Полная версия
Большая игра среди звёзд. Книга III
Александр Марининский
Большая игра среди звёзд. Книга III
Глава 1
Века стерли шрамы Второй Техусской войны, оставив на ее месте новые, еще не затянувшиеся рубцы и туманные легенды для учебников истории. Галактика, пережившая взлет и падение нескольких великих империй, казалось, взяла передышку, но эта тишина была обманчивой, как затишье перед бурей. На руинах старой Федерации и осколках воинственного Молорнока, подобно молодой поросли на выжженном поле, поднялись новые государства. Протекторат Ареса, чьей столицей стал возрожденный Кирон – некогда один из миров той самой Федерации, а ныне – один из немногих оплотов стабильности и порядка в этом секторе космоса, – был одним из таких. Он процветал, насколько это слово вообще применимо к послевоенному восстановлению, медленно, но верно расширяя свои границы в изведанном космосе.
Коммандер Рорик Вале́риус не питал особой любви к новым назначениям, особенно если они пахли свежей краской и неоправданным оптимизмом командования. Станция «Аэгис Цзишуй» как раз из таких. Новенький страж на самом краю освоенного Протекторатом пространства, в системе, которая на звездных картах обозначалась лишь безликим набором цифр и букв, блестящий и напичканный по последнему слову техники, он вызывал у Рорика смешанное чувство гордости за инженерный гений соотечественников и глухое раздражение. Гордость – потому что станция действительно была хороша, настоящая летающая крепость, ощетинившаяся батареями тяжелых орудий и укрытая многослойными щитами, способная, по заверениям конструкторов, выдержать атаку целой эскадры. Раздражение – потому что именно ему, ветерану десятка пограничных конфликтов и нескольких «горячих точек», выпало тащить здесь многомесячную вахту.
«Добро пожаловать на борт, коммандер Вале́риус», – синтезированный голос бортового ИскИна «Цзишуй» был безупречно вежлив, но Рорику послышались в нем нотки едва скрываемого превосходства. «Машина, – подумал он с привычным цинизмом. – Даже самые совершенные из них не лишены своего рода высокомерия». «Ваши апартаменты готовы. Ознакомительный брифинг назначен на 14:00 по станционному времени».
«Благодарю, Цзишуй», – буркнул Рорик, проходя через шлюз. Он был человеком долга, служакой до мозга костей, но даже у служак бывает плохое настроение, особенно когда их отрывают от более-менее обжитого места и бросают на передовую, где единственное развлечение – наблюдение за пустотой. Цинизм, приобретенный за годы службы на разных рубежах, подсказывал, что пустота редко бывает по-настоящему пустой. Она всегда что-то скрывает. И чаще всего – ничего хорошего.
Протекторат Ареса… Звучало грозно, даже вызывающе. На деле же – лоскутное одеяло из бывших миров Федерации и нескольких колоний, отстроенных с нуля потомками тех, кто пережил мясорубку с техусами и последующие дрязги с молорнокскими сепаратистами, основавшими позже Лигу Меридиана. Лига, к слову, предпочитала торговать, а не воевать, что уже делало их приятными соседями, пусть и не самыми надежными союзниками. Их корабли, набитые товарами со всех концов галактики, часто заходили в порты Протектората, принося с собой не только экзотические безделушки, но и свежие слухи, которые иногда оказывались ценнее любых разведданных.
Дни на «Цзишуй» потекли своей чередой: вахты, отчеты, симуляции, редкие сеансы связи с Кироном. Рорик с головой ушел в рутину, стараясь не думать о том, что где-то там, за тонкой обшивкой станции, простирается неизведанное. Его цинизм был лучшей броней от неоправданных надежд и глупых страхов. Он знал, что рано или поздно что-то произойдет. Всегда происходит. Вопрос лишь в том, когда и насколько плохо это будет.
А потом пустота решила напомнить о себе.
Тревожный сигнал взвыл неожиданно, прервав очередную партию в древние «звездные шахматы» с корабельным ИскИном. Рорик мгновенно оказался на ногах.
«Статус!» – рявкнул он, уже мчась по коридору к командному центру.
«Неопознанные объекты, сектор Гамма-семь! Множественные сигнатуры!» – доложил дежурный офицер связи, едва Рорик ворвался на мостик. Мостик «Цзишуй» был просторным, залитым мягким светом от многочисленных дисплеев. В центре располагалось командирское кресло, перед которым раскинулся главный тактический экран. Вокруг – рабочие места операторов, каждый из которых был погружен в свою задачу.
