Провинциалка

Едва скрипнув, открылась дверь в комнату, – это заглянула Аксинья. Убедившись, что девушка всё ещё спит, она жестом позвала Захара, чтобы тот вытащил лохань с грязной водой. Крепостной, стараясь не разбудить барышню, аккуратно потащил лохань к выходу и чуть не наступил на пробегавшую мимо него кошку. Тихо выругавшись, Захар завершил начатое мероприятие и закрыл за собой дверь. Марта прыгнула к Наде на постель и, потоптавшись по подушке, с мурлыканьем легла рядом.

– Ну, привет. – Поздоровалась Надя с кошкой, просыпаясь от звука, и почесала её за ушком.

Кошка ответила ей утробным мяуканьем, потом зевнула и, прикрыв жёлтые глаза, начала засыпать. Надя под тихое мурчание кошки вновь задремала, но её тут же, уже в третий раз за утро, разбудил скрип отрывающейся двери. В комнату с подносом, накрытым полотенцем, вошла Аксинья.

– Просыпайтесь, барышня. Петухи давно уж пропели. – Женщина поставила поднос на стол, убрала с него полотенце и, повернувшись к девушке, продолжила. – Садитесь завтракать, а потом я платье принесу, одеться помогу. Сергей Анатольевич велел через час сопроводить Вас в кабинет.

Надежду не нужно было просить дважды, – голодный живот заурчал так, что кошка с перепугу спряталась под кровать. Девушка быстро накинула пеньюар на сорочку, сунула ноги в домашние тапочки и села за стол. Рассматривая принесённую Аксиньей еду, Надя думала: «Ну, вот и дождалась встречи. Теперь главное не оплошать и не выдать себя ненароком. А там уж решу, что делать дальше. Но сначала нужно поесть. Как говориться «война войной, а обед по расписанию». А взглянуть на подносе было на что: там стоял кофейник с горячим чаем, на блюдечке теснились сдобные булочки, посыпанные сахарной пудрой, в розетке темнело вишнёвое варенье, а на закусочной тарелке соседствовали сваренные в крутую яйца и козий сыр.

Пока Надя завтракала, Аксинья заправила постель и навела в комнате порядок. Затем женщина принесла в кувшине теплой воды и полотенце. Увидев, что Надежда позавтракала и умылась, Аксинья убрала со стола и позвала горничную, чтобы та помогла девушке одеться. Следующие полчаса показались Наде бесконечными. Сначала её туго затянули в корсет, затем шёл кринолин (Прим. Автора: КРИНОЛИН – широкая юбка-колокольчик на тонких обручах, предназначенная для придания силуэта пышной формы) и, наконец, платье с глубоким вырезом и кружевной отделкой. Свободный рукав едва прикрывал локти, а многочисленные рюши щекотали открытые участки кожи. Но истязания для девушки двадцать первого столетия, привыкшей к удобной одежде и простой причёске, ещё не закончились. Одев Надежду в подобающее случаю платье, горничная занялась её волосами. Для начала девушке заплели множество мелких косичек, которые затем собрали в объёмный пучок на затылке, оставляя шею открытой. Локоны на висках завивали специальными щипцами, раскалёнными на углях в жаровне. Последнее повергло Надю в шок, поскольку она очень сильно боялась обжечься. Но нет, обошлось. Видимо горничная опытная попалась.

И вот спустя нескольких охов, вскриков, аханий и пары матерных слов про себя Надежда была готова к встрече с будущим супругом. Спускаясь по лестнице в кабинет отца Сергея Анатольевича, девушка тихо шептала себе под нос проклятья в адрес того, кто отправил её на это испытание. Ноги от волнения налились свинцовой тяжестью и с трудом преодолевали ступени, влажные ладошки медленно и неуверенно скользили по перилам, а в голове назойливой мухой звучала мелодия старой песни: «Провинциалка, провинциалка, а эскалатор бежит, а эскалатор не ждёт. Ступай смелее, провинциалка, – сначала страшно, потом пройдёт» (Прим. Автора: песня Вячеслава Малежика «Провинциалка»).

