Работа и духовная жизнь. Том II.

Поэтому так необходимо уметь подстраивать любую методику под себя. Свое чутье никогда нельзя отключать! Животное выдра нам в пример: она плохо поддается дрессировке, но даже если обучить ее какому-то движению, она всегда в это движение вплетет что-то свое. Так и мы должны не «тупо» внедряться в методику, а творчески примеривать ее на себя, чтобы методика не начала управлять нами.

Идеи Дэвида Аллена, которые он развивает и во второй своей книге «Готовность ко всему», можно уравновесить живым примером архимандрита Фаддея Витовницкого, одного из наиболее почитаемых старцев Сербской православной церкви конца XX – начала XXI веков. Идею книги «Мир и радость в Духе Святом», составленной по многочисленным аудиозаписям проповедей, рассказов и наставлений самого старца, можно резюмировать и откровением, которое было дано другому современному подвижнику преподобному Силуану Афонскому: «Храни благодать свою!» В подобном состоит и суть идеи Д. Аллена: «Храни ум свой!» Только его идея несколько уже святоотеческой: он берет идею ума как бы в секулярном разрезе.

С ранних лет обретя возможную полноту молитвенного единения с Богом, архимандрит Фаддей, будучи поставлен с началом Второй мировой войны настоятелем сербских монастырей, вынужден был стать администратором. Им это воспринялось, если так уместно будет сказать, как ниспадение с того молитвенного уровня, на который он взошел еще в годы юности (во время настоятельства нужно было входить в разбор бытовых проблем), и началась полоса больших страданий, развилась тяжелая тревожность. Пока однажды в некоем откровении он не получил ответ: «Пусть все идет как идет. Не бери на себя слишком многого, храни в себе мир и живи с Богом». К подобному пониманию жизни многие люди интуитивно и приходят. Вера в Промысел Божий помогает человеку пройти кризисные моменты и учит в море нестабильности прокладывать свой маршрут. Но, как первое, надо в своей совести научиться ориентироваться, маршрут изначально надо проложить в своем внутреннем мире. Когда человек навыкает к тому, чтобы жить в ситуации готовности подвинуть свои планы, скоррелировав их с Промыслом, у него внутри формируется эта готовность ко всему. Готовность ко всему выделяется и Д. Алленом как одно из главных качеств в человеке. По идее, у православного человека, который в жизни своей практически реализует христианские принципы, эта готовность должна формироваться сама. Иллюстрацией тому опять может служить старец Фаддей: «Каковы твои мысли, такова и жизнь твоя» – в этом интервью архимандрит Фаддей, уже будучи всенародным духовником, когда тысячи людей к нему стекались, излучает полный покой. Внутренний свет, который изливается через него, несет покой не только ему, но и окружающим людям.

Необходимо также отметить некую ущербность, секулярность современных технологий, тренингов, в сущности, полусектанского толка, которая выражается в крайнем упрощении, сведении многогранного человека и многогранности проблемы до уровня примитивного решения. Когда определенная, пусть и разумная, идея берется сама по себе, возникает ошибка – часть выдается за целое. Все самые прогрессивные методики, пытаясь, по сути, с какого-то края зайти в когнитивные (умственные) процессы человека, называя это технологиями, захватывают лишь срез проблемы. В противовес им, аскетические православные практики – воздержание, нестяжание, молчание и т. д., и, как результат, бесстрастие – всеобъемлят сущность человека. И когда наш ум при современном течении жизни разорван бомбардировками со всех сторон, святоотеческая аскеза во всей полноте способна помочь нам сохранить себя целостно. Одна святоотеческая мысль о бесстрастии нам очень пригодится для сохранения целостности: если у тебя есть страстный посыл к чему-либо, не делай этого! Образно говоря, если ты сейчас подчинишься обожаемой тобою жареной картошке, то потом ты неизбежно подчинишься и той панике, которая может настать. И еще: чтобы целостность твоя не была разрушена, следи за тем, чтобы дела твои делались не «спустя рукава» и были доведены до конца. Чему и совесть наша совершенный арбитр![25]

О системе Дэвида Аллена «GTD» (Getit ng Tih ngs Done) в контексте православного миропонимания см.:

Про системы самоорганизации и оптимизацию времени – в цикле лекций «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мозга” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю», пункт 9б. «Менеджмент – и психотехнологии. Бизнесмен. Изменение жизни»[26].

