Русфея. Сплетенные души

– Да я ж шучу. Ай, – махнув рукой, – от любви тебе и правда башню снесло. Ты уже не тот, что прежде. На прошлой неделе тебе стукнуло двадцать два, считай, пропал фей, погряз в бытовуху. Ни развлечений, ни ночных тусовок, ни алкоголя.

– Это еще почему? – хмыкает принц. – Я не собираюсь отказываться от привычной жизни. Делла вот тоже не против моих ночных гуляний, да, милая?

– Конечно, но только без того, без чего не справляется твой друг, обжимая каждую понравившуюся девчонку в коридорах Академии, – и бросаю выразительный взгляд в сторону этого самого друга.

– Обижаешь, Корделия. Когда такое было? – с наигранным возмущением. С разных концов аудитории слышится откровенный хохот, мол, кому ты, ловелас, заливаешь? Все давным-давно в курсе, как ты привык проводить свое свободное время, чем занят вне учебного процесса.

– Ревнуешь? – костяшкой пальца скользит по моему плечу, на губах улыбка. – Не надо, ты для меня единственная и неповторимая.

Эх, как же ты, Феликс, свою личную жизнь будешь устраивать при фальшивой-то девушке? Не завидую твоему положению. Надо будет спросить, оставшись один на один, нет ли у него никого на примете. Если по-настоящему влюбится в кого-нибудь, тогда надо срочно прекращать эти игры и придумать что-то другое, но не менее эффективное.

– Не ревную, я тебе всецело доверяю, Феликс. Просто твой друг не внушает моего доверия, вот и всё. А так, веселись, сколько хочешь. Я же знаю, что твое сердце навеки мое.

Переигрываю? Да нет вроде, разве что чуть-чуть.

– Так и есть, – синие глаза тепло улыбаются мне, а я понимаю наконец, что это не притворство, что это и есть та самая братско-сестринская любовь, свойственная лишь феям. Семейные узы действительно нерушимы и возвышены до небес. Уверена, меня он любит не меньше Ариэллы, Розы или своей покойной матери, что умерла при родах. Мы семья, и ты, Феликс, тронул мое сердце и изменил мое к тебе отношение в лучшую сторону.

Расплываюсь в светлой улыбке, не натянутой и не вынужденной, а в крайней степени искренней и доброй.

– О, Феликс, я тебя люблю, – обхватив руками мощную шею, обнимаю парня.

– Кхм-кхм, просьба всем обнимающимся прекратить это дело, и обратить внимание на доску. Вашему вниманию представлена таблица сравнения двух государств в начале семнадцатого века…

И когда месье Бош успел явиться в аудиторию?

***

– Упс, – толкнув меня в дверях, Стелла с улыбающейся миной проходит вперед. – Не заметила, прости. Тебя как будто нет. Как и три дня до этого. Прогульщица, которой всё прощают. Неудивительно. При таких-то связях.

Вот же коза! Покоя, видимо, мне не видать. Ее ненависть ко мне неумолимо набирает обороты. Больная влюбленная в принца змея, не знающая границ.

– Не улыбайся так зверски, бестия. – Лея уже вовсю разминает мышцы рук, сидя на полу. – Психика у нынешних парней не железная, от ужаса поседеют и тебя в отместку общей гурьбой на костре сожгут. Ты ж, прости за прямоту, еще страшнее станешь.

И некоторые парни, оценив юмор Калеи, бросают насмешливый взгляд на Бранш.

Так как принцессам перечить не положено, стерва, фыркнув и задрав нос, отворачивается и, обогнув посмеивающуюся группу ребят, занимает позицию позади всех, у самой стенки.

– Привет, Лея.

– Привет, Делла, – жизнерадостная и летающая в облаках, она резко притягивает меня к себе и начинает тараторить. – Тебя так долго не было, без тебя тут такая скука! В общем, у меня новости. Два дня назад я провела лучшую ночь в своей жизни, – мечтательно закатывая глаза.

– Ух ты, – вот это неожиданно.

