Моя бесконечность. Сгорая дотла

– Хорошо, – хрипло прошептала я, глядя на своего любимого парня из-под опущенных ресниц. Я была опьянена вихрем чувств, что закружили меня после таких глубоких поцелуев, я поверила Тиму, готовая отдать ему свою невинность, ведь он не равнодушен ко мне, так же, как и я к нему. Не может человек так убедительно врать о своих чувствах. Ведь не может?

– Тогда идём.

Тим не стал медлить, взял меня за руку, и мы стали покидать зал. Такси уже ждало нас у входа (понятия не имею, когда Тим успел его вызвать), и, быстро запрыгнув внутрь, мы уехали, так и не досмотрев кино. Всю дорогу я чувствовала себя спокойной, была уверена, что поступаю правильно, и знала, что никогда не пожалею об этом. Тим же всё это время нервничал. Дёргал ногой и стучал пальцами по коленке. Я даже улыбнулась, глядя на его напряжённый профиль. Будто это он собирался заняться "этим" впервые, а не я.

– Ты почему улыбаешься? – серьёзно спросил он меня.

– Скажи, Тим, а ты когда-нибудь был с девушкой? Ну ты понимаешь, о чём я.

Тим мягко рассмеялся:

– Сомневаешься в моём опыте?

– Нет, – нервно улыбнулась я, – просто ты нервничаешь сильнее меня.

– Это не нервы, детка! Это моё безудержное желание.

Таксист посмотрел на нас, хмурясь, явно понимая, что мы ещё несовершеннолетние, но ничего не сказал.

До дома Тима мы ехали ровно десять минут. Выйдя из машины, мы оказались возле высоких кованных ворот, которые скрывали то, что находилось за ними. Я часто проходила мимо этих ворот раньше, надеясь хоть краем глаза увидеть Тима. Но никогда не видела сам дом. Тим достал ключи из кармана, приложил так называемую "таблетку" к домофону, после чего раздался громкий писк, и ворота стали открываться сами по себе. Моему взору предстал двухэтажный особняк среди огромного двора, покрытого газонной травой. Перед особняком раскинулись несколько пышных кустов розы: и белые, и алые, и жёлтые, и кремовые… Мощёная дорожка, что вела от ворот к дому, с обеих сторон была украшена разноцветными бархотками. Слева находился небольшой прудик, обложенный декоративным камнем, а посередине пруда бил фонтанчик. Капли воды весело искрились на солнце, образуя маленькую радугу. Выглядело это сказочно красиво. Справа находилась зона отдыха, состоящая из зоны барбекю, беседки и плетёных качелей. Увиденное захватывало дух, и я не могла оторвать взгляд от раскинувшейся передо мной красоты.

Сам дом сильно контрастировал с придомовой территорией: он выглядел современно, но хмуро и напоминал некую геометрическую фигуру типа многоугольника. Я никогда и подумать не могла, что у дома может быть не четыре угла, а больше. Огромные окна в темно-коричневой раме будто поглощали в свой бездонный омут свет, который пытался в них проникнуть, и от этого становилось не по себе. Стены дома выглядели так, будто были выложены из чёрного неровного камня, хотя скорее всего это была декоративная обшивка.

– Насмотрелась? – ухмыльнулся Тим и жестом пригласил меня в дом.

– Да. Очень… красиво, – ответила я, борясь с двойственным чувством увиденного контраста.

– Тогда проходи.

Внутри так же, как и снаружи, всё было отделано по последнему писку моды: дорого, красиво, со вкусом. Но я не чувствовала здесь уюта и тепла. Холодные оттенки нас стенах и вовсе вызвали во мне дрожь, словно от холода, хотя на улице было достаточно тепло. Это место будто вытягивало из меня всю энергию, и мне захотелось развернуться и убежать отсюда подальше, но я этого не сделала. Чувства к Тиму оказались сильнее чувства страха и неизвестности.

