Ониксовый шторм

– Если бы ты…

Ксейден поднял один палец:

– Не. Сейчас.

Я прищурилась, наблюдая, как Бреннан срезает мои бинты кинжалом.

– А я думала, ты собираешься домой, – сказала я брату.

– Просто пока помогаю в мелочах по поводу договора. – Он поморщился, увидев мою черно-синюю ногу. – Я все еще здесь, к счастью для тебя. Двадцать часов в седле не идут на пользу кровоподтекам, Ви.

– Как и приземление в Сэмарре. – Я скривилась, когда Бреннан пощупал сустав.

– Я прихватил с собой эримяту. Замочу ее в молоке, чтобы ускорить глубокое исцеление. – Он кивнул сам себе. – После отравления это тебе помогло.

– Ты привез эримяту из Аретии? – Ксейден гневно воззрился на моего брата.

– Нарушаешь закон под носом у самого герцога, – поддразнила я брата, но от боли слова прозвучали истерично, и шутка не удалась.

Блин, как больно. Без бинта нога пульсировала вдвое сильнее.

– Я обучен ею пользоваться. И ты же знаешь, что люди плохо к тебе относятся, когда ты уходишь посреди переговоров, где выступаешь от лица своей провинции, да? – Бреннан простер руки над моим коленом и оглянулся через плечо на Ксейдена. – Ты уже не просто всадник – тебе, наверное, лучше вернуться… – Он моргнул в ответ на испепеляющий взгляд. – Неважно. Не хотел бы быть тобой, – произнес он тихо, потом закрыл глаза.

– Она не виновата! – крикнул Гаррик, ворвавшись в дверь с такой скоростью, что смог затормозить лишь возле самого стола.

– Неужто? – спросил Ксейден.

– Ну, полет в Поромиэль – это ее выбор. – Гаррик сбросил летную куртку на ближайший стул. – Но торнадо? Угроза гражданским. Темная колдунья…

– Ты уже за нее заступался. Дважды. – Голос Ксейдена, когда он сложил руки на груди, звучал едва ли не скучающе.

– Не надо меня от него защищать. – Я покачала головой, глядя на Гаррика и чувствуя, как по колену разливается тепло, затем уставилась на Ксейдена. – Мои решения принадлежат только мне.

– Охренительно хорошо это знаю. – Ксейден закрыл глаза и прислонился головой к стене.

– Она здесь! – раздался голос Рианнон из коридора.

Внутрь ввалились второкурсники – в том числе Марен с ее двумя младшими братьями, ходившими теперь за ней хвостом.

– Вы двое, посидите пока, – ласково попросила мальчиков Марен, и Трегер выдвинул им из-под стола два стула.

Близнецам было по семь лет, оба с охровым цветом кожи, темными волосами, скорбными глазами, как у Марен, – должно быть, поэтому они казались мне ужасно знакомыми. А еще они не раскрывали рта, ни разу не заговорили по пути в Басгиат. Марен присела перед ними.

– Мы во всем разберемся, обещаю. Мы все решим…

– Садись, – сказал Трегер Кэт, выдвинув еще один стул.

– Я в порядке. – Она пошатнулась и потерла затылок.

– Да ты на ногах не стоишь. – Он показал на стул. – Садись.

– Ладно, – проворчала она, чуть ли не падая на стул. – Марен, ты тоже.

Все до одного выбились из сил. Мы все.

– Нарушили прямой приказ? – В комнату ворвался генерал Аэтос, но вздрогнул при виде Бреннана и Ксейдена.

Мое колено словно припекло, и боль медленно сходила на нет, пока Бреннан занимался растянутыми связками и опухшей тканью.

– Нам приказали приносить пользу – мы так и сделали. – Между Аэтосом и всем отрядом встала Рианнон. – Сэр. – Это обращение совсем не напоминало комплимент. – За наше раннее возвращение расписался подполковник Дегренси, потому что в форпосте нет своего целителя, а там все уже переполнено ранеными. Вы же должны порадоваться, что кадет Сорренгейл ранена. Мы выдержали ваше наказание.

