Напиши любовь

– Я не заинтересована в знакомствах

Блондин меня или не услышал, или не захотел воспринимать слова всерьёз. Хватка на талии усилилась. Он попытался притянуть меня ближе, но я упёрлась ладонями в его грудь.

– Может, всё-таки, передумаешь, – заплетающимся языком проговорил он, а в ноздри ударил резкий запах алкоголя.

Я помотала головой и сильнее надавила на грудь. Я чувствовала давящую атмосферу позади меня. Чёрт. Ещё один. Ну что за невезение. Паника липкой хваткой вцепилась в моё тело.

– Девушка сказала, что не заинтересована, – от знакомого хрипловатого голоса внутри всё расслабилось.

Голубые, как небо, глаза Малакая потемнели. Блондинчик совершенно не считывал сигналы, потому что руки с моей талии так и не убрал. Аккуратным движением я отодвинула его пальцы и освободилась от захвата.

– Да он невменяем, – фыркнул Малакай, – эй, парень. Шёл бы ты домой, – с этими словами, он взял меня за руку и повёл прочь от танцпола.

За барной стойкой, мило щебеча с барменом, стояла Синди. Подруге тоже следовало вернуться домой. Чтобы узнать меня, ей потребовалось неприлично много времени. Она помахала нам с Малакаем.

– Кай, душка. Пригляди за моей подругой, хорошо? – прокричала она еле различимо и лучезарно улыбнулась.

Я чувствовала, как он напрягся. Затем его голова дёрнулась. Он кивнул моей подруги. Подведя меня к барной стойке, он удержал покачивающуюся Синди.

– Стой здесь. Никуда не уходи.

Он достал телефон из заднего кармана джинсов и что-то быстро напечатал. Подхватив подругу на руки, он направился к выходу из клуба.

– Постой, – крикнула я вдогонку, – куда ты её несёшь?

– Ей нужно домой, – раздражённо бросил он.

– В такси небезопасно я поеду с вами.

Немного помолчав, он кивнул, и я последовала за ним. На выходе из клуба Кай попрощался с вышибалами и подошёл чёрному мерседесу.

– Поможешь? – его голова указала на запертую пассажирскую дверь, и я кивнула.

Быстро оказавшись рядом, помогла уложить Синди на заднее сидение автомобиля.

– Садись

Я сделала, как мне сказала и проскользнула на переднее сидение. Всего через секунду Малакай уже был за рулём. Ключ зажигания повернулся, и машина издала приятный рокот. Путь до дома Синди мы преодолели молча. Не знаю почему, но Засранец был не на шутку разозлён. Так что, я не решалась начать привычный для нас обмен колкостями. От усталости веки потяжелели, и я не стала противиться, легко уснув.

Ммм. Снова аромат дезодоранта и мятной жвачки. Мой нос уткнулся во что-то тёплое и твёрдое. Я хотела пошевелиться, но кто-то крепко прижал меня к себе. Разлепив глаза я уставилась на прекрасный профиль Малакая. Видимо почувствовав мой взгляд он повернулся. Столько нежности было в его глазах. Все слова вылетели из головы и появилось только одно стойкое желание. Мне хотелось его поцеловать, но в следующее мгновение он моргнул и всё исчезло. Меня передёрнуло.

– Где я?

– Почти дома, – мягко прошептал он, где твои ключи?

– В заднем кармане брюк.

Его сердце забилось чаще, и он шумно выдохнул.

– Сможешь достать сама?

– Конечно.

Он аккуратно поставил меня на ноги и немного отстранился.

Я вставила ключ в замочную скважину. Послышался щелчок, и дверь открылась.

– Зайдёшь?

Он покачал головой.

– Спокойной ночи, Мышонок, – выдохнул засранец и развернулся, чтобы уйти.

– Кай, – окликнула я.

Он обернулся

– Спасибо, – с улыбкой сорвалось с моих губ.

Ответом мне стала кривая улыбка, а затем он всё-таки ушёл

Глава 6

Свидание третье. Кино.

Утром я проснулась с зудящим желанием написать хоть что-нибудь. Всей душой люблю своё дело, но настолько сильная тяга появляется реже, чем хотелось бы. Пальцы не успевали касаться клавиатуры, как в моей голове появлялись всё новые образы. Я решила не работать сегодня над сборником, а начать что-то новое. Книгу о писателях, которые вынуждены работать вместе. Описывая главного мужского персонажа, в сознании то и дело вспыхивал образ Кая. Высокий, широкоплечий, с цветастыми татуировками, длинными тёмными волосами и пронзительными глазами, цвет которых так похож на небо.

