Я – ЭНЕРГИЯ: Школа Возрождения

Стало еще жарче. Запах от рвоты парня стал ещё сильнее, мне стало страшно, что отправлюсь следом за парнем и ещё с собой впереди сидящего парня заберу.

Я сидела прямо и не двигалась. Сдаваться не хотелось. Как посмотрит на меня Дэвид, а Корвин, вот его насмешек хотелось слышать меньше всего.

В какой–то момент стало невыносимо плохо. В глазах заплясали белые точки, виски сдавило, меня начало утягивать куда–то.

Тут перед глазами появилась моя энергия – в виде девушки, с которой мы увиделись впервые при высвобождении энергопотенциала.

– Борись, Лира. Не закрывай глаза. Это наш единственный шанс выжить и остаться самой собой.

– Мне плохо! – Мысленно дала понять, что ещё немного и просто шлепнусь в обморок в этой вонючей аудитории.

– Я обниму тебя, а ты не двигайся, зачерпни энергию из меня. Тебе не хватает сил, это место очень странное, здесь будто энергия просачивается сквозь пальцы и уходит в никуда. Тебе хуже, чем остальным, так как они не одарённые. Какой–то прибор принял тебя за источник энергии, вот у тебя и уходят силы. Поэтому черпай из меня, а я буду брать силу из энергополя.

Сделала, как мне и сказала моя энергия. Почувствовала, как по венам разливаются согревающие потоки энергии.

Стало немного лучше. Пока я болтала со своим вторым я, из испытания выбыли ещё ребята. Всего пыток для поступления в данное учреждение дают три, а после дорога в военные учреждения навсегда будет закрыта.

Посмотрела на впереди сидящих, некоторые сидели с закрытыми глазами.

Уже никто даже не пытался решать тесты правильно, но я с упорством пыталась хотя бы прочесть вопрос и выбрать наугад ответ, получалось с трудом. Смысл написанного будто ускользал.

Один парень, сидящий впереди меня с закрытыми глазами, упал, подняться даже не попытался, видимо, обморок. Зашли двое парней и вынесли его.

Я боялась, что и со мной произойдёт нечто подобное: раскашляюсь, чихну, почешусь, упаду в обморок, ну или просто засну. В комнату снова зашёл безопасник, начал обсуждать, что сегодня приготовили в столовой, и советует непременно сходить туда своему коллеге, неторопливо попивая воду из бутылки.

Он зажмурился и воскликнул: «Хороша вода, холодненькая». Вот засранец, издевается. У меня во рту давно пересохло, даже слюны не было.

– В столовой сегодня кормят просто божественно, нежное сочное мясо, ты не представляешь, его откусываешь, а оно настолько мягкое, будто тает во рту, а золотистая картошечка – отдельный шедевр, немного зелени, сыра, соус чесночный, ммм… А десерт – нежный чизкейк с чашечкой кофе. Божественно…

Рот наполнился слюной, в животе громко заурчало. Эти двое службистов громко засмеялись, услышав мой конфуз.

– Кто хочет есть, могу проводить? – сказал один из службистов.

Ага, конечно, сомневаюсь, что в столовой учебного центра так кормят. Тем более тошнота никуда не прошла.

Ну и пусть смеются над реакцией моего желудка, это не повод меня выгонять с отбора. Правда ведь, движений я никаких не делала?

Сколько мы здесь сидим? Сколько осталось таких, как я, несчастных? Передо мной сидело восемь парней и одна девушка. Сколько осталось сидящих позади меня? Когда закончится эта пытка?

Миллионы вопросов разрывали мою голову.

– Ты и ты свободны, слишком долго не решаете тест. – Сказал один из надзирателей.

Я не видела, кого вывели из аудитории на этот раз.

Но подобного рода замечания заставили сконцентрировать внимание на тесте, даже что–то попыталась ответить, пот заливал лицо, голова раскалывалась.

Мозг отказывался думать, меня нещадно тошнило. Хотелось перевести тело в положение лёжа. А может, так и поступить? Раз первая же проверка такая, зачем себя мучить? Стану любовницей Кайдена, это может быть даже приятным.

Нет…не может. Эта мысль придала мне сил продолжить решать тест.

– Завершаем тестирование, у вас есть возможность ответить на ещё один вопрос, возможно, он будет решающим! – начал обратный отсчёт.

