Куколка. Из обломков

Татьяна тоже взялась за меню и сразу поразилась здешним ценам. «Ну, конечно, Дмитрий дешевле, чем за ночь моей работы, не обедает, – с досадой подумала она, ища глазами более-менее приемлемую цену. – Все тут богачи, одна я нищенка. Обо мне никто не подумал».

Она заглянула в меню Вадима, которое он поставил себе на колени, в надежде, что там найдется что-нибудь дешевое, но там все было то же самое. Пока Дмитрий с Ариной увлеченно обсуждали Ивана, его опыт в бизнесе и личную жизнь, которая заинтересовала Арину не меньше, Татьяна прошептала Вадиму на ухо:

– Ты здесь все себе можешь позволить?

Он посмотрел недоуменно.

– Я вот максимум чай смогу заказать. И то, если бармен согласится мне свой пакетик «Нури» заварить.

Вадим рассмеялся, притянув взгляды взрослых. Арина уставилась на сына недовольно, потому что он перебил ее вопрос. В прищуренных глазах Татьяна прочитала желание хорошенько отвоспитать его, но Арина промолчала и задала вопрос заново. Дмитрий с мамой закивали и снова вернули взгляды ей. Татьяна виновато поджала губы. Вадим не обратил на это внимания.

– Ты же вчера хвастливо угощала меня кофе, – прошептал он ей на ухо.

Даже шепот его казался издевательским.

– Но то был кофе за сто рублей. А тут один салат полторы тысячи стоит, – Татьяна стыдливо глядела в меню, которое даже оформлено было дорого. – И да, я вчера и так потратилась.

Она совсем ссутулилась. Костлявые плечи стали выступать из-под платья.

– Взываешь к моему джентльменству? – ухмыльнулся Вадим.

– Я тебе когда-нибудь отдам, – она увела глаза за край стола. – Если с баром все получится.

– Только ради того, что между нами было, – с сарказмом проговорил он. – Бери что хочешь. Кроме этого рыбного ассорти за пятнадцать тысяч.

Вадим ткнул в большое блюдо с множеством разных морепродуктов. Татьяна с отвращением посмотрела на деликатесы. Она бы не стала это есть, даже если бы пятнадцать тысяч заплатили ей. Сначала поморщилась, а потом перевернула страницу, улыбнулась ему благодарно в лицо и выпрямилась. Теперь меню она листала без опаски и слева направо, а не наоборот. Можно было и прислушаться к разговору взрослых.

– Он, кстати, вас знает, – сказал Дмитрий Арине.

Та изумленно на него покосилась, подняв брови радугой.

– Вы, оказывается, были арт-директором одного из здешних популярных баров. Его, правда, закрыли пару лет назад. Он там работал барменом.

Арина разинула рот и медленно провела кончиком языка по верхней губе. Татьяна с Вадимом тут же уставились на нее с удивленными лицами. Нахмурив брови, Арина будто пыталась вспомнить молодого Ивана, но по тому, как она мотала головой, все догадались, что сделать это ей не удалось. Или, наоборот, удалось и даже очень.

– Он только устроился тогда, за два месяца до вашего ухода, – пояснил Дмитрий, улыбаясь.

Арина задумчиво закивала, а потом поставила локоть на стол и приложила пальцы к подбородку, начав его поглаживать. Татьяна с иронией подумала, что Арине не хватало седой бороды для полноценности жеста.

– От судьбы не уйдешь, – Вадим одарил мать коварным взглядом.

– Кто бы мог подумать, – без особой радости произнесла она.

Только прозвучало последнее слово, как перед столом появился улыбчивый коренастый мужчина в потертых джинсах и сельской рубашке в мелкую клеточку. Первым в глаза бросался непропорционально большой нос забавной «картошкой», а затем толстая шея, раздутая в результате долгих и упорных тренировок. Он был коротко стрижен, носил серебряную цепь и дорогие смарт-часы.

