Сомневающийся убийца

Девушка лучилась жизнерадостностью, и они с Фан У казались существами из разных вселенных.

– Я помню, как на прошлой лекции в актовом зале ты рассказывал о концепциях «несправедливый закон – это все равно закон» и «аморальный закон не может быть законом». Очень интересно!

Фан У вспомнил, что говорил об этом на общей ознакомительной лекции для всех первокурсников в прошлом семестре. Он экспромтом ответил на вопрос лектора, нимало не стесняясь аудитории в тысячу человек, не потому, что хотел выделиться из толпы, а просто потому, что право было его страстью. Целых десять минут он объяснял свою точку зрения, местами радикальную, заставив всех однокурсников вытаращить глаза от удивления.

– Да нет, я… – Фан У, который всегда чувствовал себя эдаким чудаком в глазах окружающих, впервые понял, каким приятным может быть восхищение другого человека. Обычно никто не обращал внимания ни на его внешность, ни на манеру держаться, и даже мысль о том, что его понимают и поддерживают, заставила сердце учащенно забиться. Он набрался смелости и поднял взгляд на девушку, но язык все еще его не слушался. – Эм… Спасибо.

– Если у тебя будет время, можешь помочь мне с парой тем по праву? Ой, я не представилась! Меня зовут Ши Сяовань. Приятно познакомиться! – сказала она и тепло улыбнулась.

За ее спиной сверкало закатное солнце.

Это мгновение навсегда отпечаталось в сердце Фан У. Словно сама судьба свела их вместе в тот день, чтобы он встретил любовь всей своей жизни.

Университетская библиотека, второй этаж, стол в конце зала, рядом с ним теперь – еще одна тень. Ее появление обогатило его жизнь прежде незнакомой ему гаммой эмоций: страсть и слезы, робость и смятение, румянец смущения, абсолютное счастье и невыносимое горе. Он обнаружил, что сам стал более живым и дышит полной грудью, а не действует на автомате, как раньше.

Она не переставала восхищаться им, его скрупулезностью и эрудицией.

Он про себя любовался ею, ее чистотой и красотой.

Солнце вставало и садилось, по небу плыли пушистые облака, молоденькие деревья жакаранды зацветали и увядали.

На втором курсе он, потея от волнения и крепко сжав кулаки, выпалил три слова: «Я тебя люблю». Она улыбнулась, ямочки на ее щеках стали еще очаровательнее, и впервые взяла его за руку. Плечом к плечу они медленно гуляли по кампусу. Вечерний ветер дарил приятную прохладу.

На третьем курсе она позвала его на целый день гулять по городу. Они впервые в жизни выпили латте в кофейне, попробовали стейк стриплойн, который никто из них до этого ни разу не ел, а потом посмотрели только что вышедший на экраны американский блокбастер. За день они спустили на ветер месячную стипендию. На обратном пути они не успели на университетский автобус и, когда приехали, ворота давно закрыли. Они сели на тротуар, он стал рассказывать истории из детства, а она слушала, подперев щеку рукой, что делало ее похожей на маленькую девочку. По привычке он говорил, смотря куда-то вдаль, и, повернувшись в какой-то момент, обнаружил, что она заснула, прислонившись к нему. Украдкой любуясь ее очаровательными щеками, он совсем забыл и где находится, и что делает и совершенно потерял контроль над окружающим пространством. Тут она вздрогнула и вывела его из оцепенения. Он поспешно снял пиджак, чтобы накрыть ее. В ту секунду, что он укрывал ее пиджаком, он легонько, бесшумно, обнял ее, тепло растеклось по всему телу, и он больше не чувствовал холода. Та ночь, когда он вот так оберегал ее, стала для него самым сокровенным моментом счастья.

Четвертый курс, приближалось окончание университета, и студенты крутились, как белки в колесе, занятые каждый своими делами. Кто-то искал работу, кто-то возвращался на малую родину, кто-то готовился к экзаменам в магистратуру… Самый важный момент наступил слишком быстро, и все торопились принять главное решение в жизни. Чередой шли выпускные мероприятия и встречи, в ресторанчике у главного входа всегда толпились посетители. Сезон выпускных – это еще и время прощаний. Тогда не было мобильных телефонов и высокоскоростных поездов, и многие если расставались – то уже навсегда. Ее родители нашли для нее работу в родном городе – кусок хлеба всегда будет, главное не ленись. Его родители тоже звали вернуться в родные края: с его образованием он легко получит место в судебных органах. Кампус Южно-китайского университета политики и права, возможно – просто место случайной встречи, прекрасная сказка с печальным концом.

