Зелье храбрости

– Прости!

Геральт юркнул обратно в спальню и вернулся уже в халате.

– Уборку с утра затеяла?

– Да. Я вчера наследила. Вы что едите на завтрак?

– А ты умеешь готовить? – прищурился он.

– Нет, – смущенно призналась Изольда. – Я умею только составлять список покупок и давать указания кухарке.

После казни отца она научилась шить, штопать, стирать кружева, но к кастрюлям и сковородкам не приближалась. При всем отношении к падчерице, экономии на ее нуждах, Бертрам считал ее леди.

– Тяжело тебе придется! Служанку при таком жаловании нанять не сможешь, придется покупать еду в трактирах, а это тоже недешево. В какой же семье ты родилась? Обычно представители твоего сословия учат девушек готовить.

– Вам лучше не знать, герр.

– И все же? – не унимался Геральт.

– Какая разница! – Она все же вылила воду. – Прежней семьи давно нет, сейчас я не принадлежу ни к одному сословию.

Изольда сознавала, что разжигает в нем любопытство, но не могла его удовлетворить. Она пока не придумала правдоподобную ложь.

– В таком случае позавтракаем в городе: я тоже не любитель готовить.

– Сейчас у меня нет денег, герр, но я все отдам…

– Не нужно! – вскинул руку Геральт. – Я угощаю. После немного прогуляемся: я обещал показать тебе Руж. Заодно заглянем к моей сестре, она одолжит тебе что-нибудь из одежды. Если ты явишься к декану в таком виде, он примет тебя за бродяжку.

Изольда низко опустила голову. Одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Геральт, к счастью, ее не заметил, насвистывая, направился в ванную комнату и запоздало сообразил:

– Ты ведь тоже хочешь помыться? Признаться, тебе бы не помешало.

– Воняет? – напрямую спросила Изольда.

– Немного.

Он лукавил, девушка знала, от нее разит потом и сточной канавой.

– Ты не бойся, я подсматривать не стану. Сейчас дам тебе полотенце… Обсушишься у камина. И переодеть бы тебя во что-то надо, – почесывая подбородок, задумался Геральт, – потому что твое платье и остальное тряпье лучше сжечь.

– Но не ходить же мне голой!

Щеки Изольды едва заметно покраснели.

«Голой – это очень хорошо, я бы не отказался. Любовался бы и до, и вместо завтрака» – подумал Геральт, стараясь не смотреть на ее грудь.

Вслух же сказал иное:

– Наденешь мою рубашку и брюки. Они тебе велили, скрепишь ремнем. Полотенце брошу на бортик раковины.

Поколебавшись, Изольда согласилась, положившись на честное слово мага.

Чтобы не поддаться соблазну, не взглянуть хотя бы одним глазком на упругую девичью грудь и не менее упругие ягодицы, не распалить себя понапрасну («Только последняя скотина воспользовалась бы обстоятельствами»), Геральт зашел к соседу. Когда вернулся, он застал Изольду в гостиной, перед камином. Завернутая в полотенце, она отжимала волосы.

«Какие у нее стройные ножки!»

Взглядом Геральт раздел ее, уложил на диван… Мысленно выругавшись, он кашлянул, привлекая внимание Изольды:

– Я принес одежду. Положу на диван?

Не дождавшись ответа, Геральт избавился от своей ноши и сбежал на кухню. Воображение и не только будоражил вид девичьей фигурки в полотенце, пришлось прибегнуть к паре кубиков льда, чтобы успокоиться.

– Женись, говорила же тебе мать! – пожурил он себя и улыбнулся робко замершей на пороге Изольде: – Заходи! Сейчас выпьем кофе, и в город. Я знаю одно местечко, тебе понравится.

Девушка в мужской одежде смотрелась нелепо, зато не вызывала посторонних мыслей. Пора и ему привести себя в должный вид, как раз, пока кипит вода, успеет. Мужчина не женщина, умеет одеваться быстро.

* * *

Утренний Руж и Руж ночной казались двумя разными городами. А, может, дело в сытном завтраке, согревавшем желудок?

Щурясь от слепящего, отражавшегося от снега и многочисленных стекол света, Изольда, утратив былой страх, изучала окрестные улочки. Они полнились жизнью. Вот рекламирует свой товар разносчик сбитня, вот скользят по ледовой дорожке мальчишки, а какая-то женщина кулаком грозит им вслед. Пестрят витринами и вывесками многочисленные лавки и магазинчики. Осыпая прохожих снежной крошкой, проносятся мимо лихие всадники и разномастные экипажи. Как все непохоже на окраину Ружа, где она провела прошлое утро! И тем более не идет в сравнение с сонным, унылым городком – центром их графства.