Вот так, уговаривая себя быть смелой и уверенной в себе – всё же она девушка XXI века, – Надя добралась до кабинета. Постучав в дверь и услышав негромкое «Входи», Надежда толкнула дверь и, переступив порог, огляделась. Она оказалась в кабинете-библиотеке. Две стены, справа и слева, до самого верха занимали стеллажи с книгами, у противоположной от двери стены располагался камин, а перед ним большой письменный стол и кресло, в котором и расположился её будущий супруг.

– Здравствуй, Наденька, присаживайся. – Глубоким баритоном произнёс Сергей Анатольевич и указал на два небольших кресла перед столом.

Надя, стараясь не бежать, дошла до кресла и не спеша села в одно из них, – ватные ноги едва держали её. Сцепив трясущиеся от волнения руки в замок на коленях, девушка поздоровалась:

– Доброе утро. Вы просили меня прийти?

– Да, просил. Только помнишь, мы договаривались с тобой, что наедине будем обращаться друг к другу на «ты»?

Надя не помнила, но так было для неё привычнее. Чуть вздохнув, девушка ответила:

– Ибрагим Исаакович сказал, что у меня частичная потеря памяти после падения с лошади.

– Да, я в курсе. Мы сегодня с ним уже побеседовали. А теперь ты расскажи мне, как себя чувствуешь?

– Нормально. – Пожала плечами Надя, ничуть не обманывая. Крепкий здоровый сон и плотный завтрак пошли ей на пользу.

– И всё? – Чуть удивлённо приподнял бровь Сергей Анатольевич.

– А что ещё? – Ответила вопросом на вопрос Надежда.

Мужчина молчал, изучающе глядя на девушку. Надя, в свою очередь, тоже рассматривала своего будущего супруга и спустя пару минут поймала себя на мысли, что увиденное ей нравиться. Положив руки с чистыми ухоженными ногтями на папку с документами, перед ней сидел высокий статный мужчина средних лет. Глубокие серые глаза пристально смотрели на собеседницу, а ухоженная недлинная борода и усы подчёркивали высокие скулы. Брутальный образ завершали короткие красиво постриженные волосы с лёгкой сединой на висках.

– Почему ты меня так рассматриваешь? – Нарушив затянувшееся молчание, спросил Сергей Анатольевич.

– Я забыла, как Вы, то есть, как ты выглядишь, вот и смотрю. – Чуть запнувшись, ответила Надя.

– И как?

– Что как?

– Тебе нравиться увиденное? – С усмешкой глядя на девушку, мужчина ждал ответа.

Надежда чуть вздёрнула бровь. «Это что – флирт? – Подумала она, подбирая слова для ответа. – Ну да, конечно, в XIX веке в этом знали толк».

– Вполне. – Лаконично ответила Надя, не вдаваясь в подробности.

– Вот как. – Мужчина немного подался вперёд, с любопытством глядя на девушку. – А ты изменилась после падения. И дело тут совсем не в потере памяти.

– А в чём же? – Не отводя глаз, поддержала игру Надежда.

– Пока не могу понять. – Честно ответил Сергей Анатольевич. – Раньше ты и взглянуть-то на меня боялась, не то, что разговоры разговаривать. А сейчас вместо скромной тихой деревенской мышки передо мной сидит молодая уверенная в себе женщина.

– Что ж ты тогда деревенскую мышь в жёны брать собрался? – Обидевшись за весь женский род, дерзко спросила Надежда. – Ну и женился бы какой-нибудь светской львице.

– Что я слышу? Это нотки ревности в твоём голосе? – Мужчину этот разговор начал забавлять, давно никто не осмеливался вести с ним речи в таком тоне.

– С чего бы? – Удивилась в свою очередь Надя. – Ты мне пока не супруг, а дальше посмотрим.

– Верно, пока не супруг. – Задумчиво повторил Сергей Анатольевич. – Но уже через месяц состоится наша с тобой помолвка. И я очень надеюсь, что сюрпризов с твоей стороны более не будет.

– Не поняла. О чём ты?

– Я знаю про дневник. – С интересом глядя на девушку, произнёс мужчина.