– Красивый дом, – от моих слов буквально разило неискренностью, ведь несмотря на богатое убранство дома, восторга он во мне не вызывал. Тим это заметил.

– Да ладно тебе, можешь не притворяться. Даже я не ощущаю себя здесь комфортно, что уж говорить о чужом человеке. И вообще, кажется, мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать убранство. Не так ли?

Тим подошёл ко мне вплотную и на этот раз позволил себе забраться руками под подол моего платья и грубо погладить мои ягодицы. От непривычно приятного ощущения кожа покрылась мурашками, которые наперегонки неслись по спине, рукам и ногам. А после всё стало происходить так быстро, словно кто-то поставил на перемотку плёнку ближайшего часа моей жизни.

Я помнила всё обрывками: летящая на пол одежда; губы Тима, которыми он бесконечно касался моих губ, лица, шеи и плеч; громкий стук захлопнувшейся за моей спиной двери; холодные простыни, ласкающие мою спину; горячее дыхание; пальцы Тима внутри меня, а затем и он сам – большой, упругий, причиняющий боль. Боль меня отрезвила. Я вскрикнула и ногтями вцепилась в его плечи.

– Всё хорошо, малышка? – хрипло спросил Тим, на миг замерев.

– Немного больно, – сдерживая слёзы, ответила я. – Я думала, что этим приятно заниматься.

– Первый раз девушкам всегда больно, это нормально. Нужно просто немного потерпеть.

Я зажмурилась, а Тим продолжил двигаться во мне. Если честно, я не так представляла себе "первый раз". Не было нежности, трепета и тепла. Робких поцелуев и прикосновений. Одного воздуха на двоих. Всё происходило будто не со мной. Тим обнимал меня, но я не чувствовала себя в безопасности. Я даже не знала, предохраняемся ли мы… Надеялась на Тима, ведь у него опыта гораздо больше, в отличие от меня. Постепенно боль отступала, уступая место неописуемым ощущениям. Я перестала бояться и расслабилась, отдаваясь новым ощущениям и получая наслаждение от близости с любимым парнем.

Глава 8

Глава 8.

Я лежала на кровати и смотрела на высокий белый потолок. Улыбалась и была уверена, что эта улыбка со стороны похожа на безумную улыбку сумасшедшего. Почему? Потому что я была счастлива. Тим – самый крутой и красивый парень в школе, в городе, да и вообще – в мире. И он – мой. Теперь по-настоящему. После того, что между нами произошло, по-другому и быть не может. Мы не предохранялись, но Тим сказал, что у него всё под контролем, и я поверила. Наивно и безоговорочно.

Тим вышел из ванной, и кроме чёрного полотенца на бёдрах на нём ничего не было. По его плечам и груди стекали капли воды, он улыбался дисплею своего телефона, который держал в руках, и изредка что-то печатая. Я разглядывала его, затаив дыхание. Он словно Бог, сошедший на землю с Олимпа. Неподражаемый и великолепный. Совсем недавно я боялась даже смотреть в его сторону, а сейчас я лежу в его постели. Меня вдруг осенило, и я замерла. Вот ты идиотка, Катька! Такого же просто не может быть. Всё происходящее – плоть твоего воображения, и ничего больше. И, чтобы убедиться в этом наверняка, я ущипнула себя за бедро и… Осознание накрыло меня оглушающей волной. В ушах зазвенело, кровь в венах закипела и ринулась к моему лицу, на котором, я уверена, отобразился весь мой сущий стыд. Это действительно случилось! Я лишилась девственности с Тимом! Даже не знаю, радоваться мне этому или бить тревогу, но именно в этот момент всё, что мне захотелось сделать – с головой накрыться одеялом, что я и сделала.

– Зайка, что с тобой? – услышала я голос Тима прямо над собой и замерла, будто так он не заметит, что я здесь. – Солнце? С тобой всё хорошо? – он попытался стащить с меня одеяло, и у него это неплохо получалось. Неужели оно не защитит меня от него? Я же всё детство пряталась так от монстров, и они меня не находили, а тут всего лишь Тим…

– Кать, – снова позвал он меня и, наконец, сбросил с меня мой ненадёжный щит. – Ты чего спряталась?

– Я… мне… меня… – я прикрывала руками своё нагое тело, словно это как-то могло бы меня спасти.

– Тебе нужно в душ, малышка, – кивнул он на мою промежность. – У тебя там кровь.

Дьявол, затащи меня в ад! Как же стыдно. Как же стыдно.

– Можешь укутаться в одеяло, если тебе неловко.

– Да, я с удовольствием возьму его с собой в ванную, – из моего рта лился полнейший бред. Дура! Сколько раз я себя сегодня так назвала? Сто? Так вот ещё сто первый – дура!

Спотыкаясь и постоянно извиняясь, я, казалось, спустя целую вечность и под недоумённые взгляды Тима ввалилась в ванную. Запершись в душевой кабине, я включила тёплую воду, подставив струям своё лицо. Все недавние события кадрами мелькали перед моими глазами, снова и снова повторяясь. Постепенно стыд и неловкость отпускали меня. Тёплая вода успокаивала, расслабляла, и, наконец, до конца осознав то, что произошло, я широко улыбнулась и даже позволила себе тихо рассмеяться. Я взяла с полочки гель для душа и стала медленно наносить его на свою кожу. Меня окружил запах Тима – лайм и хвоя. Самый лучший запах в мире. Запах моего счастья. Он окутывал меня, дарил необычайное тепло, но вскоре моя эйфория была прервана стуком в дверь.

– Солнце, ты скоро?

– Ещё пару минут!

Невообразимо приятно, что Тим меня называет ласковыми словами. Мне хотелось пищать от радости и топать ногами.

– Я оставлю на вешалке твою одежду. Думаю, она тебе пригодится.

Я услышала, как Тим вошёл в ванную комнату, а затем так же быстро вышел. Я зажмурилась, увидев не только своё платье, но и нижнее бельё. Проклятье! Он держал всё это в своих руках. Уму непостижимо. Сколько ещё раз за сегодня я буду краснеть?

Найдя чистое полотенце, я просушила свои волосы и тело, быстро натянула на себя одежду и вышла из ванной. Тим уже одетый лежал на своей кровати и снова с кем-то переписывался. Увидев меня, он отбросил телефон в сторону, и подошёл ко мне. Протянул руку к моим влажным волосам, накручивая их на пальцы, и виноватым тоном сказал:

– Кать, ты меня извини, но… В общем, скоро мои родители приедут, и я бы не хотел, чтобы они застали здесь тебя… То есть, я имел ввиду, девушку… Ты бы не могла…

Я быстро закивала, понимая, что я должна покинуть этот дом как можно быстрее:

– Конечно, я уйду, Тим.

– И я не смогу тебя проводить. Сама понимаешь, нужно прибрать здесь всё, – он кивнул на кровать, где на простынях виднелись капли крови.

– Ой, давай я сама это уберу, – бросилась я к кровати, но Тим остановил меня.

– Не нужно, я сам всё сделаю, Катя.

– Мне так неловко. Извини.

– Всё нормально, Катя, завтра увидимся.

Я была готова заплакать. Как же всё по-дурацки получается! Но быстро схватила свою сумку и побежала прочь из дома, сгорая от стыда.

***

Андрей смотрел, как Катя уходила, сжимая и разжимая кулаки. Внутри свирепела буря после неприятного разговора, а злость кипела, бурлила, но нельзя было выпускать её наружу. Он и так терял Катю, а если позволит эмоциям взять над собою верх, то точно потеряет её навсегда. Глаза щипало от непрошенных слёз, грудь сдавило от отчаяния и боли, и всё, что мог сейчас сделать Андрей – смотреть на удаляющуюся фигуру любимой девушки. Почему она выбрала именно его – Тима Никифорова? Парня, который никогда не обращал на Катю внимания, смеялся над ней украдкой, а она, конечно же, не замечала этого, потому что слепо в него влюблена. И стоило Тиму поманить её пальцем, как она, не задумываясь, побежала за ним. А что Андрей? Ему осталось смять свои чувства и спрятать их как можно глубже в своём сердце, ведь он был уверен, что они никогда не дождутся взаимности.

Сколько раз Андрей пытался вспомнить тот самый миг, когда влюбился в Катю, но не мог. Ему казалось, что он всегда был в неё влюблён. Когда впервые познакомились в парке, будучи ещё дошкольниками; когда после линейки на День Знаний он подарил Кате букет, предназначенный учительнице; когда её впервые начали задирать девочки-одноклассницы. Он всегда был рядом. Смотрел в её чистые голубые глаза, часто наполненные слезами, и обещал себе, что, когда вырастет, сделает Катю самой счастливой на свете. Он был уверен, что женится на ней, у них будет настоящая любовь, и Катя больше никогда не заплачет. Звучит по-детски наивно, но Андрей из года в год повторял себе эти слова, не решаясь признаться Кате в чувствах. Боялся, потому что видел, что она воспринимает его только как друга и никем больше. А он всегда был рядом, даже когда Катя смотрела на него лишь с благодарностью, а на Тима – с восхищением. Андрей всё, что угодно готов был отдать за то, чтобы хоть раз поймать на себе такой же взгляд Кати, с которым она смотрит на объект своего воздыхания.

Может быть зря он до сих пор не признался ей в своих чувствах? Вдруг Катя смогла бы тоже его полюбить? Если бы… Может быть… Он не сделал этого, и теперь его заяц, такой ранимый, наивный и никому ненужный, кроме него, удаляется от него, чтобы быть в объятиях другого парня. И как же больно Андрею было это осознавать, будто в груди огромным железным мячом пробили дыру.

– Катя, – хрипло сорвалось её имя с его губ. – Он же причинит тебе боль.

В этом Андрей ни на секунду не сомневался, ведь он видел, что Тим просто её использует, и как только они с Майей помирятся, Катя станет ему не нужна. Вот только Зайцева и слушать ничего не хотела.

– Андрюш, а ты чего тут стоишь в одиночестве? – на руке вдруг кто-то повис, вытаскивая Андрея из раздумий. Он повернул голову и встретился взглядом с Настей. Быстро стряхнул её со своей руки и недовольно спросил:

– Тебе чего надо?

– Чтобы ты перестал пялиться на эту неудачницу и обратил внимание на того, кто твоего внимания достоин больше, чем она, – Настя кивнула в сторону дома, за углом которого уже скрылась Катя.

– Это ты сейчас про себя? – хмыкнул он.

– А ты видишь здесь кого-то ещё?

– Ну, например, твою подругу.

Настя посмотрела на Майю, которая стояла в стороне, и громко рассмеялась:

– Ты про Майку?! Не смеши меня! У неё вообще-то есть парень!

– Правда? – наигранно удивился Андрей. – А я-то думал, что они расстались.

– Они с Тимом никогда не расстанутся надолго, – Настя длинным ногтем игриво поцарапала Андрея за плечо.

– И она в этом уверена? – Андрей навострил уши, желая услышать подробности отношений Тима Никифорова и Майи Зотовой, но вид постарался придать как можно более равнодушный.

– Ну ей типа гадалка нагадала, что у них будет вечная любовь и всё такое.

– Гадалка? Ты сейчас серьёзно? – Андрей скептически на неё посмотрел. – Вы обе вообще рехнулись? – и покрутил у виска.

– Следи за своей речью, милашка, – Настя надула и без того надутые губы.

– Слушай, Насть, мне идти надо.

– Ну подожди, куда ты спешишь?

– Домой. Мне к экзаменам готовиться надо.

