Эль

– А? – не сразу поняла я, что он от меня хочет.

Я ожидала какого-то чуда, магии или даже боли, но, похоже, все уже закончилось, и кронпринц империи желал убедиться, что мои приказы действуют на авворина.

– Встань, пожалуйста, Кеван.

Дэв легко поднялся и одарил меня своей привычной нежной улыбкой, а я сглотнула и стыдливо отвела взгляд, не в силах смотреть ему в глаза.

– Все готово, – сообщил маг своему дэву, отходя и пристально меня рассматривая.

«Э! А где клятва? Где договор, подписанный кровью, с мелким шрифтом?! Вспышки молний, солнечные затмения? Хоть бенгальский огонек бы зажгли, – обиженно забурчала моя ехидна. – Все-таки Элька стала рабовладелицей, событие, как-никак!– она с досадой стащила праздничный колпачок и со злостью шваркнула им о землю. – Черствые нелюди!».

– Вижу… – безразлично махнул рукой Андрас. – Отлично… Надеюсь, ты оценил мой подарок, ангелок? Не забудь ей все разъяснить касательно этой связи и постарайся не сдохнуть при этом. Пойдем дальше, – он остановился и посмотрел мне прямо в глаза. – Сейчас, как мы и договаривались, я вас отпущу, но с этого момента, Эмманюэль, ты магиня, со всеми вытекающими правами и обязанностями. Ты можешь пользоваться своими новыми привилегиями уже сейчас, но не дай тебе Асмодей проколоться хоть перед одним магом, – он перевел взгляд на Кевана. – Ты за это отвечаешь, пока вы не доберетесь до Ультимы.

– Ультимы? – поежилась я, чувствуя, как все внутри холодеет.

– Именно, мышка. Даю вам десять дней, с учетом графика отправляющегося завтра с Шартанской пустоши аэрариума.

– Аэр…чего?

Советник императора наградил меня очередным презрительным взглядом и снова обратился к Кевану:

– Не выпускай эту отсталую дикарку из каюты. Это же фонтан невежества, способный утопить любого, стоит ей открыть рот. Мне тебя уже даже жаль, ангелок, – он фыркнул и отвернулся. – Вру, конечно. Но продолжим. Насчет присутствия на борту человека я предупрежу, и через десять дней вы трое должны предстать пред мои прекрасные очи во дворце Хрустальной Сирени, – он наклонился совсем близко к моему лицу, так что наши глаза оказались прямо друг напротив друга, и вкрадчивым голосом повторил: – Завтра ты на аэрариуме. И сойдешь с него только в столице, ясно?

Я энергично закивала, пытаясь продавить спиной стену. Уголок губ страшного дэва дрогнул, и он отвернулся.

– На этом все. Дальнейшие инструкции получите по прибытии. Вопросы?

Я уже было открыла рот, чтобы вывалить на него весь бешеный рой крутящихся в голове вопросов, но мой новый хозяин раздраженно взмахнул рукой, приказывая заткнуться.

– Урок первый, девочка: учись держать язык за зубами. У меня адская аллергия на глупость, из которой ты на данный момент состоишь. Включи инстинкт самосохранения, прежде чем что-то ляпнуть. Отныне у тебя есть раб, и все свои примитивные «А че? А почему?» можешь изрыгать на него. Есть что-то по существу?

– Да, – скрипнув зубами и заставив волну праведного гнева отхлынуть обратно в изрядно искореженную чашу моего терпения, я смиренно поинтересовалась: – Зачем я вам? Что я должна буду делать?

– Будешь делать все, что я скажу, – презрительно скривил он губы. – Но для начала займемся твоим образованием. Мне нужна магиня, а не дремучая человечка, верящая в сказки о магах. Пройдешь его, и мы поговорим о твоей дальнейшей судьбе. Будь послушной девочкой, и ты проживешь долгую и насыщенную жизнь, о которой не могла даже мечтать, вместе со своим… хм… Братом? – он с интересом заглянул мне в глаза и чему-то улыбнулся, затем продолжил: – Жду всех троих через десять дней в Ультиме. И не дай Асмодей вам отклониться от назначенного маршрута. Если твоей тощей задницы не окажется во дворце Хрустальной Сирени в срок, я приду за вами. Ты меня поняла, девочка? Приду и устрою вам троим персональный филиал ада, где бы вы ни были. Думаю, ангелок сможет убедительно донести, чем чревата моя немилость, если тебе не хватит мозгов понять это самостоятельно. И последнее, в качестве «жеста доброй воли», – передразнил он, одарив насмешливым взглядом Кевана. – Покиньте этот мерзкий городишко как можно скорее, вы здесь слишком наследили. Вонь стоит на пол-Дистцурбса. На этом все, убирайтесь.

