Любовь с видом на Арарат

– Давай позавтракаем вместе, – предложил он, его голубые глаза искрились от веселья.

– Спасибо, на завтрак меня еще не приглашали, – с юмором бросила она, не желая отказываться от возможности провести время с ним.

– А на ужин? – спросил с улыбкой Костя, явно не собираясь отступать. Его настойчивость была обаятельной, и на миг сердце Миры забилось быстрее.

В момент, когда она замолчала, ей стало ясно, что он первый, кто пригласил её куда-либо.

– Прости, но, к сожалению, не могу! У меня встреча с куратором, – быстро ответила Мира.

– Мира, я подвезу тебя, если ты, конечно, позволишь. И прости за вчерашнее, – предложил Константин.

– Без проблем, не буду упрямиться, тем более что уже опаздываю, – ответила Мира, глядя на часы.

Мира подошла к машине, вернее сказать, к его шикарному Q8, и отметила про себя, что эта машина, вероятно, очень дорогая. Он открыл ей дверь, подал руку, и она поймала его взгляд. Это был не тот взгляд, как в день их первой встречи. В его искрящихся, влюбленных глазах таились своеобразные искорки.

– Милая леди, захотите прокатиться с ветерком? – с игривой улыбкой произнес Костя, стараясь скрыть волнения.

Мира приоткрыла рот, чтобы ответить, а затем, с лёгким налётом иронии, сказала:

– Кость, по тебе МХАТ плачет, прямо сейчас! Прокати! Но только не слишком быстро; я ужасно боюсь скорости.

Костя коротко рассмеялся.

– Не волнуйся, милая! – ответил он. – Милая Мира.

Она взглянула на него, слегка приподняв бровь.

– Костя, я понимаю, что ты отрываешься от своих дел ради меня… Но я же тебе ничего не обещала, – произнесла она с легким придыханием, её голос слегка дрожал от нерешительности.

Костя, сконцентрировавшись на дороге, с легким вздохом добавил:

– Мира, я на самом деле хочу, чтобы мы стали ближе. Я понимаю, что это сложно.

Она повернулась к нему, и в её взгляде появилось одновременно нежность и настороженность.

– Я это понимаю, но я с тобой предельно честна и говорю, что ничего не обещаю, – сказала она, глядя в окно на стоящих девушек на остановке.

– Я знаю.

– Мне кажется, каждая из них бы пошла с тобой на свидание… – Мира показала, на девушек на остановке, пока они стояли на светофоре.

– Мне не нужна каждая из них, мне нужна одна единственная.

– Я?! – осторожно спросила она в полголоса.

– А ты как думаешь? – спросил он не глядя на нее.

– Я никак не думаю, я спрашиваю прямо, не очень люблю додумывать…

Они подъехали к месту, и Мира собралась выходить, в тот момент Костя вышел вперед нее из машины и открыл ей дверь.

– Прошу! – подавая руку произнес он. – Мира, я тебя подожду, а потом мы всё-таки позавтракаем. Что, я зря готовился? – настойчиво произнёс Константин.

– Хорошо, твоя взяла! Но у меня есть буквально час. Выходные я всегда провожу с родителями, – ответила она, быстро поднимаясь по лестнице.

– Для меня час с тобой – это целая вечность. – сказал он с улыбкой.

Она обернулась и встретила его взгляд. Внутри неё разгорелось тепло от его слов.

– Ладно, тогда до встречи!

Костя остался стоять на месте, чувствуя лёгкое волнение. Он понимал, что этот час будет для него важен. Он решил прогуляться вокруг института и подумать о том, как провести время с Мирой так, чтобы она запомнила этот день надолго.

Мира направилась в институт и встретила на дороге однокурсника. Постояв с ним пару минут на глазах у Кости, она двинулась дальше. У Кости сыграла ревность. Он это чувствовал. Он чувствовал, что та, о которой он думает день и ночь, может стать чьей-то другой. И только от одной этой мысли его дергало. Хотелось стать коршуном и отбить всех потенциальных ухажеров. Но, было «но», Мира не давала ему обещаний и не давала повода. Он держала его как приятеля или хорошего знакомого. Но он хотел большего от нее. Любви… Того, что она даже не обещала дать.

Константин выдохнул. Тут зазвонил телефон.

– Брат привет, ты где? – в трубке прозвучал вопрос.

– Мишаня, здарова! Я жду Миру у академии. – ответил Константин.

