Ты точно справишься! Как потерять всё и не сойти с ума (пособие для взрослых)

Максим Тимченко

Ты точно справишься! Как потерять всё и не сойти с ума (пособие для взрослых)

Вступление.

Приветствую. У вас в руках книга, содержание которой окажет поддержку в трудное время. В ней нет нравоучений, призывов, уникальных методов борьбы за право на жизнь, религиозных постулатов или эзотерических концепций. Нет и советов по поводу того, как стать богатым, успешным, популярным, найти своё предназначение или правильно расставить мебель в квартире. Эта книга скорее о том, как делать не стоит.

История моего стремительного падения, после которого было трудно допустить саму мысль о том, что я смогу встать на ноги.

И она интересна хотя бы по этой причине.

Путь, который я прошел, теперь не кажется мне таким страшным и запутанным, как казалось ранее. Сознание быстро блокирует негативные воспоминания, это часть нашей защитной системы. Но мне, после всего произошедшего, было необходимо выговориться. Пересказать события заново, чтобы до конца освободить себя от болезненных воспоминаний. Я постараюсь вспомнить как можно больше деталей, чтобы наглядно продемонстрировать процесс саморазрушения, реакции на цепь событий, в которой все звенья оказались бракованными.

Я не знаю всех ответов на вопросы, которые приходят в голову, когда реальность выворачивает тебя наизнанку. Но могу доподлинно рассказать о том, что помогло одному конкретному человеку. Как он нашёл в себе силы зацепиться за воображаемую веревку и начать подъем из бездонной ямы, заполненной отчаянием и жалостью к себе, в которой барахтался несколько долгих лет.

Этот человек, за небольшой промежуток времени, умудрился потерять практически все, за что так цепляются люди. Здоровье, работу, накопления, семью, друзей, перспективы. Я искренне надеюсь на то, что книгу откроют и те читатели, кто ежедневно сталкивается с хроническим болевым синдромом, который врастает в личность человека и постепенно вытесняет доступные эмоции и желания. Нет ничего хуже болезни, которую не могут вылечить. Но, обо всем по порядку.

В сентябре 2022 года я написал заметку в одной социальной сети, которую вы прочитаете ниже. Именно тогда я по-настоящему сдался и с удивлением ощутил, что жизнь продолжается. Моя история не дописана. Начать стоить именно с тех памятных строк.

Пост в сети «ВК» от 07.09.2022:

«Мне, как человеку, получившему бесценный опыт внутренней борьбы без правил, рано или поздно придётся передать его дальше. Насильственным методом, через информационный шум. Естественно, ради всеобщего блага. У нас же так принято?

Я легко могу подойти на роль мотивационного тренера, мне не надо придумывать слезливую историю личного становления, у меня есть своя.

Пропитанная кровью и потом, с обломками воздушного замка внутри. Содержание захватывает. Четыре и девять десятых балла из пяти возможных. Показатели качества чуть не дотягивают до идеала.

Что там у вас, говорите? Проблемы в отношениях? Свалила болезнь? Сделка сорвалась? Финансовые проблемы? Вы это сейчас серьезно? Да, бросьте!

Я потерял вообще все нажитое, при этом сам чуть не умер. А потом ещё раз чуть не умер, но уже по собственной инициативе. Ах, да, меня же ещё и вылечить никак не могут. Постоянные боли не ясного происхождения. Так что оставьте вот это вот ваше, приземленное. Не стыдно говорить о таких мелочах? Постыдились бы рот открывать и жаловаться…

Так стоило бы начать повествование. Восхитительный заход, не правда ли? Надо только в ораторском искусстве потренироваться. Пишу хорошо, а на публике держусь плохо. Если серьёзно, то кто ещё расскажет вам о кардинальных отличиях физической боли от ментальных страданий, причиняемых ею? Или о том, как работает человеческий мозг в тяжёлых ситуациях, как он сравнивает текущие события с опытом прошлого, личным багажом знаний. А когда сравнения и варианты дальнейших действий заканчиваются – выдаёт мысль о самоубийстве. В виде абсолютно выверенной и просчитанной идеи, не требующей дальнейшей аргументации.

