Диктуя правила.

Всю дорогу обратно они вспоминали своих бывших ухажёров, коих было предостаточно, и каждая история была нелепее предыдущей.

– А этого, как его там, Антона, ты помнишь? – смеясь, вспоминала Зоя, перепрыгивая через лужу с грацией балерины после трех бокалов шампанского. – Ну, который за тобой ухаживал на втором курсе. Ты решила с ним порвать, так он тебе предъявил чеки о своих затратах на ваши свидания!

– Вот урод, бррр, – поёжилась Марьяна, словно от одного воспоминания ей стало тошно. – Так тщательно всё расписал, по дням, и даже билеты из кинотеатра предъявил. Как будто он не на свидания ходил, а бухгалтерский отчёт готовил! Не дай Бог за такого засранца и жмота выйти замуж! – поплевала через плечо, постучав по дереву.

– Ужас какой скряга! – покачала головой Галя. – Слава Богу, ты с ним только три раза сходила на свидание, а то бы до сих пор расплачивалась! – дружно расхохотались

– А помните Валеру, который геем оказался? – смеялась Зоя, хватаясь за живот. – Вот, где было серьёзное огорчение! Полгода за мной таскался, букеты дарил. Я всё думала, что он скромный мальчик и стесняется целоваться, а когда он мне сообщил, что он другой ориентации, целый вечер рот полоскала.

Это на первом курсе было, – подтвердила Марьяна, громко смеясь. – А я тебе тогда говорила, что он странно ходит и в косметике лучше нас разбирается. А ты мне всё: "Нет, он просто следит за собой", ха-ха-ха!

– Всех ваших бывших переплюнул мой Игорёк, который клялся в вечной любви, а потом выяснилось, что он параллельно встречался с Филимоновой и Егоровой и водил нас в одни и те же места. Кабель!

– Ты его пыл тогда хорошо остудила – хохотали подруги в голос – ледяной душ пошёл ему на пользу!

Так, смеясь и вспоминая свои любовные приключения, они дошли до дома, где уже все сидели за столом и завтракали.

Вручив бабушке настойку и травы с видом, будто это были сокровища из пещеры Али-Бабы, девчонки уселись за стол, забыв об утреннем происшествии.

Лёвушка сидел в углу, бледный и осунувшийся, как вампир после диеты на морковном соке. Он бросал на девушек подозрительные взгляды, но молчал, явно не желая провоцировать новый виток "болезни".

– Вот, выпей, – Софья Николаевна протянула ему чашку с чем-то, что выглядело, как болотная вода и пахло примерно так же. – Это поможет.

Лёвушка с опаской принял чашку, принюхался и скривился так, будто ему предложили выпить жидкость из выгребной ямы.

– Это точно лекарство? – спросил он, глядя на содержимое чашки с таким подозрением, будто ожидал, что оттуда выпрыгнет гадюка.

– Конечно, – заверила его Софья Николаевна, будто сама изобрела пенициллин. – Клавдия Ивановна – настоящий знахарь. Её настойки даже мёртвого на ноги поставят.

– Или к нему отправят! – пробормотала Зоя так тихо, что услышала только Марьяна, которая подавилась чаем и закашлялась.

День пролетел незаметно и плодотворно, под бдительным руководством Софьи Николаевны, которая командовала процессом с энтузиазмом генерала, планирующего захват вражеской территории. Девушки вычистили все клумбы, коих было так много, что казалось, будто кто-то решил превратить дачу в филиал Ботанического сада.

Галина, ты не так держишь лопатку! – укоризненно сказала Софья Николаевна, наблюдая за внучкой – Вот так надо, под углом! И глубже копай, глубже! Сколько раз тебя учить надо!

– Бабуля, это цветы, а не нефтяная скважина, – пробормотала Галя, вытирая пот со лба и оставляя на коже грязный след, делавший её похожей на воина племени апачи, готовящегося к битве.

– Не умничай! – отрезала Софья Николаевна. – Я эти петунии выращиваю дольше, чем ты на свете живёшь. Они любят простор и солнечный свет.

– Как мы с ними похожи – съязвила Галя, выкапывая очередную ямку.

Зоя и Марьяна, стоя на коленях у соседней клумбы, выглядели как археологи, обнаружившие странный артефакт и не знающие, что с ним делать.

Они посадили целый ряд разноцветных петуний, бархатцев, астр и каких-то цветов с названиями, которые звучали как заклинания Бабы-Яги.

