Сомневающийся убийца

Гнетущая мгла окутала эту несчастную семью. Но никто и представить не мог, что произойдет в ближайшие пару дней.

– Назовите определение похищения.

Фан У мелом обвел в круг написанные на доске иероглифы «преступление» и «похищение» и с кафедры обернулся к студентам.

Один из студентов с уверенностью на лице поднял руку:

– Похищение – это акт захвата в заложники и удержания человека с применением насилия, угроз или наркотических веществ с целью получения выкупа в виде имущественных ценностей или с иными преступными требованиями, при котором преступник использует страх родственников или иных лиц за жизнь и здоровье похищенного лица.

– Очень точный ответ, молодец! – одобрительно сказал Фан У, но лицо его оставалось безучастным. – Теперь вопрос посложнее, будьте внимательны!

Студент, ответивший на прошлый вопрос, навострил уши и вытянулся, будто готовясь к схватке. Его однокурсники тоже внимательно слушали.

– Ло и Чжан играют в маджонг. Чжан так разволновался, когда вытянул нужную кость со стены, что сердце не выдержало, и он скоропостижно умер. Свидетели заявили, что в этом раунде Чжан выиграл бы пять тысяч юаней. Чжан-младший, его единственный сын, много раз просил Ло вернуть выигранные отцом пять тысяч, взывая к его здравому смыслу. Получив отказ, он похитил господина Ло и потребовал от его семьи выкуп в размере пяти тысяч юаней, – Фан У спустился с кафедры и подошел к стоящему студенту. – Объясните, является ли это преступление похищением, и обоснуйте свою позицию.

По аудитории прокатился гвалт, все стали обсуждать услышанное.

Студент открыл рот и пробормотал в ответ:

– Нет, не является.

– Отлично! Объясните, почему это не похищение.

– Чжан получил деньги незаконным путем, играя в азартные игры, и его сыну не переходит право наследования. Но Чжан-младший пошел на преступление не на пустом месте, требуемый выкуп не превышает суммы долга, возникшего незаконным путем. Поэтому я считаю, что это не похищение с целью выкупа, – прерывисто произнес студент и закончил свою мысль гораздо менее уверенно, чем вначале.

– Поскольку вы определили, что этот долг не имеет законных оснований, значит ли это, что у Чжана-младшего не было права требовать возврата денег?

– Ну… Ну да.

– Раз у него не было права требовать возврата долга, значит, решение похитить Ло с целью получения денег ни на чем не основано? Тогда почему его действия не похищение?

– Ну… – студент принялся ожесточенно тереть затылок.

– Хорошо, садитесь, – Фан У окинул взглядом аудиторию, прежде чем продолжить лекцию, и краем глаза увидел возникшую у дальних дверей фигуру. – Ваш однокурсник совершенно верно ответил на вопрос. В качестве домашнего задания изучите, пожалуйста, разъяснения Верховного народного суда КНР «Об определении состава преступления при незаконном содержании под стражей в целях истребования долга, не подпадающего под охрану закона».

«Дзи-и-и-нь!» – звонок известил об окончании пары.

– На сегодня все, вы свободны! – Фан У направился к выходу из аудитории, но фигура у дальних дверей пошла к нему навстречу.

– Здравствуйте, профессор Фан! Рад снова вас видеть! – Чэнь Муян улыбался уголками рта, но взгляд оставался серьезным.

Фан У не понимал, в каком качестве отвечать своему бывшему ученику, ныне офицеру криминальной полиции. Межличностные взаимоотношения всегда были его слабым местом.

– Здравствуй! – ответил он, глядя Чэнь Муяну прямо в глаза. Его лицо, лишенное каких-либо эмоций, напоминало маску.

– Я стоял там, у дверей, слушал вашу лекцию, – произнес Чэнь Муян. – Как в старые добрые времена.

– Хотите сказать, мой уровень преподавания совсем не вырос? Значит, я топчусь на месте, – с серьезным видом отозвался Фан У и повернулся в сторону.

Чэнь Муян сначала опешил, потом рассмеялся:

– У вас отличное чувство юмора, профессор!

Шутка, такая редкость в устах Фан У, создала у Чэнь Муяна ложное ощущение, будто, несмотря на суровый вид профессора, они сблизились. Он окинул Фан У внимательным взглядом: та же небрежная одежда, но лицо со вчерашнего дня еще больше посерело и стало совсем безжизненным.

Бледным, словно у мертвеца.

– С чем пожаловали? Хотите опять повспоминать прошлое? – Фан У снова смотрел прямо на Чэнь Муяна.

