Жить сердцем

Жить сердцем

Айзат Тлеген

Все перосонажи вымышлены. Любое совпадение является случайностью.

Редактор Мария Кривощекова

Литературный наставник Гульнара Сапаргалиева

© Айзат Тлеген, 2025

ISBN 978-5-0067-3549-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

До недавнего времени я всегда считала себя «недоженщиной», а мама в детстве говорила: «Лучше бы ты родилась мальчиком». И к женщинам в целом у меня было не совсем здоровое отношение.

Но жизнь сама направляет нас туда, куда нужно. Тогда я решила брать интервью у женщин, чтобы разобраться. Потом этот проект притих, но желание дойти до сути никуда не исчезло. Навыки интервьюера остались, и я решила собрать всё это в книгу.

То, что я услышала в процессе, помогло мне пересобрать себя, стать целостнее. Я хочу разделить этот личный путь с читателем, поэтому приглашаю персонажа, который давно со мной и которому я доверяю, как себе самой.

Пока я писала, я проживала свой развод, и это не могло не лечь в основу книги – с моими чувствами и личными эмоциями.

Личное счастье женщин Востока.

ОСЕНЬ

Был тёплый августовский вечер. Когда ещё тепло, но прилавки уже полны канцелярии, рюкзаков и белых бантов. В воздухе витало настроение осени.

Время отпусков подходило к концу. Кто-то усердно закручивал в банки соленья в попытке встретить холода с полным погребом или кладовой – для внутреннего спокойствия. Хотя продовольственная корзина в магазинах уже давно стабильна, а супермаркеты пестрят разнообразием того, что пылится в погребах, в постсоветских странах ещё долго будут заготавливать запасы впрок. Потому что генетическая память хранит страх войны, голода и разрухи. И ничего, что эти банки открывают только на Новый год – для салата «Оливье». Главное – сам процесс. Он успокаивает тревожность в душе.

Август вообще – таинственный месяц. Тёплый, бархатный, ласковый. Он как бывший мужчина: когда уходит, долго от него отходишь, скучаешь, остаются лишь воспоминания.

«Август – это ты» – есть такая песня.

Август и май были любимыми месяцами Айнаш. Романтичные, тёплые, пушистые. Но после них ей всегда становилось грустно. Конец мая означал приход жары, которую она не любила, а конец августа – приближение мерзкого холода, от которого уже отвыкаешь за лето.

Айнаш аккуратно припарковала машину, пикнула сигналкой и зашла в любимое кафе на углу дома, где когда-то жила.

Вообще, где она только не жила – в каких уголках города и даже мира. Есть что вспомнить, есть с чем сравнить, есть к чему стремиться дальше. Благо сейчас время свободы: можно купить билет на самолёт и улететь куда хочешь. Не как в её детстве, когда на протяжении 200—500 километров вдоль трассы не было даже света, потому что его в принципе нигде не было. Хорошо, что это осталось в прошлом. Своих детей в таком хаосе растить совсем не хотелось бы.

Айнаш заказала, как обычно, латте и открыла почту – проверить свежие письма.

Редактор журнала накинул новый план.

Тема: «Женское счастье».

Улыбнувшись краем рта, она открыла заметки и записала:

«Что такое женское счастье?»

И поставила жирную точку.

Но слова дальше не шли.

Это было удивительно. Она всегда писала легко и на любую тему.

Посидев в таком ступоре минуту, Айнаш молча пила кофе и смотрела на эту строчку.

Впервые в жизни она – опытный журналист с более чем 15-летним стажем, чьи статьи публиковались в крупных международных журналах The Global Voice и Perspectives Today; она, которая в 2019 году представляла Казахстан на международной конференции журналистов в Женеве с докладом о роли СМИ в формировании гендерного равенства; она, у которой есть медаль «За вклад в развитие журналистики» и множество публикаций на самые разные темы – впервые не знала, что написать.

И, что самое странное, – этот вопрос давно терзал её саму.

«А счастлива ли я?» – подумала она.

Ответ застрял комом в горле.

У Айнаш было двое детей: дочь-подросток Айлин и восьмилетний сын Санжарик. Муж Данияр, любимая работа журналиста, просторная квартира в центре города.

Наверное, ей следовало ответить самой себе: да, я счастлива.

Ведь что ещё женщине нужно для счастья?

Озадаченная, она вышла на улицу.