На главном тактическом экране мерцали расплывчатые точки. Их было много, слишком много для случайной группы астероидов или космического мусора. Они двигались упорядоченно, хотя и без видимой агрессии.
«Анализ!» – приказал Рорик, вглядываясь в экран. Сердце, вопреки привычке к хладнокровию, стучало чуть быстрее.
«Сканирование затруднено, коммандер. Объекты… странные. Энергетические сигнатуры нестабильны, не соответствуют ни одной известной базе данных. Материал корпуса… композитный, органические вкрапления. Сенсоры фиксируют слабое биологическое излучение, но оно не похоже ни на что из каталогизированного. Предварительно – неизвестная форма жизни или биомеханоиды».
Биомеханоиды. Это слово заставило Рорика похолодеть. Старые легенды, полузабытые страшилки о Вулхубах, которые его дед, служивший еще в объединенном флоте Молорнока и остатков Федерации, иногда рассказывал шепотом. Дед потерял на той войне ногу и нескольких боевых товарищей, и его рассказы, хоть и приукрашенные временем, несли в себе отголосок настоящего, неподдельного ужаса. Коллективный разум, грибной рой, пожирающий целые миры. Дед с содроганием описывал, как захваченные корабли, внутри которых еще можно было различить мечущиеся тени экипажей, на глазах покрывались пульсирующей органической массой, превращаясь в жуткие, живые тараны, которые Вулхубы безжалостно бросали на порядки вражеских кораблей. А еще – о невидимых спорах, что, проникая сквозь любую защиту, обращали гордых воинов в безвольных марионеток Роя, с пустыми глазами идущих убивать своих вчерашних братьев по оружию. Конечно, это были лишь сказки для запугивания молодых курсантов… или нет?
«Дистанция? Вектор?»
«Удерживают позицию на пределе дальности наших основных сенсоров. Вектор не определен, похоже, просто… изучают. Или ждут. Но чего – неясно.»
Изучают. Мурашки пробежали по спине Рорика.
Новость о контакте мгновенно облетела Протекторат. Кирон гудел. Общество разделилось: одни, опьяненные возможностью первого за несколько поколений контакта с новой расой, требовали немедленно отправить послов и подарки. Другие, напуганные рассказами стариков и собственной фантазией, призывали к полной боевой готовности и превентивному удару. Ученые спорили до хрипоты, выдвигая одну теорию безумнее другой. Одни утверждали, что это мирные исследователи, другие – что это предвестники вторжения, третьи – что это вообще не разумная жизнь, а какая-то неизвестная космическая аномалия. Рорик, читая сводки новостей и слушая радиоперехваты с Кирона, лишь криво усмехался. Века текли, менялись режимы и названия государств, а человеческая (и не только) природа оставалась неизменной. Паника, слухи, теории заговора – полный комплект.
Командование Протектората, к его чести, заняло выжидательную позицию. «Цзишуй» получила приказ наблюдать и не провоцировать. Все системы вооружения «Аэгис Цзишуй» были немедленно приведены в полную боевую готовность. Ее арсенал, внушающий уважение даже скептикам, ожил: тяжелые ионные пушки, чей залп был способен вспороть броню дредноута, медленно нацелились на призрачные силуэты вдали; батареи скорострельных плазменных орудий, предназначенных для зачистки ближнего космоса от роящихся истребителей или торпед, загудели, набирая заряд. Многослойные энергетические щиты окутали станцию переливающимся коконом силы, а поля гравитационной интерференции создали вокруг нее невидимую рябь пространства, готовую сбить с курса любой вражеский объект. Щиты были усилены до абсолютного предела, высасывая энергию прямо из реактора станции. Рорик сутками не покидал командный центр, питаясь стимуляторами и скверным кофе из автомата. Он почти не спал, его мозг лихорадочно просчитывал варианты, анализировал каждый бит информации, поступающий с сенсоров. Он чувствовал себя охотником, выслеживающим опасного, неизвестного зверя.
