Мир! Дружба! Жвачка! Не спеши взрослеть

– Руки убери!

– Ладно, – не скрывая досады, смирился Виталик и тотчас продолжил сеанс убеждения: – Подожди. Ну чё ты? Мы с тобой же как два морских конька.

– Чего? – изумилась Надежда. – Ты чё, пил, что ли?

– Надюх, подожди! – предпринял последнюю попытку Виталик. Он совершенно не умел и не желал признавать проигрыш.

– Что? – сердито отрезала женщина.

– Я у Дроздова видал, морские коньки, они как шпрехнутся… так все – пара на всю жизнь, – объяснил он.

– Идиот, – обиженно ругнулась Надежда, распахивая дверь автомобиля и выбираясь из салона.

– Надюх! – неудачливый ухажер рванулся было следом, пытаясь поймать ее за руку, но мигом получил дверью по лбу. – Ай! – ругнулся он, потирая ушибленное место и наблюдая за Надеждой, которая быстро и нервно шагала к офису.

* * *

Худой высокий парень, лицом похожий то ли на лису, то ли на крысу, с хитрыми глубокосидящими темными глазками, одетый на манер европейского священника из кино, схватил в охапку Вовкин телевизор и потащил к выходу. Михаил молча наблюдал за ним вполглаза, не отрываясь от починки старенького приемника.

– Ну, мир вашему дому, пойдем к другому, – довольно потирая руки, произнес «грабитель» Гена.

– Всего доброго, – устало вздохнул Михаил.

Гена направился к выходу и в дверях столкнулся с Вовкой.

Парень пару секунд удивленно смотрел на незваного гостя, а потом выдал:

– А ты кто такой? Телик на место положил!

– Побойся Господа, отрок, – нараспев, как в церковном хоре, протянул мужчина. – Вещь купленая.

– Чё?! – сказать, что парень охренел от наглости, значило не сказать ничего. – Бать, ты где?! – позвал он отца.

Вовка был совершенно уверен, что странный тип их грабит. В общем-то, так и было, но с негласного разрешения хозяев.

– Все нормально, Вов, – объяснил выглянувший из комнаты Михаил. – Продал телик.

– Это же мой телик! – возмущению Вовки не было границ. – Чё, терь каждый день на твою рожу пялиться буду?

– Деньги кончились, а продуктов не на что купить, – грустно, старательно сохраняя спокойствие, пояснил отец. Он и сам был не рад, но изменить ничего не мог.

– Каждому по вере его! – пропел Гена.

Вовка сжал кулаки – так хотелось сейчас съездить по наглой роже, но он сдержался. Не при отце. В темном переулке как-нибудь подкараулит.

– Мужик, вали отсюда, – процедил парень сквозь зубы, распахивая дверь.

Пару минут угрюмо он рассматривал квадрат без пыли, где раньше находилось его единственное сокровище, затем плюхнулся на диван, рывком скинул кеды и зашвырнул в дальний угол.

Он был взбешен.

– Твою мать. Седня же еще футбол!

Михаил проводил сына унылым меланхоличным взглядом и вернулся к починке приемника.

* * *

– Не делай так, пожалуйста, – умоляюще произнесла Надежда, когда пронзительный взгляд сына почти прожег дырку в ее голове.

Она попыталась сосредоточиться на еде, но не могла: Санька стал еще мрачнее, а его взгляд – еще пронзительнее.

– Что? – не выдержала она наконец.

– Как дела на работе? – с наигранным равнодушием спросил тот.

– Нормально, – удивленно протянула Надежда.

– Сань, подай хлеб, – попросила Вика.

Брат ее проигнорировал и продолжал допрос:

– Поподробнее расскажи, как у тебя день прошел?

– Обычный день, прошел и прошел, работала, – пожала плечами женщина, протягивая дочери хлеб. – Ничего интересного.

– Ничего, да? – Саньке все труднее было сдерживать обиду и раздражение.

