Свинцовые Ливни. Том 2

– Это… – глаза госпожи Старк забегали. – Это было связано с его работой! Все эти поездки, знаете… Командировки…

– Господин Старк отошёл от служебных дел два года назад. Если верить Положению о статусах, он – заслуженный пенсионер. О каких командировках вы говорите?

– Да… – забормотала госпожа Старк. – Рос, конечно, на пенсии, но… Всякое бывало. Знаете, официально – пенсионер, а по факту – бывшие коллеги частенько просили помочь. То одно, то другое…

– Что именно – одно и другое? Кто именно просил господина Старка? О чём?

– Да откуда я знаю! – Марианна гневно встрепенулась, отбросила плед. Таких вопросов явно не ожидала. – Я никогда не вмешивалась в дела мужа! Я понятия не имею, с кем он разговаривал.

– То есть, ни одного имени бывших коллег господина Старка, которые могли бы пролить свет на причину отсутствия вашего мужа дома на протяжении вот уже месяца, вы назвать не можете?

– Нет. Не могу.

– И сам он вам своё отсутствие никак не объяснял? Месяц, знаете ли, приличный срок.

– Послушайте, господин… – Марианна запнулась и, видимо, только сейчас обратила внимание на звание Виктора. – Господин патрульный! По какому праву вы вообще задаёте мне такие вопросы?! Какое отношение они имеют к смерти моего мужа?

– Мы расследуем убийство, госпожа Старк. – Виктор прямо посмотрел ей в глаза. – И не простое убийство. Вашего мужа убили Свинцовые Ливни – вы понимаете, о ком я говорю?

– Нет! – Марианна почти взвизгнула. – Понятия не имею, кто это! Я не читаю новости! Я не смотрю Ти-Ви! Я не…

– Смотрите, госпожа Старк, – Виктор сделал вид, что сверяется с информацией на браслете. – Вам зачитать список сериалов и шоу, которые вы смотрите?

– Нет! – Марианна вскочила. – Прекратите этот отвратительный допрос! Я немедленно отправлю на вас жалобу! Я звоню адвокату! Я требую…

– Вы можете звонить кому угодно. Но постарайтесь понять вот что: вашего мужа убили. Те люди, от которых он пытался скрыться. Господин Старк понимал, что за ним придут, и всеми силами старался замести следы. Но не получилось. Ливни его нашли, результат мы видим, – Виктор мотнул головой в сторону коттеджа, на крыльце которого остывал труп. – И я прошу вас ответить: почему ваш муж скрывался? Что в его прошлом случилось такого, что убедило: Ливни охотятся за ним? Что заставило прятаться?

– Я не знаю! Я ничего не знаю! – у госпожи Старк, похоже, начиналась истерика.

– Ковальски, – с опаской глядя на женщину, начал было Гамов. – Тебе не кажется, что…

Виктор жестом приказал ему заткнуться. Жёстко, категорично продолжил:

– Госпожа Старк. Я обращаюсь к вам от лица Эс-Ди. От лица службы, чей святой долг – защищать граждан Мегаполиса. Для того, чтобы предупредить следующее убийство. Для того, чтобы остановить Ливней! Чтобы прекратить этот кошмар и вернуть покой людям, прошу вас ответить: чего так боялся ваш супруг? Почему он прятался?

В глазах у госпожи Старк мелькнуло сомнение.

– Это информация очень важна, госпожа Старк, – сбавив тон, мягко сказал Виктор. – Она может остановить следующую смерть.

– Да и Проклятые с ними! – взвизгнула вдруг Марианна. Её глаза злобно сверкнули. – Рос погиб – так пусть и остальные погибают! Я ничего не знаю, ясно вам?! Я не слышала ни о каких Ливнях! Мой муж ни от кого не прятался! Я звоню адвокату!

***

За то время, что Виктор и Гамов добирались до участка, Марианна Старк успела отправить четыре жалобы. По дороге Гамов четырежды поклялся, что Виктора рядом с собой в расследовании терпит в первый и последний раз в жизни.

