Тайна дважды убитой. Следак Её Величества 1

– Ну-с, – произнёс Генрих. – Чем обязан?

– Вы меня так и не вызывали, – сказал купец. – Мы обращались по поводу Ксении. Моей дочери – Ксении. Она умерла самой страшною смертью!

– От лица императорской службы полиции приношу глубочайшие соболезнования, – произнёс Цискаридзе, зевнув. – Предварительная версия, она же и основная – смерть в результате ДТП.

Мужчина побагровел. По его суровому лицу пробежала слеза.

– Ксения была крайне осторожной, – сказал он. – Очень осторожной. Как она могла попасть под машину?

– Водитель не счёл необходимым остаться на месте аварии, – продолжал высокопоставленный полицейский. – Скрылся, мерзавец.

– Я в газете читал, – прошипел Кирилл. – Виновник обнаружен. И заточён в камеру!

– Поймите, сударь, – объяснил ему Генрих, попивая ароматный кофе. – Мы, в отличие от газетчиков, не можем строить следствие на предположениях. Фёдор Иванов, да будет вам известно – величайший профессионал. И он до сего момента не положил обвинительного заключения на мой стол. Следовательно, в вашем допросе не было острой необходимости.

Молчание. Кирилл с трудом сдерживал гнев, закипающий в его душе.

– Увы, но смерть наступила из-за аварии, – продолжил Цискаридзе. – Уже после аварии над вашей дочерью, да упокоит господь её душу, надругались. А потом бросили умирать… Смерть и авария не были связаны напрямую. Это всё, об чём могу вам доложить к настоящему моменту.

Крупный мужчина положил кулаки на стол.

– Мою дочь убили, – упрямо сказал он. – Убили, как бы вы ни пытались убедить меня в обратном!

Тут уже настала очередь Генриха взять паузу. Он отпил кофе. Душистый, ароматный, терпкий. Бросил красный тростниковый сахар, размешал. Цискаридзе терпеть не мог белый рафинад, производимый не то из репы, не то из бурака. «Во всём должен быть вкус» – говорил он.

Кофейные зёрна большому начальнику доставляли прямо из Африки. Обжаривал проверенный еврей, а знающий армянин – перемалывал. Генрих терпеть не мог те помои, коими упивалась вся Москва, обжаренные в Берлине или, прости господи, во Львове. Однако же, у хорошего вкуса была и побочная сторона. Врачи говорили, что сердце Генриха испытывает сильнейшие нагрузки.