Полная версия
Кровавый особняк
Эрик Бери
Кровавый особняк
"Самые страшные особняки строятся не из камня, а из невысказанной правды и неутолённой мести. И окна в них выходят прямиком в ад."
(Оригинальный)
Глава 1. Сырость
Дождь стучал по асфальту с назойливой монотонностью, превращая сумерки раннего ноябрьского вечера в мокрую, холодную муть. Фонари Львова (или любого другого восточноевропейского города с историей, вросшей в булыжники) растягивали жёлтые лужи вдоль тротуаров, в которых отражались расплывчатые силуэты домов с потускневшей лепниной. Александра Коваль втянула голову глубже в воротник кожаной куртки, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра, гнавшего струи воды ей прямо в лицо.
"Арс, иди сюда!" – её голос, обычно твёрдый и чёткий, сейчас звучал устало и чуть хрипло от сырости.
Из-под скамейки, стоявшей под капающим с клёна навесом, вынырнула крупная, плотно сбитая немецкая овчарка. Его шерсть, тёмно-серого окраса с рыжими подпалинами, лоснилась от воды. Арс тряхнул головой, разбрызгивая капли, и неспешно подошёл к хозяйке, уткнувшись мокрым носом в её ладонь. Его умные, карие глаза смотрели на Александру с пониманием и терпением. Они оба промокли до нитки за последние два часа бесцельного патрулирования парка Горького (или Шевченко, или любого другого, где так удобно прятаться теням).
"Знаю, знаю, дружище," – Александра провела рукой по его влажной холке. – "Скучно. Холодно. Но приказ есть приказ. 'Повышенное патрулирование в связи с серией инцидентов'." Она передразнила начальника участка, капитана Морозова, чьё лицо всегда напоминало ей недовольную картофелину. "Инциденты" – это было его изящное обозначение для трёх жестоких убийств за последние три месяца. Жертвы – женщины, тела найдены в разных парках города, аккуратно завёрнутые в промышленную полиэтиленовую плёнку. Как мясо в супермаркете. От этой мысли Александру передёрнуло.
Арс вдруг замер. Его уши, обычно полуопущенные в спокойствии, встали торчком, как локаторы. Нос задвигался, втягивая воздух короткими, цепкими рывками. Всё его тело напряглось, превратившись в сгусток настороженной энергии. Глухой, едва слышный рык вырвался из его глотки.
"Что, Арс?" – Александру мгновенно покинула усталость. Она знала эту смену в собаке. Это не был лай на пробегающую кошку или шумную компанию подростков. Это было предупреждение. Опасность. Смерть.
Она последовала за его взглядом, устремлённым вглубь парка, туда, где густые кусты сирени и старые дубы смыкались в почти непроницаемую стену тьмы. Арс уже двигался вперёд, низко пригнув голову, его лапы бесшумно ступали по мокрой траве. Александра достала из кобуры на поясе компактный, но мощный тактический фонарь. Луч света, резкий и белый, разрезал сырую мглу, выхватывая из темноты мокрые стволы деревьев, блестящие листья, разбитую бутылку.
И вот он – запах. Слабый, едва уловимый сквозь запах сырой земли, прелых листьев и дождя. Сладковатый, тяжёлый, металлический. Запах крови. Старой крови. Александру тошнило от него каждый раз, но сейчас этот запах действовал как адреналин, заставляя сердце биться чаще, а разум – фокусироваться с ледяной ясностью.
Арс зарычал громче, остановившись у зарослей бузины. Он не рвался вперёд, а стоял как вкопанный, шерсть на загривке ощетинилась, зубы обнажены в беззвучном оскале. Александра подняла фонарь выше.
Луч скользнул по чему-то неестественно белесому, блестящему. Полиэтилен. Много полиэтилена. Он был туго обмотан вокруг чего-то длинного и бесформенного, что лежало в ямке между корнями огромного старого дуба. Концы плёнки были аккуратно запаяны, как у рулона нового ковра. Только это был не ковёр.