– Слушай, ты чё цепляешься? – воскликнула Надежда, которая начала сердиться. – Я понять не могу! – Она пыталась вернуться к еде, но от сверлящего взгляда сына кусок в горло не лез.

– Сань, ну, правда… – попытался успокоить сына Федор, но напряженный разговор прервал еще более тревожный звонок в дверь.

Надежда хотела встать, но муж опередил ее и направился в коридор.

– Сиди, сиди. Я открою. Кто это?.. – спросил он, прежде чем щелкнуть замком.

– О, муж! Здоровенько! – бодро произнес Виталик, когда дверь отворилась.

– Добрый, – растерянно пробормотал Федор.

– Чё, Надюха дома? – незваный гость бесцеремонно заглянул через его плечо в квартиру.

– Да… Обувку сняли бы с улицы-то… – попытался остановить его Федор, но гость отодвинул Федора и направился в кухню.

– Да ладно, я ненадолго, – бросил он, нагло и по-хозяйски осматриваясь, проверяя шкафы, а затем плюхнулся на место Федора. – О, все Рябинкины в сборе. Совсем другое дело. Принимайте поздравления.

Виталик жестом заправского фокусника извлек ключи от автомобиля, Санька смерил наглеца и его презент ненавидящим взглядом.

– Это что такое? – удивленно нахмурился Федор.

– Премия Надежде Александровне, за год безупречной работы. Новенький а-а-автомобиль! – театрально воскликнул Виталик, потрясая ключами в воздухе.

– А где он? – пролепетала шокированная Вика.

– А вон, под окошечком стоит, лакированным бочком сверкает, – кивнул с ухмылкой гость. – Красивая такая!

– Папуль, давай пойдем посмотрим? – воодушевленная девочка потянула отца за рукав.

– Да… Пойдем, – растеряно пробубнил Федор и поплелся следом за радостно прыгавшей дочкой.

Гость как ни в чем не бывало принялся наворачивать чужой завтрак.

– Вот. Еще угощайся. Все забирай! – не скрывая злости, заявил Санька, сгребая еду в тарелку наглому гостю.

– Спасибо, – усмехнулся тот, как будто не заметил ни сарказма, ни раздражения.

– Ты ешь, ешь, – съязвил парень, резко поднялся и ушел к себе в комнату, буркнув по пути: – Придурок.

Виталик с Надеждой недоуменно переглянулись. Чего это он?

– Чё ты сказал? Слышь, пойди сюда! Ты чё вообще сказал?! – крикнула Надежда сыну, но Санька даже не обернулся.

– Да ладно, Надюх! – примирительно улыбнулся и махнул рукой Виталик. – У пацана переходный возраст. Я ж тоже тогда на всех кидался. Однажды по пьяни чуть бульдозер не перевернул…

– А я чё-то понять не могу: ты мне решил подарок всучить? – Женщина нашла новую «жертву» своего испорченного настроения.

– Надюх, ты же знаешь – я всегда своего добиваюсь, – многозначительно хмыкнул Виталик.

– Иди уже. – Надежда спихнула гостя со стула. – Слышал?

– Все. Поскакал. Жду тебя на работе. На новеньком автомобиле. – Визитер, похоже, понял, что на сей раз хватит с женщины его общества, и, весело насвистывая, убрался восвояси.

Надежда осталась одна. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и направилась в комнату сына, где застала парня за сбором вещей.

– Слушай, может, ты мне объяснишь вообще, что происходит? – сердито потребовала она.

– Ухожу, буду жить в квартире Алика, – пробурчал тот. – Надоело твое вранье. – И двинулся к двери, но мать преградила ему дорогу.

– Знаешь что? Давай, дружочек, вот с этого места поподробнее, – проговорила она.

– Поподробнее? – взвился парень. – Да я видел, как ты целовалась с этим рыжим тараканом! В той же машине, которую он тебе подарил!

– Подожди… – Надежда вздрогнула. Теперь все стало понятно. Но как объяснить это родственникам? Ведь ничего не было… – Значит, так, – попыталась оправдаться она. – Саш, это точно не то, что ты думаешь.