– Как красиво! – указала Изольда на сбегавшую вниз, к реке, цветную улочку.

Все дома на ней оштукатурили, выкрасили разной краской. У каждого жилища – небольшой аккуратный палисад. Низкие заборчики выстроились в одну линию.

– Нам как раз туда, – улыбнулся Геральт.

Он крепко держал Изольду за руку – чтобы не затолкали. Сразу видно, она не привыкла к такому скоплению людей, окрикам извозчиков.

– Там живет ваша сестра?

– Нет. Мы спустимся к реке, пройдемся по набережной. Дом моих родителей, где временно живут сестра с мужем, на острове Утопленников.

– Брр, – поежилась Изольда, – какое страшное название!

– Рядом и вовсе мельница Темного господаря. Говорят, ее построил ведьмак, – понизил голос Геральт, – и его дух до сих пор крутит колесо каждое полнолуние. Но это все суеверие, сколько тут живу, ничего такого не видел.

Руж – старинный город, куда тут без легенд! Не все из них выдумки, коллеги-некроманты много чего ловили на улицах, когда добропорядочные люди спят. На том же острове Утопленников. Там селились маги средней руки – те, кто добывали пропитание частной практикой или занимали скромные должности при муниципалитете. Призраков они не боялись, зато тишь, благодать – и все это посреди Ружа. В итоге образовалась целая община, некогда отец Геральта был ее председателем, но затем, по состоянию здоровья, отправился на покой. Сын не пошел по его стопам, рано покинул отчий кров, чтобы сначала учиться самому, а затем обучать других.

– А в академии магии тоже есть привидения?

Изольда боязливо оглянулась, поправила сползший капюшон – Геральт одолжил ей свою меховую накидку с прорезями для рук. Прежний жилет и капор, как обещал, он выкинул.

– Если не станешь бродить по ночам, точно никого не встретишь.

За разговорами они спустились к реке.

На гладком, зеркальном льду выписывали «восьмерки» местные щеголи и модницы, осваивали новое повсеместное увлечение – коньки. Изольда с завистью искоса посматривала на них. Ей тоже хотелось в мир веселья, обзавестись румяным кавалером, беличьей муфтой и такой же шапочкой. Падать, хохотать, шептать всякие глупости. Чтобы даром не дразнить себя, она отвернулась. Лучше рассматривать набережную.

Вон очередной торговец сбитнем, дети кормят лебедей под присмотром матери…

– Нам туда!

Геральт свернул направо, прочь от любителей коньков. К счастью, он не услышал ее вздохов, не заметил тоскливых взглядов.

Набережную застроили однотипными каменными домами с острыми двускатными крышами. Часть занимали разного рода конторы, часть облюбовали богатые представители третьего и второго сословия. Первое, по традиции, селилось по ту сторону реки, чуралось соседства со студентами.

На остров Утопленников вел Горбатый мост, напомнивший Изольде скелет неведомого животного. С двух сторон его украшали статуи с фонарями в руках. Самыми настоящими, по словам Геральта, зажигавшимися после заката.

На мосту велась бойкая торговля. Товар раскладывали прямо на каменных парапетах, а то и вовсе на снегу. Торговали в основном разного рода бытовыми вещами, вроде горшков, но попадались и засушенные букеты цветов, и даже простенькие колечки. Изольде хотелось рассмотреть все поближе, но Геральт решительно вырвал ее из цепких рук торговцев. Он по себе знал, стоит остановиться, позволить себя заболтать, как оставишь на мосту все жалование.

Несмотря на грозное название, остров оказался милым и уютным. А еще тихим по сравнению с теми кварталами, которые они миновали. Уличных торговцев здесь не было вовсе, из повозок попадались только грузовые. Никто не норовил толкнуть, облить грязью ради забавы. Дома тоже отличались от собратьев по ту сторону моста: нижние этажи каменные, а верхние – фахверковые, непременно с мезонином. У каждого – небольшой участок земли, который владелец использовал по своему усмотрению. Кто строил сараи и конюшни, кто разбивал сад.

– Пришли!

Толкнув незапертую калитку, Геральт поднялся на крыльцо, дернул за шнурок дверного звонка.

