Любовь с видом на Арарат

Ann Si

Любовь с видом на Арарат

Глава 1.

Ала баланица

Дус кахцанец!

Эй, кедеванчо!

Раз гапитанчо! – кричал семилетний мальчишка с чёрными волосами и голубыми, бездонными глазами стоявший за деревом абрикоса.

На улице был декабрь 1988 года.

– Мира, я иду тебя искать! – Артур обошёл двор и где-то на заднем дворе услышал девичий, заливной, детский хохоток.

– Артур, Артур! А что тебе родители подарят на Новый год? Может, очки, чтобы ты лучше искал меня?! – из-за угла выбежала длинноногая девочка с русыми волосами до пояса.

Мира была единственным ребёнком в семье. Её родители, Наталья и Владимир, оба русские, прилетели в Армению в конце семидесятых на съёмки фильма. Они так полюбили эту страну, что решили остаться на год – и остались здесь до тех страшных событий 1988 года. Именно в Армении родилась Мира, став любимой дочкой своих родителей. Каждый день она радовала их своими успехами в художественной школе. Талант к рисованию был унаследован от матери, которая работала костюмером.

С детства Мира проводила время на съёмочных площадках с родителями, становясь настоящим талисманом любого фильма. Она даже пару раз снялась в эпизодических ролях и отец гордился ею, и всегда говорил, что его дочь – настоящий талант.

– Да ну тебя! Играй сама с собой в прятки! – сказал Артур, пиная попавшийся под ноги камешек.

– Артур, я домой! Пока! Мы с родителями едем в Ереван, у них там съёмка! – ответила Мира, надеясь, что он побежит за ней, как обычно это делал. Но сегодня он не проявил интереса.

– Ну и ладно! Бе-Бе-Бе! – крикнул он ей вслед, показывая язык.

Артур всегда был задиристым мальчишкой его действия часто были импульсивными, и он не задумывался о последствиях своих слов.

Артур был младшим ребёнком в семье и очень избалованным. Все лучшие игрушки доставались ему благодаря отцовскому блату в лучших магазинах Ленинакана. Его отец, майор милиции, пользовался уважением в городе, что позволяло Артуру получать всё, что он хотел. Старший брат Карен был старше на три года и часто становился помощником матери и отца. Он любил пинать мяч с ребятами во дворе как все мальчишки, но из-за постоянной занятости родителей ему приходилось смотреть за младшим братом и выполнять его прихоти.

Когда Артур задирался со старшими ребятами, Карен всегда подставлял своё лицо за брата, чтобы избежать проблем и синяков у Артура.

– Карен, не говори маме и папе, что я лез к старшим ребятам! Мы же братья! – умолял он, опуская нос к полу после очередной стычки.

– Братья… – вздыхал Карен, понимая, что это будет повторяться снова и снова.

Вернувшись домой после очередной драки во дворе, Артур стянул с себя грязные штаны и бросил небрежно серую куртку на пол. В доме его ждала семья к обеду. Аромат тушёных овощей и мяса наполнил воздух, заставляя его желудок сладко застонать.

– Артур! Разложи всем лаваш и бегом ко мне! Поможешь принести долму! – крикнула Малика из кухни.

      Малика была матерью мальчиков. Она вышла замуж поздно – в тридцать лет. Училась на врача и даже успела пройти аспирантуру. Когда родители решили, что их любимая дочка станет учёным, она встретила своего Армана на свадьбе у друзей. Красивый, черноволосый капитан полиции подаёт большие надежды на работе и родители не могли нарадоваться счастью молодых – они так гармонировали друг с другом: маленькая Малика и статный высокий милиционер. Он всегда называл её "моя маленькая Ма".

– Ребята, за стол! – отложив газету, своим командным голосом сказал отец после того, как на стол Малика поставила большую кастрюлю с хашем.

      Как только мальчишки подбежали к столу на перегонки, раздался ужасный грохот. С потолка повалилась штукатурка, на пол посыпалась посуда с серванта. Мебель – шкаф, стулья все вокруг падало с грохотом. Мальчишки упали, не удержавшись на ногах в такой тряске. На них посыпались книги с полки, они только успели прикрыться руками. Все произошло за считанные секунды, мальчики даже не успели убрать ложки из рук, так и лежали с ними на полу в растерянности, перегладяваясь. Малика, среагировав, быстро схватила парней в охапку и рванула из дома на улицу в чем была, легком платье и домашних тапочках. Она не понимала, что происходит первые пять секунд, но, когда осознала, что это землетрясение, материнский инстинкт подсказал: "Бери детей и беги!"