Когда Гамова выставили за дверь, Штольц повернулся к Виктору. Хмуро спросил:

– Чего ты от неё добивался?

– Я уверен, что Старк скрывался от Ливней. Пытался выяснить, почему.

– С чего ты взял, что он скрывался?

– Через два дня после смерти Грифа Старк изменил внешность. Он не появлялся дома, жил в отелях. Каждый раз регистрировался под другим именем и почти никуда не выходил.

– Любовница или любовник, – буркнул Штольц. – Седина в голову – бес в ребро. Обычное дело.

– И жена, с которой Старк состоит в браке вот уже двадцать один год, приняла это, как должное? Не подала на развод, не отправила ни единой жалобы? Я видел эту дамочку, шеф. Она не из тех, кто упустит хоть крошку пирога. А со счета Старка не уходили деньги на оплату дорогих подарков. Он не выезжал на курорты, обедал и ужинал в одиночестве… Нет. – Виктор покачал головой. – Это не любовная связь. Я уверен: Старк боялся Ливней. После смерти Грифа понял, что придут за ним. И постарался принять меры.

– Хочешь сказать, Старк знал, кто такие Ливни?

– Если и не знал доподлинно, то догадывался. Он был смертельно напуган.

– Но на встречу с ними, тем не менее, явился.

Виктор кивнул:

– Так же, как перед этим на встречу явились трое байкеров, а потом Гриф… Эти парни планируют свои действия на сто шагов вперёд. Они отлично умеют маскироваться. Коллеги из Северо-Западного опросили портье, который дежурил у входа в отель, это последнее место проживания Старка. Тот сказал, что Старк, когда уходил, был раздосадован. Ворчал, что подаст жалобу на строителей – которым для чего-то понадобилось его личное присутствие. То есть, тот, кто назначил ему встречу, скорее всего представился менеджером строительной компании.

– Старк подал жалобу?

– Нет. Видимо, не успел.

– А тот звонок, из-за которого он поехал…

– Не зафиксирован. В строительной компании сказали, что от них Старку никто не звонил. Сроки выдерживаются, объект планировали сдать по графику. Им не о чем было разговаривать. В общем, то же самое, что с байкерами и Грифом: Ливни очень тщательно всё спланировали.

– Да уж, – буркнул Штольц. – А Гриф и Старк, я так понимаю, связаны?

– Уверен, что да, но точной информацией не владею.

– Плохо!

– Виноват, шеф. Для получения информации такого рода нужен второй уровень доступа. А я – простой патрульный.

– Ох, чтоб тебя, – спохватился Штольц. Вздохнул. – Второй уровень к тебе, боюсь, вернётся не скоро… Ладно, это я сам. Как только будет информация, сообщу. Езжай пока домой, отдыхай.

– Я не устал.

– Вот как. И что планируешь делать?

– Разрешите посетить Милк, шеф.

***

– Мне не нравится твоя затея.

Дежавю – Штольц и Виктор, в обличии Бернарда Краувица, снова стояли перед зеркалом в отделе внешнего наблюдения.

Виктор застегнул синюю куртку-спецовку. Сказал:

– Мне самому эта идея не сказать, чтобы нравится. Но что-то ведь надо делать. Мотоциклы, на которых стоят датчики, не могли исчезнуть бесследно. Я поищу следы. Благо, примерно знаю, где искать.

– А в Милке знают тебя! Те подонки, что напали на девушку.

– Те подонки знают Бернарда Краувица. Они не знают, кто я.

– Тем более! Если они вдруг встретят тебя на улице…

– Я предъявлю браслет. Нападать на эсдика они не посмеют.

Виктор надеялся, что врёт достаточно убедительно. По крайней мере, для тех, кто захочет прослушать его разговор со Штольцем. В том, что сам Штольц ему не поверил, не сомневался, но это было не важно. Главное, чтобы начальник дал разрешение вернуться в Милк.

– Всё равно это риск.

– Не такой уж большой. Разрешите идти?

Штольц вздохнул.

Через два часа Виктор сидел в кабине знакомого грузовика.