Изольда осталась ждать на улице.

Не успел Геральт отнять руку, как дверь с забранным решеткой окошечком распахнулась, явив молодую женщину с ребенком на руках.

– А мы все гадали, придешь ты сегодня или нет. Заходи!

Спустив ребенка на пол (на вид ему было года два-три), женщина поцеловала Геральта в щеку и посторонилась, пропуская его. Характерно округлившийся животик под простым домотканым платьем свидетельствовал о том, что она снова беременна.

– Я не один, Генриетта.

Геральт обернулся к Изольде, знаком попросил ее подойди.

– О-о-о!

Глаза Генриетты округлились. Правда, удивление ее длилось недолго, вскоре она уже с напускной суровостью попеняла:

– Следует заранее предупреждать о таких гостях.

Судя по взглядам, которые она кидала на Изольду, Генриетта догадалась, что перед ней переодетая девушка.

– Это не то, что ты думаешь, – нахмурился Геральт.

– И зря! Только я хотела обрадовать родителей, что старший брат наконец женится… Смотри, как бы все наследство не досталось моим детям!

Посмеиваясь, Генриетта вновь подхватила сына на руки и скрылась внутри дома. Оттуда доносился детский плач – выходит, детей двое. Или бутуз в голубой рубашке с рюшами не ее ребенок? Изольда понятия не имела, когда выдают замуж девушек второго сословия. Вероятно, как и первого, с семнадцати-восемнадцати лет. Тогда все возможно, к своему возрасту, где-то двадцати пяти годам, Генриетта могла дважды стать матерью и ожидать третьего малыша.

– Сестра у меня – большая шутница, не обращай внимания!

Геральта не задел выпад родственницы. Он спокойно разделся, помог Изольде стянуть накидку и проводил ее в небольшую гостиную на первом этаже. Там, в кресле-качалке сидел пожилой мужчина и с помощью лупы изучал какое-то изображение в пузатом альбоме.

– Рад застать вас в добром здравии, отец.

Геральт почтительно поклонился и представил спутницу:

– Изольда Стилтон. Я нашел ее на улице…

– Дожили, – укоризненно проскрипел мужчина, – мой сын подбирает женщин в сточных канавах!

Отложив лупу, он смерил Изольду неприязненным взглядом. Только сейчас она обратила внимание, что его тело ниже пояса прикрыто пледом. «Вероятно, он парализован», – пронеслось в голове. И верно, Верстан-старший попросил сына убрать альбом и лупу:

– Сегодня они мне больше не понадобятся. Вот, на досуге вздумал ознакомиться с «Анатомическим атласом» герра Страбона. Занятная штука, и тебе советую. Но все же что же блажь, зачем вести к нам в дом?..

– Матери снова нездоровится? – оборвал его Геральт, не позволил хлесткому слову слететь с губ.

Изольда бы не обиделась. Кем еще считать девицу, скитающуюся по улицам в чужой одежде без единого су?

– Да, опять ревматизм. А я вот держусь. Не получит меня Костлявая!

Он погрозил кулаком смерти.

– Изольда вовсе не та, кем ты ее считаешь. Она из хорошей семьи, но попала в щекотливую ситуацию. Отчим выгнал ее, лишил наследства… Я всего лишь оказал ей протекцию в сложную минуту.

– Стилтон? – Кустистые полуседые брови пришли в движение. – Уж не дочь ли вы того самого Стилтона, который?..

Сердце Изольды сжалось до размеров горошины. Неужели?..

– Но нет, – сам себе возразил Верстан-старший, – тот Стилтон давно сгинул. Темный господарь получил достойного слугу. Вы ведь из второго сословия, милочка?

– Нет, – с облегчением выдохнула Изольда.

Не узнал.

– Из третьего, полагаю?

Она не желала лгать, поэтому промолчала.

– Впрочем, неважно. Вам у нас рады. Уж простите старика, что думал о вас дурно. Герр Роберт Верстан к вашим услугам. Прежде бы встал, облобызал ручку, но, увы! – Он указал на свои ноги. – Магия коварна, не только дает, но и отбирает.

– Генриетта! – Верстан-старший хлопнул в ладоши. – Напои гостей чаем и одень девчонку. Все равно тебе старые платья малы, а ей радость.

– И то верно, – согласилась поспешившая на зов Генриетта, – с моим-то пузом!

