Полная версия
Люди-зеркала
Мы привыкли. Ко всему привыкаешь.
Макс, 3 июля
Нда-а-а… Влип ты, Макс, влип по самые уши. Ха-ха. Я так сильно не волновался с тех пор, как вышло последнее обновление для Windows 15 и снесло на фиг все мои наработки по программе сбора данных о деятельности зеркал для Правления! Потом пришлось экстренно прописывать скрипты и делать невозможное за день, пытаясь восстановить то, что создавал месяцами. Ну, вообще, я хорош в этом – в «делании невозможного»! Я ухмыльнулся. Хоть бы и ей понравилось! Хоть бы я ей… понравился? Но вполне возможно, что тогда это было не моё волнение, а соседки мисс Джексон, которая всё время перепроверяет вечером по десять раз, закрыла ли она входную дверь, и явно переживает из-за того, что перепроверяет.
Сердце как-то непривычно билось чаще – пожалуй, оттого, что быстро шёл. Встреча с Кирой будет только через сорок минут, я пришёл очень рано, так как боялся опоздать. Уже истеребил весь подклад кармана и раз шесть смотрел на часы. И это только за последние десять секунд. Нда-а-а… Эта девушка покруче любого бага, которые я с таким азартом отовсюду убираю. Она одновременно очень сильная духом, умная, решительная, даже местами грубоватая и смелая, но с потрясающим чувством юмора и собственным мнением по поводу всего на свете, и при этом есть в ней что-то такое… Не знаю, может, налёт грусти, еле уловимая загадочность, нежная слабость и щепотка растерянности. Она потрясающая!
Одна её фразочка – «Да с чего ты взял, что это возможно????», написанная после высказанной мной по неосторожности фразы о том, что зеркала могут идентифицировать свои чувства и контролировать, что отражать, – чего стоит! В ней было столько вопросительных знаков, что они не вместились даже в одну строчку. Вернее, даже в семь строчек не уместились, заполнив собой всё пространство всплывающего окна сообщений. Мне нельзя никому рассказывать, что я зеркало, – в смысле, люди и так поймут, а зеркалам нельзя друг с другом общаться. Поэтому высказать человеку такое было с моей стороны весьма опрометчиво. Вдруг она поймёт, что я зеркало, и перестанет со мной общаться? Есть категория людей, которые нас боятся как огня. То ли боятся, что мы покажем другим то, что люди сами в себе искусно прячут за показной смелостью, наигранной весёлостью и улыбкой, заботой и вниманием. То ли просто считают нас какими-то прокажёнными. Лучше не общаться, а то вдруг заразитесь?
Я ловко свёл фразочку Киры с тысячей вопросов в шутку, сказав: «Свет мой, зеркало, скажи да всю правду покажи: я ль на свете всех милее, всех румяней и свежее?» Ну как, ловко, а? Она назвала меня придурком и поставила кучу смайликов. Одиннадцать, если быть точным (я пересчитал и улыбнулся вместе с каждой её скобочкой). Но с количеством вопросительных знаков всё равно не сравнятся, так что они лидеры в хит-параде знаков препинания. Тему мы замяли, но, может, сегодня при встрече удастся обсудить? Она так-то интересная и есть над чем подумать!
С другой стороны, имеется ведь ещё одна категория людей – те, кто нас считает чем-то самим собой разумеющимся. Предсказуемым. Выверенным. Подчиняющимся каким-то определённым законам и правилам (спасибо Правлению!). Как выпуск вечерних новостей, например, вместо которого внезапно не покажут один из любимых боевиков Алекса. А тут – бац! И мы вдруг умеем контролировать то, что отражать, а что отражать не хотим. Начинаем больше понимать свою индивидуальность. Чувствуем, что нам не нравится, как нас используют в личных целях для достижения какой-то суперглобальной цели. А? Каково? Как по мне – круто, конечно, но люди нас явно будут недолюбливать, ведь теперь мы неконтролируемые и сами по себе, от нас можно ожидать чего угодно. Хотя кого я обманываю? Они нас и так недолюбливают. Бр-р… Как же меня бесит вся эта система! А нет, это подросток с огромным рюкзаком прошёл мимо, явно недовольный тем, что ему задали много в школе, дома ждёт уборка… Одним словом, жизнь – боль! Ну да, куда мне с моими мелкими проблемками зеркала до глобальных жизненных трудностей какого-то подростка! Хотя стоп… Это что за комплекс бога? Только не говори, Макс, что ты ставишь себя выше этого подростка? Ведь ты был когда-то таким же. Правда, проблем с родителями у тебя не было никогда, потому что и родителей-то… Так, всё, хватит! Ты на свидание пришёл или на приём психотерапевта? Ахаххаха, было бы забавно зеркалу прийти на приём к психотерапевту-зеркалу. Надо попробовать! А Кира точно не психотерапевт, работающий на полставки? Но она и не зеркало, так что эксперимент развалился, не начавшись.
