Когда я оказываюсь рядом с Резартом, он кладёт руку на моё плечо, и я едва сдерживаю дрожь. Его прикосновение холодное, тяжёлое, как цепь.

– Это моя сестра, Лириана, – объявляет он, его голос звучит гордо, как будто я – его собственность, его достижение. – Она, – пауза, за которой скрывается что-то зловещее, – особенная.

Я чувствую, как его пальцы сжимаются на моём плече, пока он смотрит на того незнакомца, который до сих пор не отвёл от меня глаз.

– Карло, – продолжает Резарт, его голос становится ещё более низким и масляным, – ты, кажется, говорил, что ценишь настоящую красоту.

Мужчина не отвечает сразу. Он просто смотрит на меня, его взгляд тяжёлый, непроницаемый. И чем дольше он молчит, тем больше комок страха растёт у меня в груди.

– Красота, – наконец произносит он, его голос глубокий, бархатистый, – бывает разной. Иногда её тяжело увидеть, когда она спрятана за… страхом.

Эти слова пронзают меня, как кинжал. Он видит меня насквозь. Он видит мой страх. И я не знаю, что хуже: его откровенность или то, что он не смеётся, как остальные.

– Лириана, – голос Резарта вновь звучит как команда, – принеси сеньору Виванти вина.

Эти слова будто утопили меня в холодной воде. Я не сразу двинулась с места, но его взгляд прожигал мне спину. Безмолвное предупреждение. Безмолвная угроза.

Я поклонилась так, как меня научили: медленно, показывая покорность, чтобы избежать ненужного гнева. В груди всё сжалось, словно кто-то обвил мои рёбра железным обручем. Я поспешила к выходу, едва сдерживая себя от того, чтобы не побежать.

На кухне, как всегда, царил полумрак. За старым дубовым столом стояла Фатмире, наша служанка. Она что-то тихо напевала, но замолкла, как только заметила меня. В её руках был уже наполненный бокал вина.

– Господин приказал, – сухо проговорила она, протягивая бокал. Её глаза избегали моих, но я видела в них не только покорность. Может, это была усталость. Может, страх.

Я взяла бокал дрожащими пальцами, изо всех сил стараясь не расплескать тёмную жидкость. Что-то в её молчаливом поведении заставило меня замереть.

– Это всё? – спросила я.

Фатмире коротко кивнула.

– Да.

Я сделала шаг назад, чувствуя, как моё сердце бьётся в горле, и направилась обратно к кабинету. На каждом шаге я смотрела на бордовую жидкость, которая зловеще перекатывалась в бокале.

Когда я вошла в кабинет, мой брат улыбнулся своей хищной улыбкой.

– Хорошая девочка, – произнёс он, будто бы мне шёл десятый год, а не девятнадцатый. – Подойди ближе, поставь бокал перед нашим гостем.

Карло Виванти сидел всё так же, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Но его взгляд, пронзительный, холодный, уже впивался в меня. Я остановилась на пороге, но Резарт дернул головой, и я сделала несколько робких шагов вперёд.

Вблизи Карло казался ещё более устрашающим. Это был человек, который привык командовать. Его молчание говорило больше, чем любые слова.

Я поставила бокал на стол и отступила.

– Хитрость, – сказал он, не сводя глаз с Резарта, – это редкое качество. Не каждый, кто пытается быть хитрым, обладает этим даром. Зато глупость, кажется, досталась всем, кто не был одарён.

Резарт усмехнулся, пытаясь выглядеть уверенно, но что-то здесь было не так. Он… напрягся?

– Лириана, – продолжил Карло, его голос был глубоким и спокойным, – отпей немного вина.

Я подняла взгляд, застигнутая врасплох. Вино? Мне?

– Что? – пробормотала я.

– Отпей, – повторил он, его голос стал жёстче. – Не бойся.

Я посмотрела на Резарта, ожидая его протеста, но он лишь рассеяно кивнул.

