Шепот судьбы

– В чём дело? – тихо спросил Дамьен после паузы. – Ты с тех пор, как вернулась из города, сама не своя. А я, между прочим, был у торговца. Он до сих пор возмущается, что моя ученица пыталась сторговать цену до медяка. Я подумал: ну раз спорит – значит, всё в порядке. А ты тут как тень ходишь. Я, конечно, не из тех, кто душу выворачивает, но мне не всё равно. Расскажешь?

Он всегда так. Не лезет. Но как-то… оказывается рядом. А я – я устала притворяться.

– Я видела его, – прошептала я уже за ужином. – На площади. Советника. Это была… встреча. Пары.

Он молча кивнул. Только «да» выдохнул – коротко, как будто ему вдруг не хватило воздуха.

– Поэтому я не могу туда вернуться. В город. Пока он там.

– Но почему? Он ведь твоя Пара. Да, Советник. Возможно, будущий король. Но разве это важно?

– Важно. Потому что я – не та, кого он захочет. Я не просто была в лесу, Дамьен. Меня изгнали.

Он не перебивал. Просто слушал. Я почувствовала, как внутри что-то дрожит, как будто трещина в стекле вдруг решила стать настоящим разломом.

– Меня соблазнили. А потом бросили. Родители узнали об этом из письма. Человека, которому собирались меня сосватать.

– Гнусно, – только и сказал Дамьен. – Но, знаешь, далеко не все чисты до брака. Все делают вид, будто это так важно…

– Но не в этом суть. Этот человек – и был Алекс ди Фэрроуинд. Советник. Он написал моему отцу ответ: резкий, холодный. Назвал меня распутной. Легкомысленной. Хотя мы… мы тогда даже не были знакомы! Он меня уничтожил, Дамьен.

– Он обидел тебя.

– Он стер меня с лица земли.

Он прикрыл глаза. На миг мне показалось, что он злится. А потом – начал собираться. Из всех углов, о которых я даже не догадывалась, он вытаскивал вещи: фляги, хлеб, травы, меховую накидку…

– Что ты делаешь?

– Поход. Всё равно собирался. А тебе сейчас полезно – уйти из города, из этой истории, из собственных мыслей. Магии здесь не научишься. Нужно в лес, в горы. К травам. К жизни. Сейчас самое время.

– А звери?

– Найдётся, кому присмотреть. На рассвете сбегаю в город, договорюсь с одним стариком. А ты – собирайся. Хочешь?

Я не ответила. Только улыбнулась. Широко, впервые за долгое время – по-настоящему.

***

По дороге в Столицу

Лоренцо молчал, боясь нарушить тишину в экипаже. Он украдкой поглядывал на друга – Алекса, который казался совсем другим человеком. Вчера они провели весь день в поисках Пары Алекса, но безрезультатно, и теперь друг будто погрузился не просто в задумчивость – скорее в отчаяние. Он отказался от завтрака, почти не отвечал на слова, хотя обычно в дороге был говорлив и оживлён. Лоренцо волновался – и делал всё, чтобы не выдать этого. Он боялся, что беды не закончатся здесь. Ведь Алекс привык, что удача всегда была на его стороне. Его врожденное обаяние и усердие притягивали удачу, а теперь словно холодное одеяло – его Пара забирала всё тепло и свет.

– Вечером мы будем у графа де Лавега, – напомнил Лоренцо, стараясь хоть немного отвлечь друга.

– Да, да, – ответил Алекс, без особого интереса. – Но сначала мне нужно переодеться и помыться после дороги. У нас есть время?

– Конечно, – уверил Лоренцо.

Алекс выглядел странно пустым, безжизненным – так, будто весь свет из него вытек. Это делало его уязвимым, а им предстояло встретиться с множеством влиятельных людей. Советник должен был быть твёрдым, непоколебимым, иначе слухи разлетятся мгновенно. Лоренцо знал, как порой вспыльчив Алекс, но рискнул заговорить с ним откровенно.