– Малика, бегите дальше от дома! – кричал Арман в след Малике и мальчишкам, а сам рванул в комнату.

– Арман, а ты куда?! – убегая с мальчиками, оглянувшись кричала Малика, понимая, что каждая секунда на счету, чтобы спасти жизни, к тому времени уже упала балка в их спальне, куда побежал Арман.

– Документы возьму и за вами, бегите! Я иду! – прокричал отец с тревогой, что они не успеют выйти.

Малика выбежала на улицу. То, что открылось перед ними было страшнее всех кошмаров. Внезапно, как будто сама земля решила вздохнуть, раздался глухой треск, и мир вокруг начал дрожать. Стены зданий заскрипели, словно старые деревья, борющиеся с бурей. В воздухе повисло напряжение, и сердце замирало в ожидании.

      Земля, казалось, ожила – она колебалась и металась, как испуганное животное. Земля под ногами стала мягкой, как песок на берегу моря, и каждый шаг давался с трудом. Окна запели свою тревожную песню – стекла звенели и тряслись, как будто издавая истошный визг. В этот момент время остановилось. Люди замерли в своих делах: кто-то с открытым ртом смотрел, как падают соседние дома, кто-то пытался удержать равновесие. Взгляды соседей пересекались – в них читались боль и страх. И вот всё вокруг погрузилось в хаос. Дома падали с грохотом, как карточные домики. В течении нескольких минут город был разрушен. И когда все успокоилось, наступила тишина, минутная тишина. Тишина окутала пространство, но в ней звучали отголоски страха и тревоги. Люди начали выходить на улицы из уцелевших домов, которых было считанное количество. Их лица были бледны от пережитого шока. Они искали друг друга глазами, обмениваясь молчаливыми вопросами: «Ты в порядке? Что произошло?».

      Малика прижимала сыновей к себе, понимая, что если даже на миг их отпустит, то может потерять навсегда. Вокруг были люди, обезумевшие от горя. Одна женщина на глазах Малики танцевала у мёртвых тел своих детей, помешавшись в одну секунду. Кругом близкие кричали имена друг друга в надежде найти живыми. Вот идёт мужчина, на нём нет лица – только красное месиво из крови и грязи, но он, обезумев от горя, повторяет: "Сонэ, Сонэ…". Как оказалось позже, Сонэ – его дочь, она погибла в школе из которой не смогла выбраться. И только через несколько минут Малика поняла, что Арман не вышел из дома.

–Арман!! – крикнула Малика, придя в себя после минутного помутнения от всего увиденного.

–Батя!!!! – крикнули мальчики в голос.

      Землетрясение в Армении, особенно известное событие – как землетрясение в Спитаке, произошедшее 7 декабря 1988 года. Это трагическое событие оставило глубокий след в истории страны и в сердцах её жителей. В тот холодный зимний день, когда мир вокруг казался спокойным и привычным, земля внезапно вздрогнула. Глухой гул раздался из недр, и через мгновение мощные толчки сотрясли город Спитак и его окрестности, в том числе город Ленинакан. Сила землетрясения составила 6.8 баллов по шкале Рихтера. Оно унесло жизни более 25 тысяч человек и оставило сотни тысяч без крова. Город Спитак был практически стёрт с лица земли, соседние населённые пункты также понесли огромные потери.

Землетрясение оставило после себя не только физические разрушения, но и глубокий след в душах людей – напоминание о том, как хрупка наша жизнь и как быстро может измениться привычный мир в одну секунду. Секунду-царица времени, именно она решает в этой жизни многое, не минута, ни час, а именно секунда и даже ее доля решает, как нам дальше жить.

Глава 2.

2004 год. Москва.

– Мира, ты слышала про новую сеть "Друзья" в интернете?!! – попивая через трубочку колу, спросила темненькая девчонка 24 лет.

– Что?! Какая сеть? – оторвав глаза от альбома, в котором творилась очередная модель, произнесла Мира. – Катька, да отстань ты! Мне нужно готовить дипломный проект, мне некогда искать друзей в этой виртуальной сети, тем более у меня есть такая замечательная подруга, как ты! – отмахнулась от подруги повзрослевшая Мира, не отрывая глаз от рисунка.