Взгляд его сразу устремился на Арину, которая превратилась в бронзовую статую. Остальные четверо за столом обменивались взглядами друг с другом, периодически переводя их на Арину и Ивана. Татьяна впервые видела ее такой растерянной. Держала она себя хорошо, но из глаз сквозило отчаяние, которое распространилось на ближайшие метров двадцать вокруг. Казалось, даже музыка сменилась с безмятежной на траурную.

– Всем добрый вечер, – произнес Иван почти певческим баритоном.

Говорил он четко, по-дикторски, до конца произнося каждую букву. Мужчины все поднялись, чтобы пожать ему руку. Арине Иван загадочно кивнул, на Татьяну бросил молниеносный безынтересный взгляд и сел на единственное свободное место. Дмитрию и маме пришлось немного подвинуться к окну.

– Вот так встреча, – расплылся в лукавой улыбке Иван, разглядывая Арину.

Та опустила глаза на меню, почесывая подбородок, и ответила негромко:

– Тесен мир.

Лицо стало каменным. Тело напряглось. Татьяна даже через Вадима чувствовала неестественность ее позы и натянутость нервов. Она украдкой взглянула на Ивана, пользуясь тем, что он ее не замечает. Он слегка ухмылялся, тая за язвительным прищуром какие-то важные воспоминания. Мама шустрыми глазами за несколько секунд успевала обегать всех сидящих плутовским взглядом. Стол охватила интрига и острая неловкость.

Глава 6. От судьбы не уйдешь (2)

Спас всех официант, приветливо улыбнувшийся каждому по очереди. Начав с Татьяны, он стал принимать заказы. Она растерялась, поэтому заказала какой-то салат, просто ткнув в него пальцем, и бокал белого сухого вина. Мама с Ариной тоже позволили себе выпить. Вадим с Дмитрием выбрали чай. Иван к ним присоединился.

– Ну, что, обсудим то, ради чего мы здесь собрались? – предложил последний, взглянув на Дмитрия.

– Вадик, покажи презентацию, – Арина слегка развернулась корпусом к Ивану.

Вадим достал из-за пазухи папку с файлами и положил в центр стола, раскрыв на первой странице. Иван всмотрелся и внимательно прочитал первый слайд. Все трое: Арина, Вадим и Татьяна, следили за его взглядом в напряженном ожидании. Он медленно переворачивал страницы и читал каждый слайд. Когда увидел русалку, непроизвольно ухмыльнулся.

– Сиськи классно получились, – заметил искренне. – Сами рисовали?

Иван быстро оглядел всех троих. Арина с Татьяной, не сговариваясь, указали на Вадима пальцами. Тот горделиво улыбнулся, будто его авторству принадлежала сама «Джоконда». Иван крепко пожал ему руку, сказав:

– Сработаемся, – и пролистал дальше.

Пока он изучал презентацию, официант принес всем напитки. Татьяна от нервозности сделала сразу два больших глотка вина. Вадим откинулся на спинку кресла, положив на нее локоть, в привычной расхлябанной манере. Арина сложила руки на столе сдержанно и изучала глазами выражения лица Ивана по мере его продвижения по бизнес-плану.

– И по сколько вы предлагаете скидываться? – спросил он, посмотрев только на Арину.

– По пять, – просто ответила она.

– И сколько нас будет?

На гладком загорелом лбу Ивана появилась толстая жилка. Брови сдвинулись к центру.

– Трое: ты, я и Вадик. Таня будет моей помощницей.

– А ты хочешь быть арт-диром?

Он пригляделся к Арине внимательнее.

– Не только, – выдохнула она. – Я предлагаю совместное принятие всех решений вплоть до ершиков в туалете.

– Совместно – это значит ты с сыном против меня одного? – съехидничал Иван.

Она не отвела глаз, только слегка наклонила голову.