Завершила тест, на последний вопрос ответив методом тыка.

– Франц, Милдрен, Федоренко, Лиман…– Ещё несколько фамилий назвал наш куратор. – Вы не справились. Ваша дверь налево.

– Остальные – дверь направо.

Всё–таки я сдала тест?

И всё же первый экзамен прошли всего тридцать человек из пятидесяти. Удивительно, что я в их числе. Интересно, как дела обстоят в других группах? Хотя кому я вру, сейчас мне абсолютно всё равно, кто и как прошёл это испытание.

Нас отправили ужинать. Мы видели лишь тех, с кем проходили тест. Из нас сделали своеобразную группу.

Я подошла к раздаче в столовой. Всем насыпали жижу, которая была похожа на то, что уже кто–то ел. Хоть я и всеядна, в моей жизни было такое, что есть совсем нечего было. Но это… Даже меня начало мутить с удвоенной силой.

Села за стол, попыталась протолкнуть пару ложек и поняла, пожалуй, хватит, на вкус было так же мерзко, как и на вид. Тошнота стала усиливаться. Кого–то стошнило прямо в столовой. Его путь в школу безопасников тоже можно считать закрытым.

Но сначала его заставили убрать за собой, перед тем как покинуть стены учебного центра, в котором проводился отбор.

После отвратительного ужина нас привели в «спальню». Шестнадцать двухэтажных коек и в два раза больше тумбочек. Всё рассчитано на тридцать два абитуриента.

Среди поступающих началась возня и дележка мест, как только сил хватило.

Я решила постоять в стороне, пока не закончится это бессмысленное мероприятие. Мест даже больше, чем поступающих, зачем за них бороться?

Некоторые обзавелись синяками, одной девушке даже поломали руку, и она тоже выбыла из борьбы за место в школе безопасников. Как нам пояснили, можно было её и подлечить, но до конца экзамена лечение будет нам оказываться в редких случаях.

Пошатываясь, я добрела до свободной кровати, еле забралась на второй ярус и упала на нее.

Не понимаю, почему все хотели занять место на первом ярусе, как по мне, тут, на высоте, и обзор лучше, и безопаснее. Пока меня никто не видел, воспользовалась бытовыми структурами для очистки одежды и себя. Заснула так и не переодевшись, хоть пижамы и лежали в каждой тумбочке, но надевать её на грязное тело не хотелось.

Утром оказалось, что не одна я такая была.

Нас разбудил крик:

– Подъем, на сборы десять минут.

Запустила бытовую очищающую структуру и на одежду, и на себя, ведь вчера нам не дали сходить в душ. И пахнем все мы не ромашками.

Быстро забежала в туалет, пока никто его не занял. Оказалось, утром душевые разблокировали, воспользуюсь душем позже, времени мало. После умылась, почистила зубы и была готова.

Одну девчонку сигнал окончания времени на сборы застал в душе. И снова прощай, школа безопасников.

Вот только один из нас так и не проснулся.

Утром одного из парней нашли мертвым в своей койке, его кто–то задушил, пока все спали. Какой ужас, ни одно образование и работа не стоят жизни.

Мы все стояли и смотрели, как его тело погрузили в специальный черный мешок, пронизанный энергопотоками, через несколько минут от тела парня остался только пепел.

Заметила нескольких парней, которые ухмылялись, глядя на эту картину.

Мрази.

Хотелось спросить у Дэвида: «Куда ты меня отправил?»

Школа одарённых и их издевательства теперь казались мне детскими шалостями.

Но связаться ни с кем не дадут, чтобы рассказать об этом Дэвиду. Только после выбывания из отбора или его окончания.

Снова закралась подлая мыслишка пойти по пути наименьшего сопротивления, стать чьей–то любовницей или сбежать и спрятаться в своей землянке.

Но только представила разочарованный взгляд Дэвида, ухмыляющегося Корвина и решила продолжить борьбу.

Нас отвели в столовую, там снова подавали ту самую жижу. Угу, а говорили стейк, картошечка с вкусным соусом, пока перед нами только соус, и он совсем не вкусный. Враньё, везде враньё.

Аппетита не было из–за утренних событий. Сотрудники и будущие курсанты к смерти одного из нас отнеслись абсолютно спокойно.