– Мира, это же новые знакомства. Ну или хотя бы новое общение!– сказала подруга, глядя на неё удивлёнными глазами. – И тем более ты одна. Может, ты там встретишь свою судьбу! – подмигнув и мило улыбнувшись, ответила она подруге.

– О-о-отстань… – протяжно произнесла Мира. – Мне хорошо одной, зачем мне сейчас кто-то? Придёт время – и сам объявится прынц на белом коне! – сказала она с наигранной улыбкой.

– Вот например, я познакомилась с парнем по имени Саша. Он такой классный! Мы начали общаться, и у нас сразу возникла химия. – сказала Катя. – Я увидела его фото в группе по интересам и решила написать. Он оказался очень общительным и веселым. Мы болтали всю ночь!

– Здорово! А о чем вы говорили?

– О музыке, фильмах и даже о наших любимых книгах. У нас много общего! Он увлекается фотографией, а я как раз ищу кого-то, кто мог бы меня научить.

– Ого! Вы уже планируете встретиться в реальной жизни?

– Да, он предложил встретиться на выходных. Мы собираемся сходить в кафе и пообщаться вживую.

– Сходи, может, наконец-то я на свадьбе твоей погуляю! – не поднимая головы от рисунка произнесла Мира.

– Спрошу, может у него есть хорошенький друг, для тебя. – произнесла Катя, допив колу.

– Не надо. Мне не до встреч!

      Мира на самом деле была постоянно одна, у неё никогда не было молодого человека. В её мире не было места для любовных увлечений и романтических приключений, которые так занимали её ровесников. Они шептались за её спиной, перешёптывались в институте, смеялись за спиной: «Мира не от мира».

      Она часто сидела в тени старого дерева во дворе института, погружённая в свои мысли. Её мир был наполнен книгами и рисунками, которые были ее основным увлечением. Её ровесники собирались в компании, обсуждали последние новости и сплетни о том, кто с кем встречается. Мира же предпочитала одиночество – это было её убежище. Она чувствовала себя комфортно среди страниц книг, где герои переживали настоящие приключения и находили свою любовь. В этих историях она могла быть кем угодно: отважной исследовательницей или мудрой волшебницей.

      Но иногда ей становилось грустно от того, что никто из сверстников не понимал её, даже лучшая подруга и та подшучивала над ней. Она мечтала о том, чтобы кто-то увидел в ней не просто странную девочку с книгами, а человека с глубокими мыслями и чувствами.

С каждым днём шёпоты становились всё громче. «Она странная», «Она старая дева», – эти фразы звучали как эхо в её голове. Но Мира знала: быть другой – это не значит быть хуже. Она просто искала свой путь в этом мире.

Когда все шли на танцы, она шла на планер рисовать вечерний закат, когда все ровесники шли с танцев под утро, Мира шла рисовать восход. И только родители за неё не беспокоились, они знали, что у дочки есть мечта – стать высококлассным дизайнером и она шла к мечте. Когда силы кончались – ползком, когда муза посещала – бегом.

– Эй! Мира не от мира, брось свои кисточки пошли в ЗАГС! – кричали мальчишки ей в след и хихикали за спиной.

– Творческая личность не для кухни создана! – отшучивалась Мира и шла вперёд с гордо поднятой головой.

      При землетрясении 1988 года семье Петровых удалось выжить в полном составе благодаря тому, что они поехали на очередные съёмки и взяли Мирочку с собой. Выехав за город в тот день, они издалека видели, как каменные дома падали один за другим, и город превращался в пыль и туман; земля дрожала под ногами. Дом Петровых, так же как и многих других, превратился в груду камней. Владимир отправил своих девочек в Россию, а сам на три месяца остался в Армении разгребать завалы, помогать соседям, а также возводить новые здания.

– Мира, дочка, мы тут с папой подумали… – зайдя к Мире в комнату, проговорила Наталья. – Мы летим в Крым в отпуск, просто хотим отдохнуть и проповедовать Римму. Как ты смотришь на то, чтобы с нами полететь?

– Спасибо, мамусь! Я лучше останусь в Москве, буду доделывать проект. Я лучше после защиты куда-нибудь слетаю, а пока все свои силы брошу на диплом, – ответила Мира, думая про себя, что она каждый год говорит матери одно и то же на предложение слетать вместе.

