Админрайтс

– Ты сказал, что первый всё же выстрелил? Значит, другой я, который стоял у окна в том другом векторе… теперь убит?

Денис нахмурился.

– Да, возможно, что убит, – произнёс он смущённо. – Но какое тебе до него дело? Считай, что ничего не произошло.

– Вот это да! – возмутился я. – Как это – ничего не произошло? Какой-то тощий оборванец пристрелил меня только за то, что я оказался на лестнице одновременно с ним, а ты говоришь: «ничего не произошло»?

– Ну, в самом деле, Вадик, мало ли что может происходить в других векторах. Ну какое тебе до них дело? События там никак с тобой не связаны. Ты ничего об этом даже и не узнал бы, если бы я не рассказал. Какой смысл об этом волноваться? Кроме того, возможно, в том векторе ты и к окну-то не подходил, – попытался он меня успокоить.

– Нет… Теперь-то я знаю, и не важно – подходил или не подходил, всё равно мне это совсем не нравится, – продолжал я возмущаться. – Посмотрел бы я на тебя, если бы такое произошло с тобой, – добавил я, и тут же почувствовал, что затронул очень неприятную для Дениса тему.

Он нахмурился и, наконец, неохотно сказал:

– Уже…

Я сразу догадался, что он имеет в виду, но по инерции всё же переспросил:

– Что уже?

– Уже произошло. Меня убрали из нескольких векторов, то есть, попросту говоря, убили.

Несмотря на серьёзность этих слов, я не смог удержаться от чёрного юмора и, подражая Денису, сказал:

– Ну и не всё ли тебе равно, что с тобой происходит в других векторах реальности? Здесь же ты в порядке и выглядишь вполне свежо.

– Я бы не стал волноваться, если бы это была случайность, как с тобой, – сокрушённо произнёс он, – но они планомерно убирают меня из других векторов, где только это возможно. Дорога в другие вероятности оказывается для меня закрытой. Я обнаружил это, когда хотел предотвратить убийство шедших ко мне гостей. Оказалось, что меня уже нет в том векторе, и поэтому я ничего не смог сделать. До сих пор не могу понять, что мешает им добраться сюда?

– Ты же говорил, что векторов много, – постарался я его успокоить, – значит, вероятность, что доберутся именно сюда, не так уж и велика.

– Только на это и надеюсь. Но, мне кажется, причина в чём-то другом, – отозвался он.

Я невольно огляделся по сторонам. Теперь мне мерещилось, что за нами наблюдают отовсюду и вот-вот из какого-нибудь тёмного угла выскочит киллер с пистолетом.

Заметив моё беспокойство, Денис сказал:

– Сейчас всё спокойно. Когда появляется опасность в ближайших векторах, срабатывает система предупреждения. И, кроме того, вот…

Он указал рукой на мониторы.

– Здесь можно даже видеть, что там происходит. Только не думай, что я установил там везде камеры. Никаких камер вообще нет. То, что мы видим – это результат работы комплексного алгоритма, использующего квантовые переходы и отображающего участки пространства в векторах, где напряжённость, в смысле моей безопасности, превышает определённый уровень, и автоматически транслирует изображение из этих участков сюда. Точку обзора я могу выбирать произвольно, ну, как если бы крутить трёхмерную модель на экране. Это довольно сложный процесс, и описать тебе его в двух словах не получится, – закончил он.

– Ладно… – сказал я, – я тебе и так верю… Ты же у нас гений в физике.

Объяснение Дениса меня немного успокоило – по крайней мере, хоть что-то было под контролем.

Я вопросительно посмотрел на него – что, мол, будем теперь делать?

Он тут же оживился и стал, энергично размахивая руками, объяснять, как он собирается выпутаться из создавшегося положения.

Он считал, что существуют два радикальных способа. Один из них, наиболее экстравагантный, заключался в том, чтобы получить абсолютно все права и стать единоличным хозяином системы, то есть хакнуть не чуть-чуть, как в первый раз, а хакнуть всё полностью. В этом варианте самое главное было лишить настоящего администратора или администраторов, если их окажется несколько, их прав.

У меня глаза полезли на лоб от такого наглого заявления. Для меня это было уже чересчур, но я промолчал, решив выслушать всё до конца.

