Ничего личного. Книга 9

Мигель Аррива

Ничего личного. Книга 9

НИЧЕГО ЛИЧНОГО

КНИГА 9

1

Сделай счастливое лицо

– Что за дерьмо, – проговорил Марио, в очередной раз зажмуриваясь от горсти пыли, прилетевшей прямиком в лицо.

Хосе его не услышал. Он крутил баранку и подпевал «Волшебнику страны Оз»1, орущему из дребезжащей магнитолы. По обеим сторонам грузовика проносилась однообразная гористая местность, в которой только и было, что кактусы, куча мелких разломов, в которых скорпионы да змеи себе пристанище находят, да вездесущая пылища. Марио с удовольствием закрыл бы окно, но тогда в кабине попросту станет нечем дышать – мало того, что стояла страшная жара, а кондиционера не было и в помине, так еще Хосе, cabron2 этакий, прямо перед отъездом нажрался бобов!

Не хотел Марио ехать в этот рейс. Вот встало что-то в горле костью, и все тут. Когда он наркоту возил у Санторо, было вполне терпимо – Марио знал все точки, где пасутся placas3, и без проблем их объезжал или готовил мзду. Но сейчас, поймай его кто с таким грузом, проблем не оберешься.

Марио нервно оглянулся на маленькое окошечко, через которое можно было видеть грузовой отсек. Там, прямо среди ящиков с сигаретами и коксом, притулился человечек. Маленький, чернявый – откуда-то из Южной Америки, мигрант, которому посчастливилось пройти все круги Ада, чтобы оказаться в Мексике, а потом обнулить результат и подойти по всем физиологическим параметрам очередному богатею из Колумбии, желавшему продлить себе жизнь. Марио оценил иронию – как бы богачи ни открещивались от низших слоев, какой бы голубой свою кровь ни считали – против природы-то не попрешь. Все мы внутри одинаковые.

Пленник понуро сидел между двумя ящиками, опустив голову. Для верности его спеленали да пасть заклеили, а то еще вздумает побуянить поблизости от пункта досмотра. Хосе предлагал обколоть его дурью на всякий пожарный, но Марио отказался – прознай заказчик, что в желанном организме какая-то дрянь плещется, им сильно не поздоровится.

Марио прикрыл глаза от очередной порции красной пыли. В щеку угодил мелкий камушек, хорошо так прижег, и он выругался. Хосе снова не отреагировал. Ну да, ему что, совести отродясь не бывало, работай себе, как вол, да греби денежки. Цена за рейс прилично поднялась после того, как они начали живой товар возить. Но не по нутру это было Марио, совсем не по нутру.

Он не раз задавался вопросом, зачем Санторо это надо. Он и без того был королем дури по обе стороны Атлантики, так зачем брать дополнительный риск? Если схватят, пришьют такого, что мало не покажется. Но лично Марио не собирался босса сдавать. Слишком давно в одной связке, слишком хорошо знает, что бывает с предателями. Да и потом, разве ему плохо живется? Вовсе нет. Недавно вон дом купил, и все благодаря гонорару за две ходки с кузовом, полным мигрантов. Хосе он, понятное дело, не говорил, кто его «папочка», тот бы сразу недоброе замыслил. Картели грызутся между собой, что твои собаки, и перебежчики на вес золота. Выше собственной головы да головы Марио ему видеть не надо.

Мотор вдруг зачихал, и Марио мгновенно накрыла тошнотворная волна вони грядущих неприятностей. Знал же, что так и будет, жена его к брухе4 наведалась перед поездкой, и та предупреждала об опасности, даже амулет Селесте впарила. Только Марио отмахнулся и не взял его с собой. Теперь вот пожалел.

– Че это? – Хосе недоуменно сдвинул кустистые брови. – Горючка на нуле.

– Ты что, не заправился перед поездкой? – Марио захотелось двинуть ему в лоб да посильнее. Как можно было так сглупить, не первый день в бизнесе!

