Чудо внутри тебя

Мой разум-врач любовь мою лечил.

Она отвергла травы и коренья,

И бедный лекарь выбился из сил

И нас покинул, потеряв терпение.

Отныне мой недуг не излечим.

Душа ни в чем покоя не находит.

Покинутые разумом моим,

И чувства, и слова на воле бродят.

И долго мне, лишенному ума,

Казался раем ад, а светом – тьма!

Аля перед всем классом, у доски, читала по памяти сонет Шекспира, а весь класс примолк и слушал, затаив дыхание. Она так проникновенно читала, что казалось, она уже испытывала нечто подобное. На самом деле настоящей влюбленности на тот момент у нее еще не было. Она интуитивно чувствовала всю глубину смысла этого произведения. Нравилась она очень многим. Начиная с самого детства, всегда видела восхищение отца, смотрящего на нее. С одной стороны, это придавало уверенности, с другой Аля была очень скромна. И не любила, когда ее трогают посторонние. Она не переносила даже случайных прикосновений и одаривала таким взглядом, от которого холод пробирал до мурашек. Ни один мальчик в классе не отказался бы с ней дружить. Но кто решился бы? Она производила впечатление высокомерной, холодной и колючей. Никто и предположить не мог, что за всем этим кроется ранимая, все принимающая близко к сердцу, впитывающая в себя всю боль мира, переживая за все и всех, очень стеснительная девочка.

***

Весной в классе у Али начали появляться новые подруги. Ира Мантурова и Николетта Хаустова были не только новенькими в классе, но и в школе. Обе приехали в Старый Оскол из Казахстана. На этом и сдружились.

Ирина Петровна устроила им очередной выход с классом. На этот раз в театр. Аля договорилась идти со своей подругой Наташей Дорошевой, но та заболела, и Аля осталась одна. В театре она сидела рядом с девочками. Они обменялись несколькими словами перед спектаклем, а после, по дороге домой, у них завязался более оживленный разговор. Аля угостила их конфетами. Чтобы продолжить общение, девчонки предложили прогуляться часок. Было восемь тридцать вечера, Але и девочкам разрешали гулять до 22.00. И Аля с Николеттой пошли провожать Иру домой, которая жила дальше всех от школы. Затем Аля проводила Николетту. На протяжении жизни, Алю считали бесстрашной, но это было совсем не так. Она просто любила проявлять заботу о других и всегда старалась как лучше друзьям.

Дома ее снова ждали пьяная мама с Витьком.

***

– Доченька, – Аля шла по своим делам, когда ее остановила старенькая морщинистая, бедно одетая, в платочке и без куртки, хотя еще было прохладно, начало весны, бабушка. Аля остановилась, а бабушка, едва сдерживая слезы, протянула старую, изрезанную руку, – пожалуйста, на хлебушек, – и предательские слезы хлынули из глаз бабули.

Аля выскребла из кармана все, что было, и отдала бабушке. Бабушка плакала, а Але хотелось плакать вместе с ней. Она перекрестила девочку и медленно поплелась в сторону ближайшего магазина. Сгорбленная, потерянная…

Аля никогда не забывала, когда она была маленькая, года четыре, они с родителями выходили из магазина. Возле входа стояла такая же старушка. Молча, с протянутой рукой. Папа дал ей денежку на хлеб и молоко. Она запомнила тот поступок отца на всю жизнь. Не дай Бог пройти мимо чужого горя. Тогда она еще не знала, что с годами чуткость теряется, люди черствеют и не видят, когда кто-то нуждается в помощи. Со временем это научит ее еще одной простой истине – никогда не стесняйся просить о помощи. Правда мало кто отзовется…

***

Все чаще, Аля стала гулять с Ирой и Николеттой. Наташа совсем не ревновала, они не так много общались с Алей и у нее была еще одна хорошая подруга в классе.

На Пасху, Аля по традиции, привитой бабушкой, поехала в деревню. В ночь Пасхи, они ходили в церковь. Часто к ним присоединялись Маринка с бабушкой, которая тоже проводила Пасху в деревне. Бабуля сама пекла куличи, с утра освещала их без Али, принося просвирны. А вечером они вчетвером отправились на ночную службу. Конец апреля, уже было невероятно тепло. Перед выходными, Аля с Ритой прошлись по магазинам. Рита настояла на том, чтобы Аля приобрела модные огромные серьги-квадраты и духи. Весна – пора обновлений. Мама купила ей новый костюм и ветровку. По дороге девочки наслаждались атмосферой теплой ночи, упоительными запахами цветущих деревьев вишни и ночным пением, вернувшихся из теплых краев, птиц, и обсуждали все дела, прошедшего учебного года.

