Паутина для дракона

Хотя посмотрел бы он, как они будут метаться и стараться скрыть улики, когда поймут, кто стоит за подобными убийствами.

Тусклый блеск привлек его внимание, и Даррен присел на корточки. Сорвал с шеи Варгаса подвеску в виде острого куска обсидиана, хмыкнул: «Осколок драконьего сердца, неплохо», – и сунул в карман в качестве сувенира.

На ходу накидывая капюшон – не стоит попадать под камеры, – направился на выход из переулка. Легкий взмах руки – и позади полыхнуло пламя, уничтожая тело человека, которому не повезло встать на пути Дракона из дома Пиррелл.

***

– И что же полезного в телефоне? – Валерия хотела сложить руки за спиной по привычке. Но прижатая к груди куртка мешала. Откладывать ее в сторону не хотелось.

– На него можно что-то сфотографировать. Или кого-то. – Даррен ухмыльнулся и подошел ближе. Его взгляд скользил по ней, словно видел все ее мысли как на ладони. Хотя не мог, конечно, пока она ему не позволит. И ей почему-то казалось, что он бы не стал. – А еще там можно переписываться. Знаешь, как письма, только доходят мгновенно. И слать картинки.

– Картинки? Как открытки на Рождество? – Валерия вздернула бровь. По мере его приближения дышать становилось все тяжелее.

Она не видела Даррена, наверно, год. Он совсем не изменился – простая черная футболка обтягивала широкую грудь. Те же зачесанные назад пшеничные волосы, резко очерченное лицо с грубоватыми чертами. И глаза…

Несмотря на янтарный цвет, такой же, как у нее, они всегда горели, будто под золотой поверхностью был спрятан оранжевый огонек. Он танцевал и насмехался, едва угадываясь, но при этом никуда не исчезая. Валерия прикусила губу, стараясь вернуться в реальность. Хотя ей очень хотелось продлить это странное ощущение в груди как можно дольше.

– Ага. С котиками. Или с драконами, на твой вкус. – Он усмехнулся. – Надо будет подарить тебе телефон, тебе понравится.

– Но… мне некому слать картинки драконов, – пробормотала она, отводя наконец взгляд. Друзей у нее и правда не было. Даже Оливия, ее подруга детства… О ней думать сейчас не хотелось совершенно.

– А как же я? – возмущенно фыркнул Даррен.

Она вскинула на него взгляд, пытаясь понять, шутит ли он. Они даже никогда не связывались друг с другом ментально. Какое-то непонятное стеснение возникало в мыслях, стоило подумать об этом. То, что было так легко с любой полузнакомой горничной, с охранником и отцом, с Дарреном казалось запретным.

И при этом будоражащим.

– Если только тебе, – она едва сдержала глупую улыбку. Старалась смотреть как обычно, холодно и свысока. – Сдается мне, что телефон и правда интересная штука.

– Но сейчас у меня есть для тебя кое-что другое.

Его рука скользнула к ее ребрам. Валерия моментально забыла, как дышать, хотя между его пальцами и ее кожей оставалось несколько слоев одежды. Пару секунд спустя поняла – Даррен всего лишь вытащил из ее рук свою куртку. Она все еще прижимала ее к себе.

Он залез в карман и достал подвеску на кожаном шнурке. Острый осколок черного обсидиана, отполированный до зеркального блеска, медленно поворачивался перед ее глазами, отражая свет.

– Осколок драконьего сердца, из древней Англии, твоей родины, – он говорил тихо, почти шепотом. – Он твой по праву.

Легким жестом он показал ей развернуться. Она послушалась. Убрала в сторону светлые волосы, оголяя шею. Острый камень лег на грудь словно осколок льда, а следом горячие пальцы мимолетно прошлись по коже.

Она облизнула пересохшие губы, пока он не видит. Коснулась рукой холодного обсидиана.

– Даррен, я… – Валерия повернулась, резко взмахнув волосами. И замерла.

Нахмурилась и закусила губу, оглядывая пустую гостиную. Кроме нее, в ней не было ни души. Как всегда, дядя провалился будто сквозь землю, приведя ее мысли в полнейшее смятение.

***

– Какого дьявола ты опять сотворил? – возмущался Максимилиан Пиррелл. Он расхаживал по собственному кабинету. Даррен же следил за маятником в старинных и, без сомнения, дорогих часах. Тот двигался совсем как его брат, только с меньшей амплитудой, что облегчало задачу.