Я поёжилась. Когда это, его образ стал для меня привлекательным? Нет, я, конечно, не слепая, но обычно в моём вкусе кто-то менее яркий. И вообще, он мне не нравится. Кивнув, мысленному напоминаю, я со спокойной душой продолжила писать.

Сегодня была очередь моего свидания. Пробежав глазами по нашему списку, я выбрала кино. Во-первых, потому что я давно там не была, во-вторых, потому что это безопасно. Меньше прямого контакта – меньше непрошенных мыслей о привлекательности его фигуры.

Мой телефон завибрировал. Снова сообщение от мамы. С того раза в парке, я так её и не ответила. Просто не знаю что. Каждое слово, которое зарождалось в моей голове в ответ на эту новость, было наигранным и неискренним. Я сожалею? Ни капли. Почему я должна горевать из-за смерти человека, который прожил прекрасную длинную жизнь и никогда не был со мной близок? Всё это напускное горе – такое лицемерие. Уж лучше не совсем приятная, но правда. Решив ответить позже, я вбила в поиске гугла запрос о новинках в кино, которые сейчас показывают. Выбрав фильм с самым невинным названием “Доверие”, забронировала нам билеты.

Чуть позже я стояла у зеркала в своей гостиной и не могла выбрать, что надеть. Чёрт. Со мной давно такого не случалось. Платье в руках смотрело на меня с укоризной. Я купила его год назад, но так и не осмелилась надеть. Чёрное и бархатное, оно было короче, чем я привыкла. Отложив его в сторону, я всё-таки натянула на себя привычную толстовку и джинсы. Платье подождёт.

В выходные люди всегда становились активнее, чем обычно, что признаться честно, доставляло мне дискомфорт. Кроме вчерашнего вечера в клубе, мне не нравилось находиться в толпе. Опять же. Вчерашний вечер доказал, что не зря. Меня до сих пор передёргивало от липкого ощущения тревоги, когда чужие руки легли мне на талию.

Когда я подошла к кинотеатру, Кай уже был там. Одетый, как всегда, в джинсы и клетчатую рубашку. На этот раз красно-чёрную. Мы вежливо поприветствовали друг друга. Странно, между нами чувствовалось тонкий шлейф напряжения, который мне совершенно не нравился. Подойдя к кассе с попкорном, я задумчиво смотрела на образцы большого и среднего ведёрка. Что взять? С одной стороны, два средних будет удобнее, чем одно большое, но цена на последний была скандально низкая. Внутренний гремлин встрепенулся и решил сэкономить денежки.

– Одно большое ведёрко попкорна, пожалуйста, – проговорила я девушке за кассой и повернулась к Каю, – солёный или сладкий?

Его ответ приятно удивил.

– Сладкий.

Я кивнула и заказала карамельный.

До зала мы дошли молча. Лишь изредка я ловила на себе плохо скрываемые взгляды Кая. Сегодня он какой-то странный.

Это была ошибка. Самая большая ошибка в моей жизни. Как можно было назвать этот фильм “Доверие”? Большую часть сеанса я смотрела куда угодно, только не на экран, потому что это больше походила на то, что должны публиковать на чёрно-оранжевом ютубе, а не крутить в кинотеатрах. Дрожащими руками я потянулась к попкорну, чтобы хоть чем-то занять себя, мельком глядя на невозмутимый профиль Кая. И тут случилось то, чего я опасалась, когда взяло одно ведёрка. Наши пальцы соприкоснулись. Я замерла. Что делать? Стыд поднялась по моему телу к лицу и окрасила его в красный. Хорошо, что в зале темно. Пока я пребывала в связывающем приступе паники, Кай игриво подмигнул мне, и кинул зёрнышко покорна себе в рот. Я заворожённо наблюдала за его губами и кадыком, который слегка дёрнулся, когда Засранец проглотил попкорн.

Знаете, что ещё было ошибкой? Выбирать предпоследний ряд. Да, обзор отсюда был прекрасный, но странные звуки, которые издавали парочки позади, сводили меня с ума. Бьюсь об заклад. То, что они там вытворяли, подходило под статью о нарушении спокойствия. Рука Малакая легла на мою и сжала. Ошарашенная этим действием, я взглянула на него. Тот извиняюще улыбнулся и сжал руку ещё крепче. Почему он извиняется, это ведь я выбрала фильм и ряд? На самом деле, мне стоило поблагодарить Кая, за столь рыцарский жест, потому что только благодаря ему, я смогла вытерпеть весь сеанс.

