Он(а). Дочь Мироздания

– Саймон… – погрузился в размышления шеф, потягивая кофе. – Что же ты задумал? Я почти уверен, что правление не само дошло до решения прислать тебя к нам. Ты слишком скользкий тип, чтобы лезть в такую опасную авантюру…

Боссу что-то вспомнилось и в его глазах загорелся маленький огонек, улыбка поползла сама по лицу:

– Надо кое-что проверить, – продолжал думать, усмехаясь сам себе. – Если подтвердится, то, Саймон, хватит ли у тебя сил провернуть то, что задумал? Даже если не хватит, то ты крепко окажешься в моих ежовых рукавицах.

С Саймоном он познакомился пятнадцать лет назад, когда Босс был на задании по поиску новых людей, способных к проникновению в Грезы. Тот был уже вполне взрослым юношей, довольно мечтательным, но очень смышленым и одаренным. Они столкнулись в магазине, Саймон тогда ходил между прилавков и безразлично смотрел на товары. Босса такое поведение озадачило, он уже знал о Грезах и был профессиональным специалистом по этому вопросу. Молодой Босс подошел к юноше и удивился: движения его были плавными и размеренными, дыхание ровное, глаза почти не моргали и, самое главное, в них не было сознания. Саймон был в Грезах, находясь в реальном мире! Босс сразу же юркнул в Грезы, оставляя тело на попечение аватара.

Выбежав из прохода, он сразу направился к границе своих Грез, туда, где был лучше обзор. Выбрал самую далекую звездную систему и, по сети прямых переходов, со всех ног понесся туда. Вышел на каменную поверхность безымянного ледяного спутника и уставился перед собой: перед ним раскинулась огромная эллиптическая галактика в диаметре около полутора миллиона световых лет. Очень яркая и с таким количество звезд, что казалось в сугробе меньше снежинок. Его Вселенную и Саймона разделяло всего несколько сотен тысяч световых лет. Отталкивающие поля преломлялись и искажались от соприкосновения двух Вселенных. Так близко две Души не могут приблизится, если их Носители не имеет доступа туда.

При близком физическом нахождении одного человека с другим или Носителя с обычным человеком расстояние между границами Вселенных превышает несколько миллионов световых лет, и Темные Миры преграждают проникновения света одной галактики к другой. Очень редко, две Души сближаются настолько, что с края одной можно различить просветление в бездонной тьме в направлении другой, словно смотришь через очень плотный туман на фонарик ночью.

Босс стоял и наблюдал. Напряг все свои способности: два Владыки находятся на противоположном конце Вселенной и похоже, что сражаются с очередной группой демонов, прорвавшихся через заградительный периметр, а Саймон, как раз, пробирается в его направлении. Прослойки в виде Темных Миров между Грезами не было, и Босс сорвался с места и полетел к нему навстречу. По Отталкивающему полю Грез Саймона пошли волны и вибрации, когда в него вклинился силуэт Босса. Поле ненадолго притормозило мужчину, он, преодолев его, набрал сверхсветовую скорость и помчался к планетарной системе всего с одной планетой, стоявшей на пути следования Саймона. Юноша явно чувствовал прорыв периметра и приближение чужака. Владыки со всех ног понеслись на помощь к нему. Будут через минут пять. Парень попытался изменить направление движения, но Босс был опытен и быстр, чтобы со скоростью снаряда влететь в азотно-аммиачную атмосферу планеты, врезаться в Саймона, с огромными от страха темными глазами.

От энергии удара раскололась литосферная плита. Столб земли, клубов пыли и породы взмыл вверх на огромную высоту, что даже некоторые булыжники приобрели вторую космическую скорость и были выброшены в открытый космос. На всей планете ожили спящие вулканы, пыльное серое облако закрыло половину мира от света местного светила. Спустя пару мгновении, природный апокалипсис словно поставили на паузу. Босс держал Саймона, вывернув ему руки, тот отчаянно сопротивлялся, пытался использовать свои навыки, но подавляющая способность Босса не давала ему такой возможности. Владыки ускорились. Времени было очень мало Босс, склонившись к уху юноши негромко, максимально дружелюбно, произнес:

– Я не причиню тебе вреда, просто хочу поговорить, – Саймон извивался, как уж на сковородке, но железная хватка не подалась ни на миллиметр. – Я такой же, как и ты, могу проникать в свои Грезы. Если мы договоримся, что ты не будешь делать глупостей, то я тебя отпущу и мы спокойно все обсудим. Идет?