Неизвестные корабли висели в пустоте уже несколько дней. Они не отвечали на стандартные протоколы приветствия, не проявляли враждебности, не пытались приблизиться. Они просто были там, молчаливые и загадочные, словно тени из другого измерения. Это молчание пугало больше, чем любая декларация о намерениях. Специалисты по ксенолингвистике и психологи с Кирона уже сломали все копья, пытаясь расшифровать это «ничего». Они отправляли сообщения на всех известных языках, использовали математические последовательности, музыкальные гармонии, даже изображения произведений искусства. В ответ – лишь тишина. Абсолютная, леденящая душу тишина.
А потом, в один из ничем не примечательных дней, когда напряжение достигло почти физически ощутимого предела, они исчезли.
«Коммандер! Они уходят!» – голос оператора сенсоров дрогнул.
На тактическом экране точки одна за другой стали гаснуть, словно кто-то невидимой рукой стирал их с карты звездного неба. Через несколько минут сектор Гамма-семь снова был пуст.
«Просканировать след гиперперехода!»
«Ничего, сэр. Никаких следов. Ни тахионных возмущений, ни гравитационных искажений, ни остаточной энергии. Они просто… растворились. Словно их и не было.»
Рорик долго смотрел на опустевший экран. Словно их и не было. Словно дурной сон, привидевшийся всему Протекторату.
«Отбой тревоги», – наконец произнес он, чувствуя, как с плеч спадает тяжесть многодневного бдения. – «Усилить наблюдение за сектором. Всем службам – подготовить подробный отчет. И передайте на Кирон… пусть не расслабляются. Это еще не конец. Это только начало.»
Общество на Кироне вздохнуло с облегчением, смешанным с разочарованием. Сенсация не состоялась. Одни говорили, что это были просто разведчики, другие – что пришельцы испугались мощи Протектората. Третьи шептались о предвестниках чего-то большего.
Рорик не принадлежал ни к одной из этих групп. Он просто чувствовал, что это затишье – тревожное. Слишком легко они пришли, слишком просто ушли. Словно проверяли что-то, оценивали. Или, что еще хуже, оставляли какой-то невидимый «маяк», готовя плацдарм для настоящего вторжения.
В пустоте космоса, на станции «Аэгис Цзишуй», воцарился хрупкий, напряженный мир. Вахта продолжалась, но теперь каждый взгляд на экраны дальнего обнаружения был исполнен нового, более глубокого смысла. Пустота перестала быть просто пустотой. В ней теперь таился вопрос. И Рорик Вале́риус с неприятной уверенностью ощущал, что ответ на этот вопрос им очень не понравится. Он приказал удвоить патрули и провести полную диагностику всех систем станции. Интуиция кричала ему, что следующий визит будет не таким мирным.
Глава 2
Затишье длилось недолго. Всего несколько стандартных земных суток – срок, за который командование Протектората успело выпустить пару успокоительных коммюнике, а желтая пресса на Кироне настрочить десяток «сенсационных разоблачений» о «трусливых пришельцах». Рорик Вале́риус, однако, не разделял общего оптимизма. Интуиция, отточенная годами службы на границе, шептала, что это была лишь прелюдия. И она не ошиблась.
Сигнал тревоги разорвал тишину командного центра «Цзишуй» с яростью раненого зверя. Не тот предупреждающий, почти вежливый вой, что звучал при первом контакте, а оглушительный, отчаянный рев, предназначенный для ситуаций, когда смерть уже стучится в дверь. Все индикаторы на тактическом дисплее вспыхнули красным, а синтезированный голос ИскИна станции бесстрастно констатировал: «Внимание! Обнаружено несанкционированное открытие множественных гиперпространственных окон в непосредственной близости от станции! Уровень угрозы – максимальный!»
«Множественные гиперпрыжки! Сектор Гамма-семь! Тысячи… нет, десятки тысяч сигнатур!» – голос молодого лейтенанта, того самого, что докладывал о первом контакте, теперь был полон неподдельного ужаса, его лицо побелело, а руки дрожали на консоли.
Рорик был уже у тактического дисплея. То, что он увидел, заставило даже его, прожженного циника, ощутить ледяное прикосновение ужаса. Экран кишел вражескими маркерами. Не отдельные корабли, не эскадры – настоящий рой. Мелкие, юркие точки, сливающиеся в единую, переливающуюся массу, подобную гигантскому косяку хищных рыб или стае саранчи, выплеснулись из складок гиперпространства и устремились к «Цзишуй».
«Это Вулхубы…» – прошептал кто-то за спиной Рорика. Слово, еще недавно бывшее лишь частью старых баек, теперь обрело зловещую реальность. Рорик обернулся – это был один из старых техников, ветеран еще тех, забытых войн. Его лицо было искажено ужасом узнавания.
