В планах на будущее драконы не значатся!

Казалось, он не особо рад видеть свою невесту.

Но почему? Разве он не сам выбрал ее из “ста лучших девушек королевства”?

Принц смотрел так, будто ждал, что я начну задавать вопросы. Но я боялась выдать себя и потому сказала единственное, подходящее в такой ситуации:

– Они же найдут убийцу моей сестры?

Для вящей убедительности даже руки к груди прижала.

– Убийцу?

Он прищурился. Между ресниц полыхнул алый взгляд.

– Ну да… ее же убили?

– Доподлинно это еще неизвестно. Мы только знаем, что она выпала из окна. Может, это был несчастный случай. С чего вы взяли, что ее кто-то убил?

Я растерялась.

– Но доктор… Он сказал, что ее вытолкнули.

– Он там не был и не может ничего утверждать. Все это лишь домыслы.

Ага, домыслы. А чего ж ты так смотришь, будто подозреваешь меня во всех смертных грехах?

Холодок, который я ощутила в присутствии принца, начал усиливаться. То ли Вильхард не верил, что я его невеста, то ли верил, но относился к невесте прохладно…

Я не могла понять его чувства. Но одно уяснила сразу, едва он вошел: с ним нужно держать ухо востро. Это не принц из сказок. Это очень опасный тип.

– Ладно, оставим пока эту тему, – продолжил он. – Я сочувствую вашей утрате. Вы с сестрой были очень близки?

В вопросе чувствовался подвох. Похоже, Вильхард знал об отношениях сестер больше, чем говорил. Однако у меня было идеальное оправдание:

– Этого я тоже не помню. Простите…

Мне удалось даже выжать слезу. Я ощутила, как она дрожит на ресницах, и заморгала часто-частно, морща при этом нос. Но лучше бы я сдержалась!

Слеза едва успела упасть – как принц оказался возле кровати и замер, склонившись надо мной.

– Все будет хорошо, – заверил глубоким бархатным тоном и протянул кружевной платок. – Ваша память обязательно восстановится, а убийцу Вирджинии непременно найдут. Если, конечно, ее смерть была не несчастным случаем…

Он выжидательно смотрел на меня.

Подозревает?

Но мне скрывать нечего. Я как раз никого не убивала и даже в мыслях никому зла не желала. По крайней мере не помню такого.

Поэтому смело высморкалась в надушенный платок и подняла голову.

Наши с принцем взгляды скрестились. Мои глаза утонули в его. Я будто погрузилась в раскаленную лаву, которая не обжигала, но манила коварным теплом, согревала и утягивала все дальше… Появилось желание расслабиться. Позволить этой лаве накрыть меня с головой. Я почти поддалась…

Внезапно по спине стрельнул холод. А в глазах Вильхарда мелькнуло что-то опасное.

Я вздрогнула и отшатнулась.

– Благодарю, – облизнула пересохшие губы и протянула ему грязный платок.

Принц глянул на мою руку и усмехнулся:

– Оставьте себе.

А следом его пальцы коснулись моей руки.

Меня бросило в жар.

Ощущение было настолько внезапным, что я испугалась. Неужели я из тех девушек, которые тают от случайных прикосновений? Или это чужое тело так реагирует?

Эй, Виктория ты или Вирджиния, а ну, возьми себя в руки и перестань растекаться лужей перед этим красавчиком! Только страданий влюбленной девицы мне не хватало!

А может, все дело в принце? Или в его огненных зрачках, которые сейчас пульсируют, то расширяясь всю радужку, то превращаясь в щели…

Глава 6

Не отводя взгляда от моих глаз, Вильхард медленно поднял мою ладонь. Коснулся губами кончиков пальцев – и кожа покрылась горячими мурашками.

– Я кое о чем вас попрошу, – сказал он низким тоном, – оставайтесь у себя в комнате до новых распоряжений. Никуда не ходите, это ради вашей безопасности.

Его взгляд опалил мою грудь, вынуждая сердце забиться быстрее.

– К-конечно, – сглотнула я.

Он обвел меня всю неторопливым, медленным, я бы даже сказала тягучим взглядом.

– Сегодня отдыхайте. А завтра я направлю к вам дознавателя. Он задаст пару вопросов.

“Дознаватель это что-то вроде следователя”, – пронеслось в голове. Вряд ли общение с ним будет приятным. Но возразить я не могла, только кивнула.

Вильхард наконец отпустил мою руку. В тот же миг жар пропал, голова прояснилась и комок из горла исчез.