Александра почувствовала, как холодная волна прокатилась по спине, несмотря на куртку. Четвёртая. Так быстро. Они ничего не успели.
"Арс! Место!" – её команда прозвучала резко, но собака уже поняла. Он отступил на шаг, заняв позицию чуть позади и сбоку от неё, его взгляд сканировал темноту вокруг, готовый к любой угрозе. Он был её щитом сейчас, пока она делала самое страшное.
Дрожащей от холода и не только рукой Александра достала рацию. Голос её, когда она заговорила, был удивительно ровным, профессиональным, будто это был всего лишь доклад о нарушении парковки:
"Центр, центр, это Коваль. Приём. Обнаружено тело. Парк Горького, северо-западный сектор, старый дуб у фонтана 'Русалка'. Повторяю, тело. Признаки соответствуют… предыдущим случаям. Требуется следственно-оперативная группа и медики. Немедленно."
Она выключила рацию, не дожидаясь ответа. Её взгляд снова прилип к блестящему свёртку под деревом. Дождь стучал по полиэтилену, скатываясь мутными ручейками. В одном месте, где плёнка была натянута особенно туго, угадывался контур… руки? Ноги? Александра заставила себя подойти ближе. Фонарь выхватил деталь: на земле, рядом со свертком, лежал маленький, смятый кусочек такой же полиэтиленовой плёнки, оторванный, видимо, при упаковке. Рваный край. И размер… он был *точно* таким же, как и у тех образцов, что лежали в папке с делом на её столе в участке. Тот же производитель? Та же партия?
Арс снова глухо заворчал, но уже не на свёрток. Он смотрел куда-то вправо, в чащу кустов. Его тело напряглось до предела.
"Кто здесь?" – крикнула Александра, резко разворачиваясь, фонарь в одной руке, другая инстинктивно легла на рукоять табельного пистолета. Луч метнулся, выхватывая пустые стволы, мокрые ветки. Никого. Только шум дождя и шелест листвы.
Но Арс не успокаивался. Он упорно смотрел в одну точку, его рык стал непрерывным, низким, зловещим. Александра всмотрелась. Там, в глубине, мелькнуло что-то тёмное? Показалось? Или… запах? Кроме крови и сырости, на долю секунды показалось что-то ещё. Что-то химическое. Резкое. Как… растворитель? Или дешёвый одеколон?
И вдруг Арс рванулся вперёд, сорвавшись с места с громким лаем. Он влетел в кусты, ломая ветки.
"Арс! Стоять! Ко мне!" – закричала Александра, бросаясь за ним. Сердце колотилось как бешеное. Она влетела в чащу, фонарь выхватывал мелькающий впереди серый хвост. Кусты хлестали по лицу мокрыми плетями. Арс лаял яростно, преследуя невидимую цель.
Через двадцать метров кусты кончились. Они выскочили на асфальтированную дорожку, ведущую к выходу из парка. Арс замер на краю, крутя головой, рыча и обнюхивая асфальт. Он метнулся в одну сторону, потом в другую, явно потеряв след. Крупные капли дождя падали на его ощетинившуюся спину.
"Арс, ко мне! Хорошо! Молодец!" – Александра подбежала, схватив его за ошейник. Она сама дрожала – от холода, от адреналина, от ужаса найденного. Она огляделась. Дорожка была пуста. Только мокрый асфальт, тусклые фонари и стена дождя. Кто бы это ни был – он ушёл.
Собака подняла морду и ткнулась носом в её руку, требуя подтверждения, что он сделал всё правильно. Его глаза по-прежнему светились боевой готовностью.