Она задорно рассмеялась и поманила за собой Изольду:

– Идем-ка! Сейчас мы тебя оденем, а то сорванец сорванцом.

По скрипучей лестнице они поднялись на второй этаж, в супружескую спальню Генриетты и ее мужа. Там уже стояла кроватка для будущего малыша. Другие дети, их у Генриетты действительно было двое, обитали в детской, в мезонине.

– Больно они шумные, крикливые, – виновато пояснила она, – Арчибальду заниматься мешают. Мой супруг, герр Арчибальд Кру, служит в госпитале Святого сердца, по ночам готовится к поступлению в аспирантуру колледжа Полыни.

Генриетта горделиво улыбнулась и погладила живот. После засуетилась, с проворностью, которой не ожидаешь от беременной женщины, вытащила из-под кровати сундук, распахнула его.

– Вот, – Генриетта указала на ворох белья и нарядов, – берите любое. Вещи ношенные, немодные, но крепкие.

– Благодарю!

Для Изольды и такие сейчас подарок судьбы. Покопавшись в сундуке, она отобрала пару штопанных чулок, сорочек и нижних юбок. К ним – два теплых платья и стоптанные ботинки на меху. Все завернула в шерстяной платок, призванный заменить головной убор.

От обещаний потом за все заплатить Генриетта только отмахнулась:

– Вот еще, за тряпье деньги требовать! Я вам после еще накидку дам, которую во времена девичества носила, только найду, куда подевала. Вы лучше с Гилбертом и Джильдой посидите, пока я чай заварю. Они сегодня капризничают, с рук не слезают, совсем ничего не успеваю! Спасибо Ханне, нашей служанке, без нее бы совсем пропала.

И, не дав гостье и рта открыть, потянула ее к лесенке в мезонин.

Глава 3

Изольда с трепетом посматривала на старинное, увитое плющом здание, изучала украшавшие его скульптуры. Большинство из них, все – диковинные существа и чудовища, расположились на карнизах, охраняли водостоки, парочка охраняла вход. То ли змеи, то ли рыбы, они разверзли каменные пасти в безмолвном крике. В отличие от Изольды студенты их не боялись, иначе бы не набросали в них столько мусора.

По дороге сюда Геральт пояснил, в Ружской академии магии не существовало привычных факультетов, их заменяли созданные в разное время колледжи, изначально самостоятельные учебные заведения. Каждый назван в честь какого-то растения или кустарника: вереска, терновника, лилии, полыни. Колледж Вереска, наряду с колледжем Терновника, считался наиболее престижным. Из его стен вышло немало Лордов-ректоров, иных чиновников и сановников высокого ранга. Колледж Вереска обучал магов естественно-магического толка, в том числе, некромантов. Из-за цветка-покровителя последних он и обрел свое название. Правда, по словам Геральта, потребность в данных специалистах со временем значительно сократилась. Не поднимались больше кладбища, злобные соседи не натравливали на Фарленд зомби и прочую нежить. В нынешнем наборе и вовсе не было ни одного некроманта, зато выпускники колледжа Терновника оставались в почете. Войны никогда не закончатся, королевство постоянно нуждалось в боевых магах.

Самыми занудными считались студенты колледжа Лилии: они изучали общие дисциплины. А самыми загадочными – колледжа Полыни. Поговаривали, среди них есть не только врачеватели, но и проклятийники. Последние официально стояли вне закона, а неофициально пользовались большим спросом при дворе.

– Пойдем! – Геральт потянул ее за рукав. – Декан ждать не будет. Или ты раздумала?

Он бы не удивился. Сейчас, отмытая, причесанная, одетая, как подобает, Изольда не походила на лаборантку. Геральт легко принял бы ее за дочь мелкого торговца, а то и мага. Далеко не все из них богаты.

Изольда покачала головой и поднялась по посыпанным песком ступенькам. Массивные двери с кольцами вместо ручек напомнили ей мрачный замок, в которой они перебрались из столицы. Он достался матери от отца. В замке давно никто не жил, ушлые слуги и крестьяне близлежащих земель растащили многие предметы обстановки, но и оставшегося хватило, чтобы Бертрам Стилтон посчитал Эшброк достойной добычей. Еще бы, ведь к замку полагались значительные угодья, при умелом использовании приносившие солидный доход. И счета в иностранных банках, открытые на имя супруги предусмотрительным первым мужем. После его казни они не отошли короне, однако убитая горем, униженная вдова воспользоваться ими не спешила. Изольда полагала, был среди них счет, открытый и на ее имя. Толку-то теперь!

