Он(а). Дочь Мироздания

Аделия замолкла. Возлюбленные не нарушали тишину и ждали. Жасмин шла с ничего не выражающим лицом. Внезапно она заговорила:

– Несмотря на то, что вы сейчас – единое целое, и Душа у вас одна на двоих, она все еще слаба, – твердым голосом произнесла Жасмин. – Вселенная Эонару была разрушена почти полностью и даже дважды успела загореться сверхновой, а Душа Симоны только-только переродилась после двухсотлетнего заточения под барьером и изматывающей войной с демонами. Она не набрала всю свою силу. Сейчас, Объединенная Душа, представляет собой лишь пятую часть своего могущества, а про заполненность жизненного пространства лучше вообще не говорить. Поэтому мы расставили по всему периметру сигнальные голубые звезды, излучающие тот же спектр, что и Ядро, иначе мы не сможем сдержать всех исчадий ада. Слишком много пустого космоса и мертвых систем, за которым физически невозможно уследить. Барьера нет. Свет Ядра достигает лишь внешней границы внутренних колец, а значит все пространство за – полностью беззащитно. Пока что, после вспышек сверхновых и Слияния, на расстоянии нескольких миллиардов световых лет Темные миры очищены от любой жизни, отличной от светлой, но им не нужно много времени, чтобы достичь границ снова. У нас осталась совсем небольшая передышка: лет десять, максимум двадцать. Потом они наваляться с новой силой, постараются закончить начатое, а видя, что Душа не набрала свою мощь – удвоят натиск. Вселенная уязвима. Даже более уязвима, чем ваши Души, когда вы были разделены.

Жасмин умолкла. Эонару и Симона погрузились в тяжелые размышления. Они и раньше думали об этом, но почему-то только сейчас осознали всю серьезность и отчаянность положения. Юноша крепко сжал руку возлюбленной, та ответила тем же. Посеревшим взором Единая уставилась под ноги, на веселые потоки воды, огибающие ступни.

Не успели даже начать жить полной жизнью, как снова злой рок навис над ним. Ситуация действительно была даже более устрашающей, чем до Слияния. Тогда, размер каждой Души был почти в десять раз меньше, были Стражи или мощное излучение, не дававшее тьме пробираться за пределы Вселенной. Они совсем выбились из сил, стараясь уберечь новорождённую Душу от жестоких и беспощадных Темных Миров. Двум Стражам всё не удержать. Их всего два. Два! Эонару и Симона пришли к соглашению в едином сознании.

– Аделия, Жасмин, вы можете начать обучать нас сражаться и использовать свои способности? Мы не хотим оставаться в стороне и смотреть, как вы костьми ложитесь за нашу Вселенную! – решительным голосом произнесла Симона.

Стражи молчали, по лицу Жасмин промелькнула тень умиления. Аделия мягко произнесла:

– При других обстоятельствах, я бы ответила «Нет», но сейчас для меня и Жасмин, будет честью обучать вас всему тому, что мы знаем и умеем сами!

Солнце Ядра высоко висело в небе, становилось жарко и влажно. Палящие лучи заставляли искать спасительную тень в сени исполинских деревьев. Опускалась духота. На востоке собирались тяжелые штормовые тучи. Тучи, что снова собирались на горизонте жизни Единых.

Последствия

Что ж. Не все проходит бесследно и далеко не все возвращается на круги своя. Что-то оказалось потеряно навсегда. Ни вернуть, ни воспитать в себе снова. Она стала другой. Слияние дало многое, очень многое. Да, но… Оно же и отлило в веках ту Симону, которой она стала за два года медленного и неотвратимого угасания. Только бесконечное рассумское небо с его лиловыми рассветами и закатами всегда будет прежним, но не она.

Примерно такие мысли стали одолевать рыжую девушку, когда сражение за жизнь Эонару было выиграно. Симона обрела настоящую любовь, такую, что ни один человек до этого, пока не получал. Эмоции и чувства били через край, но на поверхность выходило совсем немногое. Девушка сама понимала это и помнила, какой была пару лет назад: неунывающей, но справедливой, могла как смеяться в весь свой звонкий голос, так и плакать навзрыд, могла быть умиротворенной и энергичной.

Теперь же, все осталось тем же самым, но потускнело и сгладилось. Яркие живые краски сменились пастельным набором цветов. Симона стала похожа больше на холодную и расчетливую Аделию, нежели на Жасмин.