– Заправился, конечно, я что, по-твоему, совсем дебил? – Хосе постучал по стеклу датчика. Стрелка бежала к нулю, как умалишенная. – Гляди, как будто утекает все!

Он нажал на тормоз прямо посреди дороги и выскочил из машины. Марио, вздохнув, последовал за ним.

Хосе стоял рядом с топливным баком и ругался на чем свет стоит. У его ног уже собралась приличная лужа.

– Не, ты посмотри! – Он указал на мокрую дорожку, тянущуюся назад. – Камнем грянуло по баку – и хана! Залатать я ее залатаю, но мы посреди гребаной пустыни, до заправки до хренища! На чем ехать?!

«На энергии твоих бобов», – чуть было не ляпнул Марио.

– Погоди, за нами еще должна машина сопровождения ехать. – Он приставил ладонь козырьком ко лбу и всмотрелся вдаль. – Скоро будут здесь, отправим их на заправку. А может, у них сольем немного. Звякну тем, кто вперед угнал, пусть притормозят.

Он забрался в кабину и, пока Хосе кряхтел над бензобаком, пытаясь заклеить дыру, набрал номер сопровождающего.

– Чави, у нас тут ЧП. Возвращайтесь. Если по пути есть где заправка, неплохо бы набрать канистру. Нет так нет, отольем немного у вас, дотянете до города. А мы никак, по нулям, камень в бензобак угодил. Чертова горная дорога…– Марио машинально оглянулся через плечо и застыл.

Дверь кузова была приоткрыта, и заходящее солнце бросало на аккуратно составленные ящики краснеющий луч. Пленник исчез.

– Chingada5!

Марио выскочил из кабины и обежал грузовик. Хосе удивленно поднял на него взгляд.

– Ты чего?

Марио распахнул дверцы и быстро осмотрел кузов – пленника нигде не было. Один из ящиков был приоткрыт, оттуда торчал угол пакета, наполненного белым порошком.

– Где этот говнюк?! – рявкнул Марио, завертевшись на месте волчком.

Кругом были все те же горы. Скрыться среди них сбежавшему парню не составит никакого труда, а вот им с Хосе придется потратить не один час, обыскивая все мелкие расщелины. Хуже всего то, что в этих горах то тут, то там рассыпаны небольшие поселения – при всем желании им не обыскать их все до темноты.

– Да чтоб тебя скорпион за cojones6 ужалил! – от души пожелал Марио, пнув колесо.

Он залез в кузов и внимательно осмотрелся. Там, где сидел пленник, валялась веревка – ему удалось перетереть ее железной скобой ящика. Но какого черта он полез в груз?

Крышка одного из ящиков была сдвинута в сторону – кто-то плохо ее закрепил при упаковке – и теперь наружу торчал один из пакетов. Марио открыл ящик полностью и едва не взвыл – среди аккуратно уложенных брикетов не хватало двух. На кой ему наркота-то понадобилась, черт!

Сквозь собственную ругань он услышал шорох шин – подъехал автомобиль сопровождения. Они всегда высылали один вперед на случай внезапной облавы, а второй ехал позади, страхуя от неожиданностей с тыла. Марио спрыгнул на землю.

– Чего у вас тут произошло? – спросил Пако, здоровенный детина в белой футболке навыпуск. На ней был изображен лев в солнечных очках, куривший косяк. – Чего встали?

– Бензобак… – начал было Хосе, но Марио махнул рукой.

– Доставайте пушки, идем на поиски. Этот pendejo7 не мог далеко уйти, но скоро начнет темнеть. Без света мы и собственные задницы не найдем.

К чести Пако, он сразу все понял и достал из-за пояса тускло блеснувший «глок».

– Хосе, ты дождись остальных, – скомандовал Марио, вытаскивая и свой пистолет. – Пако, смотри, не повреди шкурку. Припугни, но не более.