Парень, поняв всю безвыходность его положения, лишь угугукнул и успокоился. Дыхание его было нервным и частым. Босс ослабил хватку, отпустил руки Саймона и быстро отошел на несколько шагов. Тот резко обернулся, почуяв свободу:

– Кто ты такой? – резко спросил юноша. – Как ты проник сюда?

– Я тот, кто ищет таких как ты, – спокойно ответил Босс, смотря Саймону прямо в глаза, у того брови поползли на лоб. – Да, ты не ослышался, ты не один такой. Нас много. Правильнее будет сказать, что относительно много, но по отношению к численности человечества – капля в море. Проник точно так же, как и ты, способ у всех одинаковый.

Босс улыбнулся, старясь выглядеть наименее враждебно. Парень бросил на него быстрый взгляд:

– Я не о том. Как узнал, кто я? И как преодолел внешнее поле? – глаза его пылали разгоравшимся гневом.

– Я встретил тебя в магазине и сразу понял, что ты не в реальном мире. Вот и спустился познакомиться, – весело произнес Босс, сознательно проигнорировал оба вопроса. – Я очень удивился тому, что ты научился автопилоту. Некоторым нужны многие годы практик, а тут… Как тебя зовут?

– Саймон, – буркнул тот. – Я называю аватаром.

– Очень приятно, Саймон, меня можешь называть Босс, просто Босс. По роду службы, мне не положено разглашать свое настоящее имя, – спокойно сказал босс. – Неважно как называется способность управления телом, когда сознание в Душе, главное, что врожденно, встречается исчезающе редко. Я знаю всего одного такого человека из способных спускаться в Грезы.

– И кто же это? Ты! Мы только что вместе вышли с магазина, и ты идешь в двух шагах за мной! – глаза выдали неподдельное удивление. После недолгого молчания спросил. – Что еще за Грезы?

– Через минуту тут будут твои защитники, я не горю желанием с ними встречаться в таких обстоятельствах, – мягко улыбнулся Босс, в голове он был почти шокирован силе сканирующего поля, способного различать объекты и людей в реальном мире. Не подав виду, твердо сказал. – Если ты хочешь узнать больше об этом месте и пространстве Грёз, то возвращайся в реальный мир, и я тебе всё расскажу.

С последними словами мужчина сорвался с места и на невероятной скорости потел к границе Грез Саймона. Через пару секунд вновь завибрировало поле, а еще через несколько мгновении соседние Грезы отошли на чуть большее расстояние, и Отталкивающие поля разошлись, все возмущения и искривления исчезли, как круги на воде, после брошенного камня. Сзади послышался шум приземлившихся двух Владык, они подбежали и озабоченно посмотрели в лицо парня, потом в сторону Грез Босса. Те медленно вращались, затемненные дымкой Темных Миров.

– Ты в порядке? – взволнованно спросил один из них.

– Да, все хорошо, – несколько отстраненно произнес Саймон. – Мне срочно нужно в реальный мир.

Владыки вопросительно переглянулись и уставились на юношу. Тот, проигнорировав их взгляд, спешно помчался в сторону ближайшего выхода в реальность.

Босс все еще улыбался, когда эти воспоминания проносились перед внутренним взором. Паренек был очень способным, тогда наивным, но поняв правила игры, стал очень опасным и полезным одновременно. Прозвище Душегуб было не просто игрой слов, а было реальным родом деятельности Саймона. Еще немного постояв раздумьях, шепотом, сам себе, произнес:

– Все-таки, надо проверить…

Ты – сердце моё…

– Тебе нравится? – с немного загадочной интонацией произнесла Симона. Она стояла в новом бездонно-черном платье напротив окна в пол. От яркого дневного света и облегающей одежды она была изящным и желанным силуэтом на фоне голубого холста неба.

Симона и Эонару решили сбежать от мирской суеты и отправились в самую безлюдную и далекую местность, чтобы наконец-то отдохнуть и провести время друг с другом. На улице их узнавали, скрываться летом под одеждами не было никакого желания, да и они были рады и приветливы со всеми, кто подходил к ним. Пару Единых было сложно не заметить, где еще встретишь парня и девушку под два метра ростом и с длинными, до пояса волосами. Некоторые называли их «эльфами» и влюбленные надеялись, что это по-доброму, потому что никакого внешнего сходства с сказочными созданиями не было. Всему есть предел, и они устали от избыточного внимания. Прекрасно понимали, что скоро это все пойдет на спад, но когда – неясно. Стражи выгоняли их сразу после тренировок из пространства Души, аргументировав это тем, что время без Носителей можно ускорять куда сильнее, а работ по созданию и заселению – не паханное поле.

