Касания тьмы

– Я… не знаю, как объяснить, – под тихий перезвон девушка обхватила себя руками и отвела взгляд, – Не хочу пугать тебя.

Я почувствовал, как слова снова застревают в горле. Её слова были как резко начавшаяся за окном гроза – отзывались ощущением уязвимости глубоко в душе.

– Ты не пугаешь меня, – начал я, с трудом удерживая себя на месте, дистанция была установлена. И мне приходилось лишь принять её, – Я просто хочу понять… Тебя.. То, что привело тебя ко мне.

Собственный голос подводил. В затянувшейся паузе я не смел отвести взгляда от хрупкого образа. Было видно, насколько она взволнована: как кусала обескровленные губы и как дрожали девичьи плечи.

– Иногда лучше оставаться на расстоянии, – её голос был пропитан грустью с лёгкими нотками отчаянья. – Я не принадлежу миру живых.

– Даже если неумолимо хочется сблизиться? – Вырвалось раньше, чем я успел осознать. Я задыхался. Её слова пронзили меня. Они не стали для меня откровением. Я знал! С самого начала врал себе и отрицал правду!

– Даже если неумолимо, – шелестящим эхом отозвалась она.

Я чувствовал себя потерянным в этом разговоре. Как было становиться с каждым словом всё дальше друг от друга? При желании я мог дотянуться до неё пальцами вытянутой руки, но понимал, что подобный жест спугнёт. А другой возможности поговорить может и не представится.

– Но ты здесь! – эмоции, переполнявшие меня, искали выход, обретая форму в словах, – Это ведь что-то значит!

Ведь действительно, её появление здесь должно что-то значить, иметь вес. Я почувствовал прилив решимости. У нас есть шанс понять друг друга, дотянуться друг до друга!

– Пришла, но это может быть опасно для нас обоих. И я не знаю насколько правильно я поступаю, находясь сейчас здесь и говоря тебе всё это. – Конец слов поглотил очередной раскат грома, от чего девушка невольно вздрогнула, крепче обхватывая себя руками.

Было видно, как с каждым словом утекает её решимость. Она может исчезнуть в любой момент, а я даже не смогу этому помещать, не смогу поймать дымку руками.

– Я готов рискнуть! – мои слова были пропитаны искренность, я снова чуть было не подался к ней навстречу. – Так дай же нам шанс узнать друг друга.

В её глазах промелькнули сомнения и надежда одновременно. Она молчала, но это молчание стало громче любых ранее сказанных слов. Совсем короткий шаг навстречу стал для меня ответом.

– Хорошо… но будь осторожен с теми вопросами, которые ты задашь…

С этими словами она вновь приблизилась ко мне на шаг ближе, и под тихий перезвон многочисленных браслетов между нами возникла новая магия момента. Та самая магия, которая могла соединить два мира, которые никогда не должны были пересекаться.

Ночные сумерки опускались на город, и дождь, словно слёзы неба, падал крупными каплями, стуча по подоконникам и карнизам, создавая мелодию, полную грусти и нежности. Гром гремел вдали, его раскаты напоминали о мощи природы, но в комнате царила совершенно другая атмосфера.

Тусклый свет настольной  лампы мягко освещал пространство, создавая особую ауру вокруг парня и девушки, которые негромко переговаривались. Молодой человек сидел на полу, привалившись спиной к сиденью старенького дивана, а его собеседница расположилось рядом с ним, крепко обнимая руками подушку. Для брюнета это стало неожиданность. В его представлении духи не могли контактировать с окружением. Но как много он в действительности знал о духах и призраков? И что из этих вымыслов было правдой?

Ему ещё многое предстояло узнать, не все так просто могло уложиться в его голове.

За окном дождь продолжал лить, а ветер с силой тряс деревьями, заставляя их ветви стучать о стекла. Этот шум создавал ощущение уединения, словно весь мир остался за пределами комнаты.

Единственное условие, которое было оговорено – никаких касаний. Он не понимал его, но принимал.

Взгляд молодого человека был прикован к девушке, которая словно вышла из его самых смелых снов. Её прозрачная фигура мерцала в тусклом свете лампы, и в этот момент он увидел в ней столько жизни и эмоций, сколько давно не встречал. Она была не просто духом, она была воплощением всего того, что он когда-либо искал в своих серых и тусклых буднях. Лучиком яркого и тёплого солнца.