Он уже было развернулся, чтобы уйти, но его остановил голос мага:

– Секунду!

Андрас вопросительно приподнял бровь.

– Я должен проверить работу артефакта, – откашлявшись, заявил кронпринц, до этого момента изображавший из себя статую.

Мрачные стены узкого закутка огласил сильный, заливистый смех носителя тьмы. В нем не было ничего демонического или ехидного, похоже, этот страшный тип вполне был способен искренне радоваться. Хотя я и не могла понять, чему.

– Ну давай, проверяй, – выдавил он сквозь смех, смутив мага до бордовых пятен, которыми пошло его лицо.

Я непонимающе перевела взгляд с хохочущего Андраса на его хозяина. Мне кажется, или маг изменился? Нет, точно изменился! Привел себя в порядок, я бы сказала. Еще недавно растрепанный видок испарился. Волосы больше не торчали в разные стороны, а были аккуратно уложены, неряшливая щетина исчезла, хотя темные круги под глазами и сердитые морщинки так никуда и не делись, свидетельствуя о чрезмерной усталости своего хозяина. Тем не менее, Максимилиан больше не походил на взбешенного варварского вождя, опьяненного собственной безграничной властью, а источал опасную ауру величественного и грациозного хищника, мягкой походкой приближающегося к трепещущей перед его силой жертве. Жертва же лихорадочно пыталась придумать, что ответить на вполне закономерный вопрос, который ей сейчас наверняка зададут. Но, увы, содержимое ее черепной коробки было забито чем угодно, кроме адекватных мыслей. Конкретно сейчас в костяном вакууме вспыхивали яркие и завораживающие видения, навеянные дорогим парфюмом его высочества и странным взглядом, от которого кровь все быстрее бежала по венам.

Томительный зной. Жар раскаленных камней. Дрожание расплавленного воздуха. Горячий ветер, ласкающий тело, проникающий под одежду и путающийся в волосах. Возможно, эти ассоциации всплыли в моем помутненном сознании от вида возникшей живой татуировки в виде языков пламени на лице мага. А может, янтарный цвет его глаз, в которых словно и впрямь горел огонь, так меня заворожил. Но стоило ему коснуться моей руки, как все поплыло перед глазами. Я будто оказалась в оазисе посреди выжженной солнцем пустыни. Зазвучала будоражащая фантазию композиция восточных ароматов: сладостно-пряные запахи экзотических специй и освежающие цитрусовые мотивы переплетались с горько-терпкими нотками натуральной кожи, дорогого табака и разгоряченного мужского тела, приобретая все более насыщенное звучание и наполняясь оттенками изысканной роскоши и чувственной страсти. Уже, казалось, мелькают вокруг невесомые вуали восточных танцовщиц, ласкает тело прохладой шелк простыней, слышится шорох шагов по раскаленному песку, нежно касается щеки мозолистая длань того, кто вызвал этот нестерпимый жар в груди и кто способен его утолить…

«Тупое, перекачанное гормонами мясо!» – врезало мне под дых окончательно оклемавшееся от зимней спячки внутреннее чудовище. Но на этот раз я была ему даже признательна.

Распахнув глаза, которые бездна знает когда закрылись, я с ужасом обнаружила, что гремучий маг действительно положил свою огромную лапу мне на щеку и, нависнув сверху, точно гора, медленно тянется к моим губам.

На секунду я зависла в нерешительности. Все внутри кипело, бурлило и желало этого поцелуя. Гормоны полностью слетели с орбит, и, воистину, мне стоило неимоверных усилий не накинуться на этого бедолагу самой. Его аура власти и зримая сила опьяняли, а точеные черты мужественного лица пленяли, снова и снова заставляя взгляд прикипеть к будоражащим воображение шрамам, подрагивающим ресницам, призывно приоткрытым губам… Бездна, не будь здесь посторонних, и мне вряд ли хватило бы сил оттолкнуть его, но злобный испуганный зверек внутри меня взял верх и со всего маху залепил красавчику оплеуху. Маг зашипел и отшатнулся, а я, ошалев от собственной наглости, метнулась за спину авворина под заливистый смех злого дэва.