"Хороший пёс, хороший," – прошептала Александра, прижимаясь щекой к его мокрой голове. Её взгляд скользнул обратно, в глубь парка, туда, где под старым дубом лежало завёрнутое в полиэтилен доказательство чьей-то нечеловечной жестокости. А потом вновь к пустой дорожке, где только что мог быть *он*. Тот, кто оставил этот "подарок". Тот, кто, возможно, наблюдал за ней, пока она его обнаруживала. Тот, кто знал, что она придёт.
Вдалеке уже завывали сирены. Помощь. Коллеги. Процедура. Расследование. Но внутри Александры, рядом с профессиональной холодностью, которая уже начинала формировать версии и цепочки, росло другое чувство. Глухое, леденящее. Не страх за себя. Страх, что они опоздали. Что опять опоздали. И гнев. Беспощадный гнев.
Она посмотрела на свёрток, едва различимый в темноте сквозь завесу дождя. Четвёртый. Тот же почерк. Тот же полиэтилен.
*Снова он*, – пронеслось в голове Александры, и от этих мыслей стало ещё холоднее, чем от ноябрьского ливня. Арс, чувствуя её напряжение, прижался к её ноге, тихо заскулив. Их двое против невидимого монстра, оставляющего за собой лишь блестящие, смертоносные свёртки. Игра только начиналась. И ставки были уже запредельно высоки.
Глава 2. Автографы прошлого
Сирены умолкли, сменившись мерзким гудением генераторов и резкими командами. Парк Горького превратился в жуткий муравейник под проливным дождём. Вспышки фотокамер выхватывали блестящий полиэтиленовый кокон под дубом, как гигантскую куколку смерти. Александра стояла чуть поодаль, формально уже не являясь первым обнаружившим, но все ещё ощущая ледяную тяжесть находки в груди. Арс сидел у ее ног, плотно прижавшись боком к ее бедру. Его шерсть была мокрой грязной губкой, но его тепло и тяжёлое, ровное дыхание были единственными стабильными точками в этом хаосе.
Капитан Морозов, действительно похожий на размякшую от влаги и недовольства картофелину в промокшем плаще, подошёл к ней. Его маленькие глазки сузились.
"Коваль. Доклад. Подробно. И без твоих обычных философских отступлений."
Александра кивнула, механически вытирая ладонью стекающую со лба воду. Её отчёт был сухим, точным, как инструкция к оружию: патруль, реакция Арса, запах, обнаружение тела, попытка преследования неизвестного в кустах, потеря следа на асфальте. Она упомянула смятый кусочек полиэтилена, идентичный предыдущим находкам. Морозов хмыкнул, записывая что-то в блокнот, который тут же промокал под дождём.
"Четвёртая. Черт бы побрал этого ублюдка," – пробормотал он, не глядя на неё. – "Иди в участок, напишешь подробный рапорт. И высуши этого зверя, а то весь пол загадит." Он махнул рукой в сторону Арса и пошел к группе криминалистов, копошащихся у дерева.
*Высуши зверя.* Александра сжала кулаки. Арс не был просто "зверем". Он был её щитом, её партнёром, её единственным по-настоящему верным другом. Она наклонилась, провела рукой по его мокрой холке.
"Пошли, Тут нам уже не рады."
Дорога до участка в стареньком служебном "Ладе" прошла в гнетущем молчании. Только шум мотора, шуршание дворников и тяжёлое дыхание Арса на заднем сиденье. В голове Александры крутились обрывки мыслей: блестящая плёнка, контур руки под ней, химический запах в кустах… и гнев. Горячий, беспощадный гнев, который всегда поднимался в ней при виде несправедливости, боли, безнаказанной жестокости. Этот гнев был её топливом. И её проклятием.