Я взяла бокал дрожащими руками и поднесла к губам. Запах был насыщенным, терпким, но не вызывал подозрений. Один глоток. Ещё один.

Вино обжигало горло, но я справилась. Я поставила бокал обратно на стол и почувствовала, как на меня обрушилась тишина.

Сначала ничего. А затем… тепло. Оно началось где-то в груди и распространилось по всему телу.

– Что… – слова застряли у меня в горле, а затем тепло стало жаром, обжигающим меня изнутри.

Я схватилась за голову, чувствуя, как мир вокруг начинает рушиться. Голоса в комнате стали размытыми, их слова сливались в какой-то бессмысленный гул.

– Ты и правда думал, что я такой дурак? – сказал Карло, его голос пробился сквозь этот хаос, как выстрел.

Моё тело охватила дрожь. Всё внутри горело, словно огонь, поедая меня изнутри. Я упала на колени, едва успев схватиться за край стола.

– Лириана! – голос Резарта был полон гнева.

Я не могла ответить. Всё, что я могла сделать, это пытаться не потерять сознание. Где-то вдалеке я услышала, как Виванти произнёс ледяным тоном:

– Ты ублюдок, Резарт. Ублюдок, который торгует даже своей кровью.

Тьма начала захлёстывать меня, но я видела только его глаза. Чёрные и глубокие, как бездонный колодец. Безжалостные. И, возможно, единственное, что могло спасти меня от брата.

Глава 2

Карло

Дева Мария. В этих землях её имя звучит чаще, чем шепот ветра над виноградниками. Она наша покровительница, та, чье лицо смотрит на нас с каждого угла старинных улиц и храмов. В мафии её образ куда больше, чем икона: это символ чистоты, справедливости – или того, что мы сами называем справедливостью. Мы – её воины, и за её защиту платим кровью.

Когда двери особняка Крецари распахнулись, мы вошли как гости, но выйдем как палачи.

Резарт говорил о мире, о союзе, о необходимости борьбы против общего врага. Но в его глазах была ложь.

Все раскрылось, когда он попросил бедную девушку подать отравленное вино. Теперь она дрожала, преодолевая агонию от сделанного глотка. Её руки, худые как ветки оливкового дерева, скользили по полу, пытаясь удержать равновесие. Её кашель разрывал воздух, заглушая щелчки оружия и бормотание албанских солдат в кабинете. Лириана выглядела как призрак и теперь была удивительна схожа с выцветшим изображением Святой Марии на маленькой иконе в кармане моего пиджака.

Я не мог позволить себе ни раскаяние, ни жалость. И то и другое здесь было слабостью, а слабость – смертью. Но в её взгляде была такая бездна страдания, что даже у меня перехватило дыхание.

– Ты ублюдок, Резарт, – бросил я, не отрывая глаз от Лирианы. – Ублюдок, который торгует даже своей кровью.

Резарт пожал плечами, словно мои слова не имели значение. По его широкому лицу тек пот. Я прищурился, медленно вынимая свой пистолет из кобуры. Минуту в помещении царило замешательство, но в тот момент, когда я снял предохранитель, двое солдат Резарта направили свое оружие в мою голову. В то время, как пятеро моих людей сохраняли каменное выражение лиц, не двигаясь.

– Ты продался Лоренцо? – спросил я, тщательно сдерживая ярость.

Ублюдок молчал, но я понял всё без слов. Этот змей был во всем замешан. Лоренцо Санторе, чья «Черная Корона» уже не первый год пыталась разорвать наш контроль над Калабрией, сговорился с албанцами.

Фатальная ошибка.

Солдаты Резарта стояли передо мной, стволы их автоматов мерцали в тусклом свете люстры. Мой палец уже лежал на спусковом крючке, но я позволил себе ещё секунду – не для раздумий, а для точности. Густой запах пота и дешёвого табака наполнил помещение, отравляя воздух не меньше, чем ядовитое вино.

– Ты продался, Резарт, – повторил я, удерживая его взгляд, пока мои люди напрягались позади, готовые действовать по моему сигналу. – И ты ещё называешь это союзом?

