Тайновидец. Том 1: Потерянный дар

Я говорил негромко. Но позаботился о том, чтобы Трегубов расслышал каждое слово.

– Трижды, – ответил Зотов.

Уголок его жесткого рта дрогнул в понимающей улыбке. Начальник Тайной службы мгновенно раскусил мою хитрость.

– И никаких результатов, – кивнул я. – Ни нарушения магического фона, ни следов взлома. Ничего.

– Деньги словно испарились, – подтвердил Никита Михайлович.

Неожиданно он остановился, словно ему пришла в голову новая мысль.

– А что, если деньги и не пропадали? Потратил их граф и объявил о краже? Что вы об этом думаете, Александр Васильевич?

Надо же, удивленно подумал я. Ведь Зотов явно сказал наугад, а попал в точку. Вот, что значит чутье!

– Дом в любом случае нужно осмотреть, – дипломатично ответил я. – Это единственное, что мы можем сделать.

Полицейские шли за нами. Я слышал, как их сапоги скрипят по песку садовой дорожки.

Мы поднялись на крыльцо. Старый особняк выглядел запущенным. Когда-то белоснежные колонны парадного входа покрылись копотью, а кое-где даже поросли мхом. Бронзовые ручки дверей давно никто не чистил.

Нас встретил дворецкий. Он выглядел ровесником особняка, и был так же мрачен.

– Прошу вас, господа! – неживым голосом сказал он, приглашая нас войти.

Банкир Трегубов заметно расслабился. Он наверняка слышал наш разговор с Зотовым и теперь полагал, что предстоящий осмотр – пустая формальность. Банкир по-хозяйски оглядел просторный холл графского особняка. взглянул на дворецкого и недовольно скривил тонкие губы.

Наверняка уже прикидывает, как уволить всю прислугу графа Толубеева.

Граф Алексей Дмитриевич Толубеев ожидал нас на лестнице. Он успел надеть мундир – в молодости Толубеев служил в армии. Седые кудри графа были в беспорядке, а запавшие глаза горели такой отчаянной надеждой, что я поспешил ему навстречу.

– Ни слова, – одними губами напомнил я графу.

А вслух сказал:

– Ваше сиятельство, будьте любезны еще раз показать нам комнату, откуда пропали деньги.

Толубеев исподлобья сверлил взглядом банкира. Ноздри графа раздувались от ярости.

Как бы он не сорвал мне все дело!

Трегубов оглядывался по сторонам, делая вид, что ничего особенного не происходит. Потом опустил глаза и принялся рассматривать свой портфель.

Ну, хоть не стал мериться взглядами с графом.

– Ваше сиятельство! – окликнул я Толубеева. – Извольте показать кабинет.

– Прошу вас, господа! – опомнившись, глухо сказал граф.

Повернулся и пошел по лестнице на второй этаж.

Мы поспешили за ним.

Честно говоря, я предпочел бы осмотреть кабинет без помощи графа. Слишком уж трудно ему было сдерживаться, это я прекрасно чувствовал. Да и расположение комнат в особняке мы с Зотовым знали – месяц назад все здесь перевернули в поисках пропавших денег.

Но – не полагается обыскивать дом в отсутствие хозяина. По крайней мере, особняк старого графского рода.

Поэтому я шел следом за Толубеевым. Сразу за моей спиной пыхтел Трегубов, за ним вышагивал Зотов, а замыкали процессию полицейские.

– Останьтесь снаружи, – коротко велел им Зотов.

Но я отрицательно качнул головой.

– Полицейские могут нам понадобиться.

В кабинете, несмотря на летнее время, жарко пылал камин. Дверцы шкафов были распахнуты. На паркете и на письменном столе из полированного вишневого дерева в беспорядке валялись бумаги.

– Сжигаете свой архив? – спросил Зотов старого графа.

– А вам какое дело? – невежливо ответил Толубеев.

– Никакого, – согласился Никита Михайлович.

И посмотрел на меня.

Пора было начинать.

– Дайте мне ключ от кабинета, – попросил я Толубеева.

Граф нехотя мне протянул ключ на медной цепочке.

Я запер кабинет изнутри и кивнул одному из полицейских:

– Стойте возле двери.

А потом повернулся к графу.

– Итак, вы сами привезли деньги из банка?

– Да, – раздраженно ответил граф. – Привез и поставил ларец на стол в кабинете. Потом вышел переодеться, при этом запер кабинет на ключ. А когда вернулся – денег уже не было!