– Я понимаю тебя, друг, – хрипло произнёс Алекс. – Не допущу, чтобы кто-то увидел мою слабость. Просто… впервые я чувствую себя потерянным. Как будто всё, чего я добился, потеряло смысл, а то, что действительно дорого – теперь навсегда недостижимо.

– Ты обязательно встретишься с ней, когда будешь готов, – попытался утешить Лоренцо. – Ты убедился, что она жива, родители, похоже, заботятся о ней. Не стоит волноваться.

Алекс слабо кивнул, глядя в окно, где медленно мелькали стройные ряды деревьев.

– Если хочешь, я могу отвести тебя к Мастеру Оле, он, возможно, прояснит ситуацию. Так что сосредоточься на своих делах, успокой Короля, а заботу о Паре доверь мне. Ты же знаешь – я сделаю всё, что в моих силах.

Советник повернулся к другу и улыбнулся – такой лёгкой и благосклонной улыбкой, что Лоренцо тихо выдохнул с облегчением.

Глава 8

Глухой лес, день.

– Огонёк, Янтарный кончик, Малооко и… Тёмное светило, – перечисляю, кивая на кусты, и ловлю одобрительное хмыканье Дамьена. Ну конечно – значит, сдала очередной «экзамен».

– Быстро схватываешь, Катрин. Молодец, – кивает он. – А теперь давай-ка задачку посложнее: человек – резкая боль в животе, его тошнит, пот льётся как с крыши весной, и – внимание – по телу зелёные пятнышки. Что делать будешь?

– Горячий?

– Угу.

– Настойку янтарных ягод – трижды в день, и чтобы побольше овощей. Меньше хлеба, больше кабачков.

– Верно. А теперь представим, что у бедняги головная боль такая, будто тролль в голове барабанит, ещё и галлюцинации…

– Смотря какие галлюцинации. Если просто тени, то чай из перечного винограда. А если он уже с домовым обедает или видит покойную бабушку, тут надо разбираться серьёзно. Возможно, и не трава вовсе дело.

Дамьен хлопает в ладоши, довольный как учитель на выпускном.

Третий день пути – а я уже будто прожила неделю. С головой в учёбу нырнула, в травы, в сборы, в отвары и примочки. Мне это всё правда нравилось – ни в каком университете мне не было так интересно. Он говорит, что не лучший лекарь в королевстве. Может, скромничает? Хотя по нему видно – человек он практичный, без лишних слов. Учит не по книгам, а по жизни. А я, в отличие от прежней себя, вцепилась в это обучение обеими руками.

Дважды мы останавливались в деревнях – таких, о которых на картах забыли. Врачей там не водится, зато болезней – как семян в арбузе. И я, Катрин, внезапно оказалась нужной. Выходила троих. Люди благодарили – а я не знала, куда глаза девать от непривычной теплоты.

Мне по душе приходилась эта дикая жизнь: костры, ночевки под звездами, утренние росы на волосах. Я закалялась. И физически, и внутри. Мы не говорили о Советнике. Вообще не говорили ни о чём, кроме трав, настоек и анатомии. Я делала вид, что меня это устраивает.

Но однажды, проходя мимо двух крестьянок у ручья, услышала:

– До сих пор мирный договор не подписали. Король Блэкхейвен в бешенстве – мол, Советник отказался жениться на дочке посла.

– Будет война?

– Сплюнь, дура!

Слова застряли в голове, как репей на юбке. Я не любила политику. А особенно – политику этого мира. Но разве можно отмахнуться, если от её последствий никто не скроется, даже в чаще леса?

В тот же вечер, под шум котелка, я заговорила с Дамьеном:

– Думаешь, будет война?

Он помешал похлёбку, задумчиво глядя на танец пара.

– Никто не хочет. Короли оба старые, наследников нет. Но у Блэкхейвена посол – как правая рука. Его дочка – любимая. А Советник ей отказал… Это, мягко говоря, унижение.