В церкви, как всегда, в эту ночь, было очень людно. Девочки предпочли скромно постоять у входа на свежем воздухе. На какой-то момент, Аля погрузилась в свои мысли, а потом в толпе на улице увидела Его. Пашку. Нахлынули воспоминания. В прошлом году, он в очередной раз попробовал проявить к ней внимание. Но она только рассмеялась и … поссорилась с ним. В течение года эта ситуация не давала ей покоя, и она отправила ему письмо…

«Я сказала, что ты не прав.

Ты настаивал на своей правоте.

Мы взялись за руки, правота и неправота исчезли.

Между нами вырос необыкновенный цветок. Мне нравится, когда возникает это ощущение – МЫ. Оно возникает, когда ты о нем и не подозреваешь. Но это ощущение МЫ – самое главное, что возникает между тобой и мной. Но пока ты и я не потянемся друг к другу, оно и не подумает возникать. Оно, как птица, прилетает к нам на крыльях и говорит с нами через молчание. Когда тебе и мне весело, оно смеется над нами, а когда я прощаю тебя, оно кружится в вальсе безумия.

МЫ – это не просто то, что нас объединяет. Это то, что делает нас сильнее, оно превращает нас в могущественный смерч, сметающий все на своем пути, не обращая внимания ни на что и ни на кого. МЫ не позволит нам опустить руки, когда уже как будто все готово.

Оно и только оно понимает, что не существует ТЫ и Я. Есть только МЫ».

Вот, что было в том письме.

– Давай уйдем раньше, пожалуйста, – попросила она Маринку. Она боялась встретиться с ним лицом к лицу.

– Что случилось?

– Плохо себя чувствую, – и это тоже была правда. Эта встреча разволновала ее. Но она не захотела раскрывать причину своего волнения. Аля была очень замкнута и никогда не обсуждала свои чувства ни с кем.

– Хорошо. Идем.

Им удалось ускользнуть не замеченными.

С утра бабушек забрал из церкви папа. Затем они отправились по кладбищам. А Аля отсыпалась до обеда. В обед после шашлыка, она отправилась на автобус. Папа уже выпил и не мог отвезти ее, а завтра в школу.

***

В этот день в школе, так получилось, Аля сидела с девочкой Анжеликой Смирновой. Во внешности Лики была особенность, которая поначалу некоторых отпугивала. Она выглядела как леопард из-за особенностей кожи. В классе у нее была одна единственная подруга, но та часто прогуливала. Они разговорились, и за урок Аля поняла, какая она веселая и интересная девочка.

Близились майские праздники. Ира, Николь и Аля договорились вместе гулять на главной площади города.

– Давайте Лику позовем, – предложила Аля, – она классная и очень веселая.

– Я не против.

– Я тоже.

А потом, как-то так получилось, что они договорились еще и с Аленой Ботвиньевой и Оксаной Сухомлиновой, с двумя неразлучными подружками. Только Алена Ботвиньева не выносила Алю. Ее раздражало, что внимание мальчиков, которое принадлежало раньше только ей, теперь захватила Аля, и вообще она считала ее слишком высокомерной, ей казалось, что Аля самовлюбленная девица с презрением относящаяся ко всем.

Тем не менее 1 мая все девочки гуляли вместе на Были. Аля пришла с Ликой, с остальными они встретились на месте. Первый раз в жизни, Аля попробовала алкоголь и не, что-нибудь, а Балтику 9. Достаточно крепкое пиво. Хорошо, что домой она вернулась без приключений.

Так, они провели праздники с 1-е по 3-е мая, а затем снова уроки…

– Ты классная, – признавалась ей Алена Ботвиньева 9 мая, когда они снова собрались тем же составом, – извини, что я с тобой жестила. Ты мне казалась такой высокомерной, а еще я ревновала…

– Ничего. Ты мне тоже очень нравишься.

Все девчонки в их компании знали меру и гуляли не слишком допоздна. В 22 они разошлись.

Когда Аля пришла домой, никого не было. Но везде горел свет. А двери в ее комнату, со стеклом посередине, были выбиты. Осколки лежали по обе стороны от двери. Снова… Они ругались… И дрались… Как же не хочется оставаться дома… А если они вернутся прямо сейчас?