Он и она снова пришли к аллее жакаранд. Здесь началась их история.

Знаешь, что символизирует цветок жакаранды? Тихое ожидание любви даже в минуты беспредельной тоски и безысходности…

– Выходи за меня! – он взял ее за руку и неловко опустился на одно колено, совсем как в зарубежных любовных романах.

Стрекотание цикад, шум кампуса – все в один момент умолкло. Она замерла от изумления, никогда бы не подумала, что он может сделать нечто подобное. Хладнокровный, рассудительный Фан У, всю свою энергию направляющий на изучение права. Она любила его и принимала таким, каков он есть, но никогда не смела даже мечтать, что в будущем станет его спутницей жизни.

А он все так же стоял на коленях и не мог ничего сказать. Все приготовленные слова моментально вылетели из головы (в отличие от теории права, которую он всегда помнил наизусть), и он с трудом сдерживал подступающий румянец. Но в эту секунду он увидел, как ее глаза засветились радостью.

– Конечно да, дурачок!

Я никого и никогда не полюблю в этой жизни, кроме тебя. Не потому, что они недостойны, и не потому, что ты невероятна, а потому, что мое сердце видит только тебя, помнит только твой спокойный взгляд и изгиб губ. Даже когда я состарюсь, твой образ в моем сердце никогда не померкнет…

Это были слова, которые Фан У так долго заучивал.

* * *

Клацк, клацк…

Звук в телевизоре вернул его в реальность, развеяв давние воспоминания. Фан У не помнил, как вернулся домой. Он сидел на диване, наклонившись к телевизору, на экране которого безостановочно мерцали белые хлопья.

Черные глазницы, насупленные брови. Фан У правой рукой потянулся к лежавшему рядом пузырьку со снотворным, потряс его вправо-влево и в нерешительности вновь положил на место. Левой рукой взял стакан, залпом выпил воды, отчего кадык на шее резко дернулся вверх и вниз. Он прерывисто дышал, чувствуя невероятную усталость, грудь тяжело вздымалась. Он поднес к лицу левую руку и всмотрелся в кольцо на безымянном пальце. Взгляд его смягчился, дыхание потихоньку выровнялось.

Следственная группа по делу о похищении Лян Юйчэня собралась в зале для конференций № 2 восточного управления. Приближалась ночь, стрелка настенных часов указывала на цифру девять. Сотрудники подразделения уголовного розыска кружком сидели за огромным столом, глаза прикованы к руководителю подразделения Лу Хунтао.

– Я напомню обстоятельства дела для коллег из всех подгрупп, и мы обсудим, как продвигается расследование.

Лу Хунтао, которому не было еще и сорока, говорил звонким и громким голосом. Нахмурившись, он постучал пальцами по столу, призывая присутствующих сконцентрироваться. Скроенная по фигуре полицейская форма придавала ему внушительный и грозный вид.

– Имя жертвы – Лян Юйчэнь, 21 год, студент четвертого курса бакалавриата факультета права в Южно-китайском университете политики и права, учится в первой группе. Местный, живет с отцом Лян Го и матерью Сунь Лань, домашний адрес – восточный район, улица Фушань, дом 67. Согласно показаниям Лян Го, в час ночи 18 апреля 2017 года ему позвонили с мобильного телефона сына, и преступник сообщил, что Лян Юйчэня похитили. Одновременно с этим Лянам домой доставили личные вещи сына: ключи, кошелек, – которые преступник отправил местной курьерской службой. Однако после осмотра вещественных доказательств было обнаружено, что все отпечатки пальцев стерты…

Все сотрудники криминальной полиции в зале замерли, опасаясь пропустить хоть слово. Лу Хунтао, за долгие годы службы в совершенстве овладевший навыками контролировать подчиненных, наслаждался процессом. Он взял стоявший на столе термос, отхлебнул чая и вернулся к своему рассказу.