– По возможности, – ухмыльнулся тот. – Но, знаешь ли, если он планирует заявиться к копам, безопасней будет все же пристрелить.

Марио спорить не стал. Он отошел подальше от ребят и свободной рукой выудил из кармана мобильник. Набрал побольше воздуха.

– Сеньор Санторо, – тихо сказал он в трубку, – у нас проблема.

– Не надо меня везти, я сам могу ходить, – вяло отбивался Бартоло, пока Амадео катил коляску по больничному коридору. – Столько провалялся, дай хоть ноги размять!

– Не могу, – ответил Амадео, нажимая кнопку вызова лифта. – Таковы правила. Если ты свалишься прямо здесь, ответственность понесет больница. А за ее пределами можешь хоть на голове стоять – сам будешь виноват.

– Как всегда. – Бартоло надулся, но злости не было. Даже на Бьянку, все еще лежащую в коме, он смотрел отстраненно, будто это не его сестра была вся обмотана бинтами, а какая-то декорация. Словно в больнице снимают кино.

Он хихикнул, но тут же снова скорчил серьезную мину. Уже три недели как он пришел в себя, а все еще кажется, что застрял в безумном мультике «Луни тьюнз». О том дне, когда пуля врезалась в его легкое и едва не прикончила его, Бартоло помнил практически все. Даже слишком много, на его взгляд. Например, ему очень хотелось забыть, с каким звуком стеклянный кувшин впечатался в лоб Бьянки. Чвак.

В горле пересохло, безумно захотелось сделать глоток виски. Все время хотелось. Три недели он куковал здесь, и Амадео приставил к нему охрану, которая пресекала любые попытки раздобыть чего-нибудь горячительного. «Хватит убивать себя, – сказал ему прекрасный принц в тот день, когда Бартоло наконец встал на ноги. – Ты и так едва не умер, не обесценивай усилия тех, кто вытащил тебя с того света».

И Бартоло стало стыдно. По-настоящему стыдно. Неудобное чувство наконец-то разрослось и обрело название, и игнорировать его и заталкивать в уголок сознания уже не получалось.

Амадео выкатил коляску из больницы, и Бартоло, не дожидаясь приглашения, вскочил на ноги, радуясь свободе.

– Ну наконец-то! – Он вдохнул полной грудью. – Осталось пережить февраль, и здравствуй, весенняя депрессия!

Амадео рассмеялся и открыл перед ним дверцу машины.

– Никаких депрессий, у тебя все будет хорошо, Бартоло. Поверь.

И Бартоло поверил.

Первым делом, приехав домой, он избавился от последней недопитой бутылки виски. Вспомнил, что до происшествия хотел пополнить запасы, но рассмеялся своим мыслям, хотя очень хотелось немедля отправиться в ближайший магазин. Но он дал обещание. Солитарио. Даниэлю. Чилли Райо. Себе.

Он не мог подвести столько человек. Хватит с него косяков, и так слишком много натворил за свою никчемную жизнь. Правильно говорил кто-то из великих: «Пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу». Бартоло готов был подписаться под этими словами обеими руками.

Наведя мало-мальский порядок, он отыскал в кухонном шкафу пакет кофе, засыпал его в кофемашину, которой пользовался, наверное, в прошлом веке, и нажал кнопку. Зажужжал механизм перемалывания зерен, и по кухне расплылся приятный аромат. Бартоло закрыл глаза и ждал, пока кофе приготовится, безотчетно поглаживая пластырь под рубашкой. Рана заживала хорошо, скоро от нее останется только рубец. Вечное напоминание о том, что он единственный раз в жизни сделал что-то правильно.

Хотя Бьянка с этим поспорила бы.

Кофемашина издала громкий «БУМ!» и выплюнула на него порцию свежесваренного кофе. Зашипев, Бартоло оттянул рубашку от кожи и выругался на всю квартиру.