Эонару предложил уехать в довольно уединённое место на берегу большого озера. Там они сняли двухэтажный деревянный дом, где второй этаж был под самой крышей, панорамное остекление на весь фасад на две стороны дома давало воистину чудесный вид на неспокойное озеро. Домик с прилегающей территорией находились на каменном уступе, вокруг оберегал от ветров, густой, преимущественно хвойный, лес. Сосны и ели гулко поскрипывали, раскачиваясь в сонном бдении, своей долгой вечнозеленой жизни.

Озеро было с буйным характером, шторма тут были не редкость, но шум волн, разбивающихся о камни, расслаблял беспокойный городской разум. Оба впервые за очень долгое время вспомнили, что значит никуда не надо вставать и куда-то бежать, словно попали в беззаботное детство, где из всех забот – надеяться, что дождя сегодня не будет и мама не загонит рано домой. Поехали налегке, телефоны принципиально оставили в городе. Пусть хоть в мире случится апокалипсис, но свое счастье нарушить никому не позволят. В день приезда, после многочасовой дороги за рулем, пара лишь дошла по постели и рухнули на неё. Сил не было даже двигаться. Сладкий чистый воздух, свободный от пыли и смога, казался густым и с первого вздоха опьянял. Так и уснули до самого утра, проспав больше четырнадцати часов кряду.

Проснулись рано утром, рассвет только занимался, и серое небо казалось пасмурным. Первые лучи солнца только пробивались через эту бетонную тяжесть, оранжево-желтым ореолом. Выпив только кофе, переодевшись, пошли на прогулку, пока жара и духота не навалилась своим гнетущим весом. Лес еще спал, жаворонки только начинали свои песни. Прошлогодняя хвоя хрустела под ногами. Белым одеялом расстилался туман. Было прохладно.

Симона взяла с собой тот самый красный шарф и свободно повязала его на шею. Эонару лишь тепло улыбнулся ей тогда, он знал, когда его возлюбленная и при каких обстоятельствах носила его, и прекрасно понимал, почему она решила его оставить. Чтобы помнить. Говорили без умолку, то затихали на продолжительное время, но одно было неизменным – пара наслаждалась энергией и силой друг друга. Так прогуляли пока солнце совсем не поднялось и не стало припекать. Вернулись в дом, где царила прохлада и тень. Выпили ещё по чашке кофе, несмотря на ранний подъем спать не хотелось. Они сидели в плетеных креслах у панорамного окна. Вдруг Симона поднялась, хитро стрельнула большими глазами и умчалась в другую комнату. Эонару лишь заулыбался во весь рот, смотря за чайками, что охотились вдалеке от берега. Через пару минут девушка вошла в черном вечернем платье и на высоких каблуках.

– Очень, – на выдохе произнес юноша, вскакивая со кресла и во все глаза пялясь на Симону. – Я забыл, как говорить слова…

Девушка рассмеялась, медленно и грациозно подошла к юноше, стоявшему как изваяние. Остановилась в десяти сантиметрах от него, каблуки почти выровняли их рост. Эонару ощущал горячее дыхание его второй половины и жар, идущий от её тела. Приближаясь к нему, Симона еле слышно спросила:

– Кто я для тебя?

– Ты – сердце мое… – последнее слово утонуло в бездне, их губы сомкнулись в поцелуе, руки сплелись, а тела прижались друг к другу, словно пытаясь стать одним целым не только в Душе, но в реальном мире. Их потащило к кровати, стоящей позади, споткнувшись об нее, рухнули на белые простыни, даже не расцепившись в полете.

Дыхание обоих стало глубоким и протяжным, прикосновения рождали спазмы, словно проходил электрический ток. Одежда осталась на полу у кровати. Губы Эонару заскользили по изящной шее Симоны, та чуть вскрикнула, вцепившись рукой в волосы юноши. Он всем телом чувствовал сильное и быстрое биение сердца своей возлюбленной. Два сердца стучали в унисон, отбивая набат всемогущей силе любви. Глаза вспыхнули сиянием. Выступила влага, кожа стала блестящей, крупные капли пота скатывались с упругой груди Симоны.

