Её нельзя

Когда Эмиль снова навис надо мной, я тихо задрожала. Между ног сгустилось сильное напряжение, хотя он ни разу коснулся меня там. Мне кажется, я бы не пережила этого. Мне не нужны были нежность и ласка. Нужно было, чтобы Эмиль стал первым.

Он молча сорвал остатки одежды и развел мои бедра шире. Я дышала ему в шею, ощущая на себе его аромат. Я пахла Эмилем и этой ночью.

Все произошло очень быстро. Эмиль накрыл мое тело своим, подложил руку мне под спину, заставив выгнуться. Раскрыться для него.

Другой рукой он удерживал меня – будто бы у меня были силы на побег. Я обмякла в его руках, а затем ощутила боль.

– Тихо, – услышала сквозь нее.

Я дернулась. Попыталась отползти выше. Мне хотелось сбежать. Силы появились – Эмиль предсказывал, что так будет. Он поцеловал меня. Не из нежности, а чтобы заглушить крик. Из глаз покатились крупные капли, а живот задергался от спазмов.

Я ведь все предусмотрела. Сбежала с мужчиной от отца-тирана, но не знала, что секс будет больнее отцовских пощечин.

Скользнув пальцами к его подбородку, я ощутила колючую щетину. Это немного отрезвило. Привело в чувство от распирающей боли. Эмиль выругался. Его голос был глухим, а в глазах стояла пелена. Он явно еще не утолил свою жажду, поэтому я ждала продолжения.

Эмиль отклонился, и внизу сразу стало легче.

А потом он толкнулся в меня еще раз, забирая то, что я ему предложила. И отпустил. Я больше не ощущала его пальцев на бедрах, его тяжелого дыхания и жестких поцелуев.

Эмиль пощадил меня.

Я плохо помнила оставшуюся ночь. Помнила, как Эмиль взял меня на руки и понес в ванную. Сказал, что нужно помыться. Мой взгляд зацепился за испачканную постель, и я охнула.

– Тихо. Пока ты будешь в ванне, я сменю простыню.

Все остальное прошло как в тумане. Я спрятала лицо в руках. Вокруг все тряслось, вскоре я услышала шум воды. Он усыплял. Тело окутало тепло, и боль между бедер стала стихать. Я провалилась в сон с безумной мыслью.

Эмиль.

Он стал моим первым мужчиной.

Глава 11

Эмиль

За окнами громыхал салют.

Пробило полночь, наступил следующий год. София не дотянула до этого момента – уснула в моей спальне.

– Со-фи-я, – протянул я. Сладко звучит. Ни в ком я не видел столько страха и столько уверенности одновременно. И никто не выводил меня из себя так бешено. Никто не смел.

Этой ночью она собрала в себе все, чего я никому бы не позволил. Да и ей с рук не спустил – ночь у нее случилась не самая сладкая. Она явно была расстроена, когда не закончил начатое.

Я сцепил зубы и глотнул спиртное, наблюдая за людьми внизу. Праздничный фейерверк подсвечивал темные пятна. Вид был – зашибись. Сюда бы поставить Софию и наблюдать за ее реакцией.

Вообще-то, я собирался вывести Софию на улицу, но она едва успокоилась и, слава богу, уснула. Ночью у нее поднялась температура, пришлось насильно поить чаем с лимоном и порошками, которые нашел на ресепшене.

Но и здесь все было не так гладко: София воротила нос и пыталась сопротивляться.

– София, пей! – Я разозлился.

– Пожалуйста, не трогай меня… – захныкала она, закрываясь от меня одеялом. – Я хочу спать.

– Выпьешь, и я дам тебе уснуть. Бегом, я сказал.

Потом она снова попросила оставить ее в покое. Я накрыл ее одеялом и шумно втянул воздух.

– Что ж, посмотрим, какой покладистой ты будешь наутро, София.