Да как так, что сила и власть делает с людьми? Я думала, только одарённые жестоки, а оказалось, среди человеческой элиты немало ублюдков.

Еле–как запихнула в себя полпорции жижи, лишь на упрямстве, вряд ли нас еще чем–то тут будут угощать, а дальше лишь полевой экзамен, для него нужны силы.

Но я ошиблась, вчерашний тест, видимо, был больше на концентрацию внимания. А вот сегодня мы сдавали экзамен комиссии.

Тянули шарик, называли номер, и на коммуникатор загружался наш билет, на подготовку давали пятнадцать минут. А после комиссия из пяти человек слушала нас, задавала уточняющие вопросы. Я была в первой пятёрке. После вчерашних издевательских тестов и теоретической подготовки Дэвида и мистера Энчи, вопросы показались лёгкими.

Опрашивали каждого участника отбора около часа.

День пролетел быстро, все хотели показать себя с лучшей стороны и старались изо всех сил. После этого экзамена мы остались в том же составе. И вот уже скоро отбой, дождалась, пока схлынет толкучка в душе, и поплелась в душевую, бытовые структуры – это хорошо, но обычную воду ничто не заменит.

Перед сном навесила на себя щит и навесила его на пуговицу от пижамы, чтобы он не исчез во сне при снижении концентрации.

Это моя новая разработка, во всяком случае, нигде о таком не читала, даже в дневнике Макса такого не было, и дошла до этого с помощью своих умозаключений и бесчисленных проб, и ошибок. Чтобы структуры не рассеивались, если я сплю, в обмороке… при смерти.

На следующее утро всё повторилось. Ранний подъем, давка в душевых и туалетах. Но уже никого не отчислили после утреннего душа из–за неспешности. После сигнала все были собраны и выглядели максимально опрятно. Почти все.

Сегодня все остались живы, но многие были избиты, на некоторых не было живого места.

На полевую практику в таком виде их отправить не могли. Лечить не хотели, поэтому всех с сильными травмами попросили на выход. Возле моей кровати на полу лежала без сознания, слегка прожаренная моим щитом, девчонка, которая, видимо, хотела меня тоже поколотить.

Хорошо, что никто не понял причину её недомогания и разбираться не стал.

Девчонку привели в себя, но она при падении со второго яруса слишком ударилась головой, у неё обнаружили сотрясение мозга и тоже сняли с отбора.

Её мне жалко не было, зачем было лезть ко мне, ведь я никому ничего плохого не делала. Вообще не общалась со своей группой. Тут практически никто друг с другом не общался. Ведь пока мы конкуренты, нас осталось немногим больше двадцати человек. Заводить дружбу глупо, но и врагов не хотелось.

Дальше у нас значилась сдача спортивных нормативов. Бег на длинные, короткие дистанции, та самая полоса препятствий, которая вызывала у меня трепет на тренировках с Корвином.

Тех, у кого не получалось с первого раза сдать норматив, гоняли, пока мы его не сдадим. Лично я проходила эту адову полосу четыре раза, но не была в худших абитуриентах. В моём случае это успех.

И лишь отмечали в своих коммуникаторах информацию про каждого из нас.

Ещё задавали мы дистанцию по плаванию, а также норматив по задержке дыхания под водой. Но с этим я справилась отлично, даже без применения дара, не зря мы с Крис много свободного времени на речке проводили.

Вот на что мне Корвин намекал, а сказать прямо, зараза, не мог? Точно не мог, клятва ведь.

Глава 6

Глава 6

Все абитуриенты, в том числе и я, ждали итогового испытания. Все устали и морально, и физически, да так, что нападения по ночам прекратились.

Одним вечером наш куратор собрал нас и начал толкать жизнеутверждающие речи. Ну, это ему так казалось.

– Так, салаги, ждёт вас последний экзамен, полоса препятствий по открытой местности. Перед вами маршрут, – он развернул перед нами интерактивную карту, – где–то около 70–80 километров, ваше испытание затянется не на один день. С собой у вас будет только постоянный комплект каждого безопасника. Бутылка с водой и нож–карабин. Остальное не наши проблемы. Добывать пропитание придется самостоятельно, в ваших интересах закончить этот поход быстрее.

В своей голове пыталась мысленно запомнить, что где находится, какие–то опознавательные знаки.