– Ларец пропал вместе с ними?

– Нет! – выкрикнул граф. – Он стоял на столе и был заперт!

– Где ларец сейчас?

– В шкафу.

– Прошу вас, поставьте его на стол и откройте.

– Что это за представление? – вмешался банкир Трегубов. – Я думал, вы собираетесь еще раз осмотреть кабинет.

– Именно это мы и делаем, – улыбнулся я. – Начнем с ларца. Вдруг деньги в нем, а мы их просто не заметили.

– Цирк! – фыркнул банкир.

Но он ошибался. Это был не цирк, а трагедия.

Граф Толубеев поставил ларец на стол и открыл крышку. Для этого ему пришлось достать из кармана еще один ключ – поменьше, и тоже на цепочке.

– Отойдите в сторону, – попросил я. – И смотрите внимательно.

А затем достал из кармана свирель.

При виде свирели банкир Трегубов стремительно побледнел. Его глаза расширились от изумления, челюсть отвисла.

А затем банкир с неожиданным проворством бросился к двери.

– Держите его! – крикнул я полицейским.

Банкира скрутили. Он сопротивлялся молча, с бешеным упорством. И даже укусил одного из полицейских за руку, но не сумел прокусить плотное сукно мундира.

– Наденьте на него наручники! – нетерпеливо скомандовал Зотов.

И повернулся ко мне:

– Что все это значит, господин Тайновидец?

– А вот что, – улыбнулся я.

И поднес свирель Преображения к губам.

Зазвучала мелодия, похожая на детскую песенку. Солнечные пятна на паркете зашевелились. Они менялись, превращаясь в подобие небольших хвостатых зверьков.

– Это же крысы! – пораженно прошептал Зотов.

Да, это были крысы. Только не серые – их шерсть отливала золотым блеском.

Не обращая на нас внимания, крысы одна за другой подбегали к столу и проворно карабкались вверх, цепляясь когтями за дерево.

Вот первая крыса прыгнула в ларец. За ней вторая, третья…

Я играл, чувствуя, как немеют непривычные губы.

Вот последняя крыса вскарабкалась в ларец. Я взял еще несколько нот, и свирель умолкла. В кабинете графа Толубеева повисла напряженная тишина.

Только пыхтел банкир Трегубов, которого держали сразу двое полицейских.

– Взгляните, – пригласил я Зотова.

И первым подошел к столу.

Ларец был полон золотых червонцев. Деньги лежали ровными стопками, как будто их укладывала заботливая рука.

– Вот ваши деньги, Алексей Дмитриевич, – улыбнулся я. – В целости и сохранности. Но, боюсь, вернуть их банку не получится.

– Что это такое? – резко спросил Зотов. – Что за магия?

– Оборотные деньги, – улыбнулся я. – Забытая легенда старых времен.

– Негодяй!

Граф Толубеев пришел в себя и бросился к банкиру.

– Ты! Ты хотел меня обокрасть! Отнять мой особняк. Убью, сволочь!

Полицейские оттеснили графа в сторону, но он продолжал гневно сверкать глазами и кричать:

– Убью мерзавца!

– Думаю, ему обеспечено несколько лет каторги, – усмехнулся я. – Но и это не самое страшное. Посмотрите, Никита Михайлович!

Лицо банкира на глазах вытягивалось, превращаясь в оскаленную крысиную морду. На щеках прорастал густой серый мех.

Трегубов пронзительно заверещал и страшно защелкал длинными желтыми зубами.

Крыса, настоящая крыса!

– Думаю, в его кармане вы найдете точно такую же свирель, – сказал я Зотову. – Он торопился в особняк, чтобы уничтожить последние доказательства. Для этого и портфель прихватил.

И тут в грудь справа от сердца коротко ударило. Это проснулся мой магический Дар.

В глазах потемнело. Пламя в камине стало тусклым, летний день за окном превратился в вечер. Голова закружилась.

Магия решила отблагодарить меня за то, что я следовал своему Пути. Видно, ей понравилось представление, которое я устроил.

Глава 3

– Что с вами, Александр Васильевич? – встревоженно спросил Зотов.

Я ухватился за стол, чтобы не упасть. В полированном вишневом дереве смутным очертанием отражалось окно.

Я чувствовал тревогу Зотова так ясно, словно это была моя собственная тревога. Но кроме нее я ощущал острый ужас, который охватил банкира Трегубова, и растерянность графа Толубеева.