Локация: Серый округ. Заброшенное поместье

Размер поместья, где они остановились, впечатлял.

Огромный дом, выстроенный в старинном стиле, два бассейна – сейчас они были засыпаны древесным мусором, – изящные столбики фонарей вдоль дорожек, хозяйственные постройки. Экзотические деревья и кустарники – которые, будто бросая вызов прущим из земли сорнякам, засыхать не спешили.

Рокси посмотрела на дерево, похожее на клён. С такими же резными, только более широкими листьями, окрашенными в яркие цвета, от жёлтого до багряного.

Яшка проследил за её взглядом. Пояснил:

– Горит паршиво. Пытались такие на дрова пилить – херня полная, тепла не дают. Больше их не трогают.

– На дрова? – Рокси зябко повела плечами.

– Ну да. Чем тут ещё греться-то? Печи топят.

– Кто… – Рокси вспомнила фигуры, которые видела вдали, когда они проезжали мимо. – Кто топит?

– Мутанты, – гыгыкнул Яшка. – Когда девственницы из цветных округов заканчиваются, про дрова вспоминают.

Рокси обиженно отвернулась.

– Да нет тут никаких мутантов, – примирительно сказал Вэл. – Обычные люди живут.

– Люди? А… зачем они живут здесь? Почему не в Милке?

– По-разному, – уклончиво отозвался Вэл. Взялся за угол скамьи, стоящей на веранде. Бросил Яшке: – Подсоби.

Вдвоем они развернули тяжёлую скамью так, что она заблокировала дверь.

– Порядок, – решил Вэл. – Если вдруг у кого ума хватит ломиться – услышим.

Они с Яшкой через заднее крыльцо ушли в дом.

Рокси осталась стоять на веранде. Шепнула дереву:

– Я рада, что тебя не сожгли.

Сбежала с крыльца, подошла ближе. Коснулась пальцами гладкого, кажущегося лишенным коры, ствола. Наклонилась, чтобы поднять с земли самый красивый лист.

И завизжала. Из-под листа метнулось в сторону что-то тёмное.

– Чего ты?!

Яшка оказался рядом мгновенно. Задвинул Рокси себе за спину.

– Чего орёшь? – он настороженно озирался.

– Т-там… – Рокси ткнула пальцем в ворох листвы. – Оно убежало! А за ним – ещё!

– Мутанты, – уверенно объявил Яшка. Сунул пистолет обратно в кобуру. – Тебя караулят. Знают, что девственница.

– Да не пугай ты её, – фыркнул Вэл. Он тоже успел оказаться рядом. Объяснил Рокси: – Крысы это. Их тут полно.

– Что там? – окликнул Дэн.

Рокси почувствовала, что краснеет.

– Всё нормально, – отозвался Вэл. – Мелкая крысу увидела, испугалась. Уже идём, – обнял Рокси за плечи, повел в дом. На ходу посоветовал: – Ты далеко от жилья не отходи. Смех – смехом, а вообще тут… всякое попадается.

В доме – не в том, огромном, а в маленьком, притаившемся у ограды, – Дэн успел затопить печку.

Объяснил Рокси:

– Здесь жили охранники. Хозяин поместья был фриком, помешанным на старине. Все строения отапливались дровами.

– А почему сейчас никто не живет?

– Нельзя, – серьёзно сказал Яшка. – По ночам восстаёт из мёртвых хозяин дома. Приходит к тому, кто нарушил его покой, хватает за шиворот и топит в ванной.

Рокси вздрогнула.

Вэл вздохнул:

– Ох, трепло… В той ванной воды-то – сто лет как нету. Просто большой дом топить – дров не напасёшься. А в этом, маленьком, дымоход забился, вот и не жил никто. После уж, когда мы появились да прочистили, попытались было. Но…

– Но это наш дом, – сухо сказал Дэн. – Не бойся, Рокси. Тут безопасно, никто не сунется. И никаких призраков нет.

Он развернул плежер, направил изображение на стену. Не меняя тона, продолжил:

– По операции. Все – молодцы, сработали чисто.