– Так я тебе и поверила. Побежишь сейчас к своей чокнутой и будешь виться у её ног, как преданная собачонка.

Андрей сделал шаг вперёд, подойдя к Насте вплотную. Как же она надоела ему со своей нескончаемой желчью, и ему до скрипа зубов хотелось заехать ей пару по лицу, но воспитание не позволяло ему этого сделать, поэтому он лишь злобно сказал:

– Не смей оскорблять Катю. Тебе до неё ещё расти и расти, – он развернулся, чтобы уйти.

– Андрей, подожди! – Настя схватила его рукав.

– Ну чего тебе ещё?

– Неужели я тебе совсем не нравлюсь?

– Неужели до тебя дошло?

Он отдёрнул свою руку и поспешил покинуть школьную территорию. Лишь издалека до него донеслась Настина гневная фраза, которая ещё очень много времени будет преследовать Андрея по пятам:

– Эта сука сдохнет собачьей смертью! А ты ещё пожалеешь, что выбрал её, а не меня!

Глава 9

На следующее утро я долго рассматривала себя в зеркале: я изменилась. Моё тело изменилось. Я уже не видела в отражении маленькую, наивную девочку – я видела взрослую девушку с круглившимися буквально за одну ночь формами. Нет, конечно! Я не стала сногсшибательной фотомоделью с большой грудью и упругой попой, но я стала другой. Стала женственнее и взрослее. Красивее. И счастливее. Тим вскружил мне голову, и я влюбилась в него сильнее, чем прежде. Я больше не хотела носить джинсы и кеды, завязывать несуразный хвост на голове и быть для всех серой мышью. Я стану другой. Только сейчас я поняла, что значит фраза: «любовь окрыляет». У меня действительно словно выросли крылья, и мне хотелось лететь всё выше и выше и кричать, чтобы все услышали: «Я влюбилась!» Предвкушение увидеть Тима вдохновляло, и я занялась своей причёской, макияжем и одеждой.

– Ты чего так рано сегодня встала, Катюш?

Мама тоже проснулась. В трезвом уме и светлой памяти. Я любила её такую. В таком состоянии она была очень внимательной ко мне, доброй и, кажется, даже любила меня.

– Так ты ещё и красоту наводишь! – тихо рассмеялась она и подошла поправить мне локон. – Неужели моя дочка влюбилась?

– Мама, – я залилась краской. – Ну…

– Скажи честно. Это Андрей?

Конечно же, мама знала Андрея и хорошо к нему относилась. Он часто бывал в нашем доме, и мама просто мечтала, что однажды мы поженимся. Жаль, что её мечте не суждено сбыться – мы с Андреем просто друзья. Или бывшие друзья. Не знаю. Во всяком случае мы не влюблены друг в друга.

Я закатила глаза:

– Нет, мам, я тебе миллион раз говорила, что кроме дружбы между мной и Андреем ничего не может быть.

– Жаль, он очень хороший мальчик. А в кого же ты тогда влюбилась?

– Мам! Хватит ко мне приставать! С чего ты взяла, что я влюбилась? Я просто хочу быть красивой.

– Ты у меня и так красивая.

– Но кроме тебя так никто не считает, увы.

– Ты про школу? – улыбка мгновенно сползла с её лица. – Тебя так и обижают, Кать?

Конечно же, мама знала о моей ситуации в школе, вот только никак не могла на неё повлиять. Она всего лишь пьяница в глазах окружающих, и никто не станет идти против важных людей в городе ради её дочери.

– Всякое бывает, – не стала скрывать я. – Но всё будет хорошо.

– Ещё год, Катюш, и потом ты уедешь в другой город, станешь студенткой и получишь замечательную профессию. Ты станешь счастливой, вот увидишь. Ой! – спохватилась она. – Мне пора бежать на работу. Сегодня мне придётся отмыть полы в администрации и много где ещё. Так что я буду поздно.

– Мам?