Когда мы вышли из зала, я выкинула злополучное ведёрко из-под попкорна и неловко переминалась с одной ноги на другую.

– Что ж, это было неловко, – подал голос Кай.

– Не то слово.

Секунду мы молчали, а потом разразились громким смехом. Всё напряжение тут же покинуло моё тело. Стоит признать, Кай был не так уж плох.

– Как продвигается работа над историей? – поинтересовалась я, – Не знаю, видел ты или нет, но тебе на почту должна прийти черновая версия моей.

Кай кивнул.

– Я ещё не смотрел, но обещаю заглянуть сегодня вечером.

Теперь настала моя очередь кивать. Иногда наш разговор мне напоминал общение двух игрушечных болванчиков, которые глупо кивают всякий раз, как не знаю, что ответить.

– Пришлёшь мне свою историю? – аккуратно поинтересовалась я.

Кай как-то странно замялся и бросил на меня взгляд, который я не смогла прочесть. Его рука взметнулась к шее, которую он неловко потёр.

– Конечно, – в конце концов, сорвалось с его губ.

– Я не настаиваю

– Всё в порядке, Мышонок. Я пришлю, как закончу.

На город начали опускаться сумерки. Не смотря на все заверения, что я могу дойти до дома и одна, Кай всё равно вызвался меня проводить. В этот раз тишина между нами была комфортная. Не спеша приближаясь к дому, я рассматривала людей и здания, которые уже успели включить свои неоновые вывески.Хоть я люблю оставаться одна, но мне не нравится быть одинокой, что в большом городе почти невозможно. Утром ты можешь перекинуться парой слов с бариста в местной кофейне, а в парке понаблюдать за увлекательной партией в шахматы между двумя словоохотливыми старичками.

– У тебя всё в порядке? – услышала я сквозь поток мыслей.

– Да. Почему ты спрашиваешь?

Кай немного замялся. Его взгляд быстро скользнул по лицу и остановился на глазах.

– После того случая в парке я немного переживал, – признался он.

Признаюсь честно, бабочки в моём животе расправили крылья. В этом городе, кроме Синди, у меня не было близких людей. Удивительно, как быстро отвыкаешь от подобных проявлений заботы.

– Моя бабушка умерла, – я решила ничего не утаивать и просто всё рассказать, – тогда, в парке мне пришло сообщение от мамы с этой новостью.

Рука Кая ласково легла на моё плечо и легонько его сжала.

– Я сожалею.

– Не стоит. Мы не были близки.

– Неважно были или нет. Потеря родного человека так или иначе, бередит нашу душу, – он тяжело выдохнул, – так что, прими мои соболезнования, Мышонок.

Глаза предательски защипало, и я отвернулась, чтобы скрыть это. С каких пор меня так легко пробивало на слёзы?

– Я не отвечаю ей с тех пор

Кай не стал задавать уточняющих вопросов. Он и так всё понял.

– Ничего. Тебе нужно время. Это нормально.

– Нет. Ты не понимаешь. Мама написала мне, что моя бабушка умерла, а я не могу найти достаточно мотивации, чтобы прочитать чёртово сообщение.

– И что в этом такого?

– Я должна ответить, – слетело с губ тихим шёпотом.

– Почему ты так считаешь?

Глубокий вздох наполнил лёгкие воздухом. Чуждое мне чувство разливалось по телу, но я не могла дать ему определение. Грусть? Нет. Я не грустила. Мне жаль не оправдывать ожидание матери. Не быть хорошей дочерью, которой меня хотят видеть. Мне стоило давно приехать к ней. Сейчас она нуждается во мне как никогда прежде, а я как эгоистичная засранка занимаюсь своими делами, совершенно не заботясь о том, что она ощущает.

– Потому что мама любила её, – я замялась, – потому что, я люблю маму.

– Чувство твоей мамы, это её ответственность, – начал Кай, – подумай о своих. Тебе хочется поддержать её, но ты боишься проговориться о том, что не очень-то и горюешь? Твоё право. Ей нужно не твоё мнение о ситуации, а дочь, которая её поддерживает.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком.

– Тебе никто не говорил, что вместо написания порнороманов, следовало выбрать психологию?

Шутка вырвалась неосознанно, но Кай всё понял.

– Задам тебе последний вопрос, и мы закроем тему.

Я кивнула.

– Когда похороны?

Впервые за несколько дней мне пришлось открыть сообщения, чтобы дать точный ответ.