– Вот как. – Надя закусила нижнюю губу, раздумывая, как продолжить разговор. – Аксинья, значит, постаралась. Сразу скажу, что оправдываться и просить прощения не буду, поскольку не помню, почему себя так вела.

– Хорошо. Будь по-твоему. – Легко согласился Сергей Анатольевич. – Но чтобы этого дневника больше никто и никогда не видел. Договорились?

– Договорились. – Уступила Надежда, решив спрятать дневник в свёрток с портретом и кулоном.

– А теперь о насущном. – Сменил тему мужчина, небрежно откидываясь на спинку кресла. – Эту неделю я поживу у родителей, чтобы посмотреть, чему же ты научилась на занятиях. Поэтому видеться мы будем чаще: днём на уроках и по вечерам на обязательном семейном ужине.

Услышав слова будущего супруга, Надя скривилась. Она ещё толком освоиться не успела в новом для себя мире, а уже вечером предстоит выдержать нападки будущей свекрови и золовки. Увидев недовольное выражение лица девушки, Сергей Анатольевич спросил:

– Тебе что-то не нравиться?

– Многое. В частности, я не сомневаюсь, что наше общение с Авдотьей Михайловной и Зоей может подпортить аппетит всем присутствующим за столом.

– Что так? – Удивился мужчина.

– Есть подозрение, что я им совсем не нравлюсь. – Пожала плечами девушка.

– Не говори ерунды. – Отмахнулся от сомнений Нади Сергей Анатольевич. – Просто вдали от родного дома тебе всё кажется чужим и неправильным.

– Но…

– Но в любом случае, – перебил Надежду мужчина, – ты сможешь отточить своё мастерство общения в светских кругах. При первом же выходе в свет ты станешь мишенью номер один. А за семейным ужином есть возможность, так сказать, потренироваться.

– Ах, вот как! Ну, это много объясняет. – Кивнула головой девушка. – Тяжело в ученье – легко в бою.

– Верно. – Улыбнулся Сергей Анатольевич, с любопытством глядя на девушку.

Сегодня, в отличие от всех предыдущих встреч, эта молодая женщина вызывала в нём интерес. Что-то неуловимо изменилось в ней: то ли она стала увереннее в себе, то ли во взгляде бесенята появились, то ли просто привыкать стала к новому статусу. И мужчине очень захотелось разгадать эту загадку. С предыдущей Наденькой Сергей Анатольевич уже давно бы закончил разговор, выдав необходимую информацию, а с этой девушкой хотелось беседовать ещё очень долго. Даже пробежала мысль велеть горничной принести чай, но он отмахнулся от неё – дел много, может позже и в другой обстановке. И всё же, несмотря на то, что перед ним лежал срочный договор на поставку молочной продукции, требующий поправок, Сергей Анатольевич продолжил разговор.

– Так, с семейными ужинами понятно. А что тебе ещё не нравиться?

– Я не хочу, чтобы ты присутствовал на занятиях. – Уверенно ответила Надя, посмотрев мужчине в глаза.

– Почему? – Удивлённо вскинул бровь Сергей Анатольевич, вновь наклонившись к девушке.

– Потому что ты своим присутствием будешь меня смущать.

– Я же твой будущий муж, как же я могу тебя в чём-то смущать? – Ещё больше удивился мужчина.

– Ключевое слово «будущий». – Пожала плечами Надя, расправляя юбку на коленях. – И потом, мне бы хотелось иметь своё личное пространство. Поясню – будет очень хорошо, если ты будешь считаться с моим мнением.

– Интересно. – Сергей Анатольевич откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по подлокотнику. – Разве ты забыла, что полностью подчиняешься воли родителей до брака и мужу после свадьбы.

– Отнюдь, разве такое забудешь. – Грустно вздохнула Надя, но тут же улыбнувшись, продолжила. – Вот только Александр Сергеевич Пушкин в своей сказке «О царе Салтане» писал, что «… жена не рукавица: с белой ручки не стряхнёшь, да за пояс не заткнёшь. Услужу тебе советом – слушай: обо всём об этом пораздумай ты путём, не раскаяться б потом».