– Барьер простоял слишком долго, те изменения, что произошли с твоей личностью, по большей части, неотвратимы, – ответила на прямой вопрос Симоны Жасмин.

– Но у Эонару барьер простоял больше ста тысяч лет… – попыталась возразить девушка.

– Ты не знаешь каким он был до, – вклинилась Аделия. Разговор проходил на высоком плато, полностью поросшим мягкой травой. Эонару дремал на коленях у Симоны, а она гладила его по длинным бело-серебряным волосам. Общались сестры с девушкой в общем на них троих сознании.

– Отпечатки на его личности и поведении видны. Некоторые эмоции и реакции слишком напоминают машинные. Его не всегда задевает то, от чего другие могут начать радоваться или плакать. Ничего не проходит бесследно, Сим, – продолжала Аделия.

– Твое Ядро оказалось поражено ядом Темных Миров и стало угасать. Что нес этот яд и какое влияние он оказал на тебя, нам еще предстоит узнать. Наши глупое поведение и разборки сделали тебя такой. Прости нас, Симона… – голос Жасмин на последних словах совсем потух и перешел на шепот.

– Вам не за что извиняться… Жасмин, это я тебя отправила в Темные Миры, потому что была глупой. Меня нельзя оправдать тем фактом, что я не осознавала кто я на самом деле. Это был выбор, независимо от сложившейся тогда ситуации и обстоятельств – это осознанный выбор. Я убрала тебя, Жасмин, а на тебя Аделия взвалила непосильный груз ответственности за мои безрассудные поступки. Как тебе удалось удержать от отмирания половины части моей личности, только Бог или Мироздание знает. Я бесконечно благодарна тебе за это. Спасибо, Адель. Прости меня, Жасмин… – сдавленно закончила Симона. Монологи от нее стали действительно редкостью, хотя раньше могла часами болтать без умолку. Она изменилась.

– На всех лежит та или иная часть вины, но большую часть ответственности лежит все-таки на нас. У нас больше возможностей и опыта, чтобы не допускать подобного, но… – Аделия на миг замолчала. – Мы поддались эмоциям, что и привело к тому, что пострадала ты, Сим. Первая и самая главная заповедь Хранителя – беречь Носителя своего, не жалея жизни своей. Мне нет оправданий. Я поддалась привычке и жажде сражения, когда сошлась на мечах с Жасмин. Не смотри на меня так, сестра моя, ты ни в чем не виновата. Я заблокировала связь с Душой и Симоной, я не обращала внимания на знаки, вопившие о том, что передо мной необычная Мертворожденная. Моя самонадеянность привела к катастрофе.

Повисла гнетущая тишина. Симона смотрела вдаль, но видела не ровную линию горизонта, а себя, ушедшую в забвение, что так и не смогла вернуться.

Строгость к себе и стремления сменились равнодушием и пустотой. Вроде бы ей было не все равно, но и переживания казались тусклыми и блеклыми. Раньше она могла ринуться в бой, завидев несправедливость или ложь, а сейчас… Она знала, как нужно поступать правильно, но не более. В ней умер эмпат или большая его часть.

Даже после Слияния и обретения абсолютной связи с Душой, она осталась нелюдимой и замкнутой. Во многих ситуациях и разговорах ей проще было промолчать и не потому, что ей нечего было сказать – она не видела в этом смысла. Причем, это не было высокомерием, Симона искренне считала, что если кому-то понадобится ее личное мнение, то всегда можно ее об это спросить, а открывать свой рот, когда не просят? Зачем?

– Мы знали на что идем и чем жертвуем, – говорила Жасмин. – Часть самой себя ты потеряла. Правда. Эта та цена, что мы заплатили, чтобы в итоге ты обрела Истинную Любовь. Что-то со временем вернется, но многое нет. Твоя Душа лишилась больше 80 процентов наполнения. Такое никогда не проходит бесследно. Предвосхищая твой вопрос про Эонару, который потерял всю Вселенную, но остался собой, мы ничего тебе сказать не можем. Для нас это тоже большая загадка.

– Я понимаю, почему вы так поступили и что других вариантов не было. Бесконечно признательна вам за Эонару. За все свои годы я так не смогла никого полюбить по-настоящему, а после смерти всех родных, мне казалось, что я вообще утратила такую способность, – на лице Симоны проскользнула тень печали. Она подняла глаза к бездонному небу.