Решила развеять набежавшие, словно тучи, мысли – в объятиях тёплого августа.

                                        * * *

Айнаш проснулась от звонка будильника. Начался новый учебный год, и детей нужно было отвозить в школу. Школа находилась через пару кварталов от их дома. Они недавно переехали в новую просторную квартиру, о которой они с мужем так мечтали.

Но школа теперь оказалась немного вдали, а дети не хотели менять свои классы и друзей.

Она готовила завтрак, одновременно собирая детей в школу. Утро, как всегда, было шумным: младший пытался первым забежать в ванную, старшая возмущенно кричала, что ей тоже нужно чистить зубы.

– Мне нужнее! – восклицал младший.

– Нет, мне! – вторила ему сестра.

– Там папа!!! – в итоге раздался возмущенный хор.

Айнаш усмехнулась, разнимая детей. В этом хаосе было что-то уютное, родное. Вот она – их жизнь, полная энергии, тепла, привычных мелочей. Да, квартира еще не до конца обустроена, но какая разница? Главное – они вместе, у них всё хорошо.

Она задумалась о новом проекте, который предложили в редакции. Интересная тема, но она еще не была уверена, готова ли взяться за неё. «Обсужу с Данияром за завтраком», – подумала Айнаш.

Когда муж наконец вышел из ванной, дети уже распределились по своим местам, доедая кашу. Айнаш поставила перед Данияром чашку кофе и, вздохнув, начала:

– Мне предложили новый большой проект…

– Уверен, у тебя всё получится, – перебил он, не поднимая глаз от телефона.

Сухость в его голосе сразу кольнула в грудь. Айнаш напряглась, но попыталась не поддаваться тревоге.

– Я хотела посоветоваться с тобой…

– Айнаш, у меня встреча. И вообще, я что, свои планы всегда должен под вас подстраивать? У меня бизнес, я деньги зарабатываю, а не играю в игрушки! – в голосе прозвучало раздражение.

Она замерла. Данияр поднялся из-за стола, быстро выпил кофе и, не глядя на неё, вышел из дома.

Айнаш осталась стоять на кухне, машинально стискивая край стола. Он никогда раньше так с ней не говорил. Да, уставал, мог быть резким, но не таким… отчужденным.

Она хотела бы объяснить его поведение усталостью, рабочими проблемами, но что-то внутри подсказывало: дело не в этом.

В голове мелькнули воспоминания: их первая встреча, как он тогда смотрел на нее с интересом и легкой улыбкой, как подбежал с мороженым, как долго потом переписывались и говорили по телефону все ночи напролет… И как на их свадьбе Данияр поднимал и кружил свою невесту, а Айнаш сияла, как все лучи солнца одновременно. Они были счастливы. У них родились двое прекрасных желанных детей. Айнаш считала себя абсолютно счастливой, многие вокруг говорили, что ей очень повезло и с мужем, и с профессией, и вообще она счастливая и везучая.

Айнаш тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Сейчас не время накручивать себя. Надо отвезти детей в школу, а там уже разберется.

Но обида внутри, как затаившийся зверь, уже подняла голову.

                                        * * *

– Давно нужно было начать писать, – отпарировала подруга, когда Айнаш, сидя напротив неё, по маленьким кусочкам уплетала любимый чизкейк.

Они с Айман в обеденное время сидели на первом этаже здания редакции. Здесь было уютно и тихо – можно было выпить кофе и поговорить.

– Да кому это интересно? Сейчас из каждого окна все осознанные и знают, как жить, – сказала Айнаш. – Хотя, конечно, поделиться есть чем, не скрою.

Когда редактор скинул тему, по телу Айнаш пробежала дрожь.

«Что же я расскажу людям? О чём могу написать? У меня всё как у всех – не лучше, не хуже», – размышляла она. Да и тема щепетильная, но есть о чём поразмыслить.

Женская тема давно крутилась вокруг неё. У неё самой подрастала дочь, которая уже задавала вопросы, смотрела на мать и понимала: не всё так просто. Что хвостики, платья и куклы – это не точный набор женского счастья.

– Ну и что я, по его мнению, должна написать? – не переставала возмущаться Айнаш. – Он ведь прекрасно знает, что моя тема – психология, бизнес, иногда путешествия. Зачем грузить меня этим?

– Так, а ты что, мужик что ли с яйцами? – пристально посмотрев на неё, сказала Айман.

