Кибер инди

– Это больше подходит, – ответил Ворон, соскальзывая со стола. Он подошел, повернул меня за плечи к себе лицом и одной рукой взял за подбородок, рассматривая внимательнее. Я сначала затормозила, застряв в ощущении, что его рука такая же холодная, как у А29, хоть и тактильно неотличима от живой, но потом сразу же шагнула назад, высвобождаясь.

– Эй!

– Ну да, может и так, – согласился мужчина. Он оценивающее чуть склонил голову на бок, а задние руки снова начали размахивать окружностями. – Помоложе выглядит, больше подходит.

Чайка тоже подошел ближе.

– Можно?

Я кивнула, не совсем понимая, о чем он, и Чайка положил руки мне на плечи, вглядываясь в лицо. А трогать обязательно было, так посмотреть нельзя?

– Ну что, раз всем нравится, значит берете? На заказ будете еще делать?

– Нет, этого пока достаточно, – ответил Ворон.

– Руку там, ногу оттяпать, протез поставить?

– Нет, не надо.

– А у меня есть новые…

– Нет.

– Да ты бы посмотрел…

– Нет.

– Я снова со сплавом поэкспериментировал… стой, стой, Мертвый, погодь, да что ты всегда так реагируешь?

– А КАКОГО ЧЕРТА Я ВСЕГДА ДОЛЖЕН ПО СТО РАЗ ПОВТОРЯТЬ?!

– Да я понял, понял, что сразу за молоток хвататься?

Чайка подошел к Ворону со спины и забрал у него из руки молоток, толкнув к выходу:

– Иди на улицу, я переведу.

Ворон раздраженно выдохнул, сдернул планшет с руки, разблокировал, не глядя отдал Чайке, и пошел к двери.

Я не знала, то ли мне броситься усиленно разглядывать все вокруг, потому что мы явно скоро уйдем, то ли разглядывать себя в зеркале. В результате я повернулась к мужчине. Он и Чайка уже стояли рядом, склонившись над своими планшетами.

– А почему вы назвали его «Мертвым»?

– Что? – Он поднял голову. – А, ну так, когда я его первый раз встретил, он при смерти был, мы даже сначала думали, что он уже все, а потом видишь, теперь с молотками бросается…

– Пойдем, – прервал его Чайка, обратившись ко мне. По моему взгляду он явно понял, что я не хочу уходить так быстро, поэтому подошел ко мне и взял за локоть, потащив к выходу. Перед дверью я обернулась на мужчину.

– А как вас зовут?

Мы встретились глазами, и в его взгляде вдруг как будто появилось что-то резко отличающееся от всего его образа, словно из него посмотрел другой человек.

– Никоши.

Мне пришлось развернуться обратно, и мы вышли.

Ворон ждал нас наверху. Чайка снова дернул меня за локоть, задержав перед подъемом, и резко сказал:

– Не называй никого на «вы».

– Почему? Это же вежливость.

– Этого нет в современном мире. Сейчас официально все равны, и если ты будешь так выражаться, тебя либо посчитают странной, либо поймут, откуда ты.

У меня так много вопросов. У меня очень много вопросов.

– Кто он такой?

– Позже, – бросил Чайка.

– Почему?

– Сначала нам нужно закончить с делами, сейчас я не хочу разбираться в том, что там было.

– Да в чем проблема-то?

– Позже.

Я раздраженно отвела взгляд в сторону. Не удивлюсь, если «позже» он снова ни с того ни с сего начнет меня игнорить.

Оранжевый свет мерцал на ступеньках, не скрываемый теперь нашими тенями, поэтому я поднялась наверх перед Чайкой, не боясь оступиться. Он вернул Ворону планшет, и на меня только сейчас накатило осознание:

– Вы заплатили за меня.

– Отработаешь, – бросил Ворон.

Я уже начала пугаться, но Чайка устало проговорил:

– Он шутит. Не волнуйся, у нас нет проблем с лайками.

– А откуда… Теперь может расскажешь, чем вы вообще занимаетесь?

– Мы не будем обсуждать это на улице, – отозвался Чайка.