– О-о-о, какая замечательная новость, наверно уже наша девочка-цел..– не успел договорить Миша, как его раздраженно перебил Костя.

– Так стоп! Дальше не надо про нее так! – в резкой форме ответил Костя.

– Ладно, ладно, че за кипишь, братан.. – нахальным голосом сказал Миша, младший брат Кати.

      Он решил немного «скрасить», как он сам говорил, одиночество Миры и свести друга с подругой своей сестры. Оба были свободны, так что пусть поближе узнают друг друга. Михаил даже дал номер Миры своему другу Косте.

– Миш, че хотел-то? – спросил, Костя.

– Брат, э-э-э, я тут звоню, что бы узнать твои планы на вечер. Может сгоняем в клуб, тусанем? Девочки.. Телочки… Все дела… – ухмыльно говорил Михаил.

– Не знаю, вернее не обещаю, брат! Позднее решим. – Костя заметил выходящую из здания Миру. На солнечном свете, среди колонн, она выглядела как ангел: в облегающих джинсах и свитере оверсайз, с длинными русыми волосами, переливавшимися на солнце. В его глазах она была принцессой, королевой.

– Брат, пока! – резко оборвал разговор Константин и отключился от разговора.

– Мира, я здесь! – крикнул Костя и помахав ей, вышел на улицу, галантно открыв переднюю дверь перед ней.

– Присаживайтесь, моя королева! – с наклоном перед ней произнес Константин.

– Спасибо, не мой король… – скривив гримасу ответила Мира.

Они ринулись в путь в место, которое по словам Кости, Мира должны была обязательно запомнить.

– Ну вот мы приехали. Приготовьтесь к выходу, прекрасная леди! – сказал Костя, отцепляя ремень безопасности, торопливо вышел из машины и открыл Мире дверь.

– Где мы? – удивленно спросила она, глядя на лесную полосу вокруг себя.

Костя достал из багажника плетеную корзинку, прикрытую вафельным полотенцем, судя по запаху наполненную едой.

– Ты мне доверяешь? – заглянув своими искорками к ней в глаза спросил он.

– Хм, ну посмотрим, можно ли тебе доверять! – не зная, что сказать и куда он ее ведет произнесла Мира.

      Костя взял её за руку и повёл за собой. Они шли по узкой тропинке мимо берёз, слушая пение птиц. Он рассказывал ей о своём детстве, о лете и каникулах, проведённых в деревне. Костя вспоминал, как ровно в 18:30 его дед кричал, чтобы он бежал смотреть табун. Табун – это одно из развлечений в деревне, когда пастух ведёт домашних животных с выгула: коров, коз, баранов, овец и даже гусей. Он делился воспоминаниями о том, как спал на печи в старом дедовом доме, потому что больше не было места – взрослые занимали диваны. Запах старых одеял и подушек, а также мягкой перины остались в его памяти навсегда. Он так проникся своим рассказом, что не заметил, как они пришли на место.

– Вот пришли, располагайся.– сказал Костя, остановившись на широкой поляне.

Перед Мирой открылся прекрасный вид на Москву-реку. Раньше она наблюдала за ней из города, а теперь перед ней раскинулась поляна, полная одуванчиков и берег реки. Костя оказался не только обходительным, но и очень предусмотрительным: он взял с собой плед, защиту от комаров, а также полную корзину еды.

В термосе был чай на травах, а в корзине – круассаны с шоколадом и ароматные булочки из кулинарии, которые безумно пахли ванилью. Запах еды из корзины смешивался с ароматами воды, травы и леса, создавая неповторимую атмосферу.

Мира расстелила плед, разложила еду и присела на плед в другой стороне от него.

– Мира, мне кажется или ты меня шарахаешься? – спросил Костя. – Ты что мне не доверяешь?

– Не провоцирую! – и немного помолчав, дополнила. – Кость, ты же меня пригласил на завтрак, вот давай и позавтракаем. – ответила Мира, налив чай себе и ему.

      Они сидели молча под журчание воды. Костя смотрел вдаль, а Мира погрузилась в размышления. Если бы у человека была возможность по щелчку пальца оказаться в другом месте, просто от одной мысли и представления этого места, какая-то невидимая сила могла бы перенести её в любую точку земного шара. Она бы обязательно представила площадь Варданац и их старый дом в Гюмри.