Второй вариант предполагал не столь радикальное, но тоже эффективное решение. Всё должно было быть наоборот, то есть надо было сделать администраторами как можно больше людей, а при возможности – и вообще всех. Таким образом поиски кого-то одного потеряют смысл.

Ни то, ни другое не казалось мне убедительным, хотя бы потому, что, на мой взгляд, для осуществления этих планов не было реальных возможностей. Может быть, я ошибался, и Денису было известно что-то, что делало реализацию этого безумия вполне осуществимой.

Заметив моё унылое настроение, Денис вздохнул, в очередной раз открыл дверку совершенно пустого холодильника, будто ещё раз желая убедиться, что там ничего нет, и предложил продолжить беседу в баре напротив. Мы молча вышли из квартиры…

Лифт вёл себя как примерный первоклассник, вызубривший урок.

Не издав ни звука, он беспрекословно доставил нас на первый этаж. Неужели и здесь Денис постарался? Когда мы проезжали седьмой, мои глаза сами собой скосились на лестничную площадку, промелькнувшую в узком окошке двери. Она была пуста. Переместились ли мы в другой вектор или кто-то уже успел убрать ещё совсем недавно лежавшие там тела – навсегда осталось для меня загадкой. Вроде бы всё разрешилось само собой, как и говорил Денис, но моё настроение нисколько от этого не улучшилось.

Бар с многозначительным названием «Пора» был погружён в полумрак и удивлял отсутствием посетителей. Воздух был неожиданно свежим, без запаха застарелого табачного дыма и впитавшегося в пол прокисшего пива. Бармен, как и должно быть в любом приличном заведении такого рода, непрестанно протирал ослепительно белым полотенцем бокалы и то и дело вытягивал руку к лампе и, прищурившись, проверял на свет качество работы.

Увидев нас, он приветливо помахал рукой, будто был нашим старым знакомым. Мы сели за ближайший к бару стол из толстой дубовой доски. Такая мебель вошла в моду пару лет назад и была мне симпатична. Она создавала особую атмосферу основательности и неспешности, располагающую к долгому застолью и задушевной беседе…

Подошла официантка.

Весёлая, стройная, загорелая девушка с правильными, почти идеальными чертами лица. Густые русые волосы были собраны в тугой узел на затылке. Она излучала почти физически ощутимые волны доброжелательности, радости и светлой энергии. Сразу возникало ощущение домашнего уюта и невольно хотелось улыбнуться ей в ответ.

– Я вас слушаю, —

произнесла она приятным голосом и, получив заказ, тут же упорхнула.

Вскоре в наших руках оказалось по кружке «Адмиралтейского», а на столе – блюдо с копчёной макрелью и креветками. Массивная свеча бросала тёплые блики света на искрящуюся в заиндевелом стекле золотистую жидкость, мягкие, едва ощутимые колебания согретого ею воздуха ласкали лицо. Мрачные мысли сами собой незаметно улетучились, и скоро мы уже беззаботно хохотали, вспоминая весёлые события прошлого.

С Денисом мы ещё в школе учились в одном классе, и вспомнить было о чём. Время летело стремительно, как и количество выпитых кружек пива. Мы уже знали, что нашу официантку зовут Анастасия, и она подрабатывает здесь в свободное время, а вообще-то учится в университете на третьем курсе факультета палеонтологии. От неё же мы узнали, что бармена зовут Евгений и что на самом деле он никакой не бармен, а хозяин бара. Настоящий же бармен уехал на две недели в отпуск на Средиземное море – то ли в Дубровник, то ли куда-то в Черногорию…

Через некоторое время, оглядевшись вокруг, я заметил, что в баре не осталось ни одного свободного места.

В этом, конечно, не было ничего удивительного, но вскоре мне стало казаться, что люди, которые сидят вокруг нас, как-то необъяснимо связаны между собой, как будто все они знакомы друг с другом, но усердно делают вид, что друг друга не знают.

Я взмахнул рукой перед глазами, чтобы отогнать это наваждение, навеянное, как мне подумалось, чрезмерным количеством пива. Это помогло, но ненадолго. Вскоре чувство нашей обособленности ото всех остальных посетителей проявилось с новой силой. Окружающие как-то странно на нас смотрели, будто ожидали чего-то, как зрители в театре ожидают начала представления.