Встряхнув головой и прогнав остатки разрозненных мыслей, снова посмотрел на часы. Я поднял голову и вдалеке начал выглядывать её в толпе. Вдруг она тоже волнуется, как и я (ведь у неё по-любому тоже есть Windows, и она ждала обновления так же, как и я!). Вдруг придёт раньше. Она скидывала мне свою фотку. Очень симпатичная, даже красивая. Чёрт, очень красивая! Я снова ухмыльнулся, залипнув внутренне за её облик в своей голове. А потом я увидел её в толпе… О-о-о-о…
Она шла в наушниках, смотрела в основном вперёд, но изредка поглядывала по сторонам, как будто собиралась переходить через дорогу. Тёмно-синяя толстовка и джинсы, идеально подогнанные под силуэт, ммм, ещё более привлекательный, чем на фотографии. Тёмные волосы, раскиданные небрежно по плечам. Между нами оставалось метров сто, она подняла глаза и увидела меня.
Меня охватила паника, страх, боль, разочарование… Не знаю, мои ли это эмоции или людей из толпы, в которой она шла. Её зрачки еле заметно бликовали, так что невозможно было понять цвет её радужки. Чё-о-о-о-орт, да она зеркало!
Кира, 3 июля
Небо стремительно окрашивалось яркими красками заката. Солнце щедро облизывало своими лучами крыши домов, оставляя взамен тепло и первые сумрачные тени. Я быстро вбежала в квартиру, бросила сумку на пол и первым делом включила компьютер. Слава богу, папа не дома, а то застал бы меня врасплох своими переживаниями и вопросами! Экран смиренно зажёгся, открывая мне страничку с логином и паролем, некую замочную скважину к тайной двери, которую, прежде чем открывать, нужно ещё несколько раз подумать, стоит ли. На автомате забила двенадцатизначный пароль из латинских прописных и строчных букв, цифр и символов. Навела курсором на значок двух скрещенных ножей, с одного из которых капала кровь. Опять же, не особо размышляя, надо мне это или нет, машинально нажала дважды. Чат «Knife&Blood» запустился, о чём мне сообщил звонкий звуковой сигнал, и сразу же всплыло окно личного сообщения с Максом. Он отправил мне, наверно, двадцать вопросительных знаков, что явно не сравнится с нашим первым днём общения в чате, когда я ему отправила их штук 40 после его странного вопроса про зеркала. Кстати, про этот вопрос!
«Ты придурок и струсил!» – быстро настрочила я, скорее, так же на автомате, не особо подбирая слова и выражения.
«Но ты… Почему ты мне не сказала, что ты зеркало?» – он ответил буквально через секунду, видимо, тоже включил чат первым делом.
«А ты почему не сказал? Что за тупые намёки на то, что ты зеркало? „А ты в курсе, что зеркала могут контролировать, что отражать?“ – ты ведь сам спрашивал!!! Я думала, что ты догадываешься о том, кто я. К тому же я тоже увидела твой зеркальный блеск глаз издалека, мне тоже было очень страшно, ведь нам по определению нужно обходить друг друга стороной. И вообще это запрещено! Но тем менее я решилась и пошла до конца. А ты струсил, как какая-то школьница, которую учителя поймали за первой сигаретой».
Я бегала пальцами по клавиатуре, вываливая на Макса тонну невысказанных претензий и, возможно, обид. Та толпа людей, в которой я только что шла, была настроена к себе, миру и к другим людям весьма враждебно, негативно, и, мне кажется, я пропиталась этой едкой обидой и желчью, бурлящей в каждом прохожем.
«Так ведь откуда я мог знать??????????????????»
«А что, мне надо было сказать: „Привет, меня зовут Кира, и я зеркало“? Давайте похлопаем мне? Я так-то намекала, что крутой блогер. Если название тебе о чём-то говорит, – „Люди-зеркала“. Мог бы и свести два плюс два».
«О-о-о-о, это твой блог? Да я его читаю каждый день. Ну или через день. Возможно, реже. Но я знаю, что за блог, да! Ты умничка!»