– Представляешь? Луи такой романтичный, устроил мне свидание на крыше высотки, а еще он такой горячий…

– О боже, Лея, избавь меня от подробностей, ладно? Пусть это останется между вами. Меня посвящать в это точно не нужно.

– Ну… ладно, просто ты моя единственная подруга. Мне хотелось хоть с кем-то поделиться.

– И я разделяю твое счастье, не сомневайся. Но подробности ни к чему, поверь.

– Хорошо, – и она быстро меняет тему, переключившись на меня. – А у вас с Андро уже было? – В глазах горит небывалый интерес.

– Че-го? С чего ты вообще взяла, что мы… что мы с ним… О боже, Лея, не смотри так на меня!

– Глушитель в действии, так что можешь не отпираться и смело сказать всё как есть. Феликс лишь прикрытие, не более того. Ты с ним только потому, что тебя достал наш любвеобильный мужской батальон. Признайся в этом хотя бы себе. Я же вижу, в твоих прекрасных синих морях сияет любовь к моему брату, а не к Карсонфли. Не отпирайся даже, я подмечаю всё на свете. А еще я знаю, что у тебя много секретов, но ты и о них молчишь. Заметь, я даже не пытаюсь выведать их из тебя. Придет время, и ты сама мне всё расскажешь, ты как-никак моя будущая невестка, у нас вся жизнь впереди. – Радостно целует меня в щеку.

Охренеть!

– Делла, расслабься, – толкает в плечо меня, ставшую вмиг напряженной. Может, ты нам с Аароном подслушивающее устройство незаметно подкинула? Откуда, черт возьми, тебе всё известно? Намеки слишком явные. Пожалуй, я и тебя, интеллектуально одаренную, в списочек добавлю. Процентов пятнадцать подарю.

Хочу встать, чтобы в раздевалке переодеться в спортивную форму, но внезапно лямки моего платья рвутся и обнажают ажурный бежевый лифчик.

– Ого, Корделия, ты прямо тут решила переодеться? – ухмыляется Эмиль на другом конце зала. – Стриптиз мы одобряем, да, Ноэль? Довольно восхитительное зрелище. Люблю такое.

Парни смеются, а мои глаза встречаются с насмешливыми черными, и я, подхватив упавшее платье, одной рукой прижав к груди, решительно встаю и направляюсь к той, что всё это устроила.

– Ну, рыжая, ты это зря. – Холод и мрак сквозят в моем голосе, а глаза сверкают многообещающей расправой. – Специально толкнула меня в дверях, да? Ну и что ты на платье мое закинула? Мелкого жучка-грызуна? – между делом осматриваю свои голые плечи, руки, ткань перед собой.

– Не понимаю, о чем ты, – легкомысленно дергает плечом, а глазами тоже беспокойно ищет своего гипнотизированного дружка, боится, что обнаружу. – Сама на глазах у всех оголяешься, а меня обвиняешь.

– О, а вот и твой питомец. – Поймав второй рукой черную букашку, беру и без жалости превращаю в лепешку. Фея мгновенно реагирует, получив некий сигнал о сбое, хватается за голову и скулит от вспышки боли. И тут всем становится понятно, какая Стелла стервозная штучка и лицемерная дрянь, подослала сопернице грызуна и испортила той платье. – Тебе свои силы некуда девать? Расходуешь его на мелкое пакостничество?

– Стелла, ты из ума выжила? – Даже ничем непрошибаемую Ариэллу содеянное ее подругой повергло в шок.

Рыжая приходит в норму и шипит на меня, наплевав на всех, в том числе и на принцессу:

– Я тебя ненавижу! Ты дрянь! Прикидываешься милой и доброй, но я тебя насквозь вижу! – И замахивается на меня, дает сильнейшую пощечину.

Драки добивается?! Я устрою ей веселую жизнь!

– Сучка, смотри, ты сама напросилась! – проговариваю медленно, приложив к горящей щеке свою дрожащую в исступлении ладонь.

Тяжелая потолочная плита над девушкой начинает дребезжать, штукатурка ссыпаться сверху на ее ржавые пакли. Она резко запрокидывает голову, почувствовав угрозу, нависшую над ней.

