Напиши любовь

Позади меня послышалось тихое шуршание. Не подумав, я обернулась и наткнулась на почти обнажённого Кая.

– Ох, чёрт, – вырвалось у меня.

– Сейчас слюнки потекут, – сквозь смех произнёс Засранец.

Громко захлопнув рот, я нахмурилась.

– Какого чёрта ты делаешь?

– Собираюсь в душ

– Ты мог снять одежду в душевой

– Мог, – сказал Кай и кивнул, – но мы оба взрослых человека. Не думаю, что тебе в новинку смотреть на мужское тело. Ну и трусы я всё-таки не снял.

Проговорив последние слова, он отвернулся, предоставив моему взгляду прекрасный вид на подтянутые ягодицы, и направился в душ.

Я подбежала к кровати и с головой накрылась толстым одеялом. Да, я из тех людей, что спят так даже летом. Спустя время мои веки потяжелели, я проиграла битву со сном. Только один раз, я проснулась всего на секунду. Тепло чужого тела согревало словно печь. Одеяло тут же было сброшено. За спиной послышался тяжёлый вздох и мягкое шуршание. Затем я услышала шёпот.

– Однажды ты сведёшь меня в могилу, Мышонок.

Глава 8

Это лучшее утро за последние десять лет. Даже не открыв глаза, я чувствовал этот приятный аромат молока и мёда, а чьи-то мягкие волосы щекотали нос. Приоткрыв один глаз, я наблюдаю такую картину. Гвин распласталась на кровати, одна её нога по-хозяйски покоилась на моих бёдрах, а рука расположилась на груди, слегка задевая сосок. Лицо полностью закрывали волосы. Когда я попытался аккуратно избавиться от её хватки, Гвин издала забавный и одновременно сексуальный звук, похожий на хныканье. На губах расцвела улыбка. Утренние лучи ласкали её тело. Короткие шорты почти не прикрывали задницу, показывая маленькая растяжки на бёдрах. Мне тут же захотелось провести по ним пальцем или накрыть, чтобы не соблазняться.

Решив, что Гвин будет не рада моему утреннему стояку, я ушёл в туалет, чтобы облегчить своё положение. Когда вернулся, она уже проснулась. С заспанным лицом и следом от слюны в уголке рта девушка выглядела ещё прекраснее. Знаю, многие считают, что мужчинам подавай разодетых и разукрашенных девиц, но это было лишь отчасти, правда. С такими было легко развлекаться, они простые на подъём и поддержат любые твои эксперименты, но вот для души ищешь другу. Во всяком случае, так было со мной.

Когда я избрал путь писателя и решил не подвергать цензуре некоторые аспекты человеческой жизни, тут же обзавёлся большой толпой фанатов. Никогда не думал, что смогу своей профессией привлекать женщин, но почти каждая просила меня продемонстрировать то, о чём пишу прямо в её пастели. Я не отличался особой скромностью. Иногда принимал такие предложения, но чаще отказывался. В какой-то момент просто понял, что неинтересен я, им нравится образ, который я создаю на страницах своих книг. Но вот сюрприз, автор не всегда такой же, как его персонажи.

– Чего уставился? – пробубнила Гвин, вырывая меня из потока мыслей.

Ну вот опять, от её слов разум путается. Никто никогда не думает каково мужчинам. Нужно держать баланс между доброжелательностью, брутальностью, заботливостью и сексуальностью. Можно сказать, что у девушек всё точно так же. Только во, от девушек не бегут, если они переборщить с чем-то из этих элементов. Аккуратно взвесив свой ответ в голове, тихо произнёс.

– У тебя след от слюней, – моя рука взметнулась, а затем палец коснулся левого уголка губ, – вот здесь.

Щёки Гвин тут же покраснели. Как же мне нравилась эта её способность. Она что-то пробурчала себе под нос и быстро юркнула мне за спину в сторону душевой.