Я выдохнула, отодвигаясь.

Похоже, это не я поплыла и не тело с дефектом. Это именно принц вызвал во мне такую странную реакцию. Надо бы держаться от него подальше.

Впрочем, он и сам не желал продолжать общение. Не прощаясь, направился к выходу. Но у самой двери замешкался и обернулся.

– Если что-то понадобится… вы всегда можете обратиться к охране за дверью.

– Благодарю. Хорошего дня, – я растянула губы в улыбке, хотя внутри все дрожало.

Быстрее бы он ушел и оставил меня в покое!

Принц исчез в коридоре. Я подождала, пока стихнут его шаги, и с шумным вздохом откинулась на подушки. Меня била мелкая дрожь, видимо от пережитого напряжения.

Однако прийти в себя мне не дали. Едва Вильхард ушел, как дверь вновь распахнулась, и внутрь ворвались новые лица. Точнее мужчина и женщина в черной одежде.

– Виктория, – крикнула женщина.

В ее глазах стояли слезы.

Незнакомка кинулась ко мне и обняла за шею так крепко, что я на миг потеряла дыхание.

– Доченька… – шептала она, перемежая слова с лихорадочными поцелуями. – Моя милая девочка…

“Доченька”…

Это слово всколыхнуло в памяти смутные образы. Кто-то когда-то меня так уже называл…

Вслед за женщиной в комнату вошел и мужчина.

– Надеюсь, принц не успел обесчестить тебя, пока вы были наедине? – холодно бросил он.

Женщина отпустила меня и обернулась.

– Милый, – вскликнула она с упреком. – Наша дочь только пришла в себя!

О! Так это родители Виктории. Или, скорее, ее тела. Лорд Бардлей Бернс и его жена.

Теперь я уже посмотрела на них иначе.

– Вот именно, – сухо бросил лорд Бернс. – Камилла, мы оба знаем, на что способен наш принц!

Похоже, он говорил о странной способности Вильхарда – одним прикосновением разжечь в девушке влечение к его персоне.

Хорошо, что я не поддалась на провокацию!

– Вчера мы уже потеряли одну дочь, – голос Камиллы дрогнул, в глазах отразилась неподдельная боль. – Я не хочу потерять и вторую!

Я сжала зубы.

Хотелось сказать правду – что их настоящей дочери больше нет. Что душа внутри тела чужая. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее. Кто знает, как они это воспримут? А если решат избавиться от «самозванки»? Например, изгнать меня, как изгоняют злых духов?

Я не хотела сюда попадать, не просила давать мне чужую жизнь и чужое тело. Но раз уж это случилось – все, пути назад нет. Буду выживать. Всеми силами.

– Кто она? – отец сузил глаза.

Его взгляд впился в мое лицо.

– Виктория, – твердо ответила мать. – Уж я-то своего ребенка узнаю!

– Ты уверена? – он продолжал сверить меня взглядом. – Их же не отличить! Тем более лицо второй пострадало при падении. Перед нами сейчас может сидеть кто угодно!

Странные слова для отца, потерявшего одну дочь и едва не оставшегося без второй. Жаль, что у меня нет ни единого воспоминания этого тела и я сама не знаю, чье оно. Однако раз уж мне выгоднее быть Викторией, значит ее родители тоже должны в это верить.

– Простите, папенька, – произнесла я, едва сдерживая сарказм под маской смирения, – но у нас в семье случилось большое горе. Погибла моя сестра, меня саму отравили. Я выжила только благодаря доктору Воксу. А вы вместо сочувствия устраиваете мне допрос? Вас волнует не мое состояние, а кто из нас кто, и что принц со мной делал?

Камилла ахнула. Бардлей нахмурился, его густые брови сошлись на переносице.

– Как ты смеешь со мной так говорить? – процедил он угрожающим голосом. – Забыла свое место?

Ага. Значит, в его картине мира женщинам лучше молчать. Но в семейке Бернсов точно что-то нечисто. Этот лорд меньше всего похож на убитого горем отца.

– Я не хотела вас оскорбить, – пробормотала, продолжая играть роль Виктории, и вытерла слезы, которые навернулись сами собой. – Просто… мне сказали, что сестра умерла. А я даже не помню, что она у меня была. И вас не помню. Вообще ничего! Это больно и страшно. Что если память ко мне никогда не вернется?