– Через два дня.

Кай остановился и посмотрел в мои глаза.

– Позволь поехать с тобой?

Это было настолько неожиданно, добрую минуту я не знала, что ответить.

– Ты уверен?

Он кивнул.

– Хорошо.

Уже вечером я лежала в кровати и прокручивала весь наш разговор снова и снова. Удивительно, как ошибочны могут быть суждения о человеке. Вместо похабного мужлана, Кай виделся как чуткий и заботливый мужчина. Указательный палец гладил гладкую поверхность книжной закладки, которую перед домом подарил Кай. Снова гардении. Мысленно сделав пометку погуглить, что значат эти цветы, я так и заснула. С мягкой улыбкой на губах.

Глава 7

Много слёз и прекрасный мужчина.

Мои пальцы нервно разглаживали несуществующие складки. Всё-таки, я решилась его надеть. Чёрный бархат облегал все изгибы, подчёркивая достоинства. Не то чтобы мне было в нём некомфортно, но если надеваешь подобные вещи, определённо стоит привыкнуть к вниманию.

Машина Кая уже стояла у дома. Задумчиво он смотрел что-то в своём телефоне. Стоило ему повернуться в мою сторону, его брови тут же поползли наверх. Немного неуклюже он выбрался из машины и подошёл с другой стороны, чтобы открыть для меня дверь.

– Доброе утро, – пробормотал он, всё ещё не отрывая взгляда от моей фигуры.

Впрочем, мне тоже было на что посмотреть. Одежда не слишком официальная, но ярко контрастировала с тем, в чём я привыкла его видеть. Тёмно-синие брюки были чуть свободными и с завышенной талией, отчего ноги казались ещё длиннее. Грудь облегала голубая рубашка в тонкую белую полоску, а на широких плечах накинут вязаный джемпер в тон с брюками.

– Доброе.

Щёки слегка покраснели, но я не подавала вид, что меня хоть как-то волнует его реакция и внешний вид. Такая лгунья. Мне ведь нравилось, как он выглядел, и честно говоря, всё больше нравился и он сам. Так, а эти мысли точно нужно держать при себе.

Прежде чем поехать, Кай бросил на меня странный взгляд, значение которого я не смогла определить. Он потянулся на заднее сидение и протянул розовый плед. Даже не знаю, чему я была удивлена больше. Цвету пледа или его странному жесту.

– Зачем мне это?

– Положи на ноги, – неловко откашлявшись, проговорил он, – в машине холодно от кондиционера.

Его взгляд скользнул к моим голым ногам. Когда на них всё же легла мягкая розовая ткань, Кай с облегчением выдохнул. Они что, настолько некрасивые? Я, конечно, не фотомодель, но комплексов по поводу ног никогда не было. Лёгкий укол неуверенности заставил поёжиться.

– Тебе всё-таки холодно?

– Нет, всё в порядке. Просто ненужные мысли, – ответила я.

– Поделишься?

– Переживаю, – вырвалось шёпотом.

– Из-за похорон?

Всё было так сложно. Я не переживала из-за самого события. Мне было страшно из-за реакции мамы после длительного молчания, из-за мнения родственников о том, что я не буду читать речь. Не знаю, как Кай себя будет чувствовать среди моих родных. Боюсь, что они скажут что-то нелестное в его сторону.

– Да

Этот ответ был самым простым и безопасным. Не стоит раскрывать свою душу больше, чем уже есть.

– Какие они, твои родные?

Этого вопроса я не ожидала, но что-то тёплое коснулось моего сердца.

– Мама яркий экстраверт, но со мной может быть достаточно холодна. Бабушка шумная и считает, что все ей обязаны, так что, можешь препираться, если она скажет что-то бестактное. У этой женщины нет внутреннего фильтра.

У дядюшки проблемы со здоровьем, так что он не пьёт, но всё равно достаточно шумный. Мой отчим очень красноречив, но не заводи с ним темы политики и религии. Он слишком любит теории заговоров.

Из горла Кая вырвался тихий смешок.

– Интересная у тебя семья

– Да уж, интересней некуда.

Пальцы теребили плед на коленях. Я ощущала себя как заводная игрушка. Мою ручку всё крутили и крутили, сдавливая пружину, только вот сыграть так и не дали. Оставили так. Проблема в том, что рано или поздно пружина не выдержит, и тогда игрушка сломается.

– Всё будет хорошо, – голос Кая нарушил затянувшуюся тишину.