Даже полицейских чувствовал. Им было интересно и непонятно то, что сейчас происходило на их глазах.

Похоже, у меня появилась способность понимать чувства других людей. Ничего себе, вот это награда! Полезное качество для тайновидца.

– Спасибо, магия! – мысленно поблагодарил я.

Магия не ответила. Но я чувствовал ее внимательный взгляд – совсем как год назад, в Храме Путей. Тогда магия точно так же вглядывалась в меня, решая, какой путь мне предложить.

Теперь, благодаря своему новому умению, я отчетливо уловил в ее взгляде одобрение. Да еще и название способности само собой возникло в голове, и было очень подходящим.

Эмпатия.

А потом головокружение прошло. Цветные пятна перед глазами исчезли. Одновременно с этим притупилась и новая способность. Дала мне передышку. Возможность самому упражняться и потихоньку привыкать.

– Воды! – отрывисто сказал кому-то Зотов.

Наверное, графу Толубееву.

– Не надо, – с трудом шевеля губами сказал я. – Со мной все хорошо. Это способность… Я только что получил магический ранг.

– Поздравляю, Александр Васильевич, – удивленно кивнул Зотов. – Вы точно в порядке?

– В полном, – подтвердил я.

– А что за способность? – как бы между прочим поинтересовался начальник Тайной службы.

Но я уже достаточно пришел в себя и только улыбнулся в ответ на этот вопрос. Вот любопытный!

– Ладно, – с сожалением вздохнул Зотов. – Понимаю.

Он быстро подошел к трясущемуся от страха Трегубову и бесцеремонно полез во внутренний карман его пиджака. Высокий, одетый в черное Зотов чем-то напомнил мне демона. На секунду показалось, что сейчас он просто вырвет у проворовавшегося банкира сердце и принесет его в жертву темным силам.

Но Зотов просто обшарил карманы Трегубова и разочарованно сказал:

– Пусто.

Затем вырвал из рук банкира портфель. Положил его на стол, щелкнул замком.

– Ага, вот она!

Его длинные пальцы цепко держали свирель. На первый взгляд, артефакт был сделан куда грубее, чем получилось у Севы, и выглядел очень старым.

– Где вы это взяли? – резко спросил Зотов банкира.

– Дед передал, – дрожа всем телом, ответил Трегубов.

И вдруг обвис в руках полицейских, пытаясь упасть на колени:

– Не губите, ваше сиятельство!

– Да кто же тебя губит? – искренне удивился Зотов. – Ты ведь запретной магией не занимался? Просто людей обманывал, так?

– Да! – неистово закивал Трегубов.

– И имена пострадавших назовешь?

– Всех назову, до единого!

– И убытки им возместишь? Впрочем, этим казначейство займется, тут твое согласие не требуется. Наложим арест на имущество – думаю, ты немало скопил.

– Возмещу, все возмещу! – выкрикивал Трегубов.

– Ну, вот, – удовлетворенно покачал головой Зотов. – Будешь сотрудничать со следствием, это тебе зачтется. Так что, посидишь лет десять в крепости, а потом на поселение – в дальнюю губернию.

Зотов жестко скривил губы и кивнул полицейским:

– Уведите. Внизу ждут сотрудники Тайной службы, передайте арестованного им.

Полицейские вывели Трегубова.

Граф Толубеев протянул мне стакан, на четверть наполненный янтарной жидкостью:

– Выпейте, Александр Васильевич.

Я сделал глоток и поморщился – крепкий напиток, настоянный на травах, обжег пищевод, но вернул ясность мыслям.

– Не знаю, как мне вас отблагодарить, Александр Васильевич, – начал Толубеев. – Я до последнего не верил, что вы сможете чем-то мне помочь…

– Пустяки, Алексей Дмитриевич, – улыбнулся я. – Это мой дед Игорь Владимирович Воронцов попросил меня заняться вашим делом.

– А хотите, я подарю вам скакового жеребца? – неожиданно предложил граф.

– Жеребца? – удивился я.

Граф Толубеев держал хорошие конюшни, и собирался открыть неподалеку от Столицы конный завод. Для этого ему и понадобились деньги.

– Не отказывайтесь, Александр Васильевич, – настаивал Толубеев.

– Да мне и держать его негде, – рассмеялся я. – Кроме того, я совершенно не разбираюсь в лошадях.