Глядя на нее сейчас, я должен был признать: этой ночью я едва не поддался эмоциям. Инстинктам. Я вспомнил ее фразу, и кровь в венах забурлила с новой силой.

«Не ты, так другой сделает это со мной!»

Я отвернулся от окна и поставил бокал на столешницу. Засунул руки в карманы штанов и дождался, пока за окном стихнет.

Ее фраза просто убила меня. Я представил, как девочку трахает другой, – и меня накрыло. Порванная рубаха, загнанный взгляд… Я с трудом нажал на тормоза. Это был бы не секс, а удовлетворение собственнических инстинктов. Утром меня бы ждали слезы и женская истерика. Пришлось бы заглушать, лечить. Возможно, применять силу, чтобы успокоить.

Когда за окном стихли крики, я ушел к себе.

Я бы получил, что хотел – ее тело. Но, к несчастью девчонки, этого мне уже мало.

Рано утром к гостинице приехал гость. Арслан собственной персоной.

– Ай, какая же красавица наденет мое украшение? – Он потер руки и приветственно осмотрел меня.

– Доброе утро, дядя Арслан. Ты с драгоценностью явился? Я рад.

Арслан кивнул. Мы встретились на парковке, в автомобиле сидела его охрана – всегда наготове. Он протянул мне сверток бордового цвета.

– Держи осторожно. На футляре я оставил свою подпись. Для Софии.

– Спасибо. – Я достал приготовленные купюры. – Это благодарность за скорость, ты привез украшение вовремя.

– Благодарю, сын. Твоя избранница наверняка достойна лучшего.

Сцепив зубы, я кивнул, не посвящая его в подробности. Если бы еще все было гладко, с избранницей этой.

Я завернул в аптеку и вернулся в номер с коробкой из кожи. На столе стояла кружка с водой, София уже выходила из спальни.

Ты выдала себя, девочка.

Я мысленно представил ее: как переминается с ноги на ногу, щеки горят, взгляд бегающий, блуждающий. Такую девочку и пороть за поведение не надо – она сама будет наказывать себя.

Я крепко сжал футляр и громко постучал в дверь.

– Ты проснулась. Я захожу.

В спальне было темно. Я сделал несколько шагов, выискивая взглядом Софию. Она сидела на кровати и смотрела мне куда-то в район ремня.

– Доброе утро. Ты еще не одета? – заметил резко.

Босые ноги, трусы с высокой талией и тонкая маечка на бретельках, купленная вчера. Она мало что скрывала, и я скользнул взглядом по неприкрытой груди и соскам, просвечивающимся сквозь тонкую ткань.

– Не успела. – София подняла глаза и слабо облизала губы.

– Поднимись.

Она подчинилась и встала передо мной.

– Посмотри в зеркало.

– Не хочу…

– Посмотри.

София подняла глаза. Я убрал волосы с ее лица. Округлые бедра, узкая талия и охрененная грудь. Если я когда-то забуду, какое тело я хочу трахать, то представлю ее. Софию.

Я положил руку поверх ее троечки, слушая рваное дыхание. Потер большим пальцем и спустился ниже, сбросив лямки с тонких плеч. Грудь оголилась наполовину. Как же это сексуально, блядь.

– Я не… – тихая мольба.

– Тихо. Просто смотри.

Я показал футляр и на ее глазах вытянул оттуда украшение.

София вздрогнула – холодные камни повисли на ее тонкой шейке, и я скрепил застежку. Щелчок. София не дышала.

– Твоя грудь создана носить драгоценности. Самые дорогие, София.

– Оно… невероятно красивое.

София коснулась пальчиками камней и лепестков. Приподняла, разглядывая со всех сторон и восхищаясь блеском.

– Но я не могу его принять. Дома будут вопросы.

– Будут вопросы – зададут мне. Теперь пойдем завтракать.

Я вытащил из кармана маленький пакет с лекарствами. Надеюсь, ей это поможет.