Я хотел поделиться с Денисом своим наблюдением, но он был настолько увлечён беседой с подошедшей к нам для очередного заказа Анастасией, что моих энергичных подёргиваний за рукав оказалось недостаточно, чтобы привлечь его внимание. Неожиданно я заметил, что Анастасия делает мне какие-то знаки. Она слегка шевелила рукой, как бы указывая на столик, находящийся за колонной через проход от нас. Делала она это так, что было совершенно ясно: оборачиваться не надо.

Я скосил глаза, насколько это было возможно, и тут же, бросившись вперёд, одним движением оттолкнул в сторону Анастасию и вырвал стул из-под Дениса. Он возмущённо всхлипнул от неожиданности и рухнул под стол. Осколки пивных кружек и горячий воск от задетой пулей свечи брызнули во все стороны. Перекатившись на спину, я изо всех сил ударил ногами тяжёлый дубовый стол снизу и повалил его на бок так, чтобы мы могли за ним укрыться.

Увидев мельком, как Анастасия спряталась за колонной, я схватил по-прежнему ничего не понимающего Дениса за руку и, пригибаясь, потащил его за барную стойку, где согнувшийся в три погибели Евгений молча указывал нам рукой на открытую дверь в подсобку.

Сопровождаемые едва слышными хлопками выстрелов (стреляли из автоматического оружия с глушителем) и тонким звоном бутылок, разлетающихся вдребезги под градом пуль, мы влетели в подсобку.

Я опрокинул попавшуюся мне под руки тяжёлую алюминиевую бочку с пивом, подперев ею железную дверь, и заклинил её другой такой же бочкой между шкафом и стеной. Это, конечно, не могло надолго остановить наших преследователей.

В полумраке подсобки промелькнула полоска слабого света, пробивавшегося через неплотно закрытую дверь. Бросившись туда, мы оказались в глухом внутреннем дворике-колодце, уставленном мусорными баками. Окна нижних этажей были закрыты металлическими решётками. У одной из стен стоял, оказавшийся здесь каким-то чудом, напоминающий маленький космический корабль, чёрный мотоцикл Хонда.

Во дворик выходили ещё три двери из других домов. Выбрав из них одну, показавшуюся мне чуть приоткрытой, я потащил Дениса туда. Мы нырнули в тёмный подъезд и побежали по узкому петляющему коридору, не зная, куда он нас выведет. Наугад свернув несколько раз в боковые ответвления и распахнув очередную дверь, оказавшуюся, к нашему счастью, незапертой, мы неожиданно выскочили на широкую улицу с оживлённым движением.

Я не сразу понял, где мы находимся, и немного растерялся. Денис сориентировался быстрее и уже махал руками, останавливая одну из проезжавших мимо машин. Пожалуй, это было самым лучшим решением – бежать дальше у нас уже не было сил. Буквально через несколько секунд рядом с нами, завизжав тормозами, остановилась красная «Тойота». Мы запрыгнули на заднее сиденье. Машина рванула вперёд, как будто водитель заранее знал, куда ехать.

Я тотчас же прилип к заднему стеклу и увидел, как на дорогу выбежал человек в длинном чёрном плаще и быстро завертел головой по сторонам, кого-то высматривая. Несомненно, это и был наш преследователь. Лица его разглядеть мне не удалось – мы отъехали уже достаточно далеко. И это было, наверное, самое лучшее, что мы могли сейчас сделать, чтобы уцелеть. К счастью, он не успел увидеть, в какой машине мы уехали.

Я обернулся вперёд, чтобы поблагодарить водителя, так кстати пожелавшего нас подвезти, и увидел то, чего менее всего ожидал. За рулём сидела Анастасия. Она, не оглядываясь, сосредоточенно вела машину, сворачивая то вправо, то влево по незнакомым мне улицам.

Денис, протиснув голову между двумя передними сиденьями и обхватив руками подголовники, напряжённо всматривался в мелькавших прохожих и дома, видимо, стараясь как можно раньше обнаружить опасность.

Мы ехали довольно долго, наконец свернули в какую-то подворотню и остановились во дворе с потрескавшимся и кое-где провалившимся асфальтом. Несколько кустов с бледно-зелёной от недостатка солнца листвой и чахлая трава украшали небольшой газончик. Вьюнок оплетал крашеную зелёной краской скамейку.