Этот дом был таким небольшим и уютным, с летним садом и большим инжирным деревом, с которого она любила срывать переспелый и мягкий инжир, разламывать его и наслаждаться сладким, медовым вкусом. Она вспомнила свои игрушки, которые никогда больше не увидела: куклу с розовыми волосами и детскую коляску, в которой маленькой девочкой катала свою ляльку, представляя себя мамой.

Так увлекшись воспоминаниями, она на миг перенеслась в ту атмосферу тепла и солнечных лучей, что забыла о Косте рядом.

Костя сидел и смотрел на неё, стараясь разглядеть каждую черту её лица, чтобы, вспоминая, не упустить ни одной детали. Длинная шея, светлые волосы, переливавшиеся на солнце, словно играя с лучами; пухлые губы и едва заметные веснушки – всё это завораживало его.

Он поймал себя на мысли, что ему хочется поцеловать её шею, но тут же осознал, что за этот жест, скорее всего, получит оплеуху.

– Мира! Ты здесь, – спросил он помахав у нее перед глазами одуванчиком.

– Господи! Костя, время! Я же вспомнила, что не предупредила родителей о своем отсутствии, – соскочив с пледа как ужаленная, произнесла Мира.

– Отвези меня домой. – произнесла она.

– Вот приехали помолчать… Ну хорошо! – вставая, произнес он.

– Костя, у меня правда дела… Прости, если не оправдала твоих ожиданий. – сказала Мира, слегка смущаясь.

– Да ладно.. Эти пятнадцать минут лучше, чем ничего! – ответил он, быстро собирая плед и складывая остатки еды в корзину. Они направились к машине.

– Мира, мы совсем не поговорили. Я бы хотел увидеть тебя вечером, – сказал Костя по дороге к её дому.

– Давай решим после обеда. У нас планы с родителями, и возможно, я лягу спать, так как ночь готовила диплом.. Так что ничего не обещаю. Я подумаю и наберу тебе, – ответила она.

– Ну, ок. Давай! – согласился он, понимая, что другого выбора у него нет.

Костя чувствовал, как внутри него нарастает волнение. Он понимал, что каждое мгновение, проведенное с Мирой, для него было важным. Он хотел, чтобы она увидела в нем не просто друга, а человека, с которым можно разделить что-то большее. Но её слова о том, что она ничего не обещает, оставляли его в неведении.

Когда они добрались до её дома, Костя остановился и посмотрел на Миру. Она выглядела немного смущенной и уставшей, но в её глазах всё ещё светилась искорка интереса.

– Спасибо за завтрак, – произнесла она, улыбнувшись. – Это было неожиданно и приятно.

– Я рад, что тебе понравилось. Надеюсь, я не слишком тебя утомил? – спросил он с надеждой.

– Нет-нет, всё в порядке! Просто…– Она посмотрела в сторону и добавила. – Я подумаю о нашем вечере.

Костя кивнул. Он понимал её желание сохранить дистанцию, но ему хотелось сделать шаг навстречу.

– Если ты решишься на встречу, просто напиши мне. Я буду ждать твоего звонка или сообщения.

Мира кивнула и открыла дверь машины.

– Хорошо! Увидимся позже! – сказала она и вышла из автомобиля.

Костя смотрел ей вслед, пока она не исчезла за дверью своего дома. Внутри него бушевали эмоции: радость от того, что они провели время вместе, и тревога от неопределенности их отношений. Он сел обратно в машину и задумался о том, как сделать так, чтобы эта девочка была его.

Глава 6.

– Мам, пап! – крикнула Мира, входя в дом, но ответа не услышала. Подумав, что родители решили провести время вдвоём, она направилась на кухню, налила душистый чай с чабрецом – он у них был практически всегда – и направилась к себе в комнату, напевая под нос песенку из мультфильма про мамонтёнка.

– Ладно, пока родителей нет, пойду подкорректирую пояснительную записку к диплому, пока не забыла замечания куратора, – решила она.

Мира включила компьютер, чтобы поработать над замечаниями, которых практически не было в её дипломной работе – она писала её сама от корки до корки.

– Так! – подумала Мира, прихлебывая чай из любимой красной кружки. – Что интересного происходит в мире?

Она отвлеклась и зашла на страницу браузера. Ей сразу открылась страница с сетью "Друзья". В правом верхнем углу значок сообщения мигал цифрой один. Мира замерла. Она так устала ждать, что уже не надеялась на то, что Он ей напишет.

