Живая сеть

Дмитрий Иванов

Живая сеть

Глава 1. Кофе, код и исчезновение

Вадим Лисицын потянулся к чашке, но вместо кофе пальцы наткнулись на холодный металл. Глаша, его верная кофеварка-ассистент, хрипло щёлкнула клапаном и выдавила из себя: «Дозатор пуст. Повторите попытку после заправки». Он стукнул кулаком по корпусу, и устройство неожиданно ожило, замигав синей подсветкой. «Лисицын, вы как ребёнок. Кофе закончился ещё вчера. Хотите работать – ищите зёрна, а не бейте технику».

Москва 2042 года за окном напоминала гигантский системный блок, разобранный на запчасти. Небоскрёбы, некогда сиявшие стеклом, теперь обрастали мхом и плющом. По улицам бродили «цифровые призраки» – голограммы рекламных роликов, застрявшие в вечном повторе. Ветер гонял по асфальту клочки бумаги с обрывками кода: «if (world.end) {reboot;}».

Звонок раздался, когда Вадим пытался выковырять последние зёрна из завалявшегося в столе пакетика «Жокей». На экране всплыло лицо женщины в чёрных очках, отражавших мерцание экранов. «Лисицын? Мне сказали, вы ищете пропавших». Голос звучал так, будто его пропустили через старый вокодер.

«Ищу. Если они того стоят». Он откинулся на стуле, задев рукой гирлянду из перегоревших светодиодов. Офис в бывшем коворкинге больше напоминал музей технологий: на полках пылились древние жёсткие диски, а вместо штор висели распечатанные мануалы по Java.

«Мой муж. Денис Клюев. Пропал три дня назад. Он… работал с кодом». Женщина сделала паузу, словно слово обжигало губы. «Оставил это». На экране возникло фото стены, испещрённой граффити:

`while (!humanity.dead) {

world.reload();

}`

Вадим прищурился. «Похоже на чью-то плохую шутку. Почему я?»

«Потому что вы единственный, кто до сих пор читает бумажные письма». Конверт с красной печатью выпал из слота принтера. Внутри – ключ от квартиры на Ленинском и фотография мужчины с усталыми глазами, стоящего у стеллажа с книгами. На обороте почерком начала века: «Они знают про Феникса».

Глаша зашипела, выпуская пар. «Координаты получены. Маршрут построен через парк Горького. Предупреждение: зона повышенной голографической активности».

Дорога заняла два часа. Вадим шагал мимо автономных трамваев-призраков, бесцельно курсирующих по ржавым рельсам. В парке его обогнала группа подростков в куртках с нашивками «Глитчеры» – местная банда хакеров-неудачников. Один из них крикнул: «Эй, дед! Ищешь свою Windows XP?»

Квартира оказалась на 14-м этаже в доме с выбитыми окнами. Дверь поддалась с первого толчка. Внутри пахло палёным пластиком и надеждой. На столе – старый ноутбук с треснувшим экраном. Вадим ткнул в клавишу, и устройство ожило, выдав синий экран смерти с улыбающимся смайликом.

«Лисицын, смотрите!» Глаша, пристёгнутая к ремню рюкзака, мигнула камерой. На стене, за слоем обоев, проступали строки кода, написанные маркером:

`if (protocol == PHOENIX) {

execute(apocalypse);

}`

Внезапно воздух дрогнул. Голограмма женщины в белом халате материализовалась посреди комнаты. «Прекратите поиски, – сказала она механическим голосом. – Феникс не должен взлететь».

Вадим выхватил иммобилайзер – самодельную дубинку с подавителем сигналов. «Кто вы?»

«Мы – хранители. Вы опоздали». Голограмма рассыпалась пикселями, оставив после себя запах озона.

Глаша зажужжала вентиляторами. «Обнаружен скрытый файл в облаке. Координаты: 55.751244, 37.618423. Хотите посмотреть?»

«Ещё бы». Он развернулся к выходу, но в дверном проёме уже стояли двое в чёрных балаклавах. В руках – не оружие, а планшеты с мерцающими экранами.

«Отдай данные, Лисицын, – просипел один из них. – Феникс наш».

Глаша взвизгнула: «Внимание! Обнаружена попытка взлома. Активирую протокол «Эспрессо»!» Из её носика вырвался пар, залив экраны нападавших конденсатом.

Вадим рванул в сторону пожарной лестницы. За спиной раздался смех: «Беги, старик! Мы везде!»

Спускаясь по проржавевшим ступеням, он достал из кармана смятый листок. Координаты указывали на библиотеку имени Ленина.

«Глаша, что знаешь о Фениксе?»

«В мифологии – птица, возрождающаяся из пепла. В нашем случае – вероятно, кодовое название программы. И, кажется, мы только что стали её частью».

Над городом завыл ветер, неся с собой обрывки голограмм и запах грядущих перемен.

Вадим шагал по пустынным улицам, где когда-то кипела жизнь, а теперь царила тишина, нарушаемая лишь эхом собственных шагов и редкими вспышками голографических фантомов. Под ногами хрустели пластиковые крышки, обломки дронов, клочки бумаги с обрывками чужих воспоминаний. На перекрёстке его настигла тень: сбойная реклама, застрявшая в цикле, беззвучно повторяла жесты ушедшей эпохи. Глаша, болтаясь на ремне, тихо бормотала: «Внимание, впереди зона с повышенным уровнем электромагнитных помех. Рекомендую не задерживаться». Вадим усмехнулся: «Тебе бы в гиды, Глаша. Или в экскурсоводы по руинам». – «Я предпочитаю быть кофеваркой, но если вы настаиваете – могу зачитать краткую лекцию о деградации городских инфраструктур», – ехидно ответила она.

У входа в библиотеку имени Ленина стояли двое: мужчина в потёртом плаще с нашивкой «Библиотечный дозор» и женщина с короткой стрижкой, держащая на плече старый планшет. Они переглянулись, когда Вадим приблизился, и мужчина шагнул вперёд: «К читальным залам не пройти. Только по пропускам». – «У меня есть ключ», – Вадим показал фотографию и конверт с печатью. Женщина прищурилась, сканируя его взглядом, затем махнула рукой: «Проходи, но не задерживайся. Здесь сейчас неспокойно».

Внутри пахло сыростью, старыми книгами и чем-то электрическим – смесью озона и пыли. Полки были частично разобраны, но кое-где оставались тома в потрёпанных переплётах. Вадим прошёл мимо зала каталогов, где раньше работали десятки людей, а теперь мерцали лишь остатки интерфейсов, выдающих ошибки. На стенах – новые граффити, написанные неоновой краской: «Знание – сила. Код – власть». На лестнице он встретил мальчишку лет пятнадцати, который перебирал старые флешки, выуживая из них уцелевшие байты информации. Мальчишка бросил взгляд на кофеварку: «У вас что, настоящий ИИ? Круто. А кофе есть?» – «Если найдёшь зёрна – будет», – буркнул Вадим и пошёл дальше.

В читальном зале его ждала библиотекарша – высокая женщина с сединой, в очках с толстыми линзами. Она жестом пригласила его сесть. «Вы пришли по делу Клюева?» – спросила она, не отрывая взгляда от экрана старого ноутбука. – «Да. Он оставил мне координаты и упоминание о Фениксе». – «Феникс…» Она задумчиво провела пальцем по корешку книги. «Это не просто программа. Это идея. Надежда на перезапуск. Но и риск – огромный. Многие хотят заполучить её. Клюев был здесь два дня назад. Он оставил для вас послание». Она достала из-под стола конверт, запечатанный воском.

Вадим вскрыл его. Внутри лежала флешка и записка: «Вадим, если ты читаешь это – значит, всё пошло не так. Я нашёл то, что искал, но за мной охотятся. Феникс – не просто код. Это ключ к новому миру. Не доверяй никому. Даже себе. Особенно себе». Подпись: Д.К.

Глаша пискнула: «Флешка содержит зашифрованный архив. Требуется пароль». – «Попробуй дату нашей первой встречи», – пробормотал Вадим. – «Пароль принят. Открываю файл». На экране высветилась схема: сеть из линий, соединяющих точки по всей Москве. В центре – красный круг с надписью: «Дата-центр 13. Вход через метро». Вадим прищурился: «Похоже, мне снова в подземку».

Библиотекарша вздохнула: «Будьте осторожны. Метро теперь не то, что раньше. Там свои законы. И свои хозяева». – «Я знаю», – Вадим поднялся, убирая флешку в карман. – «Спасибо. Если что – ищите меня на старой частоте». – «И ещё», – добавила она, – «Клюев говорил, что кто-то из его окружения работает на техно-культ. Не доверяйте даже знакомым лицам».

На выходе из библиотеки Вадима поджидал тот же мальчишка. «Дядя, если что – я могу провести по метро. За кофе». Вадим усмехнулся: «Договорились. Только не отставай». Глаша проворчала: «Я против сотрудничества с несовершеннолетними без согласия родителей». – «Здесь у всех родители – сеть и электричество», – ответил мальчишка и ловко скользнул в тень.

Они спустились в метро через боковой вход, где турникеты давно не работали, а на стенах висели остатки рекламных плакатов: «Будущее начинается сегодня!» – кто бы спорил. В туннелях было темно и сыро, лишь изредка вспыхивали огоньки – то ли остатки аварийного освещения, то ли глаза крыс, привыкших к новому порядку. Глаша включила инфракрасный режим, подсвечивая путь мягким красноватым светом. Мальчишка шёл впереди, ловко обходя завалы и провалы в плитке. «Здесь недавно кто-то проходил. Следы свежие», – шепнул он.

Вадим нащупал в кармане иммобилайзер. Вдали послышался глухой стук – кто-то или что-то двигалось навстречу. Из тьмы вынырнул силуэт: человек в чёрном плаще, лицо скрыто капюшоном. Он остановился, всматриваясь в Вадима. «Ты Лисицын?» – голос был глухим, словно доносился из-под земли. – «Допустим». – «Ты ищешь Клюева. Но не найдёшь. Он уже не тот, кем был. И ты тоже». Фигура исчезла так же внезапно, как появилась, оставив после себя только запах озона и едва слышный электронный писк.

Глаша прошептала: «Вадим, я фиксирую аномалии в электромагнитном поле. Это либо сбойная голограмма, либо кто-то использует маскировку». – «В любом случае, нам нужно к дата-центру». Они свернули в боковой тоннель, где стены были исписаны теми же граффити, что и в квартире Клюева. Мальчишка остановился у ржавой двери: «Дальше я не пойду. Здесь живут глитчеры. Они не любят чужаков». – «Спасибо за помощь», – Вадим протянул ему пачку растворимого кофе. Мальчишка ухмыльнулся и исчез в темноте.

Вадим и Глаша вошли в помещение, где когда-то был серверный зал. Теперь здесь царил хаос: провода свисали с потолка, на полу валялись разбитые корпуса компьютеров, а в центре комнаты стоял круг из старых мониторов, на экранах которых мерцал один и тот же символ – огненная птица, Феникс. Вадим сделал шаг вперёд, и мониторы заговорили хором: «Добро пожаловать, Лисицын. Ты сделал первый шаг. Теперь ты – часть протокола».

Глаша пискнула: «Внимание, обнаружен вирус. Система перегружена». Вадим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он знал: это только начало. За ним уже наблюдают, и назад пути нет.