– Может, стоило бы извиниться и согласиться?

– Он знает, кто ты, – ответил Дамьен твёрдо. – И если у человека есть шанс быть с Парой, он не променяет это ни на какие союзы.

– Но мы не будем вместе. Это очевидно.

– Он этого не знает. И, возможно, будет жить с этим знанием и мучится до конца жизни.

Я молчала. Лежала под одеялом, глядя в темноту, и спорила с собой. Он ведь мне ничего не сделал. Это не он – это прошлое, чужая жизнь. Но ведь и прошлое болит, разве нет? Он заставил страдать Габриэллу. Значит, заслужил.

…Наутро я попросилась в город. Купила бумагу, чернила, перо. Нашла тихий угол в таверне, заказала себе кружку чая, чтобы не выгоняли, и наконец села писать письмо.

***

Резиденция Главного Советника. Утро.

– Что значит, отказывается есть? – голос Лоренцо прозвучал не столько сердито, сколько опасно спокойно.

Испуганная служанка поникла.

– Его Светлость сказал, что не голоден, заперся в кабинете и никого не пускает, милорд.

Он не стал слушать дальше – просто отодвинул её в сторону и направился к двери, за которой прятался его друг. Постучал коротко.

– Алекс. Это я.

За дверью послышался легкий шум, щелчок замка. Но никто не вышел. Лоренцо приоткрыл дверь сам – и вошёл.

Советник ходил туда-сюда, бессмысленно протаптывая ковёр. Лицо бледное, губы сжаты, взгляд рассеянный.

– Сегодня я получил письмо, – сказал он, даже не повернув головы. – Закрой за собой.

Лоренцо молча подчинился, и защёлка встала на место с глухим щелчком.

– Письмо от короля?

– И да, и нет. Он приглашает к обеду, хотя ни слова о цели разговора. Но не это сейчас главное. Сядь.

Советник опустился в кресло, сцепил пальцы, словно хотел удержать себя от лишних слов или жестов.

– Тогда что случилось? – Лоренцо нахмурился, чувствуя, как беспокойство друга передаётся ему самому.

– Письмо… от моей Пары.

Лоренцо не ответил. Он только чуть заметно выпрямился.

– Без имени. Но – женщина.

– Алекс, ты ведь понимаешь…

– Что это может быть ложь? Я тоже сначала подумал об этом. Но прочти сам.

Он протянул лист бумаги – самый обыкновенный, без гербов и печатей. Почерк ровный, аккуратный, женский.

– Читай вслух.

Лоренцо подчинился:

«Уважаемый Главный Советник, Я пишу Вам, чтобы облегчить свою совесть и, возможно, изменить Вашу судьбу. Мы с Вами встретились – мимолётно – на площади в Маркессе. Простите за то, что тогда сбежала. Мне не следовало даже приближаться.

Судьба ошиблась. Я не та, кто должна была стать Вашей Парой. 17 марта я погибла. Или – стала кем-то другим. Заклинание уничтожило моё тело, оставив только память и душу, пересечённые новой сущностью.

Я не прошу Вас верить. Просто – не ищите меня. Не отказывайтесь от предложения посла Блэкхейвена. Спасите страну, если не ради себя, то ради тех, кто в Вас верит.

Счастья Вам. И прощайте.»

Закончив, Лоренцо молча поднял глаза. Алекс снова не сидел – расхаживал по комнате, как зверь в клетке.

– Ты мог представить себе такое? – спросил он хрипло. – Не ребёнок. Взрослая женщина. Возможно – та самая, с кем я должен был быть. Разве не чудо?

– Или ловушка. В такие времена верить бумаге – риск.

– Лоренцо, всё совпадает. Дата. Площадь. Случайная встреча. 17 марта – день, когда я почувствовал её впервые.

– Это всё можно подделать. Особенно если кто-то хорошо осведомлён.

– Ты можешь выяснить, откуда пришло письмо?

Пауза.

