Напиши любовь

– Я не заинтересована в знакомствах

Блондин меня или не услышал, или не захотел воспринимать слова всерьёз. Хватка на талии усилилась. Он попытался притянуть меня ближе, но я упёрлась ладонями в его грудь.

– Может, всё-таки, передумаешь, – заплетающимся языком проговорил он, а в ноздри ударил резкий запах алкоголя.

Я помотала головой и сильнее надавила на грудь. Я чувствовала давящую атмосферу позади меня. Чёрт. Ещё один. Ну что за невезение. Паника липкой хваткой вцепилась в моё тело.

– Девушка сказала, что не заинтересована, – от знакомого хрипловатого голоса внутри всё расслабилось.

Голубые, как небо, глаза Малакая потемнели. Блондинчик совершенно не считывал сигналы, потому что руки с моей талии так и не убрал. Аккуратным движением я отодвинула его пальцы и освободилась от захвата.

– Да он невменяем, – фыркнул Малакай, – эй, парень. Шёл бы ты домой, – с этими словами, он взял меня за руку и повёл прочь от танцпола.

За барной стойкой, мило щебеча с барменом, стояла Синди. Подруге тоже следовало вернуться домой. Чтобы узнать меня, ей потребовалось неприлично много времени. Она помахала нам с Малакаем.

– Кай, душка. Пригляди за моей подругой, хорошо? – прокричала она еле различимо и лучезарно улыбнулась.

Я чувствовала, как он напрягся. Затем его голова дёрнулась. Он кивнул моей подруги. Подведя меня к барной стойке, он удержал покачивающуюся Синди.

– Стой здесь. Никуда не уходи.

Он достал телефон из заднего кармана джинсов и что-то быстро напечатал. Подхватив подругу на руки, он направился к выходу из клуба.

– Постой, – крикнула я вдогонку, – куда ты её несёшь?

– Ей нужно домой, – раздражённо бросил он.

– В такси небезопасно я поеду с вами.

Немного помолчав, он кивнул, и я последовала за ним. На выходе из клуба Кай попрощался с вышибалами и подошёл чёрному мерседесу.

– Поможешь? – его голова указала на запертую пассажирскую дверь, и я кивнула.

Быстро оказавшись рядом, помогла уложить Синди на заднее сидение автомобиля.

– Садись

Я сделала, как мне сказала и проскользнула на переднее сидение. Всего через секунду Малакай уже был за рулём. Ключ зажигания повернулся, и машина издала приятный рокот. Путь до дома Синди мы преодолели молча. Не знаю почему, но Засранец был не на шутку разозлён. Так что, я не решалась начать привычный для нас обмен колкостями. От усталости веки потяжелели, и я не стала противиться, легко уснув.

Ммм. Снова аромат дезодоранта и мятной жвачки. Мой нос уткнулся во что-то тёплое и твёрдое. Я хотела пошевелиться, но кто-то крепко прижал меня к себе. Разлепив глаза я уставилась на прекрасный профиль Малакая. Видимо почувствовав мой взгляд он повернулся. Столько нежности было в его глазах. Все слова вылетели из головы и появилось только одно стойкое желание. Мне хотелось его поцеловать, но в следующее мгновение он моргнул и всё исчезло. Меня передёрнуло.

– Где я?

– Почти дома, – мягко прошептал он, где твои ключи?

– В заднем кармане брюк.

Его сердце забилось чаще, и он шумно выдохнул.

– Сможешь достать сама?

– Конечно.

Он аккуратно поставил меня на ноги и немного отстранился.

Я вставила ключ в замочную скважину. Послышался щелчок, и дверь открылась.

– Зайдёшь?

Он покачал головой.

– Спокойной ночи, Мышонок, – выдохнул засранец и развернулся, чтобы уйти.

– Кай, – окликнула я.

Он обернулся

– Спасибо, – с улыбкой сорвалось с моих губ.

Ответом мне стала кривая улыбка, а затем он всё-таки ушёл

Глава 6

Свидание третье. Кино.

Утром я проснулась с зудящим желанием написать хоть что-нибудь. Всей душой люблю своё дело, но настолько сильная тяга появляется реже, чем хотелось бы. Пальцы не успевали касаться клавиатуры, как в моей голове появлялись всё новые образы. Я решила не работать сегодня над сборником, а начать что-то новое. Книгу о писателях, которые вынуждены работать вместе. Описывая главного мужского персонажа, в сознании то и дело вспыхивал образ Кая. Высокий, широкоплечий, с цветастыми татуировками, длинными тёмными волосами и пронзительными глазами, цвет которых так похож на небо.

Я поёжилась. Когда это, его образ стал для меня привлекательным? Нет, я, конечно, не слепая, но обычно в моём вкусе кто-то менее яркий. И вообще, он мне не нравится. Кивнув, мысленному напоминаю, я со спокойной душой продолжила писать.