И мир взорвался в яркой и будоражащей вспышке потока ощущений и чувств. Мышцы натянулись как канаты и рельефом отбрасывали тень. Разум отключился, полностью отдавшись этому течению, затопило цунами невероятной по силе и мощи энергии. Никто ничего подобного и близко не ощущал в своей жизни. Время потеряло свой смысл, остались только они двое, в объятьях друг друга. В объятьях жаркой страсти, что отливали их Единение в монолит любви в веках.

***

Аделия и Жасмин уставились в небо. Их глаза были широко распахнуты, у последней даже рот приоткрылся. Они пялились на Ядро. Оно стало пульсировать, постепенно увеличиваясь в размерах, гигантские протуберанцы энергии вырывались на многие миллионы световых лет. Бирюзоватые сферы срывались с каждым импульсом. Поверхность Ядра, испещренная, как венами, трещинами начала становиться гладкой и ровной.

– Что происходит? – тихо выдохнула Жасмин, не отрывая взгляд.

– Истинное Слияние… – машинально протянула Аделия. Они чувствовали, как в них растет, что-то новое, большое и прекрасное. Молодое и очень сильное. Оно набирало мощь, пока этот сияющий бутон не раскрылся в объединенном сознании всех четверых и не связал во всем пространстве и времени. От прошлого к будущему. От холодного и безжизненного космоса до пекла ядер исполинских звезд.

Ядро стало вращаться с огромной скоростью, становилось все ярче и ярче, что Стражам пришлось затемнить зрение. Они лишь смотрели не в силах оторваться от устрашающего и прекрасного, одновременно, действия перед их взором. Ослепительная вспышка заставила сбежать тени из этой Души. Мир стал чисто белым. Стало тепло и уютно. Световая волна шла, зажигая за собой миллиарды звезд, очищая от остатков тьмы. Она неслась со всё большим ускорением и, наконец, вырвалась за пределы Вселенной, устремляясь дальше, в Темные Миры, в Грёзы, несясь благую весть, что Единая Душа стала бессмертной в пространстве и времени.

Исполинские желтоватые потоки энергии срывались с Ядра и закручивались в кольца, стоящими над плоскостью диска Вселенной. Их было все большее. Спиральная структура галактики становилась сферической. Золотистая сфера сияла в границах будущей Вселенной. Жасмин ошарашенно выдавила:

– Симона и Эонару… Спасибо… – голос сошел на шепот.

Две влажные черты появились на молодом лице девушки. Аделия держалась из последних сил, чтобы не заплакать от счастья, вслед за сестрой. Они смотрели, как их родной мир становится истинным домом для всех. Появилась такая же прочная связь и с Эонару. Теперь они, Жасмин и Аделия, были и его Стражами. Потоки, крыльями, разносили в пространстве энергию жизни, сея новые звезды и планетарные системы.

– Нас двоих на такое пространство точно не хватит… – лишь промолвила Аделия, глаза цвета серого камня не мигали.

Золотые протуберанцы пробили бронеплиты всех трех безжизненных уровней Эонару, посыпалась ржавая сталь. Земля задрожала, дюны мертвого песка пришли в движение. От соприкосновения с абсолютной энергией любви ядовитая радиация теряла все свои смертельные свойства. Скверна исчезла из этих миров. Плотное одеяло света покрывало каждый уголок этих пустых и забытых мест, пока все не стало ослепительно непроглядным.

Казалось, прошло бесконечное количество времени.

Внезапно послышался шум грома. Грома первой грозы. Темно-синие тучи, придавленные весом живительной влаги, устелили всё от горизонта до горизонта. Прозрачные и чистые капли устремились к черной поверхности. Стена ливня закрыла собой обзор. Земля, не видевшая столько веков воды, впитывала как губка. Под раскаты грома и вспышки молний, с пеплом на листьях, проклюнулась молодая изумрудная трава. Впервые, за более чем, сто тысяч лет…

Симона лежала на груди Эонару, наматывая на палец прядь серебряных волос. На их телах все еще была испарина, бликующая в свете дня. Тяжелое дыхание и частое биение сердец постепенно успокаивалось. Абсолютное счастье – так можно было охарактеризовать ощущения, что испытывали влюбленные в данный момент. Им не хотелось говорить, они и так все понимали и чувствовали без слов.