– Не понимаю, о чем ты… – он деланно беззаботно пожал плечами.

Похоже, это разозлило Максимилиана еще больше. Он остановился напротив кресла, в котором развалился Даррен, закинув ноги на журнальный столик. Максимилиан наклонился к нему, вцепившись в спинку рукой в черной перчатке из драконьей кожи.

Он закрыл собой часы. Даррен перевел взгляд на до боли знакомое лицо даже немного разочарованно.

Определенно, за то длительное время, что они не виделись лично, брат постарел. Привычные черты сдавались под натиском силы тяготения. Щеки обвисли, словно у бульдога. Сеточки расширенных капилляров поселились на носу, на скулах, в покрасневших глазах. Длинные светлые волосы на голове стали жиже.

Максимилиан был старше его на десять лет. Ему всего сорок пять – в этом возрасте многие мужчины приходят к расцвету, тем более с современными возможностями вроде косметологов или пластики. Не говоря уже о волшебных зельях – любое из этого Максимилиан мог легко купить.

Однако он то ли не считал нужным, то ли боялся вмешательств. И сейчас Даррен видел перед собой практически старика.

– Ты прекрасно понимаешь! – прошипел он в лицо. – Я говорю о Рафаэле Варгасе!

– А, Рафаэль? – Даррен перевел взгляд на свои ногти. Изучил их с преувеличенным интересом. – Что-то слышал, вроде славный малый.

– Который утром был найден мертвым в Нью-Йорке! В каком-то глухом переулке. Сгоревшим.

Максимилиан произнес эти слова, будто забивал каждым гвозди. Однако Даррен не повел ухом.

– Надо же! Как жаль, – он равнодушно развел руками. – Наверно, перешел кому-то дорогу. Впрочем, неудивительно с его криминальными увлечениями втайне от мамки.

– Не придуривайся, – скривился Максимилиан. – Я, в отличие от широкой общественности, прекрасно знаю, чей это почерк – сжигать за собой трупы! Я терпел, когда ты сколотил банду из каких-то колдунов-маргиналов. Убеждал себя, что дела на улицах Нью-Йорка, на другом побережье, меня касаются меньше всего. Я закрывал глаза на то, как ты обходишься со своей женой. Но убийство сына наших деловых партнеров!..

– Я сделал это, потому что у тебя бы храбрости не хватило на подобное! – Даррен одним движением вскочил из кресла. Максимилиан отшатнулся.

– Потому что у меня хватало мозгов этого не делать! – выплюнул тот.

– Это не мозги, – скривился Даррен. – Чего же умного в том, чтобы позволять безнаказанно красть твою собственность! Ты прекрасно знал, кто стянул яйцо. Был в курсе, что это произошло во время прошлого приема на Драконьей базе. У тебя имелся список приглашенных, были записи камер. Ведь я смог восстановить по ним картину, значит, смог и ты. Но ты не стал ничего предпринимать!

– Я не стал ничего делать, потому что мы ведем с Варгасами бизнес! А скоро намечается заключение важного контракта. В сотни раз крупнее, чем стоимость одного яйца, которое стянул их балбес-сынок.

– Ты показал всем, что у тебя можно воровать, – Даррен ткнул его пальцем в грудь. Отступил и начал нервно расхаживать по кабинету, совсем как брат до этого. – Он кутил на твои деньги и насмехался над нами. Ронял престиж семьи Пиррелл. Покажешь слабость раз, другой – и вот уже выстроилась очередь стервятников за твоим трупом. Такое нельзя спускать!

– Ты живешь по каким-то бандитским понятиям, – Максимилиан смерил его недовольным взглядом. Отошел к столу и болезненно поморщился. – Только ты можешь, прикрываясь высокими целями, творить подобные низости и безумства. Дела так не ведутся, Даррен. Бизнес – это тонкие соглашения, взаимовыгодное сотрудничество и политические танцы. Но никак не поле боя и мясорубка, в которую превращаешь его ты. Уверен, если бы Империя Драконов оказалась в твоих руках, ты бы развалил все дело поколений за пару недель.

– Тогда порадуемся, что отец оставил все тебе, как единственному родному, – выплюнул Даррен. – А мне лишь десять процентов акций, которые не дают даже права голоса в совете.