Её глаза светились мягким светом, полными глубины и загадки. В них отражались радость и печаль, надежда и утрата – целый спектр чувств, переполняющие её сущность. Он не мог отвести от неё взгляда. Она была подобна ангелу, который спустился с небес, напомнить ему о том, что значит быть живым.

Каждое её движение было грациозным и лёгким, словно она танцевала в воздухе. Молодой человек чувствовал себя околдованным. Он видел, как её волосы струились вокруг неё, как будто ветер нежно играл с ними. В этот момент она казалась ему не призраком, а существом из другой реальности – из мира мечты.

Он вспомнил все те моменты одиночества и тоски, которые преследовали его в последние годы. Но теперь всё это казалось далёким и незначительным по сравнению с теми эмоциями, что эта девушка будила в нём. Она была живой – даже если физически её не существовало. В её улыбке он находил утешение, а во взгляде – понимание.

Эта встреча изменила его навсегда. Он был готов бороться за то, чтобы сохранить этот момент как можно дольше. В сердце зародилась надежда. Возможно, он нашёл личный свет среди мира теней. И хотя она была заложником мира живых, для него она стала символом жизни – яркой и полной эмоций.

Он больше слушал. Слушал и не перебивал. Она хотела быть услышанной, а он хотел её слушать. Говоря обо всем и ни о чём одновременно, они узнали имена друг друга. Увлечённая диалогом девушка, чуть было не созналась, что уже знала его. Но назвала своё.

Катарина. Она не придумала его. Помнила из своей прошлой жизни.

Рассказывала о себе она неохотно. Только общими фразами об амнезии, о том, что подобных ей достаточно много. На многие вопросы молчала, отрицательно качала головой и уводила тему в совершенно другом направлении. На некоторые просто не могла ответить. Боялась. Так сильно боялась оттолкнуть! А на другие просто не знала ответы.

Им вместе предстояло узнать, почему он смог увидеть её и при этом остался живым. Нет. Об этом она ему не расскажет. Видя восхищение в его глазах, она все дальше уводила его от темы смерти, чтобы не омрачать то светлое, что зародилось между ними в эту ночь.

Уже ближе к утру Катарина стояла у окна и ловила вытянутыми ладонями редкие тяжёлые капли. Её бледная кожа мягко светилась, отражая рассветные лучи. Пора было уходить.

Она обернулась на парня, который в очередной раз зевал и тряс головой, будто бы пытаясь скинуть с себя сонливость. Простой и занимательный жест, который вызывал у неё улыбку. Как много она улыбалась за эту ночь!

Девушка так сильно хотела остаться, каждое мгновение, проведённое с ним, было для неё бесценным. Но Рустаму требовался отдых. Это выдавали его покрасневшие глаза. Он был живым и его потребность отличались от её собственных.

– Мне пора уходить, – раздалось совсем близко, и я открыл слипающиеся от бессонной ночи глаза.

Мы оба как могли оттягивали прощание, я уверял, что в полной норме, а она лукаво щурилась и кивала, принимая моё безобидное враньё.

– Мы же встретимся снова? – Я поднялся с пола, хотел было проводить её до двери, но так и завис в дверном проёме. Она ведь не человек… Нужно ли её провожать…

– Встретимся, я обещаю, – и опережая мой следующий вопрос, – Я сама приду к тебе.

Так началась новая глава моей жизни, с тихим перезвоном браслетов на болезненно тонких запястьях, узорами тёмных вен на изгибе ключиц и потрясающим смехом.

Если за ночь можно безоглядно влюбиться, то поздравьте меня. Я точно в этом преуспел.

Глава 4

Серый и дождливый город, в котором я раньше видел лишь отражение собственной жизни, медленно начал меняться вместе со мной. Я не скажу, что это происходило стремительно и быстро. Скорее, мои глаза словно открылись на мир заново.

Каждый новый шаг, каждое утро освобождали меня от тяжести, ослабляя невидимые оковы. Я начал чувствовать и видеть жизнь в её истинных цветах. Серая мрачная масса вокруг меня постепенно приобретала оттенки и глубину.

Даже дышать становилось легче – воздух наполнял лёгкие, который ещё недавно был пропитан лишь горькой тоской.