Она сидела и просто смотрела на эту мигающую цифру, размышляя: а что, если это не он? Но кто же ещё? Никто не знает о том, что она зарегистрирована там под именем "Мира Неотмира", кроме Катьки. Но она ей в принципе не писала – они всегда общались по телефону.

Собравшись с мыслями, Мира наконец решилась нажать на значок сообщения. Сердце забилось быстрее от волнения.

"Барев!" Мира прочитала она и ее как будто внутри перевернуло. Да! Это то самое слово, которое она так долго ждала на своей странице. Написано полчаса назад, и он не в сети. Она выдохнула и написала ответ.

"Привет!"

Наконец-то он ей написал, когда она уже не ждала и даже сходила на мини-свидание. Она не понимала, почему так ждала этого сообщения, этого продолжения. Или это был интерес к семье, когда-то жившей с ней по соседству, а возможно – интерес к культуре. Ответ от Артура не заставил себя долго ждать.

Мира джан, как ты? Как родители?

Артур! Родители прекрасно, они ездили на отдых к моей тете в Крым и вернулись довольные и отдохнувшие. Я тоже неплохо. Я готовлюсь к сдаче дипломного проекта, так что все силы мои там. Как ты? Как мама?

Написала Мира и с нетерпением ждала его ответа, глядя непрерывно в монитор.

Все хорошо у нас. Я уезжал на практику в Капан, у нас каждый год практика, так вот там не хватает врачей и меня распределили туда. Капан не помнишь такой город?

Нет, не помню и не слышала.

Капан – очень уютный город, достаточно небольшой, в горной местности. Вокруг горы и свежий воздух. Дома из розового туфа стоят на горах, и когда смотришь на них, возникает представление, что каждый домик спит на пузе великана. А посередине города течет горная река, но иногда она бывает совсем без воды, потому что таяния ледников на горах нет. В Капане есть площадь имени моего однофамильца Ованесса Туманяна. Мира, ты бы хотела вновь приехать в Армению?

У нее в голове прозвучало: "Да! Да! Конечно!" Как будто она ждала этого вопроса не один год, но ей этот вопрос никто не задавал.

Думаю, да! Я была бы не против приехать в вашу страну. Но, знаешь, я боюсь, что те запахи не будут такими острыми, как в детстве. Это сейчас все в ностальгии по тем временам, и хочется окунуться то ли в детство, то ли в прошлое. А приеду и посмотрю вокруг: ну Армения, ну да, красиво… Не более. Я же не особо помню колорит страны. Но, признаюсь, тянет съездить, особенно после того, как нашла твою семью. Расскажи мне, Артур, про себя: как вы жили, про свое детство и как Карен решил пойти по стопам отца?

Мира джан, после того как отец погиб, мама не смогла оставаться безучастной к горю других в Гюмри. Она помогала раненым, а за нами приехала тетя, которая забрала нас в Ереван. Мы с братом стали ходить там в школу. Мама устроилась на работу в местную больницу после того, как вернулась из Гюмри. Ей было очень тяжело поднимать нас одной, но наши родственники помогали ей. Летом мы всегда ездили отдыхать в санаторий в Джермук или на море в Грузию. Мама старалась, чтобы у нас все было, дяди заменяли нам отца, но мы понимали, что, по сути, никто не сможет его заменить. Мы скучали по нему. Мама тоже очень скучала; много раз я просыпался по ночам от ее плача. Мы долго не ездили в Гюмри после тех событий – наверное, лет пять. Мама так больше и не вышла замуж; она всегда говорила: "Я чувствую рядом присутствие Армана, когда он берет меня под руку, чтобы я не упала". Да, были времена – тяжелые времена, когда казалось, что мы никогда не выберемся из нищеты; и откуда-то приходила помощь.

После жуткого землетрясения, которое унесло не менее двадцати пяти тысяч человек, Армению постиг еще один удар – Нагорно-Карабахский конфликт. Мой дядя ушел защищать нашу страну и исторические земли и никогда больше не вернулся. Это была война длиной в два года: Азербайджан претендовал на Нагорный Карабах, а исторические армянские земли стремились выйти из состава Азербайджана. Это была вторая большая потеря для нас с братом; он заменял нам отца. И потом мы вновь решили вернуться в Гюмри.

Она была потрясена тем, что никогда не интересовалась землей, на которой родилась, а еще больше – тем, что родители никогда не говорили о том, что происходит на ее малой родине. На минуту у нее возникла злость на Наталью и Владимира. Почему, почему почти 20 лет они никогда не вспоминали об Армении? Неужели им было безразлично к соседям, к дому, в котором они когда-то были счастливы?