Наверно, они делают что-то незаконное. Ну да, они же хотят взорвать реактор, они вообще, по сути, террористы. Это очень странно, что я хочу продолжать идти с ними. Надо будет потом обдумать эту аномалию.

Через пару поворотов мы вышли в район, где уже отовсюду разными цветами горели вывески. Среди тишины, музыка из кафе внезапно начинала играть, когда мы подходили достаточно близко, так же резко смолкая, когда мы отдалялись.

Я шла рядом с Вороном, а Чайка позади, поэтому я не сразу обнаружила, что он больше не идет за нами.

– А где?..

– Нам лучше пока разделиться, чтобы на нас не обратил внимание кто не надо.

– Почему тогда я осталась не с Чайкой?

– Потому что ты девушка. Если он будет идти с тобой, на это точно обратят внимание все.

Понятия не имею, кто такие эти «все», потому что на улице до сих пор никого нет, а роботы явно не стали бы интересоваться подобным.

Ворон подвел меня к боковой двери одного из зданий, приложил ладонь к замку, отчего тот щелкнул и задымился, и дернул за ручку. Я вошла за ним внутрь и едва успела увидеть очертания коридора, как дверь захлопнулась и все погрузилось во тьму. Шаги Ворона направились вперед, и только ориентируясь по ним, я поняла, что впереди лестница. Мы поднялись на второй этаж, где свет уже проникал внутрь из окна в конце коридора, пусть это окно и упиралось в стену соседнего здания. Ворон открыл одну из дверей и остановился, ожидая, когда я войду.

Вся комната была заставлена гардеробными вешалками, образующими мерцающий лабиринт из тканей разных оттенков. Одна из стен скрывалась за полками, заставленными различными аксессуарами.

– Выбери себе новый дождевик, любой, – бросил мне Ворон.

– Зачем?

– Такой, как у тебя, скорее будет носить самый популярный блогер, нужно что-то попроще, чтобы не привлекать внимание. Ты и без того выделяешься.

– Чем? – Я же выгляжу как обычный человек. – Как ты вообще понял, что я не здешняя?

Он слегка заулыбался, и почему-то меня это снова начало напрягать.

– Ну… ты видела, какие тощие все вокруг? А теперь посмотри на себя.

О господи.

– Я что… жирная?

Он подавил смешок.

– Нет. Просто… не тощая. Таких нет среди тех, кто ест искусственную еду. Среди сектантов могут быть, но ты точно не выглядишь, как человек из секты.

Восхитительно. Вот живешь, и тебе даже в голову не приходит, что с тобой что-то не так, а потом как встретишься с людьми…

Я подошла к вешалке, зацепив ткань одного из дождевиков пальцами. Думать об одежде было сложновато.

– Как звали того человека?

– Того с подвала? Василий. Зачем тебе?

– Мне он назвался иначе.

Я отошла на шаг влево, просматривая другие дождевики. Они переливались, как и мой, но по качеству и стилю действительно сильно уступали. Почему-то, мое внимание привлек желтовато-рыжий, ближе к горчичному. Никогда особо не любила этот цвет, но скорее даже именно поэтому сейчас решила выбрать его.

– Этот можно? – Я потянула за рукав, показывая, и обернулась на Ворона. Он смотрел не на дождевик, а на меня.

– И как он тебе назвался?

– Никоши. Что это значит?

– Ничего хорошего. Дождевик да, любой, сказал же.

Я сняла свой плащ, свернув, положила поверх вешалки и стянула с нее новый дождевик.

– И что значит «ничего хорошего»?

Ворон на секунду застыл на мне взглядом, потом, закатив глаза, сказал будто самому себе «ладно», отошел к стене у окна и сел к ней спиной, похлопав рукой по полу, видимо, предлагая присоединиться. Пыльновато. Но я все же подошла и села рядом. Правда Ворон, похоже, расстояние в полметра не расценил как «рядом».

– Сядь ближе.

– Зачем?

– Затем что никто не заморачивается над тем, чтобы держать с другими людьми дистанцию.

– Это расстояние какая-то проблема?

– Это проблема для тебя. И когда ты акцентируешь на нем свое внимание, ты акцентируешь и мое, и провоцируешь меня. Поэтому если не хочешь, чтобы я заставил тебя сидеть на моих коленях, сядь нормально.