Мысли из лекции про системы самоорганизации и оптимизацию времени уравновешиваются ответом: «Стресс. Женщине, сгорающей от транквилизаторов и антидепрессантов»[27].

Статья «Горение сердца», часть 8-я (по сравнению с одноименными лекциями, текстовый вариант 8-й части дополнен)[28].

Внешняя жизнь и мир мыслей. Стрессоустойчивость. (эфир 20)[29]

Данный текст представляет собой версию эфира с выделением основных смысловых акцентов, проведенного иеромонахом Прокопием (Пащенко) совместно с каналом @Pravoslavnaya7ya.

В тексте речь идет об условиях, при которых человек обретает такое качество, как стрессоустойчивость (названное известным экономистом Нассимом Талебом антихрупкостью).

Текст подготовила Светлана Ефремова

«Внешняя жизнь и мир мыслей» – под таким заголовком объединен ряд статей, выросших из цикла бесед, проведенных с паломниками Соловецкого монастыря и объединенных сквозной темой о том, как в потоке ежедневных дел русла жизни обрести и сохранять мир души.

«Внешняя жизнь и мир мыслей»:

Ч. 1: «Духовная жизнь в условиях большого потока дел и мыслей»[30].

Ч. 2: «Современный работник. Вера и путь посреди трудностей»[31].

Ч. 3.1: «Сохранение при рабочем процессе личного, возможности для развития»[32].

Ч. 3.2: «Не только профессиональный труд. Призвание, отношения, что делает человека человеком»[33].

Ч. 4 и 5 (пока не опубликованы).

Дополнительный текст «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания в условиях тотального давления»[34].

В наше время человек вынужден жить не размеренным ритмом с возможностью хотя бы эпизодического уединения, но поставлен обретаться в том жестком ритме, который, в общем-то, не выбирал, а чьим выбором сам и стал. И человеку жизненно важно адаптироваться к этому предлагаемому современной цивилизацией ритму, но не путем собственной деформации, а попытаться в его стремительном потоке научиться не только существовать, обретя стрессоустойчивость, но еще и развиваться.

И в этом смысле одним из символов стрессоустойчивости может служить неприхотливый папоротник, который может расти даже в земле, пропитанной мазутом. Но каким-то образом папоротник адаптируется к этой неприятности, и такая земля его не отравляет.

А вот один из реальных живых примеров обретения высшей степени стрессоустойчивости – наш современник, сербский архимандрит Фаддей Витовницкий. Достигший еще с юности больших даров богообщения, полюбивший уединение и молитву, в годы Второй мировой войны он вынужден был принять на себя бремя настоятельства нескольких сербских монастырей и вместе с этим – ответственности за вверенные ему души. Наступила полоса далеко не легких дней, когда он мог быть расстрелян как фашистами, так и коммунистами. От многих переживаний у него случились два нервных приступа, когда даже назначенные врачом препараты не помогали. Обретение мира случилось после некоего откровения, бывшего старцу: «Пусть все идет как идет. Не бери на себя слишком многого, храни в себе мир и живи с Богом». Это хранение мира сердца своего и стало для него якорем спасения в бурлящих водах земной истории, а также в годы, когда он стал уже всенародным духовником, и тысячи людей приезжали к нему со своими бурями и отчаянием. И он своим сердечным миром был в силах умирять и сердца вопрошавших его. Так Евангелие воплощается в жизнь – «Добрый человек из доброго сокровища (сердца своего) выносит доброе…» (Мф. 12:35).