– Это где же ты успела почитать Пушкина? – Сергей Анатольевич с всё более возрастающим интересом посмотрел на девушку.

– У папеньки в Никольском очень хорошая библиотека. – Поспешила выкрутиться Надя, коря себя за несдержанность – так и спалиться недолго.

– А ты сейчас меня что напугать хотела или так, предупредить? – Вновь поинтересовался будущий супруг у Надежды.

– Скорее намекнуть. – Пожала плечами Надя.

Она больше не боялась сидящего перед ней брутального мужчину. Скорее наоборот, он вызывал в ней неподдельный интерес. И Надежда была не прочь общаться с Сергеем Анатольевичем чуть чаще, но только не в компании домочадцев, – ведь что не позволительно женщине XIX века, вполне может осуществить женщина из века ХXI.

– Ну, хорошо. Тогда что ты предлагаешь? – Усмехнулся мужчина, интонацией выделяя местоимение «ты».

– Я предлагаю устраивать время от времени встречи тет-а-тет, где ты и сможешь проверить мои знания. Например, прогулки верхом или пешком по парку, визит в театр и тому подобное.

– Да уж, падение с лошади явно пошло тебе на пользу, чтобы маменька там ни говорила. – Засмеялся Сергей Анатольевич. – Хорошо, я подумаю об этом. Возможно, наша с тобой совместная жизнь окажется не такой унылой, как казалась мне в первые дни нашего знакомства.

– Это смотря кого ты хочешь видеть в качестве жены – тихую деревенскую мышь или интересную уверенную в себе женщину. – Наблюдая за реакцией будущего супруга, произнесла Надя.

– И об этом я тоже подумаю. – Ответил Сергей Анатольевич. – А теперь иди, встретимся за ужином.

Довольная собой, Надя вышла из кабинета и, прикрыв дверь, стала подниматься по лестнице к себе в комнату. Глаза, после сложного разговора с Сергеем Анатольевичем, блестели задором, щёки окрашивал нежный румянец, а губы тихо мурлыкали песню из её родного мира: «Все мы бабы – стервы. Милый, бог с тобой. Каждый, кто не первый, тот у нас второй» (Прим. Автора: песня Ирины Аллегровой «Бабы – стервы»).

Глава 7

Сергей, подперев кулаком голову, смотрел на закрывшуюся за Надей дверь и размышлял: «Однако какая странная метаморфоза случилась с моей будущей женой после падения с лошади. Или это разговор наедине так не неё повлиял, ведь раньше мы общались исключительно в присутствии Аксиньи». Мужчина встал, поправил сюртук (Прим. Автора: СЮРТУК – удлинённый до колена и зауженный в талии пиджак) и, пройдя к сервировочному столику, позвонил в колокольчик, вызывая дворецкого. Спустя пару минут в кабинет вошёл Иван Фёдорович. Это был худой высокий мужчина в годах, с мелкими строгими чертами лица и большой залысиной. Лишь седые бакенбарды да редкие волосы на затылке украшали его голову. Иван Фёдорович много лет служил в семье Преображенских и был уже не просто слугой, а почти что членом семьи. Сергей помнил, как будучи мальцом, нашкодив, часто прятался в его комнате от справедливого гнева отца.

– Иван Фёдорович, будьте любезны, передайте лакею, чтобы принёс чай. – С уважением обратился Сергей к дворецкому, отдавая дань не только его возрасту, но и годам, посвящённым службе в семье.

– Будет сделано, Сергей Анатольевич. Митрофан накроет стол, как только чай будет готов.

– Нет, не нужно стол. Просто чай, я буду работать.

Кивнув седой головой, что информация принята к сведению, дворецкий удалился, а Сергей подошёл к окну, продолжая думать о Наде: «Нет, тут дело не в падении с лошади. Складывается ощущение, что Наденьку словно подменили. Это ж надо додуматься, предложить мне встречи тет-а-тет. – Мужчина усмехнулся и покрутил ус. – Да ежели в обществе узнают, не только я, но и вся моя семья до пятого колена изгоями станет. И что же с ней такое?»