Раздался оглушительный «динь-дон», и он подпрыгнул. Как вовремя кого-то принесло, ничего не скажешь! Наплевав на испачканную рубашку, Бартоло отправился открывать.

А открыв, пожалел, что не переоделся.

На пороге стояли Чилли Райо и Солитарио. Позади маячили Даниэль с Катрин и куча детей. Они шушукались и выглядывали из-за спин взрослых, но ни один на него вроде бы не дулся.

– Здравствуйте, Бартоло, – улыбнулась Чилли. – Пришли поздравить вас с выпиской… Что это с вами случилось, авария?

– А… Да. – Бартоло сделал неуклюжую попытку прикрыть пятно, потом махнул рукой – не в первый раз ему конфузиться. – Заходите, конечно. Правда, у меня тут не особо прибрано, почти месяц дома не был…

Окончательно смутившись, он убежал в спальню переодеваться, а нежданные гости расположились в гостиной. Натягивая чистую рубашку, Бартоло гадал, что же им понадобилось. Друзья-приятели и то у него редко бывали, впрочем, какие это друзья, так, коллеги по работе…

Выйдя из спальни, он обнаружил, что гости уже накрыли стол, и в груди разлилось приятное тепло. Еще никто не делал для него ничего подобного. Даниэль разливал по стаканам сок, Чилли раскладывала по тарелкам пиццу, а Солитарио резал фрукты.

– Вы что тут устроили? – пролепетал Бартоло. – Это что, все для меня?

– А как же. – Катрин сунула ему в руку стакан. – Слушай, мне правда жаль, что так случилось с Бьянкой… Но если бы не ты, она бы нас попросту убила. Мы правда тебе благодарны.

Бартоло сглотнул горький комок в горле и выдавил улыбку.

– Да ладно, со своей совестью я сам разберусь. Она и правда сошла с ума, что мне оставалось? – Он глянул на близнецов и Тео, которые устроили догонялки в его огромной, но до этого момента бесполезной гостиной. – Они как, ничего?

– Все в порядке. Лили пару ночей плохо спала, но потом успокоилась. А Люк постоянно спрашивал про тебя, мы даже приходили, но ты еще был без сознания…

Сегодняшний вечер Бартоло запомнил на всю жизнь. Впервые он чувствовал себя свободным, нужным и полезным. Впервые он так близко общался со своими двоюродными братьями и сестрами и нашел, что это очень даже приятно. Бьянка невзлюбила конкурентов едва ли не с самого их рождения, а он повторял за ней, не задаваясь вопросом, зачем, только бы она продолжала держать его подле себя. Но сейчас все изменилось.

Он больше не один.

Праздник затянулся за полночь. Уставших, но довольных детей отправили домой под неусыпным оком Киана и Дэвида. Чилли и Даниэль убирали со стола, а Амадео, закатав рукава рубашки, колдовал над кофемашиной.

– Ну вот, – объявил он. – Теперь не ошпаришься.

– Спасибо. – Бартоло тут же сунул в нее чашку. – Где ты научился их чинить?

– Работал в баре, там была почти такая же.

– В баре? – Бартоло вытаращился на него, как на диковинку. – С трудом представляю тебя за стойкой!

Амадео рассмеялся.

– Тем не менее, это так. Куда только жизнь нас не заносит.

– Это верно. – Бартоло вытащил чашку и с наслаждением отпил кофе. – Слушай… Тебе ведь что-то надо от меня, да? Ты извини, если не так, просто мне еще никто бескорыстно не помогал.

– Понимаю. – Амадео устроился на высоком табурете. – Если честно, мне нужен твой совет.

Бартоло едва не уронил чашку. Уж чего-чего, а такой просьбы он не ожидал. Да что он может посоветовать-то вообще? Он кивнул и приготовился слушать.

– Это касается азартных игр, – продолжил Амадео. – Даниэль говорил, у тебя особое чутье на ставки.