«Кокушки-воробушки, ну теперь тебе точно конец! Это же надо было такое исполнить – съездить по морде кронпринцу магов! Да у тебя просто тяга к суициду, убогая!» – роняя слезки и выбирая погребальное покрывало, прокомментировала бесятина.

– Проверил? – захлебываясь от хохота, издевательски уточнил дэв у потирающего щеку и глупо улыбающегося мага.

– Кхм… Прошу прощения, увлекся, – Максимилиан развернулся к нам, и, готова поклясться, в его глазах плясали огненные бесенята.

Он вовсе не был зол или обижен, а выглядел донельзя довольным! Бездна… Неужели мне сойдет это с рук?! Да любой аристократ за подобное меня бы четвертовал на месте! А может, этот маг извращенец? Хотя, может, все маги такие? Бездна! Уж не в бордель ли меня завербовали? Что за проверка такая странная?

«Какой бордель, страшилище? Губу обратно закатай. Тебя в бордель разве что полы мыть могут взять. Не смеши мой хвост!»

– Ну что, я их отпускаю или тебе для симметрии нужна еще одна проверка?

– Твое чувство юмора по-прежнему оставляет желать лучшего, – взгляд огненных глаз наконец переместился с меня на темного дэва. – Через час я жду полный доклад, Андрас.

– Конечно, Максимилиан’эль, – кивнул дэв, резко став серьезным. – Через час, в твоем кабинете.

– Ну а с вами, моя дорогая леди ла Лавелло, я очень надеюсь скоро увидеться.

Я не ответила, идиотски прячась за спиной авворина, обеими руками вцепившись в его плащ и судорожно глотая воздух. Что это такое было? Бездна! Неужели этот гад меня замагичил?

«Была бы нужда, – закатило глаза альтер эго. – Да ты уже на любого готова накинуться. Гормоны фонтаном из ушей бьют. Смотри, чтоб кого-нибудь не покалечило этой волной цунами».

Так и не дождавшись ответа, маг, насмешливо хмыкнув, перевел взгляд на Кевана:

– Не дай Праматерь упасть с ее головы хоть единому волоску, ты меня понял?

– Да, милорд, я все понимаю, не беспокойтесь, – бесстрастно ответил авворин, как будто это не его только что сделали рабом.

Принц раздраженно цыкнул, кивнул мне на прощание и скрылся за углом. Накинув капюшон, Андрас направился в противоположную сторону по переулку так, что нам еще долго была видна его колоритная фигура.

С минуту я неподвижно стояла, бездумно пялясь в удаляющуюся спину. Странная тьма, покрывавшая ее, то превращалась в плащ, то оголяла своего носителя чуть ли не полностью, то вдруг прорастала рельефными рисунками искаженных в муках лиц, с разинутыми в немом крике ртами. Хотя рисунки ли? Лица были как будто живые, их мимика менялась, губы двигались, они пытались вырваться, метались, но тьма снова и снова поглощала их, скрывая в своих потусторонних глубинах.

– Нам нужно идти, миледи, – оторвал меня от созерцания этой жуткой картины Кеван.

– Да, и как можно скорее. Поверить не могу, что они меня отпустили! – я тряхнула головой и уже сделала несколько шагов в нужном направлении, когда дэв окликнул меня:

– Куда вы, миледи?

– В смысле?

– Ворота в другой стороне, – терпеливо пояснил он. – Нам больше нет нужды прятаться, так не разумнее ли будет вернуться обычным путем?

Я слегка зависла, соблазненная мыслью избежать очередного путешествия по канализации, но, вспомнив про свой наряд, покачала головой.

– Форму братства знает каждая собака, а плащ я выкинула. Аристократкой прикидываться или магиней – разница небольшая, но открыто разгуливать по городу в таком виде – плохая идея. Мы привлечем слишком много внимания, и у стражников наверняка возникнут вопросы.

Кеван кивнул, на мгновение задумавшись, а затем, сняв свой плащ, накинул его мне на плечи.

– Запомните, миледи, – с улыбкой поправляя фибулу, произнес он, – магиням никто и никогда не станет задавать вопросов. Даже если вы сейчас прилюдно начнете вырезать население этого городка, стражники лишь проконтролируют, чтобы вы при этом не пострадали. Первое и основное, что вам следует знать о магах, это то, что вся их политика направлена на защиту и заботу о своих женщинах. Вы же знаете, что их рождается крайне мало?

– Ну да, слышала что-то, – не стала я вдаваться в подробности.