Он горько усмехнулся.

– Забавно, правда? Родители приняли меня в семью в детстве, кормили, одевали, учили вместе с тобой. А в завещании написали: «Максимилиану, как продолжателю рода».

– Это несправедливая претензия, и ты это знаешь, – нахмурился Максимилиан. – Родители любили тебя, как родного сына.

– Любили, – кивнул Даррен. – Но доверяли только тебе.

– Я предоставлял тебе право голоса в компании, – возразил Максимилиан. – Ты не выдвинул ни одного дельного предложения. А носить костюмы, ходить на совещания к четко определенному времени и смотреть на графики тебе быстро наскучило. Ты ушел сам, не перекладывай вину на меня!

– Дельного с чьей точки зрения? Этого брюзги Оскара Хайдена? Или, может, вечно мнущегося Леонарда Форта, твоего юриста?

– С любой. В том числе с моей, – припечатал Максимилиан.

Он взмахнул рукой, призывая из бара бутылку вина.

– Ты не хотел учиться, погружаться как в экономику и юриспруденцию, так в трансфигурацию или руны. Все, что ты умеешь – сильная боевка да ментальная магия. Ты не способен сотворить даже примитивных бытовых чар, чтобы заварить себе чай.

Пробка легко вылетела из бутылки, повинуясь жесту пальцев. Даррен поджал губы, проследив за ней.

– Зачем мне бытовые чары, когда не-маги давно изобрели электрочайник и микроволновку? А чтобы открыть вино, есть штопор на батарейках – только кнопку нажать. Да и вообще, я могу нанять толпу прислуги, как сделал ты. Я изучаю то, что интересно мне. И это точно не скучные цифры и графики, и совсем не рунные таблицы.

Максимилиан на такое заявление лишь закатил глаза:

– Потому что бить людей, бухать и трахаться – вот и все твои интересы.

– Знаешь что, Макс? – Даррен повернулся к брату. В его голосе прозвучала старая боль. – Всю жизнь я пытался доказать, что достоин быть Пирреллом. Что тот подкидыш, которого вы взяли, вырос в настоящего наследника драконьей крови. Но для тебя я так и остался приблудным щенком, которого надо держать в узде.

Максимилиан не отреагировал на подначку. Сказал веско, разливая вино по парящим перед ним бокалам:

– Это был последний раз, когда ты лезешь без спросу в мои дела, Даррен. Бросай свою шлюху-модельку и так называемые «свободные отношения». Возвращайся к жене в Айдахо. Найди там себе какое-нибудь спокойное занятие, гоняй местных фермеров или торгашей, если тебе того хочется.

– Вечно ты жаждешь сослать меня в какую-то глубинку! – возмутился Даррен. – Ты прекрасно знаешь, что я женился на Рите Стил только ради твоей гениальной схемы ухода от налогов. Которые ты должен был заплатить, если бы покупал ее скотину на корм драконам по всем правилам. Меня ее овцы привлекают куда больше, чем она сама.

– Я помню, – кивнул Максимилиан. – И поэтому не заставляю, а просто прошу. Ты очень помог мне, а Стилы – ценные деловые партнеры. Так что если бы ты проявил к ней каплю доброты и ласки, я уверен, все бы от этого только выиграли. Гораздо больше, чем от цепочки обгоревших трупов.

Даррен подхватил подплывший к нему по воздуху бокал с рубиновой жидкостью. Цокнул языком.

– Местное, калифорнийское? Какой потрясающий букет.

– Не переводи тему.

– Хорошо. Я понял тебя, – Даррен пригубил вино, прокатил по языку, смакуя ежевичную терпкость. – Но предлагаю компромисс, братец. Я не лезу в твой бизнес, но останусь со своими ребятами в Городе Ангелов. Я устал от шумного Нью-Йорка и чопорных белых воротничков. Хочу воздуха, а Эл-Эй не так далеко от тебя, не так далеко от Невады. Зареусу тоже требуется размяться время от времени. Новые территории, непуганые волшебники – что может быть лучше?

Он отсалютовал бокалом.

– Даррен…

– М-м? – он нехотя поднял нос от стеклянной кромки.

– Ты же не потащишь в Лос-Анджелес своего дракона?

***

– Ты звал меня, отец? – Валерия шагнула в кабинет.