– Мне порой кажется, что та Симона так и осталась лежать у того камня в лесу, а вместо нее пришел кто-то другой, – серьезно говорила девушка.

– Сим… – нежно произнесла Жасмин.

– Все хорошо, Жасмин, мне ничего не остается как принять себя и снова учиться радоваться жизни и тому, что я обрела. Прошлое – останется прошлым, – улыбнулась Симона. – Видимо, мне предначертано принимать удары судьбы со всего размаха и без времени на осознание и принятие. Но то, как все сложилось – меня радует. Если был бы выбор между спокойной жизнью без всех этих потрясений и Эонару с вами, без колебаний я бы прошла весь пройденный путь снова.

Жасмин крепко обняла девушку, чем чуть не разбудила дремавшего юношу. Аделия скрыла свои эмоции за прядями выбившихся серебряных волос.

– Перед отъездом я забегала на студию повидать старых друзей по группе. Сэм и Николас, особенно Николас, были безумно рады меня видеть, Том, угрюмый, как всегда, лишь одобрительно кивнул, – сестры внимательно слушали. – Мы в кои-то веки нормально поговорили, я была готова отвечать на самые неудобные вопросы, но похоже сам факт того, что я с ними разговариваю, отметал их все. Попросила прощения за свое поведение и отношение к ним на протяжении двух лет. Я недавно осознала, как тяжело было окружающим терпеть меня и все мои выходки. Мне даже противно от самой себя. Живая бездушная машина.

– Симона! – строго произнесла Аделия.

– Я разве не права, Адель?

– Хочешь знать, что я об этом думаю?

– Да.

– Ты не права. Даже будучи отрезанной от нас и своей Души, ты не совершала зла другим… Заткнись и слушай! – резко осадила открывшую было рот Симону Аделия. – Добра тоже было немного. Согласна. Но! Ты не дала своей Душе потемнеть, не ударилась в полное отчаяние и безумие. Ты стала почти бесчувственной, да. Но не темной! Ты сохранила основу себя и, если уж на то пошло, сохранила нас. Не хотела я говорить, но другой возможности может и не представиться. Самая жестокая правда в том, что ты никогда больше не станешь той собой. В этом плане старая Симона действительно умерла. И родилась совсем другая, ничем не хуже, а во многом превосходящая прошлую. Немного нелюдимая, замкнутая и немногословная. Цена могущества, Симона! Не приведи Мироздание, случись еще раз подобная ситуация с тобой, и в этот раз, я бы не церемонилась и пережгла бы всю Душу Ядру ради сохранения твоей жизни! Ты поняла меня, бездушная ты наша машина?

– Поняла… – глухо промолвила девушка. Жасмин хранила молчание, она была полностью солидарна с сестрой. Эонару проснулся и слушал их, но не вмешивался.

– Сим, называя себя бездушной машиной, ты не только обесцениваешь наши старания, но и, для нас, эта самое сильное оскорбление. Ведь мы – твоя Душа, – мягко объясняла Жасмин.

– Простите меня…

– Тебе не за что извиняться, ты не знала, – улыбнулась Жасмин.

– Я могла подумать…

– Не бери в голову, все-таки, ты наша любимая рыжая бестия, – даже Аделия позволила себе просиять.

Тихо шуршала высокая зеленая трава, купаясь в теплых лучах рассумского солнца, а ветер носил запах моря.

Глава 2. Имя

Погода была похожа на сентябрьскую: дул холодный ветер, пробирающий до костей, солнце еще немного грело, но его свет уже стал ослепительно-холодным. Нефрита шла медленным шагом, шурша травой, начавшей желтеть. Полы темно-синего платья колыхались в потоках воздуха. Сапоги совсем промокли от влажной зелени, но девушка на это совсем не обращала внимания. Ее волосы были собраны в высокий хвост, который был перетянут еще в нескольких местах, что создавалось впечатление, что с головы свисают серебряно-медные бусы.

Лицо ничего не выражает, взгляд потухший и усталый. Сколько она уже тут бродит? Один час или миллиард лет? Здесь нет дня или ночи, только что-то наподобие сумерек опускалось в этот мир через хаотичные промежутки времени. Она чувствовала себя здесь, как узница в темнице. Вокруг раскинулась бескрайняя долина с ровным, как столешница ландшафтом, до самого горизонта. Перед Нефритой постепенно вырастал остов фрагмента энергетической башни, что использовал Эонару, чтобы закрыть свою Душу и защитить Вселенную Симоны от вспышек сверхновых своего Ядра. Башня разрушилась от колоссальной энергии, что выплеснулась из нее, но свою функцию выполнила. Теперь же, один из осколков лежит тут, гигантский цилиндр с рваными торцами, из которого торчат обрывки проводов и кабелей, листы искорёженного и уже ржавого металла, да истерзанные, гнутые трубы невесть для чего предназначавшиеся.