– Не такое уж хорошее, – усмехнулся Бартоло. – Я не всегда оказываюсь прав, да это и невозможно. Нельзя все время выигрывать.

– Закон ставок, – задумчиво кивнул Амадео. – Выигрыш складывается из мастерства и удачи… И даже если ты – чемпион, элемент удачи всегда остается.

– Верно. – Бартоло с воодушевлением оседлал любимого конька. – Ты можешь просчитать абсолютно все, но форс-мажор предвидеть не в силах. Конечно, ты знаешь, что именно может произойти, и тщательно готовишься, изучаешь результаты предыдущих забегов, погодные условия, грунт, выкапываешь из немыслимых источников данные на каждого жокея… Короче, высчитываешь вероятность выигрыша, чтобы избежать неприятных неожиданностей… Но вот твоя лошадь спотыкается на абсолютно ровной поверхности! Что это? Исключительно невезение? Может, она поставила копыто чуть иначе, и угол оказался роковым. Мы же не ходим точно по своим следам, так с чего бы животине скакать каждый раз одинаково? – Бартоло пожал плечами. – Не бывает стопроцентного выигрыша или проигрыша. Всегда есть лишь вероятность того или иного события, и вот здесь уже важно вовремя подсуетиться и верно оценить ее.

– Что ты имеешь в виду под «верно оценить»?

– Ты можешь принять наилучшее решение в своей жизни, но вдруг случится непредвиденное, и ты проиграешь. Будешь ли ты до сих пор считать свое решение хорошим?

Амадео задумался.

– Да. Я ведь сделал все правильно, не так ли? Но на результат повлияло не только это.

Бартоло щелкнул пальцами.

– Именно. Не зря дедушка говорил, что ты умный. – Он залпом опустошил чашку и хихикнул. – Вместо алкоголя подсяду на кофеин, мне как-то даже нравится эта ясность в голове. – Он сунул чашку в кофемашину и нажал кнопку. – Ты все верно сказал. Ты принимал решение, основываясь на информации, которая тебе известна, но неизвестны случайные факторы. Да они и не могут быть известны в принципе. В этом беда людей – они корят себя за плохие решения, когда им просто не повезло. И наоборот – немало таких, кто все свои неудачи списывает на невезение, а победив, кичится мастерством.

– А если человек полагается исключительно на удачу? – невзначай спросил Амадео. Даниэль, вытиравший посуду, тут же навострил уши. – Если он оправдывает все в своей жизни только удачей и невезением?

– Тогда он рано или поздно останется ни с чем. Никому не везет на сто процентов.

Поблагодарив Бартоло за интересный разговор, Амадео, едва приехав домой, позвонил Ксавьеру.

– Почему не спишь, принц? – строго спросил тот. – У тебя глубокая ночь, снова нарушаешь режим?

– Сегодня выписали Бартоло. Ходил его поддержать. А заодно у нас с ним состоялся любопытный разговор…

И Амадео пересказал Ксавьеру все, что узнал у Бартоло. Друг слушал, не перебивая, сосредоточенно хмурился и изредка делал пометки на листе бумаги.

– Возможно, из этого вырисуется какая-нибудь стратегия, – подытожил Амадео. – Но пока все очень расплывчато… Не рискуй понапрасну. Как там твой подопечный?

Ксавьер усмехнулся уголком рта. Он не забыл обещание, данное Дино Аурелио. Томас устроил парня в реабилитационную клинику и ежедневно присылал отчеты, пока Ксавьер не вернулся в Мексику и лично не убедился в том, что паренек действительно решил начать новую жизнь. Это его неожиданно обрадовало и воодушевило.

– Прогноз благоприятный. Думаю, еще пара недель, и его выпишут. Он молодец, держится.

– Рад за него. Но без твоей поддержки ничего бы не вышло. – Амадео рассмеялся. – Видел бы ты глаза Йохана, когда он рассказывал мне, как вы вытаскивали парня из полицейского участка!