Айман была её подругой, коллегой и верстальщицей публикаций и статей. Они почти одновременно пришли в редакцию и, возможно, поэтому сразу подружились. С самого начала всегда поддерживали друг друга, но дальше работы отношения не выходили. Айнаш часто предлагала встретиться, но Айман как-то уклонялась от этих встреч. На работе же они были очень близки.

– Ты себя в зеркало видела? Ты же восточная пэри. Кому, если не тебе, писать на женские темы? Ты побывала в разных странах, видела людей разных наций, вер, цветов кожи, менталитетов. Тебе есть с чем сравнить. И вообще, нашим женщинам полезно будет почитать о себе, о тех мифах, в которых мы живём. Кому, как не тебе, об этом сказать? Ты глубокая, разносторонняя, с широким кругозором. Ты жена, мама, секси-штучка, ты мозг! Об этом нужно и важно говорить, дорогая! – не унималась подруга.

– Ты только посмотри, как мы живём! – продолжала она. – На дворе XXI век, а мы до сих пор следуем законам XVI-го. Умирающий патриархат не даёт женщинам вздохнуть, хотя и тогда, в XVI веке, наши женщины были ого-го. Но наш восточный менталитет оброс ростками «Тысячи и одной ночи», где мужчина – падишах, который может казнить или помиловать, а женщина должна ублажать своего господина. Только вот те, кто писал эти негласные законы, не учли, что жизнь – не сказка. Невозможно всю ночь рассказывать истории, а утром тащить на себе бытовую, семейную и финансовую корзину и не сдохнуть, как та лошадь по пути… – Айман засмеялась. – Ладно, в общем, ты знаешь мою точку зрения. Я за женскую тему могу всем глотки порвать! – рассмеялась она уже в голос.

– И ты предлагаешь мне взять на себя роль наблюдателя и дать пищу для размышлений?

– Вот именно. Ты лишь скажешь, из чего делается блюдо, а каждый приготовит его по-своему. Даже обычные котлеты у каждой женщины выходят разными. Что уж говорить про женское счастье. У нас есть множество архетипов и ролей: женщина-мама, дочь, жена, любовница, трудяга, нимфа, спасательница, жертва, королева… Ты знала, что архетипов более тысячи? – рассмеялась Айман. – Прикинь, какие мы многогранные и офигенные! И ты, моя дорогая, со своим писательским талантом просто обязана закрутить это в крутой переплёт. И редактору своему «ауызын жауып тастайсын!» (перевод с казахского-закроешь рот) – подмигнула она.

– Ну… не знаю, – степенная и привыкшая анализировать Айнаш задумалась.

– Дорогая моя, кажется, ты зажралась. Не тебе ли, такой удачливой, писать про счастье? У тебя же всё идеально – и любовь, и муж, и карьера, и дети. Мне бы жить, как ты, я бы вообще не парилась. А у меня всё мрачно и сложно. Ну всё, мен кеттым! (я пошла- с казахского) – Айман встала из-за стола и чмокнула подругу в щёку, оставив след яркой помады.

– Туууф, это новая помада опять? – засмеялась Айнаш, вытирая щёку.

– Это Диор, дорогая. А Диор – это как прикосновение крыльев бабочки, как цветение сакуры, как летний дождь… а ты вытираешь! Всё, бесишь меня. Пошла я. Увидимся! Я сегодня отпросилась пораньше. А тебе – хорошего дня и не заморачивайся. Мне вот никто не предлагает такое писать. Наверное, не просто так, – сказала Айман и, махнув рукой, скрылась за дверью.

– Ну и что мне делать с этой информацией? – вслух произнесла Айнаш. – Женщины, архетипы, Диор-Жадор-Лямур… Может, я действительно зажралась и не замечаю, что счастлива?

В разговоре с Айман она отчётливо почувствовала зависть. «Мне бы так», – сказала подруга.

А раз ей завидуют женщины, может, она действительно себя накручивает?

«Вечером дома поговорим, и всё решится», – успокоила она себя. Может, мужу сейчас просто нужна поддержка. А лучшая поддержка для него – не делать ему мозг.

Они столько лет вместе, она знала его как облуплен-ного.

«Буду просто писать о себе. О своей семье, о мыслях обычной женщины. И всё получится», – подумала Айнаш и пошла домой готовить ужин любимому.