– Делла, не надо. – Лея кладет руку мне на плечо в попытках остановить меня, но я лишь стряхиваю ее, не обращая внимания ни на нее, ни на возгласы ребят.

– Вот это мощь!

– Ребят, посторонитесь, – советует Лея, – убьет же ненароком.

– Ты чокнутая, да? – истерично орет змея, вытаращив глаза в ужасе. Срывается с места и выбегает из боевого зала. Я словно каратель грешницы, шагаю за ней, и бровью не пошевелив, когда сдвинутая с места плита все-таки падает, вызвав столпы пыли и потрясающий грохот.

В коридоре Стелла останавливается, оборачивается и застывает в настороженной позе, в злом испуге и в ожидании того, что я предприму на этот раз.

– Остановись, дура! Я просто пошутила! – нервный вопль, жалкий.

– А я шуток не понимаю.

И ее волосы вдруг по моему желанию начинают закручиваться в узлы, спутываясь и теряя привлекательность и красоту.

– Что ты делаешь?! Прекрати!

– Что здесь происходит?! – Между нами появляется Карина Стоун, декан факультета фей. Худая, высокая и на шпильках.

– Эта сумасшедшая испортила мне волосы! – хнычет Бранш.

– А ну живо за мной! Обе! К ректору! Сейчас же! – И заметив нарастающий интерес студентов к зрелищному, на их взгляд, поединку, разгоняет тех в два счета.

Голос декана отрезвляет, заставляет унять ярость, вынуждает пойти следом, всё так же прижимая к груди голубую ткань.

Глава 6. Бой с монстром

Стук в дверь и просьба Карины принять провинившихся студенток. Не проходит и минуты, нам позволяют войти. Декан вкратце поясняет увиденное собственными глазами и, пригласив нас внутрь, сама уходит. Рыжая, сторонясь меня, проскакивает в знакомый кабинет первой, я же вхожу последней. Увидев, что ректор в башне не один, а с племянником, обреченно вздыхаю и отвожу взор к окну, стараясь не смущаться и не придавать этому большого значения. Мне плевать, что обо мне подумают. Сумасшедшая и дикая? Ну и ладно, зато вы все как один святые.

– Что случилось? – спрашивает, как ни странно, не ректор, а Аарон, в голосе любимого прикрытая безразличием тревожность.

– Смотрите, что эта чокнутая сделала с моими волосами! – истерит и слезу пускает.

– Присаживайтесь, дамы. – Не проникнувшись ни на грамм несчастьем истерички, Дрейк указывает на пустые кресла. Стеллу тут же сдуло с порога и приземлило на одну из предложенных мест.

– Постою, спасибо, – отвечаю, натянув грубую фальшиво-вежливую улыбку, мельком взглянув на обоих мужчин.

Брошенный в сторону племянника выразительный взгляд заставляет мрачного Аарона, активно блуждающего по мне глазами, взять контроль над ситуацией.

– Корделия, сядьте, – приказ бывшего ректора вынуждает глубоко вздохнуть и в конце концов сесть. – Расскажите, что случилось?

– А почему я? По-моему, у рыжей гадюки язык длиннее. Не сомневаюсь, она найдет, что сказать. Правда, не ручаюсь за достоверность ее слов, но вы как-нибудь сами решите, где правда, где ложь. – И замолкаю, выше натянув платье.

– Да ты ненормальная! – шипит бестия, подавшись вперед.

– Представь, я в курсе, – язвлю ей в лицо, скопировав ее движение и тоже наклонившись, напоследок закатываю глаза.

– Мистер ректор… – пытается обратиться к Дрейку Стелла, но тот не позволяет.

– Барышня, вам пока слова не давали, – в вежливой форме, но властность всё же проскальзывает в его непоколебимом тоне.

– Корделия, – Аарон не спускает с меня глаз, – меня не интересует, что скажет студентка Бранш, поэтому повторю свой вопрос. Что случилось?

– Мастер Андро, а разве по мне не видно? – Развожу руки в стороны, и платье падает, сложившись бесформенной кучей вокруг бедер. – Эта дрянь решила выставить меня посмешищем на глазах у всей группы, за что и поплатилась своими волосами.