Мотнув головой, она решительно потянула за кольцо, первой переступила порог.

В холле первого этажа пахло можжевельником. Приглядевшись, Изольда заметила засушенные ветки растения в расписной напольной вазе в углу.

– Какой необычный пол!

Она указала на зеркальную и одновременно бугристую поверхность.

– Истерт тысячами ног за долгие века. Лестница еще хуже.

В чем Изольда вскоре убедилась. В середине каждой каменной ступени образовалась ложбинка, следовало ступать осторожно, чтобы не упасть.

На половине пролета Изольда остановилась, оглянулась на холл, чтобы оценить его целиком. «Не хуже собора!» – пронеслось в ее голове. Те же витражные стрельчатые окна, только с сюжетами на светские темы, тот же величественный масштаб, незримое присутствие духов.

– Изольда!

Геральт недовольно тронул ее за плечо. Он нервничал, боялся, декан откажется нанимать особу без документов. Геральт несколько раз заводил разговор на эту тему, но Изольда всякий раз замыкалась в себе. А ведь ему как-то придется подтвердить ее личность: вдруг девушка – беглая каторжанка, воровка или, того хуже, государственная преступница, последовательница темного культа? Три года назад разгромили один из них, опутавший щупальцами приграничную Галетию, кто поручится, что никто из служителей Темного господаря не сбежал? Людей во все века манили власть и деньги, ради них они заключили бы и не такую сделку.

– Иду!

Изольда втянула голову в плечи, разом стала ниже ростом. Спина сгорбилась, блеск в глазах потух, сменившись страхом.

– Все хорошо! – Геральт мимолетно обнял ее. – Герр Клаве вовсе не зверь, главное, побольше молчи, отвечай односложно – словом, изображай недалекую девушку из третьего сословия. И про отчима помалкивай! Декан не захочет проблем, связываться не станет.

Изольда и сама это понимала. Лучше и вовсе прикинуться сиротой.

Навстречу им спустилась парочка мужчин в знакомых черных плащах со стоячими воротниками. Как уже знала Изольда, наряду с черными же мантиями, они составляли часть формы местных преподавателей.

– Привет, Геральт!

– Здорово, приятель!

Мимоходом поздоровались они и, подмигнув Изольде, чем вогнали ее в краску, спустись вниз, вышли на улицу.

– Вас тут любят, – предположила девушка.

Геральт издал ироничный смешок:

– Не стоит путать формальную вежливость с любовью. И ты поменьше участливых слушай, а то останешься без работы и на сносях.

«Ну уж нет!» – крепко сжала кулаки Изольда. Она не позволит никому себя соблазнить. Перед глазами стоял пример матери: она поверила мужчине, и вот что из этого вышло.

На лицо ее набежала тень. Одинокая слезинка заблестела в глазу.

Отчим даже не позволил проститься с матерью. Только он дал фальшивое обещание, только закрыл супруге глаза, как под довольный гогот Эрика избавился от падчерицы. Сводный брат ее терпеть не мог. Мерзкий мальчишка, неизменно устраивавший ей мелкие пакости! Хоть бы раз он понес наказание – вечно Изольда оказывалась виноватой. И в его лени, и в его тупости, в том, что порвал парадную шелковую рубашку. Если же вдруг Эрик умудрялся рассердить отца, тот ограничивался гневной отповедью. С Изольдой и Елизаветой Бертрам поступал иначе. Он брал плетку, велел им вытянуть руки и награждал парочкой ударов по ладоням. Изольда полагала, количество определяло вовсе не человеколюбие – лорд Стилтон не желал оставлять шрамов. У них частенько бывали гости, кто-нибудь да заметил бы. Елизавета и вовсе брачный товар, отец хотел выставить ее в выгодном свете. Одно время он и Изольду хотел пристроить, нашел ей партию, но потом резко передумал. Однако правилу о внешней благопристойности не изменил, поэтому-то руки Изольды оставались руками аристократки.

Погрузившись в воспоминания, девушка не заметила, как свернула в какой-то коридор, поднялась еще по одной лестнице. Очнулась она уже у дверей кабинета с сияющей табличкой «Декан колледжа».

– Подожди здесь, я позову!