– А это что? – спросила Зоя, показывая на маленькие белые цветочки.

– Это алиссум, – со знанием эксперта пояснила Софья Николаевна. – Он будет цвести все лето и пахнуть мёдом, привлекая пчёл и радовать меня.

– Надо же, – вздохнула Марьяна, утрамбовывая землю.

– В отличии от вас! – укоризненно прошипела Софья Николаевна – подсыпь ещё земли Зоя, вчера вы устроили мальчику ночное танго, он наверняка получил душевную травму! Так что отрабатывайте наказание!

– Бабуля, – закатила глаза Галя, – с чего ты взяла, что это мы виноваты и вообще, чего ты так за него переживаешь – глянула на Лёвушку, который покачивался в подвесном кресле, читая что-то в телефоне.

– Я тебя на сквозь вижу, Галина! – отрезала Софья Николаевна, с таким видом, будто внучка только что заявила, что Земля плоская. – Я тебе так скажу, мужиками не разбрасываются!

– Ну знаешь ли, бабуля, не собираюсь я хвататься за первого встречного, чтобы поставить штамп в паспорте – возмущённым тоном ответила Галя – тебе он нравиться, сама за него и выходи!

– Не дерзи! – вскрикнула Софья Николаевна – мал золотник, да дорог.

Тем временем Ольга Ивановна вместе с Владимиром Петровичем занимались посадкой огурцов, а семейство Михайловых растопкой бани, которая стояла в дальнем углу сада и выглядела, как избушка из детской раскраски.

И только один Лёвушка, расположившись в подвесном широком кресле, которое раскачивалось на ветру, как колыбель для великовозрастного младенца, пил чай и наслаждался щебетанием птиц, вдыхая еловый аромат. Его лицо постепенно приобретало нормальный цвет, а не тот оттенок зелени, который заставлял вспомнить о пережитой ночи.

День клонился к вечеру, баня прогрелась, и все обитатели дома пошли париться берёзовыми вениками, заботливо замоченными в кипятке, снимая усталость и напряжение.

Баня у Канаевых была не просто постройкой для мытья – это был храм очищения, где каждый ритуал имел своё значение, а каждый взмах веника считался священнодействием.

– Эх, хороша банька! – восклицал Канаев, выходя на крыльцо с таким красным лицом, что мог бы служить маяком для заблудившихся кораблей. – Все хвори как рукой снимает!

– И кожу тоже, – пробормотала Зоя, осторожно ощупывая свою спину, которая приобрела цвет спелого помидора после того, как Владимир Петрович решил продемонстрировать своё мастерство владения веником.

После бани обитатели дома, разморённые и расслабленные, расположились в беседке. Вечера ещё были холодными, поэтому все накинули куртки и пледы, превратившись в подобие эскимосского поселения.

–

А знаете, эта дача досталась нам от прадеда, – начал Владимир Петрович, потягивая чай, будто это был редкий коллекционный коньяк. – Он был известным профессором ботаники и выращивал здесь пшеницу.

–

Он был селекционером – подтвердила бабуля – и прекрасным человеком, ему тогда за выдающиеся заслуги перед отечеством, дали этот участок – с нотками гордости произнесла она – он построил здесь маленький деревянный домик и этот забор – махнула рукой – потом мы с Петей, всё здесь перестроили.

Разговор лился как ручей, неспешно и уютно, Софья Николаевна рассказывала о том, как познакомилась с дедушкой на танцах, Ольга Ивановна, вспоминала как впервые приехала сюда знакомиться с родителями, Владимир Петрович травил байки из студенческой жизни, от которых все хватались за животы от смеха.

И вдруг, как гром среди ясного неба, умиротворённую атмосферу вечера, нарушила громкая музыка с ритмичными басами, которые, казалось, проникали прямо в грудную клетку и заставляли сердце биться в такт. С противоположной стороны берега, который скрывали вековые сосны, доносился женский хохот, а небо, вдруг озарилось яркими вспышками салюта, который был настолько роскошным, что мог бы конкурировать с новогодним фейерверком на Красной площади.

–

Ну начинается, – недовольно высказалась Софья Николаевна, поджимая губы так, что они превратились в тонкую линию. – Они что, даты перепутали! Послал же Бог соседей на нашу голову.

–

Зато бесплатное шоу, – попыталась найти положительную сторону Зоя, глядя на разноцветные огни, расцветающие в небе, как экзотические цветы.

– Никакого спокойствия – проворчала Софья Николаевна. – В моё время, люди умели отдыхать культурно и уважать окружающих!

– В твоё время, бабуля, радио считалось технологическим прорывом, – тихо пробормотала Галя, но, к счастью, Софья Николаевна не услышала этого комментария.

Салют продолжался минут пятнадцать, и, несмотря на ворчание старшего поколения, все невольно залюбовались яркими вспышками, которые отражались в темной глади озера, создавая впечатление, что фейерверк происходит в небе и под водой одновременно.

– Красиво, – признала даже Наталья Викторовна. – Хотя и вычурно.

– Деньги на ветер! – добавил Даниил Львович многозначительно цокнув.

–

Не вижу ничего плохого в том, что люди умеют жить на широкую ногу – вдруг сказал Лёвушка – деньги для того и нужны, чтобы их тратить на собственные удовольствия, в этом и есть смысл.

–

В чём-то ты прав, Лёва – согласился Канаев, задумчиво глядя на распускающийся фейерверк – деньги дают человеку свободу, которая иногда пьянит и стирает границы дозволенного, важно их не переступить.

Когда салют закончился, девчонки, воспользовавшись моментом, вызвались убрать со стола и удалились в дом, оставив старшее поколение обсуждать моральный облик современной молодёжи и упадок культурных ценностей.

В спальне, которую они делили на троих (Галя великодушно уступила свою комнату Лёвушке, чтобы тот мог "восстанавливаться" в одиночестве), девушки расположились на кроватях, организовав девичник.

– Интересно, что там за вечеринка? – задумчиво произнесла Зоя, глядя в окно, за которым виднелись разноцветные огни базы.

– Судя по размаху – день рождения олигарха или чья-то свадьба – предположила Марьяна, расчёсывая свои длинные волосы.

–

Или просто воскресенье, – пожала плечами Галя. – У этих ребят каждый день может быть праздником.

–

Я бы тоже так хотела – всматриваясь в темноту пробубнила Зоя – скучно живём, сидим второй день на даче, в грядках капаемся.

–

Зоя – протянула её имя Марьяна с предупреждением – тормози!

–

Ладно-ладно – хихикнула Анисимова – я проверяла твою бдительность – отпрянув от окна, с визгом она запрыгнула на кровать, обнимая подруг – пойдём завтра с утра загорать, а потом можно и на велосипедах покататься!

–

Хорошее предложение. Так завтра и сделаем! – расхохотались подруги.

Их разговор был прерван новым взрывом музыки, на этот раз настолько громкой, что, казалось, стекла в окнах вот-вот задребезжат. Басы были такими мощными, что девушки буквально чувствовали их вибрацию.

– Боже мой, что это за песня? – поморщилась Галя, пытаясь разобрать слова.

– Судя по ритму и количеству матов в минуту – какой-то модный рэп, – предположила Марьяна.

– Интересно, как долго это будет продолжаться? – вздохнула Галя, глядя на часы, которые показывали почти полночь.

Ответ на этот вопрос они получили не скоро. Гулянка на базе, по всей видимости, была в самом разгаре и не собиралась заканчиваться. Музыка то стихала, давая ложную надежду на тишину, то снова взрывалась с новой силой, словно кто-то решил проверить, насколько крепки нервы у соседей.

К часу ночи к музыке добавились звуки чего-то похожего на караоке, причём исполнители явно были в том состоянии, когда уверенность в своих вокальных данных обратно пропорциональна их реальному таланту.

– Кажется, они пытаются петь "Владимирский централ", – прислушалась Зоя, когда особенно громкий вопль разорвал ночную тишину.

–Кому-то медведь на ухо в детстве наступил – зевнув, констатировала Марьяна.

–При чём на оба сразу! – недовольным сонным голосом добавила Галя.

В два часа ночи к музыке и пению добавились звуки чего-то бьющегося и падающего, а также восторженные крики, которые наводили на мысль, что кто-то решил устроить соревнования по прыжкам в озеро.

– Десять к одному, что кто-то из них сейчас голышом в воду сиганёт, – предположила Зоя, прислушиваясь к доносящимся крикам.

– Чтоб их судорога свела! – поёжилась Марьяна. – Певцы недоделанные!

– Судя по звукам, им уже всё равно, – хмыкнула Галя. – Они, скорее всего уже в той кондиции, когда поссал, стряхнул, забыл достать!