Анастасия повела нас к подъезду старинного пятиэтажного дома. Высокая деревянная дверь с колоннами по бокам, украшенная искусной резьбой и витражом с причудливыми узорами, сохранилась, на удивление, хорошо. Стены, в отличие от неё, выглядели неважно: штукатурка вся была исцарапана надписями и кое-где осыпалась, обнажив тёмно-красный кирпич.

Лифта в доме не было. Мы поднялись на последний этаж по широкой мраморной лестнице с истёртыми ступенями и коваными перилами, выглядевшими в период своей молодости совершенно роскошно, а теперь – запылёнными и лишившимися в некоторых местах части своих украшений.

Мы остановились около обитой чёрным дерматином двери. На стене рядом с дверью, как и положено в коммуналке, располагалось несколько измазанных краской во время ремонта электрических звонков с разными именами.

Анастасия звонить в дверь не стала, набрала номер на своём мобильнике и что-то тихо сказала. Вскоре за дверью раздались шаги, лязгнул замок, и она со скрипом распахнулась.

На пороге стоял подтянутый мужчина средних лет с седой коротко стриженой бородой, в чёрной кожаной безрукавке и джинсах. Взгляд серых глаз был приветлив, а на лице отразилось чувство облегчения, будто он нас ждал – и вот, наконец, дождался. Он отступил в сторону, давая нам возможность пройти в квартиру.

Анастасия, по всей видимости бывавшая здесь раньше, уверенно шагнула в глубину уходящего во мрак коридора. Мужчина закрыл дверь. Щёлкнул замок, и стало ещё темнее. Мы молча последовали за Анастасией, ориентируясь в полутьме на звук её шагов – или, пожалуй, даже не столько на звук шагов, сколько на шлейф тонкого аромата духов, который волной распространялся за ней, разгоняя и заглушая запахи старого паркета, многолетней пыли и кошек, столь обыкновенные для коммуналок.

Внезапно в тёмный коридор хлынуло море солнечного света. Анастасия открыла дверь в просторную комнату с необыкновенно высоким потолком и огромными окнами.

Мы вошли, и хозяин, протянув руку сначала Денису, а потом мне, представился:

– Админ.

И тут же объяснил:

– Не удивляйтесь, это самое обыкновенное имя, а не подпольная кличка, как вы, наверное, подумали. Мои дальние предки были родом из Индии, а там это имя очень распространено, как здесь, например, Иван.

Жестом он предложил нам сесть в кресла, а затем подошёл к небольшому столику и стал разливать горячий чай в тонкие фарфоровые чашки, пронизываемые насквозь солнечными лучами. Не оборачиваясь, он произнёс:

– Здесь вы в безопасности. Эта квартира расположена вне вектора вероятности нашего мира, – и, усмехнувшись, добавил: – как говорится, исключение из правил. События здесь однозначны, и вариации принципиально невозможны. Вектор здесь замкнут сам на себя.

Он подошёл к нам с подносом и раздал чашки с ароматным чаем.

– Я вас слушаю, молодые люди, – обратился он к нам с Денисом, усаживаясь в кресло напротив. – Чем я могу быть вам полезен?

Мы с Денисом переглянулись, и он сказал:

– Я думаю, не ошибусь, если предположу, что вы и есть тот человек, который опубликовал в интернете теорию об универсальности законов сетей.

Админ утвердительно кивнул.

– Меня ваша теория очень заинтересовала, – продолжал Денис, – и, изучив её, я предпринял некоторые эксперименты, – помедлив, он добавил: – довольно успешные. Теперь у меня… – он осёкся и, посмотрев на меня, поправился:

– У нас. Из-за этого возникли большие проблемы.

– Да, я в курсе последних событий, – откликнулся Админ. – Вы действительно натворили дел. Здесь надо было быть осторожнее, – он задумался на мгновение. – Я уже не раз пожалел, что опубликовал свою работу.

Ну да, видно, теперь уже ничего не поделаешь. Когда-нибудь это всё равно должно было случиться.

– Вы, конечно, понимаете, – снова заговорил Денис, – нам очень хотелось бы найти выход из создавшегося положения. Мы надеялись, что вы продвинулись в исследованиях дальше, чем описано в работе, и, возможно, сможете нам что-нибудь посоветовать. Именно потому мы и хотели вас разыскать…

– К сожалению, у меня нет готового решения, – произнёс Админ. – Единственное, что я могу вам сейчас предложить – это оставаться здесь, пока мы не найдём способ вам помочь.

