Тихоня на боевом факультете

Фергус впервые смотрит на меня с уважением.

– Так ты, Мели, целитель по боевым ранам?

– Я ещё не знаю. Боевую лечила впервые.

За столом воцаряется изумлённое молчание. Кайра тоже молчит, но в её глазах горит ревнивый огонёк.

– Похоже на универсала, – высказывает предположение Фергус.

Лицо Кайры мрачнеет так, что теперь уже все обращают на это внимание.

– Кайра, не дуйся, – мягко убеждает её Фергус. – Никто не лишит тебя звания звезды целительского факультета.

Вот это я попала. Мне с этой Кайрой ещё и на одном факультете учиться? Впрочем, она ведь на старшем курсе. Надеюсь, мы не будем пересекаться слишком часто.

Разговор переходит на обсуждение тренировок. Даже Кайра предпочитает участвовать в разговоре, а не испепелять меня неприязненными взглядами. И я могу спокойно насладиться фруктом, который подсунул мне Кестер.

– Тебя не было на утренней, – возмущается Кестер. – Ты же знаешь, как важна совместная работа для ритуала магической привязки. Осталось всего два дня.

– Ой, да не беспокойся ты, – легкомысленно отвечает Фергус. – Мы уже несколько лет работаем в паре. Всё получится, вот увидишь.

А мне становится интересно. Уж не об этом ли ритуале говорил и дядя Кестера, как о важном событии? Но влезать в разговор не решаюсь. Да, впрочем, и необязательно. В конце концов у меня есть Анариэль. Уж она-то, я уверена, знает всё.

Завтрак заканчивается в мирной обстановке, но, когда мы уже встаём из-за стола, к нам подходит неизвестный мне юноша.

– Парни, – говорит он, – вам срочно к ректору.

– Что ещё стряслось? – Фергус закатывает глаза. – Ни дня без сюрпризов.

– На месте разберёмся. – Кестер поднимается из-за стола и спохватывается. – Мели, я же обещал отвести тебя к вашему декану.

– Я сама дойду.

– Кай? – Кестер поворачивается к моей соседке. – Ты не могла бы?

– Могла бы, – отвечает девушка, бросив в мою сторону многообещающий взгляд, но при этом продолжая улыбаться. – Отведу к декану Мардего, покажу, где библиотека.

Последнюю фразу она говорит уже в спину Кестеру, и улыбка исчезает с её лица.

– А я тебя недооценила, соседка.

Глаза Кайры превращаются в узкие щёлочки.

– Дня не прошло, как ты появилась в Академии и уже умудрилась повиснуть на Кестере. Думаешь, ты одна такая?

– Я на нём не повисала, – вырывается у меня.

Наверное, есть смысл сказать прямо, что я прекрасно понимаю разницу наших статусов. Но… что-то не позволяет. Подруге бы я, быть может, посетовала, но не этой девице. Да и, вообще, сказать, что я думала о разнице наших с Кестером социальных уровней – это всё равно что признаться, что он мне интересен. А это не так. Точно нет. И я бы вообще о подобном не думала, если бы не выбил из колеи тот поцелуй.

– Я первый раз вижу, чтобы он кого-то из новеньких опекал, – продолжает наседать Кайра.

– Мне кажется, Кестер ясно сказал, что я помогла ему залечить рану.

– И ты думаешь, я поверила? – хмыкает Кайра. – Да что ты можешь, деревенщина? Максимум царапину убрать.

Пожимаю плечами. Подыграть ей? Сказать, что рана была несложная? Но почему-то не хочется принижать свои способности.

– А где ты, кстати, с ним встретилась? – не унимается Кайра. – Не припомню я мест рядом с Академией, где летали бы арбалетные болты, разве что Тёмный квартал. Но там порядочные девушки не ходят.

Губы Кайры изгибаются в брезгливой усмешке.

– У входа в Академию. – Лучше уж соврать, чем оставить пищу для домыслов и сплетен. – И мне нужно идти.

– Я помню. Но не думаешь же ты, что я буду тратить своё время…

Выдыхаю с облегчением, вот уж я не расстроюсь, если она от меня отстанет.

– Не думаю, – киваю я. – Мне помощь не нужна, я уже знаю, где целительский факультет.

– Хорошо. И уясни себе ещё одну вещь: мы с Кесом помолвлены с самого детства, можно сказать, с пелёнок.

Она делает многозначительную паузу, давая мне время осмыслить. И я осмысливаю. В груди появляется неприятное ощущение.