К трём часам ночи гулянка наконец начала стихать, хотя отдельные взрывы смеха и музыки всё ещё доносились до дачи Канаевых, заставляя Софью Николаевну, ворочаться и бормотать что она им завтра обязательно устроит разгон.

– Наконец-то, – выдохнула Галя, когда музыка окончательно стихла. – Теперь можно поспать.

– До следующей ночи, – мрачно предсказала Марьяна. – Что-то мне подсказывает, что это была не последняя вечеринка.

Глава 4. От судьбы не уйти!

Утро было чудесным, ни облачка на небе, солнце светило так ярко, будто пыталось извиниться за вчерашнее недоразумение. Температура обещала подняться до летних значений, что для начала мая было настоящим подарком. К тому же новость, что Лёвушка покинул дачу, совершенно здоровым, повысило девчонкам настроение.

Подруги, решившие воспользоваться этим замечательным днём по максимуму, быстро выпили кофе, проглотив завтрак с такой скоростью, что

Софья Николаевна только успела покачать головой и пробормотать что-то о "несварении желудка" и "современной молодёжи, которая не умеет наслаждаться"

– Мы на пляж! – объявила Галя, запихивая в сумку бутылку воды и пакет с яблоками.

– К обеду не опаздывайте и шляпы возьмите! – крикнула вслед Ольга Ивановна, провожая их взглядом.

– И не разговаривайте с незнакомцами, особенно с того вертепа! – добавила Софья Николаевна тоном, каким обычно предупреждают пятилетних детей.

– Бабуля, нам не по пять лет, – вздохнула Галя, ускоряя шаг.

– Вот именно! – многозначительно подняла палец Софья Николаевна. – В вашем возрасте опасности гораздо серьёзнее!

– Не волнуйтесь, Софья Николаевна, – заверила её Марьяна. – Мы будем крайне осторожны, обещаю.

Пляж встретил их пустынной идиллией – ни души, только песок, прозрачная вода и щебетание птиц. Часы показывали одиннадцать утра, когда они, расстелив полотенца, улеглись на тёплый песочек.

– Божественно, – выдохнула Зоя, одев солнцезащитные очки. – Вот это я понимаю – отдых.

– Как же хочется поехать на море этим летом, – простонала Марьяна, укладываясь на спину. – хотя бы на недельку.

⎯ Не вижу проблемы, – заявила Галя. – Берём отпуск и вместе едем на машине, в Анапу или Геленджик.

⎯ Было бы здорово – протянула Марьяна – но боюсь, что мы с Зоей, с нашими финансами, даже Анапу не потянем.

⎯ Значит будем экономить, урежем расходы на продукты, будем есть одну капусту с морковкой, похудеем – выдала Зоя – и поедем на море!

⎯ Ну и оптимистка же ты Зойка – расхохоталась Марьяна.

⎯ Чтоб ты без меня делала, Тимофеева – удовлетворённо ответила Зоя, перевернувшись на живот.

На той стороне озера, где располагалась база с ночными гуляками, стояла гробовая тишина, что девушек очень радовало. Видимо, после вчерашней вечеринки все ещё спали, восстанавливая силы перед новыми подвигами.

Идиллия, однако, длилась недолго. Минут через двадцать, когда девушки уже начали дремать под ласковыми лучами солнца, они услышали сначала доносившийся женский смех, а затем на берегу озера показалась фигура высокого мужчины.

– О, кто-то ожил, – лениво заметила Галя, приоткрыв один глаз.

– Или вышел из комы – пошутила Марьяна, не поднимая головы.

Мужчина был одет в классические брюки, но без рубашки, демонстрируя впечатляющий торс, который даже с такого расстояния выглядел внушительно. Он подхватил на руки стройную женщину, и издалека казалось, что они влюблённая пара, наслаждающаяся романтической обстановкой.

– Как мило, – протянула Зоя, приподнимаясь на локтях. – Прямо сцена из мелодрамы, я всегда о таком мечтала!

–Везёт же некоторым, – добавила Марьяна, тоже наблюдая за парочкой.

Подруги лениво следили за развитием событий, как вдруг сцена приняла неожиданный оборот. Мужчина, пройдя с девушкой на деревянный пирс, подошёл к самому краю и без предупреждения бросил её в воду. Даже не взглянув на результат своих действий, он развернулся и пошёл прочь, оставив барахтающуюся девушку в озере.

Кир шёл по пирсу с каменным лицом, на котором не дрогнул ни один мускул, позади раздавались крики и всплески воды. Холодная ярость, которая владела им последний час, наконец нашла выход, но легче не стало. Он чувствовал только пустоту и отвращение.