Слезы хлынули новым потоком. Но я оплакивала не чужую мне Викторию, а себя, свою утраченную память и жизнь. Свое прошлое. Оно ведь у меня было? Родители, друзья, учеба. Желтый зонт…

Почему моим единственным воспоминанием стал именно он? И дождь.

Глава 7

Вспомнив, как лежала в луже, протягивая руку в отчаянной попытке дотянуться до зонтика, я зарыдала еще горше. Камилла прижала меня к себе и тоже шмыгала носом.

– Что значит “вообще ничего”? – раздраженным тоном вмешался Бардлей. – Ты же помнишь, как тебя зовут?

Я замотала головой.

– Видишь, она не помнит, – заступилась Камилла. – Доктор Вокс сказал, что это яд так подействовал.

– Яд? – фыркнул лорд. – Как удобно.

Камилла обняла меня за плечи, словно пыталась заслонить от отца. Но я все равно ощущала на себе его взгляд, и мне это очень не нравилось.

Почему он так смотрит? Будто подозревает меня, точнее свою выжившую дочь. Но в чем конкретно подозревает?

– Как бы то ни было, завтра мы хороним Вирджинию, – произнес он, разделяя слова. – Вирджинии больше нет. Вам понятно?

Его пристальный взгляд дождался кивка Камиллы, потом вновь уперся в меня.

Я тоже кивнула.

Тогда Бардлей шагнул ближе. В жестком прищуре его глаз не было родительского тепла, только холодный расчет. Однако тон, когда он заговорил, немного смягчился:

– Доченька, Виктория, нам повезло, что ты выжила. Всей нашей стране повезло, ведь ты избранница принца, будущая королева.

А, ну теперь ясно. Похоже, папашу волнует только одно: возможность приблизиться к трону.

– Знак королевской милости ведь у тебя? – он жадно скользнул взглядом по моей шее.

Я положила руку на грудь, нащупала медальон.

– Да, папенька, – всхлипнула на всякий случай.

– Отлично. Даже если память вернется и окажется, что ты Вирджиния, забудь это. Отныне и навсегда ты – Виктория Бернс, избранница принца. Все поняла?

– Поняла, – теперь я кивала почти беспрестанно.

– Хотя память может и не вернуться, – добавил он, задумчиво постукивая себя по губам. – В любом случае, пока все складывается более чем удачно. Принц не сможет отказаться от свадьбы, раз его Анхраван у тебя. Ты – шанс для нашей семьи.

Анхраван…

Странное слово кольнуло иглой.

Принц тоже так назвал медальон. Но почему он так важен? Ощущение, что Вильхард обязан на мне жениться лишь потому, что у меня есть эта штука. Мало мне загадок? Так вот и еще одна!

– Раз ты ничего не помнишь, значит будешь делать то, что я скажу, – продолжил Бардлей, разглядывая меня как товар на прилавке. – Надеюсь, возражений нет?

– По-вашему я настолько беспомощная? – возразила я и тут же прикусила язык.

Бардлей скривился:

– Здесь не место проявлять характер, которого у тебя никогда не было, Вик-то-ри-я! – произнес он с нажимом на последнее слово. – Никто не требует от тебя невозможного. Но королевский отбор закончен, принц выбрал невесту. Осталось убедить его, что ты – это она.

– Милый, она еще слаба… – попыталась вмешаться мать.

– Он мне не нравится, – тихо призналась я.

Стоило только вспомнить о Вильхарде – и медальон вновь потеплел.

В глазах отца что-то мелькнуло. Узнавание? Удивление?

– На эту тему мы с тобой уже говорили, – перебил он. – И давным-давно все решили. Попытаешься поломать мои планы – я отдам тебя замуж за графа Моракса. Будешь его десятой женой!

– Десятой? – от изумления я даже привстала.

– Да, десятой. Предыдущая, бедняжка, продержалась меньше всех.

– Милый, ты не посмеешь так потупить с нашей дочерью! – вскинулась мать. – Пощади! Это же твой ребенок!

– И кто из вас мне помешает? – хмыкнул он, окидывая нас презрительным взглядом. – Это все ты виновата, Ками. Это твоя вина. Помнится, я просил сына. Сына! А не двух бесполезных девчонок. Теперь наша дочь либо станет женой наследника, либо…

Он не договорил, но зловещий тон сказал сам за себя. Причем тон был таким убедительным, что у меня горло сжалось.

Насладившись реакцией, лорд Бернс усмехнулся:

– Вижу, ты все поняла. Если принц заподозрит, что ты не Виктория, он может отменить помолвку. А этого никак нельзя допустить.