– После того как преступник повесил трубку, Ляны еще раз набрали номер сына, но мобильный телефон был выключен. Посовещавшись, они решили обратиться в полицию. Звонок в управление поступил в 2:02. Мы сразу же связались с постом охраны Южно-китайского университета, и там подтвердили, что в тот вечер Лян Юйчэнь не вернулся в общежитие. Следуя указаниям комиссара Циня, управление сразу же собрало специальную группу по «Делу о похищении 18 апреля», которую возглавило наше второе подразделение. Комиссар Цинь просит не забывать о трех главных приоритетах и пяти ключевых правилах…

Услышав имя комиссара Циня, все полицейские торопливо раскрыли блокноты, склонили головы и вытянули спины. По залу разнесся шум десятка ручек, которые лихорадочно строчили по бумаге, словно присутствующие до смерти боялись упустить мудрость «верховного главнокомандующего». Чэнь Муяну стало смешно: его коллеги в этот момент как две капли воды были похожи на жаждущих знаний студентов открытой лекции, которых он видел сегодня днем.

Один из полицейских, новенький, недавно получивший назначение в их подразделение, встал, чтобы подлить кипятка в термос Лу Хунтао. Тот прервался и кивнул в ответ, не скрывая удовлетворения. Закончив перечислять главные правила, по мнению комиссара Циня, Лу Хунтао вернулся к обсуждению расследования.

– Результаты распознавания голоса готовы?

– Похититель использовал программу для изменения голоса, не уверен, что удастся восстановить оригинальный голос. Результаты будут самое раннее через неделю…

– Так долго?

– Эм… – полицейский в нерешительности перелистнул страницы доклада, который держал в руках, – криминалисты изъяли отпечаток голоса из записи телефонного разговора, провели анализ и выяснили, что преступник не только искусственно добавил в запись шумовые помехи, но и удалил любые возможные голосовые характеристики, поэтому…

Лу Хунтао, похоже не ожидавший, что все так сложно, нахмурился и сказал:

– Новости от семьи жертвы есть?

– Мы установили наблюдение за Лян Го и его супругой, ничего необычного не происходит. Новых указаний от похитителя не поступало.

– Переходим ко второй подгруппе. Доложите о результатах сегодняшней работы.

К ней относился и Чэнь Муян, но, докладываясь начальству, слово взял старший инспектор, глава их подгруппы.

– Личные вещи жертвы положили в мусорный бак на улице Чжуннань, откуда их забрал на доставку курьер. Бак расположен в слепой зоне видеонаблюдения, очевидцев также найти не удалось. Мы опросили сотрудников университета: 17 апреля Лян Юйчэнь был на занятии до 16:30, после чего никто его не видел и не знает, где он. Получив детализацию звонков с мобильного телефона, мы узнали, что в 16:32 Лян Юйчэню позвонил кто-то из преподавателей, содержание разговора предстоит выяснить. Однако в 18:30 по телефону с ним говорил его сосед по комнате Чжан Кай, по словам которого он звонил попросить Лян Юйчэня купить ужин навынос, но тот ответил, что ушел гулять в город с друзьями.

– Показания Чжан Кая подтверждают, что в то время Лян Юйчэнь был не на территории университета. Кроме того, учитывая показания сотрудников службы экспресс-доставки – а они получили заказ по телефону около восьми вечера, – можно сделать вывод, что похищение произошло в промежутке между 18:30 и 20 часами, и с большой вероятностью – за пределами кампуса университета. Мы составили список подозреваемых, у которых мог быть мотив… – монотонно, словно начитывая сутру, Лу Хунтао озвучил имена подозреваемых и краткую информацию о каждом, все – клиенты отца жертвы, Лян Го, с которыми у последнего сложились запутанные отношения.

– У кого-то есть вопросы? – звучным голосом спросил Лу Хунтао, окинув присутствующих грозным взглядом. Большинство пытались отвести взгляд, чтобы ненароком не показать возражения, некоторые, встретившись взглядом с Лу Хунтао, кивнули и улыбнулись в знак согласия, кто-то даже зааплодировал. Все прекрасно понимали, что вопрос – всего лишь формальность, никто никогда не возражал, и именно такого эффекта ждал начальник подразделения на каждом собрании. Но, когда Лу Хунтао скользнул взглядом по сидящему в отдалении Чэнь Муяну, он обнаружил, что тот хочет что-то сказать.

– Капитан, у меня вопрос! – Чэнь Муян поднялся и сказал: – Лян Юйчэнь – студент. Почему никто из подозреваемых никак не связан с университетом, где он учится? И потом, я считаю, стоит еще раз обсудить точное время совершения преступления.