Он явно чуть расслабился и перешёл на свою обычную манера письма. Даже смайлик в конце поставил! Вот нахал, а!
«А ты трус, не переводи тему! – Мне до сих пор хотелось бить в его грудь кулаками, давая понять, что он поступил со мной весьма нехорошо, но этот спокойный тон с усмешкой, эта игривая лёгкость и чувство юмора подействовали на меня как бутылёк отборного успокоительного. – Вот сиди и думай над своим поведением!»
«Я подумал. Я осознал. Я виноват. Могу ли я как-то загладить вину перед потерпевшей и скостить срок?»
«Возможно, но не сегодня. Сегодня чувствуй себя виноватым полностью».
Я уже улыбалась перед монитором компьютера. Дверь неслышно хлопнула, я почувствовала папино хорошее настроение и крикнула ему в коридор: «Пап, привет! Я сейчас выйду».
«Если ты, конечно, сможешь это почувствовать, ведь ты же зеркало».
Я добавила ещё одно сообщение и тоже поставила смайлик. Пусть считает это своей личной победой и запишет на внутренний счёт. 1–0 в пользу Макса за невероятное чувство юмора и умение свести проблему на нет. Ладно, что уж, пусть живёт.
«Прости меня, пожалуйста! Я реально испугался», – добавил Макс.
«Бывает… Ладно, ты лучше скажи… Как это вообще было? В плане, что я была ведь совсем близко. Ты почувствовал что-то типа мощного порыва ветра, землетрясения, урагана с ливнем, разрывание себя изнутри или что-то подобное?»
«Нет, а ты? Я вот тоже всё ждал, когда же случится что-то страшное из-за того, что мы встретились. Хотя сам не знаю, что именно страшное должно произойти…»
«…»
Я любила ставить ему многоточие в сообщении, чтобы он обязательно задал мне вопрос, на который я уже хотела сказать ответ.
«Что?» – он послушно исполнил мою просьбу, написав нужный мне вопрос.
«Да я вот думаю. А точно ли что-то должно произойти и поэтому это запрещено? Или нас убедили в этом и заставили искренне верить в это, чтобы мы не встречали себе подобных? Что думаешь?»
«Надо проверить! Кир, я не знаю. Правда!»
«Как мы будем проверять, если ты меня боишься и сбегаешь? Придурок!» – где-то глубоко внутри во мне ещё таились остатки былой ненависти ко всему человечеству и желание выдать всем по затрещине, но папино хорошее настроение творило чудеса. Уф, иногда чувствую каким-то сосудом, который наполняется по желанию других тем, чем хотят другие, а не я.
«Я хочу. И в этот раз буду точно готов! Обещаю!»
«Значит, завтра в то же время в том же месте. Давай договоримся, что, если начнётся землетрясение, бежим ко мне, мне надо папу спасать!»
«Идёт!»
Мы попрощались, я удовлетворённо отправила компьютер в спящий режим и отправилась на кухню готовить ужин. Всё-таки… почему зеркалам нельзя видеться?
Ирен, 4 июля
После разговора с Виктором осталось такое приятное, лёгкое и радостное возбуждение, что я решила не включать телевизор, а посидеть немного с закрытыми глазами в тишине вечерней комнаты, улыбаясь загадочно и представляя эпизоды из своей прошлой жизни, которую я вела раньше. Помню, как Виктор делал мне предложение каждый день после нашей первой встречи и нашей же первой ночи. Я всегда хохотала, считая, что он несерьёзен в своих намерениях (к тому же, если всё замечательно и так, зачем что-то менять?), обнимала его, но он отстранялся, смотрел в упор и повторял свой вопрос. Я отказывала ему столько раз, но каждый день он повторял свою попытку. Снова и снова. В один момент я не выдержала и спросила: «А будет ли нормальное предложение? С кольцом, коленом и прочими подобающими атрибутами?» Он улыбнулся и так же серьёзно заверил меня, что всё будет в лучшем виде, но он должен быть уверен, что я отвечу ему «да». А я долго сомневалась в своём решении, потому что всё переживала: это я хочу за него замуж? Или просто он так сильно хочет на мне жениться? Но его безграничную любовь и уважение ко мне я чувствовала всегда.