– В аптеке мне посоветовали купить это. – Я положил пакет на кровать. – Порошки, таблетки по расписанию. Так быстро восстановишься, ночью у тебя был жар.

София покрылась пятнами, но кивнула и пробормотала что-то вроде «спасибо».

Я развернулся и вышел из спальни. Ты все можешь, София. Ты примешь украшение, потому что я хочу видеть на тебе свой подарок.

Я заказал завтрак в номер – с этой девочкой я почти не выходил отсюда по утрам. Можно оформлять подписку на завтраки, твою мать.

Когда София вышла, ее внешний вид был опрятным, но я бы с удовольствием смотрел на нее в майке на бретельках и с растрепанным волосами. Украшение не сняла.

Я довольно улыбнулся.

– С Новым годом, – сказала она. – Только у меня нет для тебя подарка.

– Подарок передо мной.

София замерла, потом осторожно села за стол напротив и гордо выпрямила спину. Видно, что воспитывали именно так.

– Чем займемся сегодня?

Я опешил. Когда принесли завтрак, София сразу схватилась за вилку и стала как ни в чем не бывало уплетать омлет. Даже тон поменяла. Холодный, он так и сквозил блефом. Во что ты собралась играть, девочка? В спальне ты выглядела более покладистой.

– Не хочешь поговорить о вчерашнем? Обсудим твой шантаж?

– Какой шантаж?

– О том, кто тебя будет трахать. Я или кто-то другой.

Я прищурился и с удовольствием увидел ее красные щеки.

– У меня не было выбора. Послушай, Эмиль! – София резко встала, пылая огнем. – Давай проведем еще несколько дней, или сколько тебе осталось до отлета в Италию, без ругани.

Какого хера происходит – я пока не понял, но поведение девчонки меня выбесило.

– Я не понял. Ты забыла, что предлагала мне ночью, или…

– Почему же забыла? – София наигранно нахмурилась. – Все помню. Но какое это имеет отношение к нашему отдыху?

– Чего? – уточнил я.

– Давай позавтракаем, Эмиль. Я вчера видела фуникулер, может быть, покатаемся?

Я поднялся из-за стола и медленно приблизился к ней. София застыла, а я толкнул ее к стене и расставил руки возле ее лица. Если девчонка и смутилась, то виду не подала.

– Приди в себя. Может, тебя еще на сноуборд поставить, девочка?

Я едва держал себя в руках.

София качнула головой:

– Если можно, я бы хотела обойтись без активностей. На фуникулер. Ты ведь скоро в Италию улетишь, да? Нужно многое успеть. – Немного подумав, София добавила: – У меня нестыковка. Если ты живешь там, то зачем заказывал машину сюда?

– Верная нестыковка, – ухмыльнулся я. – Потому что улетать я пока не собираюсь. Одевайся, я отведу тебя на фуникулер.

Ее изменившееся поведение натолкнуло на мысль, что с этой девочкой не все так просто.

Глава 12

София

Я ужасно спала. Мне снились кошмары, а, проснувшись посреди ночи, я тихо плакала. Осознала масштаб сотворенного и с ужасом ждала возвращения домой. Знала, что отец схватится за ремень или еще хуже – отвесит пощечину, а Эмиль… Эмиль так и останется в моем воспоминании мужчиной, которому я предложила свою невинность.

Не более.

Утро первого января прошло для меня словно в тумане. Я не хотела выходить из спальни, но Эмиль сам пришел и надел на меня украшение. Будто я все еще стоила этого мужчины после того, что наговорила ему прошлой ночью.

А потом вообще нацепила на лицо маску равнодушия и постаралась выглядеть максимально холодной. И вообще пыталась вести себя так, как обещала Эмилю: будто ни о чем не жалела. Слово нужно держать – меня этому учил отец. И научил хорошо.

После завтрака я тепло оделась, и мы с Эмилем отправились на фуникулеры. Идти предстояло через снежную целину.

– Эмиль! – раздался за спиной женский голос. – Эмиль, это ты?