– Я и не говорил, что преступник точно не связан с университетом, – Лу Хунтао нахмурился, но не добавил больше никаких объяснений и ледяным тоном задал встречный вопрос: – Инспектор Чэнь, какие доказательства, которые могут определить преступника, вы сегодня нашли?

С момента создания следственной группы по этому делу преступник больше не выходил на связь с семьей жертвы. На данный момент у полицейских не было ни одной хоть сколько-нибудь значимой зацепки, не говоря уже о доказательствах личности преступника. Список подозреваемых, который только что озвучил Лу Хунтао, – всего лишь догадки, основанные на психологическом портрете преступника и также не имеющие под собой никаких улик. Требование предъявить доказательства сейчас было, по сути, невыполнимым, и Лу Хунтао просто хотел посмеяться над Чэнь Муяном, который провел в кампусе весь день и вернулся с пустыми руками. Проверка подозреваемых из списка ничего не дала, но любые, даже обоснованные, сомнения, связанные с кем-то в университете, были запретной темой. Все это наталкивало Чэнь Муяна на мысли о ректоре Гу с его самодовольной физиономией и заставляло подозревать, что он и комиссар Цинь действительно замешаны в каких-то темных делишках.

– Доказательств нет, – кратко ответил Чэнь Муян, но не сдался: – Однако, раз мы имеем дело с похищением человека, значит, жертве очевидно угрожали. Поэтому достоверность показаний Чжан Кая по поводу телефонного разговора с Лян Юйчэнем под вопросом. Тем более что мы пока не нашли никакой информации о том, с кем он ушел гулять по городу, никто из близких друзей, с кем тот обычно общался, ничего не знает. Телефон жертвы выключен, и технические специалисты не могут определить, откуда был совершен тот звонок. Учитывая данные факты, я считаю, что эту линию расследования нужно проверить. По воспоминаниям Чжан Кая, голос Лян Юйчэня звучал несколько неестественно, на заднем фоне не было посторонних звуков, но сигнал постоянно прерывался. Отсюда следует, что: первое – Лян Юйчэнь в тот момент находился в необычной обстановке; второе – он был в уединенном месте, где слабый сигнал мобильной связи; и третье – разговор происходил в помещении. На основе этого мы снова возвращаемся к предположению, что слова Лян Юйчэня вызывают сомнения и с очень большой вероятностью в момент разговора ему угрожали. Поэтому я склоняюсь к тому, что преступление произошло в промежутке между 16:30 и 18:30. Что касается личности преступника, Лян Го занимает должность менеджера по работе с клиентами в государственном банке в нашем городе, люди, с кем он много общается, – либо владельцы и директора компаний, либо чиновники, в общем, «денежные воротилы». Это люди влиятельные и богатые и вряд ли пошли бы на преступление ради двухсот пятидесяти тысяч юаней.

Чэнь Муян практически полностью опровергнул гипотезу Лу Хунтао, и тот закипел от гнева, глаза сверкнули, словно молнии. Атмосфера в комнате накалилась, все невольно покрылись испариной – все, кроме Чэнь Муяна, который продолжил:

– Любое дело о похищении человека в общем и целом можно свести к двум возможным вариантам.

Он достал блокнот, сплошь исписанный гипотезами, которые он наметил, пока остальные конспектировали «мудрости главнокомандующего».

– Первый: жертва – человек обеспеченный, преступнику легко получить выкуп, а семья, скорее всего, не будет обращаться в полицию. В данном случае, на мой взгляд, ситуация следующая: Лян Юйчэнь – сам еще студент, у него нет своих доходов, а отец и мать живут на среднюю зарплату. Хотя Лян Го и работает в финансовой сфере, но занимает временную должность после увольнения в запас с очень скромным заработком, а мать Сунь Лань – кассир в супермаркете. Насколько я знаю, квартира, в которой они живут, – «вторичка», которую они купили несколько лет назад и за которую все еще выплачивают ипотеку каждый месяц, а другой недвижимости у них нет. Они едва сводят концы с концами. Вместо того чтобы похищать Лян Юйчэня, не логичнее ли было бы преступнику найти какого-нибудь предпринимателя, владельца производства с доходом миллион юаней в месяц? Очевидно, что, шантажируя таких людей, можно получить гораздо больший выкуп, да и вероятность того, что те обратятся в полицию, низкая. Поэтому я считаю, что в данном случае гораздо более вероятен второй вариант: мишенью был сам Лян Юйчэнь, и преступник отлично знаком с жертвой и его передвижениями, поэтому ему легко было организовать похищение. Учитывая систему проживания студентов в кампусе, наиболее близко знающие Лян Юйчэня люди – это…