Тишина. Тягучая, как смола, и неестественно тихая для этой бурлящей ярости ситуации. Но затем начался хаос.

Щелчок затвора – это было всё, что я услышал, прежде чем раздался первый выстрел. Я бросился вправо, скрываясь за массивным дубовым столом. Один из солдат Резарта выстрелил, но промахнулся, пуля пробила бутылку виски, разлив её содержимое на пол. В тот же момент мой человек, Фабио, вогнал пулю в шею стрелявшему. Струя тёмной крови окрасила стены.

Особняк превратился в ад.

Выстрелы гремели, как барабанный бой. Осколки стеклянной люстры осыпались на мраморный пол, сверкая в свете вспышек. Один из албанцев бросился к окну, но был настигнут моим вторым человеком, Лука. Пуля пробила его колено, заставив упасть с криком, прежде чем последовал финальный выстрел в затылок.

Я выпустил очередь в грудь ближайшего ко мне человека Резарта. Его тело отлетело назад, сбив со стены картину, которая с глухим стуком упала в лужу виски и крови. Я чувствовал, как мои уши звенят от грохота, но это только раззадоривало меня.

Резарт исчез.

Я прищурился, понимая, что он решил воспользоваться хаосом, чтобы сбежать. Трус. Албанцы были великолепными в стратегиях и контрабанде, но в бою они редко выдерживали натиск. Я знал, что он направляется к своему "сейфу" – небольшой комнате на верхнем этаже, где он хранил свои "секреты".

– Лука, возьми Вито наверх. Отрежьте ему путь. – Я бросил короткий приказ через плечо, отстреливая ещё одного противника, чьё тело упало на персидский ковёр.

Лириана.

Её силуэт мелькнул сбоку. Она билась в конвульсиях и стонала с закрытыми глазами. Я приблизился к ней, дав знак Фабио, чтобы он прикрыл меня. Сандро и Альдо взяли на себя основной удар, сражаясь с новоприбывшей кучкой албанцев.

Я перевернул Лириану на спину, быстро коснувшись лицевой артерии, проверяя пульс. Её веки задрожали и на секунду приоткрылись, высосав весь воздух из моих легких испуганным взглядом. Прямо как у загнанного зверя.

– Ты со мной, милая. – Произнес я тихо, но достаточно громко, чтобы она услышала.

Секунду спустя глаза Лирианы закрылись и больше не открывались, а пульс стал поверхностным.

Дверь за моей спиной вылетела с грохотом, и в комнату вбежали ещё четверо албанцев. Один из них бросил гранату, но Фабио, не раздумывая, выбил её ногой обратно в сторону противников. Взрыв оглушил нас всех. Тело одного из нападавших взлетело в воздух, прежде чем упасть с характерным хрустом.

– Карло! – окликнул меня Лука. – Наверху чисто. Он скрылся!

Я кивнул, в последний раз оглядывая хаос в комнате. Тела, кровь, дым – всё смешалось в неразличимую картину. Но я знал, что это только начало.

Я поднял Лириану на руки и крикнул солдатам Стидды:

– Мы уходим!

Сандро и Альдо схватили двух албанцев, которые, по всей видимости, были живы, несмотря на отсутствие сознания, и потащили их в сторону выхода. Фабио и Лука прикрывали нас.

Крики, запах пороха и кровь остались позади. Я вздохнул и посмотрел на девушку в моих руках. Кожа приобрела серый оттенок, а губы синий. Несмотря на это, она все равно выглядела как хрупкая фарфоровая статуэтка – слишком изящная для того, чтобы оказаться здесь, среди пепла и крови. Черные волосы обрамляли её лицо, напоминая мне о старинных портретах: красота за гранью времени, но с той же печатью трагедии.

Посмотрим, способна ли ты воскреснуть, Мадонна.