– Хватит врать! Проститутка! – сорвался Санька.

Надежда вспыхнула и замахнулась, чтобы отвесить сыну пощечину, но парень перехватил ее руку. Такого женщина не ожидала и замерла, буквально онемев.

Несколько секунд мать и сын сверлили друг друга взглядами, после чего Санька медленно разжал пальцы, отодвинул мать и вышел. С грохотом хлопнула входная дверь.

* * *

Женя крутилась перед зеркалом, красуясь в новом платье. Интересно, что скажет Санька, когда ее увидит? Наверное, челюсть потеряет от восторга… или нет?

Из соседней комнаты доносились неровный стук и тихая ругань: Ирина решила вбить гроздь, чтобы повесить картину. В доме явно недоставало мужской руки.

Женя добралась до кресла, лавируя между сваленных кое-как на полу неразобранных чемоданов и сумок, опустилась в него, взяла со стола журнал и принялась задумчиво листать.

– Так, щас наведем тут красоту… – не оборачиваясь, произнесла Ирина, прилаживая на стену картину. – Не хочешь мне помочь? А? Чё, Саша опаздывает? – спросила она.

Но дочь не реагировала, углубившись в чтение.

– Слушай, дочка, может, не пойдешь никуда? – вдруг попросила женщина. – Мы с дороги устали. Щас поужинаем, побудем вдвоем. Я шарлоточку твою любимую испеку. А?..

– Я не голодная, – равнодушно отозвалась девушка.

У Ирины опустились руки. Что еще сделать, чтобы родная дочь перестала видеть в ней врага?!

– Ну, чё ты дуешься? – Она вздохнула и произнесла после паузы: – Мы вернулись, ты же хотела, тебе ведь здесь нравится…

Затрещал телефон. Женя торопливо схватила трубку. Наверняка Санька! Он обещал позвонить!

– Алло? – радостно спросила девушка, но веселость мигом сменилась разочарованием. А-а-а… да, привет. – Она зажала динамик пальцем и позвала мать громким шепотом: – Это папа. Ты хочешь поговорить?

– Nein[2], – решительно ответила женщина, смерив дочь недовольным взглядом, и направилась на кухню.

Женя произнесла после паузы:

– Мама… она спит. Устала с дороги…

Ирина плеснула в чашку вина почти до краев и опрокинула залпом. Подумав, убрала бутылку в пустую посуду в шкаф, даже не ополоснув. С нее хватит.

* * *

Федор ползал на четвереньках по полу, размазывая клей по раскатанному рулону обоев.

– Не, ну… В голове не укладывается – что это значит: ушел из дома? Почему? Что случилось?

– Федь, да ничё не случилось, – отмахнулась Надежда, наливая себе кофе. – Переходный возраст. Моча в голову ударила. В одном месте совесть взыграла. – Она добавила еще кипятка, но пить сразу не стала, а опустилась на стул. – Говорит, что людей обманываю. Что я воровка.

– Прям так и сказал? – насупился Федор.

– Да. Я все для семьи делаю, а он… – опять принялась оправдываться жена. Она знала, что ложь до добра не доведет, но сейчас не готова была ни в чем признаваться.

– Конечно, Надюш. – Муж подсел к ней и попытался успокоить. – Мы очень ценим твой труд. Хочешь, я с ним поговорю, объясню?

– Нет. Не надо, – вздрогнула Надежда и поспешно попросила: – Не надо с ним говорить. Щас перебесится и вернется. Слушай, а ты когда ремонт доделаешь? Это же невозможно. Я скоро сама из дома уйду. Федь, ну чё ты сидишь? – обиженно добавила она, заметив, что муж не отвечает.

– Чего? – Федор рассеянно посмотрел на рулон, потом – на жену. – У меня обои настаиваются. Ну… – к счастью, ход мыслей прервал телефонный звонок.

Женщина, с трудом скрывая волнение, кинулась к телефону.