Кайра продолжает:

– Ты ведь знаешь, что его родители погибли?

На всякий случай отрицательно мотаю головой.

– Ну так знай. Это воля его погибшего отца. А для Кеса всё, что связано с родителями, – свято.

– Рада за вас, хоть и не понимаю, зачем ты мне это говоришь.

– Чтобы ты не смела бегать за моим женихом.

– Я и не собиралась.

Кайра прекращает сверлить меня глазами и величественным движением подбородка показывает, что я могу идти.

Сколько раз я сталкивалась с этим жестом, но впервые он заставляет меня стиснуть зубы, чтобы не ответить резкостью. Я здесь не в прислугах у этой напыщенной аристократки, чтобы она вот так свысока со мной обращалась.

Вдох-выдох. Пытаюсь успокоиться. Не в прислугах, но всё же мы не ровня. И ради обучения мне стоит попытаться стать как можно незаметнее.

Мысль о том, что Кестер, как оказалось, помолвлен с этой неприятной девицей, я стараюсь отогнать. Мне нет никакого дела до его личной жизни.

А тот поцелуй, что ж… О нём знаю только я. А значит, его всё равно что не было. Поцеловал меня Кестер, когда был в бессознательном состоянии. И, скорее всего, в тот момент ему казалось, что он целует свою невесту.

А то, что мне понравилось, – так мне не с чем сравнивать. Будь вместо него другой парень, может было бы то же самое. Почему-то в мыслях возникает зеленоглазый с его предложением, но при попытке представить его на месте Кестера становится неприятно.

В любом случае пора мне выбросить эту блажь из головы. Мы с Кестером спасли друг друга, и это могло бы стать поводом для нормальных дружеских отношений, если бы не ревность его невесты.

Уверена ли я, что опасаюсь именно мести со стороны Кайры? Или я боюсь своей собственной реакции на этого парня? Сердце ускоряет бег. И я останавливаюсь у одной из парковых скамеек, чтобы продышаться. Не будь идиоткой, Амелия! Просто держись подальше от него.

Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Вперёд. Мне ещё удержаться надо в этой Академии.

Факультет Целителей я нахожу легко, спасибо Анариэль. Но на этом везение заканчивается. Ни декана, ни секретаря на месте не оказывается. Некоторое время топчусь у двери и безрезультатно расспрашиваю всех проходящих мимо адептов, у кого на форме эмблема с исцеляющей ладонью. Выхожу на улицу, продолжая расспросы. Наконец, незнакомый парень машет рукой в сторону горизонта.

– Иди по этой дорожке: там лазарет, – поясняет он и, понизив голос до заговорщического шёпота, уточняет: – Сегодня кого-то из старшаков с разлома привезли. Декан, скорее всего, там.

Слова «старшаки» и «разлом» ни о чём мне не говорят. Но главное я понимаю: там есть шанс найти декана. А время поджимает. На стене рядом с дверью деканата я уже видела расписание занятий. Ближайшая лекция для целителей первого курса через полчаса, и мне бы очень не хотелось её пропускать.

Дорожка приводит меня к утопающему в зелени приземистому зданию. Дверь в него распахнута, оттуда слышны голоса. Судя по звучащей в них тревоге, произошло что-то плохое.

Некоторое время я не решаюсь переступить порог. Но в конце концов не могу же я стоять тут вечность. Мне очень нужен декан. И я вхожу в предбанник. Дверь, ведущая внутрь, приоткрыта. Голоса становятся отчётливее. Но их так много, что я различаю только отдельные кусочки фраз.

– … кладите сюда…

– …он выживет?

– …щиты не держат…

– …нужно подкрепление из старших…

Я уже понимаю, что дальше мне идти не следует, но меня словно что-то толкает вперёд. Берусь за ручку и открываю дверь шире.

Я многое успела повидать в больнице. Но при виде открывшейся картины я цепенею.

Глава 6. Лазарет

Крови я за свою жизнь видела немало. И когда пацаны в приюте дрались железными прутами, и когда в городскую больницу Реана привезли двух охотников, поломанных буром. Но вот, чтобы человеческая рука заканчивалась когтями, видеть не приходилось.

– Посторонись, – рявкает за моей спиной мужской голос.

Я отскакиваю и вжимаюсь в стену.

Мимо меня проносят ещё одни носилки. Лежащий на них темноволосый парень находится без сознания. На миг мне мерещится, что это Кестер. И я вытягиваю шею, чтобы вглядеться в залитое кровью лицо. Какая чушь. Конечно же, нет. Ни капли сходства. Сержусь на себя. Слишком много я думаю об этом парне. Пора бы уже выкинуть из головы.