К нам спешила девушка в фиолетовом комбинезоне. У незнакомки была тоненькая фигура и высокий рост. «Под стать Эмилю», – сразу подумалось мне. Они оба высокие и идеально подходили бы друг другу.

Она сняла шлем и широко улыбнулась.

– Ну, привет! Ты что, не узнал меня?

Вокруг сразу распространился яркий цитрусовый аромат. Мне кажется, за минуту я пропиталась им. Ненавижу цитрус.

Я поджала губы и отвернулась. До фуникулеров мы не дошли, так и притормозили у гостиницы.

– По шлему не узнал, извини, – отозвался Эмиль с издевкой. – Здравствуй, Лиза.

– Я так рада тебя видеть! – выдохнула девушка.

Я вскинула взгляд и прищурилась.

Лиза оказалась блондинкой с выразительными чертами лица. Густые идеальные брови (сразу видно работу мастера) и аккуратно подчеркнутые макияжем скулы говорили о том, что во внешность вложено немало денег. Она вообще была как с обложки журнала.

Внутри стрельнула обида: папа не разрешал мне краситься ярко. Дочь Эмина Шаха должна быть скромной. А еще – покорной. В общем, идеальной женой и хозяйкой.

– А ты?

«Ты рад меня видеть?» – кричали ее выразительные глаза.

– Я в порядке, спасибо. Как твои дела?

От ответа Эмиля девушка опешила – это было видно по ее взгляду. Глаза потухли, она какое-то время переминалась с ноги на ногу и только потом обратила внимание на меня.

Встретившись глазами, мы обе замерли.

– Я в норме. А кто это с тобой, Эмиль?

– София. Софи, это Лиза, моя давняя знакомая.

Не надо мне лгать, Эмиль. Никакая это не знакомая. У знакомых так не блестят глаза. Знакомые не смотрят на тебя с любовью.

– Приятно познакомиться, – выдавила я.

– Мне тоже… – Девушка нахмурилась. – А мы нигде с вами не встречались, София? Лицо такое знакомое… Не могу вспомнить.

– Исключено, – ответил за меня Эмиль и неожиданно взял меня за руку. – София из Волгограда.

– Я, вообще-то, тоже оттуда родом. Если ты помнишь… – Девушка облизала накрашенные губы, вернувшись глазами к Эмилю.

Стойкая помада, однако.

Эмиль напрягся – это было заметно по его поджатым губам.

– Лиза, ты же не любишь горы. И город этот. И вообще в Америке жила. Чего прилетела?

Эмиль разговаривал с девушкой грубо, небрежно. И очень холодно. Стоило ему взять меня за руку, я почувствовала, что он на взводе.

Мне стало жарко. Внутри будто огнем вспыхнуло понимание: Эмиль ее любил. Сейчас ненавидит, но Лиза влюблена до сих пор. В книгах, которые я читала, именно так описывали людей, у которых есть друг к другу чувства.

– Я отойду! – выпалила я резко. И дернула рукой, высвобождаясь из крепкого захвата.

Эмиль не двинулся – стоял как скала.

Лиза улыбнулась ему и мягко продолжила:

– Мама сказала, что ты здесь, и я решила встретиться. Она тебя видела, а ты даже не зашел к ней. Хотя она тоже владеет этой гостиницей, как и ты.

И она кивнула на гостиницу, в которой мы с Эмилем провели ночь.

Я перестала дышать. Какого черта он скрыл от меня, что это его бизнес? Я крепко стиснула зубы, дыша через нос. Ощущение, что меня поймали в ловушку. С другой стороны, я ведь даже не спрашивала, чем Эмиль занимается. Какой у него бизнес или что он любит. Мне просто было хорошо с ним.

– Я собираюсь продавать свою долю. Сегодня вечером как раз хотел зайти к ней и обсудить нюансы.

– Ого. Зайди обязательно. Она будет рада увидеть тебя.