                                         * * *

Айнаш любила свой офис, свой рабочий стол, свою профессию. Зарабатывала она на гонорарах и был еще оклад, денег ей хватало. Получается, она делала любимое дело, и при этом ей еще платили. Как сказала Айман, ей грех жаловаться, конечно. На работе у нее со всеми были достаточно тёплые отношения, были и друзья-коллеги, и подруги как Айман. Начальство тоже всегда было хоть и строгим, но отзывчивым и внимательным. «Работа мечты», – как говорил её друг Олжас.

Проходя по общему залу, она посмотрела в его сторону, и он, увидев её взгляд, помахал ей, показывая жестом кофе и улыбаясь своей голливудской улыбкой. Он был не женат, и позволял себе флиртовать со всеми и замужними, и незамужними, и всегда делал комплименты татешке уборщице. В целом, был любимчиком женщин и знал к ним подход. Он работал в отделе маркетинга, был очень веселым и открытым человеком. Айнаш он почему-то называл «Цветочек» и говорил ей: «Ты, как весенний подснежник, свежа и прекрасна».

Её стол был почти напротив кабинета шефа, она видела его за стеклом и иногда слышала, как он ругается или громко смеётся. Редактора звали Артём. Айнаш уважала его за деликатность и грамотность. На таких людях, как он, и держится редакция.

Айнаш села в своё любимое кресло и стала размышлять. Слова её подруги дали ей понять, насколько хорошо сложилась её судьба. Печатая текст, она невольно ушла в размышления, остановилась и, задумавшись, улыбнулась.

Действительно, она, оказывается, абсолютно счастливая женщина. Видимо, просто привыкла к этому состоянию и недооценивала то, что есть у неё, и что на самом деле ей есть чем поделиться со своими читателями.

Прошло несколько дней. Айнаш всё ещё сомневалась, браться ли за эту тему.

Отказаться она могла только по очень веской причине. «Я не знаю, о чем писать» вариант не подходит.

В тот день она почему-то была удивительно довольной. Она поняла, что сомнения по поводу мужа, которые были на днях, и тревожность – это просто от усталости, и повода для беспокойства нет.

После пасмурных осенних дней наконец выдалось солнечное утро. Эти лучики освещали лица прохожих, здания, улицы и как будто даже лужи на асфальте улыбались, понимая, что это последние в этом году ясные денёчки, и резвились с яркими лучиками.

Данияр позвонил, когда она была на работе и дописывала статью о причине суицида детей на основе интервью с известным психологом города. Голова была полностью занята.

– До скольки на работе? – как обычно спросил супруг, – я заеду за тобой.

– Хорошо, Даник, захвати, пожалуйста, мне сегодня капучино, что-то латтэ мне надоел.

Они встретились на парковке у её работы. Он как-то странно улыбался и был взволнован. Вроде, действия те же, забирает её с работы, но что-то было странное.

Айнаш села к нему в машину, сердце как-то «ёкало» непонятно, но она не подала вида. Она всегда уводила куда-то в сторону тему, когда чуяла «что-то не то». И в жизни, и на работе она вела себя так, как будто не желала смотреть правде в глаза и признавать, что что-то происходит. В такие минуты мы не хотим слушать нашу интуицию, давая волю фантазии и сомнениям. Но в этот раз она чувствовала, что что-то не так.

– Знаешь, все забываю тебе сказать, на днях, когда мы ходили во дворе гулять с детьми, я же видела Аселю, которая занимается обучением за границей и готовит детей к поступлению. Так вот она рассказала, что у них новая программа есть, лагерь языковой в Чехии, отличные условия, и она нам скидку может сделать, как соседям. Может, Айлин отправим? Как думаешь? – щебетала как обычно Айнаш.

– Ага, да, можно, – как-то отстраненно ответил Данияр. Было видно, что он не слушал её.

– Данияр, что с тобой? Может, ты заболел, или у тебя какие-то проблемы? Ты как себя чувствуешь? – с беспокойством спросила Айнаш.

– Да нормально всё, не замерз я, – отстраненно произнес Данияр. Айнаш посмотрела на него и поняла, что он что-то хочет сказать, она знала его уже за столько лет брака. Так же он вел себя, когда у него были проблемы с партнером по бизнесу, и когда их кинул риэлтор. Она поняла, что-то произошло.