Моё желание сбывается: уже в следующий момент я выкидываю из головы вообще всё.

– Какого марга вы тащите его к заражённому? – раздаётся грозный голос из-за приоткрытой двери.

Те же носилки с ещё большей скоростью проносят мимо меня в обратную сторону.

– Поставить щиты на эту палату, – продолжает греметь властный голос. – И чтобы ни одна живая душа не знала.

Не знаю, что я тут уже узнала, но то, что я отношусь к живым душам, несомненно. Пячусь к выходу. Мужской голос, раздающий ещё какие-то приказы, приближается к дверям, ведущим в коридор. Сейчас этот некто выйдет и увидит меня. Что-то подсказывает мне, что это его не обрадует.

Что же так не вовремя меня занесло сюда?

– А ты что тут забыла? – подтверждает эту мысль строгий женский голос.

Крепкие пальцы впиваются в мой локоть и затаскивают меня в небольшую комнату. Дверь за спиной захлопывается.

– Не дело здесь ошиваться в такое время.

Перевожу дух. Мельком отмечаю, что попала в гардеробную. У нас была такая же в больнице.

Передо мной женщина лет сорока в тёмно-синем простом платье и белом фартуке из ткани с магической пропиткой. Типичная одежда целителей. Между бровями женщины залегла суровая складка. Но хмурится она не из-за того, что я тут ошиваюсь. В ожидании моего ответа женщина с тревогой поглядывает на дверь.

– Я магистра Мардего искала, – поясняю я.

Целительница бросает чуть более внимательный взгляд на мою академическую униформу.

– На практику пришла? Сегодня не будет занятий. Беги отсюда, девочка. Не стоит благородным девицам тут в обмороки падать. Только время на вас тратить.

– Я не упаду, – заверяю я. – Я могу помочь. Я многое умею: перевязка, прижигание мелких сосудов.

Женщина скептически меня оглядывает.

– Ты с целительского? Я тебя не видела раньше.

– Я только что поступила. До этого в городской больнице работала.

– Из простых, что ли? – Удивляется она. – А магия у тебя откуда?

Вздыхаю, понимая, что всю жизнь мне будут задавать этот вопрос.

– А впрочем, некогда, – перебивает женщина саму себя. – Быстро переодевайся. Лишние руки лишними не будут.

Пройдясь взглядом по моей фигуре, женщина качает головой.

– Ещё бы форму для тебя найти. Ростом мелкая, а сиськи как у большой. Да ладно, не смущайся. Грех стыдиться такого богатства. Вот это попробуй. Фартуком повяжешь, не будет таким широким.

Я быстро избавляюсь от униформы и надеваю синее платье целительницы. Оно на мне висит как мешок. Фартук частично исправляет ситуацию, но вот длина подола вызывает опасения: не споткнуться бы.

– Отлично, – говорит женщина. – Быстрая ты. Идём.

Взявшись за ручку двери, она резко останавливается, и я едва не впечатываюсь носом в её спину.

– Точно крови не испугаешься? – ещё раз уточняет лекарка. – А то возись ещё и с тобой.

– Точно.

– Как тебя? – уже на бегу спрашивает она.

– Мели, – отвечаю я, удивляясь самой себе.

Как быстро я, оказывается, привыкла к новому имени.

Через полминуты мы уже в палате, но не в той, где я видела руку с когтями.

В небольшой комнате две кровати. На одной из них я вижу того темноволосого парня, которого дважды пронесли мимо меня. Он по-прежнему без сознания. Но внутреннее чутьё подсказывает, что с ним уже всё в порядке. Двое мужчин склонились над второй кроватью. В помещении фонит магией.

– Стейша, – рявкает один из целителей, – где тебя носит? Этот уже в норме. Доводи до ума: кровь смыть, обработать и перевязать мелкие ранения.

Моя спутница бросается к темноволосому.

– Вода там, бинты в той тумбе, – отрывисто бросает она.

И я включаюсь в знакомую работу.

В четыре руки мы смываем кровь и грязь с кожи пациента.

В глаза сразу бросается свежий кривой рубец на плече парня, похожий на те, которые оставляют когти бура. Выше повреждённого места красная полоса. Ясно, что здесь ещё недавно был жгут. Значит, был повреждён крупный сосуд. Но сейчас ткань уже срощена, нам остались мелкие порезы, и Стейша берётся за обеззараживающую жидкость и бинты.