На стене замелькали кадры, снятые дроном.

Старк – встретивший их на крыльце своего будущего дома. Дэн, зачитавший ему приговор. И четыре фигуры, выстроившиеся в ряд. По команде Дэна вскинувшие оружие.

Стрельба из четырёх стволов – слившаяся в единый грохот. Тело, терзаемое пулями…

Рокси затрясло. Вэл этого не заметил.

– Так! – сжимая кулаки, не отрываясь от изображения, крикнул он. – Подавись, гад! Моя бы воля – ещё бы сто раз расстрелял.

На ужин у парней были заготовлены туристические концентраты. Таблетка размером с крупную монету, если залить её кипятком, раздувалась и превращалась в макароны или овощное пюре с прожилками мяса.

Рокси уже доводилось пробовать концентраты, это было вполне съедобно. Но есть она не могла. Сославшись на то, что болит голова, ушла в дальнюю комнату. В домике их было две: ближняя, где топили печку и ужинали, там стояла кушетка, и дальняя – где в углу лежал большой матрас и были навалены подушки.

На матрас, отстучав свое в тубусе, рядом с Рокси улёгся Дэн. Он уснул быстро. Чуть позже появился Яшка. Лёг с краю, с другой стороны от Дэна. И тоже уснул.

А Рокси заснуть не могла. Едва закрывала глаза – представлялся расстрелянный Старк. Кровь на белоснежных плитах крыльца, на стеклянных стенах дома.

Кровавые пятна выглядели в этом оазисе роскоши так нелепо, что казалось – это не всерьёз. Так могли бы выглядеть новогодние игрушки летом, украсившие яюлоню во дворе. Вот-вот появится кто-то взрослый, улыбнётся детским забавам, а потом потихоньку скажет горничной: «Не забудьте убрать, когда дети наиграются».

Как только Рокси удавалось задремать, её палец вздрагивал на спусковом крючке. Снова и снова.

Окно комнаты было завешено покрывалом. Но один угол сорвался с крепежа, сквозь образовавшийся треугольник в помещение лился лунный свет.

Когда луна, почти полная, встала напротив окна и принялась светить в лицо, Рокси не выдержала. Осторожно, чтобы не разбудить Дэна и Яшку, слезла с матраса. Не обуваясь, на цыпочках вышла из комнаты.

Думала, что Вэл спит на кушетке, но кушетка была пуста, Вэл куда-то ушёл. В печке, за закопченной стеклянной дверцей, дотлевали угли.

Рокси вышла на крыльцо.

Красивое дерево оставалось красивым даже сейчас, в лунном свете – когда не было видно нарядных листьев. Оно серебрилось под луной до того величественно, что Рокси заплакала.

– Прости, – прошептала она. – Прости меня!

Перед глазами вдруг ярко, безжалостно всплыла картинка из детства, о которой столько лет старалась забыть.

Отец на пороге их комнаты. Его крик: «Нет! Не трогай детей!»

Она сама, онемевшая от ужаса, съёжившаяся за спиной брата. Пули, вырывающие фонтаны крови из тела отца…

Грязные доски пола вдруг оказались рядом с лицом Рокси. Ногти – её новенький маникюр, изображения чаек над морем – отчаянно их царапали.

Один ноготь треснул, из-под него брызнула кровь. Красные капли разорвали картинку надвое. Голографическое чудо превратилось в чёрные закорючки.

А боли не было, Рокси её не чувствовала. И звуков не было. Не было вообще ничего. Ногти продолжали отчаянно царапать пол.

Глава 4

Локация: Серый округ.

Заброшенное поместье

– Тихо!

Сильные руки оторвали Рокси от пола. Подняли, куда-то понесли. Плечо и бок приткнулись к чему-то тёплому.

– Выпей. – В губы ткнулась холодная фляжка. – Ну?

Рокси глотнула.

Рот обожгло, в ноздри ударил резкий запах. Рокси отвернулась, закашлялась.

– Пей! – приказали ей. – Ещё!