Да-да, с той первой встречи и первой ночи, когда он был невероятно нежен и страстен…
Он обращается со мной всегда как с чем-то очень хрупким. Да, как с зеркалом, боясь разбить, но самое удивительное, что с ним я чувствую себя… нормальной! Обычной девчонкой (пусть уже за …цать лет!), которую ценят, любят и не используют в своих личных целях, подобно игрушкам. Бесконечно любимой потрясающим мужчиной, за которым чувствуешь себя уверенно, в безопасности. Да, он импульсивен, иногда весьма импульсивен! Помню, как любила смотреть с ним баскетбол по телевизору. Он та-а-а-ак за них переживал и волновался, что я себе места не находила, транслируя его эмоции. Убегала в тот момент на кухню или находила предлог уйти из дома в магазин, чтобы не отражать его бесконечную скорбь из-за проигравшей матч любимой команды. Но, несмотря на его упрямство, прямолинейность, взрывоопасный нрав и простоту характера, Виктор – прекрасный муж и заботливый отец. Уверена, что с ним Кира чувствует себя так же, как я когда-то, – как за каменной стеной – и бесконечно любимой. Как же мне хочется быть частью этой семьи! Полноценной частью, а не тайной любовницей Виктора и абонентом на другом конце телефонного разговора с Кирой. Да и то по защищённой связи с ограничением по времени и кучей глупых правил, которые нельзя нарушать!
Кира… Кирочка… Моя маленькая хорошая девочка, которой я так любила заплетать косы.
Кира, 2 июля
Я часто брожу по улицам в наушниках. Во время ходьбы проще отстраниться от чужих эмоций и чувств. Кажется, что облако мыслей и ощущений, которое обволакивает тебя при контакте с человеком, развеивается в воздухе, снижая концентрацию и накал. Мне хочется верить, что в такие моменты я становлюсь собой больше, чем обычно. Забавно, ведь многие люди обычно хотят быть кем-то другим, транслировать в мир что-то, совершенно не испытывая этих эмоций. Они улыбаются, выглядят счастливыми, но рядом с некоторыми я испытываю такое опустошение, бесконечное одиночество и внутреннюю боль в районе груди. Эдакий взрывной коктейль из счастья и пустоты, приправленный ловким обманом. Кстати, странно, что Правление всё ещё не привлекает зеркал к профессии дознавателя, ведь мы бы справлялись с ней идеально. Можем любого вывести на чистую воду без всяких детекторов лжи! Ах ну да, это нарушение прав и свобод человека. Бр-р-р… опять эти двойные стандарты. Люди. Зеркала. Как будто мы какие-то второсортные существа, о наших чувствах и правах особо никто не печётся. Да-да, у нас же нет собственных чувств. Ха-ха, как всё ловко!
Я крепко сжала кулаки, вдавив ногти в ладонь, и переключила песню. «Everything I need» Скайлер Грей. Пойдёт. Музыка даёт мне призрачное и едва уловимое ощущение, что я что-то в своей жизни решаю сама. Я могу выбирать, какие эмоции испытывать, какие чувства отражать. Макс вчера сказал именно об этом, и эта идея не выходит у меня из головы. А что, если можем? Что, если этот незнакомец прав? Но как этому научиться?
Пока я могу лишь переключать песни на плеере, сменяя грусть на радость, которыми пропитаны мелодия, голоса и текст, по своему желанию. У меня особо нет друзей, разве что несколько ребят в чатах и мои баскетбольные товарищи, но как-то я наткнулась на статейку одной девушки в социальных сетях. Как же её звали? Мария или Милена? Неважно. Она писала, что ей грустно, когда она слушает Хозиера, радостно, когда начинаются первые звуки песен Риты Оры, хочется кричать, когда играет «The Abyss» Three Days Grace. Это так похоже на то, что испытываю я. А что, если в людях тоже есть эта… зеркальность? Эмпатия, как её называли раньше, пока окончательно не подменили понятия. Эмпатия – более-менее хорошо, нормально, а зеркальность – плохо, патология. Поэтому, чтобы не вызывать лишних вопросов, слово «эмпатия» во всех словарях, СМИ, в разговорной речи потихоньку свели на нет. Помню, как первый раз заметила во время написания нового поста, как это слово редактор подчеркнул красной волнистой линией и спросил во всплывающем диалоговом окне: «Добавить слово в словарь?» В смысле – добавить?! А куда оно делось? Но после каждого добавления слово подчёркивалось вновь и вопрос о добавлении настойчиво повторялся. Затем программа проверки на цензуру начало выдавать что-то типа: «Вы используете слово с излишней эмоциональной окраской, не соответствующей деловой речи, лучше заменить на нейтральное понятие „зеркальность“». Да где ж оно нейтральное-то?