Мы с Денисом переглянулись. По выражению его лица я понял, что такого поворота событий не ожидал даже он – всего пару часов назад считавший, что ему удалось хакнуть саму жизнь и предполагающий в самом ближайшем будущем делать это ещё более дерзко и масштабно. И, после всего этого, вдруг оказаться запертым в чужой квартире на неопределённый срок – это, пожалуй, немногим лучше, чем попасть в тюрьму.

– Я очень хорошо понимаю ваше состояние, – попытался ободрить нас Админ. – Дело не так уж и плохо, как, возможно, вам показалось. Во-первых, как я уже говорил, здесь вам ничего не угрожает. Во-вторых, квартира довольно большая, и у вас будет по отдельной комнате. С продуктами или другими необходимыми вещами проблем тоже никаких. И наконец, в-третьих, мы сможем спокойно и без помех заняться поисками решения вашей проблемы.

Он особенно подчеркнул слово вашей, как будто сам не был вынужден прятаться в этой квартире, а пришёл сюда лишь для того, чтобы заняться нашими делами. Это только укрепило мои подозрения в том, что и сам он испытывает похожие затруднения.

Денис взглянул на меня и вполне логично заметил:

– Но ведь Вадик не должен был попасть в поле их зрения. Он даже и теории-то вашей не читал. Ему ведь можно отсюда уйти.

Будто ожидая этого вопроса и подготовив ответ заранее, Админ тотчас сказал:

– Думаю, что и ему нельзя. Он оказался в слишком тесном контакте с нами, активно вмешивался в ход событий, в силу обстоятельств сменил несколько векторов реальности. Уже одного этого вполне достаточно. Не говоря о том, что оказаться в этой квартире – тоже многого стоит. Нет, определённо, ему никак нельзя отсюда выходить.

Такое заявление было для меня словно удар молнии. В голове сразу понеслись неутешительные мысли: сегодня вечером я договорился встретиться с родителями и помочь им погрузить в машину вещи для дачи. Если я вдруг не появлюсь, получится очень неудобно, и потом придётся долго объясняться, а этого мне совсем не хотелось. Кроме того, все мои цветы без полива через неделю превратятся в натуральный гербарий – не говоря уже о коте и золотых рыбках в аквариуме, которые без корма и трёх дней не протянут. И это ещё не считая множества запланированных заранее дел, которые теперь пойдут под откос. Чем дольше я об этом думал, тем отчётливее, с нарастающим ужасом, понимал: это абсолютно неприемлемо – надолго застрять в этой квартире, под каким бы предлогом это ни преподносилось.

Взглянув на Дениса, я сразу понял, что его такая перспектива тоже не устраивает, но он молчал – и я решил пока своего мнения тоже не высказывать.

– Ну, вот и хорошо, – подвёл итог разговору Админ, видимо, приняв наше молчание за знак согласия.

– Сейчас я покажу вам ваши комнаты. Вы отдохнёте, а завтра мы подробно обо всём поговорим.

– Ах да, – спохватился он, – совсем забыл об одном очень срочном деле. Вы не будете возражать, если я попрошу Анастасию вместо меня проводить вас?

Анастасия, про которую в течение всего разговора мы ни разу не вспомнили, поднялась с дивана и с готовностью ответила:

– Конечно, я с удовольствием провожу мальчиков в их комнаты и квартиру покажу, чтобы они чувствовали себя как дома.

– Очень уместная шутка, – подумал я, а вслух сказал:

– Да… Неплохо бы осмотреться в новом доме, раз уж нам придётся здесь жить и работать.

Слово работатьвырвалось у меня непроизвольно, видно, уж настолько неразрывно связаны слова «жить и работать» в моём сознании. Впрочем, так получилось даже лучше: появился лёгкий оттенок иронии, так как, на самом деле, я не имел ни малейшего представления, какую работу мы можем делать, сидя в этой квартире. Пусть знают, что нам всё это не кажется слишком серьёзным.

Мы вышли в тёмный длинный коридор и снова, следуя в полумраке за ароматом, распространяемым Анастасией, направились к предназначенным нам комнатам. На этот раз мне удалось вспомнить название парфюма, которым пользовалась девушка.

Это был Ангел.

Не так давно я покупал такой одной своей знакомой на день рождения. Тогда пришлось перенюхать образцы из дюжины разных флаконов, прежде чем я остановился на этом. Да и продавщица его тоже очень рекомендовала.