– Я с радостью возьму на себя его содержание и тренировку, – заверил меня граф. – А вы станете владельцем. Буду от вашего имени заявлять Мальчика на скачки. Все призы – ваши. А со временем он станет отличным производителем. Поверьте мне, я в этом кое-что понимаю. Прошу вас, это от чистого сердца! Иначе я буду чувствовать себя обязанным.

– Хорошо, Алексей Дмитриевич, – улыбнулся я.

– Тогда я подготовлю все документы, – обрадовался граф. – И пришлю их вам на подпись. По рукам?

– Согласен, – кивнул я.

И мы с графом Толубеевым пожали друг другу руки.

– А могу я на него посмотреть? – спросил я.

– Конечно, – обрадовался граф. – Приезжайте в любое время, я предупрежу тренера. Вы знаете, где мои конюшни? В Сосновке, это по северной дороге в сторону Выборга.

– Обязательно загляну, – пообещал я. – Особенно, если вы составите мне компанию. А теперь прошу меня извинить – дела. Да и вам нужно отдохнуть, ваше сиятельство.

Время уже подходило к полудню. А ровно в полдень дед будет ждать меня возле Императорского магического лицея. Нужно торопиться.

– Вы спешите, Александр Васильевич? – спросил меня Зотов.

– Да, – кивнул я. – Важная встреча.

– Я могу вас подвезти, – предложил Зотов.

И расспросить по дороге обо всем, что только что произошло в кабинете графа Толубеева.

– Вы ведь понимаете, что ваши показания потребуются для завершения расследования, – подтвердил мою догадку Зотов.

– Понимаю, Никита Михайлович, – улыбнулся я. – И с удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

Императорский магический лицей находился неподалеку от особняка Толубеева, на Городовом острове. Я бы с удовольствием прогулялся пешком по узким улочкам и мозаичным тротуарам. Насладился теплым весенним днем, привел в порядок сумбур в голове.

Да и новую способность нужно опробовать. При мысли об этом я ощутил радостное предвкушение – как мальчишка, который только что придумал новую игру.

Но и Зотова я хорошо понимал. Ему теперь предстоит сводить концы с концами в запутанном деле банкира. И без разговора со мной ему просто не обойтись.

– А давайте прогуляемся, Никита Михайлович, – предложил я. – День какой хороший. По дороге и поговорим.

– Принимается, – удивленно кивнул Зотов. – Но сначала надо отправить эти оборотные деньги в хранилище. Я ведь правильно понимаю, что через какое-то время они снова разбегутся? Что-то не хочется ловить их по всему городу.

Я знал, о чем он говорит. В здании Имперского казначейства существовало специальное хранилище для изъятых магических артефактов. Оно было защищено всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Внутри хранилища не работала никакая магия – точно так же, как в тюрьме Петропавловской крепости.

Откуда я это знал?

Однажды Зотов пригласил меня в хранилище на экскурсию – полгода назад, когда он еще надеялся заманить меня в Тайную службу.

В памяти услужливо возникли бесконечные, слабо освещенные залы и длинные ряды витрин, изготовленных из специального магического льда. Лед был очень похож на стекло. Вот только ни разбить, ни расплавить его было невозможно.

В одну из таких витрин Зотов собирался поместить магические оборотные деньги, изъятые у Трегубова.

– Переложите их в портфель, – посоветовал я. – Не зря же Трегубов принес его с собой. Думаю, на портфель наложены особые чары, которые не дают деньгам превратиться.

Зотов дотронулся до портфеля и удивленно кивнул:

– Вы правы, Александр Васильевич. Да, задал нам задачку этот Трегубов. Я раньше никогда не слышал о такой магии.

– Мир полон чудес, – усмехнулся я. – Кстати, поинтересуйтесь у банкира, где он взял портфель. Наверняка, какой-то артефактор изготовил его на заказ. Портфель не выглядит очень старым, сомневаюсь, что банкир получил его в подарок от своего заботливого дедушки.

– Непременно поинтересуюсь, – согласился Зотов.

На худом лице начальника Тайной службы появилось отсутствующее выражение – Зотов посылал кому-то зов.

Через несколько секунд в дверь коротко постучали. Вошел один из сотрудников Зотова – очень серьезный молодой человек, одетый во все черное, по примеру своего начальника. Черными были даже перчатки, в которых он щеголял, несмотря на теплый день.

Форма у них такая, что ли?

Зотов молча кивнул на стол.