– Надоело все… Алло, – проговорила она нервно.

– Здрасьте, а Саша дома? – раздался в трубке голос Жени.

– Нет, не дома, – с досадой заявила Надежда. – И Саша здесь больше не живет.

Она нервно бросила трубку на рычаг.

Женя на том конце телефонной линии изумленно слушала гудки, вздохнула и тоже положила трубку.

Девушка решила сделать парню сюрприз. Сейчас она придет на крышу – а он там, но, наверное, не ждет ее. Вот будет умора! Она догадывалась, что на кафе у Саньки денег нет.

Однако она ошиблась. Ни парня, ни его друзей на крыше она не обнаружила. Там вообще ничего не было. Старый штаб разрушен, на ветру болтались остатки целлофана, трамвайные двери валялись рядом. Прежнего уютного логова уже не существовало…

* * *

Первая ночь вне дома оказалась хуже, чем Санька себе представлял. Под трубами теплотрассы было неудобно и промозгло. Просидев в скрюченном положении около часа, парень подобрал сумку и побрел прочь, стуча зубами. Спать здесь, как бомж, он не решился. Оставался один вариант.

Идти в квартиру мертвого человека, конечно, страшновато, но перспектива остаться ночью на улице радовала еще меньше.

Поэтому вскоре он стоял перед старой панельной хрущевкой, такой же унылой и неприглядной, как и все ей подобные. Парень потоптался на месте и, посмеявшись над собственной робостью, решительно зашел в темный подъезд. Нашарил в кармане ключи. Замок привычно щелкнул… через каких-то полминуты Санька очутился в прихожей квартиры Алика.

Тут ничего не изменилось с тех пор, как он последний раз сюда заглядывал, разве что добавилось пыли. Но грязь парню не мешала. Санька проверил комнаты, пооткрывал дверцы шкафчиков, холодильник – везде было пусто. Впрочем, сейчас повсюду одинаково – уныло, темно, никого.

Санька устроился на кровати, уставившись в потолок, но сон не шел: голод и тревога не давали мозгу и телу расслабиться. Промаявшись так довольно долго, Санька встал и направился на кухню. Через минуту вернулся с пригодным, с его точки зрения, оружием самообороны. Нож сунул под подушку. За всеми сегодняшними проблемами он начисто забыл о встрече с девушкой…

* * *

Но Женя ничего не забыла. Она ждала до последнего, но парень не явился – ни к ней домой, ни на крышу. Девушка грустно созерцала ночной город и, окончательно убедившись, что никто не придет, отправилась к себе. Поднимаясь, она заметила тонкую стрелку на почти новеньких колготках. Настроение испортилось еще больше.

Девушка коснулась ее, чтобы не дать расползтись, но случайно зацепила ногтем, и колготки радостно разъехались до дыр. Женя готова была расплакаться. Вечер окончательно испорчен…

Но не одна она ждала Саньку в тот день.

Ждали его и дома.

Надежда до последнего отказывалась верить, что ее сын мог так просто сбежать. Она уложила дочь, но из детской не ушла, а еще долго гладила спящую девочку по голове, глядя на пустую кровать сына.

Надежда чувствовала, что частично виновата в случившемся, но признать это и сказать мужу и сыну правду – нет, еще рано, она не готова.

Пока не готова.

* * *

Глубокой ночью Вовка и Илюша подкрались к дверям склада. Внутри на раскладушке, раскрыв рот, спал Николай. Больше никого не было.

Ничто не нарушало тишину, кроме храпа Николая.

– Так, сюда. – Вовка поманил приятеля. – Спит. Разводила хренов.

– Может, надо было Саньку позвать? – осторожно спросил тот.

– Ага. Санька, если не дурак, щас по моему плану действует, – самодовольно заявил Вовка. – Билет в Германию зарабатывает. Сами проучим жиробаса. Давай, пойдем. В темпе! – поторопил он спутника.

Ребята на цыпочках прокрались дальше. Спустя минут десять послышалось тихое поскрипывание, и подростки различили очертания цистерны.

– Илюх, давай, тащи! – прошипел Вовка. Ему вовсе не хотелось, чтобы их застукали и намылили холку. – Давай-давай-давай!

Цистерна со спиртом покинула территорию склада и с тихим стуком укатилась в темноту.

* * *

Саньку разбудил звук поворачивающегося в замке ключа. Парень вскочил, машинально схватившись за нож… но это оказалась мать, а не неведомые грабители.

Санька рухнул обратно на кровать и демонстративно повернулся лицом к стене.

– Ой, извини, – шепнула Надежда. – Саш. Нам надо поговорить. Ты слышишь? – сказала она, несмотря на то, что сын ее игнорировал. Однако она знала, что тот ее слышит, поэтому собралась с мыслями и продолжила: – То, что ты видел, это все случайно вышло. И с Виталиком у меня ничего нет, кроме работы.

– Да? – резко обернулся парень, в голосе сквозило недоверие.

– Да, – кивнула женщина.

– А я видел, как он тебя лапал! – зло воскликнул Санька.

– Понимаешь, все не так просто в жизни. Получается. Это у тебя, у ребенка, вот здесь – белое, а тут – черное… – попыталась объяснить Надежда, хотя вышло скомканно и неправдоподобно. – А иногда все запутывается… потом фиг распутаешь.

– Рябинины же не врут. Ты сама всегда говорила! – упрямо возразил сын. – Ты должна пойти и признаться во всем папе.

Надежда задумалась. Стоит ли говорить Федору всю правду? Он же не поймет…

– Хорошо, я поговорю с ним, – вздохнула она наконец.

– Отлично, – примирительно кивнул Санька. Он привык верить матери, она ему никогда не врала… раньше, по крайней мере.

– Ну, давай, – улыбнулась Надежда и направилась к двери.

– Ты сумку забыла, – окликнул ее парень.

– Я тебе немного еды принесла, – объяснила мать.

– Я не возьму, – гордо отказался парень.

– Хорошо, – пожала плечами Надежда, подобрала сумку и вышла.

– И домой не вернусь, пока с папой не поговоришь! – крикнул Санька вслед, прежде чем захлопнулась дверь.

* * *

Друзья встретились в условном месте, возле труб теплотрассы. Голодный Санька набросился на принесенный хлеб с солью – на большее он теперь и не рассчитывал.

– Спасибо за хлеб! – поблагодарил парень, наворачивая скудный завтрак.

– Да ладно те, чё ты? – отмахнулся Вовка, отвернувшись, чтобы справить нужду. – Слушай, а как тя мамка отпустила одного на хате жить?

– Я ее перед фактом поставил, – с набитым ртом пробубнил Санька. – Вообще мне щас надо денег раздобыть на еду. Я ведь долго не протяну на хлебе и соли.

– Ну, так возьми у матери на первое время, – беспечно предложил приятель, подсаживаясь к нему.

– Не, – мрачно мотнул головой тот. – Пойдем с тобой на склад. Попросим работу.

Вовка замялся.

– Слушай, это… там немного косяк.

– Какой косяк? – нахмурился Санька.

Вовка вздохнул и выложил всю подноготную. Однако у него имелся козырь, который точно перекроет любые косяки.

И довольный Вовка с загадочным видом поманил друга на пустырь. Однако тот почему-то не разделил его триумфа.

– Вы чё, совсем охренели?! – выкрикнул Санька, у которого волосы встали дыбом от мысли, чем история может закончиться. – Это же воровство!

– Да ладно те, Сань, успокойся, – беспечно заметил Вовка, раздуваясь от гордости. Он не только отомстил, но и разжился добром, которое можно выгодно толкнуть. – Мы так, чтоб он деньги не зажимал. Проучить, припугнуть его.

– По системе Макаренко, – встрял Илюша. – Меня по нему бабушка учила.

– Чё в бочке? – перебил Санька. Еще не хватало лекцию слушать!