«Всем постам – боевая тревога! Щиты на полную! Орудийные расчеты – огонь по готовности! Связь с Кироном – доложить о массированной атаке! Запросить немедленную поддержку флота! Это не учебная тревога, повторяю, это не учебная тревога!» – команды Рорика звучали резко, отрывисто, но без тени паники. В его голове уже щелкали тактические расчеты, прокручивались варианты обороны. Шансов было мало, он это понимал. Но сдаваться без боя он не собирался.
«Цзишуй» была произведением инженерного искусства Протектората. Ее тяжелые турболазеры, скорострельные плазменные пушки и россыпи ракетных установок предназначались для противостояния крупным кораблям, эскадрам, возможно, даже небольшим флотилиям. Но не этому. Не этому безумному, кишащему океану мелких, стремительных тварей. Каждый из которых, как Рорик теперь понимал, был не просто кораблем, а частью единого, хищного организма.
Первые залпы станции ударили по авангарду роя. Снопы раскаленной плазмы и лучи турболазеров прожигали дыры в наступающей волне, превращая десятки, сотни вражеских корабликов в облака раскаленного металла и органики. Ракеты, оснащенные шрапнельными боеголовками, разрывались в гуще роя, создавая локальные зоны смерти. Но на место уничтоженных тут же вставали новые. Рой, казалось, не замечал потерь. Он двигался с неумолимостью стихии, с единой, ужасающей волей. Их было так много, что они просто поглощали урон, как гигантская губка.
«Концентрация огня на головных группах! Не давайте им приблизиться!» – кричал Рорик, перекрывая грохот орудий. Его тактическое чутье работало на пределе. Он видел, как рой пытается обойти станцию с флангов, как отдельные группы пытаются прорваться к менее защищенным секторам. Он видел их тактику – тактику роя, где каждая отдельная единица не имела значения, важна была лишь масса, способная задавить любое сопротивление.
«Ракетные батареи три и четыре, цель – группа Бета! Плазменные орудия, сектор девять, заградительный огонь!»
Станция содрогалась от собственных залпов и от ударов вражеских снарядов. Вулхубские кораблики, несмотря на свои размеры, несли какое-то энергетическое оружие, похожее на короткие, резкие импульсы едкой, зеленоватой энергии, способное пробивать щиты «Цзишуй». Поначалу урон был незначительным, но их было слишком много. Тысячи мелких укусов, сливающихся в одну смертельную рану.
На мостике царил организованный хаос. Офицеры выкрикивали доклады, операторы лихорадочно работали на консолях, пытаясь удержать строй и отбиться от бесконечного потока врагов. Рорик был центром этого хаоса, его холодный, расчетливый ум направлял огонь, перераспределял энергию щитов, затыкал бреши в обороне. Он видел всю картину боя, словно на ладони, отмечая слабые места противника, предугадывая его маневры. Он был как хирург, пытающийся остановить кровотечение у пациента, истекающего кровью из сотен мелких ран.
«Коммандер, щиты сектора Дельта проседают! Попадание в четвертый энергоблок! Там пожар, системы автоматического тушения не справляются!»
«Перебросить энергию с резервных! Ремонтные бригады – немедленно к Дельте! Главный калибр – огонь по группе Гамма, они пытаются прорваться к шлюзам!»
Его голос не дрожал, хотя он прекрасно понимал, что каждый отданный приказ может стать последним. «Цзишуй» сражалась героически. Каждый член экипажа, от опытного артиллериста до молодого техника, знал свое дело и выполнял его с отчаянной решимостью. Они защищали не просто груду металла в космосе – они защищали свой дом, свои семьи, свое будущее. И они защищали Протекторат, который еще не знал, какая чума пришла к его границам.
Но рой был безжалостен. Он накатывал волна за волной, не считаясь с потерями. Вулхубы, похоже, вообще не имели понятия о страхе или инстинкте самосохранения. Они были лишь частями единого, гигантского организма, выполняющими свою смертоносную функцию.
«Прорыв на пятой палубе! Сектор Кси! Они прожигают обшивку! Из прожженных дыр в металле на палубу уже лезут первые твари – отвратительные, многосуставчатые хитиновые создания с фосфоресцирующими глазами и острыми, как бритва, жвалами, из которых сочилась едкая кислота! Их когти скрежетали по металлу, они двигались с неестественной, дерганой быстротой, явно нацеливаясь на жизненно важные узлы станции!»