Молодой человек осторожно переложил золотые монеты из ларца в портфель. Щелкнул замком и только после этого снял перчатки.

Понятно, мера предосторожности.

– Отвезите портфель в хранилище, Артем Сергеевич, – сказал Зотов. – И немедленно доложите.

– Слушаюсь, – кивнул молодой человек и вышел, обеими руками прижимая к груди портфель.

– Нам пора, Алексей Дмитриевич, – обратился Зотов к графу Толубееву. – Надеюсь, наш визит не слишком утомил вас. Извините за беспокойство.

– Какое беспокойство, господа, о чем вы!

Толубеев взмахнул пустым стаканом – граф и себе успел налить успокоительного.

– Я благодарен вам от всей души. Вы спасли меня от происков этого мерзавца!

– Вот, и замечательно, – Зотов по своей привычке усмехнулся краешком жесткого рта. – А теперь разрешите откланяться.

Граф Толубеев лично проводил нас к выходу, не доверив это важное дело своему печальному дворецкому.

– Прошу, господа, заходите в любое время! – кивнул он. – Я ваш должник.

Мы с Никитой Михайловичем Зотовым неторопливо шагали по улице Парков. Подходящее название! По левую руку от нас и в самом деле, тянулись частные парки, в глубине которых стояли особняки.

– Как же вы догадались, что именно банкир Трегубов причастен к пропаже денег? – спросил меня Зотов.

– Я не догадывался, что это именно он, – улыбнулся я. – Но подозревал кого-то из служащих банка.

– Почему? – нахмурился Зотов.

– Посудите сами, – объяснил я. – Деньги пропали из запертого кабинета. Никаких следов взлома, никакой высокоранговой магии. Можно было бы заподозрить в краже самого графа Толубеева, но ему пропажа денег явно была невыгодна. Ведь он терял особняк.

– Понимаю, – согласился Зотов. – Проще уж было выставить особняк на торги.

– Вот именно. Кстати, граф выручил бы за дом намного больше той суммы, которую он одолжил в банке. Но Толубеев ни за что не хотел расстаться с родовым гнездом. И тогда мне пришла в голову мысль, что никаких денег не было. Графа попросту обманули. Создали иллюзию, или что-то подобное.

– Иллюзию такого уровня невозможно создать без применения запретной магии, – заметил Зотов.

– Да, я тоже так подумал. И поэтому засел в Незримой библиотеке и принялся копаться в книгах.

Я без опаски упомянул Незримую библиотеку, потому что начальник Тайной службы и так прекрасно знал о ее существовании. Именно Зотов в свое время рассказал мне, как туда попасть.

– Снова Незримая библиотека, – задумчиво усмехнулся Никита Михайлович. – Как вы, все-таки, умудрились подружиться с ее хранителем.

Он не спрашивал, а утверждал. О чем тут спрашивать? На мой взгляд, все было просто. Общались мы с Библиусом (так звали хранителя), вот и все.

– В одной из книг были упомянуты оборотные деньги. И нарисована схема артефакта, который позволяет их подманить – той самой свирели Преображения. Это старая магия, о ней было мало что известно еще до Смуты. А потом сведения совсем потерялись.

Смутой историки называли кровопролитную гражданскую войну, которая полыхала по всей Империи без малого сотню лет. Война началась с Восстания Магов – влиятельные маги-аристократы решили захватить власть.

К счастью, мятежники быстро перессорились между собой, ничего удивительного. Мало кто хочет делиться властью. Это и позволило императорскому роду сохранить трон.

Именно после Смуты высокоранговая магия попала под запрет. И теперь могла использоваться только с особого разрешения и в интересах государства.

– Александр Васильевич, вы отдадите мне свирель? – спросил Зотов. – Формально я не могу изъять ее. При ее изготовлении не использовалась запретная магия. Но вы же понимаете, насколько опасен этот артефакт?

– Пожалуйста, – улыбнулся я, протягивая свирель Зотову. – Никогда не мечтал о карьере музыканта.

– А чертежи?

– Я верну их в Незримую библиотеку. Там им самое место.

Зотов не спросил меня, кто изготовил артефакт. И я вполне оценил его деликатность.

– Удивительная история, – усмехнулся Зотов. – Сколько лет работаю в Тайной службе, но не устаю удивляться чудесам, которые иногда происходят. Вот, взять хотя бы вас. Путь Тайновидца – уму непостижимо. Вы сами-то представляете хотя бы приблизительно, куда этот путь может однажды вас завести?