Аромат действительно был необычным, и удивительно, как я в первый раз его не узнал. Сейчас он приобрёл для меня ещё и символическое значение. Анастасия ведь в буквальном смысле была нашим ангелом-спасителем, и парфюм с названием Ангелподходил ей как нельзя лучше.

Наши комнаты были расположены друг напротив друга.

– Даже перестукиваться через стенку не получится, – неожиданно для себя подумал я, видимо, подсознательно примеряя на себя роль узника.

– Вот.

– Выбирайте, кому какая нравится, – сказала Анастасия, распахивая перед нами двери.

Я заглянул в обе по очереди и не увидел никакой разницы. Комнаты были почти одинаковые, как это часто бывает в гостиницах: кровать, стол, пара стульев, шкаф, телевизор, на стене картина и лампа с тряпичным абажуром, большие окна с тяжёлыми гардинами.

– Вот ваши ключи.

Анастасия открыла настенный шкафчик и достала оттуда большие железные ключи. Таких мне уже давно не приходилось видеть. Кажется, в далёком детстве дедушка запирал похожим ключом сарай в деревне.

– Да от кого нам здесь закрываться? – удивился Денис.

– Если хотите, можете не закрывать, но кроме вас здесь ещё несколько человек живут, – отозвалась Анастасия.

– И давно живут? – мрачно поинтересовался я.

– Я даже и не знаю, – ответила она… По крайней мере, несколько месяцев. Когда я сюда первый раз попала, они уже здесь были.

– Ну, пойдёмте, покажу вам, где кухня и другие полезные помещения.

Мы послушно поплелись за Анастасией. По пути заглянули в просторную ванную и туалет, оборудованные, к моему удивлению, по последнему слову техники. Да, любит Админ роскошь, ничего не скажешь, а я-то сначала подумал, что это обыкновенная коммуналка с тараканами и ржавой водой из крана.

В довершение всего Анастасия вывела нас на просторную террасу на крыше, где большие ослепительно-белые зонты укрывали шезлонги уютными тенями, а бассейн манил своей бирюзовой глубиной.

– Если хотите, можете искупаться. Всё, что нужно, вы найдёте в шкафу в баре, а вечером здесь будет классная дискотека. Приходите, не пожалеете, – весело прощебетала Анастасия. – Ну, всё, мне пора бежать. Надо ещё кучу дел переделать. Вечером увидимся.

Она выпорхнула с террасы, и мы с Денисом остались одни.

– Вот влипли, – произнёс он, как только шаги Анастасии стихли.

– Да, получилось не совсем по плану, – отозвался я, – но, может, это и к лучшему.

– Ты как думаешь, она сейчас в город поедет? – спросил Денис.

Мне эта мысль тоже пришла в голову. Что-то тут не складывалось. Как же Анастасия может свободно разъезжать по городу и одновременно, как выразился Админ, вмешиваться в ход событий, спасая нас от преследования, и неоднократно посещать эту квартиру? Подобных действий с моей стороны было достаточно, чтобы оказаться запертым здесь. Почему же на неё эти правила не распространяются?

– Наверное, в город, – ответил я, – а куда же ещё?

– Ладно, разберёмся… – с угрозой пообещал Денис. – Давай и правда, что ли, искупаемся. Я уже с прошлого лета не купался.

Бассейн был оснащён по полной программе. Под навесом из прозрачного голубого пластика располагался бар, забитый до отказа съестными припасами и таким разнообразием напитков, которое могло бы вызвать удивление у самого придирчивого гурмана. Мы таковыми не были и решили ограничиться незатейливым коктейлем Куба Либре, изобретённым когда-то американскими солдатами на Кубе и ставшим популярным среди повстанцев. Смешав одну часть кубинского рома с двумя частями кока-колы, добавив пару ломтиков свежего лайма и лёд, мы получили напиток, вполне соответствующий создавшейся обстановке. Мы ведь тоже собирались бороться за свободу, но пока не знали, с чего начать.

В большом шкафу рядом с баром мы обнаружили настоящий рай для купальщика. Здесь было, наверное, почти всё, что мог бы пожелать человек, оказавшись у водоёма в жаркий день: от ярких махровых халатов и полотенец до пляжных тапочек, ласт, масок и очков для подводного плавания.