Она не могла оставаться дома. И ушла. В ночь. Не думая о последствиях. Ей просто хотелось уйти.

«Мама, почему?»

Ей повезло. В этот день на улицах города, гуляло много народа и на нее не особо обращали внимание. Девочка с отсутствующим взглядом. И тем не менее, когда ей всю дорогу сигналили, и когда она дошла в другую часть города, к ней чуть не привязалась пьяная компания. Выбралась удачно, села в маршрутку. Дома также везде горел свет. Пьяная мама и пьяный Витек уже спали в обнимку, а ей оставалось только собирать осколки…

***

Учебный год закончился. Аля уехала в деревню. Подальше от того, что происходит дома. Бабушка видела, что с внучкой что-то происходит, но сильно не допытывалась, зная ее очень замкнутый характер. А ей всего лишь хотелось семью – маму, папу, можно братика или сестренку.

Приехали девочки, Златка с Маринкой. Она ходила гулять к ним. Но этим летом ей было совсем не весело. Вроде все хорошо. Есть друзья. Но ей безумно не хватало родителей. Ей очень хотелось проводить время с папой и мамой. Просыпаться от запаха свежеиспеченных булочек, которые так умело пекла мама. Она давно перестала печь… Завтракать с мамой и папой за одним столом. Проводить вечера и выходные с ними, как в далеком детстве… Говорить с мамой, быть под защитой папы. Но вместо этого… Папа с чужой тетей, хорошей, но она не мама… Мама должна быть здесь с ней. А она с чужим дядей спивается… И обоим им нет дела до нее… Детства не было…

Лана располнела еще больше. Она стала чаще жить в городе у родителей.

Однажды Аля еще не ушла гулять, а папа пришел пьяный.

– У тебя будет братик.

Взрыв. Не так она хотела это услышать. На месте Ланы должна была быть мама. У нее и так почти нет папы, а теперь… а что теперь? У него своя новая полноценная семья.

Аля молча отвернулась и поспешно вышла. Предательские слезы хлынули из ее глаз. Папа, наверняка, хотел, чтобы она порадовалась, а она не смогла сдержаться.

На выходные Аля уехала домой. Дома все по-прежнему. Казалось, маму сейчас волнуют две вещи – Витька и бутылка. Но нет, не казалось.

В аптечке она нашла снотворное матери. Выпила четыре таблетки и снова уехала в деревню. По дороге выпила еще две. Таблетки никак не действовали. В холодильнике у бабушки, она нашла две пластины еще каких-то кругленьких кроваво-красных, будто наполненных желе, таблеток. Выпила все.

Что она хотела? Нет, не покончить с собой. Она просто хотела довести себя до состояния, чтобы упасть в обморок при родителях. Привлечь их внимание. На тот момент, она не думала о том, что это очень глупый способ. Не поможет, только здоровье испортит. Но ничего умнее не придумала.

Таблетки снова никак не подействовали. Как ни в чем не бывало, Аля гуляла с девочками. Тогда она нашла старую автомобильную аптечку под шкафом. Раньше в таких аптечках были нитроглицерин, анальгин и валидол. Она стала потихоньку «догоняться» ими. В итоге выпила всего штук сорок.

Целыми днями она начала спать. Но никто не обращал на это внимание. Аля и раньше много спала. Но не так много. Она поняла, что таким образом, действуют таблетки. Стало страшно. Что будет? Надо признаваться.

– Бабушка, я съезжу в город.

– Но ты только была.

– Мне очень надо.

– Хорошо.

Девочки провожали ее на автобус.

– Миленькие, если я умру, пусть меня похоронят в белом пышном платье с открытыми плечами и меховой оторочкой по декольте.

Девочки ничего не знали и восприняли как шутку.

– Какой мех? Лето же, – отшутились они.

В автобусе, она присела у окошка, поставила ногу на полку внизу окна, а лбом уперлась в стекло. Дышала на него и водила пальцем, рисуя простые узоры.

У водителя играл Ласковый май «Тающий снег». Слезы снова хлынули потоком. Никто не заметил, она была в солнцезащитных очках. Было больно, но так хотелось жить, жить вопреки всему, любить.

Мама была дома.

– Мама, – неловко начала она, – мама, понимаешь… я выпила таблеток… много…

– Сколько?