Не знаю почему, но меня пробивал лёгкий мандраж. Мы ехали в сторону дома, в котором выросла Гвин. Вчера мне очень не понравилось, как миссис Маус разговаривала со своей дочерью, но я дал возможность Гвин, самой дать отпор. Десять лет терапии не прошли зря. Раньше, я бы просто наорал на её мать, и всё.

Руки Гвин теребили подол бежевого приталенного платья. Не знаю, нервничает ли она из-за встречи, или ей не комфортно в таком наряде. Я давно знаю, Гвин, и эта девушка всегда отдавала предпочтение чему-то удобному, а не красивому. Сейчас она ведёт себя крайне необычно. Пока мы стояли на светофоре, я потянулся на заднее сидение, чтобы снова достать для неё плед. Вчера ей стало спокойнее, когда тёплая и мягкая ткань легла на ноги.

– Возьми, – одной рукой я протягивал плед, другой управлял машиной.

Она прошептала слова благодарности и накрылась розовой тканью. Мне не нравилось, когда она становилась такой тихой. По природе Гвин непокорная, так что такое поведение просто противоестественно.

Когда мы подъехали к двухэтажному белому дому, она совсем затихла. Выйдя из машины, я подошёл со стороны пассажира, открыл дверь и протянул руку. Её подрагивающие пальцы ухватились за меня как за спасательный круг.

Дом становился всё больше и ближе, по мере того как мы приближались, а моя рука легко придерживала Гвин за поясницу, в надежде, что прикосновение её успокоит.

Дверь открылась, а на пороге стояла высокая белокурая женщина. Видимо, заметила нас в окно, потому что мы ещё не успели постучать или нажать на кнопку звонка.

– Гвинет, – она окинула свою дочь одобрительным взглядом, затем переключилась на меня, – Малакай, проходите.

В голосе миссис Маус я уловил странные нотки. Всё ещё доброжелательный, он звучал звеняще и натужно, будто человек в действительно не был рад нас видеть.

– Спасибо за приглашение, – проговорил я и шагнул внутрь.

– Привет, мама, – Гвин шагнула вслед за мной, только больше прижимаясь к моей руке.

За столом, к которому нас привели, уже расположились все родные. Мужчина с короткими тёмными волосами сидел во главе. Коралловая футболка обтягивала его мягкий живот, а взгляд изучающе скользнул по мне. Он поднялся и протянул мне руку.

– Джон, – представился отчим Гвин.

– Малкай, – я пожал его руку, – можно просто Кай.

Его взгляд перешёл к Гвин.

– Привет, дядя Джон

Они легонько обнялись, слишком не растягивая телесный контакт. Было видно, что Гвин от этого слегка неудобно. Нас представили остальным. Дядя Гвин по имени Дэнис, был также коротко подстрижен, как и её отчим, но волосы более светлые, да и ростом он был выше. Бабушка Лора, увидев свою внучку, тут же подорвалась с места и смачно чмокнула её в щёку. Казалось бы, очень тёплые отношения, на первый взгляд, но что-то было не так. Моё сердце чуяло, всё не то, чем кажется.

Стол ломился от угощений. Миссис Маус призывала нас попробовать всё, потому-то она простояла у плиты половину дня. С тарелки на меня смотрел рыбный суп. Я зачерпнул бульон ложкой и слегка поморщился. Горячо. Гвин сидела рядом со мной, но к еде не притронулась. Сначала я подумал, что она просто нервничает, но чем дольше я сидел вместе с её семьёй, тем страннее казалось всё вокруг.

– Милая, когда я уже смогу похвастаться всем, что твоё имя украшает стенды с бестселлерами?

Её бабушка смотрела выжидающе, а Гвин сжалась от этого вопроса. Что происходит?

– Не знаю, бабуля, – начала она нерешительно.

– Вообще-то, сейчас мы работаем над совместным проектом, – сказал я уверенно.