– Йохану стоит поменьше болтать. Хотя, признаю, иногда его хорошо подвешенный язык бывает полезен.

– А как… с остальным?

Между бровей Ксавьера пролегла складка.

– Небольшой форс-мажор. Но ничего критичного. Ты сам только что сказал: стопроцентного успеха не бывает.

– Как и стопроцентного проигрыша. – Амадео ободряюще улыбнулся. – Мы справимся. Хоть с Себастьяном, хоть с самим чертом.

– Разумеется. А теперь марш спать, не хочу видеть круги под твоими прекрасными глазами.

Амадео рассмеялся и отключил связь.

Но уснуть еще долго не мог. Ксавьер храбрился, и он тоже, но на деле никто из них понятия не имел, что делать.

Себастьян казался непобедимым, но у каждого монолита, у каждой скалы есть точка, удар по которой рассыплет ее на мелкие кусочки. Оставалось только найти ее.

А они зашли в тупик. Даже Даниэль, бодро пытавшийся встрять в каждое обсуждение этой проблемы, признал, что задачка не так проста, как казалось. Амадео строго-настрого запретил ему приближаться к Себастьяну, а потом тот вернулся в Мексику.

Последний месяц Амадео был вынужден просто плыть по течению. Заниматься делами «Азар», выявлять вместе с Даниэлем проблемы «Гандикапа» (все они свелись к двум: крупным должникам и долгам самой компании), но с каждым днем Амадео чувствовал себя слабее. Он сидел в кабинете и подолгу смотрел на портрет, написанный Диего, а перед ним выжидательно мигал курсором открытый документ, в котором не было ни строчки. На совещаниях ему приходилось сосредоточиваться изо всех сил, чтобы ничего не упустить. Им овладевала странная апатия, будто они уже проиграли.

Усилием воли Амадео заставлял себя собраться, но помогало это ненадолго. Не в силах больше выносить бездействие, он вскакивал и начинал мерить шагами кабинет, сам не зная, зачем – ни единой дельной мысли в голову не приходило, но сидеть на месте он тоже не мог. Слова «нужно что-то делать» набатом стучали в голове, не давая сосредоточиться на чем-то еще или просто отдохнуть. Ложась вечером спать, он чувствовал вину за то, что сегодня не сделал ничего, что могло бы приблизить их к разгадке тайны по имени «Себастьян», и спал плохо.

И надеялся, что Ксавьер ничего не заметил.

Ксавьер отложил телефон и, свернув лист, на котором писал, вчетверо, сунул его в ящик стола. Должно быть, принц смертельно устал, раз не заметил, что Ксавьер сам еле держится в вертикальном положении.

Всю ночь его люди обшаривали горы у дороги, по которой пролегал маршрут, но не нашли ни грамма порошка, ни следа сбежавшего человека. Ровным счетом ничего.

Затея с самого начала была обречена на провал – Ксавьер выбрал этот путь как раз потому, что местность идеально подходила. Полиция и УБН туда не суются, вокруг разбросаны деревушки, местные жители которых в девяноста восьми процентах случаев работают на наркокартели. Множество мест, где можно бесследно исчезнуть, и Ксавьер надеялся, что беглец так и поступил, и никто о нем больше никогда не услышит. Пусть сбывает его товар где хочет и растворяется в пустоте.

Йохан не слезал с телефона, руководя поисковой операцией и изо всех сил стараясь не допустить утечки. Ксавьер и это считал бесполезным. Себастьян всегда обо всем узнавал – соглядатаев у него было полно. Кто-то из перевозчиков исправно стучал, и устранить его не было никакой возможности – если его человек исчезнет, Себастьян попросту заменит его новым да еще и устроит нагоняй Ксавьеру за то, что тот разбазаривает людей. За себя Ксавьер не опасался – а вот принцу могло чувствительно достаться.