Я придвинулась ближе. Ворон вновь закатил глаза и придвинулся сам, обняв меня одной рукой. Хотя бы его рука была такой же холодной, как у А29. Но торс был теплым.

Другой рукой он дотронулся до моего виска, отчего экран вокруг моей головы, на миг став видимым, пропал.

– «Ничего хорошего» значит, что я предпочел бы, чтобы Никоши не существовало.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем он, и вспомнить, зачем мы вообще тут сидим.

– Я мало знаю о его предыстории, Василий говорил, что нашел его так же, как меня, в Заброшенной зоне. Я не знаю, насколько у него было повреждено тело, может даже и не так сильно. Но у Василия давно была безумная идея заменить человеческое тело полностью на искусственное. Никоши согласился. Ходят слухи, что им это удалось.

– Слухи?

– Результат он никому не демонстрировал. Я видел Никоши всего раза три, и каждый раз искусственных частей в нем было все больше. Потом он исчез. Василий разговоров о нем избегал и начал вести себя странно. Может, у него ничего не вышло и он на этом слегка двинулся умом, а может… наоборот.

– Но что в этом плохого? Ведь тогда Никоши по идее все тот же человек?

– Он меня напрягал и когда был обычным человеком.

– Тогда боюсь представить, что же он такое. Чтобы тебя напрягал какой-то человек…

Ворон склонился ко мне ближе, проведя носом по шее, и вполголоса проговорил в ухо:

– Мне показалось, или ты язвишь?

Я замерла, боясь сделать вдох. Меня окутал его запах, не имеющий ничего знакомого. Понимание того, что сейчас я нахожусь во власти людей, снова стало отчетливым. В случае чего, я не смогу даже вырваться, потому что у него вместо рук – протезы. Ворон чуть отстранился, глядя мне в глаза. Только сейчас я поняла, что они у него не черные, а темно-серые. Спустя несколько бесконечных секунд, он бросил:

– Отомри. Я просто пошутил.

Он откинулся спиной на стену, смотря неопределенно вперед. Я наконец судорожно вздохнула, чувствуя, что к глазам подступают слезы.

– Еще вопросы?

Я заставила себя сделать еще один вдох и постаралась, чтобы мой голос звучал твердо:

– Ты всегда такой резкий?

– А что?

– Я думала, друзья должны быть как-то более внимательны друг другу.

Он повернул голову, посмотрев мне в глаза.

– А кто сказал, что мы друзья?

Я на миг потерялась, не зная, что ответить.

– Разве… вы не поэтому позвали меня с собой?

– Ты пошла с нами, чтобы потусоваться с людьми, мы взяли тебя, чтобы ты тоже оказалась нам чем-то полезной, все вроде честно, разве нет?

Может и так, но это совсем так не чувствовалось.

– Чем же я могу быть вам полезной?

– Не знаю. Посмотрим. Пока за тобой просто забавно наблюдать.

Он снова склонился ко мне ближе, смотря пристально. Я подавила желание отодвинуться, потому что понимала, что у меня все равно не выйдет.

– Тебя действительно это так нервирует?

– Что?

– Близкий контакт. – Он улыбнулся краем губ. – Почему-то вчера с Чайкой тебе он нравился.

Мои глаза расширились.

– Ты подслушивал?

– Нет. Просто слышал. Может у меня еще в ушах протезы.

Почему-то, теперь я стала чувствовать себя неловко за то, что было вчера.

– Мне просто стало холодно.

– Естественно.

– В смысле?

– Ну, это было довольно логично, что ты попытаешься спать, и естественно тебе станет холодно. Мне было интересно, как ты адаптируешься в непредвиденной ситуации.

– Я для тебя подопытная мышь?!

– Нет. Скорее, кошечка. Ты же питомец, – он заправил мне прядь волос за ухо. – Тсс, не надо шипеть. У тебя еще есть возможность задать нормальный вопрос.

Четвертование, повешение, нож в сердце, он бы во всем смотрелся просто прекрасно. Огромным усилием воли, я заставила себя зацепиться хоть за что-то:

– Заброшенная зона… это вокруг реактора?