Сергей отодвинул штору, выглядывая в окно, и тут же задёрнул, прячась от яркого солнечного света. Задумчиво поправил книги на полке и вернулся к столу, продолжая размышлять. «Списать всё на потерю памяти едва ли можно, вела она себя при разговоре вполне прилично. Ну, это если не брать в расчёт её несколько дерзкие речи. – Мужчина широко улыбнулся, вспоминая их разговор с Надей. – С другой стороны, это может внести некоторое разнообразие в мою до ужаса скучную жизнь. Нынешняя необычная Наденька мне нравиться гораздо больше той, что приехала из Никольского три недели тому назад. Та Надежда была слишком боязлива и тиха. Она, конечно, отвечала почти всем требования, предъявляемым светским обществом к жёнам дворянина, но ей было бы очень тяжело выживать среди моего окружения».

Размышления Сергея были прерваны стуком в дверь. Дождавшись разрешения войти, в кабинет с чашкой горячего чая на маленьком подносе вошёл Митрофан. Поставив принесённое на угол письменного стола, лакей поклонился и спросил:

– Что-то ещё желаете, Сергей Анатольевич?

– Нет, это всё, Митрофан. – Ответил мужчина и махнул рукой в сторону двери, предлагая лакею удалиться.

Ещё раз поклонившись, Митрофан тихо ступая, покинул кабинет. Сергей взял чашку с чаем, подул на неё и, пригубив напиток, снова задумался. «Однако с Наденькой нужно что-то решать. Если буду присутствовать на её занятиях, она замкнется в себе и снова превратиться в тихую серую мышь. Но и общение наедине до помолвки для нас непозволительно. Я и так сегодня нарушил этикет, проговорив с ней более получаса без присутствия компаньонки. Что же придумать?» Сергей снова отпил чай, постукивая по столу длинными пальцами, потом откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Вдруг он вскочил, сделал пару шагов вокруг стола и со словами «А это мысль! Всё может очень интересно получиться!» вновь позвонил в колокольчик, вызывая дворецкого.

Открыв дверь, в кабинет степенно вошёл Иван Фёдорович. Сделав два шага в сторону стола, дворецкий замер в ожидании распоряжений.

– Иван Фёдорович, Вы часом не в курсе, моя тётушка Наталья Дмитриевна уже вернулась с курорта? – Спросил Сергей Анатольевич, вновь усаживаясь за стол.

– Да, Ваше благородие. Ещё на прошлой недели изволила побывать у нас с визитом.

– Хорошо. Я напишу ей приглашение на чай на завтра. Пусть посыльный немедля доставит его, да ответа дождётся. – Купец взял со стола визитку, написал несколько строк на обратной стороне и передал её дворецкому.

– Будет исполнено, Сергей Анатольевич. – Взяв визитку, Иван Фёдорович поклонился и покинул кабинет.

– Да, это очень хорошая идея. – Оперевшись подбородком на сцепленные руки, вслух проговорил Сергей. – Если тётушка согласиться стать для Нади компаньонкой, мы сможем видеться вне занятий и семейных ужинов. Тем паче, что Наталья Дмитриевна также отличается нестандартным для аристократки мышление и взглядами на правила этикета.

Найдя выход из беспокоившей его ситуации, мужчина спокойно допил чай и, взяв в руки перо, принялся править договор.

Тем временем Надя в своей комнате откинулась на подушки, давая отдых напряжённым после разговора мышцам. «В целом, всё прошло достаточно хорошо, – думала она, обмахиваясь веером. – Сергей – раз уж мы с ним на «ты», буду звать его по имени – оказался красивым интересным мужчиной. Так что перспектива выйти за него замуж уже не пугает, наоборот, это приключение обретает некоторую изюминку». В комнате становилось душно, Надя подошла к окну и раскрыла его, чтобы впустить в комнату свежий воздух, и, присев на подоконник, с улыбкой вспомнила прошедший разговор. «Ах, как же он удивился, когда я заговорила про встречи тет-а-тет. – Надя тихонько засмеялась. – Конечно, я знаю, что для девушки XIX века – это нонсенс, но не смогла удержаться чуть-чуть подразнить Сергея. А то видите ли я деревенская мышь для него, ну, ну…»

