Паутина для дракона

– Вовсе я не нежная! – возмутилась Валерия и даже надула губы. – И мне ничуть не жаль, что я всадила твой ножик в того громилу – они напали на меня! А вообще, я бы хотела научиться какой-нибудь боевой магии. Чтобы быть такой же сильной, как ты.

– Драконенок…

Она хотела было возмутиться прозвучавшему смешку. Но Даррен вновь притянул ее ближе. Валерия почувствовала мимолетное прикосновение губ ко лбу, и спорить резко перехотелось. Втягивая полной грудью, она все равно не могла надышаться его запахом.

– Почему? – прошептала куда-то ему в шею. – Что им было нужно?

– Скорее всего, бизнес, – ответил Даррен. – Большие зубастые рыбы не гнушаются иногда укусить.

– Какой прок во всем этом маркетинге, аналитике и бизнес-стратегиях, которые я изучаю? Если в итоге все могут решить бандиты с магическими жезлами? – удрученно вздохнула Валерия. Напряглась, когда неожиданная мысль пришла в голову. – А ты не думаешь, что все из-за этого? Ну, что они нацелились на меня из-за завещания отца?

– Завещания? – недоуменно переспросил он.

Валерия медленно отстранилась и подняла взгляд. Даррен смотрел на нее так же вопросительно. В янтарных глазах застыло непонимание.

– Он не сказал тебе?

– О чем? – его пальцы сжались на ее плечах. После мучительно долгой паузы легонько встряхнул: – О чем, Валерия? Договаривай.

Она закусила губу в раздумьях. Потом все-таки решилась – как можно оставить Даррена в неведении? Он рос вместе с отцом, он ее дядя, ее семья. гораздо ближе, чем Оскар Хайден или Леонард Форт. Он должен знать.

– На отце смертельное проклятье, – произнесла медленно. – Я сама видела последствия. Он скоро умрет, осталось… чуть меньше месяца, – поджала губы, стараясь не всхлипнуть. – Он составил завещание, по которому вся его доля компании отойдет мне. Как ты думаешь, может, кто-то увидел бумаги, узнал об этом? Оскар, например, что деньги достанутся не им с Оливией…

– Проклятье, – бездумным эхом повторил Даррен. – Вот как. Значит, он умирает… И ничего не сказал.

– Наверняка он просто пока не хотел тебя волновать, – Валерия положила руку ему на плечо. Заглянула в лицо снизу вверх в попытке поймать взгляд, который Даррен упорно отводил.

– В прошлой версии завещания, что он составлял лет десять назад, его наследником был назван я, – произнес наконец. – Не то чтобы это имело для меня значение…

– О… – теперь уже Валерия почувствовала себя неловко. – Наверно, он решил, что бизнес тебе неинтересен. В любом случае, я этого не желала. Главное, чтобы дело осталось в нашей семье, так ведь? Не ушло к Оливии.

– Уверен, ты справишься превосходно, – натянутая, ненатуральная улыбка проступила на его губах. – Ты права, главное, что драконы останутся у Пиррелл, в надежных руках. Я… Мне надо идти, проконтролировать, что ребята нормально прибрались там.

Валерия смотрела на хлопнувшую дверь, за которой исчез Даррен, даже не попрощавшись. Похоже, он расстроился из-за новостей о брате. Еще бы, сама Валерия едва пришла в себя за неделю. Правда, Даррен всегда был устойчивым к ударам судьбы, воспринимал все равнодушно и даже с наглой усмешкой, пытаясь найти собственную выгоду.

Глупая мысль пришла в утомленный разум – не совершила ли она только что ошибку, выложив ему все? Но Валерия отогнала ее, словно неприятно жужжащую муху. Просто нужно отдохнуть, и все образуется. Она обдумает это завтра.

Глава 4. День Независимости

Стук каблуков по мрамору заглушал музыку в отдалении. Резкий звук выходил на первый план поверх протяжных нот джазовой трубы. Валерия крепче сжала пальцы на скользкой ткани мужского пиджака.

Веселье в этот праздничный солнечный день сконцентрировалось на улице, под открытым небом. Пока они шли вдвоем с Лукасом по пустым коридорам, можно было не изображать натянутую улыбку. Но совсем скоро им предстояло выйти ко всем этим людям, что собрались на помпезную вечеринку в пышном саду Сифордов. Валерия уже удрученно представляла, как к закату будет болеть челюсть от улыбок. От усилий казаться той, кем она не является.