– Советую разделиться на команды не более семи человек. Командой идти к финишу очень удобно. Можно разделить роли и обезопасить себя от нападения других участников, но результат по досрочному зачислению в школу безопасников будет только у троих. Последняя тройка будет отчислена.

И что могут со мной сделать на финише мои же сокомандники, страшно представить, ведь никто не будет знать, первый он или последний пришел к финишу. Нет, командная игра точно не для меня. Здесь нет людей, которым я могу доверять.

– А если кто–то будет ранен? – спросил парень из моей группы.

– На вашем браслете есть аварийная кнопка, которая будет подавать сигналы о вашем самочувствии. Ко всему прочему будет летать платформа экстренной перевозки раненых и патрулировать территорию, поэтому, если будет плохо, нажимайте на кнопочку и прощайтесь с отбором. – Наш куратор громко захохотал, но смешно было только ему.

Эти «жизнеутверждающие» слова были последними перед тем, как нас отправили баиньки. А я долго не могла заснуть, всё думала, какую тактику выбрать при прохождении этого испытания. Я видела, что многие сбиваются в группы, но осталось двое парней, которые так же, как и я, ни к кому не примкнули.

Один из них будто почувствовал мой взгляд, поднял голову и посмотрел мне в глаза, а после подмигнул и улыбнулся. А мне стало не по себе. Проверила на всякий случай защитную структуру и решила ложиться спать.

***

Стоило мне увидеть на старте, сколько желающих прийти к финишу первыми собралось, и я поняла, что победа честным путем мне не светит. Как–то я позабыла о наличии и других групп, наша группка по сравнению с остальными смотрелась как сборище слабаков. Но в любом случае тут каждый сам за себя.

Нам дали не ни медикаментов, ни еды, только хилый ножечек–карабин и поллитровую бутылку воды. Сказали только, что, если хотим учиться в школе безопасников, должны добраться до финиша, тройка, которая придёт к финишу последней, автоматически выбывает. Первые три счастливчика автоматически поступят в школу безопасников.

Толпа поступающих загудела, а я поняла, что теперь борьба за первые места будет ещё ожесточеннее.

– Напоминаю, у многих из вас – это третья попытка поступления, вы должны сделать всё, чтобы не профукать и этот шанс, – сказал наш горластый куратор. Видимо, именно ему поручают доносить до глуховатых и туповатых участников отбора необходимые мысли.

Поход длится до пяти дней, после окончания нас никто ждать не будет, так что, если понимаете, что не справляетесь или заблудились, нажимайте на аварийную кнопку на браслете, не тратьте наше время.

Многие ребята после звука о начале испытания сразу поперли на большой скорости преодолевать дистанцию. А я решила сделать так, чтобы все меня потеряли, мало ли что на уме у моих соперников. Шла не прямо, как остальные, а далеко влево, стараясь не привлекать внимание. Кажется, на карте неподалеку были пещеры. Ночью первого же дня нашла пещеру, по пути наткнулась на дерево с фруктами, их было немного, во всяком случае, до которых я могла добраться. Съела сразу фрукты, они временно могли заменить и воду, а воду нужно экономить.

Фактически выдернутую голыми руками из земли картошку запекла на огне. Делала вид, что чиркаю камешки и высекаю искру, но я не настолько продвинута в таких делах, поэтому добавила искорку с помощью дара. Нам не говорили, что за нами наблюдают, но почему–то я была уверена в этом. Мухлевать можно, но незаметно для чужих глаз. Пыталась максимально притвориться обычным человеком, но вот защиту от дыма сделала, чтобы костёр не привлек внимание, и потушила его, как только зашло солнце. Хоть и сказал Дэвид не пользоваться даром, но это другие пользуются своими преимуществами, так почему я не могу использовать свои, когда никто не видит и так, чтобы никто не догадался? Сделала себе тепловой кокон, чтобы не замёрзнуть в пещере, и с удовольствием наблюдала за небом.