Нельзя путать смирение с пассивностью, «смирение» и «мир» – вот однокоренные слова. Смиренный человек каким-то образом умеет обретать и сохранять мир души даже во времена сложных ситуаций. Пассивное неучастие, отстранение от наступающих сложностей не может дать этого «мира мыслей», напротив, привнесет в них смятение, боязнь трудностей посеет тревогу. Человеку, хочешь не хочешь, все равно необходимо вовлекаться во внешние дела. И этот призыв старцу Фаддею – «Не бери на себя слишком многого» – не означает «ничегонеделания».

Это (если попытаться подобрать некие аналогии) и есть делание, но с мыслью, что ты не пытаешься бороться с океаном жизни, но встраиваешься в его бескрайние воды, ловишь волну (если человек пытается вести себя как хозяин ситуации, то часто выбирает не ту волну, так как саму ситуацию не берет в расчет, не чувствует ее). Ты начинаешь чувствовать ситуацию, и тогда эта волна не накрывает тебя, а выносит своим естественным ходом в новый этап жизни. И результатом твоего смирения является воцарение «мира мыслей». Смирение – это как раз про «почувствовать ситуацию», умение отстраниться от своих реакций, не дать им навязать тебе ломанную, ошибочную стратегию, умение почувствовать, что объективного говорит тебе настоящая минута.

Человек начинает жить, не беря на себя слишком многого, не придумывая всевозможные кульбиты развития ситуации (которые своей фантастичностью иногда начинают подавлять и пугать, парализуя творческие силы). Но учиться течь в русле Промысла, не вкладывая свою страстность во внешние дела. Тогда ошибочная точка зрения о том, что если Бог существует, то Он просто обязан избавить тебя от трудностей, не ложится тяжким грузом на его плечи в виде утраты веры. И если при этом человек обладает картиной мира, основанной на истине, то переживания по разным поводам теряют свою остроту. Он понимает, что таким образом действие Промысла Божьего предоставляет ему возможность наиболее удобным образом победить свою страсть. И трудности – это всего лишь уроки, которые Господь преподает, и, усваивая их, человек вдруг обнаруживает, что они пошли на пользу и перестали его разрушать.

В своем эссе «О страдании» русский мыслитель Иван Ильин пишет, что «всякое страдание без исключения имеет некий высший смысл… и надо учиться страдать достойно и одухотворенно – в этом великая тайна жизни». Он называет страдание даром, инструментом преображение жизни. Без истинной картины мира человеку это трудно вместить. Но если он этот урок страдания не усваивает, то оно только изматывает его, и человек так и подходит к итогу своей жизни неисцеленным во всех смыслах этого слова.

Протоиерей Михаил Труханов в своих воспоминаниях «Первые сорок лет моей жизни» описывает, как он, еще не будучи священником, провел пятнадцать лет в тюрьмах, лагерях, на принудительном поселении. И это свидетельство человека, прошедшего горнило испытаний, которых хватило бы на несколько человеческих жизней, насквозь пронизано сознанием величия Промысла Божия. На нем, глубоко верующем человеке, явно исполнились слова апостола Павла: «Любящим Бога… все содействует ко благу» (Рим. 8:28). Он понял и принял, что Господь именно в таком ключе дает ему провести эти годы, чтобы усовершить его. И этот принятие умирило его, исполнив неизреченной радости. Да так, что люди стремились быть ближе к нему, находя в нем луч отдохновения, столько в этом человеке было света! Подобные последствия страданий, когда человек находится буквально за гранью выживания, совершенно не вяжутся с классическим пониманием посттравматического расстройства, когда считается, что запредельный стресс должен обязательно ломать человека. Вовсе не должен! Если человек правильно настраивается на определенную картину мира, то, что бы ни происходило в его жизни трудного и скорбного, он может обратить это в урок и навык. А вот утратиться вера может тогда, когда человек этих путей и Промысла упорно не хочет увидеть и осознать.