Сегодня была очередь моего свидания. Пробежав глазами по нашему списку, я выбрала кино. Во-первых, потому что я давно там не была, во-вторых, потому что это безопасно. Меньше прямого контакта – меньше непрошенных мыслей о привлекательности его фигуры.

Мой телефон завибрировал. Снова сообщение от мамы. С того раза в парке, я так её и не ответила. Просто не знаю что. Каждое слово, которое зарождалось в моей голове в ответ на эту новость, было наигранным и неискренним. Я сожалею? Ни капли. Почему я должна горевать из-за смерти человека, который прожил прекрасную длинную жизнь и никогда не был со мной близок? Всё это напускное горе – такое лицемерие. Уж лучше не совсем приятная, но правда. Решив ответить позже, я вбила в поиске гугла запрос о новинках в кино, которые сейчас показывают. Выбрав фильм с самым невинным названием “Доверие”, забронировала нам билеты.

Чуть позже я стояла у зеркала в своей гостиной и не могла выбрать, что надеть. Чёрт. Со мной давно такого не случалось. Платье в руках смотрело на меня с укоризной. Я купила его год назад, но так и не осмелилась надеть. Чёрное и бархатное, оно было короче, чем я привыкла. Отложив его в сторону, я всё-таки натянула на себя привычную толстовку и джинсы. Платье подождёт.

В выходные люди всегда становились активнее, чем обычно, что признаться честно, доставляло мне дискомфорт. Кроме вчерашнего вечера в клубе, мне не нравилось находиться в толпе. Опять же. Вчерашний вечер доказал, что не зря. Меня до сих пор передёргивало от липкого ощущения тревоги, когда чужие руки легли мне на талию.

Когда я подошла к кинотеатру, Кай уже был там. Одетый, как всегда, в джинсы и клетчатую рубашку. На этот раз красно-чёрную. Мы вежливо поприветствовали друг друга. Странно, между нами чувствовалось тонкий шлейф напряжения, который мне совершенно не нравился. Подойдя к кассе с попкорном, я задумчиво смотрела на образцы большого и среднего ведёрка. Что взять? С одной стороны, два средних будет удобнее, чем одно большое, но цена на последний была скандально низкая. Внутренний гремлин встрепенулся и решил сэкономить денежки.

– Одно большое ведёрко попкорна, пожалуйста, – проговорила я девушке за кассой и повернулась к Каю, – солёный или сладкий?

Его ответ приятно удивил.

– Сладкий.

Я кивнула и заказала карамельный.

До зала мы дошли молча. Лишь изредка я ловила на себе плохо скрываемые взгляды Кая. Сегодня он какой-то странный.

Это была ошибка. Самая большая ошибка в моей жизни. Как можно было назвать этот фильм “Доверие”? Большую часть сеанса я смотрела куда угодно, только не на экран, потому что это больше походила на то, что должны публиковать на чёрно-оранжевом ютубе, а не крутить в кинотеатрах. Дрожащими руками я потянулась к попкорну, чтобы хоть чем-то занять себя, мельком глядя на невозмутимый профиль Кая. И тут случилось то, чего я опасалась, когда взяло одно ведёрка. Наши пальцы соприкоснулись. Я замерла. Что делать? Стыд поднялась по моему телу к лицу и окрасила его в красный. Хорошо, что в зале темно. Пока я пребывала в связывающем приступе паники, Кай игриво подмигнул мне, и кинул зёрнышко покорна себе в рот. Я заворожённо наблюдала за его губами и кадыком, который слегка дёрнулся, когда Засранец проглотил попкорн.

Знаете, что ещё было ошибкой? Выбирать предпоследний ряд. Да, обзор отсюда был прекрасный, но странные звуки, которые издавали парочки позади, сводили меня с ума. Бьюсь об заклад. То, что они там вытворяли, подходило под статью о нарушении спокойствия. Рука Малакая легла на мою и сжала. Ошарашенная этим действием, я взглянула на него. Тот извиняюще улыбнулся и сжал руку ещё крепче. Почему он извиняется, это ведь я выбрала фильм и ряд? На самом деле, мне стоило поблагодарить Кая, за столь рыцарский жест, потому что только благодаря ему, я смогла вытерпеть весь сеанс.

Когда мы вышли из зала, я выкинула злополучное ведёрко из-под попкорна и неловко переминалась с одной ноги на другую.

– Что ж, это было неловко, – подал голос Кай.

– Не то слово.

Секунду мы молчали, а потом разразились громким смехом. Всё напряжение тут же покинуло моё тело. Стоит признать, Кай был не так уж плох.