– Что, Катюш?

– Я люблю тебя, мам…

– И я тебя, девочка моя.

На её глазах проступили слёзы, и она поспешно ушла. Я знала, почему она заплакала – чувствует свою вину передо мной за то, что не смогла дать мне достойную жизнь. И несмотря ни на что, я её действительно любила. Да, я часто злилась, когда она выпивала, ругала её и ненавидела. Но и любила одновременно. Она моя мама. А мам любят не за что-то, а просто так. Она старается, я вижу, просто у неё не всё получается в этой жизни.

Я посмотрела на стены, на которых висели фотографии из маминой молодости. Она была очень красивой девушкой. Часто улыбалась и была источником яркого света, который озарял всё вокруг. Но потом с ней случился мой папа, и мама стала топить своё горе в вине. И сейчас внешне она мало напоминает ту красивую девушку, которая уже много лет украшает стены нашей квартирки. Я грустно вздохнула, нанесла на губы прозрачный блеск, поправила голубой сарафан и помчалась в школу. Я безумно соскучилась по Тиму, и мне ужасно хотелось его обнять.

***

В школу я шла вприпрыжку. Настроение зашкаливало, я была безумно влюблена и не могла дождаться встречи со своим парнем. На территорию школы я прибежала задолго до начала урока и не смогла не заметить, как странно на меня смотрят ученики, собравшиеся на лавочках. Я, конечно, привыкла к осуждающим взглядам, но сегодня все смотрели с улыбками и интригующим интересом, будто ждали от меня какого-то особенного поведения. Я замедлила шаг, и тут, словно из-под земли, передо мной вырос Андрей.

– Привет, заяц, – будничным тоном произнёс он, словно мы и не ссорились.

– Привет, Андрей.

Его волосы были как всегда растрёпаны, но это не портило его внешность, а наоборот.

– Слушай, Кать, – он взял меня за локоть и повёл в сторону. – Нам с тобой нужно поговорить.

– О чём?

– О нашей с тобой ссоре.

Я устало вздохнула:

– Андрей, я с тобой не ссорилась, это ты начал на меня дуться непонятно из-за чего.

– Просто я за тебя переживаю, заяц.

– И зря. Насчёт Тима ты ошибался. Он очень чуткий и внимательный парень, и я, кажется, ему действительно нравлюсь.

– Нравишься… – Задумчиво произнёс Андрей и отвел взгляд в сторону. – Кать, – вдруг обратился он ко мне со всей серьёзностью. – А ты не хочешь сегодня школу прогулять?

– Прогулять школу? – недоверчиво переспросила я. – Зачем? У тебя же экзамены скоро, тебе нельзя пропускать.

– Да плевать на эти экзамены, Кать! Нам с тобой поговорить нужно, да и в школу тебе сегодня нежелательно идти.

– Почему это?

Мой взгляд бегал по территории школы, выискивая Тима, но его не было видно. Наверное, ещё не пришёл.

– Я поговорить с тобой хочу. Это очень важно.

– А что тебе мешает поговорить до начала уроков? До первого, кстати, ещё целых двадцать минут.

– Просто этот разговор коснётся нас с тобой, и я хотел тебе кое в чём…

– Слушай, Андрей, – я положила руки ему на плечи. – Я на тебя не злюсь и вообще, давай между нами будет всё как прежде. Я не хочу терять такого друга, как ты.

– Ну и какого – такого? – с грустной усмешкой спросил он.

– Единственного. Доброго. Отзывчивого.

– Ясно.

– Что тебе ясно, Логинов?

Я не понимала, почему у Андрея были такие грустные глаза, будто его только что бросила девушка. Вот я была рада, что у нас с ним всё образумилось, а вот мой друг, кажется, нет.

– Ясно то, что ты меня…

– Подожди, – оборвала я его и приковала свой взгляд ко входу в школу.