Даже апостола Павла Господь ограничил «жалом в плоть» (2 Кор. 12:7), дабы тот не превозносился. «Жало в плоть» здесь не столько физические страдания, сколько те непреодолимые препятствия, которыми апостол был окружен на путях своего служения, и, по толкованию святителя Иоанна Златоуста, есть суть искушения, скорби, гонения. Такие обстоятельства в каком-то смысле свидетельствовали о Божией заботе о нем, о том, что Господь хранит его устроение в уповании и трезвении, помогая не впасть в то состояние превозношения и беспечности, в каком легко погибнуть. И если человек сам не занимается спиливанием ржавчины, которая покрыла его с годами, то Господь начинает шлифовать человека внешними обстоятельствами. Ведь то, что человек формирует в земной жизни, переходит в жизнь вечную (если человек еще здесь скрипит зубами от ярости, сходит с ума от уныния, то эти сформированные качества души с ним переходят в вечность, задавая вектор и характер последующей жизни). А Господь слишком любит свое создание, чтобы оставить все, «как есть». И те навыки, которые человек приобретает, решая встающие перед ним проблемы, аккумулируют в нем волю и со временем помогают формированию иного устроения его души.

Известное молитвенное размышление вторит нашим рассуждениям: «Я просила сил, и Бог послал мне испытания, чтобы закалить меня. Я просила мудрости, и Бог послал мне проблемы, чтобы я научилась решать их. Я попросила научить любить людей, и Он послал ко мне людей, нуждающихся в моей помощи».

Авва Дорофей говорил, что если человек живет по заповедям, по совести в любых обстоятельствах своей жизни, то со временем он приобретает внутреннюю силу преодолевать искушения.

Чтобы подключить светскую точку зрения, можно привести в пример книгу современного мыслителя Нассима Талеба «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса». Смысловым синонимом к предлагаемой идее антихрупкости может служить идея доминанты на лицо другого академика Алексея Ухтомского или те же слова апостола Павла «Любящим Бога… все содействует ко благу». Антихрупкость – это такое свойство любой системы (экономической, образовательной, системы человеческого организма и так далее), когда стрессоры не гасят саму систему, а, напротив, помогают ей развиваться. Это такой определенный подход «ко всему на свете», универсальный принцип реагирования, который можно распространить на все сферы жизни человека, включая его здоровье и иммунитет. Говоря образно, антихрупкость – это огонек свечи, который жаждет стать пламенем, и вдруг налетевший ветер его не задувает, а раздувает.

Эту способность к антихрупкости трудно понять умом, но она очень ярко обнаруживает себя в примерах реальных человеческих жизней. Свидетельства людей, которые смогли «вопреки» дожить до своих воспоминаний – это настоящее сокровище, которое трудно переоценить. Священник Михаил Труханов («Первые сорок лет моей жизни»), монахиня Елена Казимирчак-Полонская («О действии благодати Божией в современном мире»), Алексей Арцыбушев («Милосердия двери»), Иван Солоневич («Россия в концлагере»), Борис Солоневич («Молодежь и ГПУ. Жизнь и борьба советской молодежи»), Евфросиния Керсновская («Сколько стоит человек») – эти люди оставили бесчисленные психологические зарисовки о том, как человек воспринимает себя, других, этот мир, как он принимает решения и действует во времена суровых испытаний – что и есть суть бесчисленных рекомендаций на тему сохранения стрессоустойчивости. И несмотря на тьму описываемых жизненных коллизий, эти книги воодушевляют читателя, вселяя надежду и веселя дух, а часто и стирая «на нет» собственные трудности, которые перестают быть таковыми в свете судеб этих людей.

Что общего можно углядеть в таких разных и одновременно родственных судьбах? Какое же главное качество помогало этим людям не сломаться и преодолевать посттравматический опыт? Можно с уверенностью сказать, что это не конкретное отдельно взятое качество, а совокупность, некая конструктивная доминанта, определенное состояние нервной системы, которое вобрало в себя навыки, принципы (в том числе заложенные с детства), мировоззрение. Именно уровень культуры мировоззрения, то есть вся совокупность волнующих человека мыслей о сущности окружающего мира, о положении и назначении личности в нем, и позволяет человеку в любых обстоятельствах не отчаиваться, в «любой бочке дегтя находить ложку меда». И это не дешевое так называемое «позитивное мышление», которое сейчас насаждается на каждом тренинге. Позитивное мышление может привиться там, где культура мировоззрения как раз отсутствует и по факту становится ее искусственной подменой, в какой-то степени даже формой глупости, прикрытой неким шаблоном, когда человеку нечего сказать «по существу» реально надвигающейся проблемы.