– И готовы повторить. – Ридок откинулся на спинку стула и забросил ноги на стол. – И опять, и опять.

Аэтос побагровел:

– Прошу прощения, кадет?

– Он сказал, что мы готовы повторить. – Я вскинула подбородок и заметила, как по каменному полу к Аэтосу ползут тени. – Мы принимаем решения всем отрядом. Мы принимаем наказания, какие пожелаете, всем отрядом. Но чего мы не потерпим, так это смерти гражданских, какое бы гражданство у них ни было. И пока вы не спросили – да, на это согласились все драконы и грифоны.

В глазах Аэтоса вспыхнула ненависть, и он быстро переключился на Бреннана:

– У тебя нет права здесь находиться, Айсрай. Это дело квадранта.

– Это Сорренгейл, – ответил Бреннан, не открывая глаз. – И даже если бы вторая статья четвертого раздела Кодекса Басгиата не давала целителям доступ во все части академии – а она дает, – я все равно не обязан перед вами отчитываться.

У меня встал ком в горле, когда я наконец заметила на его форме новенькую нашивку с именем.

– А кто отвечает за них? – Аэтос ткнул пальцем в близнецов. – Король Таури отказался повторно открывать наши границы.

Даже сейчас? Я с трудом удержала челюсть на месте. Да как это могло не войти в условия переговоров?

Уголок губ Аэтоса приподнялся, словно он почуял, что побеждает.

– Они вернутся домой. Немедленно.

Я развернулась к Ксейдену и обнаружила, что он наблюдает за мной. Я подняла брови, а он только вздохнул и словно нехотя повернул голову к Аэтосу:

– Пока мы завершаем переговоры и немного заняты, но уже сегодня днем подполковник Сорренгейл с радостью заберет мальчиков домой. – Марен охнула. – В Тиррендор, потому что теперь они тирские граждане.

– С каких это пор? – Аэтос напрягся всем телом, а жар у моего колена развеялся, и Бреннан оторвал от меня руки.

– С тех самых, когда я так сказал. – В ответе Ксейдена звучал непререкаемый ледяной авторитет.

– А. Понятно. – Если бы Аэтос мог покраснеть еще сильнее, он бы лопнул. – А я ожидаю, что по завершении переговоров вы и лейтенант Тэвис присоединитесь к Восточному крылу согласно приказу, чтобы не было необходимости напоминать: в квадранте не рады, когда офицеры действующей армии общаются с кадетами. Я исправляю халатность, благодаря которой у вас были привилегии этой осенью.

Нет. У меня упало сердце. Ксейдену не разрешат приходить и уходить когда вздумается, как было в Аретии, – значит, нас разлучат. И на границе всегда есть шанс, что ему придется выйти за пределы чар, где его доступ к магии уже не будет так ограничен.

– Сомневаюсь, что Сгаэль согласится, – предупредил Ксейден голосом, напомнившим мне, как легко он убивает врагов, которые встают у него на пути.

– Твой дракон – всегда званый гость в Долине. Но ты в квадранте – нет. – Аэтос перевел взгляд на Гаррика. – Ты и лейтенант Риорсон завтра же днем отбываете в Восточное крыло согласно приказу.

– Согласно приказу генерала Мельгрена, – ответил Гаррик с легким кивком. – Потому что мы подчиняемся ему. По крайней мере, я. – Он взглянул на Ксейдена. – Не знаю насчет его светлости, ведь члены Сенариума уже много веков не носили черное, но я практически уверен, что он сейчас командует тирскими войсками.

Ксейден не соизволил ответить.

– Мне плевать, кто кем командует, главное – убирайтесь из моей академии. – Аэтос поправил лацкан. – А для всех остальных: учеба возобновляется завтра же. – Его глаза нашли мои и загорелись нездоровой, пылающей жестокостью. – Боюсь, придется вас оставить, ведь как раз сейчас мои вещи доставляют в покои командующего генерала. Должен сказать, из кабинета чудесный вид.

Он задел меня, как и планировал, и я чуть не расклеилась при мысли о том, что Аэтос будет жить в месте, которое делили мама и папа.

Бреннан выпрямился во весь рост, и Аэтос с натянутой улыбкой попятился и исчез в коридоре.

– Как же я его ненавижу, – сказал Ридок, покачнувшись на стуле и убрав наконец со стола ноги. – И как Даин умудрился стать хотя бы наполовину нормальным с таким уродским папашей?

– Следи за языком, – прошипела Марен, хоть я и сомневалась, что мальчишки что-то слышали: они оба спали.

– Его… еще и наш отец воспитывал, – ответил Ридоку Бреннан.

– А потом уже – нет, – пробормотала я.

– Она исцелена? – спросил Ксейден у Бреннана, неотрывно глядя на меня.

– Она исцелена, – подтвердила я с усмешкой, потом почти безболезненно согнула колено несколько раз.

– Не ноет? – поинтересовался Бреннан, утирая вспотевший лоб.

– Ничего необычного. – Я снова согнула ногу. – Спасибо.

– На выход, – приказал Ксейден, не отводя от меня взгляда, но я прекрасно понимала, что говорит он не со мной.

Все замерли.

– Поясняю, – медленно произнес Ксейден. – Все. На выход. Живо. И закройте дверь с той стороны.

– Удачи, Вайолет, – бросил Ридок через плечо, и Ри вытолкнула его за порог следом за остальными.

Марен и Кэт вынесли близнецов, и секунду спустя я отчетливо услышала щелчок закрывшейся двери.

– Не можешь же ты всерьез на меня злиться, – начала было я, как тут Ксейден оттолкнулся от стены и налетел на меня с мощью урагана. – Ты ни разу не посягал на мою независимость, – он схватил меня за бедра и подтянул мой зад к краю стола, поворачивая меня лицом к себе, – и я не потерплю, если ты начнешь сейчас… Что ты делаешь?

Он схватил меня за затылок и с силой прижался губами к моим.

Глава 12

Ты можешь разозлиться, когда поймешь, что я тебя не разбудил, чтобы попрощаться. Но это только потому, что я уже не верю, что могу просто уйти.

Из восстановленной переписки его светлости лейтенанта Ксейдена Риорсона, шестнадцатого герцога Тиррендора, с кадетом Вайолет Сорренгейл

А. Так вот в чем дело. Я приоткрыла губы, и Ксейден поглотил весь мой мир.

Он целовал жестко и глубоко, захватил мой рот, как в последний раз. Из-за этого отчаяния, из-за зубов на моей нижней губе мои руки вскинулись к его волосам. Я запустила пальцы в его темные пряди и вцепилась в них изо всех сил, вливая в поцелуй все свои чувства.

Жар и желание сплелись внизу живота, стягиваясь все туже с каждым мастерским движением его языка. Так он меня не целовал с давних времен, еще до битвы за Басгиат – даже в постели, – и, боги, как же я по этому скучала. Так же горячо, как секс, и так же уютно, как просыпаться в его объятиях.

Сердце заколотилось, и я раздвинула колени. Ксейден тут же втиснулся между моими ногами и поцеловал еще глубже, прижимаясь вплотную, но все-таки недостаточно, чтобы удовлетворить меня… или себя. Его пальцы ухватили мою косу, и он оттянул мою голову назад, нашел тот идеальный угол, под которым я могла только таять.

– Вайолет, – простонал он мне в губы… и я просто-таки на хрен растаяла. Целиком.

Я стряхнула летную куртку и услышала ее шорох на столе, но снять только ее было мало, чтобы утолить огонь, грозивший спалить меня заживо. Это мог только Ксейден. Его рука сжалась на моем бедре, огладила талию, пока он присасывался к моей нижней губе, и я застонала от дрожи чистейшего вожделения, протанцевавшего по моей спине.

Я потянулась к его форме и скользнула по ней пальцами, затем выдернула мягкую майку из его штанов. Руки встретились с теплой, мягкой кожей поверх твердых мускулов, и я провела пальцами вдоль ремня на его кожаных штанах.

Ксейден шумно втянул воздух сквозь зубы, потом поцелуем лишил меня всех мыслей до единой, удерживая в том обостренном состоянии безумия, которое умел вызвать только он, и завел еще дальше, пока мы не стали единым сплетением. Его губы скользили по моему подбородку, потом – по чувствительному контуру горла, и я вздохнула, когда он нашел там мою точку плавления и задержался на ней, чтобы разжижить меня окончательно.

– Ты… – Я откинула голову еще больше, по моим венам промчался огонь, за которым быстро последовала энергия – удар такой силы, что мой разум вышибло за пределы Континента. – Ксейден, я тебя хочу.

Здесь. На столе в зале собраний. У стены в общем зале академии! Плевать, где или кто может нас увидеть, – главное, получить его прямо сейчас. Если он за, то я и подавно. В горле Ксейдена низко зарокотало, но он все же оторвал от меня губы.

– Нет, это я хочу тебя. – Его лицо вплотную приблизилось к моему, и в пучинах его глаз мелькало слишком много чувств, чтобы дать им имя.

– Я твоя, – прошептала я, положив руку ему на шею, на его метку отступника. Под пальцами бился пульс – такой же частый и сильный, как мой.

– Был момент, когда я в этом сомневался. – Его ладонь соскользнула с моего затылка, а потом он отстранился, отступил на два драгоценных шага, что показались мне длиной в мили, и его место занял холодный воздух, остужая мои разгоряченные щеки. – Сгаэль мне даже не сказала. Это Шрадх сказал Гаррику. – Ксейден покачал головой. – Я не просто разозлился, Вайолет. Я был в ужасе.

При виде болезненного выражения на его лице я сглотнула и наклонилась вперед, вцепившись в край стола.

– Ты бы поступил так же. Так бы поступили мы все. И я жива.

– Да я знаю! – Он повысил голос, и тени не просто вздрогнули – они разбежались.

Так, это что-то новенькое.

Ксейден провел рукой по своему лицу и глубоко вздохнул.

– Я знаю, – повторил он уже тише. – Но сама мысль, что ты там, за чарами, летишь навстречу вэйнителям, – она затронула во мне то, о чем я раньше и не подозревал. Жарче гнева, острее страха, это резало глубже беспомощности – и все потому, что я не мог успеть к тебе.

Мои губы раскрылись, в сердце пустила корни боль. Теперь я мучилась вместе с ним.

– Я бы убил что угодно и кого угодно, лишь бы добраться до тебя. Никаких исключений. Я бы без колебаний транслировал всю энергию из-под ног, если бы это привело тебя ко мне.

– Ты бы не убил невинных людей, – возразила я с непоколебимой уверенностью.

Он сделал еще шаг назад:

– Будь я там, за пределами чар, я бы истощил саму землю до самого центра, лишь бы спасти тебя.

– Ксейден… – шепнула я, не найдя других слов.

– Я отлично знаю, что ты сама можешь о себе позаботиться. – Он кивнул и снова отступил. – И умом я одобряю твой выбор. Проклятье, да я горжусь, что ты решила спасти семью Марен. Но между тем, что здесь, – он постучал себя по виску, – и здесь, – он приложил руку к сердцу, – что-то разорвалось. И я не могу этим управлять. Тебе приказано найти род Андарны, мне – отправляться на фронт, а я даже не доверяю себе прикоснуться к тебе.