Возникло неловкое молчание. Я сделала еще несколько шагов, протоптав тяжелый снег. Вообще-то, я хотела на фуникулер только с Эмилем, но теперь выяснилось, что на курорт приехала его бывшая.

– Хорошего отдыха, Лиза.

Я услышала шаги позади себя и почувствовала объятия. Эмиль ушел от этой девушки.

– Эмиль! – Ее голос дрогнул.

– Лиза, мы вроде закончили, – двусмысленная пауза. – И разговор тоже.

– Да, конечно. Но я тут рядом, сняла отдельный домик. Захотелось уединения. Приходи, если захочешь. Поболтаем.

– Хорошего уединения, – подытожил Эмиль и уверенно сжал мою ладонь.

Я молчала всю дорогу до фуникулера, хотя внутри все распирало от вопросов. Кто она для него? Как долго они любили друг друга? Любили ведь. Наверное.

Внутри кабинки было тепло, а вид из нее – просто потрясающий, но мне было все равно. Перед глазами стояло растерянное лицо девушки. Эмиль был с ней холоден и груб.

Как закончились их отношения? Видимо, очень плохо, и оттого становилось тревожно.

Истерзав себя мыслями, я не выдержала:

– Можешь сходить к ней. Поболтать.

Я скривилась: как же нелепо звучало это слово! И все это она говорила при мне. Да, она не могла знать, что нас с Эмилем не связывают любовные отношения, но совести у нее все равно нет. Хотя и жаль ее. Очень.

– Я сам решу, куда мне сходить. И между Лизой и мной ничего нет, – заверил Эмиль.

Он подошел ко мне со спины. Я почувствовала тяжелые шаги и дыхание мне в макушку.

– Меня это не должно интересовать.

– Но интересует? – Эмиль ухмыльнулся. – София, у нас с ней были отношения. Ее мать мечтала выдать Лизу за меня замуж.

– И что? Не сложилось? – бросила я холодно.

– Она мне изменила, – просто ответил он.

Я повернулась, ошарашенно глядя на Эмиля.

– Я смотрел на нее таким же взглядом, когда увидел ее в постели с другим. После этого не сложилось. Мне не нужна невеста-шлюха, – бездушно отозвался Эмиль.

Меня словно ударили. Ведь, чтобы спасти себя от вынужденного брака, я поступила ничем не лучше этой Лизы. Отвернулась от семьи.

– Все прояснили, София? Теперь наслаждайся поездкой и забудь о ней.

Я забыть не смогла. Просто не представляла, как можно изменить человеку, которого любишь. Я бы с Эмилем так никогда-никогда. Если бы он был моим…

Мы вернулись поздно вечером – много гуляли, ели, затем снова гуляли. Эмиль сказал, что мне полезно быть на свежем воздухе – ему нравится мой румянец и то, что я не крашусь. Совсем.

Только теперь, когда мы возвращались в гостиницу, я заметила те самые домики, в одном которых поселилась Лиза. Они были очень близко. Пять минут ходьбы.

В номере я приняла у себя душ и долго думала. Даже машинально снова расчесала татуировку, которая пряталась ниже поясницы.

Папа объяснял татуировку принадлежностью к династии, такая была у всех, но я никого кроме семьи пока не знала. Только родителей и братьев. Меня берегли и прятали дома как зеницу ока, а на самом деле просто продали и обнесли золотой клеткой, как дорогую вещь. Да, я сбежала из дома, но от этой татуировки мне не избавиться никогда.

Это мое клеймо.

Продана – и все.

Весь вечер Эмиль был задумчивым и снова стал много курить. Как в ту новогоднюю ночь, о которой мне было стыдно вспоминать. Я не хотела думать, что он прокручивает в голове встречу с Лизой.

– Эмиль, не хочешь посмотреть фильм? – предложила я робко. – Можно у тебя… в спальне. Там есть проектор, я видела…

– Давай через час. Мне надо обсудить детали по поводу гостиницы.

Эмиль ушел, а я не находила себе места. Если мать Лизы и есть вторая владелица гостиницы, то их с Лизой действительно многое связывает. Такой бизнес не строят с чужими людьми.

Я пришла в спальню Эмиля и открыла окна, чтобы выветрился запах никотина. А потом тихонько легла на постель. Здесь я предложила ему себя. А если сейчас он с этой Лизой? Если не вернется ни через час, ни через два? Если болтать будут до утра…

Эмиль вернулся намного раньше. Через полчаса. Я расслабилась, когда в гостиной хлопнула дверь. Затем в спальне. Фильм смотреть уже не хотелось – я много думала, и день оказался морально тяжелым.

Когда постель прогнулась под его весом, я притворилась, что сплю, но крепкие руки обхватили меня за талию и все равно притянули к себе. Я с облегчением выдохнула: на Эмиле не было цитрусового запаха. Совсем. Иначе я сошла бы с ума. Уехала бы тотчас же.

– Ты больше не уйдешь? – сонно пробормотала я.

– Я никуда не уйду. А ты хотела сбежать? – вкрадчиво, с угрозой. Эмиль вжал меня в себя. Крепко. Сильно.

– Нет…

– Вот и хорошо. Я никогда не сделаю тебе больно. – Он поцеловал меня в висок и велел засыпать.

Никогда. Он пообещал никогда не делать мне больно.

Я прильнула к нему. Кто же знал, что всего через десять часов он нарушит свое обещание? Так скоро и так страшно.

Глава 13

Эмиль

Я толком не проснулся, а телефон уже упорно надрывался – на экране высветилось имя друга.

– Чего так рано? – отозвался недовольно.

– Врач, ты слишком расслабился в отъезде. Дела в городе требуют твоего присутствия.

Ринат. Только он мог звонить мне в любое время и называть меня врачом. В прошлом я увлекался медициной, как-то раз даже подлечил Рината, после чего прозвище осталось за мной.

– Задерживаюсь.

Я бросил взгляд на ту, что заставила задержаться. Я должен был вернуться в Петербург вечером первого января. Была договоренность с Ринатом, что вернусь.

Девочка спала крепким сном младенца.

– У нас проблемы с поставками, Эмиль, – вздохнул Ринат. – Машины встали, рейсовых ребят задерживают и сдуру проводят обыски. Разбирайся со своими задержками и возвращайся. Походу, дело серьезное.

– Понял. Буду сегодня, максимум – завтра утром.

Я сбросил вызов. Ты забылся, Эмиль. Забыл, кто ты есть. И свои обязательства тоже забыл. А их надо исполнять.

Только что делать с Софией – я еще не решил. Она боялась возвращаться домой, это чувствовалось, но и со мной тоже не поедет. Только силой в машину грузить. Не уверен, что она будет счастлива.

Я занимался тем, чему обучил отец в Италии. Не плохие дела, но и не хорошие: мы помогали нашим людям, кто в этом нуждался, и ради этого иногда приходилось пренебрегать законом. Порой мы спасали жизни. Много жизней.

Я всегда хотел стать врачом – сказывалось желание повернуть время вспять и спасти мать. Но со временем понял, что все это чушь. Надо бросать медицину и заниматься чем-то более глобальным и важным. Уже несколько лет я организовывал экспорт лекарств для тяжело больных людей у себя дома, в Италии. Кровь звала помочь своим.

Потерев лицо, я поднялся. Кто-то копал под нас с Ринатом, и надо было разобраться с этим. Но в груди все бешено колотилось, так хотелось забрать девочку с собой. Одна проблема: объяснять слишком долго, а вылетать надо сегодня. Машину придется поставить на склад и заняться перегоном позже.

– Эмиль? – хриплый шепот за спиной.

Я обернулся и уточнил:

– Ты Петербург любишь?

София сонно глядела на меня. Растрепанные волосы и сексуальный, ничего не понимающий взгляд.

Она осторожно качнула головой.

– Я даже не знаю. Папа меня туда еще не возил.

Я поджал губы, схватив с полки сигареты. На все ответы есть аргумент – папа. Что такого в Петербурге, что папа не возил? Если он обычный мужик, ему и его дочке там ничего не грозило. Если необычный, то есть определенные риски.

Но ничего, мы с Ринатом себе место выбили. Бабло делаем и людям помогаем. Правда, бабло делаем на тех, кому это не сильно нравится. Наша деятельность мешала нескольким лицам в городе, вот и копать стали.

– Спи. Я пойду покурю.

Девочка что-то пробормотала и тут же уснула. Надо решать вопрос, и очень быстро. Забирать силой или вернуть домой. Или София сама поедет со мной, что маловероятно. Папа там рулит крепко.

Я затянулся у окна. За панорамой стояла кромешная тьма, туристы еще спали. Телефон снова завибрировал. Незнакомые номера приходилось брать из-за специфики работы.

– Да.

– Эмиль, это я… Лиза. Не злись, я твой номер у мамы взяла.

Я сжал сигарету зубами.

– Чего надо? На время смотрела?

– Я помешала тебе? – Голос у нее виноватый. – У меня, вообще-то, для тебя новость. Не телефонный разговор, приходи.

Как же я хорошо знаю тебя, лживая сука.

– Лиз, если тебе потрахаться не с кем, это твои проблемы. Не еби мне мозг.

– Это касается твоей… девчонки, – с ненавистью сказала она.

Вот и твое истинное лицо, Лиза. Так лучше, нехер притворяться.

– Лиз, что за херню ты несешь? – устало вздохнул я и потянулся за второй сигаретой. Еще день не начался, я уже на никотиновой игле. Еще и проблемы в Петербурге. И София, которую домой ни хрена возвращать не хочется.

– Я всю ночь не спала, вспоминая, где могла видеть твою Софию. И вспомнила. Прямо сейчас. Знаешь, очень странно, что она меня сама не узнала. Мы с ней часто пересекались на светских вечерах, она непростая девушка.

– Ну, и? – Я нетерпеливо затянулся.

– И ты в курсе, где меня найти. Если, конечно, хочешь узнать, какую змею пригрел в своей постели.

Лиза сбросила звонок. Стерва. За змею я заставлю ее ответить.

Докурив, я оделся и выбрался из гостиницы. Лиза ждала с открытой дверью.

Я зашел внутрь туристического дома и поджал губы. Ну конечно. Откровенный топ, короткие шорты. Раньше захотелось бы трахнуть, сейчас противно.

– Говори.

– Проходи, я налила чай, – призывно улыбнулась она, пытаясь уцепить меня за руку.

Я холодно посмотрел на длинные пальцы, обхватившие мое запястье. Лиза вздрогнула и отступила. Знала, на что я способен в гневе. Из постели папика я ее вытаскивал силой. Сам себя не помнил. Я тогда еще не поднялся, только приехал в Петербург. Завлек ее итальянской кровью, а Лизе денег и роскоши надо было.

Сука. Сейчас все остыло. Осталась неприязнь.

– Говори, – повторил громче. – И прекрати думать, что нужна мне. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу твое голое блядское тело и выбитые зубы того придурка.

Лиза схватилась за горло и побледнела.

– Ты же знаешь меня, блд. Знаешь, что я прямолинейный, а все еще таскаешься за мной. В Америке побогаче не нашла никого?

– Ты… ты бы лучше с ней так обращался, ведь она заслуживает этого больше, чем я!

Я брезгливо морщусь от ее истерики. Хорошая игра. Лживые слезы, на которые я больше не поведусь.

– Пустые слова. Найди себе другой кошелек, Лиза, – бросил холодно и развернулся. Какого черта я приперся? У нее на уме одни бабки. Секс и бабки.