– Ну смотри сама. До субботы у тебя есть время подумать. Но тебе нужно отдохнуть, девочка моя, ты прям мне кажешься усталой от своего диплома.

– Все нормально, мама. Не переживай. Вам с папой нужно побыть вдвоем. Отдохните и за меня! – обняв маму, проговорила Мира.

***

В воскресенье проводив родителей и пожелав им счастливого пути, Мира села, как обычно на балконе рисовать моделей. Налила себе в любимую кружку чай с чабрецом и сделала глоток. Из её карандаша вырисовывались модели одежды, всё больше похожих на те, что не наденешь каждый день, вычурные узоры, яркие цвета, но Мира знала, что у неё своё понимание моды. Она черпала свои идеи воспоминаниями из детства, вот женщина в длинном платье с фартуком расписными узорами, где каждый узор вырисован Мирой именно так, как ей нужно и продуман до мелочей, а у другой модели рукава с прорезями, словно крылья.

И тут ей вспомнилась детство. Воспоминания о детстве всегда вызывают особые чувства, наполняя сердце теплом и ностальгией. Ленинакан, с его живописными пейзажами и ароматами цветущих садов, запомнился Мире местом, где время словно останавливается. Она представляла, как бегает по полям с мальчишкой, собирая урц – это душистый чабрец, который наполнял воздух своим неповторимым ароматом. Чай с чабрецом всегда был для неё не просто напитком, а настоящим ритуалом. Она вспоминала, как тётя Малика готовила баклажановое варенье – это было что-то невероятное! Сладкое и в то же время немного непривычное по вкусу, оно идеально сочеталось с чаем. А сухофрукты, которые были высушены на солнечных лучах, были настоящим лакомством.

Каждый глоток чая переносил её обратно в те беззаботные дни, когда мир казался простым и понятным. Она захотела вернуться туда, где всё начиналось – в тот солнечный Ленинакан, полный жизни и радости.

– А как сейчас живёт тётя Малика и её семья? – произнесла она вслух и вспомнила слова Катьки о знакомствах и людях, которых можно найти в сети интернет.

Мира подошла к своему старенькому компьютеру, зашла в сеть "Друзья" и на аватарку поставила фотографию из детства, а вместо фамилии и имени написала "Мира Неотмира".

– Та-а-к… – проговорила она себе под нос. – Искать: Армения, Гюмри, Артур, возраст двадцать четыре тире двадцать шесть лет, поиск! – щёлкнув на энтер, замолчала Мира в ожидании.

Мира точно знала что ему не больше, она помнила, что они ходили в один класс, но точно не помнила, когда у него день рождения.

– Кручу – верчу запутать хочу, кручу – верчу запутать хочу… – повторяла она как зачарованная.

– Ерунда всё! Пустая трата времени! И зачем только ведусь на это! – сказала она и повела мышку нажать крестик, для закрытия страницы.

"Поиск завершён! Артур Туманян 25 лет" – высветилось сообщение на экране.

– Не может быть! Артур! Как же ты повзрослел! Хотя… Я тоже не маленькая девочка. – заметила Мира. – Господи! Вот родители обрадуются, когда я им расскажу о том, что нашла Артура Туманяна! – радостно приговаривала она себе под нос.

      Владимир старался жить настоящим, но тени прошлого не отпускали его. Армения осталась в его сердце как место, где счастье и горе переплелись в один момент. Он помнил, как его дочь смеялась, играя с соседскими детьми, и как этот смех внезапно сменился на тишину, когда всё изменилось. Да и ему было тяжело вспоминать, как он хоронил соседей, соседских детей, с которыми ещё вчера ходила в садик и школу их дочь, друзей и просто хороших людей. Каждый день, каждый час, каждую минуту радость от крика: "Живой", сменялась криком: "Мёртвый". С каждым днём надежды было всё меньше найти под завалами живых людей.