Она сделала новый глоток. Фляжка отстранилась от губ. Тёплое, обнимающее, стало крепче.

Рокси в изнеможении опустила голову. По её лбу провела жёсткая, сухая ладонь. Вытерла испарину.

– Блин! Вот тебя накрыло…

В ладони образовалось что-то прохладное. Посвежело, стало легче.

Рокси с благодарностью повернулась – подставляя голову так, чтобы прохладного прибавилось. А по желудку разливалось успокаивающее тепло.

Когда Рокси снова начала соображать, поняла, что смотрит в небо. Тёмное, бесконечное, усыпанное звёздами.

– Очухалась?

Её голова лежала на коленях у Яшки. Он сидел на ступеньке, заглядывал Рокси в лицо.

– Да.

Голос показался не своим, слишком хриплым. Рокси снова закашлялась. Попыталась встать, но не сумела.

– Да лежи ты, блин! Не дёргайся.

Яшка придержал её.

– Я в порядке, – пробормотала Рокси.

– Угу. Я так и понял. Воды принести?

– Нет. Не надо.

Снова дёрнулась, попытавшись встать. В этот раз Яшка не стал её удерживать.

Рокси с грехом пополам поднялась, но поняла, что до комнаты не дойдет. Облокотилась о перила веранды. Рассеянно следила за тем, как Яшка вынимает из кармана жилета трубку. Как набивает и раскуривает.

– Будешь? – Яшка протянул трубку Рокси.

Она взяла – заметив, что рука дрожит, – осторожно затянулась. Боялась, что табак в её нынешнем состоянии вовсе оглушит, но – нет. Следить за струйкой дыма, потянувшейся к ночному небу, было приятно. Успокаивало.

– А где Вэл? – вернув трубку, спросила Рокси.

Спросила наугад. Когда она выходила из дома, Вэла в комнате не было. Но между этим моментом и тем, когда её нашёл Яшка, могло пройти немало времени.

– Гуляет.

– Гуляет? Здесь?

– А есть разница, где? Мы с ним везде свои. И везде – ничьи. – Яшка повернулся к ней. – Тебе поспать надо. Давай, в дом отведу.

– Нет. Не хочу.

Рокси села на крыльцо рядом с ним. Попросила:

– Расскажи про Старка. И про других… За что Вэл их так ненавидит?

– За то, что жизнь ему сломали, – неохотно отозвался Яшка. – За то, что мать погубили. За то, что у самого – всё, что было, отняли.

– Маму Вэла… убили? – голос у Рокси дрогнул.

Яшка выдохнул дым.

– Вэл спортсменом был, с самого горшка занимался. На всех соревнованиях – если не в первой десятке, то близко. Каждая гонка – если не призовое место, то рядом.

– Гонка? – удивилась Рокси. – На чём? На мотах?

– Нет, блин. На воздушных шариках.

– А сколько же ему лет было?

– Почти четырнадцать. До полных четырнадцати, когда к юниорам переводят, чуть-чуть не хватало.

– Но, подожди, – Рокси нахмурилась. – Ты что-то путаешь! Детям запрещено управлять мотоциклами. До восемнадцати лет этот вид транспорта…

Яшка хмыкнул.

– Самой-то тебе сколько?

– Семнадцать. Скоро будет. Но мы – это вообще другое! Мы действуем незаконно.

– А кто тебе сказал, что в гонках всё законно? Законы работают там, где людям есть, что терять. Это у вас в Грине, если в Инструкции написано «нельзя», то ни один родитель ребёнку близко подойти не даст. А у нас расклад другой. Детей, бывает, в бордели сдают – не кашляют. Кормить будут, крышу над головой дадут, и ладно. А в гонках, если не копать, то вообще типа всё нормально. Кубатуру движка, прочее – по документам занижают. И получается, будто это и не мот, а чуть ли не игрушка. И гонок никаких тоже как будто бы нет. Катаются детишки в своё удовольствие – кто им запретит?

– Но это ведь очень легко проверить? – Рокси нахмурилась.

Яшка хмыкнул.