– Хватит! – громко прервал его Лу Хунтао. Он настолько рассердился, что на висках запульсировали вены, словно извивающиеся червяки. – На данный момент, пока преступник никак себя не выдал, любые предположения имеют право на существование, но все, что вы говорите, – субъективное и однобокое мнение! Я понимаю, что вы, инспектор Чэнь, провели в университете полдня и попросту потратили время, конечно, вам хочется продемонстрировать хоть какие-то успехи. Однако мы, полицейские, всегда должны опираться на доказательства, нельзя наобум строить догадки. Любое расследование требует объединить знания разных специалистов, и каждый должен выполнять свою работу. Ни группа по вещественным доказательствам, ни технические специалисты еще не выдали свое заключение, а вы через два года после перевода в наше управление делаете уж слишком стремительные успехи и пытаетесь выполнять и работу коллег!

Этой строгой тирадой Лу Хунтао хотел смутить Чэнь Муяна, но, видя, что тот пытается возразить, перевел взгляд на остальных присутствующих и продолжил, обращаясь к залу:

– Первостепенная задача сейчас – гарантировать безопасность Лян Юйчэня, и на данном этапе мы можем опрашивать лишь узкий круг лиц, а в университете сколько людей, столько и мнений. Как только станет известно, что делом занимается полиция, это ухудшит положение заложника. К тому же университет находится в западной части города и подчиняется западному управлению, и, вмешиваясь в его дела, мы нарушаем установленную систему разделения труда в органах общественной безопасности. Наша основная задача – отслеживать все входящие звонки семье жертвы и, как только ситуация прояснится, наметить следующие шаги. Сяо Ван, Сяо Сяо, переоденьтесь в штатское и езжайте к Лянам, смените коллег, которые сейчас дежурят. Остальные – будьте на связи и ожидайте дальнейших распоряжений. Все свободны!

С сосредоточенным видом полицейские поспешно поднялись и стали расходиться. Чэнь Муян совершенно не замечал направленного на него свирепого взгляда Лу Хунтао и по-прежнему был погружен в размышления. Привыкший сразу переходить от слов к делу, он и начальству всегда без обиняков говорил то, что думает.

Его коллеги уходили один за другим, а он все еще сидел, уставившись на список подозреваемых, подготовленный технической группой, и его взгляд задержался на номерах телефонов, записанных вверху листа: тех, с кем говорил Лян Юйчэнь в день похищения. Если его догадка верна, и преступление произошло межу 16:30 и 18:30, то показания преподавателя, который позвонил Лян Юйчэню в 16:32, могут быть решающими.

С этим преподавателем он встречался сегодня – такой знакомый и одновременно чужой человек, внушающий ему смутную тревогу.

Разбитый от усталости, Чэнь Муян дотащился до дома и только у дверей смог наконец отвлечься от мыслей о работе.

Черт!

Он хлопнул себя по лбу. Он ведь обещал жене Сяо Итин, что вечером после работы они поужинают вместе, но, готовя материалы к собранию, начисто забыл об этом и не успел даже позвонить.

Он глянул на часы на запястье: начало двенадцатого… Плохи дела!

Стараясь сохранять невозмутимый вид, он открыл дверь и на цыпочках вошел в квартиру, чувствуя, как дрожь пробежала по всему телу. Меньше всего он был похож сейчас на офицера полиции без страха и упрека.

Сяо Итин была самой красивой девушкой на курсе. Ее сверкающие бездонные глаза и стройная фигура сводили с ума всех парней в университете. Чэнь Муян, открытый и уверенный в себе, с хорошим чувством юмора, тоже был популярен. Прибегнув к парочке романтических «маневров», он завоевал сердце первой красавицы, и новость о том, что Маленький принц нашел свою принцессу, стала главным событием университетской жизни в тот год.