– Алекс…

– Можешь или нет?

Лоренцо медленно кивнул:

– Я постараюсь.

Он снова взглянул на письмо. Почерк выдал многое: спокойствие, внутренняя дисциплина, странная, почти отстранённая решимость.

– Она просит, чтобы ты забыл её.

– А я – не могу. И не буду.

– Почему, как ты думаешь, она не хочет быть с тобой? Любая бы согласилась…

– Ради власти и громкого имени? Может, она одна – кто видит за титулом человека.

Он замолчал. Потом резко повернулся.

– Ты упоминал мастера Оле? Я должен увидеть его. Сегодня. Срочно. Мне нужно знать – могла ли судьба соединить меня не с младенцем, а с взрослой.

– Хорошо, – кивнул Лоренцо. – Если ты настаиваешь.

Он спрятал письмо в секретный отсек, наблюдая, как Алекс почти бегом покидает кабинет. Забыл об осторожности, о тайне, обо всём.

Лоренцо остался стоять у шкафа, глядя на задвинутую дверцу.

Что-то в этом письме тревожило его сильнее, чем просто совпадения.

Глава 9

Здание Столичной Академии, полдень.

Коридоры Академии были наполнены особой тишиной – не гробовой, нет, но той, что бывает в местах, где привыкли думать. Лоренцо шагал уверенно и бесшумно, словно знал здесь каждый камень. За ним, немного напряжённый, следовал Алекс. Академиков попадалось немного: те, кто всё же пересекал им путь, погружённые в свои свитки, не удостаивали их ни взгляда. Такое равнодушие, казалось, забавляло Советника.

– Мне определённо стоит приезжать сюда отдыхать, – негромко заметил он. – Я здесь словно невидимка. Ни один отец не пытается выдать за меня свою дочь, ни одна матрона не строит заговоры с пирогами и улыбками. Почему ты раньше не показал мне это место?

Лоренцо улыбнулся краешком губ. Друг, похоже, приходил в себя.

– Академия известна всей стране. Не думал, что ты настолько далёк от цивилизации, – тихо заметил он. – Профессор Оле Ранро должен был получить моё письмо, но, признаться, мы немного нарушили приличия. У него могли быть планы.

– Я не мог ждать до вечера, – твёрдо сказал Алекс.

Это было правдой. Лоренцо понимал: та неудержимая настойчивость, что с недавних пор поселилась в друге, не могла быть случайной. Алекс стал одержим идеей найти свою Пару. Сам Лоренцо никогда не чувствовал ничего подобного – и, возможно, поэтому до конца не мог понять это стремление. Но, как всегда, был рядом. Потому и привёл Алекса к человеку, который знал о магии Пар больше, чем кто бы то ни было.

Они остановились у массивной двери. Лоренцо постучал, не теряя достоинства. За дверью что-то проворчали, и вскоре в щели появилось лицо – морщинистое, недовольное, с характером, отпечатанным в каждом складке кожи.

– Кто вы ещё такие? – осведомился старик, явно не настроенный к визитёрам.

– Лоренцо де Монтереале. Писал вам сегодня утром. Простите, что без предупреждения, дело срочное.

– Профессор Ранро, – вступил Алекс, кивнув. – Алекс ди Фэрроуинд. Рад встрече.

Старик скользнул по ним долгим, цепким взглядом.

– И что понадобилось Главному Советнику и его цепному псу?

Алекс нахмурился, Лоренцо промолчал. Время, чтобы спорить с упрямым стариком, у них не было.

– Мы можем поговорить в вашем кабинете? – спокойно уточнил Лоренцо.

– Ни в коем случае! – старик выпрыгнул из двери и тут же захлопнул её за собой. – Это мой кабинет.

– Тогда, возможно, в Академии найдётся место для конфиденциального разговора? – терпеливо предложил Лоренцо.

– Без посторонних, – добавил Алекс, всё ещё переваривая прозвище «цепной пёс».