– Совместно значит вместе, все трое: ты, я и Вадик.

Иван долго всматривался в ее лицо, не двигаясь, не моргая и не обращая внимания на принесенное блюдо. Татьяна с каждой минутой нервничала все больше, потому что он показался ей суровым, недоброжелательно настроенным и грубым, а еще у них была какая-то темная история в прошлом, которая сильно раскаляла температуру за столом. Вадим переводил настороженный взгляд с матери на Ивана. Дмитрий делал то же самое, иногда оглядывая растерянную Татьяну и улыбаясь. Мама изучала цветочные узоры на скатерти, претендуя на полную отрешенность, но по напряжению мышц лица Татьяна поняла, что она все внимательно слушает.

– И как это будет выглядеть, кабаре? – Иван закрыл папку с файлами.

Он взял принесенные на деревянной подставке столовые приборы и принялся за говяжий язык. Только тогда остальные тоже приступили к еде, кроме Татьяны. Нервы еще накалялись, поэтому она отчаянно пила.

– Танцы на сцене, – пожала плечами Арина. – Тематические вечеринки. Шоу. Как везде. Только лучше и на постоянной основе.

На последних словах она выдавила самодовольную усмешку. Иван хмыкнул, опустив взгляд на запеченное мясо.

– Концепция мне нравится, – замялся он, не поднимая глаз. – Нарисовано прикольно, но как это будет выглядеть наяву? Мало просто поставить дуб в центре бара. Надо постоянно поддерживать эту идею. Во всем и всегда.

– Тебе полноценный 3-д интерьер нужен?

– Можно было бы, – улыбнулся Иван, потом сунул кусок мяса в рот и активно задвигал челюстями, а когда закончил, добавил. – В Питере не помню ничего подобного. Может, и прокатит…

Арина с Татьяной тревожно переглянулись. Затем Арина взглянула на Дмитрия, тот только опустил уголки губ. Вадим слегка наморщил лоб.

– При чем здесь Питер? Мы про Москву говорили, – сказала Арина.

Иван тоже нахмурился и оглядел всех троих.

– А что вы здесь тогда делаете? – спросил он недоуменно.

– С тобой встречаемся, – она держалась невозмутимо.

Иван хмыкнул.

– То есть ты еще хотела, чтобы я на расстоянии этим управлял?

– Я об этом не думала. Но открыть бар мы планировали в Москве. Там публики больше.

– Публики и там, и тут хватит.

Снова началось противостояние взглядов. Арина опять окаменела. Под столом она сжала ладонь в кулак, но лицо осталось холодным и пустым.

– Если честно, я, наверное, надеялась, что ты просто вложишься и будешь ждать прибыли. Без особого участия. Я работаю, ты зарабатываешь. Win – win*.

Она пожала правым плечом, не поднимая из-под стола руку. Иван закачал головой.

– Я так дела не делаю. Я согласен, но только на Питер.

Он опять устремил в Арину непреклонный взгляд сурового гренадера, что стоит до конца. Та вздохнула и посмотрела на Татьяну, которая совсем потерялась. Вино немножко ее расслабило, но лучше соображать она не стала. Однако даже в таком состоянии она осознала, что переговоры закончились прахом.

– Что тебе в этой Москве? «Дэнсхолл» все равно сгорел, – сказал Иван с едва различимой ноткой укора.

Арина закусила нижнюю губу. Татьяна тяжко вздохнула. Себе она этот вопрос невольно тоже задала. Мама с тоской взглянула на нее, но не получила ответа.

– И сын твой здесь.

– Слабый аргумент, мужик, – иронически заметил Вадим, мотая головой. – Я и до этого был здесь. Всем похер.

Иван, не разжимая губ, усмехнулся. Вадим сначала закивал, бесцельно тыкая вилкой по тушеным овощам в тарелке, а потом направил лицо к матери.