Толпы она не любила. Особенно когда в нее впивалось столько глаз – оценивающих, дружелюбно-заинтересованных. Или, напротив, скрывающих антипатию под лживым сахарным сиропом.

К несчастью, Валерия видела эту мерзость. Словно зловонные испражнения, всплывающие на поверхность вод, что прикидываются чистыми и прозрачными. Вот ты уже понимаешь – не только не ступишь в привлекательную прохладу, но и смотреть на это отвратительно.

Чужие мысли жужжали вокруг, роились, пробивались сквозь щиты. Ползали под кожей сонмом мух. Перебирали мелкими лапками и противно щекотали череп изнутри. Единственное, что помогало бороться с дискомфортом – сконцентрироваться на чем-то. Или на ком-то.

Его шаги звучали так размеренно и успокаивающе. Она бросила взгляд вбок, искоса рассматривая своего спутника. Светлые волосы, такие же, как у нее, только заплетены в многочисленные косички, которые забавно подпрыгивают при ходьбе, скользят контрастом по шоколадной коже. Черты лица крупные, но в то же время обладают заметным изяществом – сильным и волевым.

Лукас взглянул на нее в ответ и ободряюще улыбнулся. С троюродным кузеном они росли вместе. Знали друг про друга все и даже больше. Течение его мыслей было легким и привычным, едва слышным. С ним она всегда чувствовала себя спокойно и защищенно. Потому не собиралась отходить от него в этот день.

Рука бессознательно скользнула по красной шифоновой ткани платья, нырнула в клатч драконьей кожи. Нащупала телефон.

Зачем она взяла его с собой? Единственный человек, с которым Валерия желала бы разговаривать, вот уже несколько дней игнорировал ее существование. Она периодически гипнотизировала маленький экранчик. Статус в мессенджере «был недавно» напротив его фото. Однако на ее отправленную на пробу смешную картинку с дракончиком ответа не пришло, хотя сообщение пометилось прочитанным. Больше она не писала.

Поначалу Валерия переживала – поступила ли правильно, рассказав Даррену про отца. Не понимала, почему он настолько резко охладел к ней. Так привыкла к теплой улыбке, которую видела в свой адрес или же представляла за дурацкими смайликами. Да и вообще буквально прикипела к их общению за неделю.

Сейчас же на смену недоумению и неутомимой потребности в нем пришла злость. Какого черта он так себя ведет с ней? Чем она провинилась?! Она ждала поддержки, сочувствия и понимания. Но, видимо, совсем не от того человека…

– Готова производить впечатление и разбивать сердца? – Лукас положил широкую ладонь поверх ее руки и слегка сжал. С тихим весельем заглянул в глаза.

– Всегда готова, если после тебя мне что-то достанется, – хитро улыбнулась в ответ.

Общение на грани флирта с тем человеком, который всецело на ее стороне – то, что сейчас нужно израненному сердцу.

***

Шум накрыл сразу, стоило выйти из холла. Колдовская прохлада сменилась раскаленными солнцем ступенями, ведущими в сад. Впрочем, сейчас то был не сад, а грандиозная площадка, отданная под развлечения гудящей, шумящей, богато разодетой толпе, еще более пестрой от роскоши.

Фуршетные столы, укрытые белоснежными скатертями, расположились в спасительной тени многовековых раскидистых деревьев. Их крона сдерживала палящее солнце и светилась, словно облитая жидким золотом. Колонны у подножия особняка увивал плющ. Он делал их похожими на широкие стволы, а спадающий сверху водопад листьев перекрывал арочные проходы галереи шуршащими занавесами.

Живая изгородь уходила вдаль и путалась лабиринтом ближе к воротам и площадке для перемещений. Она казалась изящным продолжением окропленных зеленью стен из грубого камня. Аромат соли и близкого океана тонкими нотками просачивался среди запахов нагретой зелени и дымного барбекю.

Платья на дамах были одно дороже другого. В погоне за фальшивой помпезностью украшенные кожей или частями тел разнообразных магических существ: от крылышек фей до шипов чупакабры. Спасибо, хоть не целыми чучелами, коими дамы венчали свои шляпки на драконьих гонках.

Люди дефилировали между столами с закусками. С деланно скучающим видом угощались тарталетками с печенью рогатого зайца или икрой морского конька – символа дома Сифордов. Будто видели подобные деликатесы на своем столе каждый день. Подносы с бокалами шампанского летали прямо по воздуху, ловко направляемые официантами. Кто-то, впрочем, предпочитал наполнять их самостоятельно из зачарованного фонтана.

Тот сверкал в солнечных лучах и играл бесконечными пузырьками. Ледяная чаша поддерживала оптимальную температуру алкоголя и не таяла благодаря тонким чарам. Ими, казалось, было пронизано все вокруг. Воздух искрился от магии, переплетенной с не менее чарующими звуками джаза, пах ею.

– Хочешь выпить? – заметив интерес к фонтану, Лукас подвел ее ближе. Взмахом руки призвал пару чистых бокалов.

Валерия оглянулась, найдя взглядом мистера Винтера и Кристофера. Те нисколько не интересовались содержимым ее бокала. Внимательно сканировали толпу, стоя в стороне, в неизменных черных костюмах.

Заметив Валерию, Кристофер отвел глаза – телохранителю было все еще неловко из-за произошедшего нападения и собственного прокола, который чуть не привел к печальным последствиям. Хоть она и просила начальника охраны не наказывать его, но и моральные мучения облегчать не собиралась. Зато впредь подобного не повторится.

Решив, что если даже отец счел ее достаточно взрослой для алкоголя, то и нечего стесняться, Валерия приняла от Лукаса наполненный бокал.

– Какую красотку урвал, – присвистнул голос рядом.

Она обернулась к рыжеволосому молодому человеку, который поглядывал на них с хитрецой.

– Джеф, – теплая улыбка озарила черты Лукаса. – Позволь представить тебе мою кузину, Валерию Пиррелл. А это мой друг, Джеффри Лонмот.

– Приятно познакомиться с другом, – едва заметно усмехнулась Валерия, протягивая руку.

Ладонь молодого человека была такой гладкой и нежной, что она на секунду позавидовала. Тот жеманно поцеловал воздух, не коснувшись ее обветренной на солнце кожи. Глядя на то, с какой нежностью Лукас смотрит на своего, скорей всего, не просто товарища, Валерия явственно почувствовала себя лишней. А еще ощутила, как непонятная зависть вгрызается в сердце.

Она нашла взглядом отца, который стоял в стороне и осушал бокал. Кажется, уже не первый. Отпустила локоть Лукаса.

– Я отойду. Увидимся позже.

Тот растерянно посмотрел ей вслед, очевидно, не понимая, чем вызвано ее отступление от плана провести вечер в его компании. Впрочем, явно не слишком расстроился, тут же вернулся к разговору с Джеффри.

– Ты решил опустошить все фонтаны? – осторожно поинтересовалась Валерия у отца, приблизившись. – Будто живешь в одном из самых жарких штатов Америки.

– В прекрасном саду посреди пустыни, – вернул шпильку Максимилиан. – Только никак не разберу – цветы в нем растут или колючки перекати-поле.

Валерия тепло улыбнулась ему. Однако радость быстро померкла, стоило заметить руку в перчатке, сжимающую тонкую ножку бокала.

– Не видела Даррена? – отец скользнул взглядом поверх голов. – Корнелиус Сифорд сказал, что он не ответил на приглашение ни согласием, ни отказом. Какое грубое нарушение этикета.

– Не думаю, что он придет, – Валерия небрежно дернула обнаженным плечом. – Он в последнее время…

Она умолкла, когда к ним приблизилась незнакомая женщина. Пышное серебристое жаккардовое платье подчеркивало контрастом ее смуглую кожу. Высокая прическа явно содержала в себе по меньшей мере пузырек лака для сверхсильной фиксации.

– Миссис Камилла Варгас, – Максимилиан учтиво кивнул. Перебросив бокал в левую руку, протянул даме правую.

Она опустила взгляд на его перчатку, которую он по понятным причинам не снимал, а улыбка поплыла и стала искривленной, перекошенной. Впрочем, секунду поколебавшись, Камилла все же вложила свою голую ладонь в его, чтобы не акцентировать внимание на жесте, который явно сочла демонстративным неуважением.

– А это моя дочь Валерия, – Максимилиан приобнял ее за плечи, притягивая к себе. Он уже был очевидно навеселе и даже не заметил заминки.

– Раз мы с вами так удачно пересеклись, я хотела бы обсудить некоторые нюансы нашего грядущего соглашения, – протянула Камилла.

– Не думаю, что хорошая идея – размышлять о делах в такой праздник, – отмахнулся отец Валерии. – Работу стоит отложить до зала совещаний. А там на все ваши вопросы мистер Леонард Форт и мистер Оскар Хайден смогут ответить куда полнее, чем я…

– Я бы не отняла у вас много времени. Уверена, вы разбираетесь во всех тонкостях куда лучше ваших помощников, – лесть в голосе, прикрытая лишь едва. Максимилиан не мог ее не считать.

– Думаю, и Валерии будет полезно присутствовать. Она наверняка выскажет пару дельных предложений. Не стоит ее нагружать сейчас, дадим очаровательной головке отдохнуть.

Взгляд миссис Варгас с уловимой антипатией скользнул по Валерии. По яркому красному платью и волосам, которые были только чуть украшены косами и рассыпались по плечам. Остановился на подвеске на шее, вызывающе грубой и простой рядом с изысканными нарядами присутствующих дам. Миссис Варгас сузила глаза, разглядывая украшение из темного камня неправильной формы.

– Святое дерьмо! – внезапно вырвалось у Максимилиана. – Извините, – его рука соскользнула с плеча Валерии.

Секунду спустя она растерянно наблюдала его быстро удаляющуюся спину. Проследив за тем, куда направился Максимилиан, она поперхнулась воздухом, а его несдержанное высказывание стало понятным. Она и сама бы добавила к нему парочку более крепких выражений.

На дорожке из-за живой изгороди показался тот, кого она поначалу ждала с жадностью. А потом уже и вовсе не хотела видеть.

В темно-синем костюме Даррен выглядел еще более высоким и стройным. Почти столь же высокой была красотка, которая держала его под руку – медовая кожа, точеные изгибы фигуры, облеченной тонким платьем, что, словно расплавленный металл, мерцало на солнце. Правильное лицо с пухлыми губами и большими раскосыми темными глазами казалось сошедшим с обложки журнала.

«Она и вправду фотомодель, – вспомнила Валерия. – Мелисса».

Даже изучая интернет в своем телефоне, она натыкалась на рекламные фото этой мексиканки. Та быстро покоряла подиумы Америки. И каждый раз Валерия испытывала непонятную зависть: девушка казалась полной противоположностью ее самой. Кожа смуглая, гладкая, словно светящаяся золотом. Густые черные волосы. Высокая и сексуальная, не то что она.

Валерия чувствовала себя на каблуках будто корова, но не могла их не носить на людях, чтобы хоть немного компенсировать низкий рост и зад, кажущийся квадратным в офисной юбке. От того, что Даррен предпочитал таких женщин, ни капли не похожих на нее и куда более шикарных, становилось тоскливо.

Девушка шагала по дорожке, наслаждаясь чужими взглядами и перешептываниями. Все вокруг и правда замирали… вот только явно не она была тому причиной.

А Даррен, сохранявший прямую траекторию движения лишь благодаря поддержке своей подруги. Светлые волосы, которые он пытался зализать гелем назад, рассыпались, закрыли лоб склеенными сосульками. Взгляд его мутно блуждал, не концентрировался ни на чем. Развязанный бордовый галстук-бабочка понуро висел на шее.

Даррен был просто чертовски, неприлично и неуместно пьян.

– … как свинья, – услышала Валерия шепотки вокруг, которые против воли заползали в уши. – Брата позорит… И шмару свою приволок… Ты видела в интернете этот скандал? Она в порно снималась… Нашла себе богатого папочку… Совершенно без понятия о приличиях, бедная его жена… Хоть бы опять драку не устроил…

Среди прочих она слышала и голос Оливии. Та, от шеи до пят закрытая дорогой парчой, смотрела на Даррена с отвращением из группки дородных тетушек.

Говорили они это вслух или просто громко думали – какая разница? Демонстративные праведность и ханжество Оливии вызывали куда большую неприязнь, чем поведение Даррена, сколь бы нелепым оно ни было. И эта девица женила на себе отца своей подруги детства – вряд ли молитвами и чтением церковных книг затащила его на себя. Лицемерка.

Даррена подхватил под второй локоть Корнелиус Сифорд – отец Лукаса и хозяин этой вечеринки. Теперь он что-то тихо ему выговаривал. С этим громадным чернокожим мужчиной они были друзьями, насколько это понятие применимо в отношении Даррена. Он являлся одним из немногих, кто осмеливался высказать в лицо все, что думает.

Максимилиан быстро приближался к ним, рассекая замершую толпу. Та, к своему удовольствию, нашла повод для сплетен и пересуд. Это гораздо более приятно заменяло светские разговоры о погоде.

Мелисса оглядывала окружающих исподлобья, явно не очень довольная тем, что эффект их появления отличается от восторга, которого она наверняка ожидала в адрес своей персоны.

Валерия тоже сделала было шаг в их направлении. Собиралась пробиться к дяде – сама пока не понимая, зачем. Тут путь ей преградила миссис Варгас, о которой она уже позабыла. На Даррена та не обратила особого внимания – все оно теперь было приковано к Валерии.

Та недоуменно подняла брови:

– Не думаю, что сейчас могу чем-то помочь с вашими вопросами по бизнесу…

– Они и не по бизнесу, – неприятно оскалилась миссис Варгас, сверля собеседницу взглядом. – А лично к вам. Какое у вас интересное ожерелье! Понимаете, английский обсидиан – редкий сейчас и очень дорогой материал. Мой сын носил подобное… до своей смерти неделю назад. Я бы даже сказала, один в один. Была у подвески еще любопытная особенность…

Миссис Варгас подняла руку, намереваясь коснуться украшения. Но Валерия отступила на шаг, машинально прикрывая то ладонью. Мысли растревоженно метались в голове, не желая складываться во что-то логичное и последовательное. Пальцы мексиканки зависли в воздухе, а меж бровей залегла морщинка.

Валерия попробовала скользнуть в ее мысли, чтобы понять, проверить. Однако внезапно ткнулась в непреодолимую стену. Прошлась взглядом по многочисленным золотым перстням на пальцах – наверняка какой-то из них был вовсе не простым.

Женщина опустила руку.

– Откуда она у вас? – спросила настойчиво, поджав губы.

– Купила в сувенирке в Лос-Анджелесе, – легко соврала Валерия.

Почему-то ей казалось, что не стоит говорить про подарок дяди. Тем более после таких завуалированных обвинений. Она обязана расспросить Даррена… Который сейчас едва в состоянии стоять.

– Это не английский обсидиан, а просто стекло. Мне понравился дизайн. Наверняка их штампуют тысячами в Китае. Поэтому неудивительно, что такая была и у вашего сына.

– Моему сыну украшения делали на заказ, она никак не может быть штамповкой, – ноздри Камиллы возмущенно раздувались, будто она восприняла подобные слова как оскорбление.

Они сверлили друг друга взглядом еще несколько секунд. После чего Валерия уверенно произнесла:

– Прошу меня простить.

Обогнув застывшую на месте миссис Варгас, направилась в сторону отца, который наконец-то добрался до Даррена.

– … просто уходи отсюда, заклинаю!.. – едва удерживая громкость голоса в рамках приличия, Максимилиан сжал плечо брата.

– Отчего же? – тот обвел присутствующих тяжелым взглядом. – Я желаю находиться в приятной компании, достойной. С утра пью, лишь бы смириться с этим фактом. Веселье только начинается! Я еще даже не ободрал страусиные перья с наряда леди Киры Голденберг и не засунул ее напыщенному сынку в…

– Даррен!.. Я не позволю тебе развлекаться за чужой счет!

– Хотя, думается мне, Джейсону больше пойдет другой хвост. Не львиный, как на их гербе, а кошачий… В его стиле. Правда, я, пожалуй, не стану смотреть, как он его прилаживает.

Валерия не поняла, что он имел в виду. А вот Мелисса мерзко рассмеялась. Или же ей просто показалась таковой тональность девушки, что сейчас держала под руку Даррена.

Ее Даррена.

– Давай переговорим наедине. К чему этот концерт?.. – Максимилиан страдальчески обвел взглядом толпу, которая затаила дыхание, жадно вслушиваясь в намечающийся скандал.

Солнечный день словно застыл, замер в ожидании. Вместе со всеми этими лицами, что обратились к ним, едва ли не капая слюной с ненасытных голодных пастей.

– Зачем же наедине? – возмутился Даррен. – Пусть слушают! Ты все равно никогда мне не сообщаешь ничего, чего бы не знали все окружающие! Что еще ты можешь сказать? «Мой братец – недалекий баран? Ему нельзя ничего доверить, он способен запороть любое дело! Даже девчонка справится лучше»?

– А ну-ка пошли! – Корнелиус крепко обхватил Даррена за плечи, прижав его руки к туловищу.

Тусклая вспышка сорвалась с пальцев Даррена слишком поздно и растаяла в траве. Мистер Винтер с парой крепких ребят рванули было к ним, но Максимилиан остановил их небрежным жестом:

– Мы справимся. Ему просто нужно подышать.

Даррен попробовал взбрыкнуть. Однако его силы, заторможенные чрезмерной дозой спиртного, были несравнимы с массивным пышущим здоровьем Корнелиусом. Тот уверенно направился в сторону особняка, не обращая никакого внимания на вялое сопротивление оппонента, которого практически нес в охапке.

– Да, тут-то воздуха маловато… – презрительно заметила миссис Голденберг, поправляя страусиные перья на золотом блестящем платье.

Хотя на улице было жарко, Валерия обхватила себя за плечи, чувствуя, как холод поднимается по ребрам. В последней фразе Даррена она явно считывала укол в свой адрес. А еще… За все время, что он тут находился, не удостоил ее и взглядом.

Это было так непривычно и так… пугающе.

***

– Ну ты и гад…

Даррен вцепился пальцами в холодный фаянс. Изнутри его будто сжигал жар, пронзал все органы пульсирующей болью. Его вновь вывернуло. Привкус желчи, казалось, навеки поселился на языке.

Он жадно глотал воздух в коротком перерыве между мучительными приступами. Бросил ненавидящий взгляд на брата, который прислонился к косяку открытой туалетной комнаты и равнодушно изучал узоры на филенчатой двери.

– Когда ты настолько пьян, ты так слаб, так чрезвычайно уязвим, – произнес Максимилиан. – В обычном состоянии я не в силах взломать твои ментальные щиты. Однако сейчас не почувствовал никакого сопротивления. Вошел в твое сознание, словно нож в размягченное масло. Или, если использовать более точную аналогию, в тухлое мясо.

– Черт.

Даррен почувствовал, как волна тошноты вновь поднимается к горлу. Непонятно – то ли от слов Максимилиана, то ли от его воздействия. Склонился над унитазом.

Скорее, второе. Ни тухлое мясо, ни даже обгоревшие трупы давно не вызывали в нем никакой реакции. Почему же сейчас было так хреново? Может, то болело не тело, а пылала в драконьем пламени душа?

– Корнелиус пошел за антипохмельным зельем, – Даррен уже было с надеждой поднял взгляд, когда Максимилиан припечатал: – Но я дам его тебе, только если пообещаешь хорошо себя вести. А не как обычно. Что ты вообще устроил?

Даррен дотянулся рукой до кнопки смыва. Пошатываясь, поднялся на ноги. Открыл кран над раковиной и жадно припал к проточной воде, которая казалась такой вкусной, почти сладкой.

– Меня пригласили на вечеринку, я пришел на вечеринку, – буркнул он. Неспешно выпрямился и изучил покрасневшие глаза в зеркале.

Таким потрепанным он выглядел, пожалуй, ничуть не лучше Максимилиана, который старше на десять лет и умирает от проклятия. Взгляд скользнул по отражению, с трудом сфокусировался, изучая брата. Остановился на руках в перчатках драконьей кожи. Наверно, оно там – зачем еще надевать перчатки в жару?

– И твое несдержанное поведение было вызвано… чем? – поджал губы Максимилиан, так же разглядывая его через зеркало.

– Чувством разочарования от бренности всего сущего. И от осознания фальшивости твоих заверений в нашей глубокой связи.

Максимилиан молчал долго. Изучал Даррена, пока тот бездумно смотрел на свои тонкие мертвенно-бледные пальцы, опирающиеся на мрамор массивной раковины, который не слишком отличался от них по тону.

Наконец, произнес:

– Она сказала тебе? Валерия всегда была несколько наивна, – удрученно покачал головой. – Надеюсь, посмотрит на пару твоих выходок и розовые очки слетят. Как с меня когда-то.

Даррен закрыл лицо руками. Блаженная тьма опустилась на поле зрения. Но после секундного облегчения опьяненный вестибулярный аппарат потерял ориентиры, и земля начала уходить из-под ног.

С немалым сожалением он вновь вернулся к свету. В реальность, которая царапала горло кислотными когтями.

– Вот как ты считаешь? Я – самый порочный среди всех окружающих тебя ангелов? Единственный падший?

– А ты изо всех сил убеждаешь меня в собственной правоте. Зачем, Даррен? Почему нельзя просто… быть семьей?

– Если кто из нас не хочет быть семьей, так это ты, – проворчал он. – Признай, ты не доверяешь мне! Кто еще знает, кроме Валерии? Оскар, Леонард, Корнелиус, его жена Регина? Ты считаешь меня хуже их всех. Однако я бы с удовольствием открыл тебе глаза на их пороки. На те мысли, в которые ты деликатно не вслушиваешься… Так же, как закрываешь глаза на происки конкурентов. И считаешь, что я не справлюсь с бизнесом, хотя именно я вижу этих тварей насквозь!