«Загерметизировать отсек! Включить систему пожаротушения! Все свободные силы – на отражение абордажа!»
Абордаж. Рорик стиснул зубы. Значит, эти твари не только стреляют. Они хотят проникнуть внутрь, уничтожить станцию изнутри. И, возможно, ассимилировать тех, кто попадется им в лапы.
Тактический дисплей показывал неутешительную картину. Несмотря на огромные потери, рой продолжал давить. Щиты «Цзишуй» слабели с каждой минутой, корпус станции был испещрен пробоинами, из которых вырывались языки пламени и струи воздуха. Внутренние системы одна за другой выходили из строя.
«Коммандер, главный реактор на грани перегрузки! Мы не выдержим такой интенсивности огня! Температура ядра растет экспоненциально! Еще несколько минут – и он взорвется!» – доложил главный инженер, его лицо было бледным, но решительным.
Рорик посмотрел на экран. Рой сжимал кольцо. Они проигрывали. Но он мог дорого продать их жизни.
«Всем орудиям – максимальная скорострельность! Использовать все оставшиеся ракеты! Цель – наиболее плотные скопления противника! Дайте им прикурить, парни! Пусть запомнят «Аэгис Цзишуй»! Пусть знают, что Протекторат Ареса так просто не сдается!»
Последний приказ был исполнен с отчаянным воодушевлением. «Цзишуй» изрыгнула из себя шквал огня, последний салют умирающего гиганта. Новые дыры появились в строю Вулхубов, целые сектора роя были сметены, но это уже ничего не меняло.
«Коммандер… Кирон на связи… Они спрашивают… о ситуации… и… передают приказ… отступать… если возможно…» – начал офицер связи, но его прервал оглушительный взрыв. Станцию тряхнуло так, что Рорик едва удержался на ногах.
Красные аварийные лампы залили мостик зловещим светом.
«Пробоина в командном центре! Разгерметизация!»
Воздух с воем устремился наружу. Рорик почувствовал, как легкие сдавливает ледяной обруч. Перед глазами поплыли разноцветные круги.
«Держаться…» – прохрипел он, хватаясь за поручень. «Мы показали им зубы… Кирон теперь знает… Предупреждены…» – мелькнула отстраненная, почти спокойная мысль.
Но силы оставляли его. Хаос битвы, крики, взрывы – все это отступало, сменяясь звенящей тишиной и холодом. Последнее, что он увидел, прежде чем сознание покинуло его, – это как сотни мелких, насекомоподобных кораблей Вулхубов, словно саранча, облепили истерзанное тело «Аэгис Цзишуй». И как сквозь разбитый иллюминатор врывается ледяная пустота космоса, несущая с собой забвение.
Рой победил. Но цена этой победы оказалась для него неожиданно высокой, благодаря отчаянному сопротивлению и тактическому гению одного человека, который отказался сдаваться до самого конца. И благодаря самоотверженности всего экипажа «Цзишуй», который до последнего вздоха защищал рубежи Протектората.
Глава 3
Сознание вернулось к Рорику рывками, мучительными вспышками боли и холода. Он лежал на полу мостика, придавленный чьим-то телом. В ушах звенело, перед глазами все еще плясали остаточные изображения красных аварийных огней. Воздуха почти не было. Инстинктивно он попытался вдохнуть, но легкие свело судорогой.
«Коммандер! Коммандер, очнитесь!» – Чей-то голос, искаженный, далекий. Чьи-то руки пытались его расшевелить.
Рорик с трудом разлепил веки. Над ним склонилась лейтенант Айрис Нейл, офицер связи, ее лицо было в саже, на щеке запеклась кровь, но в глазах горела отчаянная решимость. На ее лице был аварийный дыхательный шлем. Она прижимала к его лицу запасную маску. «Слава Создателю, вы живы!» – прошептала она, и в ее голосе смешались облегчение и ужас.
«Дышите, коммандер! Быстрее!»
Он судорожно вдохнул регенерированный воздух. Жизнь медленно возвращалась в онемевшее тело.
«Что… что случилось?» – прохрипел он.