Мне нравилась его непоколебимая уверенность в счастливом конце сегодняшнего вечера, так что, я просто кивнула.

Мы опоздали. Чертовски сильно опоздали. Из-за того, что я всегда ездила до родного города на автобусе, мне никогда не приходилось запоминать дорогу, а навигатор решил провести нас самым длинным из всех возможных путей. Рука Кая легла на мою, и только после этого я заметила, насколько сильно они дрожали.

– Всё будет хорошо, – повторил он с улыбкой и вышел из машины.

Пассажирская дверь открылась, и Кай помог мне выбраться. Похоронная служба проходила в маленькой католической церкви, но даже при своих габаритах, она всё равно казалась чем-то волшебным.

Белый фасад ярко светился в лучах утреннего солнца. Две башенки хоть и не были высокими, но придавали зданию величия. Погода сегодня была совсем не для похорон. Солнце светило ярче некуда. На мой взгляд, небо должно быть хмурым, с небольшим дождиком, будто ангелы плачут вместе со скорбящими. Возможно, они разделяют моё циничное мнение о бабуле? Она прожила длинную жизнь, да так, что многим эту самую жизнь и искалечила.

– Пойдём, мы и так уже опоздали. Боюсь, если мама это заметит, то рядом с бабушкиным, расположится ещё один гроб, – нервно пробормотала я и потянула Кая в сторону входа.

Все замолкли, когда мы открыли входную дверь. Прошептав слова извинения, я и Кай сели на ближайшую к нам лавочку.

Если я говорила вам о том, что церковь красива снаружи, то вы представить себе не сможете, насколько она прекрасна внутри. Сводчатые потолки покрывали старые фрески. Цвета уже давно поблекли, но даже в таком виде от них веяло волшебством. Гости уже давно заняли свои места, а на подиуме стояла моя мама, наверняка произносила речь вместо меня. Свет из двух больших окон, расположенных по обе стороны от неё, подсвечивали точёные черты этой женщины, а огромный крест за спиной, делал её похожей на мстительного ангела. Нервы разбушевались с новой силой, так что, я заметила, что моя нога трясётся, только когда рука Кая легла на колени и ласково его сжала.

Я слушала мамину речь и не переставала ловить на себе её недовольные взгляды. Эта женщина выглядела, как всегда, прекрасно. Обесцвеченные волосы были аккуратно уложены, а слегка располневшее с возрастом тело, хорошо смотрелось в строгом чёрном платье из плотной ткани.

– Я совсем по-другому её представлял, – прошептал Кай на ухо.

От его тёплого дыхания моя шея покрылась мелкими мурашками, но фокус сместился, а это то, что мне нужно.

– Я пошла в отца.

Он не стал лезть с расспросами о том, где же мой папа, и как так получилось. Кай просто кивнул и произнёс.

– Видимо, он был очень красив.

Мои щёки тут же вспыхнули, а Кай разразился тихим смехом.

Знаю, что позже об этом пожалею, но всё-таки, моя ладонь легонько коснулась руки Кая. Даже несмотря на меня он развернул её так, чтобы мы могли переплести пальцы. Я так и сделала. Бушующие в моём животе бабочки, проблемы будущей меня.

Когда служба закончилась, мы отправились на кладбище. За всё это время, мама ко мне так и не подошла. Возможно, это было моей виной. Я отогнала эти мысли достаточно далеко, чтобы волны паники не захлёстывали с головой, и смотрела на то, как гроб с телом моей бабушки опускается на дно ямы. Кай всё это время молчаливый, но безумно тёплый стоял рядом. Даже это ощущалось больше, чем он должен был делать для коллеги. Мысленно я сделала пометку отблагодарить его позже. Как в трансе я простояла все похороны, а очнулась, только когда фигура моей мамы стала стремительно приближаться. Рука Кая мягко сжало плечо, но он так ничего и не произнёс.

– Гвинет, – моё имя прозвучало как пощёчина, – ты опоздала.

– Здравствуйте, миссис Маус, – произнёс Кай и вышел вперёд, – не злитесь на свою дочь. Наше опоздание – это только моя вина.

Мама окинула его холодным взглядом, а затем перевела его на меня. Стоило самой к ней подойти и представить гостя. Сейчас мы оказались в невыгодном положении.

– Мама, это Малакай, мой коллега, – Я немного замялась, не зная, говорить ли ей правду о наших отношениях, – и мой парень.

Не стоит ей забивать голову сложностями моей работы. Пусть думает, что мы действительно вместе. Надеялась, что хотя бы после этого она улыбнётся, но её лицо хранило обычное хмурое выражение.