      Наталья чувствовала перемены в муже. Она знала, что он переживает все то тяжёлое, что он увидел в те месяцы, но не хотела поднимать эту тему. Они оба старались создать новую жизнь в Москве, но воспоминания о Ленинакане были как призраки – они появлялись в самые неожиданные моменты. Иногда Владимир ловил себя на мысли о том, как бы он хотел рассказать дочери о том месте, где прошло его детство и юность. Но страх перед её реакцией и желание защитить её от боли заставляли его замыкаться. Каждый вечер они собирались за столом, и Владимир старался говорить о простых вещах: о школе, о друзьях, о планах на будущее. Но внутри него всё ещё жила та боль – жизни в Ленинакане. Он знал, что однажды ему придётся рассказать дочери правду о том дне, который изменил их жизни навсегда. Но пока он надеялся, что время поможет залечить раны и даст возможность начать всё заново – без страха и без боли, но годы шли, а страх повторения того ужаса остался в душе. Он даже Наталье ничего не говорил, да и его любимая жена не спрашивала, это было прошлое, и та жизнь была "до Москвы" в прошлом.

– Так… И что я напишу: "Добрый день, я Мира!"? Нет, "Как дела?"? Нет! Опять не то! "Узнал?" Господи, что несу?! Может, просто "Помнишь меня?" – сидела, рассуждала Мира, качаясь на кресле и теребя карандаш в руке.

Привет!

Прошло тридцать минут, в компьютере спиликал звук.

Барев!

Артур! Я Мира Петрова, твоя соседка в Ленинакане, помнишь меня? Мы в детстве с тобой ходили в школу вместе…

Мира? Да, конечно! Ты же моя подруга детства! Как я могу тебя забыть! Сколько лет, сколько зим! Благодаря вашей семье и русской школе я хорошо знаю русский язык, конечно помню! Как мама?! Как папа, где вы сейчас живете?!

Мира не верила своим глазам, посмотрев на фото на странице Артура.Знакомые улочки, которые она думала, никогда уже не увидит. Вот он с мамой на площади Варданац; Мира помнила, как ходила с родителями на эту площадь на праздники с детскими шариками и сладкой ватой. Вот он с братом и мамой у черной крепости, стоят в обнимку: два повзрослевших красивых сына обнимают мать, маленькую Малеку. Все его фото она смотрела с большим интересом: дома из красного, розового и черного туфа, которые восстановили после разрушительного землетрясения, и всё это возвращало её в детские воспоминания. В ушах слышался отдалённый армянский язык – тот самый грубоватый, но такой родной из детства. Она понимала его в детстве хорошо и даже говорила, но потом просто забыла. Однако если слышала на улице армянскую речь, ни с чем не могла её спутать.

      Артур, после отъезда из Армении мы вернулись в Москву! Мама и папа устроились обратно на киностудию "Москва-фильм", а меня устроили в школу. Сейчас я учусь в Академии искусства, я будущий художник-дизайнер! А как вы? Вы на своей земле? Как мама, папа, брат? Артур, расскажи всё, мне очень интересно, как сложилась ваша жизнь!

Мира, столько лет прошло… В том страшном землетрясении мой отец погиб. Мы остались втроём: я, мама и Карен. Мама нас отправила к тётке Нунэ в Ереван, а сама помогала раненым. Она врач и не могла бросить свой народ, да и тогда никто не бросил Армению. Люди ехали со всего света. Кто не мог лететь, добирался на попутках. Мама рассказала, что её знакомая провела под завалами 5 дней с грудным ребёнком, кормила его грудью понемногу, пока было молоко, и на пятый день умерла… За час до того, как их достали из-под завалов. Дочка у неё выжила и стала нам как родная сестра. Мы помогали ей всегда с самого раннего возраста. Благодаря отцу мы живы: он нам скомандовал в тот миг, когда началось землетрясение, выходить, а сам побежал за документами и погиб под завалами. Мира, я до последнего думал, что батя вот-вот придёт, что это ошибка… Но нет… Мы росли без отца; нас воспитала мама, мы с братом обязаны ей жизнью. Она дала прекрасное образование Карену, он пошёл по стопам отца. А я, Мира, пошёл по стопам матери. Я учусь на врача, я хочу помогать людям, как она. Мира, я же больше тебя и не видел! Как мы разошлись с прогулки

Да, ты прав. И вот сегодня я вспомнила этот запах и атмосферу Ленинакана и решила найти вашу семью. Если честно, я и не надеялась вас найти. И это для меня большая радость – снова быть с вами на связи. Мама с папой, думаю, обрадуются, что я нашла вашу семью.

Спасибо, Мира! Будем на связи! Мне на занятия нужно бежать! Стесутюн!

И правда, стесутюн – такое родное "до свидания" на армянском языке. – подумала Мира.

Аджох! – написала Мира, вспомнив это армянское "пока".