Обвела взглядом обстановку: полированная мебель темного дерева, завал из бумаг на рабочем месте, кожаный диван, журнальный столик с изящной мозаичной столешницей. Из привычного уклада выбивались только два пустых бокала из-под вина на нем.

Она повернулась к отцу с максимально нейтральным видом, складывая руки за спиной. Но он все же заметил ее немой вопрос.

– Даррен, – он раздраженно взмахнул ладонью. – Уже отбыл. Как всегда стремителен и непостоянен.

– Вот как.

Валерия машинально разгладила несуществующие складки на длинном платье. На него она сменила лётный костюм из штанов и куртки. Перед этим долго сидела в ванне в горячей воде, бездумно глядя в одну точку. Не знала, хочет ли выходить за дверь своих покоев – слишком большой разброд был в мыслях.

И вот, когда она надела одно из любимых платьев, новую подвеску, расправила плечи перед зеркалом и горделивой походкой пошла на зов отца – как обухом по голове.

Даррен уже уехал.

– Но милое общение с ним подтолкнуло меня сделать то, что я давно откладывал. Только когда неизбежное буквально выпрыгивает нам под ноги, мы наконец можем пойти на решительный шаг, не так ли? Я планировал этот серьезный разговор давно, но обстоятельства вынуждают меня…

– О чем ты? – Валерия непонимающе нахмурилась.

Отец жестом указал ей на диван, и она послушно села. Взгляд прикипел к бокалам – она почему-то прекрасно знала, какой из них был Даррена, будто могла ощутить остаточное тепло его пальцев и его запах. Проследив за ней, Максимилиан кивнул сам себе и призвал бутылку. Валерия даже испытала легкое разочарование, когда он очистил бокалы взмахом руки, прежде чем начать разливать вино.

– Всегда считал глупыми законы, которые запрещают пить до двадцати одного. Ты в свои девятнадцать уже совершеннолетняя. В Европе тебе спокойно продали бы алкоголь, так что не вижу ничего плохого, если чуть пригубишь, – пояснил он на ее удивление.

Она несмело взяла бокал в руку. Раньше Валерия не пробовала алкоголя – за ее рационом строго следили даже на светских раутах. Няньки и охранники бдили неустанно. Ей в качестве бунта очень хотелось нарушить все запреты и стянуть бутылку чего-нибудь крепкого из отцовского бара.

Но с кем она могла бы ее распить? Не с мистером Винтером, теперь начальником охраны, уж точно. А Оливия не пошла бы на такое даже пока они еще разговаривали. Чуть больше чем брошенное сквозь зубы: «Здравствуйте, мачеха». Может, новый охранник Кристофер покажет себя лучше?

Она глотнула вино и тут же скривилась.

– Фу, кислое!

Максимилиан лишь печально усмехнулся.

– Пробуй маленькими глотками. И не пей, а смакуй, почувствуй вкус. Здесь важна неторопливость.

– Хорошо, – она чуть пригубила. – Я чувствую тонкие нотки… винограда? И будто полный рот деревяшек.

На эту фразу отец уже полноценно расхохотался. Взял ее за плечо. Прикосновение руки в перчатке оказалось холодным, но Валерия тоже улыбнулась. Он в последнее время был весь в себе. Да и вообще после смерти матери эти пять лет общались они мало.

И каждое мгновенье, когда он смотрел на нее вот так, с теплом во взгляде, не прикрытым натянутыми официальными улыбками или напускной холодностью, отправлял стрелу в ее сердце. Столь болезненная, но столь сладостная острота.

Однако уголки его губ быстро опустились обратно.

– Ты уже такая взрослая. Но одновременно я вижу тебя и прежней малышкой. И я не представляю, как взвалить на твои хрупкие плечики такую ношу… Вправе ли я? Но я не нахожу лучшего выхода, это мой долг.

– О чем ты? – Валерия отставила в сторону бокал. Подняла напряженный взгляд на отца. Она чувствовала его смятение, больше, чем он показывал. И ей не нравилось, куда поворачивал разговор. За словами о долге и о семье никогда не следовало ничего хорошего.

Максимилиан взглянул на нее с какой-то затаенной тоской. И в то же время решительно, будто перед прыжком со скалы. Наконец, произнес:

– Я изменил завещание, Валерия. После моей смерти весь мой пакет акций Империи Драконов достанется тебе – все девяносто процентов. Это оптимальное решение в данных условиях. Я не могу положиться на Даррена, он абсолютно не прислушивается к голосу разума. Безбашенный кутила. Алекс еще слишком мал, ему и двух нет… А я не хочу фактически передавать бизнес Хайденам до его совершеннолетия. Это всегда было дело нашей семьи, и я не позволю, чтобы у нее забрали то, что ее по праву. А когда он вырастет, уверен, ты брата в деньгах не обидишь.

– Отец! – Валерия с улыбкой заглянула в его глаза снизу. Пыталась поймать взгляд, который он отводил. – О чем ты переживаешь? Это все – дела далекого будущего, а ты мучаешь себя. Ты проживешь еще несколько десятков лет, за это время что угодно может измениться. Вдруг Даррен остепенится или мой младший брат покажет себя прирожденным бизнесменом? А я бы предпочла заняться уходом за волшебными существами. Я даже думала поступать заочно в Калифорнийский Университет на ветеринара. Взять курс целительства от Цитадели, чтобы изучить физиологию магических животных. Хочу улучшить условия содержания наших драконов и не допускать болезней… Собиралась поговорить с тобой об этом, и вот, выдался случай.

– Это похвальное желание, дорогая, но… Ему не суждено сбыться.

В какой-то заторможенности она наблюдала, как отец снимает перчатку с левой руки. Что-то ненатуральное блестело в его глазах, а напряженность повисла в воздухе практически ощутимо. Валерия хотела крикнуть, чтобы он остановился. Чувствовала, что сейчас случится нечто ужасное – после этого ничто не будет как прежде.

Однако голос пропал, словно она проглотила его. Губы не шевелились. Глаза пораженно расширились, когда она увидела, что скрывала плотная драконья кожа.

Его ладонь была почерневшей и иссохшейся, будто потеряла всю плоть и теперь от нее остались лишь кости, обтянутые кожей. А та казалась такой тонкой, словно обгоревшая бумага – дунешь, и рассыпется, разлетится пеплом. Однако рука шевелилась, все пальцы выглядели функциональными. Граница со здоровой кожей проходила не прямой четкой линией. Будто отвратительные щупальца тянулись на незатронутые участки от этого обожженного.

– Проклятие Анубиса… – выдохнула она последний воздух из легких. – Но как?

– Из-за моей глупости. Один человек предложил мне… артефакт, который считался мифическим. Который никто не видел много веков. И я… Я не смог устоять перед соблазном.

– Что это было? – прошептала Валерия. – Что стоило… такого?

– Кольцо воскрешения.

Она прижала ладонь ко рту. Глаза моментально защипало, а горло перехватило, словно заковало в тугой ошейник. Валерия смогла только покачать головой, не в силах вымолвить ни звука.

– Да, милая, я хотел пообщаться с твоей мамой. Мне очень ее не хватало. Особенно, конечно, в первое время…

– Так не хватало, что ты женился через полгода. На моей подруге детства, которая ненамного старше меня, – выдавила она из себя минуту спустя. Скорее по привычке, чем от реальной злости, которую теперь размыл шок.

Она смотрела на его обожженную руку, но никак не могла соотнести явные следы проклятия со своим отцом. Изображение перед глазами не стыковалось с реальностью. Будто было отвратительной шуткой. Как усы и рога, что она в детстве пририсовывала на слишком серьезные физиономии в книгах по истории, а потом получала нагоняй от наставницы.

– Да, я пытался как-то справиться с горем. И теперь жалею, что пошел этим путем. Надо было держаться рядом с тобой – ведь не только я потерял любимую женщину… Ты потеряла мать, а я буквально бросил тебя одну. Предпочел тебе Оливию, предпочел отрезать от себя реальность иллюзиями… И вот расплачиваюсь за это. Стоило мне увидеть кольцо Воскрешения, как разум полностью отключился. А весь самоконтроль, который подпирал самообман, рухнул. Я даже не проверил на вредоносные чары…

– Это была фальшивка, – произнесла Валерия утвердительно, хотя этого и не требовалось.

– На какие-то несколько секунд мне показалось, что я… и правда ее вижу.

Максимилиан протянул руку, будто воспоминание встало перед его глазами слишком четко и он пытался ухватить мираж. Но обожженные высушенные пальцы замерли в воздухе, так ничего и не найдя. А затем медленно сжались в кулак.

– Но скорее всего, то была лишь иллюзия, горячечный бред пораженного черной магией сознания. Только целитель Мелвин тогда смог остановить распространение проклятия и запереть его в руке. Но оно все равно… ползет выше, – он удрученно уставился на щупальца самой тьмы. Казалось, они шевелились на границе со здоровой кожей.

– Кто продал тебе проклятый артефакт? – Валерия тыльной стороной ладони стерла слезы. Плотно сжала губы. – Такое нельзя спускать, нужно наказать тех, кто так обошелся с тобой!

– Какая-то незнакомка на приеме у Сифордов месяц назад, – он потерянно пожал плечами. – Я видел ее первый раз в жизни и словно забыл об осторожности, которой сам учил тебя. Теперь понимаю, что это мог быть кто угодно под маскирующими чарами. Конечно, никто ее не опознал. Мистер Винтер потом пытался разыскать по камерам, по ее образу, что я показал, но она словно в воду канула.

– Поручи это Даррену! Он хорош в таких делах, он из-под земли достанет наших врагов! – она порывисто схватила отца за предплечье больной руки.

Он поморщился. Валерия тут же разжала захват.

– Залив при этом кровью весь город, – Максимилиан только дернул головой. – Какая теперь разница, ничего уже не изменишь – мне осталось жить от силы месяц. Все, что я сейчас могу сделать, чтобы обезопасить свою семью – передать дела тебе. Я уверен, что ты распорядишься бизнесом с умом и будешь защищать наше наследие со всем присущим тебе пылом. Конечно, ты еще молода, но у нас много союзников. Ты всегда можешь положиться на Оскара Хайдена, на Леонарда. Сифорды тоже поддержат – ты же помнишь, что у них сын твоего возраста? Если бы вы поженились, то с таким кланом за спиной тебе было бы ничего не страшно…

– Папа! – возмутилась Валерия. – Лукас – мой троюродный кузен, да и вообще, я не хочу замуж! Я не планировала запирать себя в поместье и рожать наследников!

– Брак вовсе не приговор, Валерия. А насчет кровного родства – ты же прекрасно знаешь историю нашей семьи. Мы вынуждены иногда жениться на дальних родственниках той или иной степени. Иначе кровь будет слабеть и вырождаться. Люди говорят, что управление драконами – наш дар, наша магия. Но это не вся правда, а лишь следствие нашей реальной силы. Ментальная магия – вот в чем хороша семья Пиррелл. Вот какой талант передается в ней поколениями. Именно благодаря тому, что мы легко проникаем в чужой разум, мы и можем говорить с магическими существами. В частности с драконами. Поэтому первое, чему тебя научили в детстве…

– Закрывать свой разум и не показывать сил на людях, – кивнула Валерия.

Ей всегда казалась сама собой разумеющейся способность связываться с другими ментально, чувствовать эмоции. Она знала – напрямую читать чужие мысли неприлично, и предполагала, что остальные потому же не лезут в ее голову. Но только сейчас поняла, по какой причине новому охраннику Кристоферу ее способности приносили явный дискомфорт. О том, что другие ими не обладают или же их умения много скромнее, она никогда особо не задумывалась.

– Без семьи Пиррелл, без нашей силы никто не сможет управлять драконами. Если они вырвутся на свободу в таком количестве, миру грозит катастрофа. А всем магам – раскрытие перед обычными людьми. Начнется новая охота на ведьм, Валерия, гражданская война. Этого нельзя допускать. Поэтому обещай мне – ты сделаешь все, чтобы сберечь семейное дело. Продолжи род, научи нашей магии своих будущих детей, научи Алекса, взросление которого я не застану. Чтобы защитить людей от драконов, а тех – от всего враждебного мира!

После этих тяжелых слов осознание положения обрушилось на Валерию, сменив неверие и отрицание. Только сейчас она поняла, насколько все на самом деле серьезно. Отец и правда умрет, его больше не будет рядом. А она останется одна против всего мира.

Сможет ли она хоть кому-то доверять? Или каждый после его смерти захочет урвать себе жирный кусочек богатств? Тяжелые мысли душили, сдавливали грудь. Поэтому она не нашла ничего лучше и правильнее, чем разрыдаться, уткнувшись в отцовский пиджак.