Он вышел из серверной, ощущая на себе невидимый взгляд. В коридоре мелькнула тень – кто-то следил за ним. Глаша шепнула: «Вадим, у нас гости». Он ускорил шаг, стараясь не шуметь, но вдруг пол под ногами предательски скрипнул. Из-за угла выскочили двое в масках, вооружённые старыми электрошокерами. «Давай флешку, дед!» – один из них замахнулся, но Вадим ударил первым – иммобилайзер сработал, и противник рухнул на пол, дергаясь в конвульсиях. Второй попытался сбежать, но Глаша выстрелила струёй кипятка ему под ноги, и тот поскользнулся, с грохотом врезавшись в стену.

Вадим быстро обыскал обоих – у одного нашёл жетон с надписью «Глитчер №17», у другого – обрывок карты метро с пометкой «Архив-42». Он забрал находки и поспешил к выходу. На поверхности уже светало. Город просыпался, но это был не тот рассвет, который он помнил. В воздухе висело напряжение, как перед грозой.

Глаша подала голос: «Вадим, вы ведь понимаете, что теперь мы по уши в этом деле?» – «Понимаю», – устало ответил он. – «Но кто-то должен разобраться, что происходит. Иначе этот город окончательно сойдёт с ума». Он посмотрел на карту, потом на небо, где среди облаков едва заметно мерцал силуэт сбойной голограммы. «Пошли, Глаша. У нас впереди длинный день».

Они двинулись дальше, туда, где начиналась новая глава их расследования, и где за каждым углом мог скрываться не только ответ, но и новая опасность.

Сквозь предутренний туман Вадим и Глаша шли по разбитым улицам, где асфальт давно уступил место мху, а дорожные знаки были исписаны цитатами из старых мануалов. Город будто затаился, наблюдая за ними сквозь пустые глазницы окон. Вадим чувствовал, как с каждой минутой нарастает тревога. Он то и дело оглядывался, но за спиной была лишь тень, которую отбрасывала Глаша, мигая тусклыми лампочками.

– Глаша, проверь карту, – тихо попросил он, сверяясь с обрывком, найденным у глитчеров.

– Архив-42, – отозвалась она, – находится в бывшем здании Министерства связи. Координаты совпадают с пометкой на флешке Клюева.

– Значит, туда и держим путь.

– Вадим, – вдруг сказала Глаша, – я фиксирую повышенную активность в сетевых каналах. Кто-то отслеживает наши перемещения.

– Полагаю, это не поклонники кофе, – буркнул он.

Они пересекли площадь, где когда-то стоял памятник неизвестному программисту, теперь снесённый и заменённый кучей старых серверных стоек. Вадим невольно задержал взгляд на табличке: «Здесь покоится код, который никто не смог прочитать».

В здании Министерства связь с внешним миром почти отсутствовала. Лифт не работал, но лестница была цела. На каждом пролёте – остатки былой роскоши: мраморные ступени, бронзовые перила, теперь покрытые ржавчиной. На третьем этаже Вадим остановился – дверь в архив была приоткрыта.

– Глаша, будь готова, – прошептал он.

Внутри царил полумрак. Ряды стеллажей уходили вглубь, между ними – тени, в которых можно было различить силуэты людей. Кто-то шептался, кто-то перебирал старые жёсткие диски, кто-то просто спал, свернувшись клубком.

– Ты уверен, что нам сюда? – спросила Глаша.

– Уверен настолько, насколько можно быть уверенным в этом городе.

Они двинулись вдоль стеллажей. Вадим внимательно вглядывался в лица – среди них мог оказаться кто угодно: бывшие коллеги, враги, наёмники, просто выжившие.

У дальней стены стояла женщина в длинном плаще, закрывающем почти всё тело. Она держала в руках планшет, на экране которого мерцал тот самый символ Феникса.

– Лисицын? – спросила она, не поднимая головы.

– Да.

– Я ждала вас.

Вадим напрягся, но женщина жестом предложила не волноваться.

– Я библиотекарь Архива-42. Клюев передал мне кое-что для вас.

Она протянула ему конверт, запечатанный всё тем же воском.