случае чего эвакуировать раненых. Села на краю пещеры, наблюдая за дроном, отметила, что есть еще несколько дронов, но летят они в большем отдалении от меня. Все они летят от старта по одному маршруту. Решила, что их маршрут заканчивается на финише нашего похода. Это логично, а куда ещё будут отвозить раненых? Что ж, кажется, я нашла себе транспорт. Осталось только понять, как на него попасть и не выбыть с отбора.Но не за звездами и переливающимися потоками энергополя, а за дроном. Большой дрон постоянно летал возле пещер с какой–то периодичностью, осталось понять, с какой, на нем могло поместиться два человека, чтобы в

для моей задумки, но выбора нет.На небольшом отдалении от моей пещерки, с периодичностью в сорок минут, дрон снижался ненадолго, сняла ремень со своего комбинезона, короткий

как призыв о помощи. Иначе прощай, отбор.Вышла на поляну и сидела под кустом, как трусливый заяц, наблюдая за дроном. Как только он начал взлетать, попыталась зацепить его ремнем за нижние крепления, первый подход оказался отвратительным, второй тоже ничего не дал. Когда дрон меня заметил, спряталась, чтобы не воспринял мои действия

настойчиво захочет оказать мне помощь.А то будет очень смешно, если я буду удирать от дрона, который

быть неучем. Но я знала, как сделать бытовую структуру, которая заменит клей.Через полчаса я опять продолжила охоту на дрон, в этот раз нацепила на ремень карабин. Подумала, что было бы хорошо примагнитить его. Но не знала, как это сделать, всё–таки нужно будет сделать при занятиях с Дэвидом упор ещё и на физике, плохо

Прицепилась за дрон бляшкой ремня, закрепилась с помощью ножа карабина и развеяла бытовую структуру, чтобы никто о ней не узнал.

Ну что, полетели. Когда дрон начал набирать высоту, я прокляла себя, всех, кто придумал эти испытания. Дальше держалась только на руках. Страшно-то как, я же не супергерой, высоты не боюсь, но здраво опасаюсь. Нет, вру, я боюсь высоты, очень боюсь.

Когда, вися на брюхе дрона, увидела небольшое озеро, а дрон начал снижаться, это последний шанс, нужно прыгать, потом, если приземлюсь с дроном, или он меня раздавит, или спрыгну на землю и поломаю что–то, и мне нужна будет настоящая помощь дрона. Дождалась максимального снижения и прыгнула в воду. От шока я даже не вскрикнула.

Тренировочная форма – черный удобный комбинезон – покрылась пятнами от водорослей, тины и ещё какой–то непонятной жижи. Мой бедный бок обожгло болью… Боюсь даже представить, что с ним стало, а лечить себя нельзя. Крови не увидела, потерплю.

Добралась до берега, увидела дрон, затаилась за очередной растительностью. Мне казалось, что дрон или тот, кто им управляет, смотрит на меня, делая оценку, нужна ли мне болезненной помощь.

– Нет, дрончик, твоя помощь не нужна, лети, – прошептала я, пытаясь сориентироваться на местности.

Дрон, будто услышал мои слова, взмыл в небо и улетел. Пора выдвигаться.

Шла я около двух часов, всё–таки при падении в воду я повредила ногу, наверное, растяжение или вывих. Идти ещё могу, но неприятно. А лечить себя не буду, после озера увидела несколько маленьких дрончиков, размером со стрекозу, наблюдают. Дохромаю как–нибудь.

Перед глазами маячила яркая палатка, обозначающая финиш моего похода.

Кое–как доползла до него, ко мне сразу подошла медсестра, я ей сказала, что с ногой у меня проблемы небольшие, что–то с боком. Меня подлечили, подлатали и отпустили в общий шатер отдыхать, нам даже дали сухпаек.

В палатке было кроме меня только двое незнакомых парней не из моей группы, а где остальные? Не поняла я.

Решила поспать, всё–таки сутки без сна, тяжело как физически, так и морально.

Проснувшись, я увидела, что в палатке прибавилось народу, интересно, какая я по счёту пришла?

Надеюсь, не в последней тройке, а в остальном это не главное. Наблюдала за присутствующими в палатке, девушек было кроме меня всего двое. По сравнению с ними я выглядела как бледная немочь. Они мускулистые, сильные, пышущие здоровьем и формами. Понятно, почему здесь меня всерьез не воспринимают, фактурой не подхожу.

После нашего похода никто не озвучил нам результаты, но ряды поредели поступающих.

Несколько дней нас приглашали на тренировки, прочли несколько лекций по выживанию в полевых условиях. Я по–прежнему держалась в стороне от остальных, забилась на последний ряд, мечтая об окончании отбора.