– Я люблю тебя больше всего на свете, – прервал тишину Эонару и поцеловал Симону во влажный лоб, девушка ласково улыбнулась в ответ:

– А я люблю тебя больше всего во вселенной, – в её глаза появилась игривость, несколько рыжих локонов упали на лицо. Юноша убрал их нежным движением руки. Шепотом продолжила. – Я хочу, чтобы так было всегда, чтобы время остановилось, и мы провели бесконечность здесь, вдвоем. Только ты и я… И наше только…

Глаза обоих все еще излучали мягкое свечение лазурных волн теплого моря. Их свет падал на переносицу. При каждом движении радужки он играл по всему лицу. Было далеко за полдень. Стояла жара, да крики чаек над озером.

– Вместе… Навсегда… – согласился Эонару, подтягивая Симону к себе, девушка с улыбкой на губах упала в объятья своей второй половинки.

Глава 4. Смерть при жизни

Нефрита сидела в сырой и холодной траве, прижавшись спиной к красноватой поверхности. Синее платье по пояс промокло и прилипло к ногам. Голова поникла и коса, растрепавшейся порывами ветра, раскачивалась как маятник. Бирюзовые глаза прикрыты и пялятся в никуда. С подбородка капают редкие соленые бусины. Уголки сероватых от прохладной погоды губ опущены. Кожа была белее снега, и сетка синеватых вен просвечивала сквозь неё. Разум Нефриты оказался между молотом воспоминаний и наковальней реальности. С каждым ударом она все меньше понимала, кто она.

– Страж или иллюзия? – шепотом выдохнула девушка, облачко пара вылетело из еле двинувшихся губ и растворилось в этом застывшем вне пространства и времени месте. Удары сильного сердца грохотом стояли в ушах. Попыталась приподняться, но кроме движения одной ступни сил на большее не хватило. Она была эмоционально выпита до дна. – Если это мои воспоминания, а не бред, сходящего с ума рассудка, то почему я ничего не чувствую? Ни способностей? Ни связи с Эонару? Ни Рея…

Мысль о Рее выстрелила в голову Нефрите, и память вновь потащила в пучины времен, казавшихся давно канувших в лету.

***

За неполные сутки были потеряны первые два уровня. Стражи, в очередной раз играли в безнадежную гонку со временем и смертью. В этот раз, они понимали, что все повториться снова. И с большим размахом катастрофы. Ставили защитный купол для удержания преисподней, чтобы выиграть немного больше времени для спасения людей. Ад, как и в прошлые разы, пришел раньше ожидаемого. Когда с неба посыпались исполинские плиты, оплавленные и разорванные, Надежда даже не повела бровью. Где-то она уже это видела. Каждая бронеплита погребала под собой целые города и области. Миллиарды и миллиарды жизней в одно мгновение обретали свою смерть и надгробие. Держали щит, испепеляемые хаосом снаружи и чистой энергией ядра изнутри. В какой-то момент все пошло не сценарию прошлых двух актов.

Надежда стояла на магическом постаменте под самым куполом, вытянув руки вверх, всё её тело было оплетено канатами, что, паутиной, раскинулись во все стороны. Её лицо исказили гнев и ярость. С ладоней срывались молнии и потоки света, что уходили в свод. Новые и новые колонны устремлялись туда.

Через секунду пришла первая ударная волна, лавиной вмяв полусферу защиты в землю. Гул трещащих под ними опорных плит заглушил все остальные звуки. Рей дал понять не отвлекаться на это, и сам начал укрепление фундамента под ними. Пламя ада разыгралось со всех сторон. Купол шел трещинами и из него фонтанами лилась аннигилирующая от соприкосновения с хаосом магия. Энерголинии, что питали рубеж раскалились добела и грозили расплавиться в любой момент. Бронеплиты под ними были куда тоньше, нежели между мирами, и Надежда молилась, чтобы туда не попала особо мощная бомба. По законам Вселенной мы получаем то, чего меньше всего хотим. Боковым зрением она видела, как черная стрела, словно в замедленной съемке, опускается на гладкую и блестящую поверхность плиты. Как расцветает красно-оранжевый ядерный цветок, постепенно превращаясь в уродливый серо-коричневый радиоактивный гриб.

–Пронесло? – мелькнул слабый проблеск надежды в голове Стража.