Теперь я действительно уверен в том, что большая часть самоубийств происходит не от внезапного импульса, а от того, что жизненного опыта оказалось недостаточно, чтобы подсказать любое альтернативное решение. Или хотя бы выдвинуть гипотезу о том, что такое решение имеет право на существование, просто надо дать себе чуть больше времени.

Мозг делает свою работу, анализирует, сопоставляет, выдаёт результат. Иногда результат не подразумевает никаких возможностей для дальнейших действий. Списывает и тело, и разум со счетов, как бракованную систему. Из-за недостатка информации для обработки.

"Страдания – это боль, помноженная на сопротивление". Идеальная формулировка. Физическую боль можно терпеть, можно перекрыть сильнодействующими препаратами. Можно пережить боль утраты, расставания. Вселенское зло несут не события, которые произошли, не физический аспект того или иного состояния, а мысли, которые сопровождают любое действие.

Это мысли заставляют человека страдать. Ежеминутно брать на себя ответственность за полученный опыт, за существование боли, за существование жизни, за все грехи рода человеческого. Если опыт позитивный – тебя заставят страдать от того, что он закончился. Если негативный – страдать от того, что это произошло с тобой, что ты не справился, что ты не совершенен. И не один раз, а всю оставшуюся жизнь! Скатывая в ком и следующие события, в которых ты не смог стать победителем.

Ежедневно, мысли заставляют миллиарды человек страдать. Вспоминать, анализировать, сравнивать себя с другими, критиковать, оценивать. Но мы – не наши мысли. Они – не более чем фоновый шум. Неожиданно появляются, а если не получают продолжения, так же внезапно исчезают. Это разговоры чужих людей за соседним столиком в кафе, мчащиеся по дороге автомобили, стук дождя по стеклу. То, за чем стоит наблюдать. Если позволить им пробраться чуть глубже – поток снова захватит тебя и перекрутит, пока не потеряешь ориентацию в пространстве.

Пора просыпаться. Начинать жить заново. Переходить к новому этапу. Принять. Простить всех и себя. Практиковать. Это работает и этому можно научиться. И никаких страданий, пока мы сами не позволим себе их присутствие в жизни».

Прежде чем перейти к моей истории, запомните один важный момент. Психологические травмы лечит не время, а приобретенный за это время жизненный опыт. Дымка рассеивается сама собой, если появляется необходимый контекст.

И выходит, что мать или отец были алкоголиками и не справились с болезнью и ответственностью, дело вовсе не в отсутствии отеческих или материнских чувств. Вы ни в чем перед ними не виноваты.

Личная жизнь идет кувырком от того, что в системе выбора партнёра учитываются совсем не те параметры, что необходимы для спокойной семейной жизни. И можно найти человека, с которым будет легко преодолевать любые трудности.

Внезапно оказывается, что финансовые неудачи – это часть пути и все риски просчитать невозможно, как бы умен ты не был.

Что жалость к себе – это явный дефект в мышлении, который необходимо устранить в первую очередь. Иначе любое препятствие превратиться в непреодолимую крепость.

Это – естественный путь. Хорошо, если было ПЛОХО, но выводы сделаны. Хорошо, когда двигаешься дальше. ПЛОХО, если всё идет ХОРОШО слишком долго.

Надеюсь, что моя книга принесет пользу.

Найти меня можно здесь: https://vk.com/makcumka

Часть 1.

Где случается всё плохое.

Боль была настолько сильной, что я уже не мог подбирать варианты для решения ситуации. Мне оставалось кататься по полу и тихо выть, стараясь найти наиболее выгодное положение тела, чтобы чуть уменьшить страдания. Сгибаясь под определенным углом, я замирал. Боялся дышать, если мне становилось чуть легче.

Таблетки не помогали. Несколько раз заезжала «скорая помощь», врачи кололи мне обезболивающие, которыми я и так был напичкан, и уезжала дальше. Один раз меня всё же прокатили до больницы, где я провалялся несколько часов в ожидании регистрации, получил очередной бесполезный укол и кое-как добрался обратно до дома. Сейчас, конечно, уже понятно, что надо было выпрашивать у дежурных врачей хотя бы «трамадол». Но откуда мне было знать тогда, что бывают случаи, когда привычные препараты не имеют никакого эффекта.