***

После отдыха от нашего похода руководство отбора школы безопасников решило, что мало на наши бедные головы испытаний. Недостаточно мы порадовали их, или поход был слишком простым?

Даже несмотря на то, что пройти дальше смогло всего пятьдесят человек, а ведь поначалу нас было двести.

Интерактив – звучит неопасно. Во всяком случае, виртуальная реальность не позволяла получить физические травмы, а вот психологических можно получить с излишком.

В этот раз нам совсем ничего не объясняли, сказали, что всё узнаете на месте.

Каждому надели небольшой ободок на голову, который, видимо, и погрузит нас в виртуальный мир. Я лежала на кушетке и нервничала, я ещё никогда не погружалась в виртуальную реальность. Было слишком волнительно, что же нас ожидает. Не заметила, как погрузилась в интерактив.

Мы очутились возле огромного здания в людском квартале.

– Так, желторотики, у нас с вами спасительная операция. В здание пробрались террористы и захватили много обычных людей. Наша задача – максимально безопасно зачистить террористов и освободить гражданских. Проблема в том, что мы не знаем, какие опасности нас подстерегают и что нам приготовили террористы. Здесь может быть всё что угодно, всем понятно? Быть готовым ко всему! – Гаркнул этот безопасник, похожий на нашего куратора.

Делимся на группы и выбираем командира.

О энергия, спасибо тебе, что нас разделили на группы безопасники, иначе здесь бы была бойня по поводу комплектации групп. Группы и так ожидала бойня за роль командира. Я, например, не претендовала на эту роль, но зато множество парней хотели стать командирами групп.

В нашей группе выбор командира прошёл быстро. Практически навязав себя, нашим капитаном стал здоровенный амбал, который начал раздавать команды. Парням он сказал рассредоточиться по этажам по одному и атаковать всех не из нашей команды без разбора. Замечательная стратегия, как по мне. Так можно и своих коллег пристрелить, и мирных жителей.

В нашу команду из девчонок попала я одна, поэтому мне капитан команды сказал не высовываться.

– Ты тут, где–то побудь и не лезь никуда, некогда нам за тобой присматривать. Как ты вообще дошла до этого этапа? – сказал этот амбал, брезгливо осмотрев меня.

– Можно подумать, я здесь одна девчонка, – пробормотала я, а вслух сказала: – Как скажете, капитан.

Все наши результаты, действия во время данного испытания будут записывать и отслеживать. Поэтому забиваться в уголок я не буду, как и ждать, когда моя «героическая» команда принесет мне в руки победу и я попаду в школу безопасников благодаря им. Да и сомневаюсь, что благодаря такой стратегии нашего капитана команды можно будет выиграть.

Пожалуй, пора спасать человечество, решила побыть немного пафосной! Ну а что, этим громилам можно, а мне нет. На удивление у меня было хорошее настроение, хотелось улыбаться всему миру, и даже нервозность, которая меня беспокоила, до попадания в интерактив испарилась.

– Я иду вас спасать, даже если вы сами того не очень хотите, – сказала в пустоту, хотелось начать что–то делать, если не справлюсь, хоть повеселюсь от души.

Это место было удивительным, мне казалось, что миллион маленьких иголочек с энергией пронизывает меня. Наверное, и настроение от этого было чудесным. Неудивительно, ведь интерактив полностью соткан из энергии.

Ещё нас предупредили, что все террористы будут одеты в разную гражданскую одежду, мы же одеты в форму службы безопасности – чёрные комбинезоны.

Каждому из нас вручили огнестрел.

Ну что, к бою, и решила пробраться на самый высокий этаж, потому что если откуда идти, то только сверху и по безопасной дороге. Дом был очень похож на тот, в котором я с Ниной прожила всю сознательную жизнь, и я подошла к стене и сказала:

– Мне нужно добраться до самого высокого этажа, я хочу спасти твоих людей, сделай мне, пожалуйста, лестницу снаружи. Лестница выдвинулась. В этом не было ничего сверхъестественного, но многие почему–то не умели разговаривать с домом. Почему–то говорили, что это могут делать только одарённые, но это неправда. Уже когда училась в школе одарённых, спрашивала об этом у мистера Энчи, только ли одарённые слышат дома, могут с ними договориться. Наш библиотекарь сказал, что он тоже чувствовал и слышал здания.