– Умница. Да, это вокруг реактора.

– Что ты там делал? И что случилось?

– Часть Заброшенной зоны отделяет территорию сектантов от остальных людей. Я тогда часто бегал туда-сюда, и срезал путь через заброшенный район. Но там можно напороться на стаю собак, и… это и случилось.

– Твои руки…

– Да, это после того. Но тогда я потерял только одну руку, а потом просто не смог приспособиться, что одна протез, а другая – нет, поэтому сказал рубить и вторую к чертям собачьим.

– А у Чайки нет протезов?

– Он боится всяких вмешательств.

– А глаза?..

Ворон взглянул на меня удивленно-весело:

– А ты наблюдательная. Да, глаза искусственные.

– Ты же говоришь, что он боится всяких вмешательств.

– Ну свои ему выкололи.

– Что?! За что?

– Кто знает…

– Вы не так долго знакомы?

– Ну… Вообще я его знаю лет с четырнадцати, опять от тех же сектантов. Его полоумная мать умерла от болезни, и хотя бы догадалась перед смертью отдать его им. До этого он с ней вообще где-то в Заброшенной зоне жил, типа она боялась, что иначе их обоих заберут на форматирование. Когда он был у сектантов, мы особо не общались. Но потом мы ушли от них примерно в одно и то же время, и стали часто пересекаться в городе. Нас обоих это довольно сильно раздражало. Ну и… мы стали держаться вместе. Глаз он лишился перед этим, как – не говорил. Его даже не Василий оперировал. Зато знаешь как забавно, у него есть чемоданчик с разными глазами. Открываешь, а они там разложены на бархате. Красота.

Это не то, что я хотела бы представлять.

– Еще вопросы? – Я не успела подумать, как он уже встал. – Тогда пошли.

Ворон взял с полки желтый рюкзак и начал складывать туда мой прежний дождевик. Я тоже поднялась, отряхиваясь, и стала надевать новый, который до этого все еще держала в руках. Ворон, не глядя, сунул рюкзак мне и прошел мимо, искать на полках что-то еще. Я очень скучаю по А29. Он бы никогда не стал вести себя со мной так.

Ворон подошел ко мне сзади и прошептал в ухо:

– Истеричка.

После чего ткнул мне пальцем в висок, включая маску, и направился к выходу.

– Пошли. Ты здесь жить собралась, что ли?

Как можно быть настолько невыносимым?

Мы снова спустились вниз и какое-то время шли по улице, не разговаривая. Я хотела знать, куда мы идем теперь, но не хотела спрашивать. Люди постепенно начали появляться. Один из них особенно привлек мое внимание, он был в яркой одежде, соответствующей уже пару месяцев как прошедшей моде, шел слегка шатаясь, блуждая взглядом впереди себя, но словно ничего не видя. На какой-то миг мы встретились глазами, и мне показалось, что он сейчас бросится на меня, поэтому я быстро отвела взгляд вниз и придвинулась ближе к Ворону, уцепившись рукой за его футболку.

– Чего ты?

Тот человек уже прошел, и я по-прежнему не хотела разговаривать, но все же спросила, избегая оборачиваться:

– Кто это был?

– Этот? – Ворон оглянулся. – А, это рыбка. Зависимые от игр. Они все время проводят в компьютерных комнатах, а когда не остается чем платить, шатаются по улицам, пока не найдут способ добыть лайки. Компьютерные комнаты откуда-то повелось красить в синий цвет, поэтому – рыбки.

Через какое-то время Ворон подошел к двери под ничего не объясняющей светящейся желтой вывеской «АНАНАС». Мы вошли в коридор. Здесь было тише, чем на улице, играла спокойная музыка. Негромкие голоса в зале впереди сливались в равномерный гул и колыхались, словно вода. Приглушенный свет, множество столиков, легкая дымка в воздухе. Посетители выглядели совершенно по-разному, кто-то был одет как с показа мод, сверкая украшениями, а у кого-то одежда была невзрачная и даже рваная. Многие бросали на нас взгляды, сразу отворачиваясь, будто скрывая это. В самом дальнем углу за столом я увидела Чайку. Он встал нам навстречу, и я бросилась вперед, обняв его с разбегу.