Что, если в каждом человеке есть потенциальные способности и задатки зеркала, просто кто-то их раскрывает, кто-то может контролировать, кто-то отрицает эту часть своей личности? Что, если мы не такие уж и разные? Ведь люди же чувствуют как-то и понимают без слов, что нужно обнять друга, если он расстроен. Или тоже начинают хохотать и улыбаться, если кто-то в их окружении говорит смешную шутку. Мне нравится подмечать такие детали из обыденной жизни и вспоминать их во время моих прогулок в наушниках. А ещё мне нравится, что хотя бы на время моей прогулки с помощью плеера и музыки я могу выстроить небольшой барьер, защиту для себя от чужих мыслей, чувств и переживаний. Я машинально потёрла подушечки левой руки друг о друга, но снова ничего не почувствовала.
Макс, 4 июля
В этот раз я точно готов. Она зеркало, я зеркало. Всё будет хорошо! Перекрёсток вновь наполнился людьми как муравьями, снующими по важным делам в очень хаотичном, но спланированном и чётком порядке. Я знал, что примерно треть повернёт направо, половина, в том числе и Кира, пройдут прямо, а остальные завернут налево, смешиваясь с толпой других незнакомцев. Так было вчера. Так будет сегодня. Всё будет хорошо, Макс!
Я снова пришёл раньше, раз уж она написала «в то же время в том же месте», и выискивал её издалека. Она симпатичная. Никогда не видел вживую другое зеркало раньше, поэтому было жутко интересно и страшно. Или это страх той девушки, что прошла мимо меня только что? Она переживала за своего ребёнка, которого отвела в школу.
Но, скорее, было любопытно! О-о-ох, и как это будет? Она будет отражать меня? Смогу ли я контролировать это?
– Привет! – раздалось за моей спиной. Я обернулся. Кира стояла напротив меня и лучезарно улыбалась. Блеск в глазах был не красивой метафорой, а металлическим отблеском, так что нельзя было различить цвет радужки. От неожиданности я потерял дар речи. Но я готов к встрече. Она зеркало. Я зеркало. Всё будет хорошо!
– Хей, ты чего это? Нервничаешь, что ли? Научи, а?! – она хохотнула и протянула правую руку. – Кира!
– Макс! – представился я и пожал её крепкую для девушки руку.
Мы оба постояли так пару минут, переминаясь с ноги на ногу. Я ждал, что произойдёт что-то страшное, но пока, кроме моего замешательства, в самом начале ничего страшного не произошло.
– Тэкс, ну, вроде небеса не разверзлись. Пошли кофе тогда пить, что ли? – я обрёл дар речи, а это одна из моих визитных карточек. Её ладонь я на всякий случай отпустил, но, как истинный джентльмен, подставил согнутую в локте руку. Она колебалась примерно с секунду, затем сдалась и ухватилась за меня, одарив при этом едва заметной улыбкой.
Мы выбрали самое уединённое и уютное местечко этого района – кофейню «Рози Кокс». Заведение со светлыми окнами, комфортными креслицами, всегда приветливой хозяйкой, ароматами свежей выпечки и безумно вкусным кофе. Я вскинул руку в знак приветствия, как только мы вошли, и уверенным шагом отправился в самый дальний угол кафе.
Мы уселись напротив друг друга, немного повозились с меню и нелёгким выбором между блинчиками с тунцом или эклерами с заварным кремом, заказали в итоге и то и другое, отложили десертную карту и посмотрели друг другу в глаза.
Это такое необычное чувство – когда ты видишь самые загадочные, глубокие, бездонные зеркальные глаза и при этом они такие беспомощные, открытые, чистые. Я смотрел на себя в зеркало сотню раз, хотя за всю жизнь, быть может, чуть больше. Но глаза рядом сидящего со мной зеркала – это нечто невероятное и очень красивое.
– У тебя очень красивые глаза! – Я даже не понял, как начал говорить. Слова будто сами сорвались с губ, скопившись в их уголках. Мне тут же захотелось запихнуть их обратно, поэтому комплимент был какой-то топорный и слишком банальный. С моим-то красноречием!
– Оу, спасибо, у тебя тоже! – она опустила глаза и очень тепло улыбнулась. – Ты знаешь, мне никогда этого никто не говорил!
– А зря! – Я понял, что моя ремарка пришлась очень кстати, и простил себя за замешательство и потерю дара речи в начале свидания.