Тема о том, что раса магов вымирает из-за отсутствия самок, была излюбленной в братстве, но, как и все прочие, оставалась лишь сплетней, хоть и хорошо прижившейся. Что могли знать люди о существах, живущих за непроницаемым барьером? Сотни их там, или тысячи, а может, миллионы. Внешне маги ничем не отличались от людей, а у нас не было ни способностей, ни каких-либо приспособлений, чтобы как-то их идентифицировать. Отличить мага от человека можно было лишь по одежде и высокомерному поведению. Они никогда не разговаривали с аборигенами или делали это крайне скупо и неохотно, как, впрочем, и дэвы. Да, многие из них жили бок о бок с людьми в аристократических кварталах, работали в храмах, на производствах и там, где требовалось магическое сопровождение, но они всегда оставались чужими. Прошли сотни лет с момента «Вторжения», а мы по-прежнему ничего о них не знали. Только слухи.

– Значит, это правда, и их раса вымирает? – не удержавшись, поинтересовалась я, уже совсем по-другому взглянув на открывающиеся мне возможности. Бездна, да ведь я теперь смогу шпионить за ними! Возможно, впервые с момента вторжения человечеству представился шанс узнать своего врага! От этой мысли у меня даже голова закружилась.

– Ммм… Сложный вопрос, учитывая их продолжительность жизни и количество потомства, которое за это время способна воспроизвести одна женщина, – растерянно пожал плечами парень. – Но то, что магинь крайне мало, – это факт.

Мы быстрым шагом направились в сторону ворот, продолжая болтать на ходу.

– Что еще мне следует знать о магинях? Как выглядят, одеваются, ведут себя и так далее. Если уж мне предстоит изображать одну из них, нужна хоть какая-то информация. Я этих редких животных вообще ни разу не видела, даже издали.

– Как и большинство обитателей этого мира. К сожалению, мои знания в данной области очень скудны, – вздохнул дэв. – Магини редко покидают магополисы, а если такое происходит, то в целях безопасности они одеваются и ведут себя так же, как местные жители, чтобы не выделяться из толпы. После того как братство объявило на них охоту, это стало оптимальным способом поведения. Дэвы всегда могут отличить мага от человека, и у нас есть четкие инструкции по этому поводу. Никто из них никогда не подойдет и не потревожит вас, но, пока вы не окажетесь в безопасности, каждый встреченный дэв обязан в силу необходимости и своих возможностей обеспечивать вашу защиту без лишней огласки.

Я скривилась.

– То есть ты хочешь сказать, что, как только мы попадем в поле зрения патруля, эти ребята тут же прицепятся к нам?

– Непременно, если я не дам им отмашку.

– Ты?

– Да, миледи. Магини, безусловно, привилегированные члены общества с практически неограниченными возможностями, но они лишены права отказаться от обеспечения их собственной безопасности. Но это могу сделать я, как ваш хранитель.

– Хранитель… Бездна! Кев, прости, что втянула тебя во все это. Мне правда очень жаль. Если я могу…

Сверля взглядом мостовую, я не сразу поверила своим ушам, услышав чарующий смех.

– Миледи, – вид лучезарно улыбающегося авворина заставил меня сбиться с шага и идиотски растянуть губы, отзеркаливая его улыбку, – ничего более прекрасного со мной не могло случиться в этой жизни. Это чудо, что я встретил вас и что вы не отвергли презренного нечестивца, открыв мне свою душу. Я счастлив и бесконечно благодарен вам, моя прекрасная госпожа.

– Ээээ… – многозначительно выдала я, останавливаясь. – Аааа… Ничего не поняла. Разве тебя не сделали, ну… Ты же теперь вроде как…

– Ваш самый преданный и верный раб? – ничуть не смутившись, подсказал дэв.

– Бездна! Не произноси это слово. Ненавижу рабство.

– Именно поэтому быть вашим рабом – весьма завидная участь, с учетом того, что свободных дэвов не бывает в принципе. Я не стал рабом, не заблуждайтесь, а всего лишь сменил хозяина. Хотя это неверная формулировка. Я стал хранителем самой доброй и милой девушки на всем свете. Смеет ли мечтать о большем проклятый?

– Проклятый? А, ну да, – я снова смутилась, но быстро взяла себя в руки. – А почему? Чем «хранители» отличаются от прочих дэвов? Что это вообще означает?