– Немедленно прикройтесь, – кашлянув, просит мой вампир, и я снова поднимаю ткань к груди.

– Жучка своего подсунула, а тот сгрыз мои лямки.

– Да это шутка была! Шутка! – оправдывается фея, и я фыркаю.

– Студентка Бранш, попрошу тишины.

– Но, мистер ректор, она потолочную плиту на меня чуть не уронила! Она была готова меня убить! Она сумасшедшая!

– Ты меня ударила, дрянь, а я подобное не прощаю. И не убила бы я тебя, так, припугнула слегка, – пожимаю плечом.

– Припугнула? Припугнула?! Да плита эта на полу валяется, а под ней могла оказаться и я!

– Ну не оказалась же.

– Так, прекратить разборки! Студентка Бранш на выход, с вами я позже разберусь. Придете после занятий, и я решу, как с вами поступить. Мастер, у тебя, кажется, занятие, сопроводи студентку в зал и начинай урок.

– Дрейк, я задержусь ненадолго, а Бранш сама доберется до зала номер семь, не маленькая, – голос твердый, решительный, мрачный, не хочет оставлять меня наедине с дядей. – Идите, Бранш! Живо!

И та, уловив угрозу в интонациях принца, подскакивает на месте, метнувшись к двери, исчезает.

– А вы, Корделия, девушка весьма неординарная, с характером. Мы с Мастером до вашего прихода как раз о вас говорили.

– Дрейк, давай без твоих проверок и прочей херни. – Аарон поднимается, берет меня в охапку и усаживает на свои колени, дотрагивается до красной щеки, и я прикрываю веки, наконец выдохнув с облегчением, позволив себе расслабиться. – Болит?

– Почти нет, – слабо качаю головой. – Я сильная, Аарон, меня не сломать.

– И не убить, – встревает ректор.

– Дрейк, шутка неуместная, – бросает раздраженно в его сторону и уже мягче смотрит на меня. – Делла, у тебя есть с собой морская вода?

– В рюкзаке осталась, в твоем зале. И еще пара бутыльков в комнате.

– Хорошо, тогда отправляйся к себе, приведи в порядок лицо и… – опустив взгляд вниз, на порванное платье, поправляет сам себя, – в общем, приведи себя в порядок и приходи на занятие. Я уже буду там.

– Какая разница? Я всё равно на твоем занятии покалечусь, и не раз. Промою ушибы после боев.

– Я сказал, приведи в порядок лицо. Пожалуйста, делай, что я говорю.

– Хорошо, не сердись. – Поцеловав в щеку, спрыгиваю с мужских колен.

– Ей-богу, как молодожены, – комментирует Даркнесс старший. – Где там моя Эстель? Тоже что ли к ней наведаться, соскучился, и дня прожить без нее не могу, – усмехнувшись, встает из-за стола.

– Сядь, дядя, – мрачный взгляд, – знаю я тебя, зачем ты вслед за Деллой собрался. А ты, Делла, иди, – бросает не глядя. – Ну что, Дрейк, поговорим о личных границах? Как насчет первого правила в нашем с тобой кодексе, не лезть с расспросами к той…

Продолжение не слышу, ибо, как и велено, выхожу из кабинета, иду в свою комнату "приводить себя в порядок".

***

На небе, раскрывая пасмурно-синие оттенки, просыпается вечер. Таинственной тьмой окутан сумрачный лес. Ясный свет звезд живыми светлячками горит над головами студентов, собравшихся здесь для поединка. А столь божественный воздух, наполненный ароматом океана, оседает приятной свежестью в моих легких. Значит, совсем рядом вода.

– Карсон, прошу. – Профессор Кронесс кивает на монстра. – Блэкбёрд ваш. Что намерены делать?

– Победить? – беззаботно пожимая плечом.

– Ну так действуйте.

Тяжелые цепи, сковывающие движения птицы, падают на сырую землю, и я шумно выдыхаю, готовясь к схватке.

– Ну что, милое создание, поборемся?

– Он вас всё равно не понимает. – Кронесс знаком дает команду студентам убраться с поля боя.