Девушка подошла ближе, разглядывая поверхность бывшего сооружения. Красноватый металл обшивки почти полностью затянут мхом и пылью, местами зияют огромные рваные металлические порезы, образовавшиеся при падении на землю. Остановившись в шаге от нависающей громады, в голове проносились странные, но еще не уловимые, словно эхо, мысли. Неожиданный порыв повел ладонь Нефриты к полированной поверхности, не затронутой коррозией и природой. Касание. Металл еще теплый, хотя вокруг был достаточно прохладно, чтобы изо рта шел пар. Ничего не произошло. Однако, в голове, где-то очень далеко, начала завывать сирена. До боли знакомый, её повторяющийся гул нарастал с напором лавины. Замелькали калейдоскопом изображения, унося разум Нефриты на сто тысяч лет назад…

***

Свист воздуха в ушах, доспехи плотно прижаты к телу от набегающих плотных, густых потоков. Земля проносилась под ними со сверхзвуковой скоростью. Волосы собраны в тугой узел и короткий оставшийся хвост хлестал по шее. Рядом летел в темно-серых, почти черных, доспехах молодой мужчина, его взор был тверд и решителен. Ростом был выше Нефриты и куда более широкоплеч. Длинный меч не висел, как у нее на поясе, а был в заплечных ножнах. Девушка чувствовала в нем мощь и силу, а также нечто очень родное и близкое.

Брат. Ее брат-близнец. Страж, как и она. Они неслись к самому крупному поселению во всем пространстве Первого уровня. Там минуту назад сработала тревога о ракетном нападении. Но Стражи почуяли приближение беды на минуты три раньше и, сломя голову, сорвались туда. Само поселение, хотя к нему больше подходит определение, гигаполис, раскинулось на огромном каменистом плато, густо испещренном крупными и не очень реками. Голубые глаза озер и прудов бликовали в высоком летнем солнце. Город окружен широкими кольцами лесов и полей, города поменьше ютились чуть поодаль от зеленой кромки чащ. Население превышало два миллиарда человек, а общая численность всей агломерации – десять миллиардов.

Внутреннее предчувствие Стражей в объединенном сознании не предвещало ничего хорошего. За столько лет спокойствия и мира дала о себе знать самая страшная из сирен. Сирена о ядерном нападении. В голове Нефриты вспыхнуло имя её брата – Рей. Они, подлетая, раскидывали на максимально возможную дальность сканирующие заклинания и готовили щиты. Приземлились на высокий горный пик, что стоял на юге. Там было гораздо холоднее. Стоя по колено в снегу, оба смотрели в холодное темно-голубое небо. Глаза Рея расширились, Нефрита тоже увидела на границе сканирования очень сильные искажения поля.

– Ты это видишь? – бесцветным голосом произнесла Нефрита в объединенном сознании.

– Да, …, – ответил Рей и последнее слово он произнес почему-то одними губами. – Начинай эвакуацию! Боевая тревога! Я начну выводить людей к восточным и северным проходам, ты – к южным и западным!

– Сколько у нас времени? – уже в полете взволнованно спросила Нефрита. – Может накроем все щитами?

– Нет! – резко отрезал Рей. – Не трать на это силы. На нас летят ядерные ракеты! Мы должны спасти столько, сколько успеем! У нас не больше пятнадцати минут!

При этих словах в сознании Нефриты что-то разбилось на миллионы осколков. Это была надежда. Отчаяние и боль грозили утопить её в своих зыбучих глубинах, но, взяв в себя в руки, дала мощный магический импульс, который разлетелся по каждому из обитателей Первого уровня и сообщил ему куда и в каком направлении двигаться для эвакуации. Тоже самое сделал и ее брат, поделив всех на равные половины. Народ двигался к пунктам сбора, и Нефрита забирала их и переносила к площадкам в ближайших горах, где и находились выходы на «Уровень два».

Десять минут до удара.