– Сорок.

Мама была в ужасе. Она все поняла, а Аля не решилась сказать правду. И все долгое время думали, что она хотела покончить с собой. Через много лет, она признается… а сейчас ее ждала палата с белоснежными стенами, сутки под капельницей и сотрудник милиции.

– Какие у тебя отношения с родителями?

Ему, Аля призналась, что ей не хватает их.

– Мальчика тебе нужно завести. И будет не до родителей.

Аля в недоумении уставилась на него. Какие мальчики, ей четырнадцать.

На следующий день ее перевели в детское отделение, где лежали с отравлениями. Естественно никому не сказали по какой причине она попала туда, а Аля сказала, что у нее отравление, впрочем, как и у всех.

Там она быстро сдружилась со всеми девчонками в палате, но с одной особенно.

В противоположном крыле располагались палаты мальчишек. В холле они пересекались с ними. Але очень понравился один мальчик. Она узнала, что его зовут Славик. Ее подружка, с которой она была там ближе всего, оказалась девочка бойкая и узнав, что Але он понравился, подошла познакомиться. Славик Виноградов, лежал с отравлением просроченным йогуртом. У него не было родителей и о нем заботились бабушка и дедушка. Выше Али, загорелый, кареглазый, такие мальчики были у нее в приоритете и голубоглазый блондин Пашка, быстро забылся.

Также в их отделении лежал парень, которому вот-вот должно было исполниться восемнадцать.

Похоже, он находился здесь по той же причине, что и Аля, только таким образом, возможно, «косил» от армии.

Они с Ритой, а потом и с Ликой, любили баловаться по телефону. Звонили на рандомные номера и либо разыгрывали людей, либо если на том конце провода отвечал приятный мужской голос – знакомились, но никогда не встречались.

В больнице был телефон автомат, бесплатный. И ребята вчетвером – Аля, Алена, Славик и Саша (так звали восемнадцатилетнего парня), развлекались прямо в больнице. А ночами (окна палаты мальчишек располагались напротив окон палаты девчонок), они пересвечивались фонариками. Медсестры их спалили и страшно ругались, но им было весело.

Даже папа приезжал к Але часто. И бабушку привозил. Мама была каждый день. Дважды проведала Маргаритка.

И девочки каким-то образом узнали. Все, кто не уехал из города приехал ее навесить. Они дружили недавно, и Аля была очень тронута. Но они не знали по какой причине Аля там находилась, даже они думали, что отравление и она не смогла сказать правду.

Настало время выписываться. Со Славиком пришлось попрощаться навсегда.

Перед отъездом Саша попросил ее прогуляться по территории больницы. Он сказал, что она понравилась ему как человек и он увидел в ней родственную душу. Оказалось, он действительно не раз пытался с собой покончить и его клали туда только по знакомству, а так светила психушка. Отец ушел давно к другой женщине и теперь у него «новый» сын… А ему не осталось места в жизни папы. Мама привела мужика. Он был очень жестким по отношению к Саше и много себе позволял… Матери будто было все равно…

Але было очень грустно. И непонятно. Как он узнал, почему она здесь? По какому знакомству его сюда клали? Кто-то из родственников здесь работал и рассказал о ней? На этот счет он не открылся. Она не настаивала, понимала, что он не хочет неприятностей тому человеку.

С Аленой они обменялись адресами и договорились о встрече. Аля дала ей переписать свою тетрадь со стихами.

Дома ее ждали новые проблемы. История не могла так просто закончится… Ее тоже обязаны были положить в психушку. Знакомства папы, характеристика из школы… Ей повезло. Когда сотрудники милиции пришли в школу, они не застали классного руководителя, она бы написала хорошую характеристику, но не такую, которую написала Наталья Валерьевна. С ее характеристикой можно в Гарвард поступать. К ней приходили домой. Вызывали в участок. И наконец отстали. Дело не только закрыли, они исчезло.

Приехала Арина. Папа отвез Алю в деревню. Никому ничего не сказали. Знала Лана, но не знал ее сын Рустик. Знала тетя, но не знала Арина. Им сказали, что Аля сильно болела и что к ней нужно относится очень мягко. На удивление, всегда достающий Рустик, проявил чуткость. Что нельзя было сказать об Арине. Сестра только ехидничала и вела себя еще более колко, чем обычно.