– Делла, работай сверху! Ты фея, тебе проще!

Поддержка Калеи весьма кстати. Взлетаю и силой желания заставляю цепи подняться, взвиться змеей вокруг огромной разъяренной туши, но заковать сразу не получается, приходится одновременно откланяться от ударов девяти хвостов, вить железный кокон и увиливать от ядовитых перьев, летящих в меня попеременно каждые пять секунд.

А если поднять с земли его ядовитые стрелы и запустить ими же в него?

Бросаю затею с цепями и приступаю к осуществлению нового плана. Господи, спасибо, что птица с ее тяжелым весом летать не способна, иначе пришлось бы мне тяжко. В моем арсенале нет молниеносно растущих лиан, берущих враз в тиски, дикой колючей розы, сверхскорости или цветков мака, способных погрузить бешеную тварь в сон; вода рядом, но воспользоваться ею я не могу, нельзя. Деревья силой мысли валить на противника запрещено, ибо лес крушить – зло и строго наказуемо. Потому подключаю методы борьбы самого противника, иного пути не нахожу.

Стрела-перо с огромным трудом оказывается в моих руках (сила желания – коварная штука, иногда не работает ни фига), но тут по моей шее неожиданно ударяет хвост птицы, и меня уносит ударной волной в дерево, буквально в считанных сантиметрах от которого успеваю вовремя сложить крылья, дабы не повредить их; припечатываюсь боком о твердый многовековой ствол и валюсь на землю. Пару раз перевернувшись вокруг своей оси и насчитав лицом, голым плечом и порванными шортами мелкие камни и пару-тройку веток, притормаживаю; сдунув пыльные пряди с лица, поднимаюсь. Поскулить времени нет, несмотря на предложение преподавателя прекратить испытание, продолжаю бой, ищу глазами выпущенные перья, нахожу в поле зрения пять, и вложив в себя огромное желание поквитаться с обидчиков, все пять запускаю в тушу, бегущую на меня, даже не сомневаясь в успехе. Те, поначалу мелко задрожав на земле, молниеносно взмывают в воздух и вот уж действительно стрелой вонзаются в плоть, в два счета повергнув соперника и уложив того на лопатки.

Победила. Можно выдохнуть.

– Великолепный бой, Карсон. Завораживающий. Восемьдесят девять баллов, лучший результат, поздравляю. Десять снимаю за промах, удара можно было бы избежать. Один за изменение тактики борьбы. А в остальном вы меня поразили. И ловкость, и смекалка, и умение работать через "не могу" – всё при вас. Так держать.

Ага, добраться бы до комнаты и сознания по пути не потерять.

– Спасибо, – роняю без энтузиазма, приложив ладонь к раскаленной шее и попробовав привкус собственной крови на разбитой губе. А еще бок ужасно болит, должно быть, довольно сильно меня к стволу-то приложило, лишний раз прикоснуться боюсь.

– На сегодня занятие окончено, можете расходиться. А вам, Корделия, советую отправиться прямиком в медицинский блок.– Но тут мужчина замечает раненную в руку Стеллу и хмурится. – А вы что до сих пор здесь делаете, Бранш? Я вам полчаса назад тоже к медику велел направиться.

– Хотела бой досмотреть.

– А ну, марш отсюда!

Последовавшая за мной Стелла, снова задев меня плечом, пробегает мимо, но стоит отдать ей должное – не проронив ни слова грязи в мой адрес.

Однако толчка оказалось достаточно, чтобы свалить меня с ног. Лея тут же спешит оказать помощь.

– Я этой рыжей бестии такое устрою! – Ставит меня на ноги. – Оставшиеся здоровые волосы в факел превращу! Вот же ведьма!

– Она ведьма и есть, – произношу негромко, ковыляя ко дворцу.

– Слушай, ты сейчас куда? В мед-блок? Хочешь, я с тобой пойду?

– Нет, Лея, иди домой. Я как-нибудь сама справлюсь.

– Ну как хочешь… Кстати, я не домой. Там без Андро невыносимо скучно. И родители на мозги капают. Пойду к Луи, он звал меня к себе.