В раздевалке участка, пока Арс терпеливо ждал у двери, Александра скинула промокшую куртку. В тусклом свете лампы дневного света отразился её силуэт в зеркале над раковиной. Ей было 28 лет, но взгляд карих глаз казался старше – острый, оценивающий, с постоянной тенью усталости и чего-то недосказанного в уголках. Эти глаза запоминали все: мимолётную ложь, спрятанный страх, малейшую деталь на месте преступления. Лицо – с чёткими, почти резкими скулами и упрямым подбородком – нельзя было назвать классически красивым, но в нем была сила и своеобразная притягательность. Высокий лоб, коротко стриженые волосами каштанового оттенка, сейчас слипшимися от дождя. Рост – около 175 см, телосложение – спортивное, без лишнего веса, выкованное годами тренировок, бесконечных пробежек с Арсом и рутинных операций. Движения были экономичными, точными, без суеты.
На левом предплечье, чуть ниже локтя, выделялся старый шрам – неровная белая полоса длиной с палец. "Автограф судьбы", как она его называла про себя. Над правой бровью – едва заметная белесая отметина, ещё одно напоминание о прошлом, не столь давнем. Она не пользовалась косметикой, разве что бесцветной гигиенической помадой в лютый мороз. Сейчас её кожа была бледной от холода и напряжения, губы сжаты в тонкую упрямую линию. На ней – стандартная тёмная водолазка и такие же тёмные джинсы, практичные ботинки на толстой подошве. Ничего лишнего. Ничего, что могло бы помешать.
Она умыла лицо ледяной водой, пытаясь смыть липкую усталость и образ полиэтиленового свёртка. В зеркале на нее смотрела Александра Коваль – старший инспектор-кинолог уголовного розыска. Женщина, для которой полиция была не просто работой. Это была миссия. Месть. И единственное место, где она чувствовала, что дышит полной грудью, даже если воздух пропитан смертью.
Работа над рапортом в полупустом кабинете давалась тяжело. Слова путались, пальцы застревали на клавишах. Арс, высушенный старым полотенцем из спортивного уголка, мирно спал у её ног на коврике, свернувшись калачиком, его бока ритмично вздымались. Вид спящей собаки, её абсолютного доверия и покоя, всегда действовал на Александру умиротворяющей тишиной. Именно в такие тихие моменты прошлое настигало её особенно явно.
Она не родилась с желанием носить форму. Детство Александры было обычным, счастливым – до тех пор, пока её отец, майор уголовного розыска Виктор Коваль, не вышел однажды вечером на задание и не вернулся. Ей было 14. Помнила запах больничного коридора, где мать, сжавшись в комок на пластиковом стуле, беззвучно рыдала. Помнила гроб, покрытый флагом, и суровые лица коллег отца. Помнила обрывки разговоров: "засада", "предательство", "серийный… не пойман". Убийца, на которого охотился отец, знал о его выходе. И устроил ловушку. Виктор Коваль погиб, прикрывая напарника. Преступника так и не нашли. Дело зависло.
В тот день умерла не только её вера в справедливость. Умерла ее беззаботность. Взрослеть пришлось мгновенно. Гнев, холодный и острый как бритва, поселился в её груди. Мать сломалась, уйдя в себя и в бутылку. Александра осталась одна с этой болью и яростью. Полицейская академия стала не выбором, а необходимостью. Единственным способом найти ответы. Найти того, кто отнял отца. Найти способ предотвратить такое для других.
Она была упорной. Лучшая в физподготовке, в стрельбе, в тактике. Но академия – это теория. Настоящая жизнь началась в патруле. Жестокая, грязная, разочаровывающая. Она видела подлость, трусость, безразличие системы. Видела, как уходят по техническим причинам дела, которые она вела с фанатизмом. Гнев клокотал внутри, грозя вырваться наружу в виде неконтролируемой агрессии. Ей нужен был якорь. Выход.
Им стал Арс.