Владелица кофейни деловито принесла нам тарелки с восхитительными лакомствами и большими кружками свежесваренного капучино. Его аромат заполнил всё пространство помещения, забравшись под одежду, в закрытый кошелёк и даже просочившись еле уловимыми запахами на улицу.
– Это что получается? Видеться нам всё-таки можно? И всё не так, как написано в сводах правил? – Кира начала бросать в меня вопросами, тоже явно скопившимися за последние десять минут.
– Слушай, давай пока не будем обобщать. Всё – не всё. Пока не понятно! Но лично я никакого разрушающего эффекта от нашей встречи внутри не чувствую, а ты?
– Нет! Я особо вообще ничего не чувствую. Своего, по крайней мере.
– Вот и славно. Давай сконцентрируемся на этом!
Кира, видимо, подумала, что я говорил про содержимое принесённых тарелок, потому что с аппетитом начала кушать. Ладно, что уж мы? Не можем быть нормальными людьми и просто посидеть в уютной кафешке, поедая вкусные блинчики и эклеры? Ещё как можем! Сейчас покажем! И я тоже принялся за свои угощения.
Кира, 1 июля
Мама – первое слово в жизни твоей.
Кто для вас мама, мои дорогие подписчики? Человек, который вас родил и воспитал? Или более поэтично – женщина, закрывающая вас грудью от всех невзгод и печалей мира? Материнское сердце воистину способно вынести любые испытания и боль, которую специально или нечаянно причиняют им дети или жизненные обстоятельства.
С чем у вас ассоциируется мама? Манящий запах оладушек с журчанием масла на сковородке? Тёплые объятия и поглаживания по голове, когда в детстве больно разбил коленку на улице? Возможно, солнечный свет, который мама впускала в комнату, уверенной рукой распахивая плотные шторы утром? Может, какой-то цвет, материал ткани… Все эти мелочи совсем не мелочи, а формируют образ в нашей голове, некую опору, стержень, когда мы знаем, что у нас есть человек, который всегда поможет, поддержит, подскажет, выслушает.
В определённом возрасте нам нужно сепарироваться от родителей, чтобы войти в свою самостоятельную взрослую жизнь. Мы грубим, расставляем границы, стучим кулаком по столу и отмахиваемся от совета одеться потеплее. Мы можем не звонить неделями, пытаясь кому-то что-то доказать. Но в конечном счёте внутри себя, внутри собственного тела и своей головы, мы находим ту самую опору, которая всегда с нами. Прикосновение зелёного бархата к обнажённой коже. Да, ваша мама, возможно, носила платье из зелёного бархата, и вы помните мягкие щекочущие ворсинки на своём плече или щеке. Мы находим там манящий запах оладушек, окутывающий всю кухню. Голос, рассказывающий в страшной темноте добрую сказку перед сном. Милый фартук с пятном от яблочного варения. Согревающую улыбку.
И эта опора даёт нам силы идти дальше и никогда не оглядываться назад. Не сомневаться в себе. Достигать. Ставить большие цели. Быть живыми!
Будучи зеркалом, я лишилась многого из того, что перечислила выше. Да, моя мама тоже зеркало, и всё, что нам остается, – это общаться по выделенному каналу телефонной связи, потому что видеться нам совершенно нежелательно. Но воспоминания из детства и её голос на той части провода дают мне опору, делая той, какая я есть. Смелой. Амбициозной. Смотрящей вперёд с уверенностью.
Берегите своих родителей! Берегите те моменты счастья, которые ассоциируются у вас с близкими! Обнимите их, поблагодарите за то, что они сделали для вас, скажите, как вы их любите и цените!
А с чем ассоциируется мама у вас?
К.
Ирен, 1 июля
На том конце провода раздались гудки. Долгие. Тянущиеся, как жвачка для рук Spacegum, которую я любила перебирать на работе, когда нервничала. Каждый сигнал раздавался где-то в висках, пульсировал сотней маленьких молоточков, сигнализируя об ещё одной секунде потраченного времени. Звонить пораньше было запрещено. Только ровно в 19.00 часов, установленных на дисплее телефона с выделенной линией. Всего 2 гудка – и…
– Привет, мам, – в голосе Киры звучало волнение и надежда, хотя я, скорее, это знала, чем чувствовала. Наши сеансы связи были по нейтральной выделенной линии, через которую эмоции считать было практически невозможно. Но не нужно обладать зеркальными или любыми другими способностями, чтобы знать и чувствовать где-то глубоко внутри своего материнского сердца, что это общение важно для нас обеих.