– Ты только что прикоснулся. – Мои ногти впились в грубую древесину, я чуть сдвинулась с места в эгоистичном желании сократить расстояние между нами, вспоминая его отпечатки пальцев на изголовье кровати. Может, он и думает, будто теряет контроль, но несколько секунд назад он доказал, что это не так.

– И тебе этого хватает? – Взгляд Ксейдена раскалялся, блуждая по моему телу. – Один поцелуй. Без рук. В одежде. Так теперь хочешь жить дальше?

Какой тяжелый вопрос – особенно когда мое тело еще гудело от его прикосновения. Но все инстинкты говорили мне быть осторожней.

– Я хочу все, что ты сможешь дать, Ксейден.

– Нет. – Его бровь со шрамом поднялась, когда он медленно вернулся ко мне. – Ты забываешь, Ви, я знаю твое тело не хуже своего. – Его большой палец, едва касаясь, обвел мои губы. – Твои губы опухли, лицо румяное, а уж твои глаза… – Он облизнул языком свою нижнюю губу. – Все затуманились, и скорее зеленые, чем голубые. Пульс бешеный, и то, как ты ерзаешь, говорит мне яснее ясного: если бы я сейчас стянул с тебя штаны, увидел бы, что ты больше чем готова.

Я закусила губу, сдерживая стон. Если я и не была готова, то теперь – еще как.

– Поцелуя недостаточно. Для нас – никогда. – Ксейден запустил пальцы в мои волосы и чуть отвел мою голову назад. – Ты хочешь меня так же, как я – тебя. Целиком. Без остатка. Чтобы между нами была только кожа. Хочешь сердце, разум и тело. – Он коснулся своими губами моих, похитив мое дыхание. – Я хочу только потеряться в тебе… и не могу. Ты единственная во всем мире, кто может лишить меня всякого контроля, и единственная, с кем я не могу себе этого позволить. – Он поднял голову. – И все-таки я здесь, не могу отойти от тебя даже на три фута.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала я, с трудом успокаивая колотящееся сердце. – Всегда же придумывали. Ты научишься себя контролировать, а я найду лекарство.

– А если придется остановиться на поцелуях? – Его взгляд упал на мои губы.

– Значит, остановимся. Если тебя не будет в моей постели, пока я не найду лекарство, – ну, это только лишний повод искать быстрее, правильно?

Ксейден отпустил мою косу и встал во весь рост:

– А ведь ты и правда веришь, что сможешь?

– Да. – Я кивнула. – Я тебя не потеряю – даже из-за тебя самого.

Он наклонился и приложился губами к моему лбу.

– Я не могу оставаться на фронте, – тихо произнес он. – Я один из самых сильных всадников Континента, но там я опаснее всего для своих же.

– Знаю. – Я напряглась, представляя, что может пойти не так… и вдруг до меня дошло. – К слову о силе…

Ксейден посмотрел мне прямо в глаза:

– Что такое?

– Гаррик заклинает расстояние, верно? – Я даже не потрудилась намекнуть, сказала без обиняков.

Ксейден ответил не сразу, но я увидела подтверждение в его глазах.

– Обиделась, что я тебе не сказал?

Я покачала головой:

– Ты не обязан раскрывать мне секреты своих друзей. – Я нахмурила лоб. – Но за двадцать часов полета я многое передумала. Ты. Гаррик. – Я склонила голову к плечу. – И однажды я вроде бы видела, как Лиам…

– Заклинает лед, – сказал Ксейден, проведя большим пальцем вдоль моего подбородка.

Я кивнула.

– Часто вторые печати сопровождают эти вот следы? – Мои пальцы пробежали по его шее.

– Достаточно редко, чтобы у Каори не было точных записей, и не так часто, чтобы кто-нибудь задумался, почему у меня только одна, – ответил он. – Нас нашли наши драконы. Они знали, что делали.