Из умения увидеть пользу в экстремальной ситуации и способности в такой ситуации проявить духовную активность в сторону других, к социальному контакту на уровне душевного внимания к человеку и произрастает стрессоустойчивость. А укрепляется она через постепенное воспитание навыков, мировоззрения, основанного на евангельских ценностях. Из большого числа мемуаров, написанных самыми разными людьми, прошедшими опыт экстремальных ситуаций в самые разные времена и в самых разных уголках земли, нельзя выделить ничего подобного опыту православных христиан, переживших гонения. Нисколько не умаляя волю и внутреннюю стойкость первых, надо справедливо отметить, что даже широко известные воспоминания австрийского врача-психотерапевта, психолога и философа Виктора Франкла («Сказать жизни: “Да!”. Психолог в концлагере») – это совсем другой принцип выживания. Он, находясь в концлагере, боролся за то, чтобы тьма его окончательно не затопила. А наши герои всеми силами стремились не потерять «искру жизни», и пламя трудностей только раздувало эту искру (подробнее см. главу «Ядро травматического опыта и его растворение» из части 2.2 статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты»[35].

Это кардинально иной подход к жизни, когда каждая новая ситуация делает человека только сильнее. Словно неугасимая лампада была внутри этих людей и освещала им путь, и тьма расступалась. «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Евангелие от Иоанна 1:5). Это не образная привязка к евангельским словам, но такое устроение души, когда при том, что они находились на краю и видели «днище» жизни, эта грязь к ним не прилипала. Это мирное устроение не появлялось «вдруг», оно проистекало из глубокого опыта вырабатывания навыков – по принципу «искупующе время, яко дние лукави суть» (русс. яз.: «дорожа временем, потому что дни лукавы», послание апостола Павла к Ефесянам 5:15). Ситуация поставила тебя в неспособность проявить физическую активность? Искупай это время совершенствованием навыка к молитве. И т. п.

Иной способ обретения стрессоустойчивости предлагает нам современная секулярная цивилизация. Обмирщение всех областей жизни общества и личности, их выход из-под влияния религии ничего лучшего не смогли предложить, чем путь измененного состояния сознания, отсечение себя от стрессоров. Идея выстраивания границ, которая существует в современной психиатрии, людей, скорее, разрушает. Какие-то границы нам, безусловно, нужны, но люди, понаставив вокруг себя этих невидимых границ, обманываются надеждой стать через это спокойными и приобрести безмятежность бытия. Спокойствие не приходит автоматически в их жизнь, ведь встречные люди только выявляли их собственную грязь, которая при контактах и приходила в движение. И отсутствие контактов при искусственно выстроенных границах просто «не мутит воду», оставляя проблемы «на дне» и закрывая возможность попытки исцеления. «Нет стрессора – значит нет проблемы» – это самообман. Таким образом люди теряют саму вероятность какого-то социального движения, которое жизненно необходимо для человека. Потому что человек во многом развивается именно через контакт с ближними, на чем сходятся и психиатрия, и нейрофизиология, и аскетика. И вот это непрестанное взаимообогащение через социальные контакты приводит к тому, что человек становится сильнее.

Современные наблюдения различных практик медитации показывают, что поначалу они отображаются в человеке чувством кажущегося успокоения, которое можно охарактеризовать парадоксально, как «тревожное успокоение». Когда люди, испытывая стресс, через медитацию входят в некое измененное состояние сознания, в котором им вроде бы комфортно, то вследствие пребывания в этом состоянии у них начинают нивелироваться навыки адаптации к реальности. И если до медитативной практики они как-то справлялись с внешними ситуациями на своем привычном уровне, то постепенно эта способность умаляется. Внешний мир так или иначе вторгается в жизнь человека, и даже небольшой стрессовой ситуации бывает достаточно, чтобы спровоцировать такому практиканту психическое заболевание (в частности, здесь можно сослаться на масштабное исследование, проведенное в ФРГ, в городе Беншайм (Bensheim) в 1980 году, которое называется «К чему приводит практика Трансцендентальной Медитации»; об этом исследовании вместе с другими соображениями по теме – в главе «Тренинги, психопрактики, динамические медитации по Ошо, секты» из второй части «Преодолеть отчуждение (в том числе – и о депрессии)»[36].