– Погоди, – останавливается она, – ты вроде говорила, что умеешь прижигать мелкие сосуды.

Киваю. У меня уже руки чешутся. Знакомое ощущение для человека с даром целителя. Магия требует выхода.

Работа несложная. Хорошо, что с большими ранами справились профессиональные целители. Я бы не рискнула. Я ещё не забыла о том, что произошло в лесу, когда у меня не осталось выбора и я попыталась заживить крупный сосуд у Кестера. Что если огненная руна будет каждый раз появляться? Я о таком нигде не читала. Может, конечно, так и должно быть. Но прежде хотелось бы узнать о таком эффекте побольше.

Стейша минут пять наблюдает за тем, как я при помощи простенького плетения останавливаю кровь, сочащуюся из небольших порезов. Это простая работа. И, убедившись, что я с нею справляюсь, она переходит ко второму пациенту, тем более что магистры с ним уже тоже закончили.

– Мели, иди сюда, – зовёт она. – Ранки я сама заклею, а тут пара порезов. Их бы заживить.

С готовностью перехожу ко второму пациенту.

– Интересно, – раздаётся надо мной тот голос, который командовал в палате с когтистым пациентом. – Откуда у нас лекарка с даром?

В дверях, полностью перегородив проход, стоит высокий широкоплечий мужчина в чёрной мантии. На вид ему лет сорок, хотя если он маг, то, может быть, и сто, и двести. Внешность такая, что запоминается мгновенно: крупный нос с хищными ноздрями и квадратная челюсть, словно вырубленная из цельного дерева. Съёживаюсь под его пронизывающим взглядом.

– Так она же с вашего целительского факультета, – торопится сказать Стейша. – Без формы пришла. Ну то есть в чистой униформе, и я её переодела во что было, чтоб не испачкалась.

– С целительского? – хмыкает мужчина. – А почему я её вижу впервые?

Стейша растерянно замолкает. И я понимаю, что отвечать надо мне. Но для начала стоит уточнить, кто это, хотя я уже догадываюсь.

– Вы декан Мардего?

– Допустим.

– Я только сегодня приехала, – объясняю я. – Меня ректор отправил к вам, чтобы измерить целительский дар. Деканат закрыт, мне указали на лазарет, а тут… такое.

– И ты имела дело с ранами?

Не могу понять, почему у мужчины такое недоверчивое выражение лица.

– С небольшими, – почти честно отвечаю я.

Рана Кестера ведь не считается.

– И вид крови тебя не пугает?

Пожимаю плечами.

– А почему он должен меня пугать? Я в больнице Реана два года работала.

– А-а-а, так ты то самое приютское дарование, по поводу которого письмо приходило?

У Стейши вырывается неопределённый звук.

– Делом займись, – рявкает на неё декан и поворачивается ко мне. – А ты показывай, что умеешь.

Мужчина подходит к кровати раненого с противоположной стороны.

Мне становится не по себе. Откуда мне знать, чего именно от меня ждут? Но отступать некуда.

Оглядываю парня. Этому досталось больше, чем первому. Короткий рубец на руке и два подлиннее на груди. Заглушаю в себе чувство жалости. Однако сейчас не до переживаний и не до сочувствия. Работать нужно с холодной головой. Сосредоточиваюсь на порезах, о которых говорила Стейша. Оба пролегают вдоль рёбер на правой стороне груди, длинные, но неглубокие. Кровь едва сочится. Лекарки в больницах обычно такие даже не зашивают, просто забинтовывают туго. Но с целительской магией всё заживляется быстрее.

Прикрываю глаза и тяну силу из солнечного сплетения, направляю через руку на пострадавшее место, создаю плетение. Только бы хватило этих самых сил. Поесть-то я поела. Еда – лучший способ восстановления магического ресурса. Но сон тоже не помешал бы.

– Неплохо для стихийной целительницы, – одобрительно кивает декан.

Я вздрагиваю.

Я что, стоя заснула?

Убираю ладонь. Порезы затянулись, остались только розовые полосочки. Провожу по одной, затем по другой подушечкой пальца. Есть маленькие припухлости. И это нормально. Следы должны держаться пару дней. Рубцы от больших ран, по идее, остаются дней на пять.

Поднимаю глаза на декана в ожидании вердикта. Черты его лица смягчились. Даже подбородок кажется не таким квадратным.

– Но ты всё-таки у кого-то училась? Знакомый рисунок плетения.

– Со мной занимался доктор в городской больнице. Он единственный целитель на весь Реан. Доктор Дерби.