Спустя несколько лет лечения, я могу прочитать длинную лекцию о том, что наша медицина результативна в тех случаях, когда и симптомы, и варианты лечения – многократно описаны и апробированы. А если на снимках не видно, где болит и что конкретно – вам придётся надеться только на чудо.

В первые месяцы болезни, я сходил с ума и от боли, и от мысли о том, что никто не сможет её уменьшить. Полное безумие, наваждение. Мир за окном, выстроенный по чётким законам, оказался иллюзией.

Дома я старался держаться подальше от окон. Меня тянуло туда, как к источнику прекращения боли, когда становилось совсем худо. Один шаг, один вдох, и страдания прекратятся. Иных вариантов не существует, так думал я тогда, сдерживая позывы облегчить муки раз и навсегда.

Я потерял все, что мог. Семью, работу, здоровье, сбережения. Полный провал по всем фронтам. Нет выхода, нет будущего. А значит, к сожалению, моё время пришло. Подобные мысли закручивались петлей вокруг шеи, виток за витком, я физически ощущал, как дышать становилось все труднее.

Боль держала меня где-то на границе между реальностью и потерей сознания. Она не давала возможности проанализировать ситуацию, просчитать все варианты, затуманивая разум. Но при этом не была настолько непереносимой, чтобы сознание отключилось на долгое время. Если я и вырубался, то на какие-то доли секунды.

Мир будто перемещался статичными кадрами, а меня зажало между ними.

Пол, шкаф, коридор, ванная комната. Фотографии, а не запись видео. Не всегда удавалось вспомнить, как я попадал из одного места в другое. Когда силы терпеть заканчивались, я сворачивался внутри прямоугольника ванной. Надеясь, что эта чугунная крепость позволит мне защититься от себя самого. От той части личности, что уже окончательно решила, как поступить дальше.

В один из тяжёлых дней, лежа в темноте, я окончательно решил умереть. Но не могу уйти просто так, без объяснений. Другая часть меня, пусть и ослабленная, продолжала борьбу. Уже не за существование, а за правильно поставленную точку. Мне было необходимо оставить хоть что-то.

Записку. Если и не включающую в себя объяснение моего бегства по ту сторону жизни, то хотя бы со словами извинений внутри.

Никому не пожелаю столкнуться с подобным психическим тупиком. Это необъяснимое состояние. Я не хотел умирать, но мой мозг пришел к выводу, что это единственное правильное решение. Так как постоянная боль ставит крест на его безупречной работе. Выбор без выбора. И я принял эту мысль, как абсолютно очевидный вывод из сложившейся ситуации. Так и заснул, лёжа в ванной комнате, с полностью сформированным намерением сделать следующий день жизни – последним днём.

Та ночь стала точкой отсчета, поделившей мою жизнь на «до» и «после». Я действительно написал предсмертную записку следующим утром. Потом еще одну. И еще. Несколько дней я занимался только этим. Ревел от боли, жалости к себе, отчаяния. Разрывал бумагу в клочья и начинал заново. Не мог найти нужных слов, злился, переписывал. Пытался сформулировать суть поступка, чтобы меня хотя бы попытались понять близкие люди. Не получалось.

Спустя время, стало понятно, что происходило со мной в те моменты. Я занимался тем, что опытным путем измерял концентрацию эгоизма, которым был переполнен. Как бы странно это не звучало. Каждая моя записка подразумевала надежду на то, что близкие люди будут оплакивать меня и жалеть. Возненавидят, но обязательно простят. Но они бы сделали всё это и без моей прощальной писанины, которая если и могла что-то сделать, то только усилить их потрясение от случившейся трагедии.

Я был слаб, болен и беспомощен. Не понимал, как жить дальше. Но пока я марал бумагу в поисках идеальной формулировки для предсмертной записки – смерть отдалялась всё дальше от меня.

Любому подвластно провести подобный эксперимент и над собой. Собираться покончить с собой для этого процесса необязательно. Для исследования влияния эгоизма на отдельно взятого человека, понадобится лист бумаги и ручка. Внешние условия не имеют значения, разве что не помешает изоляция от социума на время проведения опыта. Достаточно сесть за стол, оценить в окуляр опыта свои промахи и достижения, а затем перейти к делу. Предстоит написать предсмертную записку. Даже если вы никогда не думали о таком экзотичном варианте решения накопленных проблем.