– Давали вам шанс выжить? – Я приложила руку к его сердцу. – Это если хочешь быть сентиментальным. Уж скорее создавали свою армию.

У него приподнялся уголок губ.

– Больше печатей – значит, больше власти.

– Точно. – Я глубоко вздохнула, зная, что нам еще нужно обсудить Сэмарру. – Рианнон не все включила в доклад о Сэмарре, потому что мы не хотели передавать дезинформацию или чтобы показалось, будто мы не знаем, о чем говорим. Что тебе рассказал Гаррик?

– Ты имеешь в виду – кроме того, что темная колдунья поиграла с вами, а потом отпустила? – Ксейден прищурился. – Ненамного больше того, что было в докладе, и это, если честно, ужасно раздражает, ведь я-то видел, что он что-то скрывает. Он никогда не умел мне врать. Так о чем вы умолчали?

– Я разговариваю с тем, кого люблю? Или с герцогом Тиррендора? Ну, в любом случае будет стыдно. – Я почувствовала, как кровь приливает к шее. Если пробью ложную тревогу, только покажусь дурочкой.

– И с тем и с другим, – ответил Ксейден. – Не хочу быть для тебя разными людьми. С кем угодно другим – легко. Но не с тобой. Ты получила всего меня, и весь я вполне способен хранить твои секреты. Я защищу тебя с помощью Тиррендора, а не Тиррендор с помощью тебя.

– Я уже говорила, что рада защищать твою родину. – Моя рука скомкала край его формы. – Она заклинала молнии, – прошептала я, и по его лбу пошли морщины. – Ксейден, по-моему, мы ошибаемся. Они вряд ли ограничиваются малой магией. По-моему… у них тоже могут быть печати.

– Я тебе верю. – Он даже бровью не повел. – О чем вы еще умолчали?

* * *

За следующую неделю наши профессора показали, как хорошо умеют сделать вид, что Басгиат практически вернулся в прежнюю колею – будто у нас сейчас не разгар войны. Физика, курс выживания всадника – с новым профессором, поскольку Грейди занимался сбором поискового отряда и планированием экспедиции, – математика, магия. Продолжились лекции по всем предметам, кроме одного: истории.

Видимо, для этого мы все еще ждали, когда прибудут кадеты из Сигнисена.

Если бы третьекурсники не улетали то и дело на службу в форпосты Срединных земель, можно было бы подумать, будто мы вовсе не имеем дела с полетами, – правда, к нам все-таки присоединились летуны. Когда же прибудут их товарищи из Сигнисена, заполнятся почти все спальни, что только лишний раз напоминало, как много драконов перестали искать связь с всадниками в прошлом столетии.

– Это пришло в Трайфелс вчера ночью, – сказала Имоджен, встретив меня в переходе в квадрант целителей.

Она подавила зевок и протянула мне сложенную и запечатанную депешу. Я отлично ее понимала: она провела всю ночь на форпосте в Срединных землях.

В окна только-только пробивался рассвет, но магические огни все еще светили достаточно сильно, чтобы сразу разглядеть имя адресанта.

– Кажется, это не мне. – Я прочитала имя отправителя и удивленно подняла брови: – И это от Гаррика.

– Конечно, а то Гаррик же мне пишет. – Имоджен закатила глаза и размяла плечи, после чего открыла дверь в туннель. – Все знают, что Аэтос вскроет любые письма с твоим именем.

Я сломала печать и улыбнулась при виде почерка Ксейдена, но долго улыбка не продержалась.

В.

Вчера ночью мы сражались в Ферване, спасали гражданских. С глубочайшим сожалением сообщаю, что мое возвращение откладывается из-за необходимости отдыха. Я на грани выгорания, но спасенные жизни стоили того, и Гаррик сообщил целителям, что я буду восстанавливаться у себя до дальнейших сообщений. Левеллин будет моим представителем на случай, если Сенариум созовет чрезвычайное собрание.