Артур, это ужасно – потеря близких почти в одно время. Спасибо, что ты мне открылся. Я совершенно не знала про эти события, и, честно говоря, была не в том возрасте, чтобы хоть как-то вам помочь. Мои мама и папа никогда не возвращались в то прошлое, а я сама никогда не думала о времени, когда жила там.

Мира, почему-то в сознательном возрасте я практически никому не рассказывал об этом. Для меня все это очень тяжело вспоминать и по сей день.

Спасибо за доверие, Артур. Ты можешь на меня положиться и доверять мне.

Прошел час после этой переписки. Мире позвонил куратор, и они обсудили доработки по проекту. Она не завершила переписку с Артуром, так как после окончания беседы с куратором Артура уже не было в сети.

– Как так?!! – проговорила разочарованная Мира вслух. – Какая же я дура, что не написала ему, что сейчас вернусь. А вдруг он опять уедет куда-нибудь? Я даже не спросила его о планах на будущее, не рассказала о своих… Да и просто не написала "Пока". Вдруг он подумает, что не интересен мне?

И тут она подумала: "Интересен! Очень даже интересен!" Она хотела продолжения их переписки, их разговора, и, наверное, хотела встречи. Какое-то чувство внутри поселилось – то ли тревожности, то ли эйфории от общения. Мира совершенно не могла понять свое состояние, которое накрывало ее все больше волной. Она нервно кусала губу и обреченно смотрела на монитор. Но в сети его так и не было.

Она думала и еще раз перечитывала их переписку, пытаясь не упустить каждое слово и каждую фразу. Мира то и дело дергала мышку, когда компьютер переходил в режим ожидания, в надежде, что он снова выйдет на связь.

Глава 7.

Мира сидела возле компьютера, закинув ноги на стол, и смотрела в экран, где картинка сменилась на строящиеся ромбики в ожидании отклика. Она думала о том, что в жизни образовался какой-то пробел после части детства в Армении. Была школа, были друзья, были праздники детства, родители всегда были рядом. Но зачем и почему они никогда не вспоминали те годы? Когда она делала первые шаги, когда ходила в детский сад, когда почти знала армянский язык – а сейчас совсем его забыла. Она так задумалась обо всем этом, что не услышала, как родители зашли в дом.

– Дочка, привет! – сказал из коридора Владимир.

– Привет, папа! – крикнула в ответ Мира, соскочив со стула и выйдя в коридор, чтобы встретить их. Она смотрела на родителей с улыбкой сожаления. – Я хочу с вами серьезно поговорить! – вдруг несвойственным для нее тоном проговорила она.

– Может, за ужином? – предложила Наталья, переглядываясь с мужем, понимая, что в этом разговоре будет что-то сложное, так как реакция дочери на их приход явно была недружелюбной.

– Нет! Сейчас! – ответила Мира, проходя на кухню быстрым шагом.

– Дочь, что случилось? – спросил спокойно отец, садясь за стол переговоров.

– Мам, пап… – сделав паузу, сказала Мира. – Скажите, почему мы никогда не говорим о наших годах жизни в Армении? – резким тоном спросила она.

Наталья поменялась в лице. Этот вопрос был для нее очень неожиданным, и она начала нервно делать вид, что не понимает возмущения дочери.

– Дочь, ну зачем эти разговоры, да мы как то не думали с отцом особо об этом , было и было.. – сказала ей Наталье, стараясь смягчить разговор и поглядывая на Владимира, ожидая его реакции.

– Было и было, мама?! – на повышенном тоне сказала Мира.

– Что за тон, Мира? – перебил ее, повышая голос отец.

– Вы, самые близкие мои люди, вы взяли и вычеркнули мое самое раннее детство из моей жизни, вы стерли из моей памяти все воспоминания об Армении. Папа, где наши фотографии с Ленинакана? Мама, где рассказы о моем детстве в Армении? Вы зачем это сделали? Это часть меня!!! Это часть моей жизни, о которой я ничего не помню благодаря вам! – сквозь слезы говорила Мира.

– Мира, с чего ты взяла, что мы вычеркнули, мы просто хотели тебя уберечь от воспоминаний о тех страшных событиях, которые унесли столько жизней, и мы чудом остались все живы! – вставая сказал Владимир.