– Милый, но мы же не можем решать за принца! К тому же есть еще герцог Вальтарис…

– Жених Вирджинии? – процедил Бардлей. – Ему уже сообщили о ее смерти. Можешь о нем забыть.

У меня голова пошла кругом. Принц с пугающими способностями, граф “синяя борода”, у которого жены мрут как мухи, какой-то герцог…

Я еще не успела прийти в себя, а уже оказалась марионеткой, которую дергает за ниточки ее собственный отец.

– Ладно, – выдохнула, потирая лицо. – Я – Виктория. Сделаю все, что скажете.

– Вот и славно, – удовлетворенно кивнул Бардлей. – Верное решение. Жду тебя завтра на похоронах.

Они ушли, но легче мне почему-то не стало.

Если бы я хоть понимала, что происходит! Если бы знала, к кому могу обратиться за помощью!

Ну ничего, справлюсь. В конце концов, до этого я же как-то жила. Значит и в этот раз выживу.

Глава 8

То ли потому, что тело было чужим, то ли из-за шока, пережитого накануне, я едва управляла собой. Руки слушались с запозданием, будто сигналы доходили до них через толщу воды. Ноги подкашивались, движения давались с усилием, словно я заново училась быть человеком. Быть ею.

Это было не просто странно – это пугало.

И все время – липкий, глухой страх, сидевший в подреберье: а если моя душа не приживется в чужом теле? А если ее вырвут так же легко, как засунули в это тело и заменят на другую, более послушную, более удобную? Эта мысль жгла хуже любого жара. Я цеплялась за каждое движение, как за доказательство: я есть. Я – здесь. Живу.

К вечеру я уже могла ходить. Без дрожи. Без слабости. Не спотыкаясь. Это было победой.

Но в то же время собственное прошлое будто стерлось из памяти. Я с трудом смогла восстановить последние мгновения перед смертью. Бег по лужам, страх опоздать, злость на какую-то Юльку…

Иногда к ним присоединялись картины убогой комнатки с узкими кроватями и окном без занавески. Ей неизменно сопутствовало слово “общага”. И огромного помещения, наполненного грохотом музыки и ярких цветных огней, которые то вспыхивали, то гасли, выхватывая из темноты множество лиц.

Похоже, последнюю ночь я провела в том шумном месте под названием клуб. Поэтому утром вовремя не проснулась, а когда проснулась, то поняла, что надо бежать.

Получается, я умерла, потому что спешила на защиту диплома. Так смешно и нелепо. Хуже этого только то, что свое имя я так и не вспомнила. Вместо него в голове был провал.

В конце концов я смирилась. Виктория так Виктория. Какая разница, как меня зовут? Ведь даже без имени и в чужом теле я все еще оставалась собой.

Доктор Вокс сказал не вставать, но я не могла лежать целый день и ничего не делать. Кровать казалась ловушкой – мягкой, уютной, и потому особенно коварной.

В комнате было тепло, даже душно, потому что окна после ночного происшествия заколотили. На стенах – бронзовые подсвечники, но вместо пламени в них стояли прозрачные кристаллы. Я подошла к одному из них, медленно, как к диковинной зверушке, которая может цапнуть.

Стоило протянуть руку – и кристаллы вспыхнули мягким, янтарным светом.

Магия. Не иначе.

Комната тут же преобразилась. Обивка кресел, сложная резьба на мебели, цветочный узор на ковре – все казалось чуждым, принадлежащим иному миру, в который меня закинуло по ошибке. Или по чужой воле.

Я подошла к окну. За ним раскинулся сад. Зеленый, опрятный, неестественно правильный. Деревья с распустившимися кронами, цветы… Похоже, весна. Или начало лета.

Забыв, что приходил плотник и заколотил окна, я потянулась к витиеватой ручке. Но стоило только коснуться ее – и мир покачнулся. Голова закружилась, перед глазами появился туман, в котором смешались зыбкие образы. Я машинально вцепилась в раму и глубоко задышала.

За моей спиной скрипнула дверь.

– Леди Бернс…

Я обернулась.

На пороге стояла служанка. В руках она держала поднос. Я лишь успела заметить пар, который клубился над закрытыми крышками, как носа коснулся аромат жареного мяса – и живот тут же предательски заурчал.

– Я принесла ужин, госпожа, – произнесла женщина мягким, но слегка натянутым голосом.