За пределами чар хуже, чем мы представляли, но у меня есть план, как предотвратить новые выгорания. Мне кажется или моя подушка пахнет тобой?

Твой К.

Я замедляла шаги, идя по туннелю и чувствуя, как ужас сгустился в горле, пока наконец вовсе не остановилась у лестницы к допросной и не сунула письмо за пазуху.

– Сорвался.

Имоджен напряглась:

– Это он так написал?

Я покачала головой:

– Он старался подбирать слова, но я уверена. Иначе ему незачем запираться у себя, чтобы восстанавливаться от выгорания, если только он не ждет, когда глазам вернется прежний цвет.

– Сука. – Она двинулась по лестнице, и я последовала за ней. – Нужно вернуть его с границы.

– Знаю. А мне нужно найти лекарство.

– Уверена, что это правильный курс действий? – Имоджен снова подавила невольный зевок.

– Все возможные методы, – ответила я, проводя ладонями по ножнам, чтобы убедиться, что все кинжалы на месте – как и парочка зелий. – Он – наш единственный источник информации. А ты уверена, что готова? Я все пойму, если ты слишком устала.

Они загоняли третьекурсников до изнеможения.

– Да я справлюсь и во сне. – Она расстегнула летную куртку. – Ты уже встречалась с Грейди?

– На следующей неделе, – вздохнула я. – Он все еще готовится, прежде чем соизволить встретиться со мной, но вчера прислал черновой состав отряда. Единственная, кого я там знаю, – это Аура, сука, Бейнхэвен. Потому что – ты только зацени – она «надежная спутница соответствующего возраста и самая сильная заклинательница огня в квадранте».

– А он знает, что ты ее чуть не убила в этом месяце? – Имоджен подняла бровь.

– Ему, скорее всего, плевать. Он сам понятия не имеет, с чего начать, и я точно об этом знаю, потому что он уже просил свою драконицу расспросить Андарну. И это уже прочитав мой доклад обо всем, что она помнит про свои первые сто лет в яйце, то есть – как и большинство поздно вылупившихся драконов – ничего.

– И как ему? – спросила Имоджен, нахмурившись.

– Тэйрн избавил ее от десятка чешуек на шее, а Андарна оставила след зубов на хвосте.

«В следующий раз хватит тебе на новые доспехи», – пообещала Андарна.

«От его-то драконицы? Спасибо, не надо», – ответила я.

Губы Имоджен подрагивали в улыбке.

– Получила по заслугам. – Тут ее улыбка пропала. – Я согласна, что в отряде нужны опытные всадники, но такому выбору доверять трудно.

Когда мы преодолели последний виток лестницы, Эмери и Хитон оторвались от карточной игры.

– В этот раз привела Сорренгейл? – спросил Эмери, поднимая брови.

– Очевидно, – отозвалась Имоджен.

Пока мы шли к двери камеры, я старалась не смотреть на стол, где в дерево впитались пятна крови.

– И почему мне кажется, что ты приходишь, только когда в карауле мы? – Хитон отложил карты на стол. – А еще победа за мной.

Эмери посмотрел на карты Хитона и вздохнул:

– Тебе сверхъестественно везет в этой игре.

– Со мной Зинхал. – Хитон улыбнулся и почесал голову, взлохматив волосы, словно пылающие ярко-фиолетовым пламенем. – Вы пойдете обе? – Он окинул взглядом наше оружие. – Такими темпами ему осталось не больше суток, но не буду ручаться за то, на что он способен.

– Я справлюсь. – Я похлопала по зельям, закрепленным на предплечьях.

– В этом я не сомневаюсь. Нолон и Маркем обычно начинают свой ежедневный допрос в семь, поэтому поспешите. И я бы на многое не рассчитывал. Он обычно молчит. – Хитон отпер дверь и отступил в сторону. – У тебя гости.