– Как продвигается работа над историей? – поинтересовалась я, – Не знаю, видел ты или нет, но тебе на почту должна прийти черновая версия моей.

Кай кивнул.

– Я ещё не смотрел, но обещаю заглянуть сегодня вечером.

Теперь настала моя очередь кивать. Иногда наш разговор мне напоминал общение двух игрушечных болванчиков, которые глупо кивают всякий раз, как не знаю, что ответить.

– Пришлёшь мне свою историю? – аккуратно поинтересовалась я.

Кай как-то странно замялся и бросил на меня взгляд, который я не смогла прочесть. Его рука взметнулась к шее, которую он неловко потёр.

– Конечно, – в конце концов, сорвалось с его губ.

– Я не настаиваю

– Всё в порядке, Мышонок. Я пришлю, как закончу.

На город начали опускаться сумерки. Не смотря на все заверения, что я могу дойти до дома и одна, Кай всё равно вызвался меня проводить. В этот раз тишина между нами была комфортная. Не спеша приближаясь к дому, я рассматривала людей и здания, которые уже успели включить свои неоновые вывески.Хоть я люблю оставаться одна, но мне не нравится быть одинокой, что в большом городе почти невозможно. Утром ты можешь перекинуться парой слов с бариста в местной кофейне, а в парке понаблюдать за увлекательной партией в шахматы между двумя словоохотливыми старичками.

– У тебя всё в порядке? – услышала я сквозь поток мыслей.

– Да. Почему ты спрашиваешь?

Кай немного замялся. Его взгляд быстро скользнул по лицу и остановился на глазах.

– После того случая в парке я немного переживал, – признался он.

Признаюсь честно, бабочки в моём животе расправили крылья. В этом городе, кроме Синди, у меня не было близких людей. Удивительно, как быстро отвыкаешь от подобных проявлений заботы.

– Моя бабушка умерла, – я решила ничего не утаивать и просто всё рассказать, – тогда, в парке мне пришло сообщение от мамы с этой новостью.

Рука Кая ласково легла на моё плечо и легонько его сжала.

– Я сожалею.

– Не стоит. Мы не были близки.

– Неважно были или нет. Потеря родного человека так или иначе, бередит нашу душу, – он тяжело выдохнул, – так что, прими мои соболезнования, Мышонок.

Глаза предательски защипало, и я отвернулась, чтобы скрыть это. С каких пор меня так легко пробивало на слёзы?

– Я не отвечаю ей с тех пор

Кай не стал задавать уточняющих вопросов. Он и так всё понял.

– Ничего. Тебе нужно время. Это нормально.

– Нет. Ты не понимаешь. Мама написала мне, что моя бабушка умерла, а я не могу найти достаточно мотивации, чтобы прочитать чёртово сообщение.

– И что в этом такого?

– Я должна ответить, – слетело с губ тихим шёпотом.

– Почему ты так считаешь?

Глубокий вздох наполнил лёгкие воздухом. Чуждое мне чувство разливалось по телу, но я не могла дать ему определение. Грусть? Нет. Я не грустила. Мне жаль не оправдывать ожидание матери. Не быть хорошей дочерью, которой меня хотят видеть. Мне стоило давно приехать к ней. Сейчас она нуждается во мне как никогда прежде, а я как эгоистичная засранка занимаюсь своими делами, совершенно не заботясь о том, что она ощущает.

– Потому что мама любила её, – я замялась, – потому что, я люблю маму.

– Чувство твоей мамы, это её ответственность, – начал Кай, – подумай о своих. Тебе хочется поддержать её, но ты боишься проговориться о том, что не очень-то и горюешь? Твоё право. Ей нужно не твоё мнение о ситуации, а дочь, которая её поддерживает.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком.

– Тебе никто не говорил, что вместо написания порнороманов, следовало выбрать психологию?

Шутка вырвалась неосознанно, но Кай всё понял.

– Задам тебе последний вопрос, и мы закроем тему.

Я кивнула.

– Когда похороны?

Впервые за несколько дней мне пришлось открыть сообщения, чтобы дать точный ответ.

– Через два дня.

Кай остановился и посмотрел в мои глаза.

– Позволь поехать с тобой?

Это было настолько неожиданно, добрую минуту я не знала, что ответить.

– Ты уверен?

Он кивнул.

– Хорошо.

Уже вечером я лежала в кровати и прокручивала весь наш разговор снова и снова. Удивительно, как ошибочны могут быть суждения о человеке. Вместо похабного мужлана, Кай виделся как чуткий и заботливый мужчина. Указательный палец гладил гладкую поверхность книжной закладки, которую перед домом подарил Кай. Снова гардении. Мысленно сделав пометку погуглить, что значат эти цветы, я так и заснула. С мягкой улыбкой на губах.