– Данияр, ты ничего не хочешь мне сказать? – улыбнулась она, а в душе уже медленно поднималась тревожность. Видно было, что он прям собрался весь, сжался, возможно, даже сжал кулаки незаметно.

– Айнаш, я не знаю, как тебе сказать, но врать больше не могу и не хочу, потому что люблю и уважаю тебя, и ты моя жена. Я считаю, ты должна знать правду. Я полюбил другую девушку. Она моложе меня, я сам не понял, как это случилось и что это вообще такое, – смело заявил супруг, сидя напротив неё с кофе в руках.

– И давно? – только и смогла выдавить из себя Айнаш, но ком из огненной лавы обжигал горло и слова выходили глухие и как будто немые.

– Недавно. Мы познакомились на курсах предпринимателей. Ты же знаешь, я тебе рассказывал, что хожу около месяца. Она тоже там обучается. Мы виделись пару раз, потом я понял, что она мне очень нравится. Когда я увидел её улыбку, она поразила моё сердце. Это произошло не специально, я этого не хотел, поверь. Но я должен тебе признаться, что я полюбил другую. И я не знаю, что мне делать, но врать не хочу, – голос его немного дрожал.

Айнаш потеряла дар речи. Пауза была явной. Её взгляд забегал от волнения из стороны в сторону, и она не могла посмотреть ему в глаза.

«Что происходит? Может, это сон? Тогда ущипните меня». Ведь только сегодня она считала себя совершенно счастливой женщиной. Разве так бывает? В душе Айнаш метали гром и молния. Она не знала, плакать ей, кричать или убежать куда глаза глядят. Так происходит в летний день, когда ты вышел погулять, и солнце светило ярко, но резко набегают тучи, тяжёлые и объёмные. Обычно это бывает в августе, гром и молния разрывают спокойное пять минут назад небо просто пополам. Так же у Айнаш было в душе, и не было ни зонта, ни дерева, ни кустика, под который можно было спрятаться.

Айнаш тихо прошептала «Мне нужно побыть одной» и вышла из машины. Пошла куда глаза глядят. Она слышала отдаленно, как её звал Данияр, но в голове стоял гул, и она не замечала ничего вокруг.

«Как так? Зачем? Почему? – пульсировало у неё в висках. Злая усмешка витала на устах. – Может, это розыгрыш? Может, мне это снится? Пусть это будет сон».

Бесконечный поток мыслей, просто как рой вылетевших из улья пчёл, жалил каждую клетку её сознания. Чувства вырывались из груди, та лава хотела низвергнуться. «Но куда я пойду? Что я буду делать?» – она даже не знала, где и как ей плакать, и плакать ли вообще.

Она впервые в жизни была в такой ситуации. На улице уже темнело. Кое-где горели уличные фонари и вывески магазинов добавляли яркости, но в целом было мрачно. Зайдя за угол, она всплакнула. Как будто только начинающийся дождь, две капли скатились по её щекам.

«Каааакккк?» – заплакала ее душа. «Почемуууууу?» – душу рвало на части от боли. И слёзы градом хлынули из её глаз, рыдания рвались наружу, прося освобождения от этих мучительных чувств. Слёзы просто лились рекой, солёной, горькой водой.

Она просто шла. Не зная куда, не замечая прохожих, не видя, куда идёт. Просто шла. Наше тело, испытывая стресс, запоминает эту эмоцию и реакцию. И очень важно в этот момент оказать себе внимание, пройтись, поплакать, пробежаться. В общем, дать телу выгрузить это, не проглотив эмоции и боль.

Айнаш знала об этом и решила просто проживать этот момент и эту щемящую боль.

Перед глазами пронеслись самые счастливые моменты их совместной жизни. Да, не все было гладко, бывало разное. Они оба были молодые и современные, и когда женились, сразу договорились ничего не скрывать друг от друга. И Айнаш ценила его честность, но она даже не представляла себе, как это больно. Когда ты ещё любишь человека, и у вас семья, и дети, и планы, и чувства, а тебе приходят и просто признаются в любви к другой, – это пощечина, которая бьет под дых и спазмирует сердце. Такое раньше она видела только в кино или читала в книгах. Почему это произошло с ней и как вообще такое возможно? Её Данияр, такой родной, такой любимый, такой верный. От него она такого точно не ожидала.