– Что ты успел натворить?

– Да ничего я не делал. Мы просто поговорили.

– Это все объясняет.

– Держи свой ошейник.

Я чуть отстранилась от Чайки и успела увидеть, как он ловит что-то правой рукой. Убрав левую с моей талии, он раскрыл замок и надел на шею короткую цепочку с крупными звеньями.

– Спасибо.

Ворон развалился на диване за столом, а я, не отлипая от Чайки, села вместе с ним на диван напротив.

– На. Выбирай, что хочешь. – Чайка дал мне планшет-меню, и я отцепилась от него, погружаясь в изучение списка. Мне закажут еду, как здорово. Названия были достаточно обычные, и я могла бы легко понять, что представляет из себя каждое блюдо, если бы тут не отсутствовал состав, и я не знала, что все это будет не из натуральных продуктов. Когда я перелистнула на страницу с десертами, я залипла на ярких картинках. Надо будет обязательно попросить А29, чтобы мне приготовили что-то подобное. А если я стану толще?.. Может, мне наоборот лучше есть поменьше сладкого?..

– Чайка!

Оба парня повернули головы в мою сторону, прервав разговор.

– А…

– Ткни в этот значок напротив того, что выберешь.

– Ага, спасибо.

Я снова схлестнулась с меню, пока до меня не дошло, что тут без меня что-то обсуждают. Быстро проставив нужные галочки, я прислушалась, не поднимая головы.

– Она постоянно сидит в своей башне, обложившись охраной, как мы с ней поговорим?

– Ну если разговаривать нормально, а не как ты обычно, то может что-то и получится.

– С другими она как-то не советовалась, когда забирала их территории. У нас нет времени, нужно выманить ее из тени, тогда мы хотя бы сможем против нее что-то сделать. – Пауза. – А ты быстро учишься, да?

Я подняла голову. Ворон смотрел на меня с ухмылкой. Я неопределенно пожала плечами, не зная, что ответить.

– Дай я тоже выберу.

Я протянула ему меню. Ворон быстро отметил блюда, после чего включил на своей руке планшет и считал на нем что-то сканером внизу меню. Затем он положил меню на стол и достал из кармана электронную сигарету, затянувшись и снова оглядев меня.

– Ну, расскажи что-нибудь про себя.

– Зачем?

– Ты же хочешь, чтобы мы были друзьями.

– А ты, видимо, нет.

– Ты не очень хорошо понимаешь, как устроены человеческие взаимоотношения.

– Неужели?! – Я развернулась к Чайке: – Мы же с тобой друзья, верно?

Чайка как будто слегка потерялся, но ответил:

– Да. Если хочешь.

Я победоносно посмотрела на Ворона. Тот подмигнул Чайке:

– Добро пожаловать во френдзону.

Я пообещала себе даже не пытаться разобраться, что означают высказывания Ворона. Чтобы он ни говорил, он постоянно пытается всех задеть. Может он из этих… энергетических… то ли вампиров, то ли дементоров…

Вскоре к нам подъехал робот-официант и выставил на столик несколько тарелок. Я сразу притянула к себе единственное, что напоминало тыквенный суп, который я заказывала. На самом деле, я и настоящую тыкву никогда не пробовала, но на картинке это было так оранжево-жизнерадостно, что я решила, что это то, что мне сейчас нужно. В любом случае, это действительно оказалось вкусно. Может, я просто никогда не была такой голодной, но этот суп показался мне самым вкусным из всех, что я ела за свою жизнь.

А потом ко мне приехал десерт в прозрачной баночке, который напоминал космос и по виду, и по вкусу. От одного ведь точно ничего страшного не произойдет. Нет, наверно я все же не жалею, что пошла вместе с этими людьми.

– Ну так что, пойдем к Сенсею? – обратился Ворон к Чайке, снова затянувшись сигаретой. Я только сейчас обратила внимание, что в его стакане была такая же зеленая газировка, как у той девушки с каре. У Чайки было что-то вроде чая, как и у меня.

– Он же ушел от сектантов. Ты знаешь, как найти его?