– Реально, что тебе там делать? Друзей настоящих у тебя никогда не было, как и любовников. А до бати отсюда ближе, чем из Москвы. И Лада не будет убегать.

Услышав имя дочери, Арина отвернулась. Тонкие морщины вокруг носа и рта слегка дернулись, но она сдержала эмоцию. Иван испепелял ее глазами. Татьяне показалось, что где-то на задворках его мыслей тлеет огонек надежды. «Все-таки что-то серьезное у них было», – предположила она.

– И ты тоже, – Вадим обернулся к ней. – Тебя в Москве вообще ничего не держит.

Татьяна робко опустила голову.

– Именно, – подхватила мама. – Сама жаловалась на эти «гадюшники», в которых теперь выступаешь. И живешь там в ужасной коммуналке не пойми с кем.

Она чванливо отбросила салфетку в угол стола и повела правым плечом. Татьяна посмотрела на нее с обидой и раздражением, но не стала отвечать, чтобы не провоцировать скандал. Иван перевел на нее насмешливые глаза и хмыкнул.

– Тем более, – он вновь обратился к Арине. – А если так нравится Москва, так можешь хоть каждые выходные туда мотаться.

– Надо подумать, – спокойно ответила она, посмотрев на сына.

Тот закачал головой, откинув ее чуть назад и вбок. Татьяне Арина ответила многозначительным взглядом.

– Дай нам пару дней, – попросила она у Ивана.

Тот отпрянул к спинке кресла и, взмахнув руками, легко ответил:

– Да пожалуйста. Думайте. Хотя, по-моему, выбора у тебя особого нет. Херней страдать ты не любишь.

Арина с недоделанной усмешкой посмотрела на него, остановив время за столом на минуту. Все остальные глядели в тарелки перед собой. Дмитрий уплетал что-то красное в белом соусе. Вадим нанизывал на вилку овощи, но не ел их, а просто сбрасывал и снова протыкал. Татьяна допивала вино увлеченно до неприличия.

Салат остался нетронутым, да и выглядел не очень аппетитно: осьминожьи щупальца, порезанные плотными цилиндриками, мелкие рваные куски китайской капусты, зеленые овощи и коричневый сжиженный соус поверх всего. «Я мастер выбирать блюда», – досадливо заметила она и с глубокой тоской заглянула в опустевший бокал, по дну которого плавала одинокая желтоватая капля.

– Ладно, жду фидбэка через два дня, – деловито проговорил Иван, поднимаясь, и, кинув на стол пятитысячную купюру, по очереди попрощался с мужской половиной стола за руку, а затем быстро ушел, будто его и не было.

– Блядь, – с напалмом вырвалось из Арины, словно все это время нагревалось и наконец дождалось мига, чтобы взорваться.

Все четверо уставились на нее недоуменно. Она вздохнула глубоко и снова стала похожа на бездушную статую.

– На сегодня с делами покончено, – проговорила уже мягким бархатным голосом, улыбнувшись. – Предлагаю обсудить выставку. Вы же тоже там были?

– О да, – легко подхватила мама. – Я бы такое ни за что не пропустила. У Вадика ведь потрясающие картины!

Дмитрий согласно закивал, активно двигая круглым лоснящимся подбородком. Вадим иронично оскалился, слегка мотая головой, одновременно не умея стесняться и достойно принимать комплименты. Арина смотрела на него с горделивой улыбкой, будто все картины они делали вместе. Татьяна глядела сбоку с любовью и восхищением.

Дмитрий явно впечатлился, потому что досконально разобрал работы по полочкам, особенно остановился на двух картинах, которые назвал «Кладбищем» и «Узором». Мама его восторг от «Узора» не поддержала и даже раздраженно фыркнула, потому что для нее работа олицетворяла ужасные воспоминания. Вадим понимающе кивнул. Татьяна отвернулась, чтобы не поймать ничей обвиняющий взгляд.