Она встретила его в питомнике служебного собаководства полтора года назад. Его собирались списать. Щенок из "бракованного" помета – окрас не по стандарту породы немецкой овчарки, слишком много серого и рыжего. "Не для выставок", – брезгливо сказал кинолог. "А для работы?" – спросила Александра. Щенок, которому тогда было всего 5 месяцев, подошёл к решётке вольера и уставился на неё своими не по-щенячьи серьёзными карими глазами. Не вилял хвостом, не лаял. Просто смотрел. Взглядом, полным немого вопроса и нерастраченной преданности. В этом взгляде она увидела себя – "нестандартную", отвергнутую, но полную решимости доказать своё право быть.
"Он мой", – сказала Александра, не отводя взгляда от щенка.
Обучать Арса было одновременно адом и счастьем. Он был упрям, своенравен, обладал взрывным характером. Но его интеллект, его интуиция, его абсолютная, безоговорочная преданность *ей лично* потрясали. Он не просто выполнял команды. Он *понимал* ее. Чувствовал её настроение, её гнев, её страх. Он стал её продолжением, её голосом там, где её собственный застревал в горле от ярости или отчаяния. Арс не давал ей сорваться в бездну собственного гнева. Он требовал дисциплины, терпения, ответственности. Ради него она училась контролировать своего демона.
Они прошли жёсткий отбор в кинологическую группу. Арс доказал, что его "бракованный" окрас не имеет никакого значения перед его феноменальным нюхом, скоростью и бесстрашием. Александра доказала, что её упорство и острый аналитический ум – грозное оружие. Их тандем стал легендарным в пределах участка. Непредсказуемый, дерзкий, но невероятно эффективный.
Арс заворочался во сне, тихо заскулив. Александра опустила руку, коснувшись его тёплой головы между ушами. Он тут же успокоился, глубоко вздохнув.
"Все хорошо, дружище," – прошептала она. – "Я здесь."
Она закончила рапорт и отправила его. Тело уже увезли в морг. С места преступления привезли улики. Среди них – тот самый маленький, смятый кусочек полиэтилена. Александра попросила его себе. Неофициально. Коллеги привыкли к её "чудачествам".
Она сидела за своим столом, освещённым только настольной лампой, и вертела в руках прозрачный пакетик с уликой. Рваный край… Тот же глянец… И вдруг её пальцы нащупали что-то. На внутренней стороне плёнки, почти незаметно, было выдавлено крошечное клеймо. Цифры и буквы. Номер партии? Или что-то ещё? Она схватила лупу. Да, точно! То же самое клеймо было на образцах с предыдущих убийств! Это была зацепка! Не просто полиэтилен, а полиэтилен *определённой партии* из *определённого источника*!
Сердце заколотилось чаще. Она полезла в сейф за папкой "Полиэтиленовый Маньяк" (это неофициальное название уже прижилось). Разложила фотографии всех найденных кусочков плёнки с трёх предыдущих мест преступлений. Пристально вглядывалась через лупу. Да! На всех, даже самых маленьких фрагментах, при должном увеличении просматривались микроскопические следы того же клейма! Они просто не искали так тщательно раньше, списав на производственный брак!
"Арс!" – Александра вскочила. Пёс мгновенно проснулся, встал, насторожив уши, весь внимание. – "Пошли!" Она схватила куртку и поводок. Гнев сменился азартом охотника. У них появилась ниточка. Тонкая, как паутина, но реальная.
Она почти вылетела из кабинета, едва не столкнувшись с капитаном Морозовым в коридоре.
"Коваль? Куда прёшь? Рапорт написан?"
"Написан, капитан! Есть зацепка! По полиэтилену! Нужно проверить производителей, поставщиков!" – Александра не сбавляла шаг, Арс шёл рядом, чувствуя её возбуждение.
"Зацепка?" – Морозов нахмурился. – "Какая ещё зацепка? Тебе показалось! Это мусор, Коваль, обычный мусор! Не трать время!"
"Это не мусор, капитан! На всех образцах одно и то же клеймо! Партия!"
"Клеймо?" – Морозов скептически покрутил пальцем у виска. – "Фантазии! Иди домой, выспись. Завтра разберёмся."
Александра остановилась, повернувшись к нему. В её глазах горел тот самый огонь, который Морозов так не любил.
"Завтра он может убить снова, капитан. Я иду *сейчас*." Она не стала ждать ответа, резко развернулась и зашагала к выходу, Арс чётко следовал за ней.
"Коваль! Я тебе приказываю! Коваль!" – кричал ей вслед Морозов, но дверь в улицу уже захлопнулась за ней.
Холодный ноябрьский воздух ударил в лицо. Дождь превратился в мелкую морось. Александра вдохнула полной грудью, ощущая знакомый прилив адреналина. Она достала телефон.
"Арс, машина!" – пес прыгнул на заднее сиденье "Лады".
Она набрала номер. Ей ответил сонный голос.
"Сергей? Это Коваль. Прости, что ночью. Нужна помощь. Срочно. Помнишь, ты говорил про базу данных по промышленным материалам? Да… Полиэтиленовая плёнка… Да, та самая история… Номер партии… Да, я жду…"
Машина тронулась, фонари рассекали мокрую темноту. Александра сжала руль. В зеркале заднего вида мелькнули настороженные глаза Арса. Они снова были в игре. И на этот раз у них был след. Тот, кто окутывал трупы в полиэтилен, оставил свой автограф. И Александра Коваль знала, что автографы, даже самые мелкие, рано или поздно ведут к тому, кто их оставил. Особенно если их ищет она и Арс. Гнев сменился холодной, цепкой решимостью. Охота началась.
Глава 3. Заводской запах
Город за окном «Лады» плыл в ночном мареве – мокрый асфальт, редкие фары, отсветы неона в лужах. Адреналин от находки с клеймом ещё горел в крови Александры, но его уже начал разъедать холодный укол сомнения. *А если Морозов прав? А если это действительно совпадение? Мусор?* Она резко выдохнула, пытаясь выгнать мысли предателя. Нет. Слишком одинаково. Слишком *правильно*. Это был почерк. Автограф убийцы, невольно оставленный на орудии упаковки смерти.
Сергей – старый знакомый по академии, теперь технолог в крупной химической лаборатории – встретил ее звонок с привычной для ночи раздражительностью, которая быстро сменилась профессиональным азартом.
«Клеймо? На полиэтилене? Да, Саша, такое бывает. Обычно для внутреннего учета партий. Но не на всей плёнке, только на старте рулона или при смене партии сырья. Маленький штамп, термотиснение. Редко сохраняется на отходах…» Его голос стал сосредоточенным. «Дай мне код. Буквы-цифры.»
Александра продиктовала комбинацию с пакетика, прижав телефон к уху плечом, пока «Лада» виляла по пустынным улицам. Арс на заднем сиденье сидел как статуя, уши настороженно подрагивали, ловя каждое слово.
«Хм…» На том конце провода застучали клавиши. «Понятно. Это не просто партия, Саш. Это код конкретного производителя. «Полимер-Восточный». Знакомо?»
Александра напряглась. Название звенело туманным колокольчиком в памяти. «Завод? Где?»
«На промзоне, за старым вокзалом. Делают упаковочные материалы, в том числе именно такую промышленную плёнку, как ты описывала – плотную, для паллетирования грузов. Не супермаркетный целлофан.» Сергей снова застучал. «И… да. Эта конкретная партия – CZ045B – была произведена три месяца назад. И, внимание, отгружена всего двум покупателям в нашем городе.»
Сердце Александры екнуло. «Кто?»
«Первая – крупная логистическая компания «Транс-Экспресс». Они закупают тоннами для упаковки грузов. Вторая…» Сергей сделал паузу. «Небольшая частная фирмочка. «Арт-Пак». Закупила всего два рулона.»
«Арт-Пак?» Александра мысленно лихорадочно перебирала базу данных. Ничего криминального на это название не всплывало. «Чем занимаются?»