Глава 3

Карло

Свет лампы, качавшейся под низким потолком, лениво разрезал мрак, выхватывая из тьмы две фигуры, привязанные к железным стульям. Албанцы были едва живы, их лица поблекли, покрытые кровью и грязью. Один, крупнее и старше, смотрел на меня с яростью, в которой угадывался отчаянный вызов. Второй – моложе, дрожал, как заяц под прицелом ружья.

Я откинулся на спинку стула напротив них, закуривая сигарету. Дым наполнил подвал, смешиваясь с запахом крови и страха. Альдо, стоявший рядом, поигрывал ножом, его движения были медленными и ленивыми, но в каждом сквозило обещание боли. Фабио опирался на массивную кувалду, словно на трость, его молчаливое присутствие давило на пленников сильнее, чем слова.

– Вы знаете, кто я, – начал я спокойно, выпуская клуб дыма. – И вы знаете, что из этого подвала вы не выйдете такими, как прежде. Но какими уйдете – целыми или поломанными, решаете только вы.

Старший албанец усмехнулся, сквозь разбитые нос и губу, выплевывая кровь на пол.

– Делай, что хочешь, макаронник. Резарт придет за тобой, и ты пожалеешь.

Я кивнул Альдо. Одного взгляды было достаточно, чтобы он понял меня.

– Начнем с пальцем, – прорычал Альдо, наклоняясь к ублюдку.

Хруст и последующий вопль нарушили гнетущую тишину. Молодой албанец на соседнем стуле дернулся, словно хотел сбежать, но веревки удерживали его на месте.

– Твой друг заплатит за твое упрямство, – сказал я старшему, смахивая пепел с сигареты. – И за твою глупость.

Фабио отложил кувалду и развернул нож. Он подошел к молодому пленнику, схватил его за волосы и заставил поднять голову.

– Тебя зовут Ардон, верно? – спросил я у молодого, будто это был дружеский разговор. – Ты же не хочешь закончить, как он?

Парень затрясся, глаза блестели от страха.

– Я… я ничего не знаю! – прохрипел он, голос ломался от паники.

– Ложь. – Мое спокойствие было ледяным. – Ты в доме Резарта, значит, ты знаешь, как он работает. И ты знаешь, с кем он работает.

– Лоренцо Санторе! – выкрикнул он, прежде чем Фабио успел сделать шаг. – Он говорил о сделке с Лоренцо!

Я закатил глаза.

– Ваш босс-идиот уже сообщил мне эту новость. Что вы знаете о их сотрудничестве? Что за сделка?

Прежде, чем парень успел ответить, старший албанец закричал:

– Заткнись, Ардон! Они тебя убьют все равно.

Я медленно встал. Мои шаги гулко отдавались в подвале, пока я не остановился перед старшим.

– Похоже твой слух тебе мешает, хочешь я решу эту проблему? – прохрипел я, сделав глубокую затяжку перед его лицом, а затем поднес окурок к его уху. Он дернулся в сторону, но я схватил смелого мудака за мясистую шею и посмотрел ему в глаза, протолкнув раскуренную сигарету прямо в его слуховой проход. Крик заполнил подвал, а затем последовал запах мочи и дерьма.

В течении минуты я смотрел на то, как старший албанец корчится и извивается, охваченный болью и шоком. Он опрокинул стул и завалился на бок, прижавшись правой щекой к бетонному полу, в то время, как из левого уха торчала дымящиеся сигарета. Затем я повернулся к молодому Ардону и посмотрел на струю, стекающую со стула на пол и образующую лужу. Он обоссался.

Мой тон был убийственно спокойным, когда я приказал ему:

– Говори.

– Они говорили о каком-то грузоперевозчике из России… о поставках через Неаполь, Геную и Албанию.

– Поставках чего?

– Что-то связанное с ядерными материалами или химическим оружием… я… я не могу сказать точно. Только капитанов посвящают в такие дела подробно… мы солдаты…

Я схватил руку Ардона, задирая куртку до локтя и проверил где расположена татуировка двуглавого орла. Предплечье. Сделав то же самое со старшим, я убедился, что маленький засранец говорит правду. Они простые солдаты.