– Хранитель – это… наставник, друг, телохранитель, брат по духу, самое близкое и преданное для мага существо и одновременно с этим безусловный раб своего хозяина. Тень, живущая мыслями, желаниями, стремлениями своего господина, пользующаяся его привилегиями и властью, и исчезающая из мира вслед за ним. Сложно дать определение… – он на секунду задумался, затем вздохнул и зашел издалека. – Попробую объяснить, хотя будет крайне непросто. Видите ли, условием контракта на предоставление материального носителя бесплотному духу является его клятва о полном и безоговорочном подчинении. Получая тело, мы становимся рабами без права на ослушание…

Я бестактно перебила его на полуслове:

– Я знаю, что дэвов как-то привязывают, заставляя подчиняться, но не думала, что это всего лишь клятва. Разве вы не можете ее нарушить?

– Не можем, – усмехнулся авворин. – Свобода воли, дарованная живым, лишь сладкое воспоминание для подобных мне. Проклятые – собственность Инферно. Люциферу по большей части безразлично, где его рабы и что с ними, до тех пор, пока мы не нарушаем его законов, один из которых гласит, что клятва священна. И неважно, дана она под давлением, по ошибке или выманена обманом. Мы – вечные рабы: самой преисподней ли, демонов, друг друга или магов, суть – детали. Клятва – лишь инструмент подчинения, а ее нарушение – триггер, запускающий протокол исполнения наказания непокорного раба. И поверьте, ни один проклятый не захочет его активировать, – он ненадолго замолчал, ожидая, пока мы пройдем мимо пары испуганно пялящихся на нас патрульных, и слегка качнул головой, давая понять, что мы не нуждаемся в их услугах, а затем продолжил: – Именно поэтому с нас и берут клятву. Мы отказываемся от всего, чтобы получить еще один шанс на жизнь. Мы не можем лгать, не имеем голоса для оправданий или возражений, лишены права выбора. Полное и безоговорочное подчинение. Любой приказ, пожелание или слово мага должны быть неукоснительно выполнены, иначе Инферно моментально вырвет душу преступника и отправит в чертоги Немезиды, дабы покарать.

– Жестко… Заставлять вас давать такую клятву, я имею в виду. Мало ли что взбредет в голову хозяину. Маг ведь тоже может оказаться тем еще ублюдком.

Я поежилась от этих мыслей. Постельные рабы из дэвов, популярные у аристо, больше не вызывали отвращения, а скорее жалость и почему-то стыд.

– Может, но оказаться во власти людей порой куда страшнее, – подтвердил мои мрачные догадки Кеван, отведя взгляд и задумчиво уставившись в уже светлеющее небо. – Но, полагаю, по-другому выявить среди миллиардов закоренелых грешников души, достойные еще одного шанса на жизнь, попросту невозможно. Далеко не все беглецы проходят проверку и оправдывают оказанное им доверие. Многие инферналы уже слишком искажены для живого мира и способны весьма успешно скрывать свою темную суть. Поэтому магами была выработана специальная система отбора и испытания воплощенных. Первые десять лет дэв обязан провести в рядах имперских войск в условиях строжайшей дисциплины, беспрерывных боевых действий и неусыпного контроля. Его клятва хозяину подразумевает подчинение любому магу и вышестоящему дэву без каких-либо прав и возражений. Офицеры тщательно следят за своими подопечными, заводят личное дело, составляют психологический портрет, тестируют и испытывают падшие души. Если дэв выдерживает все проверки и в нем не обнаруживается критических изъянов, то, отслужив положенный срок, его либо оставляют в составе имперских войск, присваивая новый ранг и наделяя большими свободами, либо, если психотип не соответствует данному виду деятельности, передают гражданским гильдиям. С этого этапа приказывать дэву могут лишь члены той организации, чьей собственностью он является. Дальнейшая судьба воплощенного уже полностью зависит от того, что написано в его личном деле и какой ранг лояльности присвоен, но еще долгое время дэв нарабатывает репутацию и заслуживает доверие, чтобы обратить на себя внимание какого-нибудь рода и перейти под его покровительство. Вместе с фамилией дэв получает и новую привязку, ограничивающую число его хозяев членами семьи. И только спустя много лет верной службы на благо рода, многократно доказав свою преданность и при большой доле удачи, дэву могут предложить роль «гувернера» – воспитателя и телохранителя новорожденного мага. И если по исполнении совершеннолетия воспитанник пожелает, а сродство душ будет достаточно крепким, дэв становится хранителем и полноценным членом общества. Это не отменяет его рабского статуса, но мага и дэва связывают особыми узами, открывающими множество возможностей и делающими фактически духовными братьями. Душа хранителя получает шанс по окончании срока службы влиться в систему реинкарнации расы хозяина при соблюдении ряда условий и если Инферно сочтет допустимым отпустить этого конкретного проклятого. Статус такого раба в обществе магов приравнен к статусу его мастера. Дэв получает все права и привилегии своего господина. Он его голос и воля. Проявление неуважения к хранителю – это оскорбление всего рода. И поскольку теперь я ваш хранитель, мой ранг в иерархии дэвов является наивысшим, в сообществе магов же приказывать мне отныне смогут очень немногие. Чтобы вы лучше понимали: Андрас, являясь хранителем кронпринца Максимилиана, имеет равные его статусу права и привилегии. Он вправе приказывать нижестоящим магам, занимать государственные должности, казнить и миловать. Выше него только сам император. Но даже ему Андрас может не подчиниться или солгать. Хранитель действует исключительно в интересах своего мастера.