– Внутри – координаты следующей точки и часть ключа к расшифровке протокола Феникса. Но будьте осторожны: за вами следят не только глитчеры.

– Кто ещё?

– Те, кто называет себя Хранителями. Они хотят запустить протокол, но не для спасения, а для контроля.

Вадим кивнул, убрал конверт во внутренний карман и хотел уже уйти, но библиотекарь задержала его за рукав.

– Не доверяйте даже тем, кто кажется надёжным. Здесь все играют свою игру.

– Я давно это понял, – устало улыбнулся Вадим.

Они с Глашей вышли из архива, стараясь не привлекать внимания. На улице уже светало, но город всё ещё был полон теней.

– Глаша, проверь содержимое конверта.

– Внутри флешка и листок с набором символов. Похоже на часть пароля.

– Сможешь расшифровать?

– Попробую. Но потребуется время.

– Тогда идём. Здесь задерживаться опасно.

Они свернули в переулок, где когда-то работала кофейня – теперь там жили только крысы и редкие уцелевшие автоматы с газировкой. Вадим сел на перевёрнутую урну, достал из рюкзака остатки сухого пайка.

– Глаша, ты ведь не просто кофеварка, – вдруг сказал он.

– А вы не просто детектив, – парировала она. – У каждого из нас есть прошлое, о котором мы не любим говорить.

– Моё прошлое осталось в том мире, который сгорел вместе с серверами.

– А моё – в протоколах, которые никто не обновлял десять лет.

Вадим усмехнулся, но тут же насторожился: где-то рядом послышался тихий стук. Он встал, огляделся – никого.

– Нам пора, – сказал он. – Чем быстрее мы найдём Клюева, тем больше шансов, что этот город не сгорит окончательно.

Они двинулись дальше, сквозь лабиринт улиц, где каждый дом хранил свою тайну, а за каждым углом могла таиться новая угроза.

Впереди замаячил силуэт старого трамвая, застрявшего посреди перекрёстка. Вадим подошёл ближе – внутри, у окна, кто-то сидел.

– Глаша, сканируй.

– Это человек. Живой.

Вадим осторожно открыл дверь. В салоне, среди пыли и обрывков проводов, сидел пожилой мужчина с ноутбуком на коленях. Он поднял голову:

– Ты Лисицын?

– Да.

– Я был другом Клюева. Он просил передать тебе это, если ты придёшь.

Мужчина протянул ему маленький чип.

– Что на нём?

– Координаты последнего убежища Клюева. Но будь осторожен: туда ведёт только один путь – через старый дата-центр на окраине города.

Вадим поблагодарил старика, вышел из трамвая и глубоко вдохнул утренний воздух.

– Глаша, у нас новая цель.

– Уже строю маршрут.

Они двинулись к окраине, где город становился всё более диким, а законы – всё менее понятными.

Впереди – дата-центр, новые тайны и, возможно, ответы, которых Вадим так долго искал.

Но в этом мире за каждый ответ приходилось платить, и цена, как правило, была выше, чем хотелось бы.

Они шли молча, каждый погружён в свои мысли. Вадим вспоминал Клюева: как тот когда-то мечтал о цифровом мире без границ, о свободе для каждого байта информации – и как всё это обернулось катастрофой. Глаша время от времени выводила на свой мини-экран фрагменты кода, пытаясь сопоставить их с теми, что были на флешке и в записках. Она бормотала себе под нос: «Слишком много переменных. Слишком мало данных. Но если объединить вот это…» – и тут же стирала результат, начиная заново.

Вскоре город закончился, уступив место пустырям, где когда-то стояли офисные центры и торговые комплексы. Теперь здесь были лишь бетонные скелеты, заросшие бурьяном, и редкие уцелевшие вывески, указывающие в никуда. Дата-центр, к которому они шли, был построен ещё до Сдвига – серое приземистое здание с заколоченными окнами и обвалившейся крышей. Вадим остановился, огляделся: вокруг ни души, только ветер гонял мусор по асфальту.