Пока Аля лежала в больнице, в деревню приезжала милиция. Бабушка сказала всем, что искали самогон. Никто не знал, кроме самых близких.

По вечерам, они с девочками стали ходить гулять «на столик» – место, где собиралась вся местная молодежь. Все девочки были в печали, Пашка начал встречаться с девушкой. Местная, из деревни. Вполне симпатичная девочка. Черные волосы, чуть ниже плеч. Но она никогда не носила их распущенными. Глаза зеленые с длинными черными ресницами. Но лицо простоватое из-за излишней округлости. Также и фигура, худая, но плотная из-за чего она казалась больше девчонок. Она видела письмо Али. И сразу же возненавидела ее из ревности.

– Ну пойдем, пожалуйста.

– Сходи с девчонками, – Але совсем не нравилось ходить «на столик». Лана привезла ей еще книжек Бенцони и она предпочла остаться в своем мирке с героями книжек.

– Без тебя я не пойду. Ну, пожалуйста, – настаивала Арина, а Аля совсем не понимала, зачем она там ей.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, – Арина принялась обнимать и целовать Алю.

– Ну, хорошо, – нехотя согласилась Аля.

Она одела черные прямые джинсы, водолазку и сверху очень теплый безразмерный свитер шоколадного цвета, который очень шел к ее волосам.

На «столике» разгорелась драма. Аня, подруга Пашки, весь вечер едко подкалывала Алю. Она никак не реагировала, для нее она была все равно, что пустое место. Но отсутствие какой-либо реакции разозлило ее еще больше, и она кинулась на нее через столик. Пашка удержал свою девушку и усадил обратно на место. А Аля молча поднялась и отправилась домой одна.

Но на последок все-таки бросила фразу:

– Он с тобой, что еще тебе надо? Что за неуверенность в себе?

Зря она это сказала. Та готова уже была разорвать ее, ситуацию держал под контролем только Пашка, снова усадив взбешенную девушку.

Девочки не пошли за ней.

Зато на полпути догнал ее троюродный дядька, брат отца и тети в два раза старше девчонок.

– Я провожу?

– Не надо.

– Я провожу.

Он схватил Алю за руку. Ей не понравилось, она выдернула руку. Тогда он остановил ее и обхватил за талию. Правой рукой он приподнял свитер и водолазку, и его рука оказалась на ее голой пояснице. Пару лет назад папа подарил ей нож… И она почти никогда с ним не расставалась на прогулках. Аля успела достать его из заднего кармана джинс. Острие вылетело моментально.

Дядя засмеялся.

– Спрячь игрушку.

Она прислонила нож к горлу.

Ему уже было не так смешно.

– Овца, нож убрала.

– Руки убрал.

– Ты идиотка? О последствиях не боишься?

– Нет, – очень жестко отрезала Аля и надавила острием сильнее. Потекла кровь…

– Дура, – выругался дядька и отпустил ее, – ты ответишь.

– Перед кем? А если отцу расскажу?

– Доброй ночи, – и он нетвердой пьяной походкой отправился прочь.

Аля тяжело выдохнула. Одному Богу известно, сколько выдержки ей потребовалось.

– Аль, – подошла Арина через пару часов к спящей сестре, – все в порядке?

– Да, -пару слезинок бесшумно стекли по ее щекам.

На следующий день они гуляли возле девчонок Златки и Иринки. И Пашка с Аней были здесь. Аля не давала покоя Ане. Снова много раз она кидалась на нее, мальчишки держали. Аля не выдержала и ушла домой и несколько дней не ходила гулять.

Но Аня не успокоилась. Как-то вечером, когда стемнело она подкараулила Алю возле дома и позвала поговорить. Когда они отошли подальше в тихое место, оказалось, что это ловушка. Там ее ждали две Аниных подруги, в два раза крупнее ее и брат Ани с дружком.

– Ну?

– Что ну?

– Зачем письмо отправляла? Он тебе нравится?

– Не твое дело. Я сказала, он с тобой, успокойся уже.

– Ты знаешь, что можно отбить почки, не оставляя следов?

Аля гордо подняла голову еще выше, Аня была такого же маленького роста, что и она и это позволило взглянуть на нее «свысока».

– Ночью мы подожжем дом твоей бабушки, и никто не узнает…

– Иди к черту.

– Что ты сказала? – глаза Ани сверкнули такой злобой, что можно было прощаться с почками.

На счастье, Али, рядом оказался сосед.

– Вы че тут третесь?