Флэшбэком всплыли ощущения из сна. Сейчас её страшный сон стал реальностью. Ей всегда снился один и тот же сон, что она бродит где-то одна, без него. И это же чувство она испытывала сейчас. Чувство глубокого одиночества, предательства и боли. Как будто что-то живое голыми руками вырвали из груди. Не описать, не передать эти чувства. Только испытав, можно понять. «Что же делать?» – крутился в голове вопрос. Переживания немного остыли, и включился разум. «Как это пережить? Простить? Развестись? Что будет дальше?»

Она пришла домой поздно. Дети спали, Данияр спал в зале на диване. Может, он делал вид, что спит. Айнаш была настолько опустошена внутри, что не осталось сил ни на что. Она умылась, приняла душ и легла спать. Сон не шел, она пошла на кухню попить воды и поняла, что после той чашки кофе в машине она ничего не ела.

Открыла и закрыла холодильник, есть не хотелось.

«Что теперь будет» – крутилось у нее в голове. В сердце было столько боли, что, казалось, оно разорвется. И Айнаш решила обратиться к Всевышнему, чтобы Он облегчил её боль.

«О, мой Создатель, – подняла руки к груди Айнаш. – Освободи меня от этой боли, она разрывает мое сердце. Как мне жить дальше? Как жить, зная, что он больше не любит меня и у него в сердце другая? Покажи мне, куда мне идти и что мне делать, и избавь меня от этих чувств, пусть любовь пройдет совсем, если она причиняет эту невыносимую боль».

Сидя одна, в темной комнате, в которой были только блики от ночного города и луны, она подумала, как жаль, что нет таблетки от душевной боли. Когда болит голова или что-то в теле, мы можем как-то это подлечить и обезболить, а душевную боль, когда сердце стонет, может вылечить только тот, кто сотворил тебя. И только он знает, что ты испытываешь сейчас. Выплакав все до последней слезы, когда они просто высохли, как полноводная река в засуху, она уснула только под утро.

Ей снилась их с Данияром свадьба и их счастливые лица.

                                         * * *

Прошло несколько дней после разговора с мужем. Жизнь как будто разделилась сейчас на до и после. Все было как-то фоново и на автомате. В душе у Айнаш был ураган, её штормило и качало, но она старалась держать себя в руках.

Данияр уехал, и эти дни его не было дома. Айнаш пришла на работу, горели сроки сдачи рекламного материала, и ей уже пришли уведомления на почту от начальства.

Редактор, увидев Айнаш, позвал её к себе. Она вспомнила про тему, которую он ей отправил. Релиз не готов, и вообще она не знает что писать. Пусть это выглядит глупо, но ей сейчас точно не женского счастья. «Что же мне ему ответить? Откажусь от проекта – потеряю его доверие, и это отразится на рейтинге и гонораре. Но как я это сделаю?» – пока шла к нему, размышляла она.

– Айнаш, проходи, кофе давай попьем? – подойдя к кофе машине, предложил Артём. Я уже себя чувствую баристой. Знаешь, как круто я уже научился варить кофе здесь? – улыбаясь, говорил Артём, и его кудрявая шевелюра на голове как будто улыбалась вместе с ним.

– Ты, по-моему, любишь латтэ, да? – протягивая ей готовый кофе, произнес Артем.

Он сел напротив неё в кресле и занял свою любимую позу, скрестив ноги. И, одной рукой облокотившись о спинку дивана, а второй держа кофе, он продолжил разговор:

– Когда ты начнешь новый проект, который я тебе предложил? – смотря прямо на Айнаш, спросил Артём.

– Артём, – сжимая пальцы в ладонях, начала Айнаш, – я вынуждена отказаться. Я не могу. Понимаю, что после отказа вы можете уволить меня, и несмотря на это я не могу. У меня есть на это личные причины.

– Тааак, – протянул Артем. – Как это ты отказываешься? Айнаш, ты же понимаешь, как происходит процесс. Мы уже продали этот блок, реклама уже под этот формат продана на год. Ты понимаешь, что мы не можем повернуть назад, эта машина уже запущена. Ты знаешь, что проект и бюджет согласовывается на полгода вперед. Ты же давно в нашей системе. Что может быть важнее? И что же это за причины, можно узнать? – нахмурив брови, произнёс Артем. Кружка с кофе остывала на столике.

– Это личное, семейные проблемы, – тихо произнесла Айнаш, – мне даже стыдно об этом говорить. Слёзы предательски подступили к горлу.