«По данным, оптовая и розничная продажа упаковочных материалов. Но два рулона специализированной плёнки… Странно. Могли купить как образец или для специфического заказа.» Сергей зевнул. «Данные отправляю тебе на почту. Всё, я спать. Удачи, героиня. И осторожнее.»
«Спасибо, Серега. Очень выручил.» Александра положила трубку. Перед глазами всплыли цифры: три месяца назад. Как раз начало серии убийств. И два рулона… Два рулона смерти?
Она резко свернула в сторону промзоны. «Арт-Пак» логично было проверить первым – маленькая точка, меньше людей, меньше свидетелей. «Транс-Экспресс» – гигант с кучей сотрудников и потоком клиентов, это поле для долгой, кропотливой работы.
Промзона встретила их царством ночи, ржавчины и запахов. Тяжёлый воздух пропитался копотью, химической горечью и чем-то сладковато-приторным. Фонари горели редко, освещая лишь островки разбитого асфальта и глухие фасады цехов. «Арт-Пак» оказался скромным ангаром с вывеской, едва читаемой в темноте, притулившимся между заброшенным складом и мастерской по ремонту грузовиков. Ни окон, только огромные ворота и маленькая дверь сбоку. Ни огонька. Ни признаков жизни.
Александра заглушила мотор в тени соседнего здания. Тишина, нарушаемая только капающей с крыши водой и далёким гулом магистрали, показалась зловещей. Арс заворчал, низко, почти неслышно, уткнувшись носом в щель приоткрытого окна.
«Что, чувствуешь?» – прошептала Александра. Она тоже почувствовала. Тот самый едва уловимый шлейф, висевший в кустах парка. Химический. Резкий. Растворитель? Или… что-то ещё? Сильнее, чем тогда.
Она вышла из машины, приказав Арсу: «Место! Жди!» Пёс замер, но его глаза, блестящие в темноте, неотрывно следили за ней. Александра двинулась к ангару, прижимаясь к стенам, пистолет наготове под курткой. Инстинкты кричали об опасности. Тишина была слишком гнетущей.
Дверь сбоку была заперта на крепкий висячий замок. Никаких следов взлома. Александра заглянула в узкую щель ворот. Полная темнота. Запах оттуда шёл сильнее – смесь пыли, картона, пластика и все той же едкой химии. Она обошла ангар. Сзади – ещё одна дверь, тоже запертая, и окно под самой крышей, забитое фанерой. Ничего. Ни звука. Ни движения.
*Пусто. Слишком тихо.*
Она вернулась к машине. Арс встретил её тихим скулежом, тычась носом в направлении ангара. Он явно уловил что-то сильное, тревожащее.
«Знаю, дружище, знаю,» – Александра запустила двигатель. Чувство разочарования смешивалось с нарастающей тревогой. Зацепка вела сюда, в этот мёртвый ангар. Но что это доказывало? Что убийца купил здесь плёнку? Или… что он здесь *работал*? Или просто проходил мимо?
Она набрала номер участка, запросив данные по «Арт-Пак». Ответ пришёл быстро: фирма зарегистрирована на некоего Виталия Петренко, 45 лет, ранее не судим. Арендует ангар три года. Видов деятельности – оптовая торговля упаковкой. Последняя налоговая декларация – почти нулевая. Фирма-призрак? Шелл-компания? Или просто неудачный бизнес?
Александра смотрела на тёмный ангар. Два рулона… Их можно было вынести незаметно. Или использовать здесь, в этой глухоте? Мысль о том, что тела могли быть «упакованы» прямо здесь, за этими стенами, вызвала волну тошноты. Она вспомнила аккуратность свертков. Это требовало пространства, времени, спокойствия.
«Надо проверить Петренко» – решила она вслух. – «И узнать, кто ещё имел доступ сюда.» Арс ткнул её холодным носом в руку, одобряя.