– Идем, – скомандовала Аня.

Все разбежались, а Аля так и осталась стоять, облокотившись спиной о телегу с закрытыми глазами.

– Алька, тебе плохо? – спросил сосед Лешка.

– Нет.

Она открыла глаза и отправилась к дому. Но в дом не пошла. Через двадцать минут ее нашла сестра в темном огороде. Аля стояла спиной, и Арина не видела, что она плачет.

– Я все видела.

«И не подошла и никого не позвала», – с горечью подумала Аля.

– Но ты сама виновата, – Арина не могла признаться, что в некоторых вещах тоже завидует Але.

***

– Идем гулять?

– Нет, я дома.

Голос Али прозвучал очень твердо, и сестра не настаивала.

Аля читала книжку, когда услышала, как бабушка с кем-то ругается во дворе. Оказалось, пацаны прибежали за ее отцом на подмогу. У них снова случилась драка с мужиками из соседней деревни.

– Он спит, – сказала бабушка.

Отец смотрел телевизор в соседней комнате.

– Серег!!!

Он вышел. Лана готовила во времянке, беременная.

– Ма, я быстро.

– Дурачье, у тебя жена на сносях!

– Ну, мама.

– Сереж, – вышла Лана, – я не хочу, чтобы ты ходил.

– Да успокойтесь, пацанам помогу и быстро вернусь.

– Папа, – прошептала Аля чуть слышно, – не ходи, пожалуйста…

Больница… белые стены палаты дочери стояли перед его глазами.

– Хорошо, любимая…

И папа остался дома.

Через пару дней, она все же вышла погулять. Они сидели на качелях.

– Почему ты не отпустила отца?

– Он что, пацан, ваши проблемы решать? Он взрослый мужчина и должен думать сейчас только о беременной жене.

Ани и Пашки не было. Они где-то миловались и для Али это было хорошо. Хоть один спокойный вечер.

Она уже стояла, облокотившись о дерево, Арина сидела на пеньке, рядом с качелями, когда пришел дядя Златки с Маринкой. Девочки сидели на качелях, который были рассчитаны на троих и дядя сел между ними. Он был очень пьян и начал приставать к маленьким племянницам. Мальчишки быстро отвели его домой. Аля отвернулась, ей была противна эта ситуация.

Злополучное лето, наконец, подходило к концу. В этот раз ее отвез домой папа. Под вечер. По приезду домой, Аля снова застала мать с Виктором у соседей. Конечно, они, как всегда, выпивали. У Али не было настроения на споры. Ее позвали на чай, и она с усталой обреченностью опустилась на стул в кухне соседей. Саша куда-то вытянул Витю, и они ушли. Обе Иры, мама и соседка, много выпили и тут Иру-соседку прорвало. Аля не могла не обратить внимание, что один глаз у нее постоянно нервно подергивается. А теперь узнала причину… Мама жила с отчимом, Ире было двенадцать лет, когда он стал принуждать ее спать с ним…

Эту ночь не спалось…

***

Перед девятым классом, девочки договорились, что трое из их компании будут в черных юбках, трое в брюках, на всех будут белые блузки и черные галстуки. Вечером, они также остались в блузках и галстуках, только все переоделись в джинсы и сменили туфли на кроссовки. В этот день они решили назвать свою компанию Brodigy.

В новом учебном году классный руководитель, любимая Ирина Петровна сообщила, что уезжает работать в Москву, к мужу. Девочки невероятно расстроились. На место Ирины Петровны пришла Валерия Владимировна, совсем молоденькая девушка только после колледжа. В свою компанию в начале года они взяли еще двух девчонок – новенькую Женю и подружку Алены с Оксаной Юлю. Перед отъездом Ирины Петровны, девочки решили напоследок сходить к ней в гости. Купили торт и своей большой компанией отправились к ней домой. Уже несколько лет, Аля была предоставлена сама себе и мамины подруги, в том числе и папина Лана, приучили ее разговаривать со взрослыми на равных. Уважительно, но по-простому, не стесняясь высказывать свое мнение. И когда в разговоре с учителем случился спорный момент, она также не постеснялась высказать свою точку зрения. Ирина Петровна с интересом послушала, а девочкам, как оказалось, очень не понравилось, что она посмела высказать мнение противоположное мнению учителя. Всю обратную дорогу ее отчитывали, как маленькую. Аля спокойно пыталась объяснить.