Все взгляды обратились ко мне.

– Ты тоже пишешь? – спросил Дэнис, пережёвывая бутерброд.

– Он автор эротических романов, – проговорила миссис Маус, и я удивлённо вскинул брови.

Наводила обо мне справки.

– Вот значит как, – Дэнис повернулся к Гвин, – почему бы тебе тоже не писать что-то подобное? Может, тогда ты возглавила бы эти твои рейтинги. Секс всегда хорошо продаётся.

Вообще-то, он был прав в том, что такие книги хорошо продаются, но мне не понравилось, с каким пренебрежением он говорил о творчестве Гвин. Для автора его книги, в первую очередь возможность выговориться, а не предмет продаж. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, но я сдержал рвущийся наружу порыв ударить её дядю.

– У Гвин совершенно другой стиль работы. Она один из немногих авторов, кто пишут что-то чистое и искреннее. Я читал все её книги и могу с уверенностью сказать, они потрясающие.

Мой профиль горел от пристального внимания Гвин, но я не повернулся. Не сейчас, когда с трудом сдерживаю злость.

– Гвин, детка, почему ты ничего не ешь? – послышался голос Лоры.

– Спасибо бабушка, я не голодна.

Остаток трапезы прошёл в шумных разговорах, в которых не один раз нарушались границы Гвин и мои.

– Натали сказала мне, что вы с Гвин встречаетесь, – поинтересовался отчим Гвин.

Кто-то рядом поперхнулся.

– Да, Джон. Это так.

Ещё на похоронах я понял, что она не хочет рассказывать своим родным всю правду и признаться честно, разделял это желание. У этого, конечно, была и эгоистичная причина. Мне нравилось ощущение, что она моя, даже если это понарошку.

– Повезло тебе, Гвин, – посмеиваясь, проговорил Дэнис, – раз уж Кай такое пишет, боюсь представить, что он вытворяет в постели. Да, мужик? – он посмотрел на меня, ожидая, что я поддержу шутку.

Тишина заполнила столовую. Кто-то неловко откашлялся.

– Как долго вы вместе? – снова заговорил прерванный Джон.

– Только месяц, но, надеюсь, это надолго.

Я чувствовал, как Гвин прожигает меня взглядом, и на этот раз повернулся. Быстро подмигнув, я протянул руку и ласково сжал её запястье под столом.

– Мне нужно выйти, – неожиданно громко проговорила Гвин и подпрыгнула со стула. Я встал следом.

Когда мы оказались вне предела слышимости, она резко развернулась и посмотрела на меня гневным взглядом, я невольно задержал дыхание. Вот она, моя Гвин.

– Какого чёрта ты творишь?

– Что я сделал не так?

– Ты … ты, – запнулась она.

– Что я?

– Ты грубишь дяде, – яростно прошептала Гвин, и я от удивления расширил глаза.

Мне же это не послышалось?

– А то, что он грубит тебе, ты упустишь?

– Не твоего ума дела. Я привыкла.

– Нет, Гвин. Даже если мы не в настоящих отношениях, я не позволю так уничижительно относится к человеку, которого уважаю.

Теперь настала её очередь смотреть так, словно олень в свете фар.

– Ты меня уважаешь?

– Конечно. Иначе не согласился бы работать вместе.

Мне казалось, я говорю очевидные вещи, но взгляд Гвин становился всё более удивлённый.

– Ну да, точно.

– А теперь ответь мне. Только честно.

– Хорошо

– Почему ты не притронулась к еде?

Щёки Гвин слегка порозовели, и она смущённо поёжилась.

– Я просто не ем всё это

– Почему тогда миссис Маус приготовила именно такие блюда?

Гвин замялась.

– Не уверенная, что она знает.

– Знает о чём? Что ты не ешь рыбу? – я раздражённо фыркнул, – как мать может не знать об этом?