– А еще… – заикнулся Ардон, но замолчал, замешкавшись.

– Что? – спросил я резко.

– Не думаю, что это важная информация, но Резарт собирался устроить брак своей сестры с Лоренцо.

Договорной брак – это в стиле Лоренцо. У него их было два и оба закончились странными обстоятельствами. Старику за пятьдесят, а он продолжает искать молодое мясо для своих садистских наклонностей. Я вспомнил девушку, которая выглядела как живой труп, когда я уложил её тело на больничную койку в нашем госпитале. Она все еще дышала, боролась за свою жизнь, но доктор продолжал говорить о том, как мизерен её шанс. В нашем мире женщинам часто приходилось расплачиваться за ошибки мужчин. Ситуация с Лирианой не была чем-то необычными, но все же меня охватывал ледяной гнев на себя за то, что стал причиной её страданий. Почему?

Я сделал шаг назад, пытаясь осмыслить услышанное, и повернулся к Альдо и Фабио, еле заметно кивнув. Безмолвный приказ.

И, не оборачиваясь, вышел из подвала. Через минуту послышались два выстрела, а затем тишина.

Глава 4

Лириана

1994 год

Воздух был пропитан запахом йода, стерильных бинтов и влажной древесины. Даже спустя годы я могла бы узнать этот запах из тысячи. Он возвращался ко мне во снах – липкий, тяжелый, словно пелена, от которой невозможно избавиться. Лампа в углу комнаты дрожала, издавая слабое мерцание, как будто ей, как и мне, не хватало сил сопротивляться.

Я сидела на краю стула, пальцы сжимали подол платья так сильно, что ткань уже порвалась. Всякий раз, когда дверь медленно открывалась, время будто замирало. Скрип петель разрывал тишину, как крик.

Деревянный пол заскрипел, и я замерла. Сердце глухо ударилось о ребра, прежде чем провалиться куда-то вниз. Шаги – тяжелые, размеренные – звучали всё ближе. Их ритм становился для меня пыткой. Каждый звук отдавался в висках, каждый шаг напоминал, что здесь не существует спасения.

Мои глаза машинально упали на зеркало, что стояло у стены. Трещины паутиной расходились по его поверхности, и моё отражение – девочки с пустыми глазами – казалось призраком. Тонкая фигура, дрожащая под чужими взглядами, стала не человеком, а предметом.

И тогда я услышала голос брата. Холодный, резкий, без намека на теплоту.

– Ты знаешь, что нужно делать. Будь хорошей девочкой, Лириана.

Это была не просьба. Это был приказ, которого нельзя ослушаться.

Двое мужчин, на вид около сорока лет, зашли в комнату, глядя на меня с голодным интересом. Для них я вещь, выставленная на аукцион. Забирает тот, кто больше заплатит или предложит более выгодную сделку моему брату. Волны страха и омерзения поднялись во мне, когда я вспомнила прошлые разы. Как было больно, как слезы рекой лились из моих глаз, но никто не обращал на них внимание, потому что таких подонков не интересуют чувства.

Шагнув ближе, один из мужчин протянул ко мне руку, его пальцы были толстыми, как сосиски, а ногти обломаны. Я отшатнулась инстинктивно, но стул соскользнул по полу, издав протяжный скрип. Мои ладони сжали подол ещё сильнее, словно ткань могла защитить меня от того, что должно было произойти.

– Она ещё боится, – с притворным разочарованием заметил второй мужчина, скрестив руки на груди.

Резарт вздохнул, поднимаясь с кресла. Его шаги не были такими тяжелыми, как у тех мужчин, но для меня они звучали как удары молота. Он подошел ко мне, опустился на корточки и обхватил моё лицо холодными пальцами, сжимающими так, что я не могла отвести взгляд. Его глаза, всегда такие пустые и безжалостные, искрились странной смесью раздражения и спокойствия.