– Я за тебя рада, Лея. Рада, что ты нашла свою любовь там, куда тебя привело твое сердце. В обожаемый тобой мир людей.

– Тебя тоже оно привело в нужное место, в нужное время, – подмигивает мне.

– Да, – молвлю тихо, усмехнувшись про себя.

Не могу с ней не согласиться. Я и правда там, где и должна быть.

Глава 7. Силовой выброс

– Делла?.. Делла! – кто-то настойчиво орет над ухом. – Очнись!

– Еще пять минуточек, ладно? – еле шевеля губами, отчего-то ставшими свинцовыми.

– Делла, пожалуйста, открой глаза.

Приоткрываю тяжеленные веки и вижу Аарона, взволнованно склонившегося надо мной.

– Аарон? Что-то случилось?

– Случилось! Ты заледенела вся, черт возьми!

Только сейчас чувствую его руки на своей коже. На обнаженных участках тела!

– Я что… – Пытаюсь собраться и включить наконец мозг.

Осторожно придерживая меня, он рывком стягивает полотенце с сушилки, накидывает и заворачивает в него меня, холодную и дрожащую, мокрую и без хвоста.

Оглянувшись кругом, тихо выдыхаю. Вся ванная в снегу, в буквальном смысле. Иней повсюду на полках, на стенах, на потолке, а в самой ванне тонкий лед образовался, морозные витиеватые узоры на котором навевают воспоминания о столь прекрасной зиме.

– Силовой выброс, – шепчу, доверчиво прижимаясь к мужчине, что понес меня в спальню.

– Я понял. – Мой мрачный вампир сжимает зубы, стараясь держать себя максимально спокойным.

– Аарон, я просто не успела воспользоваться морской водой. Помню, как вылечила лицо, шею, а потом… кажется, отключилась.

Меня укладывают в постель, молча берут с тумбы второй сосуд с концентрированной морской водой и тщательно залечивают плечи, руки и, развернув немного полотенце, левый бок. Внешний вид последнего заставляет его неприятно сморщить нос.

– Делла, – серьезный тон.

– Да?

– Эта Академия не для тебя, ты понимаешь это? – Откладывает бутылечек на прежнее место.

– С чего это? – Я резко сажусь в постели, сжимая в пальцах ткань полотенца перед собой. – Аарон, что ты такое говоришь? Из-за одного неудачного занятия? Да чтоб ты знал, я набрала высший балл у Кронесса, поразив эту тупую птицу ее же собственным ядом!

Он вздыхает, сидя на краю кровати.

– Делла, тебе опасно находиться там, где в любой момент есть угроза получить даже незначительные раны. Я уж не говорю о ранах посерьезнее.

– Я всю жизнь живу в мире людей, Аарон. Ты знаешь, сколько аварий и несчастных случаев происходит каждый божий день? Много. Очень много. Можно попасть под машину, можно оказаться прибитой к ледяному асфальту гигантской сосулькой, можно погибнуть в пожаре, можно упасть с высоты, можно пьяным нелепо захлебнуться в сточной канаве. Вариантов много! И что, думаешь, люди бояться выходить на улицу? Думаешь, сидят дома и трусливо дрожат от страха? Нет, Аарон. Они живут, зная, что каждый день может стать для них последним. А что предлагаешь мне ты? Зарыть голову в песок? Забаррикадироваться, может быть? Знаешь, безопасно для меня только в океане, но это не мой дом, никогда им не был, и я… никогда и ни за что не спущусь в Сирендель. В Академии, быть может, вероятность получить ранения и выше, но трудностей я никогда не боялась. Да, у меня не всё пока получается, я учусь контролировать новый дар, но в итоге я стану сильной, обязана стать, чтобы защитить близких. Поначалу мне тоже не нравилась перспектива обучаться в Академии, полной посторонних фей и вампиров, но я смирилась, Аарон, приняла свою участь… Более того, здесь безопаснее. Меня по-прежнему хотят убить, если ты не забыл.