Старик подозрительно поджал губы, но, не произнеся ни слова, резко развернулся и засеменил по коридору к винтовой лестнице. Гости переглянулись и молча последовали за ним. Один пролёт, другой, третий… В какой-то момент старик остановился столь внезапно, что Лоренцо чуть не врезался в него.

– Здесь, – объявил он.

– На лестнице? – с недоумением уточнил Алекс.

– Конечно нет, болван.

Алекс поперхнулся воздухом. Старик тем временем выудил из кармана ключ, нащупал в стене крошечную щель и, повернув его, толкнул кусок стены, который послушно отъехал в сторону, открывая узкий проход в каменное помещение.

– Прошу, – бросил Ранро, пропуская их внутрь. Камень вернулся на место.

Профессор плюхнулся в одно из кресел с видом человека, которого отвлекли от по-настоящему важного дела.

– Ну?

Алекс, скрыв раздражение, сел напротив и кратко, без лишних деталей, изложил суть. Без имён, без личного.

– То есть вы хотите знать, – перебил профессор, едва дослушав, – может ли человек стать чьей-то Парой не с рождения, а позже, скажем, в зрелом возрасте? Конечно, может. Случаи были. Вот, например, одна женщина – в неё попала молния. Почти умерла. А потом… имя другое, мужа не узнаёт. Уехала, вернулась через пару лет туда, где выросла. Встретила старого друга. И – бах. Оказались Парой.

Он махнул рукой, будто это было не редчайшее явление, а обычная история на вечернем базаре.

– Были и другие случаи. Но мне лень о них рассказывать.

– То есть, гипотетически, если кто-то едва выжил после сильного заклинания, он мог… стать чьей-то Парой? – уточнил Алекс, весь подался вперёд.

– А я, по-твоему, тут что толкую, дурень?

Лоренцо поспешил вмешаться, пока друг не вышел из себя окончательно.

– Профессор, скажите… кто-нибудь ещё к вам приходил с подобным вопросом?

– Нет. Не ко мне. Вообще, магия Пар мало кого интересует, что удивительно. Те, кто нашли друг друга, довольствуются самим фактом. А зря. Это тонкая, глубокая материя. И если уж затронула тебя – стоит разобраться.

Он помолчал, словно собираясь с мыслями.

– Истинные Пары – не просто счастливые союзы. Их связь – живая. И дети от таких Пар… особенные. Магия у них хлещет через край, природу они чувствуют, как продолжение себя. Только вот Пары у таких детей не бывает. Или, по крайней мере, ни одного случая не зафиксировано. Хотя, может, просто не встретили вовремя. Мы ведь редко живём в одну эпоху со своей судьбой.

Гости провели у профессора куда больше времени, чем планировали. Лишь к вечеру они покинули каменное убежище – утомлённые, но с крупицей знаний, за которой и пришли.

***

Королевский дворец в Блэкхейвене.

Слуга бесшумно распахнул створки высоких дверей, склонился почтительно и произнёс:

– Ваше Величество, прибыл посол.

Мужчина средних лет вошёл неторопливо, с достоинством. Его фигура в дорожном плаще казалась чуть уставшей, как и лицо, отмеченное сединой у висков. Остановившись у подножия трона, он склонил голову.

– Как Белла? – спросил король, устало опершись на резной подлокотник.

– Она передаёт пожелания долголетия и процветания, мой повелитель, – ответил посол, выпрямляясь. – Пережила отказ достойно.

Старик тихо вздохнул, взгляд его затуманился.

– Я надеялся… Столько говорили об этом юном советнике, ди Фэрроуинде. Думал, он станет не просто супругом, а будущим правителем. Надеялся на союз двух королевств. Объединение. У меня нет наследника – ни крови, ни духа. Что ж, чем она ему не угодила?

Посол развёл руками, едва заметно.