– Ты должна была читать речь вместе со мной, – проговорила она, абсолютно проигнорировав мои предыдущие слова.

– Я не хочу, – начала я несмело, – мы с бабушкой не были близки.

– Неважно, были вы близки или нет, она твоя бабушка. Как можно быть такой неуважительной? – голос мамы из холодного стал раздражительным.

– Сказала же, не хочу, – фраза вышла грубее, чем мне хотелось.

В глазах мамы явственно сверкнула обида.

С моего плеча рука Кая скользнула на спину и легонько поглаживала поясницу, как бы говоря: “Я здесь. Всё будет хорошо”. И знаете что? Это помогало. Вдохнув побольше воздуха, я начала.

– Понимаю, ты горюешь, но это твои эмоции, а не мои. Нет ничего плохого в том, что я не читала эту чёртову речь. Все знают, что мы с бабушкой не ладили. Как по мне, уж лучше, если память будет почитать человек, который искренне её любил.

Мама тяжело вздохнула и зажмурила глаза. Когда она открыла их вновь, в них больше не было раздражения или обиды.

– Вы останетесь у нас или в отеле?

А вот об этом я не подумала. Спасая своё положение, я повернулась к Каю, чтобы быстренько извиниться, но он удивил меня.

– Нам с Гвин не хотелось бы вас стеснять, миссис Маус. Как далеко отсюда находится ближайший отель?

На губах мамы проступила еле уловимая улыбка.

– Примерно девять с половиной миль.

Кай довольно кивнул.

– Спасибо, миссис Маус

– Не за что, – бросила она разворачиваясь, но затем остановилась и снова повернулась в нашу сторону, – жду вас завтра на ужин.

После этого она ушла.

***

– К сожалению, на данный момент свободен номер только с одной кроватью.

“Да вы шутите?”: подумала я. Но решила быть вежливой и спросила немного по-другому.

– Вы же шутите, не так ли?

Мужчина посмотрел на нас с таким видом, будто видит перед собой не взрослых людей, а енота, который совершенно не умеет разумно мыслить.

– Нет. Больше свободных номеров нет.

Малакай неловко откашлялся и произнёс

– Мы возьмём тот, что есть.

– Может, лучше остановиться у мамы?

– Нет. Как я уже говорил, мне не хочется стеснять миссис Маус, а бонусом будет сокращение уровня стресса в твоём организме. Думаешь, я слепой. Ты же на месте сидеть не можешь, когда твоя мама рядом.

Что ж, он был прав.

Мужчина на ресепшене передал нам ключи от нашей комнаты и с натянутой улыбкой пожелал хорошего вечера.

Чёрт, а он и правда не шутил. Мой взгляд упёрся в одну огромную кровать таким взглядом, будто она была чем-то необычным. Вообще-то, я взрослая женщина, меня не должна будоражить мысль, что в моей постели наконец-то появится мужчина.

Малакай, как всегда спокойный, уже раскладывал все необходимые вещи на тумбочку у своей стороны кровати.

– Иди в душ первая, – предложил он, не глядя на меня.

– Хорошо, только не шарься в моих трусиках, – шутка слетела с губ быстрее, чем я успела подумать о её уместности.

Малакай поднял взгляд на меня, насмешливо приподняв бровь.

– Учитывая то, что ты говоришь во множественном числе, боюсь предположить, зачем тебе больше чем одни. Есть причина чаще их менять?

Я превратилась в помидор. Если когда-то хотели выбрать подходящий оттенок красного, то прямо сейчас с меня можно было снимать образец. Засранец сверкнул обворожительной улыбкой и упёрся взглядом в ноутбук, который только что достал. Фыркнув, я развернулась и с громким топотом направилась в ванную комнату.

Мой гнев клокотал не так уж долго. Горячая вода сделала своё дело. Мышцы расслабились, а в голове появилась приятная лёгкость. Я выдавила на мочалку небольшую порцию геля для душа из пакетика, которые всегда кладут в отелях. Аромат приятный. Молоко и мёд.

Когда я вышла, за окном уже совсем потемнела. Город, в котором я выросла, не сверкал огнями и неоновыми вывесками, но в нём была своя прелесть. Спокойные улочки освещались только уличными фонарями и светом из окон жителей. Внутри домиков каждый занимался своим делом, но без этой бесконечной гонки, присущей большим городам. Жизнь здесь текла медленнее и, признаться честно, намного приятнее.