Наверное, тоже сомневается в том, кто я на самом деле.

– Спасибо. Поставь на стол, – кивнула я.

– Простите, но доктор Вокс велел… чтобы вы ели в кровати. Вы еще слишком слабы.

Улыбка у нее была неприятной. Вежливой и даже заискивающей, но неестественной. Липкой.

– Со мной все в порядке, – отрезала я. – Ставьте на стол.

Она подчинилась. Поставила поднос и осталась стоять рядом, опустив глаза в пол. В ее теле чувствовалась напряженность, даже нервозность. Это заставило меня подобраться.

Я села и подняла на нее внимательный взгляд. Убедилась, что прежде этой женщины среди служанок не видела, и спросила, стараясь чтобы голос звучал непринужденно:

– Вы так и будете стоять?

– Мне велено дождаться, пока вы поужинаете, – сказала она. – И забрать посуду.

Я натянуто улыбнулась в ответ.

Под крышками оказалось три блюда. Жареное мясо с луком, бобы с зеленью, салат. Простая и сытная еда. Даже странно, что ее подают в дворце. В моем понимании, короли должны есть что-то другое…

Ах да, я не король.

Мысленно рассмеявшись, взяла вилку. Наколола кусочек мяса и поднесла к губам.

Рядом шумно вздохнула служанка. Но когда я глянула на нее, она по-прежнему изучала пол под ногами. Только дыхание у нее изменилось. Стало частым, поверхностным. Как у человека, который места себе не находит.

– А мне вообще можно это есть? – спросила я, указывая на мясо.

– Конечно! Все по распоряжению доктора Вокса, – затараторила она торопливо, едва не проглатывая слова. – Королевский повар лично готовил, по особому рецепту…

Слишком много слов. Слишком много волнения.

Я покосилась на нее – и положила кусочек мяса в рот. Сжала зубами.

Медальон обдал меня жаром.

Я вскрикнула и закашлялась. Мясо вылетел изо рта. Вилка выпала из рук и звякнула о тарелку, взметнув брызги соуса, в котором плавали бобы. Горячие капли попали мне на сорочку.

– Черт… – прошептала я, пытаясь их стряхнуть.

Служанка метнулась ближе.

– Все в порядке, госпожа? – засуетилась, глядя то на меня, то на стол круглыми как блюдца глазами.

– Не знаю… – я смотрела на блюдо, на пар, поднимавшийся от еды, – что-то не так.

– Что не так? Еда пересолена? Или, может, слишком горячая? – ее голос задрожал. – Ешьте, пожалуйста, вам нужно восстанавливать силы. Доктор Вокс очень настаивал…

– Вот как? А вы не хотите попробовать? – я кивнула на тарелку.

– Нет-нет! Что вы… это не для меня…

Лицо у нее побелело. Это лишь усилило мои подозрения. С едой что-то было не так.

Желая проверить, я вновь взяла вилку. Наколола новый кусочек взамен упавшего и поднесла ко рту…

Все повторилось: стоило еде попасть в рот, как медальон раскалился. Теперь я не сомневалась – это было предупреждение.

Я двинула тарелку к служанке:

– Попробуй.

– Простите, леди, но я…

– Попробуй сама. Хоть ложку. Сейчас же, – слова прозвучали тихо, но в них была сталь.

Она замерла. Губы задрожали. На глазах появились слезы. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но вдруг – развернулась и бросилась прочь. Вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

Я осталась одна.

Глава 9

Мысль, что меня пытались отравить, заставила искать помощи. Я поспешила к дверям, за которыми исчезла служанка. Ведь в коридоре должны быть охранники, уж они ее точно задержат!

Но к моему ужасу, охранников не было на посту. Точнее они были, только… только сидели, прислонившись спиной к стене и дружно храпели, а в воздухе тонко пахло чем-то пряным и незнакомым.

– Виктория! – громкий окрик заставил меня оглянуться.

По коридору в мою сторону стремительными шагами двигался он – принц Вильхард. Причем с такой скоростью, что волосы разлетались у него за спиной, будто ему в лицо дул сильный ветер.

Через секунду он был уже рядом и навис надо мной:

– Что произошло?

Я машинально отступила в комнату, чтобы не уткнуться носом в грудь принца. И до этого уже поняла, что он обладает неизвестными мне силами, однако не ожидала, что он еще умеет двигаться со скоростью реактивного самолета! Нужно было время, чтобы осознать этот момент.

Однако времени мне не дали.