– Не забыл, Делла, и никогда не забуду, – сквозь зубы. – Я найду того вампира и собственноручно оторву ему голову. Но… я боюсь за тебя, как ты не понимаешь? Знаешь, как я испугался, увидев тебя бледную, холодную в ледяной ванне?! – Проведя по волосам рукой, он резко поднимается и подходит к окну, напряженно застыв лицом к стелющейся по дворцовому саду вечерней темноте.

Встаю позади него в завернутом вокруг тела тонком одеяле.

– Это нормально, что ты волнуешься за меня. – Осторожно дотронувшись пальцами его спины, принимаюсь чертить случайные фигуры поверх его черной рубашки. – Значит… я тебе дорога, верно? – Последнюю фразу я произношу очень тихо, боясь спугнуть момент. Боясь спугнуть незримую птицу счастья.

– Да, – короткий ответ и тишина, я думала, он скажет больше.

Видимо, не тот момент.

Медленно отступаю и, волоча по полу кончик белого одеяла, направляюсь в ванную, чтобы прибраться там и исправить недоразумение, случившееся по моей вине.

– Делла, – окликает меня вампир.

– Я сейчас. Уберу снег и приду.

Пасом руки проделываю ювелирную работу: порционно превращаю снег в воду, а позже испаряю до суха. Достаю из стиральной машины закинутую ранее одежду и неспешно натягиваю на себя шорты и топ. Наконец закончив со всем и подхватив одеяло в руки, разворачиваюсь, чтобы пойти в спальню, но неожиданно прямо на пороге сталкиваюсь с Аароном.

– Идем ко мне. – Мужчина, взяв меня за руку, решительно ведет к выходу. Едва успеваю закинуть одеяло на кровать: половина оседает на простыню, вторая оказывается на полу. Исправить положение возможности нет – ни времени на пас кистью, ни концентрации на желание.

– Я босиком, Аарон, – жалуюсь, когда уже почти преодолеваем лестницу, ведущую вверх, на преподавательский этаж.

Не говоря ни слова, берет на руки, и мы вступаем в преподавательское крыло.

Испуганно озираюсь по сторонам, но меня тут же успокаивают.

– Отвод глаз, – коротко и ясно.

Глава 8. Слова любви

Поставив меня посреди спальни, охваченный странным беспокойством, мятежом и смутой в темнеющих зрачках, отворачивается на миг, отходит, будто слова подбирает. Не проходит и трех секунд, он уже стоит напротив и вглядывается в мои глаза.

– С тобой я вспомнил… нет, правильнее будет сказать, узнал, что такое любить.

– И что же это? – мой шепот растворяется между нами. – Что такое любовь, по-твоему?

На дне его черных глаз бушует буйство эмоциональных красок, но внешне Аарон остается спокойным, и ответ его звучит предельно серьезно и как никогда искренне:

– Любовь – это желание касаться, желание заботиться и желание всегда быть вместе. Делла, ты нужна мне больше, чем ты можешь себе вообразить. Я сам не понял, в какой момент мое сердце пало пред тобой. Пред твоим бесстрашием, дерзостью, добротой, выносливостью и ранимостью. Ты боевая, но… маленькая и хрупкая. Ты мне нравишься именно такой. Непредсказуемой, взрывной и в какие-то моменты просто ненормальной, невыносимой. – (Нервный смешок, короткий и почти беззвучный, поневоле срывается из моих уст). – А еще я восхищен твоей красотой, твоими глазами цвета бесконечного океана, губами, мягкими и такими родными, шелковыми волосами, твоим настоящим запахом, сладким и крышесносным. Ты очаровала меня даже умением находить выход из любой ситуации. – Легкая неуверенная усмешка сменяется серьезностью в ту же секунду. – Я люблю тебя. И если кто-то скажет, что все перечисленное мной не любовь, то тогда ее просто не существует. Есть мои внутренние ощущения, они здесь, – он показывает пальцами на грудь, пытаясь объяснить, выразить свои чувства не только словами, но и жестами, – они как компас, показывают на тебя. Я не волен что-то изменить. И не хочу. Делла, я люблю тебя, – стискивает челюсть, на лбу образуются хмурые складки.