Скрытый смысл вчерашнего выговора капитана Лу был совершенно ясен, но это далеко не первый раз, когда Чэнь Муяна отстраняли от дел из-за споров с начальством. Он не получал никаких сообщений от своей рабочей группы и даже об утреннем звонке похитителя узнал со слов других коллег. Понятно, что его максимально отодвинули от этого дела. Он вернулся в кампус, следуя какому-то естественному порыву.

– Да нет, – Чэнь Муян помолчал мгновение и решительно продолжил: – Работа мне нравится, но вечно ссорюсь с начальством, постоянный стресс. Увы, подхалимничать – не моя сильная сторона.

Он хотел пошутить, но совершенно забыл, с кем разговаривает. Его собеседник уж точно не умел ни заискивать перед кем бы то ни было, ни подлизываться. Фан У замедлил шаг и на ходу кивнул паре проходящих мимо студентов. Чэнь Муян не удержался и с горечью вздохнул:

– Все-таки в университете лучше! Одна задача – учиться и постигать науку, не заботясь о том, что там думают вышестоящие.

– Тут вы не правы, – повернулся к нему Фан У. – Я не могу позволить себе непочтительно относиться к своему начальству.

– Правда? – изумленно спросил Чэнь Муян.

– Я всегда отношусь к вышестоящему начальству с величайшим уважением, иначе как бы я достиг таких успехов и положения? – не было похоже, чтобы Фан У шутил.

В голове Чэнь Муяна мгновенно возникла картина: толстопузый Гу Чжэньцзян развалился в широком кресле босса, положив ногу на ногу. Он с благодушным видом потягивает красное Romanée-Conti, а Фан У стоит в сторонке, замерев в подобострастном поклоне…

– Право – вот мой единственный начальник! – Фан У внимательно посмотрел на Чэнь Муяна. – Эй, а вы что…

– Да ничего, ничего, – Чэнь Муян непроизвольно мотнул головой, стараясь отогнать нереальную картинку в голове. – Какое поэтичное сравнение!

– Сравнение? Ну, может быть, и так, – без улыбки отозвался Фан У. – Но, если говорить по существу, право – мое единственное божество!

– Вы преувеличиваете, профессор, – не смог скрыть иронию в голосе Чэнь Муян.

– Ничуть. Не найти более подходящего слова, чтобы описать, как я отношусь к делу всей моей жизни. Для меня между словами «право» и «божество» стоит знак равенства, право – это поистине божественная сущность…

Солнце клонилось к горизонту, рассыпая теплый предзакатный свет. Профессор и бывший студент медленно прогуливались под сенью деревьев, а весенний ветерок поднимал облачка пыльцы, которая оседала на их одежде.

– В Европе в средние века христианское богословие занимало господствующее положение в идеологии, и право стало одним из разделов теологии. Но я, конечно, не агитирую за идеализм в сегодняшнем мире, я – на 100 процентов материалист. Все окружающее нас – тому подтверждение: сезоны сменяют друг друга, за зимой приходит лето, а за ночью – день. Это объективный закон природы. Развиваются наука и техника, появляются новые идеологические концепции – но закон природы не изменить. Так и в обществе есть свои правила, которые мы обобщенно называем порядком. Нравственность и мораль, законы и постановления – все это и есть общественный порядок, и это объективно существующая реальность.

Как ни старался, Чэнь Муян не понимал, к чему клонит профессор, и возразил:

– Законы природы – это объективный факт, я понимаю… Но как общественный порядок и тем более законы и нормативные акты могут быть объективными? Разве их не устанавливает человек, исходя из своих субъективных взглядов?

– Они объективные! – решительно ответил Фан У, не сводя глаз с Чэнь Муяна. – Действия человека могут казаться субъективным выбором, но на самом деле все без исключения попадают под влияние объективных условий и связанных с ними ограничений. Например, кто-то решает за весь день ни съесть ни одного зернышка риса, но потом природа возьмет верх, и он почувствует голод; или человечество решает вести войну не на жизнь, а на смерть, словно в первобытные времена, но вскоре люди понимают, что это мешает их процветанию – так появляются нормы и законы. Как человек знает, что, проголодавшись, нужно поесть, так и понимает, что, даже ненавидя кого-то, нельзя, повинуясь порыву, убивать. Это понимание существовало на уровне здравого смысла, а потом стало законом, и все мы вынуждены ему подчиняться. Да, общественный порядок был установлен человеком, но вовсе не на пустом месте, он развивался от простого к сложному и прошел проверку временем. А высший закон, о котором я говорю, уж тем более не был выдуман кем-то там, нет, это результат кропотливой работы многих поколений исследователей, которые потом и кровью отыскали наиболее подходящий нашему обществу порядок. Этот объективный закон я называю логикой, и ее источник – божество.