– Простите, Ваше Величество, но разве не каждый отец считает свою дочь прелестнейшей? Однако Белла действительно необычайно хороша. Молодой советник не пожалел комплиментов. Был вежлив, учтив, но тверд. Он отказался, объяснив, что обрёл свою Пару. Недавно. Едва младенцем наречённую.

– Пару? – в голосе монарха зазвучала ироничная грусть. – Что ж, по крайней мере, причина достойная. Они виделись?

– Нет, но он ищет её, с почти отчаянной настойчивостью.

В зале повисла короткая тишина. Затем посол, чуть осмелев, проговорил мягче, почти по-дружески:

– Не тревожьтесь об Изабелле, государь. Она всегда была своенравна. В глубине души – противилась этому браку, хоть и молчала, чтобы не огорчать вас. Советник не стал для неё сердечной потерей. Сейчас она увлечена звёздами, науками… ни единого слова о женихах. Такая уж она, девочка с характером.

– Да, ум её редок, – с теплом сказал Король. – А умная женщина – украшение двора, если умеет быть осторожной. Ну да ладно. Раз обид ни у кого нет, я напишу королю Фейриса: считай конфликт исчерпан.

– Мудрое решение, Ваше Величество.

– Кстати. Как продвигается расследование?

Посол сразу посерьёзнел.

– Увы, всё хуже. Отравление. Это не болезнь. Это яд. И неведомый. Он уносит жизни каждый день. Сначала – простолюдины. Теперь – знать. Вчера скончалась дочь виконта де Драконхарт.

– Да. Я слышал. Вот почему и просил тебя прийти. Паника близка. Что ещё нам известно?

– Лекари, алхимики, даже учёные Академии – все тщетно пытаются найти противоядие. У нас нет знаний о природе этой отравы.

– И всё же, – Король приподнялся, глядя в окно, за которым стелился лунный свет, – ищите не только среди знатных и учёных. Пошлите за травниками. Те, что всю жизнь проводят среди лесов, знают яды лучше любого столичного лекаря.

– Будет исполнено.

Обсудив детали, посол откланялся.

Король остался один. Старческая рука легла на резьбу трона. Он медленно поднялся, словно тяжесть лет налегла на плечи. Ночь была близка, но сном не пахло. Мысли, как ядовитый туман, сгущались – о безответных союзах, чужой судьбе и приближающейся беде.

***

Королевский дворец в Фейрис.

Свиток, размером с половину королевской библиотеки, с глухим стуком лег на письменный стол. Лоренцо отступил на шаг, отдуваясь, будто совершил героический подвиг.

– Вот, – объявил он, с нескрываемым удовлетворением. – Города, куда поставляют такую бумагу. Примерно триста. Некоторые – за пределами королевства. Хотел было вычеркнуть те, что в чужих землях, но потом подумал – если уж твоя суженая решила сбежать, так и на край света подалась бы.

Советник Алекс ди Фэрроуинд, стоя у окна, слегка поморщился и медленно развернул свиток. Пальцы скользнули по списку, как будто в каждом названии искал её имя – то, что пока оставалось только ощущением под кожей.

– Почему она избегает меня? – проговорил он почти себе под нос. – Если она считает, что ее проблемы обременят меня – глупость. Мне хватит пары щелчков пальцами, чтобы всё уладить.

– Звучишь как самоуверенный нарцисс, – хмыкнул Лоренцо, опершись о колонну. – Не знал бы тебя – поверил бы. А вдруг у нее уже муж? Красавец, благородный, с крепким кошельком. Или, хуже того, дети. Представь – трое, с кудрявыми головами и носами картошкой.

– Можешь замолчать? – Алекс даже не поднял взгляда, но встряхнул свиток так, что тот чуть не слетел со стола. – Не порть мне настроение.

– Да ладно тебе. – Лоренцо пожал плечами. – Даже если у неё целый гарем, ты всё равно решишь этот вопрос. Ты же не веришь, что магия Пары может быть проигнорирована?

Алекс отвернулся от окна, взгляд его стал острым, почти болезненно сосредоточенным.