– Хорошо, очень даже хорошо. – Голова декана кивает в такт его словам, глаза приобретают задумчивое выражение. – Значит, Алан Дерби всё-таки настоял на своём. Отказался от…

Декан встряхивает головой, отгоняя какие-то воспоминания, и оглядывает нас со Стейшей.

– Иди, займись другими пациентами, – приказывает он лекарке, а когда дверь за ней закрывается, задаёт неожиданный вопрос: – Ты подработку собираешься искать в городе?

Моргаю удивлённо.

– Едва ли у тебя много денег, – продолжает он, – чтобы покупать платьишки, шляпки и прочие финтифлюшки, важные для девушек.

– Да, я думала о том, чтобы найти работу, но только если это не будет мешать учёбе.

– Не будет. У Стейши и двух её помощниц рук не хватает, а магии у них нет. Все трое обычные лекарки. Факультетские же девицы при виде пореза на пальчике в обморок падают.

– Вы хотите сказать, что я смогу работать здесь, в лазарете?

– Ну а чем эта работа хуже? Десять серебряных в первый месяц, а там, как себя покажешь. Подучивать сам буду. Согласна?

Не верю своим ушам и своей удаче.

– То есть? Заниматься практикой под вашим руководством и за это ещё и деньги получать? Конечно, согласна.

– Хм, а ты правильно акценты расставляешь, – усмехается декан, и глаза его теплеют. – В общем, на факультет ты принята.

Он смотрит на часы.

– На лекцию ты уже опоздала, практику, будем считать, сегодня прошла. Переодевайся и в мой кабинет с бумагами.

И декан, не говоря больше ни слова, со скоростью, неожиданной для его комплекции, покидает палату.

В гардеробной никого нет. Моя одежда лежит там, где я её и оставила. Переодеваюсь настолько быстро, насколько могу. Кажется, если я остановлюсь и присяду, то моментально усну.

Наклоняюсь, чтобы застегнуть форменные ботинки. И в этот момент дверь в гардеробную открывается. Кто-то входит. Я нахожусь в полусогнутом положении за стойкой с рабочей одеждой, и мне не видно вошедшего. Уверенная, что это Стейша или те её помощницы, о которых упоминал декан, я уже собираюсь выпрямиться и заявить о своём присутствии. Тут главное – неожиданно не напугать никого своим появлением.

Меня останавливает тихий рык и запах палёной шерсти. Замираю. По спине пробегает холодок. И в следующий момент поверх деревянной перекладины появляется рука. В оцепенении смотрю на длинные острые когти.

Это явно та рука, которую я видела через приоткрытую дверь.

Отчётливо слышу, как существо втягивает носом воздух. Может, оно меня не заметит?

Ага. С моим-то везением.

Рука сдвигает часть вешалок с одеждой, и передо мной появляется высокий широкоплечий парень в исподних штанах. Вполне себе человек, если не считать горящих огнём глаз, когтей на обросших шерстью руках и пары клыков, торчащих из-под верхней губы. Выглядит устрашающе.

Выпрямившись, так как дальше прятаться бессмысленно, я вжимаюсь спиной в стену.

Взгляд существа фиксируется на мне. Целое мгновение, которое кажется мне бесконечным, мы смотрим в глаза друг другу.

«Заражённый» – это же его так назвал декан? Интересно чем… или кем?

Угу. Очень важный вопрос в момент опасности.

Нервно сглатываю. Отступать некуда, за моей спиной стена. Есть приоткрытое окно, но оно далеко – не добегу. Очень хочется зажмуриться, но тогда станет ещё страшнее.

А клыкастое существо медлит. Может, оно такими, как я, не питается? Или у него другая цель? Взгляд заражённого отрывается от моего лица и дёргается в сторону окна.

Пользуясь тем, что он отвлёкся, я пытаюсь нащупать хоть что-нибудь, пригодное для защиты, на тумбочке справа от себя. Рука натыкается на стеклянную посудину: то ли чашка, то ли вазочка. Хватаю этот бесполезный предмет и в тот момент, когда взгляд клыкастого возвращается ко мне, замахиваюсь.

Верхняя губа парня начинает подрагивать, ещё больше обнажая клыки. Очень похоже на одичавшего пса, загнанного в угол. У меня даже появляется внутри странное ощущение родства душ, теперь я ощущаю загнанными нас обоих.

В голове мелькает воспоминание, как мы всем приютом приручали бездомную зверюгу, забредшую на нашу территорию.