– Божественная логика… – пробормотал себе под нос Чэнь Муян, все равно не полностью понимая. Он посмотрел на Фан У: тот замер, устремив взгляд на заросший пустырь в конце дороги. Там одиноко стояло заброшенное здание учебного корпуса.

– О чем вы задумались, профессор?

Казалось он оторвал Фан У от каких-то размышлений. Сделав знак Чэнь Муяну идти в обратную сторону, он вернулся к обсуждаемой теме:

– Это божество, хоть и существует в нас в виде веры и убеждений, с точки зрения методологии вполне может и направлять наши слова и поступки, и служить всему обществу. Конечно, по сравнению с самим обществом, которое постоянно меняется, закону свойственна некоторая отсталость. Но тем не менее закон тоже корректируют, улучшают. Как минимум на сегодняшний день закон представляет собой нормы поведения и логику действий, наиболее подходящие современному обществу на данном этапе его развития.

– Даже если не обращать внимания на так называемые отсталые законы, многие разочарованы в сегодняшних законах, считая, что закон защищает только власть имущих и во многих случаях не в силах отстоять интересы социально уязвимых слоев населения… – Чэнь Муяну вспомнились решения суда, которые недавно всколыхнули весь интернет. – Я лично не со всем согласен, но некоторые судебные дела и правда поражают.

– Верно, и не сосчитать, сколько решений, принятых судом, расходятся с ожиданиями общественности. Но что тому виной: сам ли закон, его несоблюдение, ненадлежащее правоприменение или даже недостаточная квалификация и личные качества судебного служащего?

Чэнь Муян наконец понял, о чем говорит Фан У.

– Очевидно, что ошибочные приговоры – результат использования в судебной практике не подходящей к делу статьи закона из-за влияния личных интересов сотрудников правоохранительных органов или чьего-то субъективного суждения. На мой взгляд, это как раз и доказывает, что закон и порядок – это нерушимая логика действий, независимо от времени и места. Особенно часто сотрудники прокуратуры и судов с десятилетним опытом склонны считать самих себя воплощением беспристрастности и справедливости и ставят себя выше общественного порядка… – на этих словах Фан У покачал головой. – Все мы люди! Излишне самоуверенные, строим тщетные планы по переустройству мира. Но мало кто осознает, как это все мелочно по сравнению с высшим божеством.

Чэнь Муян ни на шаг не отставал от Фан У, в голове крутился миллион мыслей. Хотя он никогда не занимался исследованиями в области правоведения, но был очарован рассуждениями Фан У и силился понять его, боясь упустить хоть одну мысль.

– Это может показаться сложным для понимания, но на самом деле все предельно просто. Все сущее развивается, формируя закон, который, заметно или незаметно, управляет всем сущим и одновременно служит ему. Закон не спрятан в глубинах создания, он существует здесь и сейчас в каждом из нас. Стоит только захотеть, любой может поговорить с божеством.

– Поговорить… с божеством?

Фан У остановился, глаза его вдруг сверкнули, и он устремил взгляд в сторону извивающегося вдалеке горного хребта. На его лицо упал закатный луч, нарисовав вокруг головы яркий круг.

– На самом деле, божество живет в сердце каждого человека, поговори с ним – и оно скажет, что нужно делать, а что – нет, поможет приспособиться к этому миру и наилучшим образом интегрироваться в общественную жизнь. И наоборот, прекратить общение с внутренним божеством – значит презирать законы логики. Каким бы умным ни был человек, в конце концов он пострадает от собственного ума и понесет наказание за это. Например, те, кто списывают на экзамене: можно быть самым ловким мастером шпаргалок, но обманываете вы в конечном счете только себя. Если торговец обвешивает покупателя и подсовывает дешевые подделки, он получит прибыль, но только на короткий срок, а потом окончательно испортит себе репутацию, и бизнес провалится. Или коррумпированные чиновники, которые берут взятки, грабители и убийцы – они могут, конечно, спрятаться от уголовного наказания, но все равно попадут в колесо сансары. Как говорил Лао-цзы: «Небесная Сеть широка и необъятна, но ничто из нее не ускользает»[9]. Каждый получает по заслугам, в этом и есть суть.

Теплые лучи закатного солнца скользили по щекам Чэнь Муяна. Он сощурился, глядя на Фан У, фигуру которого почти полностью поглотил золотистый свет.

– Небесное Дао не любит коварство и хитрость, поэтому не следует искать короткие пути и уж тем более идти против законов логики. Еще в древности говорили: не хочешь, чтобы о тебе говорили дурное, – не совершай плохих поступков, потому что Небо видит все. Божество заботится о тех, кто уважает и слушается его, и такой человек добьется желаемого. Судья, который следует указаниям своего внутреннего божества, беспристрастный и честный, и выступает в защиту справедливости; торговец продает только подлинные товары и никого не обманывает, – Фан У сделал многозначительную паузу и глянул на Чэнь Муяна, но не заметил, как у того напряглось лицо. – Только полицейский, уважающий живущее в нем божество, сможет наказать виновных и восстановить справедливость. Это божество направляет человека по правильному пути, учит, что такое жизнь и любовь, добро и зло, преступление и грехи, сострадание и искупление, и оно же и ведет нас к перерождению или в ад, откуда нет возврата…

– Вы, профессор, наверное, во всем повинуетесь своему божеству? – вырвалось у Чэнь Муяна, хотя он вовсе не собирался задавать этот вопрос.

Повернувшись к Фан У, он затаил дыхание. Силуэт профессора одиноко темнел на фоне закатного света, словно черная тень ярким солнечным днем.

Фан У хранил молчание.

– Профессор, что вы думаете о подозреваемом в деле о похищении? – задал новый вопрос Чэнь Муян, не сводя глаз с размытой фигуры. – Этот человек нарушил законы логики, как вам кажется? Сохранилось ли в нем уважение к своему божеству? Его ждет заслуженное наказание?

Он сжал пальцы в кулак, губы непроизвольно задрожали. Он хотел услышать ответ.

– О чем вы говорили с Лян Юйчэнем, когда позвонили ему в тот день после пары?

Силуэт ничего не ответил. Они так и стояли друг напротив друг друга, и прошло немало времени прежде, чем Фан У произнес:

– На сегодня занятие окончено. Все свободны!

На этот раз, в отличие от потоковой лекции, аплодисментов не последовало. Сгорбленная фигура повернулась, засунула руки в карманы и, не говоря ни слова, зашагала в обратную сторону. Ветер трепал воротник пиджака Фан У, следом за ним ползла худая вытянутая тень, пока он не исчез в толпе студентов.

В кампусе, как всегда в этот час, было тихо, настолько, что слышно шуршание листьев. Чэнь Муян не сдвинулся с места и тяжело дышал. Только сейчас он разжал стиснутые до боли кулаки, на внутренней стороне ладони остались алые полоски.

Ни разу они с Фан У не выходили за рамки отношений учитель-ученик, но Чэнь Муян всегда был уверен, что прекрасно понимает его: спокойный, рассудительный Фан У никогда ни на шаг не отойдет от буквы закона. Что бы ни случилось, он не пойдет на преступление, чтобы решить проблему. Этот безусловный абсолют Чэнь Муян никогда не ставил под сомнение, но сегодня его вера пошатнулась.

Он приехал в кампус задолго до встречи с Фан У. Нашел водителя университетского автобуса и, предъявив удостоверение, порасспрашивал его о передвижениях Фан У в последние дни. Он думал, что таким простым способом снимет с Фан У любые подозрения касательно его телефонного разговора с жертвой в день похищения и избавится от чувства беспокойства. Червячок сомнений так и точил его изнутри, незаметно, но настойчиво.

С одной стороны, Фан У – декан факультета права, обеспечение безопасности студентов – его непосредственная обязанность. С другой – похищение произошло после того, как он позвонил Лян Юйчэню, но сам Фан У, отвечая на вопросы Чэнь Муяна накануне, ни словом не обмолвился об этом разговоре, что, несомненно, внушало подозрения. Профессор всей душой предан своему делу и никогда бы не позволил личным обстоятельствам влиять на преподавание, но факты представляли Фан У в невыгодном свете, из-за чего вчера на собрании группы Чэнь Муян не посмел прямо рассказать о своих подозрениях. Как только университет станет центром расследования, Фан У будет главным подозреваемым. Чэнь Муян хотел развеять даже самые незначительные сомнения относительно Фан У, чтобы ход дела не отразился на нем и не помешал спокойно продолжить преподавать.

Но от того, что он узнал, сердце ушло в пятки.

Водитель по фамилии Чжэн больше десяти лет работал в университете, и Фан У всегда возвращался домой на корпоративном автобусе. Когда задерживался в кампусе на лекциях или семинарах, садился на последний, ночной, рейс. Каждый день он садился на автобус и ехал до своей остановки – улица Чанфу. Один и тот же маршрут каждый день вот уже десять лет. За исключением последних нескольких дней…

Товарищ Чжэн не мог поименно назвать всех, кто садился в корпоративный автобус у университета в тот или иной день, но, высаживая пассажиров на остановках, он всегда кивал в знак прощания. Особенно хорошо он знал остановку на улице Чанфу – круглый год там сходил всегда один только Фан У. Попрощаться с Фан У на этой остановке давно вошло у него в привычку. Но несколько дней назад Фан У перестал ездить на корпоративном автобусе, и это ошарашило Чжэна.

