Выйти замуж за итальянца и выжить

"Буду держаться их, – решила Ольга, – вдруг они знают, где тут выход на итальянскую свободу."

И, вцепившись в ремень безопасности как в соломинку, приготовилась к взлёту. В новую страну, в новые приключения и, возможно, к новым отношениям, но с видом туристки, знающей, что делает.

Когда самолёт наконец оторвался от земли, Ольга, прижав нос к иллюминатору, пыталась разглядеть, над какими городами и деревнями они летят. Может, там внизу её родной балкон машет ей тряпочкой? Или муж, опомнившийся, догоняет самолёт на велосипеде?

Но вместо городов и домиков ей показали фигу в виде облаков. Они были такие плотные, что хоть вилкой ешь, и без стыда и совести закрыли весь обзор. Видно только белое молоко, как будто кто-то забыл закрыть крышку над кипящей манной кашей.

– Ну и ладно, – подумала Ольга. – Видимо, пока рано смотреть на Европу сверху.

Но мозг упорно отказывался отключаться. Стоило закрыть глаза, как в голове сразу начинались репетиции о том, как она скажет ему «бонжорно», как изящно упадёт в его объятия, и что делать, если он не придёт. Или придёт, но в другой рубашке! Она решилась немного поспать. Всё-таки ночь не спала, сердце трепыхалось, как ёж в стиральной машине, всё же она летит в новую страну, к новому мужчине.

Ольга попыталась отвлечься, достала самоучитель итальянского языка. Открыла на странице про спряжения глаголов и поняла, что спрягаться будет не глагол, а она. Голова не варила, а сердце волнующе колотилось. Да ещё… как назло прихватило живот. Не смертельно, но, чтобы напомнить, что ты не дома, девочка. Ты в небе, на высоте десяти тысяч метров.

В этот момент мимо поплыли стюардессы с тележкой. На ней дружно выстроились в ряд соки, вода, еда. Это изобилие выглядело, как новогодний стол, только на колёсиках. Ольга скептически взяла предложенный поднос, уже готовая к тому, что внутри будет что-то между «резиновым омлетом» и «вчерашней картошкой». Но, о чудо! – еда оказалась вкусной. Настолько вкусной, что она чуть не написала благодарственное письмо повару прямо на салфетке.

Потом стюардесса протянула журнал с товарами на борту. Ольга листала его с жадностью человека, впервые попавшего в интернет-магазин:

– Вот эту помаду хочу. И эти духи. И вот эти часы! Какая прелесть!

Но через пару страниц пришло озарение вместе с ценами в евро.

– Так, стоп. – Ольга сглотнула, – Не горячимся. Это не мой уровень. Это уровень тех, кто летит бизнес-классом и пьёт шампанское, а не томатный сок из коробки.

– Ага… томаты, соль, ароматизатор натуральный… натуральный?! – Ольга кивала, как будто читала законы мироздания. Она вежливо улыбнулась стюардессе в духе «спасибо, но у меня уже всё есть», и уткнулась в упаковку сока, делая вид, что очень увлечена изучением состава.

Стюардесса поняла, что клиент сорвался, забрала журнал с видом: «ну и ладно, сама потом пожалеешь», и важно покачивая бёдрами, уплыла дальше.

А Ольга осталась одна с соком, волнением, самоучителем и мыслями о том, что скоро её встречает итальянец. В той самой рубашке со стула, а если нет?

И вот, наконец, самолёт начал снижаться. Ольга поняла это по тому, как внезапно всё накренилось вниз, как будто пилот решил скатиться с горки. Из динамиков бодро прокукарекал о чём-то голос на итальянском. Всё звучало жизнерадостно, но абсолютно непонятно.

– Наверное, говорит: «Пристегнитесь, держитесь, прощайтесь с родиной», – подумала Ольга и поспешно защёлкнула ремень.

Когда колёса коснулись земли, она чуть не зааплодировала, как это раньше делали в чартерных рейсах в Турцию. Но вовремя вспомнила, что она теперь взрослая, приличная женщина, летящая к жениху, а не на шведский стол.

Однако радость была недолгой. Как только самолёт остановился, её организм решил:

– Ну, раз мы больше не в небе, самое время устроить маленький бунт.

И началось. Сначала лёгкий зов природы, потом сильный, ну, а потом, вообще, паника.

– Куда бежать – за людьми, которых я выбрала в качестве «группы ориентировки» или всё- таки в туалет?

Она провела краткий стратегический анализ:

Если бежать за людьми – можно не потеряться.

Если не бежать в туалет – можно потерять лицо. И штаны. И всё уважение новоявленного жениха.

Так что она рванула в туалет, попутно размышляя:

– Ну не сидеть же у него дома в розовых трениках на унитазе, изображая умирающего лебедя…

Забежав в туалет, Оля заняла кабинку, страдальчески вдохнула и через какое-то время с облегчением выдохнула. Побрызгала немного духов, чтоб стереть следы авиастресса, и вышла с независимым лицом, как будто только что была в duty free, а не в туалете.

Но, увы, спутников-ориентиров уже не было.

– Всё. Уехали без меня. Может, и жених уже передумал, – мелькнуло у неё в голове.

Оля постояла в панике, крутанулась на каблуках и посмотрела по сторонам. Вроде бы аэропорт, но выглядит как в декорациях к фантастическому фильму: туда-сюда ездят какие-то вагончики и совсем непонятно куда идти. К кому подойти? Язык то только русский. И тот от страха уже плохо работает, да и диарея снова норовит вернуться.

Но тут её взгляд упал на сотрудницу аэропорта. Оля пошла к ней как к спасательному кругу.

– Простите, – сказала она на чистом русском, – как добраться… ну, туда…

– В аэропорт? – переспросила сотрудница с лёгкой ухмылкой на непонятном языке, но каким-то образом Оля её поняла.

– Да-да-да, – с радостью закивала она, будто узнала пароль от жизни.

Женщина ткнула пальцем в сторону одного из загадочных вагончиков. Ольга заметила, что люди заходят туда без колебаний, и тоже, не раздумывая, последовала за ними.

– Ну, в худшем случае отвезут в технический отсек, – подумала она. – Если спросят, что я здесь делаю, скажу, что потерялась от любви к Италии.

К счастью, вагончик отвёз её туда, куда надо. Люди вышли, и она, как в старой доброй игре «повторяй за толпой», вышла вместе с ними и оказалась в настоящем аэропорту.

– Ну вот, – подумала она, – один квест пройден. Остался следующий – найти жениха в рубашке со стула.

Но следующим квестом оказалась вовсе не встреча с женихом, а нечто гораздо коварнее – прохождение таможни. Понимая, что итальянский ей пока не поддаётся, Ольга решила идти ва-банк и включила режим «обаяшка на максимум». Улыбалась абсолютно всем – от пограничников до уборщика с половой шваброй. Улыбка у неё была такая широкая, что один чей-то чемодан, кажется, чуть не растаял от умиления.

Но она не знала одного важного нюанса, что итальянцы это те ещё приколисты. Когда Ольга спросила, куда идти, чтобы пройти таможню, один из работников аэропорта, еле сдерживая смех, ткнул пальцем в сторону хитроумного лабиринта из натянутых верёвочек, похожего на мини-гольф для бюрократов.

– Туда! – бодро сказал он.

– Туда – это куда? – хотела переспросить Ольга, но решила не позориться, кивнула и бодро зашагала по маршруту.

Шла она долго. Минут десять, не меньше. Верёвки петляли, кружились и пару раз она подумала, что, возможно, прошла то же место уже третий раз. Наконец- то, она пришла в очень интересное место…в тупик.

– Ну всё, это квест с секретным финалом, – подумала она медленно разворачиваясь. И там, откуда она начала свой путь в этот лабиринт, она увидела у входа, двое работников, один из которых её сюда направил. У коллег явно день удался. Они весело наблюдали за шоу с Ольгой, которое они устроили, и хихикали, будто смотрят комедию в прямом эфире.

Ольгу это слегка… «напрягло».

– Сейчас я вам сама эти верёвки на шее затяну… шутники, – подумала она, возвращаясь с гордым видом и зловещей улыбкой.

Оля демонстративно вышла из этого лабиринта, не сказав ни слова, и, применив дедовский метод наблюдения, пристроилась к группе прилетевших, которые уверенно двигались в сторону настоящей таможни. С этим караваном она, как верблюд с дипломом, прошла контроль без проблем.

Дальше – багаж. Тут она уже чувствовала себя опытным скаутом. Увидела петроглиф с человечком и чемоданом, догадалась, что это путь истинный. Там она с триумфом отыскала свой багаж, всё ещё с биркой «Москва – счастье», вцепилась в него как мать в дитя, и пошла к следующему испытанию, искать выход.

Но надо было найти не просто «выход», а важно было выйти именно в том месте, где её должен был встречать тот самый загадочный жених итальянец. Созвониться с ним не получалось. Wi-Fi, как назло, не ловился, интернет молчал как партизан, а звонить с русского номера на итальянский – это всё равно что купить билеты на Луну. С неё бы списали в минус, и банк бы начал рыдать.

– Ладно, – решила Оля, – пойду с толпой, авось попаду не в морг.

К счастью, выход был всего один. Как только она шагнула в светлое пространство зоны прилетевших, среди чужих лиц заметила знакомый флаг – рубашку! Но не на мужчине, как было обещано в скайпе, а в руке. Он держал её как плакат, мол, "ищу невесту". Заметив Ольгу, итальянский кавалер помахал ей рукой, вроде как, я тут, но Ольге показалось, что он говорит «беги ко мне».

И она рванула, сшибая натянутые ленточки, перелезая, подныривая, переступая, будто участвовала в «Смех без правил, версия таможня». Итальянцы замерли в восхищении. Это был настоящий танец страсти и решимости.

Жених, заметив это зрелище, осознал масштаб грозившейся встречи.

– Щас она долетит до меня и всё, я теперь или с ней, или с полицией…

И мужчина мгновенно ретировался за ближайший угол. Не из трусости, конечно. Просто не хотел привлекать излишнее внимание и совсем её не стыдился. Нет.

– Ну всё. Я победила аэропорт. Можно и любовь теперь строить! – воскликнула она, подбегая с чемоданом к выходу

Наконец Оля вышла из аэропорта на улицу – и замерла.

– Так вот ты какая, Италия… – прошептала она, зажмурившись от золотого света.

Воздух был особенным. Тёплый, мягкий, будто бы ласкал кожу, обволакивал, словно шёлковый платок. Она жадно вдохнула и ощутила, как в груди щёлкнуло что-то родное. Пахло солнцем, камнем, оливками, морем и свободой.

Был уже пятый час вечера, солнце стояло низко, заливая всё вокруг медовым светом. И казалось, будто Италия обняла её в ответ, словно сразу поняла, что Оля пришла по любви.

Постояв так несколько минут, она вдруг вспомнила, что её должен встречать итальянец с рубашкой в руках, или с рубашкой на стуле, или вообще в рубашке? Нет, точно с рубашкой в руках. Она вертелась на месте, как антенна в грозу, выискивая взглядом знакомое лицо или хотя бы свободную рубашку, и тут кто-то снова энергично замахал рукой.

Оля заулыбалась, схватила свой чемодан на колёсиках и медленно направилась по направлению этой руки.

Но чем ближе она подходила, тем меньше улыбка становилась на её лице.

– Это не может быть он… – думала она. – Ну не может!

Мужчина, тем временем, бодро шагнул ей навстречу. И когда расстояние сократилось до неприлично близкого, Оле захотелось развернуться и убежать, даже без чемодана. Причём так, чтобы чемодан остался в недоумении, где хозяйка.

Но вежливость в ней взяла верх. Она робко улыбнулась и произнесла:

– Меня зовут Оля.

– Меня зовут Антонио, – бодро отчеканил мужчина. – Пошли быстрее, тут стоянка платная. Ещё минуту постоим— и мы обанкротимся.

Оля застыла. В прямом смысле. Внутри у неё всё оцепенело- органы, эмоции, даже надежда. Потому что этот человек… выглядел как побочный герой фильма ужасов, уволенный за переигрывание.

Худощавое лицо с острыми скулами, рост чуть выше чемодана, глаза, как у усталого хорька. По Скайпу он казался другим. Или это у неё ноутбук был с фильтром "Идеальный Мужчина 90-х"?

– Так… ты точно Антонио? – переспросила она с последней надеждой.

– Конечно я! Ну пошли уже, у меня часы тикают! – и он махнул рукой, как будто это она опаздывала на свою собственную свадьбу с разочарованием.

Оля обречённо посмотрела на багаж.

– Ну что, дружок… похоже, у нас с тобой начинается настоящее итальянское приключение…

Когда они подошли к машине, Антонио, не теряя командирского тона, открыл багажник и скомандовал:

– Клади чемодан сюда!

Оля покорно взялась за ручку, крякнула, втащила чемодан внутрь удивлённо покосившись, а чего это кавалер не помогает? Может, у него аллергия на чемоданы? Или на помощь?

Но решила молчать. Мало ли, какие они итальянские традиции.

Она с достоинством села рядом с ним, отряхнула платье и приготовилась к долгожданной поездке в страну своей мечты. Правда, мечта сидела рядом и выглядела так, как будто его только что выпустили из тени Колизея.

Проехав километров пять, Антонио вдруг повернулся к Оле и совершенно буднично сказал:

– Клади ноги на панель.

Оля впала в лёгкий ступор и на всякий случай вспомнила, как по-итальянски будет «зачем»:

– Зачем?

– Ну как зачем? Так комфортней!

Оля уставилась на свои ноги, на своё платье, потом на Антонио… и снова на панель.

– Но я же в платье… Если я закину ноги, они же… ну… будут голыми!

Антонио кивнул, как будто это был главный аргумент…

– Ну и прекрасно!

Оля пожала плечами и подумала: Ага, понятно. Хочет полюбоваться моими ножками. Ну, не зря ж я их с юности берегла от мозолей и дешёвых колготок!

Ножки у неё действительно были что надо, стройные, длинные, без намёка на варикоз и с природной симметрией. Когда она шла по улице, мужчины восхищённо цокали ей вслед.

– Ну, ладно, – подумала Оля. – Доставлю человеку эстетическое удовольствие.

Она медленно разулась, как будто участвует в телешоу «Пятка года», грациозно закинула ноги на панель и ехала, ощущая себя сразу туристкой, жертвой культурного обмена и случайной участницей какого-то фетиш-фестиваля.

Ехали они часа полтора, если не два. Говорить особо не могли. Оля знала ровно два слова по-итальянски: «спагетти» и «аморе» и ещё парочку междометий, а Антонио говорил так быстро и без пробелов, что даже Google-переводчик бы заплакал.

Иногда он кидал на неё косые взгляды, от которых Оле хотелось либо выпрямить спину, либо пригнуться пониже. Она молчала. Он молчал. В машине гудело неловкое знакомство, сдобренное запахом кондиционера и безмолвной тоской по родному радиоприёмнику.

Зато панель стала родной, почти как подушка.

Когда они подъехали к своему району, Антонио вдруг свернул с дороги и начал петлять, как заяц, убегающий от охотничьей собаки. В итоге, они подъехали к своему дому с какой-то подозрительной, явно нелегальной стороны. Похоже, Антонио не хотел, чтобы кто- то из соседей увидел, кого он привёз, то ли боялся зависти, то ли просто стыдился.

– Вытаскивай чемодан и неси вон туда, наверх, – снова скомандовал он, как будто она была грузчиком со стажем, а не женщина в платье и на каблуках после перелёта.

Оля снова удивилась, ухажёр, видимо, был из школы самообслуживания. Чемодан пришлось вытаскивать самой. А потом ещё и тащить по каким-то хитрым ступеням, будто специально придуманных для пыток модельеров. Каждая ступенька была такой крутой, что по ней впору карабкаться с альпинистским снаряжением и молитвами.

Запыхавшись, она всё-таки втащила чемодан в дом, а Антонио тем временем торжественно открыл дверь, как будто вводил её в музей семейных реликвий. Оля переступила порог и тут же сжала губы— пахло… церковью. Такой настоящей, где только что пели «Аве Мария», жгли двадцать восемь свечей и отпевали кого-то очень важного.

– А это что за аромат? – не удержалась она.

– Аромат атмосферы, – загадочно ответил Антонио, будто они снимались в мистическом фильме.

– Ну ладно… А где моя комната? Где я могу… располагаться? – осторожно спросила она, всё ещё не развязав ремень чемодана.

Антонио пожал плечами, как будто это вообще не его забота:

– Где хочешь. Хочешь – тут, хочешь – наверху. Тебе решать!

Оля окинула взглядом жильё- двухэтажный дом, на каждом этаже по две комнаты. Дом, по словам Антонио, строили его родители. Тут выросли брат, сестра, вся драма детства. Теперь он остался один, как перец на пицце без начинки. И вот, говорит, будет рад, если Оля переедет к нему и добавит уюта и русского колорита.

Оля посмотрела на него внимательно. Ну, не принц, это точно. Скорее… придворный шут после тяжёлой смены с таинственным взглядом и запахом, будто он ночевал в церковной лавке между свечками и засахаренными финиками. Но вдруг это просто первое впечатление? Кто знает, может, он потом раскроется, как киндер-сюрприз. Снаружи странный, внутри… тоже странный, но хотя бы с игрушкой. Оля вздохнула, поставила чемодан в угол и подумала: «Ладно. Пока живу. Дальше – посмотрим».

Антонио раскрылся уже через час. Как консервная банка с характерным «пшш» и неожиданным содержимым.

Оля, уставшая после дороги, пошла принять душ. И запомнила этот душ на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, как и весь тот месяц, который провела у Антонио. Такое не забывается, даже если очень постараться.

Когда она зашла в ванную, сначала застыла, потом покрутилась, прикусила губу и выдохнула:

– Это что ещё за экспонат из музея Помпеи?

Ванная оказалась не ванной, а… что-то вроде каменного трона. Маленькая такая, высокая, выполненная в форме стула. Хоть сидячие ванны в фильмах эпохи Возрождения снимай. Было ощущение, что раньше здесь принимали римских императоров. Или жертвоприношения.

Антонио заглянул с гордой миной:

– Вот унитаз, ну, ты знаешь для чего. Вот это биде, здесь стираем бельё. А вот это ванна. Будем мыться вдвоём. То есть… я первый, а потом ты в моей воде. Экономить надо воду, здесь всё дорого.

Оля на него так посмотрела, что он, не дожидаясь слов, молча развернулся и ушёл. Возможно, впервые в жизни с кем-то так молча и быстро поговорил.

Она быстро сполоснулась, на всякий случай, а вдруг и правда без шуток. Спустила воду, вытерлась, выдохнула и вышла почти счастливая. Но не тут-то было.

– А чего воду-то слила? – спросил Антонио с обидой. – Я бы ещё помылся!

Оля впала в панику.

– «Господи, Италия – такая красивая страна… А моются тут как в фильме “Выжить любой ценой”?!»

Но дальше началось шоу под названием "Ванна ужасов". Через полчаса Антонио крикнул:

– Оль, иди сюда, спинку мне потри!

"Всё, настал этот день. День, когда жизнь решила окончательно проверить мою психику. Вот зачем я в юности не пошла в монастырь?"– подумала в панике ОляОна замерла с кружкой кофе в руке. Кофе моментально остыл, как и душа.

Подходя к ванной, она чувствовала себя, как герой фильмов ужасов, который точно знает, что сейчас будет страшно… но всё равно идёт, потому что глупость – тоже суперсила.

– Да чтоб тебя… – прошептала Ольга. – Может, он просто хочет, чтобы я ему шампунь подала? Ну пожалуйста, пусть это будет шампунь…

Она вдохнула, как перед прыжком с парашютом и вошла.

Открыла рот – закрыла. Потом ещё раз открыла и зависла, как Wi-Fi в деревне, когда козы залезли на вышку.И – застыла. Потом присела. Потом встала. Потом снова села.

– Чего стоишь? – спросил он буднично. – Вон мыло, давай, трудись. Антонио стоял весь такой… натуральный, как в анатомическом атласе. – Чего стоишь? – спросил он буднично. – Вон мыло, давай, трудись.

Мочалки, кстати, не было. Видимо, философия была: “мыло само всё знает”.

Оля мысленно тяжело вздохнула и, как воспитанная девушка, с выражением духовного отрешения, намылила ему спину. Во время этого таинства, она старалась не дышать, не моргать и ни о чём не думать, но тут он развернулся. И…