В этот момент взгляд Нади упал на дневник, лежащий на каминной полке, и девушка вспомнила, что собиралась спрятать его в свёрток. Подойдя к камину, Надежда присела и кочергой достала необходимое из дальнего угла. Пряча дневник вместе с кулоном и портретом, Надя задумалась: «Сергей читал дневник и знает про Степана, но он ничего не сказал про организацию несчастного случая. Выходит, либо Аксинья тоже не в курсе, либо просто ничего никому не сказала. Уж Авдотья Михайловна не упустила бы случая высказаться по этому поводу».

Девушка встала, ополоснула руки в тазу и отряхнула платье. Затем, пододвинув кресло к окну, села в него и, наблюдая за прохожими, продолжила свои размышления. «Ну, не знают и слава Богу. Буду налаживать свою жизнь здесь с максимальным комфортом исходя из предоставленных возможностей, параллельно выясняя, как домой вернуться».

На этом размышления Нади были прерваны появлением Марфы. Не постучав, та по-хозяйски вошла в комнату и, уперев руки в бока, укоризненно сказала девушке:

– Душечка, женщине не прилично сидеть подле окна. Тебя могут увидеть с улицы, а это крайне вредно для твоей репутации.

– Ах, Марфа, здесь же второй этаж. – Махнула рукой Надя. – С улицы не видно.

– Зато прекрасно видно из дома. Тебе нужен очередной скандал с Авдотьей Михайловной?

Тихо вздохнув и понимая, что служанка права, Надя встала и, пересев к чайному столику, внимательно посмотрела на Марфу. Вчера вечером при слабом освещении она так толком и не рассмотрела женщину. И вот сегодня в лучах яркого летнего солнца Надежде захотелось получше узнать ту, кто могла бы быть причастна к её перемещению в этот мир. Перед девушкой стояла среднего роста женщина сорока – сорокапяти лет с широкими бёдрами и натруженными руками. Светлое домотканое платье слегка обтягивало её полноватую фигуру. Белый передник был чистым и выглаженным, и в тон ему косынка прятала ещё пока без признаков седины густые тёмные волосы.

– Почему ты опять здесь? – Наконец, нарушила тишину Надежда.

– Мы вчера с тобой так и не договорили. Вот я и решила, что сейчас подходящее для этого время.

– Почему? Дома, что опять никого нет?

– Анатолий Дмитриевич к себе в юридическую контору отбыл, а Авдотья Михайловна с Зоей в ателье уехали платья к сентябрьскому балу заказывать. Дома только Сергей Анатольевич.

– Это я уже знаю. Мы виделись с утра.

– И как прошёл ваш разговор? – Марфа присела на табурет у камина и принялась слушать.

– Нормально. – Односложно ответила Надя, не желая делиться своими впечатлениями с малознакомой женщиной.

– И всё? Просто нормально? Ты больше ничего не хочешь рассказать?

– Марфа, а вот скажи мне, ты же крепостная? – Сменила тему Надежда, ей не хотелось обсуждать свой разговор с Сергеем.

– Ну, да. – Пожала плечами женщина.

– Тогда почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? – Надя выпрямилась в кресле и пристально посмотрела на Марфу.

– В каком таком? – Женщина сделала вид, что не поняла вопроса.

– Как с равной. – Надя добавила металл в голос. – Тыкаешь мне, не кланяешься. Я не слышу услужливости в твоих речах.

– Хм. – Марфа задумалась, подбирая слова для ответа. – Раньше ты этого не замечала.

– То было раньше, но вот ударилась головой и думать начала. – Усмехнулась Надя. – А теперь ответь на вопрос.

– Я ведь с пелёнок рядом с тобой. Своих детей у меня нет, замуж так и не вышла. Тебя чуть ли не за родную дочь считаю, особенно после смерти в твоей матушки. Царство ей небесное. – И Марфа, поцеловав нательный крестик, перекрестилась.