Забвение. Пепел истины

Шаг. Еще шаг.

Ограда за спиной исчезает, и остается только странная тропа – вытоптанная, не обозначенная на картах. Никто не говорил, что здесь можно ходить. Никто не говорил, что здесь вообще что-то есть.

Впервые ощущаю реальную неоднозначность ландшафта. Деревья здесь не симметричны и значительно отличаются от тех, что находятся у нас. Их форма нарушена – у каждого дерева здесь есть свой изъян, начиная с наполовину обвисшей ветки и заканчивая оторванной в некоторых местах корой. Биологическая асимметрия завораживает, несмотря на внутреннее напряжение. Сердце учащённо бьётся. Физические показатели снова отклоняются от нормы.

Я раскрываю карту, чтобы сориентироваться в направлении и, пользуясь компасом, двигаюсь к северо-востоку. Пейзаж вызывает удивление: на ветках сидят птицы, белки пробегают мимо меня – все они подвижны, реагируют на моё присутствие. Природная система здесь функционирует иначе.

Тут я останавливаюсь. Местность знакома. Слишком знакома. Это окружение, деревья, трава – всё было в моём сне, который повторяется практически каждую ночь последние несколько лет. Он начинался с женского голоса. Фигура расплывчата, но голос настойчиво просил искать. В снах я называла её матерью, хотя в реальности её образ неизвестен. Но сны – аномалия. Запрограммированное бессознательное не должно выдавать таких образов.

Я останавливаюсь около кустов и пытаюсь разобраться в своих мыслях. Однако треск палок и какой-то шум листьев отвлекает меня и заставляет насторожится, посильнее сжав фонарик в руке.

Сердце ударяет дважды. Браслет вздрагивает, посылая серию коротких, почти судорожных вибраций. Отклонение. Риск. Хватаюсь за запястье, инстинктивно стараясь заглушить дрожь.

Чувствую приближение какого-то существа, навожу полоску света и вижу большого животного с рогами с другой стороны кустов. Дыхание учащается, а пульс сжимает голову, посылая сигналы о том, что пора уходить. Теперь я свечу под свои ноги, чтобы было видно тропинку. Тут же резко разворачиваюсь, срываюсь вперёд и врезаюсь во что-то. Или кого-то…

Свет фонаря падает на чёрные грубые ботинки. Пячусь назад, но не успеваю развернуться, чтобы побежать. Нога попадает в пропасть, и я с криком падаю вниз, выронив фонарь и карту.

Глава 2. Угроза

Секунды превращаются в вечность. Я зажмуриваюсь и ожидаю чего-то ужасного. Нога ноет от падения, а сердце до сих пор колотится. Я всё ещё ощущаю в голове пульсацию. Браслет горит красным и мигает. Под кожу словно пробираются крошечные жучки – зуд, не дающий сосредоточиться.

Я трясу головой, стараясь прогнать это ощущение.

– Долго ты в яме сидеть будешь? – слышу глубокий мужской голос. По телу проходят мурашки, и я с опаской открываю глаза. Свет фонаря перестаёт освещать меня и вовсе исчезает.

Я медленно поднимаю голову. Надо мной возвышается парень в тёмно-зелёной форме. Его глаза внимательно рассматривают меня, а голова склоняется в бок. Приоткрываю рот и пытаюсь сквозь сумерки разглядеть его лицо. Вижу лишь чёткий контур подбородка и тёмные волосы. Мой взгляд опускается на руку парня, и я тут же двигаюсь назад, но упираюсь во что-то твёрдое. Он держит непонятное оружие, которое составлено из винтовки и лука вместе. Неужели меня нашёл наш солдат? Что теперь будет? Меня же накажут за нарушение закона. Не хочу лишаться воспоминаний. Я пропала.

– До комендантского часа ещё десять минут. Я успею дойти. Простите, что перешла границу, – тараторю я и поднимаюсь на ноги, а одна из них начинает болеть ещё больше. Я пищу от боли и перераспределяю вес на более здоровую ногу. Затем вновь смотрю на парня.

– Ты что в СССР военных годов живёшь? – хмыкает он, а я же хмурюсь, после чего непонимающе моргаю.

Какой СССР? Что это вообще?

– Помоги мне подняться, – прошу и осматриваюсь по сторонам, чтобы найти карту и фонарик.

– Ты спугнула мою добычу. Думаешь, я буду помогать тебе? – резко бросает он и отходит. Всё внутри падает, и я кусаю губу.

Я, наконец, нахожу свои вещи и прячу их в карман толстовки, в которую я переоделась ещё дома. Кое-как взбираюсь наверх и испускаю вздох, когда оружие парня направляется прямо на меня. Глаза расширяются, а сердце на секунду замирает. Изучающий взгляд парня направляется прямо на меня. Он прищуривается и изучает меня с ног до головы. Я же в этот момент не могу ни о чём думать, кроме как плана спасения своей пятой точки.

– Кто тебя сюда прислал? Откуда ты пришла? – требовательно спрашивает он, обволакивая своим голосом. Я сглатываю и бросаю взгляд на стрелу с острым наконечником.

– Я…я просто…я пришла оттуда, – я трясущейся рукой указываю в сторону, и замечаю, как сменяются его эмоции. – Не подумайте ничего. Такое больше не повторится. Не рассказывайте никому, что…

Неожиданно парень бросает своё оружие на землю и, когда я делаю вдох, хватает меня за горло. Издаю хриплый крик и обхватываю руками его кисть, чтобы избавиться от удушения. Он очень сильный. Ладони моментально потеют. В ушах гудит кровь, а биение сердца отдаётся болезненными ударами по вискам. Лёгкие сжимаются, ощущая недостаток кислорода. Браслет вновь вибрирует, но уже настойчиво.

Неизвестный не только не отпускает меня, но ещё в несколько ловких движений прижимает к ближайшему дереву. Он надавливает на шею с новой силой и вызывает из моей груди слабый вой. Я смотрю прямо в его глаза и пытаюсь понять, зачем он делает так.

– Кто послал сюда? – сквозь зубы цедит парень. Прикрываю на секунду глаза и чувствую, как его хватка чутка уменьшается. В грудь врывается свежий воздух. На мгновенье всё темнеет передо мной.

– Н-никто, – заикаясь, наконец, отвечаю я. Он узнает мои настоящие планы. Мне будет конец. Папа лишится единственной дочери.

– Я повторять не буду, – скалясь говорит парень.

– Не сдавай правительству, потому что мне очистят память.

Ведь это последнее, что мне сейчас надо. Не хочу потерять всё в одну секунду.

– Что? – с усмешкой спрашивает он и теперь только придерживает меня за шею, чтобы я не убежала. – Вам действительно чистят память? Я-то думал это нам басни рассказывают.

Браслет продолжает вибрировать, но теперь по другой причине – начинается автоматическая проверка личности. Через 30 секунд мои показатели увидят в Центре.

– Ты… ты не из правительства? – шепчу я, чувствуя, как браслет начинает жечь кожу.

Предупреждение: "Гражданин L-021. Требуется немедленная проверка".

Незнакомец резко достает из кармана небольшой прибор и прислоняет его к моему браслету. Устройство издает тихий писк и… отключается.

– Глушитель, – коротко объясняет он. – На час хватит.

Я смотрю на мёртвый экран браслета впервые в жизни. Ни цифр, ни показателей, только тёмное стекло. Это так странно, что я на мгновение забываю про опасность.

– Я не сдам тебя твоему правительству, но нашим врачам будет интересно обследовать тебя, – спокойно говорит парень, хватает меня за шиворот толстовки и волочет в противоположную сторону от границы. Я пытаюсь вырваться, брыкаюсь и кричу.

– Отпусти немедленно! Хватит так обращаться со мной.

Моё тело пропитывается страхом, а на глазах появляются слёзы. Я упираюсь ногами в землю и отказываюсь идти, теряя все силы на сопротивление. Не понимаю, кто он и куда меня тащит, но в любом случае я не жилец, если не попытаюсь выбраться.

Браслет молчит. Никто не видит мой пульс, скачущий до небес. Никто не фиксирует паническое дыхание. Впервые в жизни я… свободна от наблюдения. И это пугает больше всего.

Как этот парень может быть не из государства? За нашей границей есть ещё кто-то? Это ещё одна страна? Или просто город, который выживает в таком страшном лесу? Я уверена в одном – здесь точно небезопасно.

– Прошу тебя, отпусти. Я ничего не сделаю. Клянусь.

Солдат останавливается, ослабляет свою хватку и заглядывает в глаза. Под его напором я вся сжимаюсь и не решаюсь лишний раз даже вздохнуть.

– Тебя прислало правительство? Признавайся сразу, – строго говорит он.

– Нет! Я же говорила. Просто…просто мне надо было попасть сюда. Я не думала…

– Такая смелая? Или любопытная? Идеальная девочка решила нарушить закон и перейти границу, – он усмехается и качает головой. Мой взгляд скользит по его руке, которую он положил на кобуру с пистолетом. Расширяю глаза и сглатываю, думая о том, как бы пуля не попала прямо мне в лоб.

Если отбросить эмоции, то этот парень может знать маршрут карты. Не просто так же мы столкнулись здесь.

– Я ищу это, – негромко говорю и достаю карту. Солдат настораживается и светит фонариком на место, на которое я указываю пальцем. Он забирает бумажку и складывает её.

– Где ты достала карту?

– Ты знаешь это место? – спрашиваю, заметив секундное замешательство в его глазах, которое сразу сменяется на маску стабильности и спокойствия. Возможно он сможет привести меня туда, но я не уверена в нём на сто процентов.

– Здесь я задаю вопросы, – также холодно отвечает он и складывает руки на груди. Я опускаю голову и вздыхаю.

– У папы. Это карта моего отца.

Возможно на мою откровенность он ответит своей честностью.

Когда от парня не следует дальнейших слов, я вновь смотрю на него и слегка прищуриваюсь. Теперь я точно завела его в тупик. Его зелёные глаза смотрят в сторону, куда-то позади меня.

– Как зовут твоего папу? – его голос заметно смягчается, но он всё также настороженно относится ко мне, как и я к нему.

– Томас. Его имя Томас.

Он слабо кивает, разворачивается и собирается уходить, но я, набравшись смелости, хватаю его за руку.

– Подожди. Ты знаешь его?

Глаза парня опускаются вниз к руке. Я тут же убираю её.

– Подходи завтра к лесу в это же время, – неожиданно для меня говорит парень.

Он поможет мне? Не так я думала закончится моя встреча с ним. И я даже рада, что всё пошло не по моему сценарию в голове.

– А как же карта? – я указываю на вещь, которую он забрал у меня. Парень прячет её в свой карман и хмыкает.

– Это побудет со мной. Будет ещё одна причина вернуться сюда.

– Но я же без неё не выберусь домой, – возражаю я, но с осторожностью, так как не знаю его реакции на любое моё предложение.

– Выберешься так же, как и добралась. Тут идти то по прямой.

На этих словах он уходит, оставляя меня посреди леса, в котором я ни капли не ориентируюсь. Смотрю вслед этому парню и поджимаю губы, всё ещё не веря в происходящее. Если он знает моего папу, то будет связующей нитью между ним и секретом, который отец скрывает.

Тело гудит от усталости и боли, но мысли слишком громкие, чтобы заглушить их. Становится очевидным, что кто-то живёт за территорией нашего государства, но именно этот факт я не могу переварить. Всю жизнь мне твердили, что наше государство единственное, что именно мы строим наше идеальное настоящее и будущее. Нам не разрешали пересекать границу, так как за забором только дикие животные, которые могут навредить человеку. А кто тогда этот парень? Почему папа как-то связан с тем, что запрещено у нас априори? Он знает и хранит это в тайне.

Сейчас в моей голове действительно тысяча вопросов и моё любопытство разрастается внутри с каждой новой мыслью. Мне предстоит очень многое узнать не только от неизвестного мне парня, но и от папы, с которым я обязательно поговорю.

Я свечу фонариком на ноги и задираю одну штанину, чтобы ощупать место ушиба. Придётся пару дней похромать, потому что скорее всего у меня растяжение связок стопы.

Молодец, Леа. Ты самая удачливая девушка.

Помимо моей травмы я практически вся в грязи, что вызывает неопределённую реакцию тела: сбивчивое дыхание, непроизвольное сжатие мышц челюсти. Не люблю, чтобы одежда была в неподобающем виде.

Тяжело вздохнув, медленно направляюсь в сторону границы. К счастью, выход нахожу спокойно, поэтому возвращаюсь домой без каких-либо других происшествий.

Комендантский час уже идёт, поэтому я с осторожностью забираюсь к себе в комнату и проверяю, чтобы никто не увидел меня. Обычно, когда нам уже не разрешается выходить на улицу, все ложатся спать. Также, как мне известно, ночью по городу ходят солдаты. Они проверяют обстановку на нашей территории и выискивают нарушителей закона. Неужели теперь я тоже нарушитель?

Я переодеваюсь в одежду для сна и нахожу в ящике пачку влажных салфеток. Ими оттираю грязь на лице и руках. После этого наконец можно лечь в кровать. Я поднимаю руку, чтобы взглянуть на браслет. Он висит на моём запястье, но…не светится. Не горит ни серым, ни жёлтым, ни красным. Он просто не работает. Точно так же, как и тогда, когда я была с тем парнем в лесу. Система больше не видит меня, не контролирует.

Мой браслет просто молчит.

Это… странно. Я не могу объяснить, почему, но это ощущение, когда его нет, когда он не тревожит меня своими постоянными сигналами, кажется, что я впервые почувствовала себя настоящей. Сразу же после того, как парень прикоснулся к моему браслету он замолк. Только тишина. Я не зависела от браслета.

Мои пальцы касаются холодной поверхности браслета, но это не даёт никакого ответа. Я чувствую, что он всё ещё есть, что он должен работать, что Система должна быть здесь. Но её нет. Система не видит меня.

С этими размышлениями я практически сразу засыпаю. Несмотря на такой нестандартный вечер, ночь проходит стабильно.

Просыпаюсь, когда на улице уже светло, а часы показывают девять. Спускаю ноги на пол и пытаюсь пошевелить, чтобы проверить ушибленную ногу. Всё ещё ноет, но жить можно.

Поднимаю руку и смотрю на браслет. Он всё ещё на моей руке, как и всегда. Ничего не изменилось, хотя… вчера было иначе. Он был отключён, а сейчас снова здесь, и я ощущаю его тяжесть, ощущаю его холодный металл на коже. Он безмолвно светится серым, как всегда, проверяя меня. Точно так же, как и каждый день. Всё, как и должно быть.

Дохожу до кухни, откуда слышно радио, по которому передают состояние экономики нашей страны на данный период времени, и стараюсь быть максимально естественной, начиная с поведения и заканчивая едва заметной хромотой. Через боль в ноге всё же иду.

– Доброе утро, – более-менее бодро произношу я, когда вижу папу за столом. Он как всегда пьёт кофе. Моя стабильность нарушается от воспоминаний о вчерашней находке. Как же папа объяснит мне всё, что твориться здесь?

– Доброе, дочка. Как спалось? Завтрак если что на плите, – говорит отец и отвлекается на свой телефон. Я слегка прищуриваюсь, но отворачиваюсь и накладываю еду на тарелку.

– Спалось хорошо, – отвечаю ему и наливаю чай. Я усаживаюсь напротив и принимаюсь кушать.

Мне тяжело заговорить с папой, ведь всё может повернуться не в то русло. Я либо быстро сдам себя с потрохами, либо как-то наврежу папе своими словами.

Интересно отец заметит пропажу карты из сейфа? Или он редко туда заглядывает. Вчера по пути домой я много думала и пришла к выводу: чтобы что-то узнать у папы и предоставить доказательства, мне нужно ещё пообщаться с тем парнем. Если он знает папу, то папа не сможет отрицать правду.

– Ты куда? – задаю вопрос, когда отец поднимается из-за стола и говорит, что ему пора уходить.

– Сказали заглянуть в здание правительства, – быстро отвечает он и подходит ко мне, целуя в макушку. – Надеюсь, ненадолго. Не забудь пообедать, дочка.

Я не успеваю ничего ответить, как он уже выходит в коридор, а после слышится хлопок двери. Остаюсь сидеть в полном замешательстве. Такое поведение не похоже на папино, что ещё больше путает меня. Голова начинает болеть от всех предположений и мыслей.

Быстро доедаю и спешу в комнату, чтобы записать в свой дневник все свои показатели и реакцию организма. Также делаю небольшую зарисовку деревьев, которые поразили меня в лесу. Я удивляюсь тому, что мне легче нарисовать их такими, какие они были – с десятками недостатков. Обычно мне тяжело даются рисунки моего окружения и у меня еле как выходит изображать на бумаге ту же идеальность, какая есть в жизни. Из-за этого у меня всегда были проблемы с уроком рисования в школе.

Громкое и тяжелое сердцебиение окутывает моё тело, когда я задумываюсь о сегодняшнем повторном походе в лес и встрече с парнем, который изначально собирался как-то навредить мне. А вдруг в этот раз он всё-таки что-то сделает? Нужно как-то подготовиться к любому исходу и быть готовой защищаться и убегать. А чтобы отвлечься, следует пойти пройтись по улице. Система рекомендует короткие прогулки для восстановления эмоционального баланса. Так часы в ожидании вечера пробегут быстрее.

Выхожу на ухоженную ровную улицу, залитую светом солнца. Фасады зданий идеальны – ни пылинки, ни трещинки. Цветы разбрызгивают лёгкий сладковатый аромат. И всё это кажется мне слишком правильным. Слишком стерильным.

Браслет на моём запястье светится белым – всё в норме.

Но внутри меня совсем нет.

Я иду мимо витрин магазинов, скверов, игровых площадок, но всё кажется странно отдаленным, как будто между мной и этим миром выросла тонкая прозрачная стена.

Пространство заполняет короткая мелодия, и голос Архонта – ровный и четкий – разносится по улице:

"Секунды превращаются в вечность.

Чистота помыслов – залог безопасности.

Безмятежность – ваша сила.

Система заботится о вас."

Я зажмуриваюсь на секунду, и браслет на руке мигает желтым – предупреждение. Выпрямляю спину и заставляю себя дышать ровно и размеренно. Оглядываюсь по сторонам и вижу перед собой идеально выстроенный ряд фонарей, ровно подстриженные кусты, гуляющих прохожих. Все они живут правильно. Все они слушаются. Но теперь я знаю, что за этими стенами есть другой мир, и кто-то живет там – живой, настоящий, как тот парень.

Мне нужно найти ответы. И поработать над своей саморегуляцией.

Когда время близится к комендантскому часу, папа уходит отдыхать в спальню, а я складываю на кровати предметы, которые возьму с собой.

Переодеваюсь в тёмные тона одежды, чтобы больше сливаться с ночью. Под толстовку я прячу складной нож, который нашла в ящике на кухне. Факт того, что у меня есть хоть какая-то защита, даёт внутреннюю стабильность и шанс на выживание. Также я беру компас и, конечно, фонарик.

Последнее, что я делаю – это «спящий» человек. Так же, как в первый раз, подкладываю игрушки под одеяло и леплю подобие своего силуэта. В принципе, если не приглядываться, то выглядит так, будто я сплю на боку.

Шумно выдыхаю, когда понимаю, что пора идти. Идя к окну, ещё несколько раз передумываю, но вспоминаю о важности информации, которую мне может предоставить парень. Раз уж начала это расследование, то доведу до конца. Трясущимися руками я поворачиваю ручку вбок и открываю окно. Сажусь на подоконник, перекидываю ноги и несколько секунд смотрю на землю.

По-другому я поступить не могу.

Спрыгиваю и включаю фонарик, осматриваясь по сторонам. Подняв глаза к небу, успокаиваю себя, чтобы браслет не дал вновь сбой, и заставляю пойти к границе.

Каждый мой шаг отдаётся ударом в грудной клетке. Голова готова закипеть от мыслей и предположений. Я же могу идти на верную смерть. Есть ли у меня шанс увидеть завтрашний день?

Захожу в тёмный лес, освещая тропинку, и замираю. Куда мне идти? Ждать его здесь? Захочет найдет. Может он вообще забыл обо мне.

Слышу свист, будто что-то прорезает воздух, и макушкой ощущаю, как надо мной пролетает непонятная штука и врезается в дерево сбоку. Резко разворачиваюсь, направляя свет фонаря прямо на парня, стоящего в паре метров от меня. Он усмехается, опускает своё оружие и склоняет голову вбок.

– Я уже подумал, ты струсишь и не придёшь.

Всё-таки не забыл.

Глава 3. Поймать зверя

– Впервые вижу такую смелую девчонку, – звучит его глубокий голос. Я не могу не отрицать, насколько у него приятный тембр.

Мой браслет на запястье легонько вибрирует: фиксирует нестабильность эмоционального фона. Я тут же заставляю себя дышать ровнее. Спокойствие, контроль.

– Мы оба знаем, ради чего я здесь, – холодно бросаю я и задираю подбородок, пока он приближается ко мне. Моя рука сама опускается, и свет фонаря скользит вниз на землю.

– Неужели у таких чёрствых людей есть чувства? – хмыкает он, задаваясь вопросом. Я моргаю, невольно приоткрываю рот. Браслет на запястье снова тихо щелкает, предупреждая о росте импульсивности. Немедленно исправляюсь: ровная осанка, нейтральное выражение лица. Парень возвышается надо мной, теперь вжимая меня взглядом в траву.

– Чёрствые? Это скорее можно сказать про тебя, – довольно уверенно произношу я, хотя сердце неистово быстро колотится. Моя правая рука едва заметно сжимается в кулак – привычное движение, чтобы снять внутреннее напряжение, не вызвав подозрений.

Мысли цепляются за инструкции из курса безопасности: если контакт не опасен – избегай провокаций. Если опасен – ищи пути отступления.

– Окей, – он хмыкает и чутка отходит, забирая с собой свою напряженную ауру. Теперь хоть дышать могу спокойно. – Я мог бы и не приходить, чтобы помочь тебе.

Он с вызовом смотрит на меня, ожидая, что я как-то колко отвечу ему. Внутренние протоколы советуют не вступать в бесполезные споры. Я слегка киваю, отступая.

– Ладно. Ладно. Прости.

Парень поднимает брови и усмехается. Пальцы на моей левой руке автоматически начинают загибаться – внутренний рефлекс на нервозность, который браслет моментально отмечает вибрацией.

– Кстати ты кое-что должна мне, – вдруг говорит парень. Что я могу задолжать незнакомцу в лесу?

– Должна? – переспрашиваю его.

Парень прищуривается и резко дёргает меня за руку, ведя дальше вглубь леса. Я провожу языком по зубам, но больше не смею ничего говорить, иначе точно его состояние будет нестабильным. Пока мы шагаем, рассматриваю птиц, которые сидят на ветках деревьев. Мимо пробегает белочка, и я слабо улыбаюсь.

– Где моя карта? – спрашиваю, смотря на спину парня. Он одет в тот же военный тёмно-зелёный костюм. В похожих ходят наши солдаты по городу, наблюдая за порядком на улицах.

– В надежном месте. Не волнуйся, – бросает через плечо он и хитро улыбается. Я опускаю взгляд и вижу пояс с кобурой. Там всё также находится пистолет, но он всё равно пугает меня. Надеюсь, мне не придётся стоять под его дулом.

Мы шагаем в тишине, пока я смотрю то на его спину, то на непонятное оружие из лука и винтовки. Никогда не видела такое. Наконец, мы останавливаемся возле какой-то возвышенности. Я выглядываю из-за спины парня и вижу небольшое озеро, в котором отражается луна. Оно прекрасно своей не идеальностью. У нас озеро выглядит слишком ровным по окружности, но именно это…не передать словами. Завораживает.

– Будешь охотиться на оленя, – говорит парень, отвлекая от созерцания на воду.

– Что? – спрашиваю его и смотрю, как он достаёт лук.

– Вчера ты спугнула мою добычу, поэтому добудешь её мне, – поясняет он. – Возле воды олени часто гуляют, так что я упростил тебе задачу, приведя сюда.

– Я не буду убивать невинное существо, – наотрез отказываюсь я. Оружие с острой стрелой теперь направляется на меня. Я рефлекторно втягиваю воздух и задерживаю дыхание, с широко раскрытыми глазами смотря на незнакомца.

– Тогда я убью тебя. Ты ведь не так невинна.

– Не посмеешь.

– Пущу стрелу без промедления.

Его взгляд полон серьёзности. Без намека на шутку.

– Хорошо. Я согласна на охоту, – на выдохе соглашаюсь с его условием.

По-другому, очевидно свою информацию я не получу. Он победно улыбается, опускает оружие и подзывает жестом к себе. Я через силу направляюсь к нему. Каждый шаг отдаётся болью в ноге, которая дала вновь о себе знать. Незнакомец наблюдает за мной, подняв бровь.

– Ты чего идёшь, как раненая лошадь?

– Я вообще-то из-за тебя упала в яму и растянула лодыжку, – бурчу я.

– Уж извините, что ВЫ такая пугливая личность. Я просто так не загоняю девушек в ямы, – язвит он. Его слова колют, но я сдерживаюсь.  Желаю, чтобы пуля из его пистолета оказалась в его же лбу.

Браслет фиксирует мою борьбу за самообладание.

– Бери арбалет в руки. Только без покушений, – указывает он, протягивая оружие.

Так вот значит, как оно называется. Арбалет. Интересно.

– Я так понимаю, тебя нужно обучать, – делает он вывод, заметив мой изучающий взгляд, бродящий по арбалету. От меня следует слабый кивок. Он вздыхает. – И чему вас только учили в школе?

– Вас учили стрелять? – прыскаю я.

– Без этого никуда, – хмуро отвечает парень, явно оскорбившись моей реакцией. Вот и слабые места. Ему бы поучиться самоконтролю, как обучают нас. – Ты не солдат, если не знаешь, как пользоваться любым оружием, которое тебе могут дать.

Я качаю головой и поднимаю арбалет, направляя его в сторону воды.

– А теперь нужна правильная позиция, – звучит негромкий голос над ухом. Он приближается вплотную.  Его дыхание касается моей шеи. Браслет в панике вибрирует. Табун мурашек пробегает по коже, и я сжимаюсь, но заставляю себя оставаться на месте.