Арина для разбавления обстановки сравнила новые произведения с предыдущей выставкой. Обсуждение затянулось надолго. Татьяна в спорах не участвовала, заказав себе еще вина, только слушала, с любопытством наблюдая за лицами собеседников.

Творчество Вадима вызывало много разных эмоций. Для себя она отметила, что в его картинах содержалось немало идей для долгих дискуссий, длящихся часами, а то и веками. Философы всех времен наверняка это уже обсуждали. У нее его работы тоже вызывали круговорот мыслей и чувств, но свое мнение она не желала высказывать, боясь попасть впросак, показаться глупой или быть осужденной самим художником.

Хотя у всех сидящих за столом имелась чудесная возможность подискутировать с автором по поводу идей, что он заложил в свои работы, чем мама нескромно пользовалась, засыпая его вопросами. Когда остальные трое ценителей искусства забывали про художника, споря друг с другом о глобальных смыслах человечества, он поглядывал на Татьяну с любопытством, словно пытался прочитать ее мысли. Она отвечала улыбкой и просто пожимала плечами. И он снова отворачивался к спорящим.

Глава 6. От судьбы не уйдешь (3)

Неугомонная мама не выпускала Арину и Дмитрия из дискуссии допоздна. За окном уже успело стемнеть и снова посветлеть за счет искусственного освещения. В ресторане давно играл живой джаз. Музыка медом вливалась в уши и мгновенно расслабляла тело. Порой, когда дискурс за столом достигал недоступных для понимания Татьяны высот, она отвлекалась на эту музыку, слегка покачивая корпусом и попивая вино.

Когда официант принес счет, Арина попросила его разделить. Дмитрий воскликнул:

– Я угощаю, я же организовал встречу.

– Нет, нет, нет! – решительно замотала головой Арина, выставив тонкую руку вперед. – Я всегда плачу за себя сама.

– Бате только это не говори, – усмехнулся Вадим. – Пусть пребывает в счастливом неведении.

Арина смерила его укоризненным взглядом.

– Ну, хотя бы в знак знакомства, – мягко настаивал Дмитрий.

– Нет, даже сыну не позволю за себя заплатить, – вертела головой Арина.

– Будто я собирался, – отозвался он с сарказмом.

Она закатила глаза. Дмитрий с мамой переглянулись и уважительно закивали.

– Я тоже плачу за себя сам, – Вадим улыбнулся им.

Татьяна ткнула его локтем вбок.

– Да, и за Таню.

У мамы глаза превратились в два круглых серых шара. Она уставилась на Татьяну в возмущении и манерно произнесла:

– Куколка, что ты как неродная. Конечно, мы за тебя заплатим.

– Нет, – выпалила Татьяна. – Я уже Вадима попросила. Не надо.

– Но мы же семья! – мама повысила голос, елозя в кресле. – Зачем ты Вадика беспокоишь? Он не должен за тебя платить.

Мама посмотрела на него, ища поддержки, но Вадим замотал головой и с улыбкой ответил:

– Да мне несложно. Я заплачу.

– Ну, как так? Я же ее мама…

Вадим ее перебил.

– Ада, не переживай, все нормально. Ты останешься ее мамой независимо от оплаты счета.

Арина усмехнулась. Дмитрий выдавил улыбку. Мама резко вздохнула, напрягая шею, из-за чего выступили все жилки.

– Но почему ты должен за нее платить? Вы ведь друг другу никто! – негодующе взмахнула она руками.

Вадим резко поднялся из-за стола, перехватив папку с чеком у Дмитрия.

– Ада, мы это уже проходили, – процедил он жестко, не повышая голоса. – Не тебе решать, кто мы с Таней друг другу.

Мама опешила и чуть съехала в кресле, положив сцепленные руки на живот. Глаза ее, напряженные и сердитые, в бешеном ритме носились по лицу Вадима. Он взял счет и сунул в папку несколько купюр, затем передал Арине. Татьяна только тяжело вздыхала, раздражаясь на мелочную маму. Вадим посмотрел на нее и, усмехнувшись, добавил:

– Она все равно мне вернет.

Татьяна поймала его наглое подмигивание и закатила глаза, хотя мысленно благодарила за то, что он за нее заступился. Ей гораздо легче было признать свою слабость перед ним и потом расплачиваться, исполняя нелепые просьбы, чем быть должной маме. Вадим не претендовал на ее свободу, на ее мысли и на нее саму, хотя ему бы она добровольно отдалась даже в рабство, но в том и было дело, что он бы никогда о таком не попросил.

Из-за стола все поднялись в угрюмом молчании. Арина, которая после нескольких бокалов красного сухого заметно повеселела, чтобы избавиться от неловкости, подхватила маму и Дмитрия под руки, встав посередине, и повела из ресторана, нахваливая саксофониста из джаз-бэнда, что сейчас исполнял соло. Татьяна с Вадимом шагали за ними.

– Спасибо, – сказала она стеснительно, убрав руки назад: левую согнула в локте и обхватила ладонью правое предплечье.

– Ну, как всегда, должна будешь, – весело ответил Вадим.

– Отдам, если заработаю.

Она издала грустный вздох.

– Ты же знаешь, я натурой беру.

Он тоже убрал руки за спину, приняв аналогичную позу, только отзеркаленную. Татьяна обернулась на него со слабой улыбкой.

– Я просто не хочу быть зависимой от мамы, – некстати пояснила она, опуская глаза на черный прорезиненный ковер, лежавший у входа.

Вадим усмехнулся и открыл стеклянную дверь.

– А от меня хочешь?

– А тебе я и даром не нужна, – выдавила она сквозь мгновенно возникшую в горле боль и сразу отвернулась, чтобы не встретиться с ним глазами.

На лице Вадима на миг промелькнула гримаса раздраженного недоумения, но он не успел ничего ответить, потому что его внимание привлекла Арина. Они уже подошли к машинам на парковке. Мама с Дмитрием остановились у белого универсала с длинным капотом. Арина опиралась фигурным боком на золотой внедорожник.

– Вадик, отвези меня к Ладиному отцу, – сказала она, нахмурив брови. – Надоело мне до нее дозваниваться.

– Уже ночь, мам, – возразил он лениво.

– Будто они спят! – она вскинула голову.

– Я ведь Соне сегодня обещал приехать…

– Перебьется твоя Соня одну ночь без секса! А я дочь уже несколько недель не видела!

Вадиму возразить было нечего. Губы в протесте сжались до тонкой искривленной линии. Татьяна с сочувствием на него посмотрела, хотя Арину ей было больше жаль. В глубине души она радовалась, что хотя бы одну ночь Вадим Соне не достанется.

– Ладно.

Они стали прощаться. Арина обнялась с мамой и Дмитрием, как с закадычными друзьями. Они наговорили друг другу кучу принятых любезностей о том, как им приятно было познакомиться, как они интересно провели вечер, как хотелось бы встретиться еще таким же составом. Вадим с Татьяной стояли в стороне, со скепсисом глядя на сюсюканья родителей.

– Пока, – просто сказал он, когда остальные расселись по машинам, и направился к своей.

– Пока, – протянула Татьяна, двинувшись к автомобилю Дмитрия.

Вадим стартовал первым. Дмитрий еще копошился несколько минут с ремнем безопасности, который никак не мог найти под собой, а потом тоже выехал с территории парковки. Мама не сумела сдержать упреков. Татьяна к этому готовилась еще на выходе из ресторана.

– Куколка, я надеялась, что мы уже все проговорили, – начала она пыхтящим голосом. – Мы ведь семья. В семье нормально помогать друг другу. Я ведь делаю это не для того, чтобы выпендриться, в конце концов! Зачем ты выставляешь меня врагом? Я ведь хочу заботиться о тебе.

– Мам! – Татьяна ударила кулачком по кожаному сиденью. – Хватит! Ситуация уже разрешилась. Я о себе давно сама забочусь. И я вполне способна за себя сама платить. Пока не в таких дорогих ресторанах, но в нормальных местах для обычных людей легко! Мне не нужна поддержка и помощь. Спасибо, но нет.

– Тем не менее сегодня от Вадика ты приняла помощь, а от родной матери – нет? – мама развернулась к ней всем корпусом.

– У нас с Вадимом свои счеты, – отрезала Татьяна и уставилась в окно.

Разговор на этом закончился. Дмитрий еще пару минут поглядывал боязливо то на мать, то на дочь. Мама всю дорогу вертелась и ерзала, недовольно цокая и хмыкая. Когда они вошли в квартиру, Татьяна сразу заперлась в комнате.

Перед сном она долго смотрела на «балерину», думая о других картинах Вадима, о нем самом, о сегодняшней встрече, об Арине и баре, который очень живо себе представляла теперь. Она уже гуляла по нему, танцевала на сцене и чувствовала смешанный запах алкоголя и дерева. В воображении разыгралось целое танцевальное представление – смесь отрывков из того, что они делали в «Дэнхсолле»: и хэллоуинский шабаш, и похищение Нового года злобным отшельником, и свадьба зомби и еще множество других. Татьяна продолжала задавать себе вопрос, который задал Арине Иван, и пыталась найти ответ.

Ее в Москве, действительно, ничего не держало. Она не имела там ни собственного жилья, ни постоянной работы, да и друзей не успела много нажить. Русик с Муравьевой были заняты своим бурным романом. С ними она в последнее время виделась редко, особенно после окончания курсов в школе рисования. Лада жила в Москве только из-за матери. «Адлия? У нее там тоже ничего и никого нет», – с надеждой подумала Татьяна и решила созвониться завтра с Ариной, в которую все упиралось.

С этой мыслью Татьяна заснула и проснулась.

Из кухни снова несло соблазнительным вкусом выпечки, который пробуждал стянувшийся за ночь желудок. Голод тащил ее на кухню, где ждала мама. Она еще дулась, но продолжала за Татьяной ухаживать: наложила кашу, приготовила кофе, вытерла крошки со стола. Говорила только сухо и как бы с неохотой, хотя поглядывала украдкой.

Татьяна реагировала спокойно. Поражалась себе, как теперь не волновалась из-за мелочной обиды матери. Года два назад она бы билась в панике и истерике, стараясь ей угодить. Мама тоже к этому привыкла, потому удивлялась ее равнодушию.

После завтрака Татьяна опять закрылась в комнате. До обеда звонить Арине боялась, потому смотрела мультфильм. После двух бывший директор набрала ее сама.

– Решила? – спросила Арина сразу после «Алло?».

– Нет, – сглотнула Татьяна и резко поднялась на кровати, скрестив ноги. – А ты?

– Эти двое тут меня умоляют, – с ехидством произнесла Арина. – Внезапно мать все полюбили.

Татьяна улыбнулась стене, на которой высветился в шутку недовольный образ босса с закатывающимися глазами и вытянутым в трубочку пухлым ртом.

– Знаешь, что меня смущает?

Татьяна сначала замотала головой, а потом поняла, что Арина ее не видит, только слышит, и ответила:

– Нет. Что?

– С этим Иваном у меня был роман. Всего пару месяцев перед моим отъездом в Москву. Я думала, ничего серьезного, парень молодой, отойдет быстро. Он мне год потом еще писал. Каждый день. И раз в месяц, прямо на работу, отправлял букет алых роз.

– Ого, – вырвалось у Татьяны.

Она округлила глаза и затаила дыхание, хотя нечто подобное и ожидала услышать. Арина продолжала отстраненным голосом: