Полная версия
Темная Сага. Морозный Пик
– Мастер, скажите мне: что случилось в Видне и Лисьей Норе?
– Нет. Тебе не нужно этого знать, поверь мне.
Как он не просил, но Виллард не отвечал, а лишь шел решительным и быстрым шагом обратно. За деревьями показались огни костра ополченского лагеря, времени на расспросы почти не осталось. И вдруг Лен понял, о чем ему следует сказать магу:
– В вашей спешке нет нужды, Мастер. В Морозный Пик четыре дня назад прибыл один из магов Огня, ваш брат по Ордену. Он точно окажет содействие лорду Ригеру Твансу.
Виллард внезапно остановился, повернулся к Лену. Его брови удивленно поднялись верх.
– Расскажи мне об этом маге, мальчик мой. Как можно подробнее.
Ни Лен, ни Виллард не ожидали, что их прогулка по тракту займет столько времени. Ополченец пригласил мага к костру, но тот отказался, сославшись на лишние уши. Поэтому они снова пошли медленным шагом по тракту, временами возвращаясь. Лен рассказал Вилларду все, что смог вспомнить. Когда он закончил, Маг Огня широко улыбнулся и похлопал Лена по плечу.
– Ты мне рассказал очень хорошие вести! Сложно представить, но, возможно, они спасут многим людям жизни…– он внезапно замолчал, смотря в пустоту перед собой, и вскоре спросил, – Сколько ехать от часовни Огня у Фопита до Морозного Пика?
– С таким конем, как у вас не больше одного дня и ночи.
– Видне по пути?
Лен кивнул.
– Мне нужно как-то тебя отблагодарить за помощь. Подумай, я могу помочь тебе, пока здесь.
Они возвращались. Лен не мог представить, что можно просить у магов. Провизию? Больше опытных людей? Виллард вряд ли сможет ему помочь с этими проблемами сейчас: посреди ночи, вдалеке от городов и крепостей. Но он мог сделать кое-что другое, немаловажное для Лена, как и другие проблемы: дать информацию о похищениях.
– Расскажите мне про самозванцев в форме ополчения. Вы ведь что-то знаете?
– Почему это так тебя беспокоит?
Парень почувствовал, как задрожал его голос:
– Я вырос в Видне, и никто никогда не позволял себе совершать такие преступления у нас на севере, покрайней мере в такой вблизи от города и форта. Я переживаю за тех, кого забрали, Мастер. Деревня совсем мала и в упадке, но все, кто из Видне, как одна большая семья.
Виллард остановился и взял его руку в свои. Была ли здесь магия или нет, но Лену стало спокойнее. Смотря ему в глаза, маг Огня ответил:
– Я не скажу тебе, что там произошло, и кто были эти люди. Все же, это пока лишь мои догадки. Ты ведь все равно отправился бы дальше по приказу своего лорда, что бы ни произошло в твоей родной деревне, верно?
Лен кивнул, и они направились дальше.
– Лучше всего будет, если я сообщу тебе вести о том, что обнаружу на месте. В Видне я буду скоро и, как только все узнаю, сразу пошлю тебе голубя. Ты ведь умеешь читать?
– Немного, – ответил Лен и спросил, – Но как вы отправите голубя именно мне?
Виллард улыбнулся и подмигнул:
– Об этом не переживай. У меня есть хороший способ.
Они вернулись к коню Мага Огня. Он все также спокойно стоял, смотря умными глазами то на своего хозяина и Лена, то на ополченцев неподалеку. Виллард погладил его гриву, жеребец довольно фыркнул. Дозорные Уилл, Нэрид и Лурд Дихт стояли немного в стороне, с ними был Гонсал. Вся четверка с интересом наблюдали за подошедшими.
Так же плавно, как он и спешился, маг Огня оседлал коня.
– Надеюсь, наши пути еще пересекутся, Лен, ибо наша нынешняя встреча – дар Аддара! Прими же напоследок мой совет, – он подъехал к Лену и тихо сказал, – Знаю, что ополчение принимает Дихтов в свои ряды, хоть Совет Огня много лет выступал против этого решения. И я вижу, – Виллард искоса глянул на Гонсала и Лурда, – что среди ваших точно есть двое. Будь с ними осторожен! Когда придет время тяжелого выбора, они, не задумываясь, встанут на темную сторону. Ради своего Черного Бога Ихты, хоть и бывшие, готовы на все, им нельзя доверять.
Они предатели! Предатели Аддара и всего людского рода.
С этими словами Виллард резко развернул коня и галопом помчался на север. Его слова надолго залегли в голове Лена.
Глава 4: Ночной кошмар
Эрни шел по Главной улице Фопита. Утро было совсем осеннее, в полумраке густой туман скрывал все, что было дальше двадцати шагов. Царила глухая тишина. Он проходил мимо небольших крестьянских домиков, затем мимо городских лавок и других построек в два, три этажа. Все вокруг было одинаково серым и безжизненным: ни единого огонька свечи в окне, не одного человека на улице или крыльце дома. Фопит словно опустел.
Внезапно из переулка выбежал мальчик в оборванной одежде. Увидев Эрни, он испугался и пустился прочь по Главной улице.
– Эй, постой. Куда ты?
Эрни побежал за ним, но ноги отказывались его слушаться. Силуэт мальчика постепенно растворялся в тумане и совсем исчез, когда парень вступил на городскую площадь. Здесь было также тихо и безлюдно, повозки торговцев и ярмарочные лавки куда-то исчезли. Всматриваясь в серую мглу, Эрни брел в неизвестность, пока вдруг не различил деревянный помост у ратуши и чей-то силуэт. Мальчик сидел на сколоченной сцене и махал ему рукой.
Еле перебирая ватными ногами, он взобрался на помост. Обычно за такое можно было бы сразу схлопотать от городских стражников, благо вокруг никого не было. Только он и странный мальчик. Эрни приближался к нему и уже хотел ему что-то сказать, как его мысли прервал громкий, пронзительный голос позади.
– Братья и сестры! Мы собрались здесь, чтобы восславить имя нашего истинного Владыки!
Его пошатнуло от неожиданности, и он присел, а мальчик снова исчез в тумане. Эрни развернулся и увидел, на помосте, где только что никого не было, спиной к нему стоит темноволосая женщина в черном плаще. Туман стремительно рассеивался, обнажая сотни людей на площади. Они смотрели на женщину пустыми глазами, не обращая никакого внимания на парня. В некоторых Эрни узнал соседей и других жителей Фопита. Боясь пошевелиться, он сидел и наблюдал.
Люди перед сценой подняли руки вверх и одновременно захлопали в ладоши. Женщина подняла руку вверх, мгновенно оборвав хлопки
– Наш покровитель всегда был с нами, а с недавних пор стал намного ближе. Все мы чувствуем его присутствие!
Эрни стало не по себе. Стало трудно дышать. Женщина же закричала еще громче:
– Наступил час, когда он укажет на одного из нас: на того, кто будет его руками, его Волей и Силой на этой земле. И смерть всем, кто выступит против Избранного Ихтаара, против Избранного Владыки Горя и Ужаса.
Внутри все сжалось и похолодело. Толпа начала распевать:
– Их-та-ар. Их-та-ар. Их-та-ар.
Первородный ужас, намного сильнее страха расправы или смерти, сцепил Эрни за шею холодной костяной рукой. Из сидячего положения Эрни упал на бок, не в силах оторвать взгляда от происходящего.
– Их-та-ар! Их-та-ар! Их-та-ар!
Женщина скинула с себя тунику, и все замолчали. На ее костлявой смуглой спине был нарисован странный знак в виде древней руны.
Эрни затрясло. У всех людей на площади переменились глаза, стали зловеще красными, которые с ненавистью ко всему живому смотрели на обнаженную женщину. Она подняла руки вверх и свела их вместе, остальные плавно повторили за ней. Над их головами блестели лезвия сотен ножей.
– Мы отдаем наши бессмертные души и нашу плоть Черному Богу. Прими же нас, своих верных рабов! Прими же Избранного, Владыка!
Женщина с криком пронзила себя ножом, люди на площади последовали за ней. Эрни зажмурил глаза. Отвратительные хлюпающие звуки, стоны умирающих, хлопки от падения тел на каменную поверхность заполнили утреннюю тишину. Мерзкие звуки проникли в голову парню, пульсируя болью и страхом. Закружилась голова. Эрни не выдержал и закричал.
И в этот самый момент он проснулся.
На подоконнике горела свеча, но он не узнал свою комнату и при свете. В ужасе Эрни сорвался с кровати в попытке бежать как можно дальше, но на первом же шаге потерял равновесие и упал на дощатый пол. Резкая боль пронзила плечо и левую руку, заставила окончательно проснуться.
Он перекатился на спину и тяжело вздохнул. Ощущение ужаса от ночного кошмара не отступало. Он медленно вдохнул, выдохнул, снова вдохнул и его перетрясло. В душную ночь Эрни морозило, все тело было мокрое, а руки и ноги потряхивало. Не решившись вставать, он упёрся спиной к кровати и сел. В это мгновенье в комнату вошел Том.
– Я услышал шум. Все в порядке?
– Да. Упал с кровати во сне. Ерунда.
Том с недоверием глянул на Эрни, но расспрашивать больше не стал. Парень старался не подавать вида: рассказывать о таком ночном кошмаре он никак не хотел, как и не желал думать о нем. Хотя последнее, как он чувствовал, получится далеко не скоро.
Том вышел из комнаты, а Эрни, собравшись с силами, встал на ноги. Голова все еще немного кружилась. Он прошел к окну и глянул на почти догоревшую свечу на подоконнике. Скоро рассвет.
– Будешь еще спать или начнешь собираться в дорогу? – спросил Том с кухни.
– Собираться! – резко ответил Эрни. О сне не могло быть и речи, – Нужно выйти пораньше и найти Клада. Скорее всего, он только ушел от Берлоги. Надеюсь, что домой.
Послышался смех Тома:
– Обязательно разыщи его! Это же Клад.
Завтрак состоял из яблока и початка вареной кукурузы. Эрни сидел за столом на кухне, маленькой общей комнатке жилого домика, и наблюдал за Томом в окно. Мужчина не стал завтракать, сославшись на потерю аппетита. Он вышел из дома и направился к амбару, чтобы набрать мешок самых крупных яблок. Вчера они хорошо продавались.
Эрни старался не думать о сне, но в голову постоянно возникали образы то мальчика-оборванца, то символа на спине женщины, то красноглазых людей с ножами. Но больше всего поражала реалистичность сна, будто происходило было взаправду. От этой мысли в горле встал ком, и Эрни решил, что завтрак окончен.
Подготовка к уезду прошла быстро – никакую одежду парень не брал, все равно придется ее выкинуть. Он растянул кусок льна и сложил на него еду – немного оленьей солонины, пару яблок и недоеденную кукурузу. Этого было больше, чем надо – как раз для него и Клада, у которого явно сегодня будет болеть голова от выпитого количества эля.
«Может, стоит еще что-нибудь взять?» – подумал Эрни
Он вернулся в свою комнату. Свеча на подоконнике догорела, и за окном виднелась тонкая полоска утреннего зарева. В дальнем углу комнаты стоял ящик с грязной и порванной одеждой, годной лишь для работы на ферме. В другом углу были сложены бруски с вырезанными буквами и цифрами, которые остались после Ремесленной школы. Эрни встал на колени, засунул под кровать руку и достал маленький кожаный мешочек, внутри которого звякнули пять бронзовых монеток. Деньги небольшие, но могут пригодиться.
Завернув ткань с едой в сверток, парень положил его за пазуху вместе с кошельком и сел на кровать. Ужас ночного кошмара уступал унынию и грусти из-за скорого уезда. Эрни провел бы еще вечность в этой комнате, осматривая свои вещи, думая о перемене в жизни и неизвестном будущем, переживая из-за расставания с Томом, но стук в дверь его отвлек. Отчим заглянул в комнату, одарив Эрни грустным взглядом, и сказал:
– Мне пора на площадь. Ты пойдешь со мной?
Ни Том, ни Эрни не любили долгие прощания, которые можно было растянуть на половину дня, чтобы затем оставшуюся половину пребывать в глубокой тоске. Парень пожелал пойти один.
На Главной улице никаких совпадений со сном не было. Погода была ясная, и, судя по небу, обещала такой быть весь день. Люди выходили с домов на Главную улицу и шли по своим делам, приветствуя соседей и проходящих мимо знакомых. Городской лекарь Арамекла уже занималась своим миниатюрным садом, полным целебных трав, расположенным между улицей и двухэтажным домом, который делили Арамекла с мужем и несколько других семей. Пекарь Бред открыл свою лавку и подметал крыльцо, он с улыбкой помахал Тому и Эрни массивной рукой. Ворчливая портниха Фева шла, уткнувшись взглядом вниз, что-то бормоча под большой нос. Из окон многих домов виднелись огненные лепестки почти догоревших свечей, а издали раздался противный скрежет: это городской кузнец Хамит Орнер, отец Клада, набрал уголь и уже разжигал свою печь. Город просыпался, приветствуя новый день.
«Интересно, Клад добрался до дома?» – подумал Эрни.
По пути Том рассказывал Эрни историю, как он с Диком в молодости раз в месяц брали отгул на несколько дней и ближайшей отъезжающей повозкой рвали в город. Фопит тогда был совсем другим. Немного меньше, чем он сейчас, но он активно расширялся с каждым годом. Все благодаря руде, которая тоннами добывалась на шахтах, и приносила королевству большие деньги и возможности. В те времена на севере было больше работы, а с ней больше было и людей, таверн, городских лавок и даже праздников. Шахтерам платили достойно, поэтому Том и Дик позволяли себе лучшие кабаки и гостевые дома. Каждый вечер в городе они танцевали с красивыми местными девушками, пили лучший эль, а ночами горланили песни под луной, доставая городских стражников и мирно спящих людей. Веселья тому времени было не занимать.
Завтрак состоял из яблока и початка вареной кукурузы. Эрни сидел за столом на кухне, маленькой общей комнатке жилого домика, и наблюдал за Томом в окно. Мужчина не стал завтракать, сославшись на потерю аппетита. Он вышел из дома и направился к амбару, чтобы набрать мешок самых крупных яблок. Вчера они хорошо продавались.
Эрни старался не думать о сне, но в голову постоянно возникали образы то мальчика-оборванца, то символа на спине женщины, то красноглазых людей с ножами. Но больше всего поражала реалистичность сна, будто происходило было взаправду. От этой мысли в горле встал ком, и Эрни решил, что завтрак окончен.
Подготовка к уезду прошла быстро – никакую одежду парень не брал, все равно придется ее выкинуть. Он растянул кусок льна и сложил на него еду – немного оленьей солонины, пару яблок и недоеденную кукурузу. Этого было больше, чем надо – как раз для него и Клада, у которого явно сегодня будет болеть голова от выпитого количества эля.
«Может, стоит еще что-нибудь взять?»
Он вернулся в свою комнату. Свеча на подоконнике догорела, и за окном виднелась тонкая полоска утреннего зарева. В дальнем углу комнаты стоял ящик с грязной и порванной одеждой, годной лишь для работы на ферме. В другом углу были сложены бруски с вырезанными буквами и цифрами, которые остались после Ремесленной школы. Эрни встал на колени, засунул под кровать руку и достал маленький кожаный мешочек, внутри которого звякнули пять бронзовых монеток. Деньги небольшие, но могут пригодиться.
Завернув ткань с едой в сверток, парень положил его за пазуху вместе с кошельком и сел на кровать. Ужас ночного кошмара уступал унынию и грусти из-за скорого уезда. Эрни провел бы еще вечность в этой комнате, осматривая свои вещи, думая о перемене в жизни и неизвестном будущем, переживая из-за расставания с Томом, но стук в дверь его отвлек. Отчим заглянул в комнату, одарив Эрни грустным взглядом, и сказал:
– Мне пора на площадь. Ты пойдешь со мной?
Ни Том, ни Эрни не любили долгие прощания, которые можно было растянуть на половину дня, чтобы затем оставшуюся половину пребывать в глубокой тоске. Парень пожелал пойти один.
На Главной улице никаких совпадений со сном не было. Погода была ясная, и, судя по небу, обещала такой быть весь день. Люди выходили с домов на Главную улицу и шли по своим делам, приветствуя соседей и проходящих мимо знакомых. Городской лекарь Арамекла уже занималась своим миниатюрным садом, полным целебных трав, расположенным между улицей и двухэтажным домом, который делили Арамекла с мужем и несколько других семей. Пекарь Бред открыл свою лавку и подметал крыльцо, он с улыбкой помахал Тому и Эрни массивной рукой. Ворчливая портниха Фева шла, уткнувшись взглядом вниз, что-то бормоча под большой нос. Из окон многих домов виднелись огненные лепестки почти догоревших свечей, а издали раздался противный скрежет: это городской кузнец Хамит Орнер, отец Клада, набрал уголь и уже разжигал свою печь. Город просыпался, приветствуя новый день.
«Интересно, Клад добрался до дома?» – подумал Эрни.
По пути Том рассказывал Эрни историю, как он с Диком в молодости раз в месяц брали отгул на несколько дней и ближайшей отъезжающей повозкой рвали в город. Фопит тогда был совсем другим. Немного меньше, чем он сейчас, но он активно расширялся с каждым годом. Все благодаря руде, которая тоннами добывалась на шахтах, и приносила королевству большие деньги и возможности. В те времена на севере было больше работы, а с ней больше было и людей, таверн, городских лавок и даже праздников. Шахтерам платили достойно, поэтому Том и Дик позволяли себе лучшие кабаки и гостевые дома. Каждый вечер в городе они танцевали с красивыми местными девушками, пили лучший эль, а ночами горланили песни под луной, доставая городских стражников и мирно спящих людей. Веселья тому времени было не занимать.
Глава 5: Безумец
Желания идти через городскую площадь у Эрни не было, поэтому он свернул в переулок за гостевым двором. В узком проходе между Северянином и трехэтажным жилым домом было очень сыро и отвратительно пахло, видимо, кто-то только что вылил ведро с нечистотами из окна. Не дожидаясь появления следующего ведра над головой, Эрни бегом перескочил смердящие лужи и оказался на Жилой улице. Ее главное отличие от Главной было в том, что здесь стояли только дома для проживания, в то время как на других двух улицах таких было мало, зато было все остальное: лавки, гостевые дворы, магазины, цирюльни, в основном все заброшенные. Важным же отличием для жителей Жилой улицы было то, что здесь действовал запрет на шум в ночное время, соответственно, патрулирующих город ополченцев-стражников на этой улице было больше. А немногочисленные жители Главной улицы гордились, что у них больше порядка: городские дворники работали только там, а выливать нечистоты и складировать хлам на видных местах категорически запрещалось. Отвратительных запахов и грязных луж на полузаброшенной Главной улице никогда не было.
Именно поэтому среди жителей Фопита часто возникал спор: где же лучше жить? Как говорил Том: «Всегда есть выбор – между тихим и вонючим местом, и шумным, зато чистым». Эрни нравилась эта шутка. Хоть они и жили на ферме, самом бедном варианте жилья в городе, никаких проблем у них никогда не было. Ни с шумом, ни с вонью, ни с соседями.
Эрни проходил поворот к Берлоге. Столы и лавки стояли на своих местах, как и висели потухшие фонари, но никого на улочке уже не было. Арний с помощницами успели убрать бочки с кружками, а дворники отмыть грязь после ночного гуляния – значит, Праздник Урожая приостановился еще ночью до следующего вечера.
«Надеюсь, он добрался домой.» – подумал Эрни и пошел дальше.
Дом Клада находился не на Жилой или Главной улицах, а на Ремесленной, в самом ее конце: некогда очень оживленном месте, где в свое время чинили повозки, плавили руду и ковали сталь, а также выполняли бесчисленные заказы для шахт. Сейчас же Ремесленная улица была полностью заброшена, а все мастерские заколочены досками, кроме дома плотника Рибби и дома кузнеца Орнера, к которому подходил Эрни.
Отец Клада Хамит сам построил свой дом: на первом этаже была открытая кузня и торговая лавка, второй и третьи этажи были жилые. Орнер старший с Митчем Орнером, старшим братом Клада, работали на кузне с раннего утра. Обычно городской кузнец занимался мелкими заказами местных: подковами, петлями, ножами и инструментом. Но сегодня было иначе. Митч разгружал тележку с нанесенным на выцветшие доски борта гербом Клариона, символом льва, повозка была полна стальными болванками. Хамит шевелил угли в горне. Эрни подошел поближе и поприветствовал кузнецов:
– Добрых вам дней и ночей! Работаете с раннего утра?
– А, Эрни, это ты! – ответил Хамит.
Широкоплечий мускулистый мужчина в одном фартуке и легких льняных штанах отложил меха и направился к парню. Митч молча кивнул и продолжил складывать болванки. Эрни с ним особо не ладил, впрочем, как и Клад. Когда Хамит Орнер спустился с крыльца кузни, он развел массивными руками перед парнем и с улыбкой на лице сказал:
– Нам поступил крупный заказ от королевского интенданта! Как его там…сэр Краулер? Стурд? – Хамит вопросительно посмотрел на Митча, и, не дождавшись подсказки от старшего сына, махнул рукой, – Неважно. Важно то, что у нас сейчас настоящий королевский заказ на оружие! Когда такое было последний раз, Клад и ты вовсе не родились еще. Ты, кстати, не к нему?
– Он наверху?
– Нет его, загулялся малец. Я видел его с какой-то девкой, но подходить не стал, решил, пусть развлекается, пока есть возможность. Клара, конечно, злится на него и на меня, но ничего не поделаешь – она сильно переживает. Ох уж эта материнская забота. – Хамит пожал плечами, но вдруг оживился и воскликнул. – Расскажи-ка лучше ты, как вчера повалил этого наглого гвардейца на лопатки! Вот это настоящий мужской поступок!
Похоже, Хамит слышал эту историю не раз. Он шуточно изобразил, как Салл теряет равновесие, особенно ярко получилось скорчить лицо, которое никак не походило на лицо гвардейца в тот момент, скорее, на ощущение полных штанов сзади и боли в животе. Эрни не по своей воле усмехнулся: Хамит, как и Клад, любили подурачиться. Отец и сын.
– Это вышло случайно, но страха я натерпелся тоже, уж поверьте мне, – ответил Эрни, – Так вы не знаете, где может быть Клад?
Кузнец покачал головой. В разговор вмешался Митч:
– Он сразу пошел к северным воротам. Мне сказал, что будет ожидать там с самого утра.
– Вот как! – гаркнул Хамит, – Он же прекрасно знает, что мы не сможем прийти туда из-за навалившейся работы. Эх, Клад! Неужели было трудно вернутся домой. Клара долго будет сердиться.
Наступила неловкая тишина. Эрни воспользовался моментом и попрощался с Хамитом и Митчем, кузнец два раза хлопнул Эрни по плечу, едва не свалив его с ног – силы у кузнеца было не занимать. Митч, как всегда, ограничился сухим кивком.
– Давно мне не приходилось делать столько мечей. Очень давно. Эх, Клад. – бубнил городской кузнец, возвращаясь к работе.
Эрни направился к воротам, но не успел отойти на десять шагов, как его окликнул Хамит. В несколько размашистых шагов он оказался рядом с парнем и всучил ему сверток с чем-то тяжелым.
– Вот, держи! Не знаю, придем мы или нет к вашему уезду, так что передай это сам остолопу. Пусть эта вещь принесет ему удачу.
Эрни не успел ничего ответить, как Хамит также быстро вернулся в кузню. Парень слегка приоткрыл сверток. Внутри лежал небольшой кузнечный молот.
Самый младший Орнер чувствовал себя паршиво, также он и выглядел. Хороший показатель того, что прошлую ночь он провел весело.
– Это молот отца, – сказал Клад, рассматривая подарок, – Свои первые заказы он делал именно им. Митч тоже ковал этим молотом, когда приступил к работе. Отец наконец-то решил, что я тоже способен на что-то.
Клад глубоко зевнул и, закрыв глаза, опустил голову на колени. Эрни с интересом наблюдал за ним. Прошло совсем ничего, как они встретились у северных ворот, Клад тогда был бодр и задирист. Он стоял на гужевой ополченской повозке, поставив ногу на борт, и кричал во все горло:
– Я прибыл раньше всех, дайте мне уже меч! Я покажу, на что способен!
Тогда ополченец-кучер появился из ниоткуда и отчитал Клада, махая перед его лицом руками и тыкая пальцем ему в грудь. После этого инцидента молодого кузнеца словно подменили.
Друзья оказались первыми, кто пришел на сбор. Эрни отвел Клада, надувшего щеки, в сторону от двух повозок для рекрутов, чтобы меньше ловить презрительные взгляды двух солдат-кучеров из Морозного Пика. Не хватало еще нарваться на новые неприятности. Парни прошли к заброшенному стойлу в начале Жилой улицы и сели на лавку.
Уснуть Кладу никак не удавалось, поэтому он делился с Эрни своими ночными похождениями. Прошлой ночью он выжался на полную, это было видно по его шатающейся походке и грязной одежде, словно он перепробовал под собой все канавы Фопита. Он рассказывал о танцах и конкурсах у трактира, о музыке, которая становилась только громче и громче, о песнях и бесконечном эле. После Праздника Урожая Клад с Бикой пошли в какое-то заброшенное здание неподалеку. Эрни понял, к чему сейчас приведет история, и слушать об этом не желал, но не успел вмешаться в повествование, чтобы сменить тему, как перед ними выросла длинная тень.
– Вы рекруты Морозного Пика?
Это был высокий мужчина с большим мечом за спиной, которого Эрни и Клад видели вчерашним утром у шатра интенданта.
– Да, – ответил Эрни.
– Значит, поедем вместе.
Мужчина снял ножны с мечом со спины и сел на лавку между парнями, оружие положил на колени. Эрни не мог вспомнить его имя и решил представиться первым. Так они познакомились с Гарло. Он оказался опытным наемников, который всю жизнь выполнял заказную работу, где требовалось мастерское владение оружием и хладнокровность. Гарло сопровождал торговые караваны, охотился на преступников и, порой, на богатых людей. Он кратко поведал и о том, что бывал на Вольных Островах за Бушующим Морем, жил там среди дикарей. Его жизнь казалась Эрни очень насыщенной и интересной, и ему было непонятно, зачем же Гарло понадобилось становиться рекрутом ополчения в их глубинке.