Через мгновение земля зашаталась и начала вспучиваться под её постаментом, выстреливая вверх фонтаны из породы и обломков. Рей закричал в объединенном сознании:

– Надя!!! Уходи оттуда!!! Немедленно!!! – тон его был истеричным и испуганным.

– Я не могу бросить… – слова девушки утонули в оглушающем грохоте и скрежете.

Хранилище под ними сдетонировало и ослепительный шар вырос под Надеждой. Она заорала от испепеляемой ее боли. Плиты рвались как бумага, реки расплавленной стали возгонялись сразу в металлические облака. Взрыв, и Стража, как пулю, вышвырнуло с постамента, её тело на огромной скорости врезалось в стену купола и разрушило его. Синеватая вспышка и веера голубоватых искр. Заклинание тут же рассеялось, и туда сорвались огненные потоки ядерных стихий, пожирая все на своем пути.

Надежда, выброшенная со сверхсветовой скоростью, уносилась за пределы это мира. Еще удар и еще один. Пробила насквозь обе бронированные границы вышележащих уровней. Она ничего уже не чувствовала, потеряла сознание, когда её приложило о щит. Стража, желтоватой кометой с серо-белым хвостом, стремительно выбрасывало за пределы живой Души. Бездумная инерция тащила её все дальше и дальше, за многие сотни тысяч световых лет. Первоначальный импульс иссяк, растраченный на борьбу с гравитацией и сопротивлением начинавшегося пространства Темных Миров.

Тело Надежды почти сложило пополам, руки выставлены перед собой и безвольно и плавно двигаются в потоках слабого тяготения. Копна рыже-красных слипшихся волос застыла в причудливой форме. Голова разбита, открылись старые раны. Капли крови собирались в разного размера алые шарики, стремительно превращающиеся в лед. Кожа начала покрываться синеватым инеем. Обрывки ремня, что держали ножны, трепыхались в остаточном движении. Глаза закрыты. Редко пульсирующая, вена на шее, из последних сил, старается сопротивляться образующейся наледи. Время почти остановило свой бег.

– Х-х-холод-д-д-но-о, – словно в густом киселе проплыла мысль в голове Надежды. Слабые отзвуки сердца пульсировали в ушах и висках. – Чт-т-т-о п-п-роиз-з-зош-ло-о?

Даже в разуме буква на букву не попадала от ледяного холода пустого космоса. Она вспомнила, что в последний момент перед тем, как её поглотила тьма, под ней взорвалось, наполненное до краев энергией, хранилище. Что было после она не могла вспомнить.

– Скорее всего все погибли… И третий уровень разрушен до основания… Рей, жив ли ты? – боль вытягивала из нее живьем нервы, поэтому отпустила все попытки думать дальше.

От болевого шока девушка не понимала масштаб повреждений. Тело не отвечало на попытки пошевелиться. Остатками парализованных способностей чувствовала, что дрейфует в глубоком космосе. Попыталась открыть глаза, смерзшие веки замуровали взор. Пришлось, после небольшой передышки, с силой разлепить их, послышался в голове хруст ломающейся наледи. Глаза, вроде, открыла, но картинка не изменилась. Спустя несколько долгих секунд на краю обзора появилось просветление, И Надежда поняла, что все это время пялилась в бездонную черноту Темных Миров, а сама она вращается вокруг некой оси.

Пока ждала появления цельной картинки, пробежала по внутренним системам организма. Вердикт был неутешительный: множественные повреждения, ушибы, ссадины и ожоги; запасы магии почти на нуле, физическое состояние предкоматозное; еще немного и она не сможет больше вернуться сама в сознание, если потеряет его. Канал связи с Ядром «обуглен» и к нему даже больно было прикасаться. Брата и Носителя она не чувствовала.

Выныривая из пучин своего организма, Надежда увидела Вселенную. Глаза сами расширились, брови поползли на лоб, тонкая корка льда потрескалась и начала осыпаться. С противоположной стороны от Стража, из непроницаемых Темных Миров, вылетал бесконечный поток черных игл, различимых только на фоне света Души. Они добирались до невидимой границы и там, казалось, бесследно пропадали, но не это зрелище так удивило девушку. В бездонной тьме на нее смотрела, иногда подмигивая, яркая далекая точка. Усилием воли Надежда приблизила ту область пространства, чтобы понять: обманывают её глаза и это заблудшая звезда их Души или все-таки…