Геральт указал на деревянную скамью возле кадки с языком дракона. Изольда узнала его по желто-оранжевым цветкам. Некогда, когда отец был жив и обласкан Небесами, она любила тайком пробираться в его кабинет, листать пожелтевшие магические книги. Особенно «Вспоможение ведьмам и колдунам по травам»: из-за многочисленных картинок. Написанная еще на пергаменте книга содержала много рукописных пометок. Наверное, их сделал отец, а то и вовсе кто-то из его предков.

Одарив спутницу долгим пристальным взглядом, в котором читалось: «Не делай глупостей!», Геральт постучал и, получив дозволение войти, скрылся за дверью.

Ожидание выдалось недолгим, спустя пару минут Изольда уже стояла перед столом декана. Следовало бы смотреть в пол или хотя бы в глаза герра Клаве, но вниманием девушки завладели многочисленные гравюры и засушенные растения в стеклянных колбах. Последние были повсюду, складывалось впечатление, что она угодила в класс ботаники, а не в кабинет чиновника. О должности последнего напоминали сшитые толстыми нитями, запечатанные сургучными печатями папки в шкафу возле рабочего стола. Ну и чернильный набор из яшмы, наверняка чей-то подарок.

– Хм!

Переплетя пальцы, декан в сомнении посматривал на Изольду.

– Вы уверены? – обратился он к Геральту. – Я полагаю, эта должность больше подойдет особе иного толка: какой-нибудь вдове, а то и вовсе старой деве. В прошлый раз… – Декан вздохнул и расцепил пальцы. – Словом, не пришлось бы вам опять, герр Верстан, самому чистить тигли и отмывать колбы. Девушка очень красива… Да, и не надо краснеть, милейшая, я не делаю комплиментов, я констатирую факты. Такие, как вы, быстро выскакивают замуж.

– Не беспокойтесь, герр, – Изольда смело посмотрела ему прямо в глаза, чего делать точно не следовало, – я собираюсь работать, а не кружить мужчинам головы. Да и разве кто-то может увлечься прислугой?

Последнее слово далось тяжело, но она заставила себя его произнести. Жизнь в замках закончилась.

– Сразу видно, что вы молоды и наивны! – вздохнул декан, но комментировать ее слова не стал. Вместо этого перешел к делу: – Герр Верстан описал вам круг обязанностей?

– В общих чертах.

Уловив, что чаша весов постепенно склоняется в ее пользу, Изольда дерзнула перевести взгляд на гербарий в колбах. Кажется, вон там львиный зев…

– Интересуетесь ботаникой?

– Простите, герр?

Моргнув, Изольда вновь обратила внимание на декана. Надо же, она уже несколько минут сидит перед ним, а вместо человека – мутное пятно в мантии. Пора это исправить, а то неловко выйдет: с вышестоящими в коридорах надлежит здороваться первой.

– Герр Ульрих Клаве, – с легкой покровительственной улыбкой представился декан, хотя вовсе не обязан был этого делать. – Но можете обращаться ко мне по старой академической традиции «господин», без добавления фамилии. Лорд-ректора величают «милордом», но вы вряд ли когда-то с ним встретитесь.

«И к лучшему!» – подумала Изольда. Единственный из всех здесь, ректор наверняка знал герцога Аверского.

– Так вы не ответили. У вас праздный интерес, или столь юная особа наделена некими знаниями?

Декан не пытался скрыть легкое презрение. Лаборантка, моющая пробирки, по определению бездарна и глупа.

Какое же у него неприятное лицо! Круглое, как блин, в обрамлении жидких прямых волос. Еще и нос крючком. «Филин», – мысленно дала ему кличку Изольда и со всей кротостью и благовоспитанностью ответила:

– Если я и умею определять некоторые виды растений, то исключительно благодаря детской забаве – я любила листать «Травник».

– «Травник»? – Кустистые брови декана поползли вверх. – Вы хотите сказать, что умеете читать? Да ну, вздор, конечно, – успокоил он сам себя. – Ваша мать служила прислугой в доме врача и тайком от хозяев давала рассматривать картинки в книгах.

Смолчать бы, ведь она уже смирилась, приготовилась опуститься до третьего сословия, а там и до четвертого недалеко, но Изольда не смогла. Гордо выпрямив спину, она смерила собеседника полным оскорбленного достоинства взглядом, поджала губы.

– Заверяю, герр Клаве, ни я ни моя мать, как вы выразились, тайком от хозяев ничего не брали, а грамоте меня обучали с трех лет.