– Глаша, сканируй периметр, – тихо сказал он.

– Никаких признаков движения. Но электромагнитный фон выше нормы. Внутри что-то работает, – ответила она.

Вадим подошёл к двери, попробовал ручку – заперто. Он достал связку отмычек, быстро справился с замком и осторожно вошёл внутрь. Внутри было темно и сыро, пахло пылью и озоном. Где-то в глубине здания гудел сервер – неравномерно, с перебоями, словно задыхаясь. Осколки стекла хрустели под ногами. На стенах – всё те же граффити, теперь уже с добавлением новых фраз: «Феникс проснётся», «Не доверяй никому», «Код – это жизнь».

Они миновали коридор, вышли в зал с рядами серверных стоек. Большинство были отключены, но одна стойка светилась мягким голубым светом. Вадим подошёл ближе, увидел на экране приветствие:

**«Вадим, если ты читаешь это – значит, я проиграл. Но у тебя ещё есть шанс. Не пытайся всё исправить – просто не дай им начать сначала».**

Экран мигнул, и на нём появилась схема с маршрутом через подземный тоннель – к какому-то укрытию за городом. Вадим быстро сфотографировал схему, выдернул флешку из терминала и обернулся к Глаше:

– Нам пора уходить. Здесь небезопасно.

Но было уже поздно. В дальнем углу зала послышался шорох, затем шаги. Из тени вышли двое: мужчина и женщина в одинаковых плащах с эмблемой в виде стилизованного глаза. Вадим понял – это Хранители, о которых предупреждала библиотекарь.

– Лисицын, – произнёс мужчина, – ты слишком далеко зашёл. Отдай флешку, и, возможно, мы позволим тебе уйти.

– Не думаю, – ответил Вадим, сжимая иммобилайзер.

– Ты не понимаешь, что на кону, – вмешалась женщина. – Протокол Феникса не должен попасть не в те руки. Мы не враги, если ты отдашь то, что нашёл.

– А если не отдам?

– Тогда ты станешь частью кода. Навсегда.

Вадим сделал шаг назад, прикидывая, как быстро сможет добраться до выхода. Глаша вдруг пискнула: «Внимание, обнаружена попытка взлома! Активирую защиту!» Из её корпуса вырвалась струя пара, на мгновение ослепив противников. Вадим бросился к выходу, слыша за спиной крики и топот. Он выскочил в коридор, на ходу вставил флешку в порт Глаши:

– Держи, шифруй и стирай следы!

– Уже работаю! – отозвалась она.

Они вылетели из здания, перескочили через забор и побежали по пустырю, не останавливаясь, пока не оказались в заброшенном гараже, где когда-то стояла ремонтная мастерская. Только здесь Вадим позволил себе перевести дух.

– Всё, Глаша?

– Все данные шифруются. Следы замаскированы. Но теперь они точно знают, что мы близко к разгадке.

Вадим опустился на бетонный пол, прислонился к стене. В голове шумело, сердце колотилось, но где-то внутри появилось странное чувство – не страха, а решимости. Он знал: назад пути нет. Клюев оставил ему не просто ключ, а ответственность за то, что будет с этим городом и, возможно, со всем миром.

– Что теперь? – спросила Глаша.

– Теперь мы идём по схеме. В укрытие Клюева. Там, возможно, ответы. Или новые вопросы.

– И, возможно, кофе, – добавила Глаша.

Вадим впервые за день улыбнулся.

– Если будет кофе – я поверю, что мир ещё можно спасти.

Он встал, проверил заряд иммобилайзера, взглянул на карту. Снаружи уже окончательно рассвело. Впереди – длинный путь, новые опасности и, может быть, шанс на перезапуск. Но сейчас, в этот короткий миг тишины, Вадим почувствовал: он снова жив, снова нужен, и снова готов идти до конца.