Вовка с Илюшей переглянулись. Они так и не успели посмотреть. Хотя и пустая бочка – неплохой товар.

– Ща проверим! – уверенно заявил Вовка, подбирая с земли острый булыжник.

Он ловко вскарабкался на цистерну, сбил камнем замок, откинул крышку и заглянул внутрь.

– Фу! – сморщился парень и помахал рукой перед носом: в ноздри ударил такой сильный запах, что у него голова закружилась, и он чуть не свалился.

– Чё там? – крикнул Санька.

– Спиртяга, прикинь? – хмыкнул Вовка.

А Илюша вздохнул – то ли в самом деле грустно, то ли с иронией.

– Жаль. Я надеялся, что ряженка.

– Щас пойдем и все вернем, – решительно заявил Санька. Он никогда не воровал и ребятам не позволит.

– Да ты чё, Сань, совсем, что ли? – Вовка покрутил пальцем у виска. Оказывается, не только Илюша у них в компании чудик. – Он же нас прибьет!

– Ничё не прибьет. Скажем, бочку здесь нашли. Вдруг он нам еще сверху денег даст. Все, пошли. – Санька развернулся и зашагал в сторону склада.

Вовка с Илюшей переглянулись и побрели за ним.

* * *

Возле склада тем временем разгорался скандал, рисковавший в любой момент перерасти в серьезную драку. Возле сторожки топтались испуганные Николай с водителем, на которых напирали мрачные афганцы во главе с Витей.

– Ну, кто украл? – орал командир.

Ребята остановились в сторонке и молча наблюдали за происходящим, не решаясь подойти.

– Чё, Сань, как думаешь, сколько мы бабла щас срубим? – хмыкнул Вовка. – Дядю Колю надо доить по полной.

Санька смерил взглядом разъяренных афганцев и жестом показал приятелям – прячьтесь, мол.

– Тихо, Илюх, – шикнул он.

Ребята притаились за углом и, осторожно выглядывая, ждали, что будет дальше.

– Простите. Я уснул, – промямлил Николай, за что тотчас получил хук в живот.

– Я тебе сколько раз говорил, придурок? – рявкнул Витя водителю. – Не езди ты к своей шмаре. Брось ты тачку на базе.

– Ну, я это… – начал оправдываться тот, за что схлопотал по ребрам, а после и по другим частям тела.

Витя был в ярости, и все равно было на ком ее выместить.

– Молчи, сука! Молчи, сука! Сука! – орал он, пиная водителя ногами, и потянулся за пистолетом, но товарищи по оружию вовремя его оттащили.

– Тихо, тихо, тихо! – вмешался Гриша. – Хорош!

Витя снова занес кулак, тяжело дыша, но каким-то внутренним звериным чутьем ощутил на себе чей-то непримиримый взгляд. Обернувшись, заметил Саньку, который не успел спрятаться за угол.

Парень и бывший военный несколько секунд сверлили друг друга глазами, затем последний опустил руку.

– Ладно, – сплюнул Витя и обратился к бывшим сослуживцам: – Бочонок-то все равно всплывет. Столько спирта не спрячешь. Да? Погнали.

Когда афганцы уехали, несколько минут висела напряженная тишина.

Наконец Вовка виновато произнес:

– Прости, Сань, я… я не знал, что так выйдет. Как нам спирт возвращать, чтоб от афганцев не перепало?

– Не будем ничего возвращать, – к удивлению товарищей процедил сквозь зубы Санька.

Спустя полчаса он уже помогал ребятам вытаскивать спрятанную цистерну из оврага.

– Давай-давай-давай! – командовал Вовка, в любой момент ожидая, что их накроют. – Давай, пацаны, тащим! Давай! Ровнее, ровнее, пацаны! Илюх, давай, тащи! Молодцом, пацаны! Поднажмите! Еще чуть-чуть, пацаны! – повторял он.

Они без проблем дотащили трофей до гаража, парней никто так и не застукал.

– Ты заткнешься уже, нет? – нервно перебил его Санька, закатывая цистерну в гараж, но приятель явно вошел во вкус, вообразив себя прорабом.

– Во-во-во! Ставим, пацаны.

– Как же ты задолбал! – выдохнул парень и поплелся к мотоциклу.

– А чё с моциком делать будем? – спросил Вовка, но Санька только молча улыбнулся.

Вскоре он звонил в знакомую квартиру.

Когда Женя открыла дверь, некоторое время оба молчали: он – виновато, она – сердито.

– Ты вчера очень некрасиво поступил, – нарушив паузу, проронила девушка холодно.

Вместо оправдания парень протянул ей старенький шлем. Женя улыбнулась и кивнула.

* * *

Вскоре они уже мчались по улицам вчетвером: Санька – за рулем, Женя – за его спиной, Вовка и Илюша – в коляске. Когда вернули на проселок и понеслись по ухабам, девушка, рискуя свалиться, привстала на сиденье, раскинув руки и закрыв глаза, и подставила лицо бьющему в лицо ветру.

Правда, довольно быстро пришлось спуститься: слишком ощутимо потряхивало. Женя положила руки на плечи своему парню и улыбнулась. Сейчас она была по-настоящему счастлива.

– Погнали на поле! – продолжал командовать Вовка.

Бешеные заезды продолжались несколько часов. Только глубоким вечером усталые, но довольные ребята закатили мотоцикл во двор. Друзья выбрались из коляски и попрощались.

– Ладно, голубки, до завтра! – подмигнул Вовка и повернулся к Илюше: – Ну чё, эльф, помчали?

– Пусть ваши тропы будут зелены, – торжественно произнес Илюша, положив руки на шлем друга, и поспешил вслед за ушедшим приятелем.

– Тебе, наверное, тоже домой пора, да? – спросил Санька, дождавшись, когда те скрылись из вида. – Уже поздно.

Но ответ Жени поставил его в тупик.

– Я так ждала… – призналась она. – Ну, я думала, что мы с тобой вдвоем побудем.

– Я думал просто, ты, ну, по ребятам тоже соскучилась, – промямлил парень.

– Да, но… – начала девушка, но тотчас перебила себя и сердито спросила, смерив его тяжелым взглядом исподлобья: – Сань, что происходит? Ты вообще рад, что я вернулась?

– Конечно, Жень, ты чего? – попытался защищаться Санька. Он чувствовал, что явно делает что-то не так, но пока не осознавал, как должно быть правильно.

– Я тебе хоть нравлюсь? – настойчиво потребовала Женя.

– Да, нравишься. Очень, – растерялся парень, отводя взгляд. – Но просто все не так, как я представлял. Но… – Он задумался, стоит ли говорить, и сбивчиво добавил: – В общем, мне снится один сон, где… Ты и я, и море, пляж. И мы вдвоем бежим по пляжу и… заходим в море и…

Женя вдруг улыбнулась и ласково обняла его, отчего у Саньки по телу разлилось блаженное тепло.

– Сань. Здесь есть где-то пляж? – спросила она.

Парень задумался и снова завел мотоцикл.

* * *

Спустя некоторое они уже шагали вдоль берега речки.

– Ну, вот, – робко улыбнулся Санька, махнув рукой в сторону воды.

Женя кивнула, расстегивая босоножки. Парень несколько секунд оторопело наблюдал за ней и тоже начал расшнуровывать ботинки.

– Ну что? Раздеваемся? – игриво подмигнула девушка, чем еще больше смутила парня.

– Да не. Во сне вроде в одежде было.

– Хорошо. – Женя не стала спорить, а вошла в воду по щиколотку.

Санька последовал ее примеру.

– Надеюсь, здесь пиявок нет, – вырвалось у парня, а девушка уже стояла в реке по колено.

– Ну, чего ты? Иди сюда! – поманила она.

Санька еще топтался в нерешительности, но Женя решительно взяла его за руку и потянула на глубину. Остановились они, только когда вода доходила им почти до груди.