Оба Стража уже перенесли большое количество людей, что у всех переходов образовались очереди, пропускной способности не хватало. Нескончаемый поток все шёл и шёл, ему не было конца. Паники не было, пока. Сирены протяжно выли. Нефрита делала все, чтобы проходило максимальное количество народу в единицу времени. Тревога внутри нее росла в геометрической прогрессии.

– «Всего двадцать семь миллионов…» – паническая мысль пронеслась как стрела, но теплый поток энергии брата успокоил ее.

– Не поддавайся панике, …, – спокойно и твердо произнес Рей, и снова последнее слово утонило в беззвучных движениях губ. Он называет её имя! Почему она его не слышит? И даже прочитать по губам не может? – Делай то, что должна, сестренка. Мы – последний оплот надежды и защиты для них.

Пять минут до удара.

Послышался вой сирены, но тон ее был другой. Раздался грохот и скрежет. Земля задрожала, что леса заходили ходуном. В горах, на равнинах – везде, начали открываться исполинские створки шахт. Толщина металла была несколько метров, внутрь сыпалась земля и камни. С оглушительным ревом оттуда срывались блестящие вытянутые силуэты, толкаемые ярко-желтым пламенем. За пару секунд, набрав огромную скорость, они ровными линиями устремились за пределы неба. Их были десятки тысяч, если не сотни. С каждой секундой вырывалось из земли все больше противоракет. На каждую ядерную цель устремлялось несколько тысяч снарядов. Еще больше должны были создать заградительный барьер из стихии огня и стали. Автоматические арсеналы противоракетной обороны не жалели боеголовок, отдавали все, что есть.

– Может… – родилась мысль возможного отражения смертельной опасности в голове Нефриты.

– Ты же знаешь, что против ядерного оружия нет спасения, – усталый голос Рея перебил этот поток. – Всего этого количества хватит, чтобы сбить или отклонить несколько ракет, а ты видишь, сколько их летит на нас… Наши щиты тоже бесполезны, если мы хотим закрыть все пространство Первого уровня.

Его голос был наполнен холодным отчаянием. Нефрита все понимала, и слезы сами покатились из глаз. Она продолжала переправлять население на Второй уровень. Люди, увидевшие бесконечные белые полосы, улетающих ракет, начали роптать и осознавать, что не все успеют перебраться на ту сторону. Двести два миллиона человек.

Две минуты до удара.

Небо стало полностью белым от дымных хвостов, а за белой пеленой начали расцветать бесконечные красно-оранжевые бутоны взрывов противоракет, пытавшихся остановить апокалипсис. Это последний «салют» защитников этого мира.

С неба пошел бесконечный дождь от осколков и кусков раскаленного металла. Стражи накрыли людей голубоватыми щитами. Беззвучно падали на них остатки надежды и скатывались огромными грудами на границе щитов. Наконец, в сканирующем поле появилась точная информация о ядерных боеголовках, рвущихся к живому миру. Их были тысячи. Шли нескончаемым потоком. Глаза Нефриты стали круглыми.

– …! Объявляй эвакуацию Второго уровня!!! Всех людей отсюда переправляй стразу на Третий!!! – заорал в объединенном сознании Рей.

Нефрита, не колеблясь, сменила точку выхода всех порталов и попыталась еще быстрее проталкивать народ. Начиналась давка, некоторые падали, но каждого Страж облекла в кокон из защиты, чтобы никто не пострадал и никого не затоптали. Лучше с некоторыми неудобствами, но живыми, чем… Параллельно заработала сирена на всей территории Второго уровня. Открылись все, в том числе секретные переходы на Третий. Народ непонимающе задрал головы к безмятежному небу. Стражи дали те же указания, что и населению Первого уровня. Живыми потокам люди устремились прочь из городов и всех поселений, хотя и до конца не понимали, что происходит.

Одна минута до удара.

Нефрита могла уже рассмотреть исполинские размеры ядерных звезд смерти, несущихся сквозь огненную гиену, разыгравшуюся в небесах. Рассмотреть их вытянутые остроконечные контуры, опоясанные цветными кольцами. Черный цвет обшивки и форма ракет, говорили о том, что они из далекого мира.