– Тише, клыкастик, – вырывается у меня. – Не бойся.

Существо перестаёт рычать и недоверчиво наклоняет голову.

И в этот момент дверь распахивается.

– Здесь! – орёт кто-то.

В парня летит сразу несколько оглушающих плетений. Он бросается в сторону окна. Но поздно. Не потеряй клыкастый время из-за меня, наверное, успел бы. А так под градом заклинаний он оседает на пол. Это последнее, что я успеваю заметить. Стоит-то парень на пути между дверью и мной и когда делает рывок в сторону, часть того, что летит в него, достаётся мне.

Яркая вспышка, и я погружаюсь в темноту.

Открываю глаза с приятным ощущением, что я наконец-то выспалась. Осталось понять, где именно я нахожусь. Надо мной белый потолок. Обоняние щекочет запах лекарств. Потихоньку возвращается и память.

Академия, лазарет, клыкастое существо, летящие в нашу сторону оглушающие плетения. Судя по всему, из лазарета я так и не вышла.

Прислушиваюсь к себе. Всё цело. Из неприятных ощущений только чувство голода. Смысла лежать дальше не вижу. Сажусь на кровати. Оглядываю себя. На мне длинная плотная рубашка, обычная для больниц. Одежды нигде не видно.

За дверью раздаются приближающиеся шаги, и я на всякий случай натягиваю одеяло до самого горла. В дверях появляется Стейша.

– О! Пришла в себя! Ну и напугала же ты нас, Мели. Сутки без сознания от простейшего плетения.

– Сутки? – ошарашенно переспрашиваю я.

Так вот откуда чувство голода.

– Магистр Мардего сказал, что это нормально. Велел дать тебе выспаться. У тебя организм истощён. Да ещё вчера много сил потратила на целительство. Есть хочешь?

– Да, – вырывается у меня моментально и слишком громко.

– Сейчас принесу.

– Может, я сама уже в столовую схожу, – смущённо говорю я.

Ну не привыкла я, чтобы меня обслуживали.

– Нет уж, лежи, пока господин Мардего не распорядится. Ох и влетело вчера тем, кто плетениями разбрасывался.

У меня целая куча вопросов, но Стейша выходит, и я остаюсь одна. А когда она возвращается и ставит передо мной тарелку с горкой гренок, мне становится не до вопросов.

После завтрака чувствую себя абсолютно счастливой: жива, в академию приняли, работу нашла, поела и выспалась. И всё же какая-то мысль в дальнем закоулке сознания не даёт мне покоя.

После еды Стейша возвращает мне мою одежду. И, пока я одеваюсь, мне удаётся её сформулировать. Что-то не так с этим клыкастым. Нет, понятно, конечно, что с ним всё не так. Когти и клыки у нормального человека вот так не вырастают. Но я сейчас не о человеке, а о том, кто у него внутри.

– Ты готова? – Стейша заглядывает в дверь, сбивая меня с мысли. – В приёмник зайди.

В коридоре она показывает мне направление.

– Найдёшь, – говорит она напоследок и с довольным видом добавляет: – А я жду тебя завтра после занятий. Господин Мардего сказал, что ты два-три часа будешь у нас подрабатывать. Иди. Только он сейчас сердитый. Разнос устроил метателям. Удачи, Мели.

Разнос? Сердитый? Метатели? Это она о чём?

Нужную дверь найти несложно. Хотя она плотно закрыта, бас декана прорывается в коридор, и я вижу, как девушка в лекарской одежде, идущая впереди меня, ускоряет шаг, чтобы миновать побыстрее опасное место.

Дожидаюсь паузы и стучу. Мне вроде бояться нечего, но грозный голос вселяет робость.

Услышав рявк: «Войдите!», приоткрываю дверь и бочком протискиваюсь внутрь.

– Тихоня, марг тебя побери, – встречает меня деканский рык. – Почему не кричала? Любая девчонка визг бы подняла. На что рассчитывала? Один удар когтями, и мокрого места не осталось бы.

Ответа от меня никто не ждёт. Это выволочка. Я к такому привычная, поэтому просто опускаю глаза в пол и жду, когда пройдёт гроза.

Линия поведения правильная.

– А если бы эти два охламона не нашли его быстро? – уже спокойнее ворчит декан.

И я решаюсь поднять взгляд, чтобы посмотреть, о каких двух охламонах идёт речь. В глубине комнаты стоят Кестер и Фер… короче, зеленоглазый. У первого вид встревоженный, у второго недовольный.