– Не имею ни малейшего понятия, – рассмеялся я. – И считаю, что так даже интереснее.

Мы свернули на бульвар Дрожащих Радуг. Среди молодых кленов к радости гуляющих горожан и окрестных ребятишек непрерывно работали фонтаны. В солнечный день над каждым фонтаном сверкала маленькая радуга.

Первые этажи зданий вдоль бульвара были сплошь заняты трактирами, лавками и небольшими магазинами. Увидев вывеску пекарни, я не утерпел и спросил Зотова:

– Вы обождете минутку?

Забежал в пекарню и с удовольствием вдохнул соблазнительный аромат свежевыпеченного хлеба. Хозяин пекарни, щеголявший в высоком белоснежном колпаке, приветливо осведомился:

– Что будет угодно вашей милости?

– Моей милости будет угодно два больших кофе с молоком и два горячих рогалика, – решил я.

– Рогалики с сахарной обсыпкой? – уточнил хозяин.

– Непременно.

– Сию минуту!

Я покинул пекарню, держа в одной руке подставку с бумажными стаканчиками, а другой прижимая к груди бумажные пакеты с выпечкой. Рогалики были только что из печи – тепло чувствовалось даже сквозь плотную бумагу.

– Поздний завтрак аристократа? – рассмеялся Зотов, увидев счастливое выражение моего лица.

– Угу, – кивнул я.

И протянул ему кофе и рогалик:

– Угощайтесь!

Никуда не торопясь, мы дошли до площади Зримой Магии. До полудня оставалось десять минут.

– Так у вас дела в Императорском магическом лицее? – догадался Зотов.

– Да, – кивнул я. – Игорь Владимирович назначил мне встречу на церемонии. Вы ведь помните, какой сегодня день.

– День Выбора Пути, – спохватился Зотов. – Ну, конечно! И вы приглашены?

– Да. Разве можно упустить случай полюбоваться такой красотой. Смотрите!

Над зелеными кронами старых лип и синими корпусами лицея возвышался золотой купол Храма Путей.

– Красиво, – согласился Зотов.

И по привычке нахмурился, проверяя магический фон.

Храм Путей не был обычным зданием – он всегда возникал за одну ночь. Еще вечером вымощенный разноцветными плитками плац лицея был пуст. А теперь на нем возвышалось изящное круглое здание. Белоснежные колонны несли на себе золотой купол. Между колоннами дрожало и переливалось серебристое магическое поле, а на куполе Храма сверкал большой хрустальный шар.

Храм было отлично видно с площади. Потому ее и назвали площадью Зримой Магии.

– Что ж, Александр Васильевич, спасибо за помощь, – кивнул Зотов и протянул мне руку.

Задержав мою ладонь, он спросил:

– Вы еще не решили принять мое предложение? Служить Империи почетно для любого дворянина.

– Если я надумаю, вы узнаете об этом первым, – улыбнулся я. – До свидания, Никита Михайлович.

– До свидания, господин Тайновидец, – ответил Зотов.

Развернулся и решительно зашагал обратно к особняку графа Толубеева.

Я проводил его взглядом и пошел наискось через площадь к распахнутым воротам Императорского магического лицея.

Глава 4

Храм Путей был воплощенной магией. Чтобы его создать, применялись мощные магические накопители. Внеранговая магия, для использования которой требовалось особое разрешение императора.

До Смуты у каждого сильного рода был свой Храм Путей. Но после запрета высокоранговой магии войти в храм и получить Путь могли только выпускники магических академий. И лишь те из них, кто перед этим принес клятву верности императорской династии.

Слишком сильным становился маг, получивший Путь.

Путь – это важная подсказка. Магия сама советовала магу, как лучше развивать магический Дар. Идя по своему Пути, маг быстрее достигал вершин мастерства.

Чаще всего магу выпадал один из четырех путей.

Путь Боя, символом которого был Меч.

Путь Служения – его обозначал Скипетр.

Путь Созидания – знак Молот.

Путь Торговли – Монета.

Но иногда магия предлагала уникальный Путь – как это случилось со мной.

*****

На стоянке рядом с лицеем было тесно от мобилей. Многие машины вышли из мастерских, принадлежащих нашему роду. Так что я разглядывал мобили с любопытством, а отчасти – и по-хозяйски. Интересно, на котором из них приехал дед?