Все тщетно, они никак не могли остановить их. Триста четырнадцать миллионов из более чем двенадцати миллиардов населения Первого уровня. Началась паника. Стражи безрезультатно пытались успокоить людей, но потерявшие разум, они рвались по головам других к переходам, кто-то пустился наутек в горы, надеясь там найти убежище. Не в силах удерживать заклинание защиты стольких людей, оно разорвалось и рассеялось. Появились первые жертвы. Чернохвостые кометы влетели в пространство Первого уровня. Дым из их сопел валил, как из трубы угольной котельной. Оглушительный рокот донесся до толпы. Все застыли и уставились на сотни черных игл, пронзающих небо.

Десять секунд до удара.

Нефрита собрала все доступные ей силы, прекратила перемещение людей и под истеричные рыдания и стоны понеслась к площадкам переходов. С холодной и решительной головой выбрала место с наибольшей плотностью порталов, приземлившись равноудаленно от каждого. Те, до которых не могла дотянуться своей защитой, она закрыла, обрекая миллиарды жизней сгореть в ядерном пламени. Старалась вообще не думать об этом. Вытянула руки перед собой и установила самый толстый и крепкий щит, что могла создать, напрямую питая его от Ядра и своей жизненной силы. Приняла стойку, готовая остановить надвигающийся ад. Уголком сознания она чувствовала, что Рей делает тоже самое. Первая черная смерть коснулась земли.

Опустилась гробовая тишина. Пару мгновений ничего не происходило. Внезапно мир взорвался в ослепительной вспышке. Все пялились, не отрывая глаз и разинув рты. За одну секунду этот мир перестанет существовать. Щит моментально погасил интенсивность светового излучения, иначе все бы ослепли. Нефрита заорала:

– Все к переходам!!! Живо!!! – народ, в панике, прорывается к порталам.

Гигантских размеров шар вырос на горизонте. Земля начала ходить ходуном, словно в судорогах. Еще и еще разбухали ядерные грибы, заполонившие все обозримое пространство. Нефрита увидела, как на них несется раскаленная стихия из радиоактивного расплавленного камня, породы и всего, что успело захватить за собой цунами ударной волны. Через пару ударов сердца она дошла до купола, удерживаемого Нефритой. От чудовищной силы удара он выгнулся во внутрь и из его поверхности посыпались снопами голубые искры. Будто пальцами сминали резиновый шарик.

Из груди Нефриты вышибли весь воздух, она едва не повалилась, и не отпустила заклинание. Держа дрожащими руками, выгибающийся щит, упершись ногами в поверхность, она световыми канатами закрепила себя к земле, но её все равно волочило назад, оставляя глубокие борозды в базальтовой породе. Дыхание сбилось, она вся вспотела, с носа и подбородка закапала влага. Руки по локоть начали источать раскаленный белый свет, доспехи стекли металлическими бесформенными пятнами, густые вены побежали от пальцев к плечам.

Она закричала от раздираемой боли, но щит не отпускала. Созданные наспех энергетические колонны для поддержания свода трещали электричеством и били молниями от давления самого ада. Напор атомной волны всё нарастал, всё сильнее сгибая девушку к земле, рвались удерживающие её канаты. Разум затопило огнём, её словно выжигали изнутри. Радужки засияли бирюзовым цветом. По куполу и колоннам пошли глубокие трещины, из них ровными линиями полилось голубоватое свечение. Магия от соприкосновения с самой сутью хаоса распадалась на чистую энергию и свет.

Заклинание вот-вот рухнет, а она больше ничего не может сделать. Нефрита, остатками сознания, понимала, что нужно держаться до конца. Еще не все успели перейти на тут сторону. Почти ослепнув, на одних рефлексах и мышечной памяти, пыталась создать ещё поддерживающих колонн. Голос перешел в хрип, девушка все еще орала, сбрасывая из головы испепеляемую ее боль.

Тяжелым молотом опустилась на почти раздавленный купол ракета. Нефрита лишь сдавленно успела вскрикнуть и заклинание взорвалось, выбрасывая её в сторону ближайшего перехода. Голубые осколки щита сгорали в оранжево-черном густом пламени. Её тело пулей влетело в портал и с силой ударилось о свод пещеры, с такой силой, что посыпались мелкие камушки. Белое полотно перехода замерцало и угасло.

Оглушенная, с хлынувшими потоками крови из разбитой головы, медленно осела на пол. От её обожжённых рук шел седой дым, красная жидкость заливала лицо. Испуганные люди смотрели на нее и истерически перешептывались. Никто не видел, чтобы Стражи получали какие-либо повреждения. Все думали, что они неуязвимы, а оказалось, что ядерное оружие способно нанести им физический вред.