– Легко. Если реально проверять. А если смотреть одним глазом на мот, а другим – на браслет, куда тебе только что бабла насыпали… Вэл рассказывал, есть извращенцы, которые только детские гонки и смотрят. Взрослые им не интересны, кайф не тот. Не визжат, когда победят, не ревут, когда проиграют. А сколько деток из-за этих якобы игрушек бьётся, никто не считал. У организаторов жопы прикрыты, родители или опекуны заранее бумажку подписывают, что претензий не имеют. Но Вэл всерьёз не бился, хранили Стражи. И возраст как раз подошёл в юниорскую команду переходить. Дальше, если тебя возьмут, заработки уже другие. А через пару лет, если повезёт, могут документы выправить, что совершеннолетний, и в Грин переправить.

– В Грин?

– Ну да. В подпольных заездах – кто гоняет, по-твоему? Не цветные же. Такие, как Вэл – которые, если покалечатся или насмерть уберутся, то пропадут как не было, и дело с концом.

– И Вэл… – Рокси сглотнула. – Он действительно этого хотел? Попасть в Грин на таких условиях?

Яшка пожал плечами:

– А чего ему не хотеть? Как вспышка бахнет, сдохнуть – лучше, что ли? Хотел, конечно. Думал, сперва сам переберётся, потом мать перетащит. Чтобы та хоть на старости лет как человек пожила.

– И он не боялся разбиться?

– А ты не боишься? – Яшка посмотрел на неё.

Рокси отвернулась.

– Про меня ты сам всё знаешь.

– Ну, вот. А чего тогда спрашиваешь? Боишься, не боишься – какая разница? Надо – значит, берёшь да делаешь. И Вэлу, чтобы в юниорскую команду взяли, нужно было в соревнованиях попасть в первую десятку. Там «почти» уже не канало, либо попадаешь, либо хер сосёшь. В команде, конечно, можно остаться, через год снова счастья попытать. Но через год другие пацаны подрастут. И менеджеры, которые всем рулят, ставку уже на них будут делать. Лишние часы разрешат накатывать, машины получше дадут… В море много рыбы, – Яшка выдохнул дым. – Неудачники никому не нужны. И Вэл в тех соревнованиях, в первом заезде хороший результат показал, третье место привёз. Гонки там были уже серьёзные, ставки на пацанов приличные делали. И, как у них полагалось, часть с этого выигрыша причиталась родителям. Ну, или опекунам – кто там тебя в команду привёл. Матери Вэла менеджер позвонил и говорит: «У твоего пацана – все шансы в следующем заезде тоже победить. Я могу сейчас выигрыш отдать тебе, и ты эти деньги потратишь на хозяйство и прочую ерунду. А можешь поставить их на своего сына. И тогда, если он победит – а он скорее всего победит, – ставка вырастет вдесятеро! Ты получишь в десять раз больше, чем сейчас. Ну, как – ты веришь в своего сына?»

– Я бы поверила, – пробормотала Рокси. – Вэл офигенно катает.

Яшка кивнул:

– Вот и она поверила. У неё ведь мечта была, как у всех, из Милка выбраться. Хотела, чтобы Вэл с гонками завязал. Чтобы в школу ходил, работу нашёл. А ставка-то – один к десяти! И матушка его не только выигрыш поставила, но ещё и все свои сбережения, что были. И на работе деньги взяла. Она кассиром работала в какой-то конторе, много лет уже. Ей доверяли, кассу не каждый день пересчитывали. Думала, завтра деньги вернёт, да и всё.

– А Вэл… – голос у Рокси дрогнул.

– А Вэл ничего не знал. Мать ему не сказала – менеджер предупредил, что нельзя. А то, дескать, разволнуется пацан, перед гонкой психовать будет. А сам Вэлу говорит: слушай, тут такое дело. Не нужно, чтобы ты в этом заезде в первую пятёрку попал. Привези восьмое-девятое место, и хватит. Пускай тебя другие парни объедут, на которых ставки выше. Ну, а я в долгу не останусь. Вэл знал, что такие вещи проворачивают. Говорит – окей, не вопрос. Сказано – восьмое, он и привёз восьмое. Хотя, говорит, мог бы в пятёрку войти.