Глава 2. Призраки старого мира

Вадим проснулся от странного ощущения: будто кто-то тихо шепчет ему на ухо, а в груди вибрирует неуловимый страх. Он открыл глаза – потолок гаража был испещрён трещинами, сквозь которые пробивался рассветный свет. Глаша уже не спала: её индикаторы мигали в такт каким-то внутренним процессам, а на корпусе отражались строки кода, пробегающие по миниатюрному экрану. – Доброе утро, – буркнул Вадим, садясь и потирая затёкшие плечи. – Утро – понятие относительное, – отозвалась Глаша. – В вашем биоритме сейчас глубокая ночь. Но если вы настаиваете, могу сварить виртуальную чашку кофе. – Лучше реальную, – усмехнулся Вадим, – но понимаю, что это из области фантастики. Он поднялся, осмотрелся: гараж был пуст, кроме них, только в углу валялась старая покрышка и коробка с ржавым инструментом. За воротами слышались отдалённые звуки города – будто Москва дышала сквозь фильтр времени, и каждый вдох отдавался эхом в пустых улицах.

Вадим вышел наружу, вдохнул прохладный воздух. Солнце едва поднималось над горизонтом, окрашивая руины в золотисто-розовый цвет. Город просыпался неохотно: где-то хлопнула дверь, вдалеке завыла сирена, по мостовой проехал автономный мусоровоз, выплёвывая из себя пластиковые бутылки и обрывки старых чипов. Вадим шагнул на тротуар, огляделся. Вчерашнее бегство всё ещё отзывалось в теле – мышцы болели, а в голове крутились обрывки фраз: «Феникс… не доверяй никому… протокол…». Он машинально проверил карманы – флешка была на месте, иммобилайзер заряжен, а Глаша уже каталась следом, тихо жужжа.

– План на сегодня? – спросила она, когда они свернули в переулок, ведущий к окраине города. – Сначала разведка. Потом – по маршруту Клюева. Если повезёт, найдём его укрытие до наступления темноты. – Вероятность успеха – 24 процента, – сухо констатировала Глаша. – Но я готова к худшему. – А я – к кофе, – вздохнул Вадим. Они шли по улице, где когда-то располагались офисы крупных компаний. Теперь на фасадах зияли дыры, а на стенах красовались граффити: «Здесь был код», «Система сброшена», «Искусственный интеллект – это мы». Мимо прошествовала женщина с ребёнком: на обоих были самодельные маски из пластиковых бутылок, а в руках – пакеты с едой. Они не обратили на Вадима внимания, будто он был очередным фантомом, затерявшимся в руинах.

На перекрёстке им встретился старик, который продавал батарейки и куски меди. – Не видел Клюева? – спросил Вадим, показывая фотографию. Старик прищурился, почесал щёку. – Может, видел, может, нет. Тут все друг на друга похожи. Но если ищешь умных – иди к башне связи. Там собираются те, кто ещё помнит, как работает электричество. – Спасибо, – кивнул Вадим и пошёл дальше. Глаша ехидно заметила: – Социальная инженерия в действии. – Ты бы лучше нашла мне кофе, – буркнул Вадим.

Башня связи возвышалась над городом, как памятник ушедшей эпохе. К ней вели заросшие дорожки, по которым сновали крысы и редкие выжившие. У входа стоял парень лет двадцати, в руках у него был старый ноутбук, украшенный стикерами с мемами десятилетней давности. – Пропуск, – сказал он, не отрываясь от экрана. – У меня только это, – Вадим показал жетон глитчера, найденный вчера. Парень поднял бровь: – Проходи. Но если что – за последствия не отвечаю.

Внутри башни было темно и сыро, но в глубине зала горели огоньки: кто-то собрал из старых аккумуляторов и солнечных панелей мини-электростанцию. Вадим увидел несколько человек, сгрудившихся вокруг стола, на котором лежал разобранный дрон. – Кто тут главный? – спросил он. – Все главные, – ответила девушка с синими волосами. – Но если ищешь Клюева – поговори с Максом. Он у окна.