Пока Чжэн говорил, на лице его появилась тревога, и, закончив свой рассказ, он спросил Чэнь Муяна, не случилось ли чего. Тот усилием воли подавил подкатывающую дурноту, ответил, что все в порядке, поблагодарил водителя и распрощался. После чего попросил коллегу из управления затребовать у крупных компаний по аренде автомобилей в их городе данные о последних сделках, которые подтвердили, что в конце прошлого года Фан У взял в аренду автомобиль-седан. Стало понятно, что этот автомобиль и был его средством передвижения последние дни.

Привычки…

Вдохновившись советом, который утром дала ему жена, Чэнь Муян сосредоточился на анализе привычек профессора Фана. Очевидно, что Фан У – человек скрупулезный, который к любому делу подходит со всей тщательностью. Все ежедневные задачи он выполняет согласно заведенному порядку, в одно и то же время, в одном и том же месте, одним и тем же способом. То, что он много лет ездил в университет и возвращался домой на корпоративном автобусе, – лучшее тому подтверждение.

Внезапный отказ от многолетней привычки для Фан У – что-то из ряда вон выходящее, а учитывая, что это произошло как раз в день похищения, выглядит еще более странно. К тому же вчера Фан У отказался от предложения подвезти его и, получается, соврал, что поедет на автобусе. А больше всего привлекает внимание тот факт, что он арендовал машину еще в конце года, как будто и вправду что-то задумал…

Чэнь Муян почувствовал, что не в силах продолжать эту логическую цепочку. Ведь если предположить, что Лян Юйчэня действительно похитил Фан У, то, конечно, с большой вероятностью тот взял бы автомобиль, чтобы проще было перевозить заложника. Тогда понятно, почему Фан У заранее арендовал машину и в тот день поехал домой на ней. Чэнь Муян связался со своим приятелем из управления дорожного движения и попросил записи камеры видеонаблюдения с улицы Чанфу: той ночью автомобиль Фан У вернулся только около десяти часов. Главные ворота кампуса на улице Хуасинь были на ремонте, и видеонаблюдение там еще не запустили, поэтому невозможно было точно узнать, куда и во сколько уехал и что делал Фан У в течение пяти часов после окончания занятий в тот день.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Убийство в закрытой (или запертой) комнате, или идеальное (невозможное) преступление (англ. impossible crime), – классический детективный сюжет, когда убийство (реже – кража) происходит в таком месте, куда никто со стороны не мог прийти и откуда никто не мог выйти. Поэтому создается впечатление, что преступление не могло быть совершено в принципе. Первым детективным произведением, основанным на сюжете «убийства в запертой комнате», считается «Убийство на улице Морг» Эдгара Аллана По. – Здесь и далее прим. переводчика, если не указано другое.

2

«Башня желтого журавля» (Huanghelou) – одна из самых элитных марок китайских сигарет.

3

Согласно многоуровневой системе должностей государственной службы КНР, руководители департаментов и их заместители занимают 5 и 6 уровни из 10 соответственно, подчиняясь руководителям и заместителям уровня провинций и министерств.

4

Национальный единый экзамен на профессиональную квалификацию юриста проводится Министерством юстиций КНР.

5

Это известный мыслительный эксперимент в этике – «Проблема вагонетки» (Trolley Problem). – Прим. автора.

6

Имеется в виду курс лекций Майкла Сэндела в Гарвардском университете, посвященный вопросам морали, этики и политической философии.

7

После Синьхайской революции 1911 г. и падения последней императорской династии Цин была основана Китайская Республика, и 1 января 1912 г. было объявлено первым днем первого года Китайской Республики. Так появился новый календарь, который использовался на территории материкового Китая до 1949 г.

8

Сяо – распространенное в Китае обращение, дословный перевод «маленький». Может использоваться с фамилией в качестве нейтрального обращения, например, старших к более молодым по возрасту, и с именем – это формат более дружеского общения, например, внутри семьи. В случае с двусложным именем, как у Лян Юйчэня, «сяо» присоединяется к первому или чаще ко второму слогу имени.

9

Цитата из трактата «Дао дэ цзин» (в разных переводах – «Канон Пути и благодати» или «Книга пути и достоинства»), главного канонического текста даосизма, автором которого считается древнекитайский философ Лао-цзы.