Глава 3.

Мира закрыла глаза и позволила себе погрузиться в мир воспоминаний. Её мысли унесли в город детства, где каждое утро начиналось с аромата свежевыпеченного лаваша, а на улицах звучал смех детей. Она вспомнила, как вместе с друзьями играла в прятки во дворе, как собирала цветы на лужайках и как вечерами сидела с родителями за столом, полным вкусных блюд. Сейчас, когда она вновь нашла друга детства, эти воспоминания стали ещё более яркими. Она понимала, что связь с прошлым не исчезла – она просто ждала своего часа. Мира взяла карандаш в руки и начала рисовать. На бумаге появлялись образы её детства: дома из туфа, цветущий сад, мужчины играют в шашки.

      Каждый штрих возвращал её к тем беззаботным дням. Она чувствовала радость от того, что смогла восстановить связь с прошлым и поделиться ею с другом. Возможно, именно это вдохновение ей было нужно для дипломного проекта – не просто работа над графикой, а возможность рассказать свою историю через искусство.

И тут она поймала себя на мысли, что Артур, судя по фотографиям был совсем не дурен собой. Высокий, статный, военная выправка, широкие плечи, правильные черты лица, светлые глаза и безупречная, белоснежная улыбка. Тёмные, аккуратно уложенные волосы, в которые так и хотелось занырнуть пальцами и провести сквозь них. Мира пыталась рассмотреть каждую черту его лица и воссоздать в голове его голос.

– Кать, привет! Я всё-таки создала свою страницу в "Друзьях!" – спешила поделиться с подругой Мира, позвонив поздно вечером. Она думала рассказать ей о том, что нашла друга детства.

– Класс! Наконец-то, дорогая, найдём тебе парня! – опять за своё принялась причитать Катя. У Кати были молодые люди, но что-то у неё всё время не клеилось с ними. Она всегда говорила про них: "Не то пальто!" и плевала шуткой в сторону.

– Опять ты за своё, подруга! – захихикав, сказала Мира.

– Мира, слушай, я в клубе. Давай я перезвоню позднее, ничего не слышно, и поболтаем. Целую, подруга! – на заднем фоне гремела музыка, слышны были мужские голоса. Мира поняла, что правильно сделала, что не стала делиться такой радостью, ведь это для неё важно, а для других – нашла и нашла.

Эта переписка в Мире что-то шевельнула внутри. Следующую ночь она не могла спать. Всё больше и больше думала о том, как всё это время жил Артур Туманян, как ходил в школу, с кем дружил. Она ждала с нетерпением следующего общения, и вдруг её осенило. Она вслух произнесла…

– А что, если у него жена, дети, а я тут нарисовалась не стереть… Привет! Я Мира! Влезла в жизнь человека, не зная ничего о нём. Нет! Глупая, наивная девчонка, спи, спи давай!!! У тебя завтра важная встреча по диплому! —говорила она сама с собой, переворачиваясь с бока на бок. – С другой стороны, что такого в этом плохого? Просто друг детства. Мы же в детстве играли вместе, даже играли в семью. Артур мне приносил зарплату листиками от айвы, а я ему на обед рвала зелёный грецкий орех! Нам есть что вспомнить. Кто знает, может, потом семьями будем дружить в конце концов… Но тут же как будто испугалась от своей мысли: "Дружить семьями!" И поймала себя на совершенно другой мысли…

***

      Прошло ровно семь дней, с того момента, когда он заходил в последний раз в сеть. Она проверяла каждый день, не по одному разу его страницу, но никак больше не смела написать ему: "Привет". Что только не думала, задавалась вопросом: "Куда он пропал?" "Проблемы в семье, жена спалила переписку, мама заболела, сам заболел, куда же он пропал??" Она вся извелась, карандаш не слушался, мысли не приходили, муза покинула, как хочешь называй это, но жизнь разделилась на до "привет" и после "барев". Время шло, а жизнь продолжала течь. Каждый день становился похожим на предыдущий, и она понимала, что ей нужно найти способ справиться с этой тревожностью, что их общение закончилось.

      Будильник прозвенел в семь утра. Мира выключила его одним вялым движением руки после бессонной ночи и открыла глаза. Сегодня был день возвращения родителей домой. Мира прошла на кухню, чтобы сварить себе кофе, в надежде, что он приведёт её в чувство.