Да, ничто не смогло поставить его на колени так, как угроза расправы над Амадео. В этом Себастьян попал в яблочко.

– Ничего? – спросил он, когда Йохан закончил разговор.

Помощник покачал головой.

– Ладно. – Ксавьер поднялся и снял пиджак со спинки кресла. – Будем искать до последнего. Себастьяну пока не надо об этом знать.

Йохан поджал губы и кивнул. Он не хуже Ксавьера понимал, чем чревата любая накладка.

Ксавьер спустился вниз. Все, что он мог сейчас сделать – это продолжать поиски, задействовав все связи, до которых мог дотянуться.

– Едем к Мигелю, – скомандовал он, и Йохан с готовностью прыгнул за руль. – Себастьян же клеймит свой товар датчиками, в чем проблема на этот раз? Почему его до сих пор не обнаружили?

– Не могут установить точное местоположение, погрешность довольно высока, плюс гористая местность искажает сигнал, – ответил Йохан.

– На кой черт тогда эти предосторожности. – Ксавьер вытащил из кармана зажигалку и скомандовал: – Дай сигарету.

Йохан вовремя прикусил язык и протянул пачку. В прошлый раз, когда он осмелился напомнить, что босс не курит, получил выволочку и требование не лезть не в свое дело. Принц бы не постеснялся отчитать Санторо, но принца здесь не было.

Ксавьер чиркнул зажигалкой и наполнил легкие дымом. Давно забытое удовольствие. Он мог ни о чем не думать хотя бы минуту и отключиться от поисков выхода из заведомо проигрышной ситуации.

Нарушитель обещаний.

Он фыркнул и, докурив сигарету до фильтра, загасил ее в пепельнице. Ну вот, теперь можно пережить двадцать минут идиотии, коей неизменно сопровождался каждый визит к Мигелю.

Они добрались до Пасео де ла Реформа8, и Ксавьер вышел из автомобиля у «Башни ангела» – сверкающего стеклом здания. В нем золотом отражался Ангел независимости, сжимающий в руках сломанные оковы. До сих пор Ксавьер не мог уложить в голове два образа Мигеля Гарсиа – разбитного подростка, фанатеющего от «Звездных войн» и латиноамериканских сериалов, и респектабельного бизнесмена, с которым считались практически все картели Мексики.

Последний снимал офис в самом центре Мехико. А первый радостно визжал от кулачных боев в грязном клубе.

Выбросив парадокс из головы, Ксавьер поднялся на восемнадцатый этаж. Дежуривший у дверей Шон без лишних вопросов пропустил его внутрь.

Из кресла, повернутого к окну, к Ангелу, доносился раздраженный голос:

– Вероятность повторной облавы ничтожно мала. Они уже получили свое, зачем им возвращаться? Ты хочешь поспорить? Отлично, давай, ставлю десять кило «жемчужинки», что завтра груз спокойно доберется до Веракруса. Супер. Но не жалуйся, когда проиграешь, потому что в этом случае ты подгонишь мне билеты на космодром. На всю мою команду. Я говорю о месте в ракете, дубина! На кой мне смотреть снаружи, как взлетает шаттл? Сто раз видел. Что, сразу сдулся? То-то же. Давай работай, результаты мне нужны через неделю.

Мигель развернул кресло и бросил телефон на стол.

– Остолоп. Смеет спорить со мной. И как вы только терпите всяких строптивцев, сеньор Санторо?

Ксавьер опустился в кресло напротив, стараясь смотреть на Ангела, а не на Мигеля. Тот сегодня ничем не напоминал лохматого подростка – волосы были аккуратно завязаны в хвостик на затылке, черную футболку с логотипом «Металлики» сменил строгий костюм. На запястье поблескивали дорогие часы. Это здорово сбивало с толку – вчера он, одетый в национальный наряд местных индейцев, скакал по бортику бассейна на своей вилле и дудел в вувузелу.