Вика барахталась в ледяной воде, её макияж растекался по лицу черными ручейками, а дизайнерское платье, которое ещё вчера стоило как подержанный автомобиль, теперь напоминало мокрую тряпку.

– Кир! Я тебя ненавижу, ублюдок! – её вопль разнёсся над водой, отражаясь от поверхности озера, усиливаясь, словно сама природа хотела подчеркнуть глубину её унижения.

Он не обернулся. Шаг его был твёрдым, плечи расправлены, как у солдата, идущего в бой. Только желваки, играющие на скулах, выдавали внутреннюю бурю.

Возле входа в ресторан его ждали трое – Берёза, Лом и Медведь. Они наблюдали за сценой с выражениями, варьирующимися от откровенного веселья до мрачного одобрения.

– Полегчало? – хмыкнул Медведь, протягивая Киру рубашку.

– Пусть, охладиться, дрянь – отрезал тот, даже не взглянув на одежду.

– Бабы, – философски заметил Лом, качая головой. – Никогда не понимают, когда нужно остановиться.

Вика тем временем выбралась из воды, мокрая и дрожащая, но злость придавала ей сил. Она шла к ресторану, размахивая руками, выкрикивая проклятия, которые могли бы заставить покраснеть даже бывалого моряка.

– Гад! Сволочь! Ненавижу! Подонок! – кричала она, выжимая волосы. – ты испортил моё платье, Архаров! – вопила что есть мочи, в надежде что он её услышит

– Сделайте так, чтобы я больше не видел эту шмару – взяв рубашку, Кир скрылся за дверью, откуда доносились звуки музыки и веселья.

Мужчины дружно кивнули, наблюдая за приближающейся Викой, нервно одергивающей короткое, узкое платье, прилипшее к телу, выкрикивающей отборные ругательства. Она была, как разъярённая фурия – мокрая, с растёкшейся косметикой, но всё ещё уверенная, что всё образуется.

– Вызовите мне такси! – потребовала она, подойдя ближе. – Немедленно!

– надменно задрала подбородок, пытаясь сохранить хоть каплю достоинства.

– Сама вызывай, – холодно ответил Берёза. – держи свою сумку – протянул ей – и проваливай!

– Ты совсем уже берега попутал, Берёза – возмутилась Вика. – завтра он протрезвеет, и мы ещё посмотрим, кто куда свалит – выпучила на него глаза с воинственным видом.

– Это вряд ли – усмехнулся Берёза – ты шкура Вика, была и остаёшься, так что исчезни!

– Вы все бездушные ублюдки, – процедила она сквозь зубы, хватая сумку – чтоб вы все сдохли! – показала неприличный жест, выставив средний палец

–

Ты сейчас договоришься – пробасил Лом – что без зубов останешься – двинулся на неё.

–

Аааааа! ААААААА! Помогите! – завопила Вика, оглядываясь в надежде, что Кир всё же одумается, но все её попытки были тщетны – козлы, уроды – зло прошипев, направилась к высоким воротам – ещё сочтёмся – обернувшись выкрикнула, глотая непрошенные слезы.

Подружки, сидя на полотенцах, всё это время наблюдали за развернувшейся драмой с безопасного расстояния.

– Вот тебе и мелодрама! – высказалась Марьяна – Кто-то вчера хотел попасть на вечеринку, – она зыркнула на Зою. – Вот гляди, как эти мудаки поступают с женщинами.

– Сюр какой-то, – под явным впечатлением отозвалась Зоя, которая сидела с открытым ртом, как будто смотрела особенно захватывающий эпизод реалити-шоу. – Вода же ледяная! У мужика точно не все дома, – она покрутила пальцем у виска.

– Да нет, Зой, – покачала головой Галя, с видом эксперта по мужской психологии. – Зачастую, богатые упыри, не ставят женщину ни во что. Они их приложением считают, как часы или машину, короче, вещью. Надоела – выбросил!

– Какие же они уроды – вздохнула Марьяна, переворачиваясь на живот – лучше одной быть, чем с таким козлом.

– Кто яблоки будет? – внезапно спросила Зоя, демонстрируя свою удивительную способность, переключаться с драмы на более приземлённые вещи за доли секунды. – Что-то я проголодалась и моральный урон получила. Кто мне будет это компенсировать?

Она перевернулась на живот и с аппетитом откусила яблоко.