Там, если меня не обманывало моё зрение, Тим шёл в обнимку с Майей. Они смеялись и разговаривали, и выглядело всё так, будто они и не расставались вовсе. Моё сердце замерло. Упало вниз и поднялось вверх. Обрыв. И я лечу куда-то в пропасть. Перед глазами всё потемнело, но я не хотела верить в то, что видела собственными глазами.

– Андрей, – прошептала я. – Что это?

Он проследил за моим взглядом и сказал:

– Не что, а кто.

– Ты видишь то же, что вижу я?

– А что ты видишь?

– Тима и Майю, – тут же ответила.

– Это они и есть.

– Он её что – целует?

– Кать, – Андрей развернул моё лицо к себе. – Я тебя сейчас прошу: не связывайся.

– Как это – не связывайся?! Он мой парень!

– Не твой он, слышишь? Не твой! Никогда им не был.

– Он звал меня на свидания!

– Да плевать! Это был лишь обман.

– Нет уж!

Я оттолкнула Андрея и пошла навстречу своему парню и Майе, с которой он без конца целовался. На меня все смотрели, но мне было плевать. Сейчас я этой выдре вырву космы, ударю её или убью. Но, когда я к ним подошла, то встретилась с равнодушием Тима и с издевательской улыбкой Майи.

– Чего тебе, убогая? – она не отпускала его руку.

– Какого чёрта происходит, Тим? – громко спросила я, чувствуя, как мной овладевает гнев.

– А что происходит? – удивлённо спросил он.

– Почему ты её целуешь?

– А кого он должен целовать, Зайцева? Неужели тебя? – рассмеялась Майя.

– Тим? – игнорируя одноклассницу, смотрела я на парня, который опустил свой взгляд вниз, а голос мой предательски дрогнул. Неужели он мною воспользовался и все его слова были ложью? Я не хотела в это верить, но выражение лица Тима говорило само за себя.

– Слушай, Зайцева, катись ты к чёрту и отстань уже от моего парня!

Но я не обращала на слова Майи, а безотрывно смотрела на Тима, ожидая, что сейчас он подойдёт и скажет мне, что всё хорошо, и он просто решил надо мной пошутить, что он любит меня и только меня. Но этого не происходило. Мои руки задрожали, и мне стоило огромных усилий сдержать слёзы, до которых всё равно нет никому дела. Тим меня обманул. Использовал и предал. Вырвал из груди моё сердце, растоптал его и выкинул. А я ведь влюбилась в него так сильно, что без раздумий отдала свою невинность этому ублюдку. Не осознавая своих действий, я сделала шаг к Тиму и ударила его по щеке с такой силой, что у меня заболела ладонь.

– Какой же ты сукин сын, Никифоров!!!

– Ты совсем чокнулась, идиотка?! – накинулась на меня Майя и вцепилась в мои волосы. – Кто тебе позволил бить моего парня?!

Я закричала от боли. Казалось, что Майя пытается вырвать мои волосы вместе с кожей, и всеми силами пыталась расцепить её пальцы. Несколько раз я ударила её по рукам, пока эта стерва обзывала меня последними словами и со всей силы дёргала меня за локоны. Я толкнула её, и мы упали на землю. Майя отпустила меня, и теперь я вцепилась в её волосы так же сильно, как и она в мои. Я хотела бить её, видеть, как её лицо разбито в кровь. Мой гнев стал неконтролируемым, и я села сверху на свою соперницу и с размаху ударила по её носу. Сучка закричала и схватилась руками за лицо. Меня тут же кто-то снял с неё и оттащил в сторону, а я рвалась назад, чтобы продолжить схватку.

– Катя, остановись, – просил меня Андрей, удерживая за талию. – Не делай глупостей, она того не стоит.

– Пусти! Я хочу размазать рожу этой твари по земле!

Я вырывалась, пока Андрей меня удерживал, а Тим подбежал к Майе, стал жалеть её, помог ей подняться и взял на руки. От этого зрелища меня чуть не стошнило.