– Я читал труды профессора. В одном из них говорится, что если Пара отвергает свою половинку – тоска съедает её изнутри. Я не хочу, чтобы она страдала. И себя мучить не намерен.

– Сильно тебя этот профессор зацепил, – хмыкнул Лоренцо. – Я видел, сколько у тебя его книг.

В ответ – лишь невнятное мычание. Советник снова уткнулся в список городов, и было неясно, вслушивается ли он, или уже снова тонет в мыслях.

Тишину нарушил звук шагов. Лоренцо обернулся и, улыбнувшись, пошёл навстречу приближающемуся мужчине.

– Грегор Вандерлих! – с очевидной радостью он обнял гостя. – В дорогу собираешься?

– Утром выезжаю, – кивнул тот, поправляя выбившуюся из причёски русую прядь. – Только что вернулся от Его Величества. Формальность, говорит, между нами и Блэкхейвен всё улажено. Но ты, Алекс, успел наделать шума.

– Я натворил, а расхлёбывать, как всегда, тебе, – лениво усмехнулся Советник, пожимая руку другу. – Как жена?

– Всё было прекрасно, пока мне не велели ехать к "оскорблённой" невесте и её отцу. Спасибо тебе.

– Ну, не в первый же раз ты в Блэкхейвене, – невинно заметил Алекс.

– В первый – с беременной женой, которую оставляю одну. Так что присмотри за ней, виновник.

– Само собой.

– Кстати, как поиски? – взгляд Вандерлиха потеплел, но за ним пряталась озабоченность.

– Был прорыв. В прошлом месяце. Но… – Алекс на мгновение отвёл глаза. – Я не сдаюсь.

– И правильно. – Грегор похлопал друга по плечу. – Ладно, у меня еще три визита сегодня. Простите.

Он исчез за дверью, оставив за собой шлейф тонкого тревожного запаха путешествий, дипломатии и нерешённых дел.

Лоренцо, вернувшись к столу, кивнул на свиток:

– Ну что, с севера начнём?

Алекс молча взял перо. Бегство по следу началось.

Глава 10

Одна из деревень к югу от столицы Фейрис, таверна.

Южная деревенька, таверна, где мясо жевалось хуже, чем подошва старых сапог. Я возилась в тарелке, с трудом отковыривая подгоревшее от недожаренного, и в который уже раз повторила:

– Мне это не нужно. Честно. Какая в этом вообще логика?

Дамьен закинул ногу на ногу, как всегда уверенный в своей правоте до последнего локона на голове, и принялся вещать:

– Логика в том, что у тебя редчайший дар к целительству. Ты хватаешь всё на лету – только покажи, и уже лечишь лучше деревенского лекаря. Так что фамилия тебе необходима. Именем-то одно тебя не запомнят, а вот «Катрин такая-то» – уже куда солиднее звучит. Вдруг станешь великой? Людям же потом надо будет знать, чьим зельем их от чахотки спасли.

Я вздохнула, ткнула мясо посильнее – не сдавалось. Как и Дамьен, к слову.

– Ты преувеличиваешь. Меньше месяца учусь, а ты уже пророчишь мне судьбу лучшей лекарки столетия.

– Талант виден сразу. А если ты забыла – у тебя уже есть свои поклонники.

– Благодарные пациенты – не то же самое, что почитатели, – пробормотала я, но звучало это неуверенно.

– Это всё одно и тоже, – не отставал он. – Но вот скажи, тебе что, совсем не хочется какой-нибудь красивой, звучной фамилии? Что-то в духе: Катрин Благодатная или, ну там, Катрин Травосвет?

Я чуть не подавилась от возмущения:

– Я не эльфийка из детских сказок! И ничего не приходит в голову. Пусть всё остаётся как есть. Я – просто Катрин.

Дамьен надулся. Он вообще мастер драматических пауз и обиженных вздохов. Примерно через минуту уже тяжело дышал носом, будто паровой котёл. Пришлось сдаваться.