«Прямое попадание. Мостик почти уничтожен. Герметизация нарушена повсеместно», – быстро доложила Айрис, помогая ему подняться. «Мы потеряли связь с большей частью станции. Но главный реактор еще держится. И… и капитан Рамирес… он погиб. Пытался вручную запустить систему аварийного пожаротушения…»
Капитан Рамирес, командир станции. Хороший был мужик. Рорик почувствовал тупую боль в груди, не связанную с ранениями.
«Остальные?»
«Много потерь, коммандер. Связь с большинством отсеков прервана. Но… некоторые еще держатся. Старший инженер Ворн на связи из машинного отделения. Они пытаются стабилизировать реактор. Говорит, что у них там ад, но они будут держать его, пока… пока смогут.»
Рорик огляделся. Мостик «Цзишуй» представлял собой кошмарное зрелище. Искореженный металл, разбитые консоли, тела… Он отвернулся. Не время для скорби. Время действовать.
«Ворн! Слышишь меня?» – крикнул он в комм, который Айрис уже успела активировать на его уцелевшем наручном терминале.
«Слышу, коммандер! Еле-еле! Реактор долго не протянет! Вулхубы… они повсюду! Пытаются прожечь броню машинного! Если они доберутся до ядра, станцию разнесет на атомы!»
Станция была обречена. Это было ясно как день. Но они могли спасти хоть кого-то.
«Айрис, есть связь с Кироном? С флотом?»
«Была, коммандер. Флот Протектората мчится к нам. Они будут в системе Панасу через… через несколько часов. Кирон приказал продержаться любой ценой. Но… но боюсь, мы не дождемся. И флот может попасть в ту же ловушку, что и мы, если прибудет слишком рано.»
«Панасу…» – пробормотал он. Станция «Авангард Панасу». Следующий рубеж обороны. Если хоть кто-то доберется туда, у них будет шанс.
«Ворн, сколько у нас времени, пока реактор не рванет или пока эти твари не прожгут вас насквозь?»
«Минуты, коммандер! От силы полчаса, если повезет! И то, если мы сможем отвлечь этих тварей от машинного отделения!»
Решение созрело мгновенно, горькое, но единственно возможное. Рорик на секунду прикрыл глаза. «Всем уходить не дадут. Перебьют на взлете, как куропаток. Нужен отвлекающий маневр. Шумный, яростный. Что-то, что заставит этих тварей сосредоточиться на станции, забыв о мелкой добыче. А это значит… арьергард. Смертники. Я и те, кто останется со мной. Да, это оно. Единственный шанс дать хоть кому-то выжить. Цена высока. Но цена бездействия – тотальное уничтожение. Выбор очевиден.»
«Приказ по станции!» – его голос, усиленный коммом, разнесся по уцелевшим отсекам. – «Всем выжившим! Немедленная эвакуация! Шлюпки, транспортники, все, что еще способно летать! Точка сбора – станция «Авангард Панасу»! Это приказ коммандера Рорика Вале́риуса, принявшего на себя командование «Аэгис Цзишуй»! Повторяю, немедленная эвакуация! Не тратьте время на сбор вещей, только самое необходимое! Жизнь каждого из вас важнее любого оборудования!»
Несколько секунд в эфире висела тишина, потом раздались голоса, полные отчаяния и надежды.
«Айрис, сколько у нас исправных шлюпок и малых кораблей в ангарах?»
«По последним данным, три транспортника и около дюжины спасательных шлюпок еще могут взлететь. Но ангары в секторе Гамма сильно повреждены, добраться туда будет непросто. И Вулхубы контролируют большую часть внешнего периметра».
«Значит, придется прорываться с боем», – Рорик посмотрел на тактический дисплей, который Айрис сумела частично восстановить на одной из уцелевших консолей. Вулхубы, действительно, плотным кольцом окружили истерзанную станцию, словно муравьи, облепившие умирающего жука. Но их строй был не таким плотным, как во время основной атаки. Они понесли тяжелейшие потери. Половина роя, если не больше, была уничтожена огнем «Цзишуй». Это был их шанс. «Они тоже не железные, – подумал Рорик с мрачным удовлетворением. – Они тоже могут истекать кровью».
«Ворн, ты нужен мне здесь. Ты и твои ребята. Самые опытные. Остальных – на шлюпки. Прикажи им прорываться к Панасу. Мы… мы вас прикроем. Собери всех, кто еще может держать оружие, в центральном оружейном отсеке. Мы дадим им последний бой. И обеспечим отход остальным.»