Гвин пожала плечами и потупила взгляд. Этот ужин вообще может стать ещё хуже? Я взял её руку и потянул в сторону выхода. Когда мы вышли в столовую, взгляд Дэниса с мужским самодовольством остановился на нас.

– Развлеклись, Голубки.

Ну вот и всё. Я не выдержал. Мой кулак сам собой взметнулся вверх и впечатался в лицо дяди Гвин. Позади послышались крики. Кто-то схватил меня за талию и пытался оттащить.

– Никогда, – удар, – больше, – удар, – не говори, – удар, – так в сторону Гвин.

Кому-то всё таки удалось меня оттащить, и я заметил испуганный взгляд Гвин, который метался от меня к дяде. Вот чёрт. Извиняться буду позже, сейчас надо убраться из этого дома.

Я взял Гвин за руку и мягко потянул в сторону выходу, чтобы дать ей выбор. Пойти со мной или остаться. Она выбрала первое.

– Постойте, молодой человек, – взревела миссис Маус, – вы не хотите извиниться?

Я с таким трудом подавил в себе неистовый огонь гнева.

– Извиниться? – прошептал я, – это вам следовало извиниться. Вы долгое время не видели свою дочь и вот как её встретили? С бесконечными осуждениями, нападками и требованиями, которые идут вразрез с тем, чего хочет она сама. Знаете что, миссис? Единственное, за что я должен извиниться, так это то, что не увёл её раньше.

– Не разговаривайте со мной в таком тоне, молодой человек

– О, я буду разговаривать так, как посчитаю нужным. Насколько позволяет моё к вам уважение. Хотя, – я усмехнулся, – о каком уважении может идти речь, если вы даже не удосужились узнать, что есть ваша дочь!

Бросив это, я резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону машины. Гвин не издала ни звука.

Когда я сел, то обрушил весь свой гнев на руль и сильно удар по нему. Маленькая фигура рядом вздрогнула. Вот чёрт.

– Извини, – выдохнул я.

Наши взгляды встретились.

– Спасибо, – прошептала она.

– За что ты благодаришь меня, Мышонок?

– За то, что отстоял мои границы

– Не стоит, – я повернул ключ в замке зажигания.

Путь до отеля мы проделали в тишине. Поднявшись в номер, быстро собрали вещи и решили сейчас же отправится домой.

Сумки опустились на дно моего багажника. Снова в пути. Снова тишина.

– Знаешь, вообще-то, я не люблю похороны, – спустя час, зачем-то проговорил я.

Гвин тихо рассмеялась.

– Их никто не любит, – она немного задумалась, – разве что гробовщики.

Смешок невольно сорвался с моих губ.

– Так почему ты их не любишь? – уже с интересом спросила она.

– Однажды мне пришлось похоронить всю свою семью, – признался я.

Тихий вздох, заставил меня поёжиться. Никогда не любил жалость.

– Соболезную.

– Спасибо.

– Тебе тяжело?

– Да, но сейчас не так, как в самом начале.

– Тогда ты и начал писать?

Я кивнул.

– Они погибли в автокатастрофе.

– Ты был один в семье?

– Нет, у меня была сестра

От признания в памяти всплыл образ Оливии. Такие же чёрные как у меня волосы, слегка раскосые голубые глаза и яркая – как солнце улыбка. Глаза невольно защипало.

– Какая она была?

– Весёлая, – начал я, – открытая. Очень разговорчивая. Могла найти общий язык со всеми вокруг, – мой взгляд скользнул к Гвин, – ты бы ей понравилась. Вы похожи.

– Спасибо, – смущённо прошептала Гвин.

Дальше она давить не стала, а я задумался. Ведь это была первая девушка, которой я рассказал о трагедии моей семьи.

– Однажды я тебе покажу их фотографии, – зачем- то произнёс я.

– С нетерпением буду ждать.