В коридоре за спиной принца уже началось шевеление. Вильхард пришел не один, просто его свита оказалась не такой быстрой. Прибежавшие за ним люди были в доспехах. Они бросились будить моих охранников, встревоженно передавая друг другу:

– Ведьмина пыльца! Ведьмина пыльца!

– Ведьмина пыльца? – повторила я, хмурясь.

– А вы не почувствовали ее аромат? – тут же насторожился Вильхард.

– Ой, почувствовала конечно! – вспомнила запах, который меня удивил. – Весь коридор им пропитан. А вы из-за него и примчались?

В груди непривычно кольнуло. То ли обида, то ли разочарование. Странно испытывать подобные чувства по отношению к малознакомому, да еще не вызывающему доверия чело… э-э-э… пусть будет мужчине.

– Нет, я почувствовал, что вам угрожает опасность.

Его взгляд метнулся к тарелкам на столе, затем прикипел к моему лицу.

– Почувствовали? – я удивленно уставилась на него. – Как?

– Медальон. Я же сказал, что это ваша защита. Так что тут случилось? Кто вам угрожал?

Значит, все же из-за меня.

Внутри разлилось чувство удовлетворения. Но я быстренько его затоптала и указала на стол:

– Не уверена, но кажется, с моим ужином что-то не так. Каждый раз, когда я подносила еду ко рту – медальон нагревался.

Сказать прямо, что еда отравлена, я не могла. Это ведь мои домыслы. Никаких доказательств нет.

Но принц, не раздумывая, сунул палец в блюдо с мясом. Я лишь секунду спустя осознала, что это не палец, а длинный загнутый коготь, острый как бритва. А Вильхард уже отправил кусок мяса в рот. Пожевал с задумчивы видом и проглотил. Мне показалось, что его радужки стали темнее, хотя это вряд ли возможно.

– Яд, – произнес он, забирая салфетку из моих рук и вытирая губы. – Сильная доза, рассчитан на человека.

Меня так и подмывало спросить “а вы кто?”, но я промолчала. Тем более что воздух вокруг Вильхарда стал видимым, похожим на клубы густого дыма, которые обтекали его фигуру и расползались черными кляксами.

Я даже принюхалась. Но запаха гари не ощутила. Зато почувствовала на себе пристальный взгляд.

Принц смотрел мимо меня. Причем так, будто видел что-то, недоступное моему взгляду.

– Интересный яд, – произнес он, отправляя в рот второй кусок мяса. Посмаковал, прислушиваясь к себе и продолжил: – Очень редкий. Рассчитан на длительное и незаметное действие. Но смертельное.

Я потрясенно наблюдала за ним. Казалось, мои глаза вот-вот выскочат из орбит. В еде яд, а он едва ли не облизывает пальцы!

Медальон на моей шее был все еще теплым. Сердце взволнованно билось в горле.

– Значит так, – Вильхард взглянул на меня в упор, – никому не доверяй, особенно тем, кто вызывает доверие. И ни единой крошки без проверки, ясно?

Я кивнула.

Больше ничего не сказав и не спросив, словно утратив ко мне интерес, он вышел за двери. Я услышала его отрывистый голос:

– Найти того, кто принес моей невесте еду. Живо!

Следом раздался топот ног и бряцанье металла. К ним присоединились крики и хлопанье дверей. Затем – тишина.

Я осталась сидеть за столом и смотреть на тарелки.

В голове ужом крутилась беспощадная мысль: кто-то хочет меня убить. Точнее не меня, а Викторию. Или, может, Вирджинию…

А я даже не знаю – за что!

Глава 10

Жених вернулся буквально через пару минут. Дверь открылась без стука. Он вошел – и с ним вошла ярость, сдержанная, но ощутимая.

– Ты в порядке?

Голос Вильхарда был низким и рокочущим. Я кивнула, хотя внутри меня все смешалось: страх, адреналин, злость.

– Да. Спасибо за помощь, – ответила ровно. – Что с охранниками? Их тоже отравили?

– Скорее усыпили, – мрачно бросил он, приближаясь. – Я уже приказал заменить этих бездельников.

Судя по тону и гримасе досады, эта тема была ему неприятна.

– А служанка? Ее нашли?

– Найдут, даже не сомневайся, – его взгляд на секунду упал на медальон у меня на груди. – Я приказал обыскать весь замок. Но меня не она интересует, а тот, кто стоит за ней. Она просто исполнитель, мелкая сошка.