После окончания учебы они не проработали и нескольких лет, как родители настояли на свадьбе. Но им удалось не погрязнуть в семейной рутине и сохранить страсть и романтику первой любви, совсем как в начале отношений. Чэнь Муян никогда не любил звать домой толпы гостей и не поддерживал отношений с сумасбродными друзьями. Когда на работе не было завала, он всегда шел сразу домой, и они проводили все вечера вместе. Он безумно любил Сяо Итин и часто устраивал ей романтические сюрпризы. А та была идеальной женой: содержала дом в полном порядке, и после работы мужа всегда ждал ужин при свечах. Друзья, конечно, завидовали их счастливой семейной жизни и называли их образцово-показательными супругами.

Однако в последнее время работы у Чэнь Муяна прибавилось, он постоянно задерживался и приходил домой все позже, не успевая на совместный ужин, и Сяо Итин начала обижаться. Этого Чэнь Муян боялся больше всего. Ни разу в жизни не робевший ни перед одним начальником, он страшился своего семейного «босса» и всегда послушно поддакивал на все претензии. А сегодня жена говорила, что ждет его на ужин, потому что им нужно что-то обсудить…

– Хэллоу… – в тишине комнаты его голос прозвучал неестественно. – Муж прибыл, извольте подойти встретить!

Молчание.

– Ваш заказ доставлен, получите и распишитесь, пожалуйста! Написано «Красавчик», будете забирать?

Снова молчание.

– Если не распишитесь в получении, вернем заказ на склад! Товар дефицитный, за ним уже очередь!

В комнате по-прежнему стояла кромешная тьма, ни следа живой души. Не в ее характере обижаться как ребенок, обычно она громко выражает недовольство, что же сегодня такое?

Он внутренне сжался от нехорошего предчувствия.

Он увидел слабый свет, пробивающийся из щели под дверью спальни, быстро переобулся и на цыпочках подошел к двери.

Чэнь Муян осторожно повернул ручку, отворил дверь – и обомлел от открывшейся перед ним картины. Закутавшись в домашний халат, жена сидела перед туалетным столиком. Не улыбаясь, она даже голову не повернула в его сторону.

Ну все, это конец! Похоже она разозлилась не на шутку, и без скандала сегодня не обойтись, значит, спать они сегодня не лягут и до рассвета будут переругиваться.

– Злость плохо сказывается на коже, – Чэнь Муян нервно сглотнул и попытался воззвать к ее здравому смыслу. – Особенно для моей очаровательной принцессы, злиться – просто преступление против твоей красоты!

Чэнь Муян решил сменить тактику и отвлечь ее комплиментами:

– Но, конечно, в нашей семье настоящая любовь, я тебя люблю не только за то, что ты ослепительная красотка. Даже когда ты состаришься, и фигура изменится – я все равно буду любить свою жену! От любви не избавиться никакими лекарствами, только ты и можешь спасти меня, жизнь моя!

Молчание.

Видя, что Сяо Итин никак не реагирует, Чэнь Муян сконфуженно опустил руки, которые до этого поднял к небу в знак преклонения, не зная, что еще сказать.

Ну, похоже, пора пустить в дело козырь! Он топнул ногой и перешел к стратегии «мирных переговоров».

– Дорогая, я виноват! Нас вызвали на срочное совещание, а я стал спорить с начальником и совсем забыл тебе позвонить! – Чэнь Муян быстро сменил тон на искреннее раскаяние и решил разыграть «рабочую» карту. – Всему виной это новое дело. Клянусь, мне и самому ненавистен мой проступок, я обещаю искупить свою вину. Поделом мне! Пусть это послужит мне уроком, обещаю, больше такое не повторится!

Произнеся последнюю реплику импровизированного спектакля, Чэнь Муян наклонил голову в знак смирения и специально не смотрел на жену, ожидая ее вердикта.

– Вообще-то… – Сяо Итин откашлялась, и ее голос пронзил тишину комнаты. – Ты меня знаешь, раньше полуночи я бы тебя вообще не пустила. Но помнишь, что недавно произошло?..

Недавно произошло? Что? О чем она? Точно, они ведь сегодня собирались что-то обсудить? Мысли путались в голове, у Чэнь Муяна на секунду потемнело в глазах, и он непроизвольно взмахнул рукой, вдруг уловив какой-то нежный аромат. Такой знакомых запах его жены, который хранил ее домашний халат.