При написании текста появятся вопросы. К кому конкретно обращаться? Есть ли ограничения по размеру? Является ли записка завещанием?

Не стоит зацикливаться на этом. Вы и без меня знаете, как ваше «эго» зависимо от драматических постановок на сцене сознания. Как любит себя, а поэтому любая поставленная пьеса сопровождается овациями и выходами на бис.

Люди мало чем отличаются друг от друга. Мы привычно жалеем себя до изнеможения. Верим в собственную уникальность. Мир вокруг зависит исключительно от наших судьбоносных решений. Просто намекните подсознанию на новый сценарий, где можно проявить себя, и декорации возникнут сами собой.

Смерть. Такая близкая. На расстоянии вытянутой руки. Дайте волю воображению. Свет, звук, вот уже и артистов гримируют. Скоро пойдет череда сцен с похорон, где отрабатывается искренняя скорбь на лицах собравшихся. «Эго» никого и ничего не забудет. Сценарий развернется тончайшим пергаментом, чтобы виться по полу и надиктовывать смыслы.

Боже мой! Такая невосполнимая потеря для и без того ущербного человечества! Ушел такой человек! ЧЕЛОВЕЧИЩЕ!

Нельзя оставить хоть какое-то слово не запечатленным. Предсмертная записка должна включить в себя все аспекты пройденного пути. Необходимо подготовить напутствия детям, если они есть в наличии. Сочные, но лаконичные. Чтобы и внукам с правнуками достались крошки мудрости, засушенной на века.

А может, наоборот, открыться до конца, хотя бы раз в жизни? Заполнить лист текстом, наполненным простодушной добротой, от которой так щемит сердце.

И вот оно – долгожданное зрелище. Родные плачут без продыху. Друзья ночуют в барах, поднимая стаканы. Дети замерли в странных позах, их психика знакомится с чувством потери. Планета Земля стала крутиться чуть медленнее. Прислушивается, куда же делся из строя звуков любимый голос?

Сцену заливает слезами. Антракт. Пергамент сценария уплывает по течению полноводной реки под названием «Жалость».

Это не только мой сарказм. Попробуйте и поймете, о чем я говорю. Узнаете много интересного о себе. Только одного эксперимента недостаточно. Исследования лучше проводить через определенные промежутки времени. Чтобы хватало данных для создания полноценной модели изменения концентрации эгоизма. Можно составить красивый график.

Если говорить серьезно, то на дистанции записки станут менее изощренными. Даже самое талантливое «эго» способно перегореть, исписаться и завести себя в смысловой тупик. Театр придет в запустение. Актеры начнут халтурить. Забывать текст. Потом и вовсе запьют с горя.

В пьесе образуются незаполненные паузы, которые сведут на нет драматическую составляющую произведения. Превращая трагедию в комедию положений.

После определенного количества написанного текста придет понимание, что в реальности с твоим уходом не изменится ничего. Останутся обрывочные воспоминания в чужих головах, вроде вспышек на солнце. Бытие продолжить быть, не бытие продолжить не быть. Ни тут, ни там не останется автографа в рамке. Так предсмертная записка, заполненная обидами и объяснениями, превратится в инструкцию. Пара советов о завершении начатых дел, подсказки по документам, которые заранее собраны в папку, чтобы избежать лишней волокиты во время похорон. Что-то про то, что остается после тебя из материальных ценностей. Несколько фраз в заключение. Скорее нейтральных, чем выводящих на эмоции.

Возможно, «эго» вежливо попросит оставить последний штрих, который все равно никто не поймет. Что-то вроде – "Я ушел. Дальше сами". Будто, пока ты был здесь, что-то находилось под твоим контролем. Ты что-то решал и что-то мог. И жизнь не происходила сама собой, без всякого твоего участия.

Свою записку я дописал. Она так и лежит у меня в ящике комода. Как напоминание о том дне, когда я окончательно сдался. Там всего пару строк, как вы уже поняли. Каких именно строк – останется тайной.

Чудовищных дней было еще много. Неимоверно много. И они продолжаются до сих пор, время от времени. Хорошо, что они быстро сливаются в одну бесконечную черную полосу, где уже нет места надежде, которая иногда делает только хуже. Без смирения нет фиксации на том месте, где ты очутился. Чтобы подняться, надо упасть до конца и прощупать твердь собственным телом во время удара.

В плачевном состоянии я пробыл несколько месяцев, тщетно стараясь выбраться. В итоге, как можно догадаться, выбрал дверь, а не окно. Пишу эти строки для того, чтобы люди нашли в моей истории и себя. Имели представление о том, что бывает плохо всем и каждому. Иногда беда и в правду не приходит одна. Но при этом каждый человек должен держать в голове тот факт, что выход не обязательно должен быть найден сиюминутно.

Иногда следует остановиться и подождать. Я этого не понимал.

В своих записях, я постараюсь вспомнить, что чувствовал, как сдавался, как боролся и сдавался снова. Любые ужасы быстро переходят в раздел подсознательного ума, но они всегда будут там. Да, я пропустил слишком много ударов, чтобы оставаться на ногах. Рухнул в глубокий нокаут. Смог ли восстановиться до конца? Вопрос спорный.

Но, обо всем по порядку.

Развод.

В моей жизни всегда хватало стрессовых ситуаций, каждая из которых оставила свой отпечаток на моем восприятии мира. В детстве у нас еще нет того опыта, который позволил бы грамотно толковать то или иное событие, делать выводы. Собственный механизм борьбы за свое психическое здоровье еще даже не в проекте. А тот, что заложен природой, заключается в том, что психика быстро блокирует негативный опыт, позволяя нам двигаться дальше.

При этом мы никогда не знаем, как наш опыт будет переработан на уровне подсознания, и какие комплексы мы получим, оставляя плохое позади себя. Чтобы стало понятно, о чем я говорю, расскажу небольшую историю из детства.

Мне было лет десять, когда я совершил первую далекую поездку по городу. Мама уехала на пару недель. Со мной остался отец, который справлялся с жизнь гораздо хуже, чем я. Перед отъездом, мне пришлось потратить немало слов, чтобы убедить маму в том, что я справлюсь. Точнее – «мы» справимся, подразумевая еще и отца. Ложь во благо. Уже тогда я не мог сопротивляться силе фатума.

Бытовые проблемы решаемы, как и психологические. Пока я занимался первыми, отец взял на себя задачу разобраться со вторыми. Поэтому продолжил делать то, что умел лучше всего – жёстко запил. Он работал фельдшером – психиатром на скорой помощи. Та еще работёнка. Поэтому если пил, то остервенело. На отходняках снимался «феназепамом» и прочими веществами, которых было в достатке.

Когда водочные заплывы проводятся с употреблением допинга, стиль плавания меняется на вольный. Пловец использует не только чашу бассейна, но и близлежащие территории. Наличие воды становится второстепенным фактором. Поэтому чудил батя знатно.

Черти, пауки, пришельцы. Личный канал «Рен-тв», без необходимости садиться у телеэкрана. Мой отец жил в удивительном мире и, как мог, старался раскрыть все его тайны. В том числе, и мне. На всякий случай, я держал под подушкой нож. Как орудие против межгалактических захватчиков. Один из них, по уверению отца, вполне мог вселиться и в меня, а тогда ему пришлось бы сражаться со мной. Во имя спасения нашей планеты, естественно.

Нож не пригодился. От инопланетного вторжения я отбивался табуретом. Поэтому, через пару дней наедине с отцом, я понял, что с меня достаточно. Пока тот восстанавливал силы перед очередным приключением, я собрал какие-то вещи и вышел из дома. Мобильных телефонов не было. Побродив по району, я понял, что мне ничего не остается, как поехать к родным. Бабушка и дед были на даче, дома была прабабушка. Она впустила меня, обняла, и я остался на ночь.

Понятия не имею, как отец смог заметить мое отсутствие, и что за гигантская капельница позволила ему начать функционировать. Но ровно через сутки он начал меня искать и позвонил прабабушке. Мне пришлось вернуться домой.

Отца только выковыряли из запоя, а значит, он был беспомощен и не отличался умом и сообразительностью. Теперь я и сам знаю, что чувствует человек на выходе из таких состояний. Его выводили из себя любые звуки. Думаю, что он потерялся во времени. Не помнил, когда я уехал и сколько времени отсутствовал. Умудрился вызвать милицию, сотрудники которой не поленились снять мои отпечатки пальцев с вещей в комнате. Все было усыпано веществом для дактилоскопии.

Отец что-то пытался объяснить, потом орал. Кое-как собрался и мы потопали в отделение милиции. Там я должен был предстать перед операми и рассказать историю о том, что уехал к бабушке и просто забыл предупредить об этом. На улице шел сильный дождь, кроссовки промокли и хлюпали. По пути мне доходчиво объяснили, что если я скажу операм правду, отец убьёт и меня, и маму. И ему ничего за этой не будет.

Я шел и смотрел на небо, подставляя лицо дождю. Мне было совершенно наплевать на его слова. Они не трогали меня, мне не было страшно. Я снова промок и хотел домой. Тогда я в первый раз в жизни почувствовал то самое чувство полного опустошения.

Произошло предательство планетарного масштаба. Глобальная катастрофа, которой поздно бояться, ведь она не оставила после себя ничего живого.

Именно это чувство я снова пропущу через себя после того, как уйдет моя жена. Чувство без чувств. Мертвая тишина внутри и очевидная бесполезность любого действия, которое можно совершить.

Сидя за столом в отделении милиции, я отвечал сотрудникам так, как этого хотел отец. Правильность моих слов подтверждала его нога под столом, которая каждый раз наступала на мою, если разговор поворачивал не в ту сторону. И я сделал так, как он хотел. Не из страха, а потому, что дети должны слушать родителей. А я был послушным ребенком.

На обратном пути, дождь кончился. Дома я переоделся и пошел гулять, отец лег на диван перед телевизором, дав себе небольшую передышку перед очередным походом за водкой. Жизнь продолжалась. Об этой истории я рассказала своей маме только тогда, когда мне было уже за тридцать.

В детстве, я считал подобные события – обыденностью. Неотъемлемой частью своей жизни. Не придавал им значения, шёл дальше. Откуда я мог знать, что так жить – не правильно.

Отца я простил. Но уже после его смерти. Он умер с похмелья в квартире бабушки и дедушки. Ему не было и пятидесяти.

Мне необходимо было привести одну из историй детства, иначе моя реакция на то или иное событие может быть не совсем правильно истолкована. Хоть эта книга описывает иной этап моей жизни.

Несомненно, самый сложный.

Безумную хронологию моего падения следует начать с разрушения семьи.

Именно после ухода жены, я понял, что с того момента в детстве ничего не изменилось. Я вырос, отучился, зарабатываю деньги. Решаю возникающие проблемы, живу полной жизнью, как это и полагается взрослому, но на самом деле это не значит совершенно ничего. Я НИЧЕГО не контролирую и НИ В ЧЕМ не могу быть уверен. Я остаюсь все тем же мальчиком под дождем, капли которого никак не могут повлиять на внутреннюю засуху.

Сейчас я могу проанализировать отношения с самим собой на протяжении всей жизни. Думаю, что после предательства отца (назовем это так), после наглядного доказательства того, что один из самых важных людей в жизни может оказаться вовсе не тем, кем должен быть по всем законам мироздания, я частично возложил вину за его поведение на себя. Никогда не озвучивал в голове этот довод, но где-то на подкорке он совершенно точно отложился. Поэтому мне часто казалось, что я куда хуже того образа, в котором меня видят и воспринимают другие люди.

Я никогда не любил себя. Меня угнетала мысль о том, что в определенный момент я не справлюсь, подведу тех, кто рядом со мной. Превращусь в чудовище. Или просто не оправдаю ожиданий. Я слишком часто сталкивался с тем, как делать не надо и боялся, что когда-нибудь и сам сверну не в том направлении. Что, отчасти, и получилось. Только из-за этого кошмарного допущения, в котором я не смог себя разубедить.

При этом, я с самого детства мечтал о нормальной семье и детях. Меня мало беспокоила карьера или так называемая самореализация, мне хотелось стать хорошим отцом. Да, по причине того, что у меня хорошего отца не было. Но что с того?