– Но ведь в юниоры действительно брали десятерых? Вэл, получается, ничего не терял?

Яшка покачал головой:

– Это обычно брали десятерых. А в тот раз что-то пошло не так. И тот, кто выше менеджера стоял, сказал, что десять – перебор. Только шестерых возьмут. Менеджер, гад, шестерых и отобрал – тех, на кого ему указали. А других пацанов подговорил уступить, чтобы уж с гарантией… Вэл говорит, его бы воля – менеджера грохнул бы прямо там. Но тот не дурак оказался, почуял, чем пахнет. Свалил заранее. Вэл его искал-искал – не нашёл. С горя забухал, очнулся через сутки. Пришёл домой – а там дики. Обыск идёт, на работе у матери растрату обнаружили. Вэл сперва вообще не въехал, в чём дело, на диков кинулся, чтобы мать не увозили. Ну, и – нападение, телесные, прочая херня. Закрыть хватило, в общем. Получилось, что и мать арестовали, и самого Вэла упрятали. Мать после этого так и не оклемалась, удавилась в камере. Вэлу сперва ничего не говорили, потом наврали, что от вспышки умерла. Про самоубийство он сам узнал, после уже. Как вышел, всё пытался того менеджера найти.

– Нашёл?

– Тогда – нет. Выяснил только, что этот гад в Грин перебрался.

– В Грин? – переспросила Рокси. И ахнула. – Грин… Спортивный менеджер… Старк?!

– Угу.

– А он ведь узнал Вэла!

– Узнал. Аж позеленел со страху. Хотя скольких таких, как Вэл, кинул – поди, со счёта сбился. Видать, давно уже лыжи навострил – сразу после того случая в Грин перебрался, внешность поменял. А когда мы в сети появились и про Грифа ролик прошёл, вовсе обосрался, потому Дэн его и искал так долго. С Грифом-то попроще было, тот не прятался. Был уверен, что не доберёмся.

Рокси вспомнила поле для гольфа. Четыре фигуры на мотоциклах, окружившие человека в клетчатых брюках. Его визг:

«Вы психи?! Что вам нужно?! Я вызвал Эс-Ди!»

И спокойный ответ Дэна:

«М-мы – те, кто вернёт миру справедливость. Избавит его от тварей, которые п-позабыли это слово. Ты тридцать лет в спортивном б-бизнесе. Хотя бы раз за эти годы ты отдавал победу тому, кто её з-заслужил?! Ты напрасно ждёшь Эс-Ди. Посмотри на браслет».

Человек в клетчатых брюках взглянул на запястье. И побледнел, это было заметно даже в мёртвом свете фар.

«С-сигнала нет и не будет. Сюда никто не п-придёт. Тебе никто не поможет! Так же, как не помогали т-тем, кого ты погубил».

Дэн снял с предохранителя пистолет.

«Это… – человек в клетчатых брюках затрясся. – Это какая-то ошибка! Я никогда не вмешивался в результаты гонок! Все документы в порядке! Позовите Эс-Ди, кого угодно – я всё объясню! Я пройду любую проверку!»

«Н-никого звать не надо. Справедливость уже здесь. Я з-знаю, сколько ты получил за каждую сделку. Могу перечислить п-поименно всех, кому ты и такие, как ты, сломали жизнь».

«Нет! Я ничего не сделал!»

«В-врёшь. – Дэн взмахнул рукой – команда Ливням приготовиться. Они вскинули оружие. – Больше ты никому не причинишь зла. В-во имя справедливости. Огонь!»

Они стреляют, все четверо. По диагонали – стоят друг напротив друга, есть риск попасть в кого-то из своих. Дэн пошел на это сознательно – пусть дики, повёрнутые на безопасности, поломают головы, как удалось такое провернуть. Защитный костюм может выдержать попадание, но никто из них не промахивается. Тело Грифа, нашпигованное десятком пуль, валится возле флажка, обозначающего последнюю лунку…