Остаток пути мы проделали молча. В какой-то момент Гвин заснула, а я любовался на её прекрасный профиль. Большие грозовые глаза,спрятанные под закрытыми веками. Тёмные, густые ресницы, нос с небольшой горбинкой и пухлые губы. Если у меня когда-нибудь спросят, что такое красота, я покажу им фото Гвин.

Когда я добрался до её дома, она уже проснулась. Мне пришлось уговаривать, чтоб я помог донести в квартиру сумки. Будучи дома, она выглядела совсем другой. Расслабленной, свободной.

– Пока, Мышонок, – проговорил я и открыл дверь, чтобы уйти.

– Пока, Засранец.

Только сейчас я заметил, что она больше не обращается ко мне по полному имени и улыбнулся. С мягким щелчком дверь закрылась. Нужно возвращаться домой.

Моя квартира была не такой уютной, как у Гвин. Я подошёл к единственному месту, куда регулярно устремлялся мой взгляд. На тумбочке стояла моя детская фотография. На ней маленький я, и девочка с грозовыми глазами улыбались, держа в руках мышь-полёвку.

Глава 9

Свидание четвёртое. Кафе.

Помада на губах выглядела странно. Может стереть?

После ужина с родителями я не знала, куда себя деть. Мама так и не позвонила, а Кай вёл себя слегка отстранённо. Даже не ответил на моё письмо с первой историей для сборника. Что ж, намёк понят. Никакого сближения. На секунду я заколебалась. Может всё-таки стереть? Нет. Я красивая и свободная женщина, кто знает, может, именно в этом кафе я встречу свою будущую любовь?

На город уже опустились сумерки, и он заиграл новыми красками. Кай выбрал уютное итальянское кафе рядом с моим домом, так что, я решила прогуляться пешком. На мне был оверсайз свитшот с эмблемой моего колледжа и длинная шёлковая юбка белого цвета. Перед выходом у меня был выбор. Надеть красные босоножки или конверсы. Угадайте, что я выбрала?

Подойдя к небольшому кафе, мой рот невольно открылся. Кай, мать его, Гард стоял в тёмно-синем костюме тройке. Готово поспорить, что он был сшит на заказ, потом что просто незаконно сидеть настолько идеально. В уголках его глаз образовались мелкие морщинки, когда он заметил меня.

– Мышонок, – произнёс он с улыбкой.

Я не могла прийти в себя ещё некоторое время и просто глазела на него как дура.

– Чёрт, Кай, ты прекрасно выглядишь, – искренне проговорила я и подошла ближе.

Его уши слегка покраснели, он взял мою правую руку и поднёс к губам.

– Спасибо, – прошептал он и запечатлел на тыльной стороне ладони целомудренный поцелуй.

По моему телу прошла волна электричества. Что ж, это опасно. Подведя меня к кафе, он открыл двери, чтобы пропустить вперёд. В ноздри мне тут же ударил умопомрачительный аромат пряностей. Да, за такое можно душу продать.

– Вау, – невольно сорвалось с моих губ.

Внутри кафе было ещё прекраснее, чем снаружи. Выдержанное в стиле маленьких итальянских городков стены, украшала кремовая кирпичная кладка. Клетчатая скатерть сочеталась с такими же занавесками на окнах, а плетёная мебель завершала весь образ. Хостес подошла к нам и мило улыбнулась.

– Здравствуйте, чем-то могу помочь?

Кай вышел вперёд и вежливо кивнул девушке.

– Здравствуйте, у нас бронь на это время.

Брови девушки нахмурились.

– Извините, я отойду, чтобы кое-что уточнить

После этих слов она ярко улыбнулась и скрылась за примечательной деревянной дверью с ручкой в виде головы льва.

Не знаю почему, но мне было слегка неловко. Кай не смотрел на меня, и не разговаривал.

– Ты посмотрел мой рассказ? – я нарушила неловкую паузу.

Голубые глаза тут же встретились с моими. Едва заметно, но я разглядела в них страх. Ему не понравилось, и теперь он боится признаться? Дыхание спёрло, а паника сковала тело.

– Да, – только ответил он.

Я заморгала.

– Всё?

Он поморщился, взглянул на часы и в сторону двери, за которой скрылась хостес. Не хотел отвечать.

– Давай обсудим это позже.

Он это серьёзно? Только из-за того, что в кафе было слишком много людей, я не стала устраивать сцену. Именно в этот момент решила вернуться хостес.

– К сожалению, произошла ошибка и ваша бронь не была подтверждена.

На её лице была натянута извиняющаяся улыбка. Мы с Каем переглянулись.

– Что это для нас значит?

Кай вмиг посерьёзнел. Между густыми бровями появилась морщинка, которую мне так хотелось разгладить большим пальцем.

– Сейчас все столики уже заняты, – она склонилась в лёгком поклоне, – просим прощения.

Чтобы хоть как-то разрядить напряжённый момент, я прильнула грудью к руке Кая и произнесла.

– Может, тогда просто прогуляемся?

Он захлопал глазами так, будто у меня вдруг выросло две головы.

– Ты уверена, Мышонок.

Нервный взгляд хостес метался от Кая ко мне. Было видно, как ей неловко и насколько сильно она хочет избавиться от нас.

– Всё в порядке, – прощебетала я.

Кай кивнул, и мы вышли из кафе.

Как только мы отошли подальше, он остановился и посмотрел на меня, нахмурив брови.

– Извини, – буркнул он.

– За что?

– За кафе, – Кай немного замялся, – и за лицо дяди.

Я рассмеялась. Искренно, раскатисто.

– Тебе не за что извиняться, а дядюшка уже давно напрашивался. Просто до тебя никто не осмеливался.

– И всё равно прости.

Я отмахнулась от его слов и пошла дальше. Спустя время снова чувствовалась давящая неловкость. Не знаю, что с ним такое, но он слишком молчаливый.

– Может, всё таки ответишь. Как тебе моя история?

Он тяжело выдохнул.

– Горячо, – прошептал Кай еле слышно, – честно говоря, не ожидал от тебя такого.

– Ну, я решила немного поэкспериментировать. Тем более что та книга из библиотеки, – я слегка прокашлялась, – мне понравилась.

Кай усмехнулся. Не знаю, что за мысли сейчас роятся в его прекрасной головке, но выглядит он безумно привлекательно. Стоп. Что? Чтобы уйти от этих мыслей, я представила его в шапочке для бассейна. Не знаю человека, который выглядел бы в ней хорошо. Ну вроде полегчало.

– Вот как, – он немного помолчал, – миссис Маус звонила?

Я была слегка сбита с толку резкой переменой темы.

– Нет

Признаться честно, это немного расстраивало. Мне казалось, что она должна связаться со мной хотя бы для того, чтобы накричать.

– Можешь дать мне её номер?

– Зачем?

– Я должен извиниться.

О нет. Он точно не должен извиняться. Как вспомню шуточки дядюшки и его липкий взгляд, сразу хочется помыться пару десятков раз. Весь ужин я терпела их резкие замечания в сторону того, что именно я пишу. Сколько себя помню, мне никогда не удавалось дать им отпор. В такие моменты язык становился тяжёлым, а в груди неприятно щемило. Разочарование. Вот кем я себя чувствовала. Слова Кая в тот вечер задело что-то в душе. Даже если он сделал всё это ради себя, мне было приятно.

– Кай, послушай, – мне пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть прямо в глаза, – моя семья – сборище эксцентричных циников. Всю свою карьеру слышу осуждающие шепотки с их стороны, но иногда, они позволяют себе высказываться достаточно громко. Мне никогда не удавалось с этим справиться, и рядом не было человека, который смог бы сделать это за меня, – взяла его большую мозолистую руку в свои, – мне действительно стоит поблагодарить тебя, Кай.

Позади меня доносились звуки скрипки уличного музыканта, громкие разговоры людей, гудки машин, но весь мой мир сузился до лица Кая так близко к моему, и на звуке его дыхания. Оно уже обдавало мои губы. Он собирается меня поцеловать.

Нет. Нет. Нет.

Нужно как-то это остановить. Я уже потянулась руками к его груди, чтобы оттолкнуть, но поймала себя на мысли, что не хочу. Меня тянуло к нему. По-настоящему тянуло.

А что, если он тоже разочаруется во мне? Неприятная мысль заставила окоченеть. Что если наш сборник с рассказами провалится. Он решит, что во всём виновата я?

– Пойдём купим тако, – выпалила я.

Он тупо уставился на меня, а затем слегка нахмурился.

– Чёрт, – широкая ладонь закрыла глаза и слегка надавила, – я должен был предложить это раньше.

Спустя пятнадцать минут мы уже сидели на лавочке рядом с итальянским кафе, в котором должны были ужинать и поглощали тако. Мои пальцы полностью покрылись оранжевым соусом. Держу пари, в нём были не только пальцы, но и рот. Откусив большой кусок, я удовлетворённо застонала, чем привлекла внимание Кая, которых хранил гробовое молчание.

– Что?

Уличные музыканты по-прежнему развлекали толпу живой музыкой. Мягкие джазовые нотки проникали мне под кожу, заставляя расслабиться.

– Может, потанцуем?

В отличие от меня, Кай не выглядел как изголодавшийся бездомный, которого обмазали в соусе тако. Его прекрасные голубые глаза смотрели с вызовом и надеждой. Глупое сердце пропустило удар. Я провела тыльной стороной ладони, чтобы убрать остатки крошек, и мягко кивнула.

– Только если ты меня научишь

Лицо обдало жаром, и я уже знала, какой цвет приобрела кожа. Даже если бы я хотела о чём-то соврать, тело не дало бы это сделать.

Брови Кая нахмурились.

– Ты не умеешь танцевать?

Почему-то мне захотелось защититься после этого вопроса. Я скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок.

– Какие-то проблемы?

– Нет. Просто, казалось, ты умеешь, – он почесал подбородок, который уже успел порасти короткой щетиной, – в клубе ты двигалась уверенно.

– Это другое. Там не нужно соблюдать правила, просто двигаешь своими конечностями под музыку и всё.

Вид у Кая был ошарашенный. Он долгих несколько секунд всматривался в моё лицо. Что он пытался там найти? Я ведь действительно так считала. Одно дело – клубные танцы, но совсем другое то, что он мне предлагал. Я сомневаюсь, что он хочет тереться своим телом об моё под джаз на глазах у всех.

– Что ж, я тебя научу.

Он протянул широкую ладонь, приглашая на танец. Музыканты как раз закончили предыдущую композицию. На несколько секунду улицу накрыла тишина. Все стояли в предвкушении следующей мелодии. Прожевав остатки тако, я вложила свою руку в его.

В ноздри сразу ударил аромат, от которого вызывает зависимость. Дезодорант и мятная жвачка. Мои ноздри раздулись. Я пыталась впитать в себя этот запах.

Одной рукой Кай обхватил мою ладонь и поднял сцепленные руки, а другой придерживал за поясницу и подтянул к себе. Мои ладони были такими потными, что стало стыдно. Дыши Гвин. Дыши. Это всего лишь танец. Ты же не в постели с ним находишься. От всплывших в разуме картинок стало только хуже. Его большой палец нежно поглаживал поясницу, и я шумно сглотнула, стараясь успокоиться.

– Здесь всё просто. Я делаю шаг вперёд, ты отступаешь назад той же ногой, – в подкрепление своих слов он шагнул на меня, – хорошо, а теперь шаг в сторону, – я повиновалась.