– Мама, ну ты то как так? Ты всегда была лояльная ко всем событиям и всему находила объяснение, ну почему, почему ты никогда не вспоминала те времена? – обратилась Мира к Наталье.

Наталья, отвернулась и не сдержав слез молчала, Мира ждала ответа от нее.

– Мира, та часть жизни, в которой не стало много близких мне людей, очень болезненна для нас с отцом. Я каждую ночь в течение трёх лет просыпалась от того, что у меня уходила во сне земля из-под ног. Я кричала во сне: "Помогите!", но никто не приходил на помощь. Многие наши друзья в Армении потеряли близких, родных и детей. Я проживала эту боль с ними на расстоянии, и когда обнимала тебя, всегда благодарила Бога за то, что съёмки были назначены именно на это время, а не часом позже. Мы выжили только благодаря этому. Мира, твоя воспитательница погибла, детки, с которыми ты ходила в садик, тоже многие погибли. Из твоей группы из 20 человек выжили только чудом двое детей! Мира, двое! Не говоря уже об остальных. Мы забрали тебя на съёмки в тот день, понимая, что они могли затянуться и нам бы пришлось остаться в Ереване на ночь. – свозь слёзы говорила Наталья.

– Родная, успокойся, – тихо прошептал Владимир, приобнимая её за плечи, стараясь передать ей свою поддержку.

– Любимый, хватит! Пусть она знает, что такое боль! Ты так пытался ее оградить от этих воспоминаний, но это и ее жизнь, она должна знать! – Проговорила нервно Наталья.

– Зачем меня огораживать от Армении? Там же были и светлые дни!

– Да, ты права! Но я всё-таки сейчас говорю о плохой странице. Многие матери сошли с ума от боли, в прямом смысле слова. Твоя первая учительница, придя домой, сошла с ума, увидев, как её детей достают из-под завалов. Она начала собирать книги, разбросанные кругом, и дарить их спасателям со словами: "Возьмите томик Пушкина, он вам пригодится, а моим детям уже нет". Это было сумасшествие, – немного успокоившись, говорила она.

– Мама, откуда ты все это знаешь? – спросила Мира.

– Я ей рассказывал, – ответил Владимир. – Мира, это боль, это адская душевная боль. Я помогал разгребать завалы, я помогал доставать этих людей, детей, некоторых по частям. Мы хоронили их в братских могилах, потому что никто не мог их опознать по фотографии, – дрожащим голосом говорил отец. – Я понимал, что когда-нибудь этот разговор состоится между нами. Мира, почему ты сегодня заговорила об этом? Что тебя сподвигло? – спросил он.

–Я нашла Артура Туманяна, – ответила она уже спокойным голосом.

–Туманяна? Наших соседей? – с огромным удивлением спросила Наталья.

– Да, мама, именно, – ответила Мира.

–Ну как?! Как?! Где они? – спросил Владимир, наливая себе чай дрожащими руками. Слишком сложный и эмоциональный был разговор для них всех.

– В интернете нашла. – ответила Мира. – Мам, пап, я пойду прилягу, я позже вам все расскажу, а пока не хочу никаких вопросов,– уходя сказала Мира, оставив после этого эмоционального разговора тишину на кухне.

Мира никого не хотела слушать, ни с кем не хотела говорить. Она просто лежала и переваривала в голове всё то, что ей сказали родители. Впервые она обдумывала информацию от Артура, а сейчас – красочный пересказ родителей. Она прочувствовала на себе боль людей, этот леденящий душу ужас.

Полежав на кровати около часа и глядя на потолок, она представляла, что было бы с ними, если бы тогда они не уехали. Возможно, она бы здесь и не лежала; возможно, кто-то из её родителей погиб или, что ещё хуже, она осталась бы сиротой.

Она подошла к компьютеру, набрала в поисковике "землетрясение 1988", и ей выдало много фотографий – очень много. От них по телу пробегали мурашки от ужаса. На одном фото отец на руках несёт мёртвую дочь; на другом из-под завалов видна чья-то рука; а на третьем сидит дед напротив четырёх гробов – двух маленьких и двух больших. Люди сидят у костра, и столько боли, столько слёз было в этих снимках, как будто это была не просто фотография, а реальность Миры – только по ту сторону экрана.

Каждую фотографию она проживала внутри себя и представляла себя на месте тех людей. Это была реальность тех дней, реальность того кошмара, который пережили люди, оставшиеся там, и тех, кто видел этот ужас.