– Окриветь… А я-то думала, чего это дэв так нагло себя ведет. Поняяятно… Значит, ты теперь большая шишка, и мы с тобой связаны? Но я ничего не чувствую! И там, в тупичке, я тоже ничего не ощущала. Это нормально? Тебя точно привязали?

От обилия свалившейся на меня информации голова шла кругом.

– Да, моя госпожа…

– Бездна! Может, уже хватит, а? Посмотри на меня, какая из меня госпожа?

– Самая милая, добрая и искренняя! Вы мой ангел, хозяйка моей души, отрада моего измученного сердца! Моя маленькая повелительница, – явно подтрунивая надо мной, скорчил умилительную физиономию этот опьяненный счастьем новоиспеченный «хранитель». – Хотите, я буду называть вас именно так?

– Агхрррр! – я в сердцах треснула его по плечу, вызвав очередной перезвон хрустального смеха. – Даже не вздумай! Только этого мне и не хватает!

– Как прикажете, госпожа.

«А ты «прикажи» ему не называть тебя госпожой, вот будет потеха, если по привычке оговорится и сквозанет в ад», – плеснула маслица на мои раскаленные нервы бесятина.

– Не смешно! – насупилась я и прикусила язык. Нет, надо что-то делать с этим. Ведь действительно, при таких раскладах я могу ненароком отправить бедолагу в преисподнюю просто по дурости.

– Я и не шутил, – перестав смеяться, но продолжая радостно улыбаться, Кеван вернулся к теме нашего разговора. – Что же касается ощущений, а что вы ожидали почувствовать? Душа не имеет нервных окончаний, моя эль. Максимилиан инициировал ритуал единения, а нашего сродства душ и желания оказалось достаточно, чтобы Инферно позволило мне привязаться к вам. Вы уже открылись мне, доверились целиком и полностью, искренне сострадали, всем сердцем желали спасти ничтожного паразита, изгоя, не достойного даже вашего взгляда. Я видел это, видел вашу непорочную, трепетную душу и отныне всегда буду видеть и знать все, что вы чувствуете. Кстати, боюсь, у вас растяжение, следовало бы перемотать запястье, но вы же наотрез откажетесь, поэтому не стану настаивать.

– Ээээ… – я застыла столбом от услышанного, с отвисшей челюстью и выпученными глазами.

«Соединение с мозгом разорвано, ждите возобновления связи… – покатилось со смеху мое ехидное альтер эго. – Интересно, а когда ты пускала слюни на того брутального мага, представляя его в неглиже, он тоже все чувствовал?».

Видя мое потрясение, Кеван остановился и, склонившись, с очень серьезным видом заглянул в глаза:

– Миледи, моя душа теперь полностью принадлежит вам. Я не смогу вам навредить ни словом, ни делом. Вам не о чем волноваться. Вы – мой маяк во всех мирах, драгоценная нить Ариадны, которую я буду оберегать и хранить всеми своими немалыми силами. Даже если мое тело уничтожат, я смогу вернуться к вам из самых глубин ада, будь на то ваша воля. Но если погибнете вы, то погибну и я, понимаете? Ваши грехи – мои грехи, ваша боль – моя боль, ваша жизнь – моя жизнь.

– Ох, бездна…

Не в силах выдержать его умоляющий взгляд, я отвела глаза и чуть не взвыла от свалившейся на меня ответственности. И, словно решив окончательно меня добить, Кеван продолжил, вкрадчивым голосом: