Я – проклятье академии

Мы вошли внутрь. В просторной и практически пустой аудитории стоял вытянутый дубовый стол. За ним уже сидело с полтора десятка человек, все они что-то бурно обсуждали. Едва нас заметили, все, словно бы по команде встали.

– Садитесь, – рассеянно произнесла я, однако никто так и не сел.

– Садитесь, – послышался голос Ардасы, и все послушно заняли свои места.

Так, по всей видимости, работа с этими людьми предстоит колоссальная.

Сама профессор по Воспитательной деятельности находилась напротив пустующего места ректора.

Я села за стол, Гульдор уселся справа от меня. Оглядев собравшихся, я решила сама начать собрание:

– Приветствую вас, коллеги! Профессор Ардаса собрала нас сегодня здесь для уточнения некоторых правил в нашей академии. Давайте обсудим все нюансы грядущих перемен.

Внимание десятков глаз было обращено на меня, они вдумчиво слушали мою речь.

– Совершенно верно! – подхватила Ардаса, и головы профессоров устремились на неё, – однако перед обсуждением грядущих перемен нам необходимо выявить в них острую необходимость, ректор.

– Необходимость в переменах есть, – ответила я. – Она буквально ощущается в воздухе.

– Если в воздухе что-нибудь и ощущается, ректор Миракса, – укоризненно покачала головой Ардаса, – то это вовсе не значит, что ваше обоняние не нуждается в корректировке. Кто-нибудь желает высказаться по этому вопросу?

В воздух поднялась одна рука, и я с негодованием узнала в её обладателе Элгариса, того самого адепта, что недавно являлся ко мне открывать своё сердце.

– Слушаем вас, Элгарис, – вяло улыбнулась Ардаса.

– Я считаю, что ректор права, – начал он, и я с удовольствием отметила скривившееся лицо профессора по Воспитательной деятельности. – В Светлой академии давно не происходило качественных перемен, отчего мы просто не способны оценить всю полноту видения ректора.

– Уж вам-то, Элгарис, про давность ли говорить? – заметила Ардаса. – Вы учитесь у нас не так уж и давно. И это большая честь, что за вашу превосходную успеваемость вы были приняты в совет. Замечу, что кроме вас из адептов никто не удостоился такой чести, а потому вам следует очень взвешенно подбирать свои слова, потому что вы сейчас говорите сразу за всех адептов академии. Повторю для вас свой главный вопрос, Элгарис: откуда вам-то знать про тонкости нашей академии?

– История академии, госпожа Ардаса, – мило улыбнулся он, и на мгновенье его взгляд скользнул по мне. – Всё есть в учебных материалах. Нужно быть совершенно недалёким, чтобы не поинтересоваться историей нашей академии. И вы прекрасно знаете, что даже наши с вами слова прямо сейчас заносятся в исторические справочники.

– Ваши слова справедливы, Элгарис, – смягчилась Ардаса. – Но ответьте, как, по-вашему, отмена формы связана с качественными изменениями в академии?

– Очень просто, госпожа Ардаса, – спокойно ответил он. – Я, как адепт третьей ступени, со своего уровня видения, могу сказать, что свобода выбора среди студентов стоит очень остро. Я уж молчу про тех профессоров, которые в тайне ненавидят свою мантию, и мирятся с нею лишь потому, что у них нет выбора.

Вдоль стола пробежался ропот недовольства.

– Да как вы смеете! – вдруг вскочил седой профессор с пышными усами, лицо у него стало красным от негодования. – Наговаривать на профессоров – это почти что преступление! Моя мантия служит мне уже более десяти лет, и я ни разу не пожелал поменять её на что-либо ещё, понятно?! Так нахально позорить наши головы, стыдно вам!

Элгарис достойно вынес крик профессора, и лишь кивнул в знак согласия с его словами. Это парень был определённо не глуп, хотя, как по мне, вся заварушка вокруг отмены формы не стоила и выеденного яйца. И чего они так всполошились?

– Я полагаю, профессор Рунтли, – спокойно произнёс Элгарис, – что мои слова в меньшей степени относились именно к вам. Я ведь не сказал, что все профессора ненавидят свои мантии, напротив, мне известно лишь о некоторых из присутствующих, имена которых по очевидным причинам, я называть не стану.

Зачем он это делает? Если он врёт, то заслужит лишь осуждения со стороны всех присутствующих, включая меня. А если говорит правду, то те, кто действительно ненавидят мантии академии, могут просто уничтожить его своим предвзятым отношением в предмете, который преподают.

– Спасибо за мнение, Элгарис, – отозвалась Ардаса. – Садитесь.

И он занял своё место.

– У кого ещё сложилось однозначное мнение на этот счёт? – продолжила она. – Жду поднятой руки.

Одна рука поднялась в воздух, и я с возмущением воззрилась на Гульдора.

– Ничего личного, ректор Миракса, – тихо прошептал он. – Но я с вами категорически не согласен.

Я обиженно пожала плечами в знак неодобрения, но ничего не ответила.

– Прошу вас, Гульдор, – дружественно улыбнулась Ардаса. – Говорите.

Мой заместитель встал, гордо поправив свою мантию.

– Не могу не заметить, – начал он, – что в нашей академии есть свои традиции, и свои правила. Всё это – результат исторических преобразований и мыслительной деятельности на благо академии. И мы не можем просто так разбрасываться нашими устоями и нашей историей. Я считаю, что наши мантии – это гордость нашей академии, а потому носить её обязан каждый, кто считает себя её частью.

И он бросил на меня многозначительный взгляд, который сложно было не заметить.

– Очень ценное мнение, – похвалила заместителя Ардаса. – Что-нибудь ещё?

Элгарис встал с места и произнёс:

– Хочу заметить, что заместитель ректора Гульдор упускает из вида одну маленькую, но очень важную деталь.

– Где ваша поднятая рука, Элгарис! – гневно спросила его Ардаса.

– Вот! – сказал он и поднял руку вверх.

– Продолжайте, – вздохнула та, прикрыв ладонью глаза.

Глава 9

– Итак, заместитель ректора не учёл один важный момент – проговорил Элгарис. – Согласно своду правил академии, её адепты имеют право голоса, и этот голос сегодня звучит из моих уст. Главным образом хочу заметить, что не всем подходят эти мантии, не все готовы проводить в них столько времени за учёбой! А что насчёт порядка – всё это высосано из пальца, уважаемые профессора и руководители. Дайте адептам больше свободы, и они станут больше ценить свою академию. Обложите их устаревшими правилами – и они покажут вам свои зубы в ответ! Я знаю, о чём говорю.

– Что за вздор! – воскликнул солидного вида седой профессор и резко встал. – Адепты может и имеют право голоса, но конечное решение всегда остаётся за руководством, то есть за нами.

– Во имя всех Светлых богов, – отчеканила Ардаса. – Где ваша рука, профессор Урлин?!

Похоже, руки собравшихся её волновали куда больше, чем причина, по которой эти собравшиеся были тут.

– Виноват, – бросил тот, глядя на меня неодобрительным взглядом. – Вы, как ректор, обязаны соблюдать как правила приличия, так и нормы морали! Здесь не над чем думать, коллеги. Это не философская дилемма, и не математическая задача! Форма академии – основа дисциплины. Дисциплины, которой так не хватает нашим адептам!

Ардаса довольно закивала. Я была не права, дисциплина её волновала не меньше, чем руки. Профессор сел на место.

– Ну, вот что! – едва сдерживаясь, проговорила я. – Давайте – по существу.

Ардаса закрыла ладонью лицо и сквозь неё проблеяла:

– Где ваша рука, ректор? Кто-нибудь, помогите ректору поднять руку!

Глубоко вздохнув, я подняла руку вверх, а затем и сама резко поднялась с места, покидая стол для переговоров.

Я стала ходить вперёд и назад, в поисках нужных слов, и ещё для того, чтобы немного остыть.

Узкие оконные проёмы в аудитории открывали умиротворяющий пейзаж, который никак не помогал мне.

В помещении стояла образцовая тишина, так что мои мысли свободно могли принять любую форму.

– Хорошо, – наконец согласилась я. – Давайте голосовать. Так мы узнаем реальное положение дел в академии. Кто за то, чтобы форма была отменена?

Элгарис поднял руку, кроме него этого сделали ещё несколько профессоров, среди которых были и женщины. Голосов оказалось восемь.

– Кто – против? – тяжёлый взгляд Ардасы прошёлся по присутствующим.

– Где ваша рука, профессор Ардаса?! – воскликнула я.

– Ох, – обескуражено изумилась она, поднимая руку. – Прошу прощенья.

Восемь рук поднялись в воздух. Надо бы запомнить своих неприятелей. Гульдор, разумеется, не в счёт. Такого скорей забыть бы, да никак.

Я взглянула на Ардасу и не поверила своим глазам. Она не подняла своей руки.

– Как же так? – подхватила моё непонимание ситуации Вианора. – Почему старуха воздержалась?!

И только я хотела шикнуть на фамильяра, что она не подняла руки, как Элгарис снова объявил результат, предупредительно подняв руку вверх:

– Голосов поровну. Это значит, что ректор будет действовать на своё усмотрение.

Он сел и победоносно улыбнулся мне.

– Выходит, что так, – согласилась Ардаса. – Думаю, что на сегодня собрание окончено. Если наступит вновь такая необходимость, то я дам вам об этом знать. Всем спасибо за уделённое время для нашей академии!

Недовольные, уставшие люди в светлых мантиях побрели прочь из аудитории, тихо переговариваясь между собой. Ещё бы! Да кто так ведёт переговоры? На столе должны стоять чашки с чаем, всякие сладости, торт, в конце концов. Тогда и смысла особого спорить не будет. А пока все голодные, и измученные подниманием своих конечностей – само собой настроения ни у кого не будет. Я тоже хотела поскорей уйти, но сначала я просто не могла не узнать об одной вещи.

– Скажите мне. – спросила я неспешно собирающуюся Ардасу, рефлекторно поднимая свою несчастную руку. – Почему вы не выступили против отмены формы?

– Я воздержалась, ректор Миракса, – ответила та. – Дело в том, что до этого собрания я была точно уверена, что форма – это нечто незыблемое для академии. Но юный Элгарис своими словами смог пошатнуть мою уверенность, а потому я и решила, что не могу выступать ни за форму, ни против неё.

Юный Элгаис и мою уверенность пошатнул, однако этого я ей не сказала. По всему выходило, что Ардаса действительно была предана своей должности, и её взгляды были настроены исключительно на благо академии. Надо же! Как это странно, когда благо академии трактуется через призму предрассудков.

Гульдор услужливо проводил меня до своего кабинета, и, слава Светлым богам, покинул меня. И, судя по его недовольному лицу, у него сегодня был не самый лучший день.

– Подумаешь! – выдохнула я, захлопнув дверь в свой кабинет. – Можно подумать, мой день был значительно лучше!

Подумать только, это собрание из меня все соки выжало, и как теперь работать, спрашивается?

Вопреки ожиданиям, остаток дня прошёл довольно спокойно. Из столовой очень вовремя мне принесли поднос с контейнерами. Это было очень кстати, хотя вечер уже стоял на пороге. И поскольку больше никто не нуждался в моих мудрых ответах на не очень мудрые вопросы, едва солнце село, я сочла за благо удалиться из своего кабинета, захватив с собой поднос.

В тот день даже подстреленная лошадь не могла состязаться со мной по степени глубины сна, в который я провалилась.

Глава 10

Утро встретило меня не так приветливо, как мне бы хотелось. В мою комнату кто-то настойчиво стучал, хотя солнце ещё даже не показалось на небосклоне.

Рассерженная от того, что кто-то прервал мой пикантный сон на самом важном месте, я быстро накинула на себя платье, надела очки, и подошла к двери.

– Кто там? – хмуро спросила я.

– Ректор Миракса? – послышался взволнованный голос Гульдора. – У нас тут небольшие обстоятельства, требующие вашего распоряжения.

Я тихо зевнула, но слова заместителя заинтересовали меня.

– Какой вы загадочный, Гульдор! – сказала я. – Ладно, так и быть, скоро буду.

Я быстро привела себя в порядок, поправила съехавшие очки, убедилась в том, что из отражения на меня смотрит настоящая милашка, и вскоре вышла в коридор, где меня ожидал мой заместитель. Лицо у него и правда было взволнованное.

– Доброе утро! – поприветствовала его я. – А почему вы не на службе?

– Я на службе! – нахмурился он.

– Если вы здесь, – уточнила я, – то кто тогда вместо вас в библиотеке?

Лицо Гульдора покраснело, и нечто едкое едва не сорвалось с его губ.

– Я нанял второго библиотекаря, – сдержанно объяснил он. – А теперь давайте приступим к решению небольшого затруднения?

– Быстро же вы справились! – оценила я. – Что ж, я согласна, ведите меня к вашим затруднениям.

Он не повёл меня по закоулкам академии, а вместо этого мы направились в мой кабинет. Только после того, как мы зашли внутрь, он изложил суть дела:

– По академии гуляет лошадь, ректор Миракса. Чёрная гнедая кобыла, если верить слухам. Я вроде видел её, и, говорят, она очень агрессивна, и не хочет покидать наши стены.

– Что? – выдохнула я, с досадой представляя то, что не дорассказал мне мой сегодняшний сон. – И это всё?

– Да, – кивнул он. – С этим нужно что-то делать!

– А были бы вы в библиотеке, – заметила я, – вы бы про лошадь и не узнали бы.

– Я известил вас об этом, – официально заметил он, – что делать дальше – в вашем ведении.

Он сделал короткий поклон головы, и быстро удалился из кабинета, словно бы опасаясь, что я поручу эту заботу ему. И правильно опасался!

А почему, собственно, я этого не сделала? Теперь об заклад биться можно, что я не смогу найти своего заместителя даже с помощью служащих ищеек Министерства.

– Откуда же она взялась, – проговорила я. – И что с ней делать? Вианора, ты можешь что-нибудь придумать?

– Несколько вариантов на вскидку, – отозвался мой фамильяр. – Например, оседлать лошадь и проехаться по Светлой академии белым всадником перемен.

– Нет.

– Приручить лошадь, чтобы та возила тебя из кабинета в твою комнату и обратно.

Я забарабанила пальцами по столу.

– Нет.

– Ну, тогда закрой её в какой-нибудь аудитории, и немного подожди. Проблема изменит свой вектор, и её нужно будет решать уже не так скоро.

– Вианора! – не выдержала я.

– Отдай на кухню, в конце концов…

– Так всё, брысь отсюда! А свои остроумные идеи примени на практике!

– Ладно-ладно, хозяйка, не злись, – примирительно сказала она. – Давай что-нибудь придумывать!

– Давай, – согласилась я, – Ты что-нибудь можешь предпринять?

– Не уверена, – отозвалась она. – А вот тебе, как ректору, полагается владеть искусством порталов, чтобы справиться с этой задачей.

– Что же делать? – озвучила я свои мысли.

– Что ещё можно поделать? – отозвалась Вианора. – Надо идти искать лошадь, и надеяться, что она тебя не сильно будет лягать. Ты же знаешь, что к лошади сзади подходить нельзя?

– Знаю, – вяло отозвалась я, прикидывая мрачные перспективы.

– Можно снова созвать совет, – усмехнулась Вианора. – Может получится спихнуть это дело на кого-нибудь из тех важных профессоров.

– Не выйдет! – отказалась я. – Совет можно собрать к вечеру, а решить проблему надо уже сейчас.

– Тогда как насчёт госпожи Ардасы? – предложила Вианора. – Думаешь, ей придётся по вкусу такая новость? По её академии бродит лошадь, совершенно не соблюдая никаких правил приличия!

А вот эту мысль можно было бы и рассмотреть. И только я стала играть со словами, которыми можно было бы убедить главное лицо по Воспитательному процессу в академии что-нибудь предпринять, как в дверь коротко постучали. А сразу после этого она бесцеремонно отлетела в сторону. Хорошо ещё, что я была от двери на почтительном расстоянии.

– Что это значит?! – воскликнула стоящая на пороге фигура.

Глава 11

Я вздрогнула, но успела вовремя собраться. Слегка ядовитая улыбка на моём лице была адресована Элгарису.

– Если ты сломаешь мою дверь, – убедительно заметила я, – то сам же и будешь её чинить. Репаруса я из принципа привлекать к этому не стану!

– Что это? – грозно спросил он, проигнорировав мои слова.

Он подошёл и почти швырнул листок со своим именем мне на стол.

– Приказ об отчислении, разумеется! – спокойно отозвалась я. – Подумать только, на третьем курсе не знать таких элементарных вещей. Листок уже висит не первый день. Ты не слишком уж наблюдателен, адепт.

– Не держите меня за дурака! – воскликнул он, сверкая гневным взглядом так, что я даже почти испугалась. – У отчисления должна быть причина. А я лучший по успеваемости в потоке, а то и во всей Светлой академии!

– По успеваемости – да, – согласилась я. – А вот по поведению – увы.

Он растерянно обернулся на распахнутую дверь.

– Ну, вспылил немного, – развёл руками Элгарис, – с кем не бывает!

– С большинством адептов, например, – ответила я. – Так значит, придётся всё отменять?

– Что отменять? – удивился он.

– Свадебное путешествие, – я начала мечтательно загибать пальцы. – Новое платье, кольца, экипаж, родственников.

– Не понимаю, о чём вы, – проговорил Элгарис.

– Как о чём?! – возмутилась я. – Это я ли тут тебе недавно в любви признавалась? Прошло всего ничего, а ты уже охладел ко мне, так? Небось, нашёл себе другую! Давай. Признавайся.

– Миракса, – позвал меня голос Вианоры, – притормози!

Да, тут я была согласна, занесло меня немного. Со мной такое иногда бывает – вживёшься в роль, и нет, чтобы вовремя выйти из неё, где там!

– Ах, это, – улыбнулся он, сверкнув глазами. – Я от своих слов не отказываюсь! Я по-прежнему люблю вас, ректор!

– О, как трогательно! – отозвалась я. – Что мне эта ваша любовь, адепт…

И только я уже хотела пристыдить его насчёт столь глупой выходки, как он резко сделал несколько шагов вперёд.

От неожиданности я отшатнулась, и чуть было не упала назад, однако рука его подхватила меня за талию, словно бы мы были два танцора. Он навис надо мной, и шёпотом произнёс:

– А когда вам такое, ректор?

И он прижал свои губы к моим губам столь ловко и проворно, что я не успела ничего предпринять. Его мятное дыхание окутало меня. Нечто новое, неизведанное стало наполнять меня изнутри.

Бред! Абсурд! Но я почувствовала это. Не знаю точно, сколько прошло времени, пока я не воскликнула:

– А ну прочь из моего кабинета!

Он выпрямился, и нахально улыбнувшись мне, вышел вон.

– Что это было, Миракса? – оживлённо поинтересовалась Вианора. – Я подумала, что вы в этой позе тут и заночуете!

– Отстань, – только и смогла вымолвить я.

– Это будет тебе уроком, великая ректорша Светлой академии, – назидательно проговорил мой фамильяр. – Нечего с чувствами бедного мальчика играть!

– Да нет у него никаких чувств ко мне! – воскликнула я. – Это и правда всего лишь глупый розыгрыш, ты же знаешь!

Проклятье, как же я была зла! Как он посмел?!

– Я так говорила до этого случая, но теперь даже и не знаю, – ответила она. – Правда, ведь, он довольно милый?

– Ах, иди к чёрту со своими шуточками! – фыркнула я, и уже хотела отозвать Вианору, но, зная, что без неё мне будет не комфортно, решила оставить. – Просто забудь про это.

– Я-то забуду, – усмехнулась она, – а вот как насчёт тебя, неизвестно…

Она оказалась права. Этот поцелуй никак не выходил у меня из головы. Глупость какая, даже подумать смешно. Какой-то третьекурсник, пусть и отличник, позволяет себе такое поведение! Нет, после такого я точно должна его отчислить.

Но ведь он и так в списке на отчисление! Что можно предпринять в этом случае? Дважды отчислить? Больше на ум ничего не приходит.

Я решила не давать воли своим эмоциям, и погрузилась с головой в бумажную работу. И это оказалось самым действенным способом, чтобы совершенно забыться. А потому, когда в дверь снова постучали, я уже и думать забыла о недавнем инциденте.

– Войдите! – скомандовала я.

На пороге снова возник Элгарис, и моя рука потянулась к кружке с кофе. Однако той на месте не оказалось, и мне пришлось довольствоваться скомканными бумажками. Я схватила парочку и швырнула их в его самодовольную физиономию. Между прочим, бумаги-то ценные, из Министерства.

– Я пришёл извиниться, ректор! – уточнил он, едва бумажки упали на пол. – Я вёл себя не достойно.

– Это ещё мягко сказано, адепт! – процедила я. – Я буду ставить вопрос о твоём отчислении ребром. Теперь у меня есть для этого повод.

– Бросьте вы! – встревожился он, и его самодовольная улыбка тут же погасла. – Я… я не хотел этого.

– Ну, конечно! – возмущённо подхватила я, – твои губы случайно упали на мои, и…

Боги, опять я вспомнила этот поцелуй. Глядя на его губы, я вдруг поймала себя на мысли, что этот поцелуй был не таким уж и мерзким, как мне казалось.

Но всё это, разумеется, этому типу знать незачем. А потому мой испепеляющий непримиримый взгляд был прикован к его глазам.

– Может, я смогу искупить свою вину? – предложил он. – Назовите цену!

– Значит, ещё и торгуешься со мной, – хищно улыбнулась я. – таки запишу: подкуп.

– Н-не надо! – замотал головой Элгарис. – Прошу вас, ректор!

Глава 12

Я смерила его взглядом, и сделала несколько глубоких вдохов. Он с опаской смотрела на меня, а значит, королевой ситуации теперь была именно я. Кроме того, если этот парень поможет мне немного адаптироваться в Светлой академии – мне будет значительно проще в дальнейшем. Не Гульдора же просить о таком, в самом деле. Да и в моей голове словно бы уже намечалась, но никак не могла сформироваться довольно привлекательная мысль относительно текущего положения дел.

– Что ж, адепт, – проговорила я, – я подумаю, как бы тебе искупить свою вину.

– Спасибо, ректор! – улыбнулся он. – Я знал, что вы великодушная женщина. Да к тому же, очень красивая.

– Ты не очень-то подлизывайся! – возмутилась я, хотя такие банальные слова действовали на меня безотказно. – А то передумаю.

– Я понял, – кивнул он. – И всё-таки, можно уточнить?

– Что уточнить? – вздохнула я.

– Причину, – ответил он, указывая пальцами на принесённый листок.

И вот тут хорошая мысль материализовалась во мне в полной мере.

– Что ж, – произнесла я, – изволь. До меня дошли довольно неприятные слухи насчёт тебя. Думаю, ты знаешь, о чём я.

Да! Его лицо мне всё сказало. Так что предположение, что хоть какой-нибудь грешок за ним, да водится, оказалось верным.

Я встала из-за стола, собрав все перебранные бумаги в толстую стопку, которой в недрах комода было самое место.

– Откуда вам это известно? – неровным голосом спросил он.

– У меня свои источники, юный адепт, – лукаво улыбнулась я.

– Этот юный адепт всего на год, ну максимум на два года младше тебя, Миракса! – послышался за спиной голос моего фамильяра. – Хотя выглядит он куда старше.

– Ладно, хорошо, – кивнул он, – раз уж вы всё знаете, то так даже лучше. Но уверяю вас, это ничего не меняет!

– Как это не меняет? – возмутилась я. – Очень даже меняет!

Не дайте Боги, он вдруг захочет уточнить, что именно мне известно. Сама себя в ловушку загнала! Как мне теперь узнать, в чём кроется его тайна? Как бы сделать так, чтобы он сам её мне рассказал? Надо срочно что-то придумать.

– Ничего такого, – туманно произнёс он, – чем могло бы заинтересоваться Министерство.

Да и чёрт с тобой, подумала я, убирая стопку в ящик комода.

И тут мне пришла в голову ещё одна неплохая идея, по крайней мере, стоило бы попробовать прощупать её.

– Знаешь что, Элгарис, – сказала я. – Я, как новый ректор Светлой академии хотела бы сделать всё, что в моих силах, чтобы это всё не всплыло на поверхность.

Он нахмурился – добрый знак. Значит, всё-таки было, чему всплывать. Ну уж после того поцелуя – точно было! Вианора мерзко хихикнула, а он продолжал молча смотреть на меня.

– Давай поступим следующим образом, – предложила я, – ты выполнишь для меня несколько несложных поручений, а я закрою глаза на твоё прегрешение.

Он быстро скользнул взглядом по моему телу, с минуту обдумывал сказанное, а затем произнёс:

– Ладно, ректор Миракса, я согласен. Хотя меня удивляет тот факт, что вы хотите доверить мне ваши дела тогда, когда у вас есть такой опытный заместитель Гульдор!

– Он очень занятой человек, – пояснила я. – Постоянно рвётся в библиотеку, а его обязанности давят на него тяжёлым грузом. Ведь, чтобы выносить меня – нужна особая выдержка.

– Не сомневаюсь в этом, – заметил Элгарис.

Мне захотелось дать ему пощёчину, но пришлось ограничиться ярким воображением.

– А стоило бы, – понизила голос я, напоминая, что в первую очередь ректор здесь – я.

На это он лишь пожал плечами.

– Я слышала, – продолжила я, – что по академии бродит лошадь. Что ты об этом знаешь?

– Действительно, – усмехнулся он, – бродит! Я и мои друзья сегодня видели этого коня. И почему вы от него не избавитесь?