Некоторые базовые инструменты, которые помогают человеку не только переносить стресс, но и обретать иммунитет перед разного рода зависимостями, гениально просты. Режим – необходим не только детям, он помогает нам отсекать свои спонтанные желания и формирует навык собранности и делания «того, что должно» в ответственный момент. К тому же, режим способствует активизации нашего ежедневного творчества, поскольку мы перестаем «тянуть волынку» и начинаем генерировать идеи, ибо время на это у нас ограничено руслом режима. Послушание – слышание чужих просьб, скорая реакция на них и посильное исполнение. В стрессовой ситуации навык отклика поможет нам в нужный момент быстро переключиться на необходимое делание. Молитва – необходимо научиться не отвлекаться во время молитвы на блуждающие мысли, стараться вникать в слова псалмов. Этот навык поможет нам четко концентрироваться в случае возникновения проблемы, отстраняться от уводящих в сторону размышлений. Пост – если человек по любви к Богу сумеет отклонить от себя желание съесть мороженое в постный день, то много вероятно, и в критической ситуации ему удастся отклонить от себя желание отчаяться, опустить руки, предаться унынию. Любовь – в широком смысле слова, умение прислушаться к ближнему, вникнуть в его ситуацию, отклонив свою трактовку происходящего, в простоте сердца довериться ему. И тогда (при наличии совокупного действия этих навыков и подобных волевых навыков), если нас захлестнет волна переживаний, у нас будет навык отклонения уже своих панических настроений. Вечернее испытание совести – оно поможет нам проанализировать ситуацию, проследить цепочки произошедшего, выйти на предысторию слома и поискать то, что можно противопоставить подобному в следующий раз, и таким образом сделать конструктивные выводы.

Так, по чуть-чуть, ежедневно набивая мозоли навыков на рутинных, казалось бы, ситуациях, и формируется стрессоустойчивость. Любые мотивационные настрои и бодрые лозунги, выдаваемые на тренингах и коучингах, в реальной стрессовой ситуации растворяются, как дым, остаются только конкретные навыки. Тогда человек и становится «антихрупкой системой», которую стрессоры начинают обучать, а не подавлять.

Определенно, стрессоустойчивость – это не какая-то мысль в одну строчку, не ура-настрой, не «полет» в измененное состояние сознание, но система навыков, разумная деятельность, выстраивая которую, человек в состоянии любой внешний импульс видоизменить, поменять его полярность, извлечь урок. Стрессоустойчивость – «не вершки, а корешки»!

А в целом именно через стремление к жизни без греха и приобретает человек, по слову Аввы Дорофея, внутреннюю силу преодолевать искушения. А мера скорости движения по жизни – это благоговение, которое мы пытаемся удерживать непрестанно, как и мысль о том, что Господь рядом.

«Благодарю Бога за эти удары молота, за эти страшные годы лагерного заключения, без которых я бы никогда не постиг глубочайшего смысла жизни» (Алексей Арцыбушев, «Милосердия двери»). Вот живой пример фантастической степени стрессоустойчивости! Рождение благодарности – вершина ее!

И, конечно, каждый может опробовать на себе благодатное действие молитвы. В частности, при больших скорбях и непреодолимых обстоятельствах можно читать «Чин пения 12 избранных псалмов» (можно чуть сократить его, не читать блоки «Господи, помилуй» по 30 раз, а также не читать блоки «Трисвятое… по Отче наш»). Рассказы людей о том, как молитва помогла им при погруженности в бешеные темпы большого города, приводятся в беседе 16 из четвертой части цикла «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря»[37].