Чуда не случилось. Не произошла магия, изменившая всё вокруг. Менялся я сам… Медленно… С сопротивлением…

Но как много для человека значат его собственные эмоции! Даже не так: как много для человека значит тот, кто способен дарить эти эмоции!

Существование, тянувшееся изо дня в день, всё меньше напоминало испытание. Сменилась даже заставка на экране старенького и потёртого смартфона:

«Нужно пережить только этот день.»

«Живи сегодня.»

Боялся ли я своей изменившейся реальности? Да! Да! Да!

Жизнь научила меня, что у всего есть своя цена. И как бы сильно я ни желал не думать о последствиях, внутри меня скребло то самое тёмное и тревожное. Я на подсознательном уровне знал: за счастье придётся дорого заплатить.

Рустам даже не догадывался, насколько близок он был к истине, размышляя о жертве, которая будет принесена. Он подавлял этот внутренний голос, зажимая ему пасть и не позволяя лишать себя драгоценных моментов спокойствия и умиротворения.

Теперь в этом сером городе его ждало что-то большее.

Сидя на лекции и вникая в слова профессора, он чувствовал, как мысли блуждают далеко за пределами аудитории. Они словно бродили по узким улочкам города в поисках той самой, что смогла дотянуться до его сердца.

В паузах между словами и скрипом ручек по листам бумаги он вдруг слышал её голос – тихий шёпот: «А вот и я». Это было похоже на дуновение прохладного ветра, которое неизменно вызывало мурашки по коже. Брюнет постоянно вёл плечами, словно пытаясь сбросить наваждение, и едва скрывал улыбку, выдавая лишь уголками губ свою радость от её присутствия. Если раньше его сердце билось быстрее от неожиданности, парень чуть не подскакивал на своём месте; то сейчас оно заходилось от долгожданной встречи. Неважно, как давно они расстались – он всегда ждал её.

«Катарина», – тихо фыркал он, когда девушка присаживалась рядом с ним, вытягиваясь корпусом на парте и смотря снизу вверх своими искрящимися глазами. Они стали для Рустама отражением целого мира, покоем звёздной ночи. Он очень ценил эти моменты: глаза в глаза. Душа к душе.

Их связь крепла. И хоть никто другой не мог видеть девушку или слышать её ласковый игривый шёпот, для него этого было достаточно. Каждый раз, когда она появлялась в мыслях или наяву, он чувствовал себя живым как никогда прежде.

Они не ограничивали себя встречами лишь внутри квартиры или в стенах университета. Катарина увлекала его на улицы, показывая самые отдалённые и уютные уголки города, которые когда-то сама нашла. Она делилась с ним своим миром, тем немногим, что успела сказать. И говорила! Как же много она говорила, прыгая с темы на тему и эмоционально взмахивая руками. Девушка словно очнулась от бесконечного сна и пыталась всеми силами утолить свою потребность в живом диалоге. Она хотела говорить и быть услышанной, а Рустам был готов слушать её чуть больше, чем целую вечность.

Гуляя по людным местам, парень вставлял наушники, создавая видимость разговора по телефону. Так они могли негромко переговариваться и не привлекать чужого внимания. У них даже появились собственные жесты:

Лёгкое движение подбородком в сторону – посмотри туда.

Лёгкий окутывающий холод – способ привлечь внимание.

Подмигивание – забавная игра, ведь ответить он ей не может.

Касание пальцами к губам – способ смутить девушку.

Каждый взгляд, каждое слово Катарины становились для меня частью нового мира – мира, который мы с ней создаём. Я чувствовал, как её энергия наполняет мою жизнь смыслом, словно она была недостающим кусочком мозаики. В её глазах я видел отражение своих мечтаний и надежд, но в них же пряталась затаённая тоска и внутренний надлом, который хотелось исцелить. Исцелить душу призрака… Возможно ли это? Я сам не знал ответа на этот вопрос. В редкие моменты она отводила взгляд и смотрела сквозь время и пространство; в такие мгновения она казалась особенно отрешённой.

«Какие же тайны ты скрываешь?»

«Как сильно они тебя тяготят?»

Я одновременно хотел и не хотел узнать правду, просто ждал, когда она сама решится поделиться со мной.

Катарина встречала меня после вечерней подработки. Она была неизменно прекрасна в своём летящем на ветру платье и босыми ступнями, от которых расходились круги на воде, когда она ступала по лужам. Мне даже становилось холодно от одного взгляда на неё, и я застегнул ветровку под самое горло. Очередное явное различие между нами: призраки не чувствуют непогоды.

– Привет, – негромко шепнул я, привлекая внимание девушки, которая до этого собирала букет из опавших листьев. – Интересно, кто-то видит летающий в воздухе букет из листьев?

Катарина залилась весёлым смехом, материализуясь рядом со мной и в следующее мгновение осыпая меня удивительно сухими листьями.

– Нет, я их краду для себя, – прошептала она мне на ухо, а у меня снова пробежали предательские мурашки по загривку. – А потом возвращаю миру.

Я улыбнулся в ответ на её шутку, но в глубине души чувствовал, как её слова оставляют за собой лёгкий шлейф грусти.

– Иногда мне кажется, что я просто собираю кусочки жизни вокруг себя, – внезапно произнесла она. – Я не могу оставить их себе навсегда. Во всём должен соблюдаться баланс.

Её слова глухой болью отдались в моём сердце. Катарина хоть и была призраком. Но она как и обычные люди была хранительницей воспоминаний и эмоций, которые могли бы исчезнуть без следа.

– А что насчёт тебя? – спросила она, возвращая меня из собственных размышлений. – Ты тоже собираешь свои кусочки жизни?

Я замялся. Вопрос застал меня врасплох. Я никогда не задумывался о том, как именно я воспринимаю свою жизнь.

– Возможно… – начал я медленно. – Я просто пытаюсь понять, кто я есть и чего хочу.

Катарина наклонилась ближе, её глаза светились интересом.

– И что ты узнал?

Я вздохнул и посмотрел ей в глаза. С ней не страшно было быть откровенным.

– Я понял, что хочу быть рядом с тобой.

Девушка замерла, прижимая ладони к груди под тихий перезвон браслетов. Его слова звучали непринуждённо, но были громче любого признания. Ей казалось, что она этого не заслуживает. Он так много не знал о ней, и она скрывала от него слишком многое. Этот неподъёмный груз тайн от встречи к встрече тяготил её всё сильнее. Внутри бушевала настоящая буря, которую Катарина не могла обуздать.

Она была проводником между мирами жизни и смерти, и каждое мгновение рядом с Рустамом было одновременно даром и проклятием. Она наблюдала за ним, впитывая его тепло и энергетику. Парень сам не замечал этого, но в нём так ярко горела жизнь – ярче любого солнца.

Как же ей хотелось рассказать ему правду! О том, что люди видят её лишь перед смертью, и что Рустам давно должен был умереть. Она знала: её присутствие – это не просто случайность. Это предвестник чего-то ужасного. Но как объяснить? Как уберечь от неизбежного?

Каждый раз, когда она пыталась завести разговор, слова комом застревали в горле, и ей хотелось просто исчезнуть, убежать далеко. Она чувствовала себя пленницей собственных страхов и сомнений. Что если он не поймёт? Что если оттолкнёт её?

Катарина видела его открытость и искренность, он тянулся к ней с такой теплотой. Он принимал любые правила взаимодействия с молчаливым согласием и никогда не прогонял её, когда она приходила. Он впускал её в свою жизнь – именно это делало её борьбу ещё более мучительной.

Но в сегодняшних сумерках она хотела показать ему особое место – место, где находила спокойствие. Может быть, там ей будет легче признаться.

Они долго шли вдоль узких улочек города, обходя встречных прохожих. У Рустама в ухе неизменно был вставлен наушник, а Катарина кружила вокруг него словно в танце, уводя за собой.

Небольшой дождь начал накрапывать к тому моменту, когда они добрались до двора среди заброшенных пятиэтажек. В их окнах давно не горел свет. Они должны были стать молчаливыми свидетелями её признания под скрипом сохранившихся качелей.

Молчание больше не могло быть её защитой. Оно стало её тюрьмой.

Собрав все свои силы и преодолев страхи, она сделала шаг вперёд – не физически, но душой.

– Рустам,– позвала она тихо; её голос сливался с шепотом ветра. – Я должна тебе кое-что рассказать…

Я обернулся, глядя на испуганную, но решительно настроенную Катарину. Её вид взволновал меня. Я хотел было ответить и подойти ближе, но она взмахом руки остановила меня.

– Не подходи! – воскликнула девушка. – Мне правда нужно тебе рассказать… Это важно!

Внутри меня сковал холод, а ладони в карманах ветровки вспотели. Настоящая паника нарастала, как буря: неужели пришло время правды?

Каждое слово, которое сейчас произнесёт Катарина, может изменить всё. Я точно знал – не был к этому готов.

Она выглядела так хрупко и уязвимо. Её глаза блестели от непролитых слёз или дождя. Я чувствовал себя беспомощным перед лицом её боли; не мог даже прикоснуться к ней, разделить эту боль на двоих.

Я сделал шаг назад, хотя и не осознавал этого. Мои инстинкты кричали о том, чтобы бежать – бежать от правды, которая могла оказаться слишком тяжёлой для восприятия. Но я не мог уйти; я был привязан к ней невидимой нитью.

В этот момент мир вокруг нас словно замедлился. Напряжение нарастало до предела. Я чувствовал себя на краю бездны, у меня не оставалось другого выхода, кроме как шагнуть в неё.

– Что ты хочешь сказать? – наконец выдавил я из себя надрывно и хрипло.

– Я… Я не просто призрак, Рустам,– произнесла она неожиданно холодно и чуждо.

Она подняла глаза на меня, и я кивком головы подтолкнул её продолжить, сказать что-то самому у меня не было возможности – горло стянул спазм.

– Я дух, вестник смерти. Как ни назови – суть одна… Таких как я люди видят только перед тем, как умереть. Я не забираю их души и не убиваю своими руками. То, что ты увидел меня, могло означать лишь одно: ты должен был покинуть мир живых в тот же день… Но почему-то этого не произошло.

Катарина задыхалась, она упала передо мной на колени и начала раскачиваться из стороны в сторону, крепко обхватив себя руками.

– Ты должен был умереть! – всхлипывала она.

– Умереть,– повторил я едва слышно, едва сдерживая дрожь.

Между нами повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуками усилившегося ветра. Я закусил щеку так сильно, что металлический привкус прокатился по языку. От всего происходящего защипало в глазах.

– Да, ты был на грани… между жизнью и смертью. Но что-то удержало тебя в мире живых. Ты продолжаешь видеть меня. Значит, смерть всё ещё идёт за тобой.

Катарина продолжала задыхаться, её слова звучали как приговор. Я не мог поверить в то, что слышал. Внутри меня всё перевернулось, и я ощутил, как земля уходит из-под ног.

– Но почему? – вырвалось у меня, и я почувствовал, как дрожит мой голос. – Почему она не забрала меня? Почему я всё ещё жив?!

Она подняла на меня глаза, полные боли и сожаления.

– Я не знаю… – её голос стал тихим, почти шёпотом. – Возможно… когда-то давно кто-то отдал тебе годы своей жизни, и они подходят к концу. Я слышала, что такое возможно. Может быть, из-за этого ты начал видеть меня слишком рано. Возможно, ты уже смог обмануть смерть, а она такого не забывает. И будь это кто-то вместо меня, он бы изводил тебя до последнего вздоха.

Я закрыл глаза, пытаясь осознать всю тяжесть её слов.

– Ты должен понять… – продолжала Катарина, её голос был пронизан болью и отчаянием. – Я не могу изменить то, кем являюсь. Но мы вместе сможем пройти через это и найти выход.

Я открыл глаза и увидел её лицо – полное решимости и страха одновременно.

– Что мне делать? – спросил я с надеждой и отчаянием одновременно.

Катарина поднялась и сделала шаг ко мне, её руки дрожали.

– Ты только не отталкивай меня, умоляю. Мы вместе найдём ответ на вопрос: почему ты всё ещё здесь? Это единственный способ избежать неизбежного.

– Как я могу оттолкнуть тебя? Мне до ненормального страшно, я в ужасе и готов кричать. Но если судьба подарила мне встречу с тобой, то я не собираюсь от этого отказываться, даже если сама смерть в этот самый момент заносит свою косу надо мной. Только с тобой я почувствовал себя живым,– сказал я, стирая слезы с собственного лица.

Катарина улыбнулась сквозь слёзы. Это была улыбка надежды и боли.

– Помни: я всегда буду рядом… даже если ты этого не видишь.