– Ты неисправима, – покачала головой Марьяна. – дай мне тоже – потянулась к пакету с фруктами.

– Стресс всегда пробуждает у меня аппетит – пробормотала Зоя – не каждый день увидишь такое! Бррр!

– У тебя всё пробуждает аппетит, – хмыкнула Галя. – Радость, грусть, скука, вторник…

– В любом случае, – подытожила Зоя, – я рада, что мы на этом берегу, а они – на том. И пусть так и остаётся.

– Аминь, – подвела черту разговору Марьяна – переворачиваемся, а то в зебру превратимся.

После обеда, который Ольга Ивановна превратила в гастрономическую оперу из трех действий, с увертюрой из борща и финальной арией, в виде компота, подруги решили покататься на велосипедах. Это была их традиция – каждый приезд на дачу отмечать велопрогулкой, вокруг Кратово.

– Надеюсь, они ещё на ходу, – сказала Галя, направляясь к сараю, где хранились три старых велосипеда, которые, казалось, помнили ещё времена, когда Гагарин только собирался в космос.

–

Старый друг лучше новых двух – с усмешкой ответила Марьяна, помогая подруге доставать раритетную технику.

Велосипеды, к счастью, оказались рабочими, хотя и издавали звуки, напоминающие предсмертные стоны заржавевших механизмов. Проверив тормоза, которые пищали как электрический зуммер, отключённый от питания, девушки отправились на прогулку.

–Нам даже звонок не нужен— заметила Марьяна, когда её велосипед издал особенно душераздирающий звук при торможении. – Нас слышно за километр.

–Зато безопасно! – оптимистично заметила Галя с усилием крутя педали – внимание привлекаем без опознавательных знаков.

–

Мы как три старые клячи, уже всех птиц распугали – обгоняя подруг весело крикнула Зоя – догоняйте!

Они покатили по знакомым дорожкам, вдоль озера, в сосновый бор, где воздух был настолько чистым и насыщенным хвойным ароматом, что, казалось, его можно было разливать по бутылкам и продавать, как элитный парфюм.

Выехав на развилку и проехав пару километров, они решили вернуться домой – солнце уже начинало клониться к закату, а Софья Николаевна обещала приготовить свой фирменный бекон с клюквенным соусом, опоздание к которому, приравнивалось в семье Канаевых к государственной измене.

Свернув к озеру, они устроили импровизированную гонку, обгоняя друг друга и смеясь, как школьницы, сбежавшие с урока. Марьяна неслась впереди всех, её волосы развевались на ветру, а лицо светилось от счастья, переполняющее через край.

И именно в этот момент, когда радость, казалось, достигло своего пика, из-за поворота, неожиданно вылетел черный "Майбах". Марьяна со всей силы нажала на тормоза, которые с визгом заскрипели, издав непонятный звук, заскрежетав, отказали. Всё, что оставалось делать наезднице в это мгновение, это кричать и полагаться на судьбу:

– ААААА! Помогите! —вопила Марьяна, врезаясь со всего размаху в боковую дверь дорогого автомобиля, после чего свалилась вместе со своим боевым конём на землю.

Водитель, который не ожидал такого наезда, резко остановился и в панике выбежал из машины, глядя на внушительную царапину вдоль двух дверей.

– Мать твою! – пробубнил Семён Бобров, глядя на виновницу происшествия – Жива, малахольная? – присел он на корточки, рядом с Марьяной, которая осмотрела сначала себя, затем глянула на смятый в гармошку велосипед.

– Кажется, да, – простонала она, медленно поднимаясь и отряхивая ладошки, коленки, одежду.

В этот момент из машины вышел мрачный, высокий, суровый человек. Обогнув «Майбах», он уставился сначала на царапину, достаточно широкую, затем на Марьяну. Его лицо исказилось яростью и негодованием.

– Ты что, ненормальная? – пробасил он. – Слепая курица, или у тебя глаза на жопе? – прорычал он, словно разъярённый медведь. – Дура безмозглая, – провёл ладонью по царапине. – Ты понимаешь, сколько это стоит?

Марьяна, которая ещё прибывала в шоке от падения, стала оправдываться

–

Извините, я вас не видела, у меня тормоза отказали! Я сама не ожидала!

– бормотала, глядя на длинную царапину, густо краснея.

– Да мне похер, что там у тебя отказало, ты на бабки попала, —заорал Кир, осматривая повреждения – Бля, новую тачку изуродовала. Пи.ец! Что скажешь, Сёма?